Спросить
Войти
ББК 63.3(0)5
И. С. Медведик Астраханский государственный университет
АНГЛО-РОССИЙСКИЙ КОНФЛИКТ В ПЕРСИИ В БРИТАНСКОЙ ПРЕССЕ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX В.)
В ХХ век Россия и Англия вступили с убеждением, что являются непримиримыми соперниками. Причиной такого восприятия державами друг друга было столкновение их интересов в разных регионах мира. Один из узлов англо-российских противоречий был сосредоточен в Персии, где переплелись экономические, политические, стратегические, религиозные проблемы. Именно здесь в Х1Х в. сформировался англо-российский конфликт, имевший глубокие корни и сохранившийся к началу Первой мировой войны, пройдя через ряд кризисов. Его неразрешенность во многом препятствовала сближению Англии и России.
На развитие межгосударственных конфликтов оказывают влияние разнообразные факторы. Среди них не последнюю роль играет восприятие сторонами друг друга и самого конфликта. Это находит выражение во взглядах политиков и государственных деятелей, общественном мнении. С одной стороны, от того, как противники интерпретируют конфликт и видят друг друга, зависит принятие решений, с другой - это своего рода индикатор, фиксирующий изменения в процессе развития конфликта.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. возросла роль общественного мнения во внешнеполитических делах. Традиционная «кабинетная» европейская дипломатия исчерпала себя. Общественный интерес к международной политике проявлялся в парламенте в ходе дебатов по вопросам внешней политики правительства, в борьбе политических партий, в расширении и разнообразии внешнеполитической тематики в периодических изданиях. Во многих центральных, а иногда и провинциальных газетах создавались отделы внешней политики, появлялись талантливые журналисты-международники. За рубеж направлялись корреспонденты, которые часто работали в тесном контакте с дипломатами.
Но в целом пресса как средство формирования и выражения общественного мнения по международным вопросам находилась в процессе становления. Понимание ее значимости, стремление воздействовать и использовать ее возможности только начало формироваться в сознании тех, кто творил британскую внешнюю политику.
До Первой мировой войны в Форин офис не было пресс-службы. Имелся список изданий, в которые направлялась информация. Ни Э. Грей (министр иностранных дел в начале XX в.), ни его предшественники не стремились к тесному общению с журналистами. Контакты между внешнеполитическим ведомством и Флит-стрит строились на личных связях. Сам Э. Грей дружил с Дж. Спендером, редактором "Westminster Gazette". Общением с прессой в основном занимался его личный секретарь
У. Тиррелл или постоянный заместитель министра. Ближе других к Форин офис были Д. Уоллес, В. Чирол ("The Times"); Х. Гвинн ("The Standard"); Е. Диллон ("The Morning Post" и "The Contemporary Review"); Ф. Макферсон ("The Daily Mail").
Рупором Форин офис считались "The Westminster Gazette" и "The Times". Но и они сохраняли известную степень самостоятельности. Чиновники внешнеполитического ведомства, дипломаты часто жаловались на жесткий тон британских газет, который вредил налаживанию отношений с другими державами. Наиболее критично по отношению к внешнеполитическому курсу была настроена радикальная пресса. Слишком непокорные издания вычеркивались из указанного списка и двери Форин офис перед ними закрывались. Личные связи позволяли министерству иностранных дел по мере необходимости использовать прессу для воздействия на общественное мнение внутри страны и создания нужного впечатления за рубежом. Пресса постепенно становилась одним из факторов формирования и реализации британской внешнеполитической линии [1].
В связи с этим научный интерес представляет анализ «образа соперника» - России и восприятия англо-российского конфликта в Персии, нашедших отражение в британской прессе в указанное время. Для исследования избраны материалы политически нейтрального журнала "The Nineteenth Century", пресса радикального крыла либеральной партии и публикации близких к Форин офис изданий.
"The Nineteenth Century" ("The Nineteenth Century and After") - один из так называемых «толстых» журналов, имеющих избранный круг читателей среди политической и предпринимательской элиты британского общества. На его страницах помещались серьезные статьи аналитического характера, авторы которых стремились детально разобраться в сложных проблемах мировой политики. Персидская тема не выпадала из поля их зрения и стала сюжетом немногочисленных, но интересных публикаций. Они дают возможность понять, какой виделась Россия с берегов «туманного Альбиона» в связи с противоборством в Персии, далекой от него, но близкой к границам России и британской Индии.
Стереотипом в восприятии России в Англии в указанный период был «образ врага». Исследователи выделяют несколько приемов, которые могут быть использованы для формирования такого образа: 1) выражение недоверия к врагу; 2) возложение на него вины; 3) создание атмосферы негативного ожидания (всякие действия врага преследуют единственную цель - нанести удар); 4) отождествление врага со злом, его дегуманизация; 5) отказ в сочувствии к врагу; 6) сохранение позиции непреклонности; 7) демонстрация слабости врага для укрепления уверенности в неизбежности победы [2, с. 88; 3, с. 61-62]. Приведенный ниже анализ демонстрирует использование этих приемов.
В июльском выпуске журнала "The Nineteenth Century" за 1892 г. была помещена статья А. Вамбери, путешественника, востоковеда, широко известного в научных и общественных кругах, давнего сторонника активного курса Англии на Среднем Востоке. Отмечая отсутствие каких-
либо значительных событий в англо-российском соперничестве в этом регионе в последнее время, он предостерегал: «Розовый мирный свет разлился по горизонту, и два антагониста взирают друг на друга с довольством и улыбками на лицах, пряча сжатые кулаки в широких складках своих одежд». И далее: «... ничего нет вероломнее, чем это поведение северного колосса, чья пассивность всегда служит предвестником нового удара для осуществления его давно лелеемых планов». Смысл этих планов А. Вам-бери расшифровал предельно кратко - «бросок на юг» [4, с. 104].
Такой же негативный образ России предстает в статье Л. Гриффина «Россия, Персия и Англия», опубликованной в июле 1896 г. Два события -убийство персидского шаха политическими противниками и коронация царя - совпали по времени, привлекли внимание автора и послужили толчком для размышлений об отношениях России, Англии и Персии. Шах и царь -«два самых ярких представителя деспотического и автократического правления в Европе и Азии, олицетворение древнейших и новейших порядков, прошлое и будущее поделили между собой интерес человечества» [5, с. 1-2].
Проводя параллель между указанными событиями, автор заметил: «Что может быть более драматичным, чем контраст между мгновенной и кровавой гибелью наследника монархов, чья держава уже постарела, когда корабли Цезаря коснулись британских берегов, и триумфальной коронацией правителя молодой европейской державы, с послами и знатью у трона, с ослепленным и сбитым с толку народом за ним, кричащим в приступе безумия: «Это бог, не человек!» .Внушительная церемония коронации указывает на возобновление автократии». Еще более драматичен для Гриффина контраст коронации с трагедией на Ходынском поле, которая «в стране такой грубой, невежественной и суеверной как Россия, бросит тень на все правление» [5, с. 2-3].
Автор объяснил, что все это «морализаторство» он использует для того, чтобы привлечь внимание читателя к некоторым умозаключениям, которые известны политикам. Но большинство англичан не могут прийти к ним самостоятельно в силу легкомыслия или занятости. Эти соображения касаются соперничества в Азии, и в частности в Персии. «Англия и Россия - вот две державы, между которыми азиатская империя будет поделена, и нет никого, кто мог бы с ними соперничать». Подкрепив эту точку зрения рядом аргументов, Гриффин заключил: «Англия и Россия стоят лицом к лицу как единственные претенденты на азиатский суверенитет, борьба между ними за главенство будет доминировать в ХХ веке, как борьба английской и французской колониальных империй доминировала в ХУНТ столетии» [5, с. 2].
Что же представляет собой соперник? Отдавая должное его гигантским размерам, количеству населения и военной мощи, слабость России автор видел в традиционной бюрократической системе управления, которая «является анахронизмом в наше время и постоянной опасностью для мира и свободы во всем мире». Она «основана на подавлении свобод, невежестве и рабстве». Молодой царь, может быть, и «обладает способностями, которые могли бы принести плоды при другой системе, но он, как и его подданные, раздавлен административной машиной, от которой в России нет спасения. Он не более чем безответственный глава системы зла» [5, с. 3].
Таким же беспомощным и безвольным предстает в сочинении Гриффина русский народ: «Славяне, терпеливые, суеверные, вялые и невообразимо невежественные, тянут лямку и страдают, позволяя тащить себя как овец на заклание в царскую армию» [5, с. 3].
Российская политика в Персии показана как череда «агрессивных действий, поглощения провинции за провинцией, района за районом, приграничных деревень и истоков горных рек вдоль всей северной границы» [5, с. 8-9]. Кроме того, по мнению автора, древнее персидское государство не может получить ничего полезного от своего опасного северного соседа, уровень цивилизованности которого гораздо ниже ее собственного. В цивилизаторской миссии России отказано. Осознавая это, полагает Гриффин, она не пойдет на захват всей Персии. Это - «моральный барьер российским амбициям». Остановить ее способна и возможность войны с Англией [5, с. 11].
Подводя итоги рассуждениям о России как противнике в Персии, Гриффин заметил: «Подавляющее большинство англичан не испытывают злых чувств по отношению к России. но для тупой, жестокой и коррумпированной бюрократии, определяющей русскую политику, нет симпатии у тех, кто любит свободу» [5, с. 11]. В заключение он еще раз предостерегал: Англия должна быть начеку, имея дело с таким опасным и ревностно охраняющим свои интересы противником [5, с. 18].
Итак, статьи отличаются резкостью оценок, жестким эмоциональным тоном. Они рисуют образ активного, вероломного, но ослабленного внутренними проблемами противника. Его действия должны быть под постоянным контролем, их надо адекватным образом блокировать. Задача создания картины полной неустранимой инаковости решается с помощью описания порочной с британской точки зрения системы управления в России и тоталитарного режима, путем изображения и царя, и народа как жертв бюрократизма. Все указанные выше приемы создания образа врага успешно использованы. Такая же критическая, а временами и враждебная тональность присуща целому ряду публикаций [6-9].
Можно предположить, что отчасти образ врага создавался намеренно. С другой стороны, авторы - люди, чьи деловые и политические интересы были связаны с Персией. Им трудно отказать в искренности. Скорее всего, многие из них действительно так воспринимали противника Великобритании на Среднем Востоке и были полны решимости донести свои чувства до читателя.
В то же время в журнале появлялись статьи другого рода. Они отражали слабо выраженную, но существовавшую тенденцию к улучшению англо-российских отношений. Эти публикации призывали отойти от негативного восприятия соперника. Соглашаясь с оппонентами в оценке системы управления в Российской империи, один из авторов, Х. О. Арнольд-Форстер, заметил: «Российская администрация, несомненно, коррумпирована и продажна. Но великую нацию нельзя осуждать, . не уделяя внимания блестящим качествам ее народа. Более того, не наше дело призывать Россию к порядку. ... Это не завоюет уважения народа, с которым мы хотим быть в хороших отношениях» [10, с. 212-213].
Даже сторонники негативного восприятия России вынуждены признать: «Хотя нам постоянно говорят, что Россия - чрезвычайно агрессивная страна, русский «мужик» наименее амбициозен и коварен и, возможно, более всех европейских крестьян не любит войну» [6, с. 700]. Пытаясь понять и объяснить внешнюю политику России, исследуемые публикации выражали согласие с оценкой фигуры царя как жертвы бюрократической системы [6, с. 712].
В статье «Будущее России» высоко оценивались перспективы развития страны: «Может быть у меня слишком богатое воображение, если я вижу Россию в зените могущества, - писал автор. - Но, возможно оппоненты так же слепы, как те, кто семьдесят лет назад считал сумасшедшим всякого, кто предсказывал современный подъем США». Относительно англо-российского соперничества он замечал: «Время работает полностью на Россию в Азии, постепенно уничтожая неравенство между ней и ее англосаксонским соперником, .и неминуемо даст ей решающее преимущество» [11, с. 212-213].
О том, что хорошие отношения между Россией и Англией возможны, писал Х. О. Арнольд-Форстер в статье «Наша истинная внешняя политика». Это утверждение он подкрепил данными об англо-российской торговле, предлагая читателю оценить ее ежегодный объем. Автор признавал существование соперничества между двумя державами в Азии, однако полагал, что Англия не должна мешать России в этом регионе и, более того, она не сможет этого сделать [10, с. 206].
О дальнейшем развитии конфликта высказывались разные точки зрения. Некоторые считали, что компромисс невозможен: «Санкт-Петербург никогда не пойдет на соглашение с Лондоном. Все разговоры о возможности взаимопонимания между двумя империями - лишь пустое сотрясение воздуха». Но это не означает постоянной вражды. Разве у англичан во всем мире нет большего врага, чем Россия? «Существует Россия или нет, Англия все равно рано или поздно потеряет свою азиатскую империю». Это будет связано с национальным движением, именуемым «спонтанными действиями туземцев». Поэтому «англо-российский антагонизм - всего лишь эпизод, неудачное стечение обстоятельств в отношениях двух держав» [11, с. 212-213].
Х. О. Арнольд-Форстер отмечал, что в Англии есть люди, к которым можно обращаться с позиций разума и здравого смысла. Именно к ним он апеллировал, говоря о возможном сближении Англии и России. Но и он понимал: «Нельзя отрицать, что надо будет преодолеть серьезные трудности, прежде чем британский ум будет примирен с такими резкими изменениями долго вынашиваемых и культивируемых идей». Заключая свои размышления, автор писал: «Мы никому не желаем зла, .однако мы давно убедились, что недостаточно не желать зла другим. Необходимо, чтобы чувства были ответными» [10, с. 212, 217].
Итак, образ России, представления о сущности и перспективах англо-российского конфликта в Персии на рубеже ХТХ-ХХ вв. британцам рисовались неодинаково и неоднозначно. Объединяющее начало - восприятие России как соперника. Для одних - это непримиримый и крайне
опасный враг. Перспектива урегулирования споров виделась или проблематичной, или в принципе невозможной. Для других образ России не столь непривлекателен. Они полагали, что в будущем, возможно, противники займут нейтральные позиции.
Международная ситуация и внутреннее развитие соперничающих держав и страны - объекта их интересов, сложились так, что победила тенденция к сближению Англии и России. В 1907 г. был подписано соглашение, разграничившее сферы их интересов в Персии. Однако оно не разрешило противоречий, а начавшаяся в Персии революция еще более осложнила конфликт. Россия больше не была врагом, но оставалась соперником.
Особую позицию в персидском вопросе занимали радикалы. Быть в оппозиции к проводимой правительством внешней политике было для них традицией. Однако в конце XIX в. конфликт Англии и России в Персии не привлекал их внимания. Положение изменилось в начале XX в. в связи с подъемом национального движения в Персии и англо-российским сближением на базе разграничения сфер влияния на Среднем Востоке.
В это время основными печатными органами радикалов были газеты "The Daily News", "The Manchester Guardian", еженедельник "The Nation". На их страницах свою точку зрения отстаивали журналисты, ученые и политики Ф. Морелл, Е. Браун, Г. Брейлсфорд, А. Гардинер, Ч. Скотт, А. Понсон-би и др. В сфере внешней политики позиция радикалов базировалась на нескольких положениях. Они были против создания системы «баланса сил» в Европе, против сближения с Россией, выступали за мир и разоружение и в поддержку национально-освободительных движений, в частности в Персии [12, с. 218-231].
Неприятие России в качестве союзника определялось ее негативным имиджем в глазах радикалов и российской политикой в Персии. «Анархия и беспорядок в Персии благодаря русским махинациям теперь являются предлогом для русской интервенции» - отмечалось в "The Daily News" [13]. «В ответ на уступки ... Англия получила ненадежного союзника, не разделяющего ни британских, ни либеральных идеалов» [14], «Англия готова пожертвовать Персией, чтобы завоевать российскую поддержку в своей кампании по изоляции Германии» - писал Г. Брейлсфорд [15].
Радикалы приветствовали укрепление позиций Германии в Персии. Оно рассматривалось как противовес Англии и России. А это, по их мнению, могло «вырвать жало у змеи - дипломатии баланса сил» [15]. Апогея критика достигла в конце 1911 - начале 1912 г. Под лозунгом «Грей должен уйти» радикалы провели в прессе кампанию, центральным пунктом которой был персидский вопрос [16]. Выбор Персии в качестве объекта особой заботы был не случаен. Эта страна имела давние культурные традиции. Значит, по мнению радикалов, она была способна сконструировать политический режим по западным моделям. Помехой этому выступала Россия.
Критика радикальной прессы не достигла цели. Э. Грей обращал на нее мало внимания. Кроме того, сама позиция радикалов была запутанной и противоречивой. Выступая поборниками мира и разоружения, осуждая российскую экспансию, они настаивали на активизации британской. Они
верили, что национальное возрождение Персии возможно под британским патронатом. Они надеялись, что пример Персии вдохновит другие мусульманские народы, не принимая во внимание, что это разрушит британскую империю. Способствуя сохранению «образа врага» в лице России, радикалы препятствовали англо-российскому сближению.
Задачу подготовить общественное мнение к сближению с Россией и скорректировать представления британцев о сопернике и о сути конфликта взяли на себя с подачи правительства близкие к нему издания. Осуществить это можно было посредством так называемой «свободной дискуссии». В прессе последовательно публиковался ряд статей, отражавших разные точки зрения. Могли публиковаться письма читателей (политиков, ученых, военных), выражавших широкий спектр мнений. Завершал дискуссию материал обобщающего характера, воспринимавшийся читателями как директива. Это «общее мнение» заранее программировалось организаторами, а потом незаметно навязывалось читателям [17, с. 34].
Такого рода дискуссия была организована в 1901 г. в разгар Кувейтского кризиса. Англо-германские отношения обострились в условиях продолжающейся англо-бурской войны. К этому времени идея сближения с Россией укрепляла позиции в британских внешнеполитических структурах. Сиюминутной же задачей было не допустить совместного выступления Германии, Франции и России в Персидском заливе и продемонстрировать готовность Англии пойти на уступки России в этом регионе Персии.
Кампания в прессе началась публикацией статьи в "The Fortnightly Review" [18], продолжена публикацией писем и редакционной статьи в "The Times". Редакция осторожно высказалась за предоставление России порта в Персидском заливе [19]. Затем "The National Review" поместил проект соглашения Англии и России частного характера и статью о возможных последствиях такого международного договора [20]. Есть свидетельства, что эта кампания была инспирирована Форин офис [21, с. 112-120]. Цель была достигнута. Германия была встревожена. Россия задумалась. Идея возможности англо-российского соглашения как пробный мяч была брошена британской общественности.
Такого же рода дискуссия была организована во время англороссийских переговоров о заключении соглашения по Среднему Востоку в 1906-1907 гг. на страницах "The Standard", "The Economist", "The Times Weekly Edition" [22]. Завершали полемику статьи в "The Times" и "The Standard" с положительными оценками уже заключенного договора [23].
Тем не менее бывшему врагу так и не удалось стать партнером в восприятии англичан в предвоенные годы. Вплоть до 1914 г. Англия и Россия оставались соперниками в глазах друг друга. Только после начала Первой мировой войны патриотический подъем, охвативший людей, сблизил их и отодвинул разногласия на второй план. Правительству пришлось продолжить решение сложной задачи - формировать образ союзника, ломать стереотипы в общественно-политическом сознании. В прессе стали появляться статьи под названиями «Сила России», «Несгибаемая Россия» и т. п. Авторы упрекали англичан в том, что они не заметили, ка-
кие успехи сделала Россия со времен русско-японской войны. Они сожалели, что мало знают о России: «Это незнакомая нам страна. То, что мы должны сражаться с ней, а не против нее - самая странная вещь из всех возможных». Теперь они восхищались Россией, отдавали должное ее военным победам: «Она делает все, что может в невыносимо трудных условиях. со всей силой своего великого сердца. Россия больше не является силой, сокрушающей наш оптимизм» [24, с. 455-460; 25, с. 43-444].
Итак, видение России в связи с англо-российским конфликтом в Персии мало менялось в течение двух предвоенных десятилетий. Все это время образ врага преобладал в представлениях о «северном колоссе». Инерция мышления, международная обстановка, персидская революция, политика России - со всем этим не могли справиться усилия политиков и дипломатов, направленные на сближение двух стран. Только Первая мировая война поставила точку в этой вражде.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
Получено 2.06.2006
THE ANGLO-RUSSIAN CONFLICT IN PERSIA IN THE BRITISH PRESS (THE END OF XIX TH - THE BEGINNING OF XX TH CENTURIES)
I. S. Medvedick
The problems of perception of international conflict by its participants are examined in the article with the help of the concrete historical material. The British press in connection with the conflict between Russia and Great Britain because of their influence in Persia is analyzed. Both politically coloured and neutral editions are investigated. The different evaluations of the conflict, offered ways of its solution and the public attitude to the opposite side are revealed. The ways of making the image of an enemy" are demonstrated. The government&s methods, which are used in order to change the existing negative image of Russia, are shown. The conclusions about the perception of the conflict and the rival by the British public are made. The question concerning possibilities of the press to have some influence on British foreign policy&s formation in XIX-XX is also touched upon in the paper.
