ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ XVII-XVIII ВВ. В РАКУРСЕ КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ САМОБЫТНОСТИ РОССИИ

DOI: 10.18287/2542-0445-2019-25-3-23-34 УДК 9; 93:930.85

Дата поступления статьи: 10/IV/2019 Дата принятия статьи: 25/VI/2019

A.B. Кутищев

ВОЕННЫЕ ПОХОДЫ XVII-XVIII ВВ. В РАКУРСЕ КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ САМОБЫТНОСТИ РОССИИ

© Кутищев Александр Васильевич — кандидат исторических наук, доцент, кафедра философии и истории, Уральский государственный университет путей сообщения, 630034, Российская Федерация, г. Екатеринбург, ул. Колмогорова, 66.

E-mail: kutishhev@yandex.ru. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6921-3344

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена военной истории периода позднего феодализма. В центре исследования — марши, перемещения и передислокации войск. Эта обыденная и вместе с тем неотъемлемая сторона любой войны в исследовании приобретает несколько необычное для военно-исторической науки освещение. Традиционные взгляды — в военно-политическом или утилитарно-профессиональном ракурсе — остаются за рамками настоящей статьи. Исследование явлений и фактов походно-полевой реальности, объяснение причинно-следственных связей в военной среде, попытки постигнуть смысл войн и военного дела осуществляются с позиции культурно-цивилизационного подхода. Из методического инструментария автор в большей степени опирается на сравнительный анализ, систематизацию и сопоставление основных маршевых показателей в ходе Великой Северной войны (1700—1721 гг.) и Войны за испанское наследство (1701—1714 гг.).

Исследование военных походов основано на обширной и разносторонней историографической базе, представленной архивными материалами, отечественными и иностранными источниками, мемуарами очевидцев событий, перепиской и корреспонденцией непосредственных участников, описаниями войн и походов и т. д. В статье анализируются военные кампании русской армии Алексея Михайловича и Петра Великого, войск Карла XII, Людовика XIV, Евгения Савойского, Дж. Мальборо. Протяженность коммуникаций, погодно-климатические особенности, социально-экономическая инфраструктура, состояние дорог и другие маршевые факторы рассматриваются через призму цивилизационной рефлексии. Как результат складывается отношение к общему и особенному в походно-полевой обыденности войск как к специфическому проявлению самобытности разных культур и цивилизаций. Оно отражается в многообразии форм и образов: в готовности к преодолению трудностей полевой жизни, в суровости или относительном комфорте условий службы, в степени обеспеченности, в настроениях солдатской массы. Формируется особенный культурно-ментальный климат внутри военного социума. В конечном счете военная сфера, являясь производной от культурного, исторического, этнического многообразия, помогает познать смыслообразующие характеристики цивилизации, роль культур и обществ в развязывании войн, в стремлении к миру, их отношение к добру и злу, к месту человека в этом мире.

Цитирование. Кутищев А.В. Военные походы XVII—XVIII вв. в ракурсе культурно-цивилизационной самобытности России // Вестник Самарского университета. История, педагогика, филология. 2019. Т. 25. № 3. С. 23-34. DOI: http://doi.org/10.18287/2542-0445-2019-25-3-23-34.

This is an open access article distributed under the Creative Commons Attribution License Which permits unrestricted use, distribution, and reproduction in any medium, provided the original work is properly cited. (CC BY 4.0)

DOI: 10.18287/2542-0445-2019-25-3-23-34 Submitted. \QJlN/2°\9

UDC 9; 93:930.85

A.V. Kutishchev

MILITARY EXPEDITIONS OF THE XVII-XVIII CENTURIES IN THE PERSPECTIVE OF CULTURAL AND CIVILIZATIONAL IDENTITY OF RUSSIA

© Kutishchev Alexandr Vasilyevich — Candidate of Historical Sciences, assistant professor, Department of Philosophy and History, Ural State University of Railway Transport, 66, Kolmogorova Street, Ekaterinburg, 630034, Russian Federation.

E-mail: kutishhev@yandex.ru. ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6921-3344

ABSTRACT

The article is devoted to the military history of the late feudal period. The focus of research: marches, relocation and redeployment of troops. This mundane and, at the same time, integral part of any war in the study receives some unusual lighting for military history. The traditional view - in the military-political or utilitarian-professional perspective — remain outside the scope of this article. The study of phenomena and facts of field-marshing reality, the explanation of causal relationships in the military environment, attempts to comprehend the meaning of wars and military affairs are carried out from the perspective of a cultural and civilizational approach. From the methodological toolkit, preference is given to comparative analysis, systematization and comparison of the main march indicators during the Great Northern War (1700—1721) and the War of the Spanish Succession (1701—1714).

The study is based on an extensive and diverse historiographic base, presented by archival materials, domestic and foreign sources, memoirs of eyewitnesses, correspondence of direct participants, descriptions of wars and campaigns, etc. The military campaigns of the Russian army of Alexei Mikhailovich and Peter the Great, the troops of Charles XII, Louis XIV, Evgeny of Savoy, Marlborough are analyzed. The length of communications, weather and climatic features, socio-economic infrastructure, state of communications and other marching factors are viewed through the prism of civilization reflection. Military progress, striving for unification, penetrates into the original cultural and civilizational environment, resulting in a common and particular in the field routine of the troops. It is reflected in the diversity of displays: in readiness to overcome difficulties of field life, in severity or comfort of conditions of service, in degree of well-being and deprivation, in moods of the soldiers& masses. A special cultural and mental climate within a military society was formed. Ultimately, the military sphere, being a reflex of a rich cultural, historical, ethnic diversity, helps to realize semantic characteristics of civilization, role of cultures and societies in initiating wars, in pursuit of peace, their attitude to good and evil, to place of man in this world.

Citation. Kutishchev A.V. Voennye pokhody XVII-XVIII vv. v rakurse kul&turno-tsivilizatsionnoi samobytnosti Rossii [Military expeditions of the XVII-XVIII centuries in the perspective of cultural and civilizational identity of Russia]. Vestnik Samarskogo universiteta. Istoriia, pedagogika, filologiia [Vestnik of Samara University. History, pedagogics, philology], 2019, Vol. 25, no. 3, pp. 23-34. DOI: http://doi.org/ 10.18287/2542-0445-2019-25-3-23-34 [in Russian].

Введение

Военная история России эпохи позднего феодализма всегда пользовалась особым вниманием как профессиональных исследователей, так и простых любителей истории. Интерес к военно-исторической проблематике не спадает и в настоящее время, стимулируя свежие исследовательские подходы, оригинальные оценки и передовые методики. Сфера научного поиска расширяется, включая в свою орбиту ранее не освещенные или так называемые «периферийные» темы. Так, например, рутинной стороной военного дела в исторической науке долгое время считалась организация походов, передислокаций и перемещения войск. Эта сфера не вызывала такого живого интереса, как, например, грандиозные военные операции, громкие победы и достижения, и была скромнее представлена в военной историографии. Восполнить в некоторой степени эти пробелы и призвано настоящее исследование, посвященное подготовке и проведению военных походов российской и западноевропейских армий рубежа XVII—XVIII веков.

Историография

Сведения о походах западноевропейских армий XVII—XVIII веков почерпнуты из обширной мемуарной литературы. Воспоминания А. Сен-Симона, Евгения Савойского, С. Вобана, А. Сен-Илера, военная корреспонденция Дж. Мальборо, К.-Л. Вил-лара, Ч. Петерсборо предоставляют богатый фактологический материал об организации и осуществлении перемещений, маршей, маневрировании

войск. В статье нашли отражение взгляды на военное дело рассматриваемой эпохи таких современных авторов, как Дж Линн, М. Юнкельман, А. Корвисье1.

Военные походы русской армии основываются на военной переписке Алексея Михайловича и Петра Великого, мемуарах и воспоминаниях, журналах и дневниках участников войн России рассматриваемой эпохи. Подготовка и обеспечение военных кампаний исследовались на основании таких исторических сборников, как «Дворцовые разряды», Акты московского государства, «Дополнения к актам историческим...», Постановлений Правительствующего Сената2.

Влияние погодно-климатических и географических условий на военные походы, марши, передислокации

История походов давно ушедшей эпохи интересна не столько своей военно-утилитарной, сколько ментальной, культурно-нравственной стороной. Для этого исследование акцентирует внимание на по-ходно-полевой обыденности, которая являлась реальным уделом рядовых солдат и офицеров. Большую часть времени войн и военных кампаний войска проводили в походах или полевых лагерях. Суровые реалии походно-полевой жизни, а не надуманный пафос сражений определяли менталь-ность и нравственность военного социума и в конечном счете влияли на культурную атмосферу общества и эпохи в целом. Исследование военных походов является вкладом в изучение многогранной культурной палитры эпохи, самобытных нравов русского народа, его близких и дальних соседей.

В ХУ1—ХУ11 вв. военное дело переживало поистине революционные изменения. Они в немалой степени коснулись и организации передвижений войск. Совершенствовалось военное управление, усиливался контроль над подготовкой и осуществлением маршей, повышались требования к всестороннему обеспечению походов, к инженерной разведке дорог и местности, к ремонту переправ и мостов, к подготовке маршрутов, этапов,

мест стоянок и привалов. Условия марша во многом зависели от природно-географических, климатических характеристик, а также инфраструктуры местности. В Европе в ХУП—ХУШ веков основными театрами боевых действий являлись Нидерланды, Северная Италия, а также районы по среднему и нижнему течению Рейна. Они имели довольно развитую для той эпохи инфраструктуру, густую сеть водных и сухопутных коммуникаций. Некоторым исключением являлись плоскогорье Вогезов, горные массивы Шварцвальда и предгорья Альп, представлявшие некоторую трудность в передвижении и свободном маневрировании войск [Голицын 1875, с. 178].

Важно отметить, что дорожная сеть Западной Европы в это время значительно расширилась, движение на дорогах становилось регулярным и интенсивным. Так, в Париже начинались 11 трактов, соединявших столицу с крупнейшими городами страны и заграницы. В середине XVII в. Париж имел уже регулярное пассажирское сообщение с 43 городами Франции. Увеличились и скорости передвижения. Так, курьеры Филиппа II достигали Брюсселя за две недели, венецианская курьерская служба доставляла письма из Италии в Брюссель со средней скоростью 130—140 км в день, т. е. за 5—6 дней. В 1674 г. от Эксетера до Лондона можно было добраться за 8—12 дней, в 1660 г. от Лиона до Парижа — за 10 суток [Логинова 2013].

Что касается России, то ее определяющей чертой оставались несопоставимые с Европой расстояния и огромные дикие глухие пространства, через которые пролегали редкие, как правило, низкого качества дороги. Русская бескрайность, слабо освоенная и малозаселенная, была причиной экономического отставания России от стран Запада. Это непосредственно проявлялось в продолжительности поездок. От литовской границы до Москвы в 1603 году ганзейское посольство добиралось почти месяц. Чтобы достичь Смоленска в 1655 году, русскому войску понадобилось две недели. Примерно 15—17 дней занимал путь от Санкт-Петербурга до Москвы. Более месяца армия Петра Великого мар1 См. Mémoires du Maréchal Villars // Collections des M émoires relatifs Histoire de France: en 72 vol. P.: Libraire de la Société de l&Histoire de France, 1828. T. LXIX. 496 p.; Mémoires de Saint-Hilaire: en 6 vol. / edit. par Leon Lecestre. P., 1912; Mémoires militaires de Vauban. P., 1847. 205 p.; Letters from the Earl Peterborough to General Stanhope in Spain. L.: Printed by W. Clowes, 1834. 60 p.; Letters and Dispatches of John Churchill, duke of Marlborough: in 5 vol. / ed. by John Murray. L.: Albemarl-street, 1845; Feldzuge des Prinzen Eugen von Savoyen: in 12 Bänden. Wien: Verlag des K.K. Generalstabes, 1876—1889; Corvisier A. Armies and societies in Europe. 1494—1789. Bloomingston; L.: Indiana university press, 1979. 208 p.; Corvisier A. Louvois. P.: Librairie Arthème Fayard, 1983. 558 р.; Junkelmann M. Kurfürst Max Emanuel von Bayern als Feldherr. München: Herbert Utz Verlag — Wissenschaft, 1979. 593 s.

шировала до Нарвы в 1700 году (РГАДА. Отд. II. Кн. 1. Л. 473-474, 477-478; Журнал или поденная записка..., с. 203; АМГ ч. II, с. 400); [Проезжая по Московии..., с. 186-192)]. Бескрайность российских пространств выглядит особенно впечатляющей при сравнении расстояний, пройденных российскими и западноевропейскими войсками. Действительно протяженность «русского похода» не идет ни в какое сравнение со скромными европейскими показателями. Прутский поход 1711 года Рига — Молдавия — Украина составил около 1800 км. В 1712 году войска А.Н. Репнина из района Смоленска в Померанию прошагали более 2000 км. В Финляндии в 1713 г. и в 1714 г. русские войска проходили по 600—800 км ежегодно. Приведенные в таблице 1 данные позволяют сопоставить «русский поход» с «европейским маршем» на примере некоторых операций Великой Северной войны (1700—1721 гг.) и Войны за испанское наследство (1701 — 1714 гг.). Цифры говорят сами за себя.

В западноевропейской военной истории дальние походы являлись редким исключением. Сказывались скромные по сравнению с российскими масштабы основных европейских театров войны. Например, протяженность Нидерландов, арены ожесточенной борьбы между Францией и коалициями европейских стран, от побережья Северного моря до границ Люксембурга составляла всего 273 км. Часто противников разделяли только река или водный канал. В 1692 году солдаты Вильгельма III, вышедшие к Шельде у Гавра, могли окинуть взглядом чуть ли не всю страну: «Перед нами лежала почти вся Фландрия, с одной стороны Шельды — прекрасный вид всей провинции вплоть до холмов Брабанта, видневшихся вдали. Непосредственно перед нами лежал Оуденарде, левее раскинулась холмистая равнина Турнэ, и вся Нижняя Фландрия была как на ладони, были видны даже Брюгге и Антверпен» [Childs 1991, p. 31].

Каждый европейский более-менее протяженный поход рассматривался как достижение военного искусства, предмет национальной гордости и пристального изучения военными и историками. Беспримерным подвигом считается марш Евгения Са-войского 1706 года, завершившийся полным разгромом французов под Турином. Дальность составляла 415 км. Свой впоследствии знаменитый марш-маневр из Нидерландов к Дунаю Мальборо вообще готовил в глубокой тайне от своего правительства, иначе его бы просто запретили. Из-за своей дальности, более 400 км, многим он казался настоящей авантюрой. Выдающейся по дальности считалась Тулонская экспедиция 1707 года. На этот раз войска Евгения Савойского преодолели около 130 км.

По данным, представленным в таблице 2, можно сравнить расстояния, пройденные русскими солдатами, а также солдатами некоторых немецких полков. Для сопоставления взят только 1706 год, время наиболее активных военных действий между армиями Людовика XIV и антифранцузской коалиции. На русско-шведском театре, наоборот, особой боевой интенсивности не наблюдалось. Приведенные данные показывают, что по дальности передвижений один только отвод русских войск из Гродно на Украину значительно превышал пик активных боевых действий между армиями Людовика XIV и Великого Альянса.

Военные походы и морально-психологический облик солдат и офицеров

И все же сама по себе представленная статистика не передает полной картины испытаний, выпадавших на долю солдат и офицеров во время трудных, изматывающих силы переходов. Выраженная в сухих цифрах протяженность вряд ли может адекватно передать крайнее напряжение сил, усилия воли, смертельную усталость. «Русский поход» преТаблица 1

Некоторые маршевые показатели российской армии и западноевропейских войск в начале XVIII века

(Гистория Свейской войны... 2004, с. 203; РГАДА. Отд. II. Кн. 1. Л. 163, 166-167, 473-474, 477-478; Feldzuge... 1876-1889, B. IV, S. 539; Churchill 1956, р. 289)

Поход Маршрут Дата Расстояние

(в км)

Поход дивизии Бутурлина Москва - Нарва

Поход дивизии А.М. Головина Москва - Нарва

Поход дивизии И.Ю.Трубецкого. Новгород - Нарва

Поход дивизии Репнина Москва - Новгород

Поход казаков Искры и Обидовского Батурин - Смоленск - Псков

(10,5 тыс.) Сосредоточение армии антифранцузской коалиции к Кайзерверту

Наступление армии Буффлера в Гельдерланд

Марш-маневр Мальборо в Пире

Граве - Лилль - Сен-Хьюбер 26-31.07 1702 г.

Сентябрь-октябрь 1700 г. 1000

Везель - Дуйсбург - Кайзерверт 08-04.04 1702 г. 50

Мюльхейм - Кайзерверт 05-16.04 1702 г. 50

Дист - Нимвеген - Женепп 15.04-03.07 1702 г. 275

Таблица 2

Расстояния, пройденные некоторыми русскими полками, а также немецкими полками на английской и имперской службе в 1706 году

[Бобровский 1904. Т. 2; Дирин 1888. Т. 1; ЗсЬшепке 1862; Оо1Ье^ 2004]

о <<

Преображенский полк Расстояние Семеновский полк Расстояние Полк Бенкендорфа (Ганновер) на английской службе Расстояние Полк Саксен - Мейнинген (Пфальц) на имперской службе Расстояние

Февраль 1015 Март 110 Май 175 Понте - 160

Март 950 Апрель-июнь 850 Июнь 235 Реджио - Турин (участие 280

Тнкоцын - Брест -Гомель Ковель - Гомель Остенде (участие в осаде) -Дендермонд (участие в осаде).

Июнь-июль 260 Июнь-ню ль 260 Июль 110 Турин - Тортона 115

Гомель - Киев Гомель - Киев Брюссель - Алост - Хельчин (лагерь) (осада Тортоны)

Сентябрь-октябрь. Киев - Могилев 440 Киев - Житомир 150 Сентябрь-октябрь Хельчин - Граммон-Ат (участие в осаде) - Хисленгем 50 Тортона - Павня (осада Павии) 65

Ноябрь 120 Павня - Казале 75

Сен-Квентин - Диет (осада Казале)

(зимние квартиры)

Казале - Тортона 250

(зимние квартиры)

Итого 2760 Итого 1370 Итого 690 Итого 945

Е о о и

i—i i—i

О X X о

о ст\ Е н X о

О о о

восходил «европейский марш» не только по дальности и продолжительности. Он был реальным испытанием для солдат и офицеров, предъявляя к людям высокие требования, проверяя их на стойкость, мужество, выдержку. Царь Алексей Михайлович сообщал в Москву о переходе Смоленск — Орша в ходе кампании 1655 года: «...наехали мы на речки и грязи многия, топкия, где довелось мосты мостить, а в иных местах гати гатить.» (АМГ, ч. II, с. 410). Поход русских полков 1703 года в Ингрии проходил в неимоверно трудных условиях весенней оттепели, о чем докладывал царю генерал Чамберс: «А дорогою идя, нам зело трудно, потому что вода и грязь великия»; войскам пришлось перебираться через болота и разлившиеся реки, иногда — даже на плотах, ими же сооруженных [Бобровский 1904, с. 48]. После покорения Ниеншанца Семеновский полк возвращался в Москву глубокой осенью. 17 дней под дождем и мокрым снегом семеновцы преодолевали осеннюю распутицу и бездорожье. 120 больных были оставлены по пути в Новгороде и Ладоге [Карцов 1852, с. 59].

В условиях распутицы отступала русская армия из Гродно на Украину в 1706 году. Весь край до горизонта был покрыт вешними водами. Через Полесье солдаты брели по колено в воде [Дирин 1888, с. 74].

В феврале 1709 года генерал Г. Гольц — Петру о переходе Киев — Нежин: «.велик снег зело пре-пятствовал.понеже инфантерия непрестанно по колено в снега маршировать принуждена и тем зело умедляетца» (РГАДА. Отд. II. Кн. 9. Л. 242). В марте 1710 г. русские войска выступили в «самый ужасный мороз, какие бывают только в России. всякая другая европейская армия, наверное, погибла бы при подобном переходе» [Записки Юста Юля. 1892. Кн. 2. С. 326].

Действительно, не всякий солдат мог выдержать условия «русского похода». Польская армия, отступавшая от Десны к Могилеву зимой 1664 года, почти полностью полегла в этих местах. Антуан Де Грамон, участник похода, вспоминал: «Страдания наши были невообразимы, и что мы принуждены были проделать наш путь, на протяжении более 60 лье, в снегах, через лесную чащу, где не проходил никто, кроме диких кошек. Мы думали, что погибнем все, и король спасся с большим трудом. Этот ужасный марш мы вынесли две недели. Полки в 800—900 человек пришли самое большее в составе 60—80, и в истории истекших веков нет ничего, что можно бы было сравнить с состоянием такого разгрома» [Граммон Антуан]. Спустя полвека этими глухими местами проследует армия Карла XII. Измотанная, уставшая, обессиленная от болезней, голода, холода, под непрекращающимися атаками русских, она закончит свой бесславный путь под стенами Полтавы. Можно продолжить печальный список стратегов, покрывших себя славой на западных военных театрах, но оказавшихся бессильными против восточноевропейских просторов. Суровые условия «русского похода», наверное, мог выдержать только наш солдат, для которого первозданные просторы были естественной средой обитания. Он стойко переносил и весеннее половодье, и осеннюю распутицу, и зимнюю стужу, и летний зной. Он жил в гармонии с этой суровой природой, став ее неотъемлемой частью, с молоком матери впитав в себя скромность желаний, неприхотливость запросов, стойкость и долготерпение.

Будем справедливы, и в европейских армиях судьба рядового была незавидна. На его долю также выпадало немало трудностей и невзгод. И европейский солдат с честью выполнял свой долг, перенося тяготы дальних походов и трудных кампаний. Солдаты Мальборо заслужили честь считаться лучшими в Европе, мушкетеры Евгения Савойского проявляли чудеса стойкости и мужества в войнах с турками и французами. Их славу оспаривали суровые воины Карла XII. И все же то, что на Востоке являлось обыденной повседневностью, на Западе воспринималось как выдающееся событие. Тем более что в европейских войнах все заметнее становится отказ от решительности, от волевых усилий и крайней мобилизации сил в пользу комфорта и даже роскоши [Развитие транспорта.]. Сама эпоха Людовика XIV была веком изысканных вкусов и утонченных манер, и война не была исключением из этих правил. И наоборот, признаком дурного вкуса считался аскетизм, неприхотливость. Англичане, французы, немцы привыкали не отказывать себе ни в чем, воевать легко и непринужденно. Движения европейских армий становятся неторопливыми и осторожными, с оглядкой назад, с длительными остановками для устройства тыла и проведения фуражировок. В 1692 г. французская армия отправилась в поход из Монса к Энгиену. До цели было всего лишь 30 км, но и их армия не смогла преодолеть. Остановившись на полпути, в Суаньи, французы три недели ждали конвоя с продовольствием. Не дождавшись, французы повернули восвояси [Дельбрюк 2001, ч. III, с. 152]. В походе 1694 года в Германии французская «армия продолжала марш, делая при этом долгие привалы. Маршал де Лорж. расположился лагерем на равнине. Там, блюдя величайшие предосторожности, он оставался целую неделю, пока не истощились хлебные магазины в Филипсбурге и не был съеден весь фураж в этой маленькой стране, после чего он отвел свою армию к Рейну». Участник кампании, герцог Сен-Симон, вспоминал: «Наша кампания в Германии завершилась весьма спокойно. Сорок дней мы прожили в Гау-Бё-кельхайме, наилучшем и наиприятнейшем лагере, какой только может быть, и при прекрасной погоде, хотя потом она начала поворачивать на холод...» В целом «комфортно» проходила война за испанское наследство (1701—1714 гг.). Знаменитый марш-маневр Дж. Мальборо на Дунай 1704 года проходил буквально в «тепличных» условиях. Удобные дороги, дружественное население, развитая инфраструктура, подвоз продовольствия — все было заранее учтено. На привалах «солдатам оставалось только раскинуть палатки, вскипятить чайники и ложиться отдыхать» [Сен-Симон, с. 17; Chandler 1968, p. 31].

Важным критерием похода было обеспечение войск на маршруте всем необходимым: продовольствием, фуражом, отдыхом. Этому в европейских армиях уделялось особое внимание. Передвижения организовывались с опорой на инфраструктуру и сеть дорог. Маршруты были разбиты на этапы, составлявшие, как правило, до 20—30 км в сутки, определены места ночлега, а также дневного отдыха. Солдаты ночевали в придорожных поселках и деревнях. В районах военных действий войска останавливались на отдых в оборудованных полевых лагерях. Европейский солдат перед походом, как правило, обеспечивался свежевыпеченным хлебом на 3—4 дня [Perjes 1970, p. 28—29; Hochedlinger 2003, p. 133—134]. Так, французский солдат обычно нес в ранце 3-дневный запас хлеба [Linn 2008, p. 120]. Австрийский солдат только в экстренных случаях, как, например, в 1707 году во время перехода через Альпы, имел при себе четырехдневный запас хлеба [Feldzuge. 1886-1889, B. IX, S. 47]. По мере исчерпания запасы продовольствия постоянно пополнялись из тыловых магазинов, поэтому за европейской армией выстраивалась сложная логистическая система, снабжавшая ее всем необходимым.

Такое «правильное» снабжение на бескрайних русских просторах наладить было практически невозможно. В начале XIX века Клаузевиц подсчитал, что без предварительных запасов армия может содержаться на местности с плотностью населения не менее 35 человек на км2 [Капкпп 1822, В. 2, Б. 311].

Статистика, приведенная в таблице 3, позволяет сравнить соответствие европейских стран в XVII— XVIII вв. этим стандартам. Судя по данным, плотность населения в России не могла обеспечить более-менее сносное содержание действующей армии. Не в пользу России был и такой важный фактор, как плотность населенных пунктов. По таблице 4 можно сравнить количество населенных пунктов на основных маршрутах передвижения войск в ходе Войны за испанское наследство (1701—1714 гг.) и Великой Северной войны (1700—1721 гг.). Из приведенных данных видно, что европейские армии, как правило, оперировали в густо населенных районах. Особенно это было характерно для бассейнов среднего Рейна и Мозеля, для Фландрии и Брабанта. В случае нарушения централизованных поставок можно было какое-то время рассчитывать на запасы местного населения. Солдатам в непогоду можно было найти приют под крышей, на ночь согреться у крестьянского очага, приготовить в тепле нехитрый ужин. Русской армии, месяцами действовавшей в глухих и пустынных местах, приходилось полагаться только на себя.

Особенности обеспечения российских и западноевропейских войск в ходе совершения марша

Европейская логистика, придуманная кабинетными стратегами для Фландрии и Брабанта, на русских пространствах и в бездорожье не функционировала. Поэтому, отправляясь в поход, армия запасалась продовольствием и фуражом на весь пеТаблица 3

Плотность населения в XVII—XVIII вв.

[Perjes 1970, p. 28-29]

№ п/п Страна Время Плотность населения (человек на кв. км)

Таблица 4

Плотность населенных пунктов на маршрутах перемещения войск в ходе Великой Северной войны (1700—1721 гг.) и в ходе Войны за испанское наследство (1701—1714 гг.)

[Окрестности Петербурга, а, б; Memory of the Niderlands... а, в]

№ Район Отрезок Количество В среднем на один

п/п (в км) деревень, мыз, замков (шт.) насел. пункт (в км)

Ингерманландия

Литва 1

Фландрия, Брабант

Мозель

риод марша. В 1703 году перед походом из Новгорода к Ниеншанцу войска получили «хлебного запаса» на 2 недели [Бобровский 1904, с. 308]. 12 октября 1707 Петр указывал Н.И. Репнину о подготовке войск к зимнему походу: «.чтоб сухарей на всю армию (мяса сухого, масла для больных, на месяц всегда на подводах было для похода готово, також фураж для лошадей)» (Письма и бумаги. 1880-2003, т. VI, № 2035). В 1709 году Б.П. Шереметев указывал командирам: «Итить с полками под добрым ордером. А провианту взять в путь на месяц, дабы. обывателей тамошних не тяготить» (РГАДА Отд. II. Кн. 10. С. 260). В 1711 году Смоленскому полку «дано было провианту для походу. сухарями на месяц от Риги и оного провианту стало до Ковни без нужды» [Карпущенко 1994]. В мае 1711 г. Преображенский и Семеновский полки запаслись «из Полонного провиантом солдатам на 4 недели», которого должно было им хватить до Днестра. В поход в Финляндию 1712 года армия везла с собой 1,5-месячный запас муки и месячный запас сухарей [Бобровский 1904. Прил. к Т. 2. С. 38; Мышлаевский 1896, с. 108]. Наши противники, шведы, также не надеялись на местные ресурсы. Весной 1708 года Карл XII, выступив из Минска в «русский поход», запасся продовольствием без малого на 3 месяца.

Нет ничего удивительного в том, что русские армии сопровождались огромными тыловыми обозами. В походе 1700 года за полками Петра I следовало 10 тыс. подвод «в полках солдатских и под казну» и почти 3,5 тыс. подвод под артиллерийский парк (Письма и бумаги. 1880-2003, т. 1, с. 823-824). От военной корреспонденции этого периода веет серьезными опасениями за успех всей

операции. И главная угроза исходит от острой нехватки перевозочных средств. Действительно, от наличия лошадей, подвод, телег зависело очень многое, если не все. 7 сентября 1700 года Ф.А. Головин — Петру: «Опасаюсь, чтоб не задержали нас подводы в Новгороде», 8 сентября: «Истинно, Государь, не знаю, что делать в подводах.»; 13 сентября: «.подводы взяты (из артиллерийского парка. — А.К.) и отданы в солдатские полки. (иначе. — А.Х.), то солдатским полкам бы не на чем идти.»; 19 сентября из Новгорода он же — Петру: «Вейде выступил 19 сентября. По отпуске его не осталось ни одной подводы.» [Бобровский 1904, с. 10]. Не менее драматично проходил марш на Ниеншанц весной 1703 года. По сообщению А.И. Репнина, все подводы, около 800 штук, были отданы в элитные гвардейские полки. Солдатскую пехоту пришлось отправлять пешком «с котомками, а подвод им не дано для того, что борзе нет» [Бобровский 1904, с. 38].

Огромное количество телег и саней, тянувшихся за маршевыми колоннами, являлись объектом постоянной критики иноземных военных. Генералы Огильви, Алларт и др. часто указывали на это Петру [Устрялов 1856, т. IV, ч. II, с. 322-323]. Да и сам царь-реформатор понимал необходимость реорганизации тыла. В 1706 году количество полкового обоза было ограничено 37 повозками. Но, кажется, это распоряжение так и осталось на бумаге, так как и впоследствии обозы русской армии были весьма впечатляющими. Ф.М. Апраксин, готовясь в поход в Финляндию в 1713 году, требовал от Сената поставить ему 6 тыс. подвод. Удалось собрать только 3 тыс. [Мышлаевский 1896, с. 143-144].

Командование с пониманием относилось к запасливости и рачительности солдат. Это было вполне объяснимо. Русский «служилый человек», отправляясь в поход надолго, готовился основательно, чтобы обеспечить себе хотя бы минимальный комфорт в суровых условиях. Все необходимое для полевой жизни он брал с собой: необходимый запас провизии и фуража для лошадей, полевую постель, личные вещи и нехитрый скарб — без всего этого трудно было выжить в дикой пустынной глуши или в разоренной стране. «.Каждый солдат, имевший какое-либо состояние (а таких было весьма много), шел при своей повозке и заботился о ней больше, нежели о том, чтобы не отставать от своего полка» [Карцов 1852, с. 68].

В европейской военной практике тема подготовки гужевого транспорта и обеспечения тылового обоза не была столь актуальной и болезненной. В этом не было такой острой необходимости. Комфортные условия европейских театров войны, относительная близость жизненно важных пунктов, сносные дороги и развитая инфраструктура значительно облегчали тыловое обеспечение действующих армий. Для сравнения, Дж. Мальборо в своем знаменитом походе на Дунай 1704 года обошелся всего 1700 повозками. На каждый батальон было положено всего 4 повозки. В 1706 г. эти и без того скромные нормы сокращаются до двух-трех повозок на батальон. Но и это Мальборо не устраивает. В 1707 году он пытался сократить армейский обоз до 50 повозок на 10 000 солдат, что вызвало уже открытое недовольство среди офицеров и солдат [Letters and Dispatches. 1845, v. I, p. 371, v. II, p. 619, v. III, p. 468]. В 1690 году обоз французской армии на Рейне насчитывал 1600 лошадей — в повозку впрягалось по 4 лошади — итого 400 повозок, французская армия во Фландрии — 300 повозок. [Linn 2008, p. 119—120]. Для обеспечения 40-тысячной армии в походе на Тулон в 1707 года Евгений Савойский нанял всего 50 повозок и 2000 гужевых лошадей [Feldzuge... 1880-2003, B. IX, S. 47].

Особенность русских походных обычаев, множество повозок, телег, саней, сопровождавших армии, объяснялись не только необходимостью все нужное везти с собой. Так как пешком огромные расстояния преодолеть было трудно, русские ратники передвигалась, как правило, на повозках и телегах, реже - водным транспортом. Сборы транспорта являлись важной задачей для местных властей и тяжким бременем ложились на плечи податного населения. Так, в 1702 году для переброски войск из Дорогобужа в Литву было собрано по подводе на 5 стрельцов. «А в прошлом 701 году довелось взять со 6 дворов по подводе. А нынешней 702 год с Дорогобужа и с иных городов взято с 10 дворов, да с тех же 10 дворов велено быть по другой подводе во всякой готовности». Английский посол Витворт докладывал в Лондон о русских обычаях: «.на каждые 6 пехотинцев полагается повозка, лошадь и слуга.». 29 мая 1704 Петр указывал К.А. Нарышкину: «.изготовь под солдат

Заключение

Таким образом, исследование военных походов рубежа XVII—XVIII вв. расширяет сферу научных знаний об общем и особенном в историческом развитии России и Западной Европы. Военная сфера рассматривается как часть многоцветного культурного своеобразия России и Западной Европы. В нем она обретает характерные формы и наполняется особым содержанием. Особенности маршей русской и европейских армий, а значит, и войн с их участием определялись влиянием географических и погодно-климатических факторов. Их характер и условия зависели от уровня экономического развития и хозяйственного освоения регионов. Немаловажное значение имели духовно-нравственные истоки, народные традиции, национальная ментальность. Все эти и многие другие факторы формировали особенный характер национального военного искусства, вырабатывали у солдат и офицеров самобытную морально-психологическую закалку, профессиональную мотивацию, корпоративный дух. Как цивилизационные формообразования военная сфера России и стран Западной Европы имели много общего, унифицированного, в основном в военно-специальной профессиональной сфере. Вместе с тем культурно-ментальная и духовно-нравственная области военного дела заметно контрастировали. Это своеобразие обогащает специфическими военными формами политико-экономическую и социально-культурную историю России и стран Европы, участвуя в формировании самобытных культур и цивилизаций.

Источники фактического материала

АМГ — Актыы Московского государства: в 3 т. / под ред. H.A. Попова. СПб.: Тип. Императорской Академии наук, 1894.

Гистория Свейской войны... 2004 — Гистория Свейской войны (Поденная записка Петра Великого): в 2 вып. / сост. Т. С. Майкова. М.: Кругъ, 2004. Вып. 1. 635 с.

Письма и бумаги. 1880—2003 — Письма и бумаги императора Петра Великого: в 13 т. М.; СПб., 1880— 2003.

Письма к Петру Великому. 1778 — Письма к Петру Великому от Б.П. Шереметева: в 4 ч. М.: Тип. Московского университета, 1778.

РГАДА — Российский государственный архив древних актов. Каб?