Ещё раз о театральных масках в гипсовом декоре боспорских деревянных саркофагов I-II веков

МАСКА И ТЕАТР В ЗРЕЛИЩНОЙ КУЛЬТУРЕ АНТИЧНОГО МИРА. СПБ., 2015

Н. К. Жижина

ЕЩЁ РАЗ О ТЕАТРАЛЬНЫХ МАСКАХ В ГИПСОВОМ ДЕКОРЕ БОСПОРСКИХ ДЕРЕВЯННЫХ САРКОФАГОВ I-II ВЕКОВ

Изучение элементов гипсового декора боспорских деревянных саркофагов первых веков н.э. входит в обширный круг исследований, посвящённых убранству и орнаментации погребальных сооружений, в частности, мраморным саркофагам с рельефами, изготавливавшимся по всей ойкумене в римское время1. Своеобразный провинциальный вариант подобной отделки деревянных саркофагов обнаруживается в погребальных памятниках Боспора. Большое количество расписанных яркими красками глиняных и гипсовых рельефных аппликаций в XIX и XX вв. было найдено в некрополях боспорских городов. Наиболее значимые по численности и лучшие по качеству исполнения предметы этого круга происходят из погребений в некрополях Пантикапея и Нимфея. Самые крупные коллекции таких украшений, большей частью происходящих из некрополей этих городов, хранятся в Государственном Эрмитаже и Керченском историко-археологическом музее. Есть они и в собраниях других музеев России, Украины и Западной Европы. Самая известная публикация, принадлежащая перу академика С. А. Жебелева, в которой подробно исследована группа таких украшений, увидела свет ещё в самом начале минувшего столетия и была посвящена сюжету о гибели Ниобид2. Существенный вклад в изучение накладных рельефов из гипса внесли и другие известные исследователи — С. Я. Берзина3, А. Вонсович, П. Пинелли4 и др. Ранее автору этой статьи уже доводилось касаться проблем типологии, датировки и семантики этих украшений, а равно и обсуждать систему их расположения на стенках и крышках саркофагов5. Среди разнообразных украшений, о которых идёт речь,

наряду с архитектурными, растительными и анималистическими мотивами, а также изображениями мифологических персонажей — сфинкса, Медузы Горгоны, Змееногой богини — весьма многочисленны такие рельефы, которые предпочтительно называть сюжетными. К их числу относятся и упомянутые выше фигуры, изображающие гибнущих детей Ниобы, и, например, трагические театральные маски. Последнему мотиву уже уделялось отдельное внимание6, но учитывая некоторые недавно опубликованные любопытные наблюдения относительно этого декоративного элемента, представляется небезынтересным высказать и связанные с этим дополнительные соображения. В эрмитажной коллекции пантикапейских и нимфейских гипсовых аппликаций для деревянных саркофагов, трагические театральные маски весьма многочисленны. Типологически они подразделяются на пять основных групп, которые, в свою очередь, делятся на типы, причем, в сравнении с другими рельефами, украшения в виде масок отличаются особым разнообразием.

Напомню, что использование театральных атрибутов в оформлении усыпальниц, в частности, в декоре саркофагов, объясняется связью театрального искусства с культом Диониса, который, как «всякий земледельческий культ, является также и культом загробным, хтоническим»7. Дионис был наделен особой властью божества, «обладавшего могуществом пересекать границу царства Лида и почитавшегося как защитник душ усопших в потустороннем мире»8. Присущие дионисийской обрядности театрализованные празднества и шествия, изображения «театрального космоса — и предметов бакхического цикла имели... в глазах древних... оберегательную от зла силу»9 и потому, наряду с другими апотропеическими мотивами, широко применялись в декоре погребальных сооружений. Другое объяснение связи театральной атрибутики, особенно комических персонажей и масок, с изобразительными мотивами погребального ритуала кроется «в вере древних в магическую силу смеха, который, по их убеждениям, способен был нейтрализовать силы зла»10.

Сравнение нимфейских и пантикапейских гипсовых рельефов в виде трагических театральных масок позволяет выявить различия и характерные особенности,

Вып. 28. СПб., 1997. С. 149-166; JiJina N. Nymphaion Necropolis in Bosporos // Travaux de la Maison de l&Orient méditerranéen. 1998. Vol. 27. № 1. P. 199-216; Zhizhina N. (Jijina Nadia C.) Wooden Sarcophagi with Plaster-Cast Appliqués from Nymphaeum // Northern Pontic Antiquities in the State Hermitage Museum. Boardman J., Solovyov S. L., Tsetskhladze G. R. (eds.). Colloquia Pontica. Vol. 7. Leiden; Boston; Köln, 2001. P. 249-266; Жижина H. К. Четыре гипсовые аппликации I—II вв. из раскопок Нимфея в собрании Эрмитажа // СГЭ. Вып. LXIII. СПб., 2005. С. 77-82; JiJina N. C. The Décor of Bosporan Sarcophagi, First-Second Centuries BC // Greeks on the Black Sea. Ancient Art from the Hermitage. Exhibition catalogue. J. Paul Getti Museum. Malibu. Los Angeles. 2007. P. 70-75. Cat. 92-104; P. 131-134. Cat. 63, 65-68.

присущие исполнительской манере разных мастеров как с точки зрения техники изготовления и окончательной обработки украшений, так и в плане их живописного оформления. Исполненные в высоком рельефе лучшие пантикапейские маски имеют сравнительно небольшую толщину черепка, примерно одинаковую по всему изделию, и отлиты, очевидно, в глубокой форме, куда гипс заливался ровным слоем. В результате в ряде случаев сильно вогнутая оборотная сторона представляет собой «негатив» лица, то есть в точности повторяет все изгибы формы. Нимфейские маски с тонким черепком и вогнутой оборотной стороной отличаются скупостью моделировки, но превосходят пантикапейские образцы живописностью. То же различие выявляется при сопоставлении массивных вариантов пантикапейских и ним-фейских масок — и те, и другие при относительной близости типажей различны по характеру росписи: строгой и неброской, рожденной в официальной атмосфере столицы, яркой и сочной — в обдуваемом всеми ветрами веселом портовом Нимфее. Подчеркнутая декоративность нимфейских масок не ограничивается исключительно качеством то однотонной, то многокрасочной росписи. Нимфейские типы вообще отличает большая условность изобразительных приемов, в особенности в передаче черт лица. Имеются и другие отличительные признаки, которые характеризуют технические приемы крепежа, практиковавшиеся разными мастерскими. Независимо от высоты рельефа и качества окончательной обработки изделия, края пантикапейских масок с оборотной стороны специально не выравнивались, лишь у нижних углов маска могла дополняться комочками гипса, сохранившимися на некоторых экземплярах и явно служившими для удобства крепления рельефа на поверхности саркофага. Нимфейские маски, напротив, большей частью «доводили»: срезали излишки гипса и неровности основания ножом, тщательно выравнивали и заглаживали оборотную сторону вдоль края. Приноравливая украшение к той части саркофага, где ему по замыслу надлежало находиться, мастер отдельно вылеплял специальные треугольные упоры для подбородка, выполнявшие в конкретной ситуации функцию миниатюрной консоли.

Попытаемся оценить некоторые из описанных изобразительных приемов, согласуя их со значением, которое сами древние могли придавать тем или иным деталям в облике масок. «Маска составляет одну из самых характерных особенностей греческого актера, никогда не выступавшего без нее на сцену. Введена она была в обиход театра вследствие связи последнего с религиозным обрядом. .. .Для обрядов в честь Диониса особенно характерно было окрашивание лица в красный цвет11. .Зачастую маска служила тому, чтобы подчеркнуть условность характера трагических образов и поднять в соответствии общему стилю трагедии над обыденным уровнем житейских отношений. Удлиняя кверху лоб трагической маски и создавая так называемый onkos, хотели тем самым показать зрителю, что перед ним не заурядные люди, а существа высшего порядка»12.

Вопрос об изготовлении масок с применением росписи для изображения черт лица или со сквозными отверстиями для глаз и рта, разумеется, в первую очередь, связан с разными техническими приемами и использованием разных форм. Тем не менее, отметим — Б. В. Варнеке пишет, что «сами древние приписывали маске своих актеров еще одно благотворное действие: устройство ее отверстия у рта будто бы

было таково, что способствовало усилению голоса актера, служа чем-то вроде рупора или резонатора»13. Здесь же автор, правда, оговаривается, что «изыскания специалистов по изучению звука устранили это воззрение». Рассуждая далее, он указывает: учитывая то обстоятельство, что на роли первых актеров в античной трагедии обычно избирались исполнители не только с хорошей музыкальной подготовкой, но обладатели особенно сильного голоса с красивым богатым тембром, можно предположить, что собственно звучанию голоса придавался некий сакральный смысл. Следовательно, изображение маски с открытым ртом в наборе погребальных украшений могло считаться более действенным в апотропеическом смысле. Несмотря на то, что эта работа профессора Б. В. Варнеке представляет собой образец популярного жанра, не свободна от некоторых противоречий и совершенно лишена отсылок к текстам древних авторов и трудам коллег, предшественников и современников, она, тем не менее, привлекает собранными в ней детальными сведениями об особенностях не только профессиональной деятельности, но и практической, житейской стороне жизни античных актеров. Сосредоточим же внимание на том, чему, казалось бы, в погребальном контексте места найтись не должно — на особенностях античного театрального искусства как такового.

Поводом к этому послужили разыскания Дж. Джори, опубликованные им в связи с рассмотрением архитектурного карниза с рельефами в виде театральных масок, обнаруженного раскопками Себастиона, проводившимися в Афродизии археологической экспедицией под руководством проф. Р. Р. Р. Смита14. В архитектурном ансамбле Афродизия, по словам руководителя раскопок, «поразительным образом сочетаются эллинистические, римские и местные решения»15 Автор публикации выдвигает предположение, согласно которому маски с прорезным ртом отличаются от масок с его несквозным обозначением тем, что последние представляют изображения актёров пантомимы, сложившейся в эллинистическое время и получившей широкое распространение в эпоху Римской империи, особенно в I в. до н.э. и в годы правления Августа, когда собственно мимический жанр был дополнен, по сообщению Афинея, «италийскими танцами»16. Дж. Джори пишет об устойчивой традиции использования масок с закрытым ртом в изобразительном искусстве и указывает на то, что ко II в. до н.э. они встречаются в многочисленных памятниках17. Присутствие масок с закрытым ртом в произведениях архитектуры и на других памятниках указанного периода в восточных регионах Империи, таким образом, указывает, прежде всего, на тесную связь городов с Римом18. Предложенная Дж. Джори интерпретация появления масок с закрытым ртом в сочетании с аналогичными предметами с прорезным чрезвычайно интересна. Со своей стороны позволю себе осторожное допущение, что она может оказаться не единственной.

Так, один из вариантов толкования изобразительных различий в исполнении театральных масок, у которых рот показан либо с сомкнутыми, либо с разомкнутыми

губами, может быть связан с необходимостью представить элементы декоративного убранства, отражающими смысловые различия — с одной стороны, наделить украшение отмеченным выше апотропеическим смыслом образа (открытый рот), а с другой (закрытый рот), привнести в него тот смысл, который обыкновенно сопрягается с образами Гермеса Психопомпа или Гарпократа, бога молчания. Без сомнения, идея изобразительной альтернативы известному и достаточно широко распространённому жесту молчания в момент предстояния перед божеством — signum haгpocгaticum — требует основательной аргументации. Тем не менее, думается, что мы можем высказать её, пусть даже в самом предварительном виде, так как в наборах терракотовых и гипсовых рельефов и фигурок имеются изображения персонажей, чьё родство с этой идеей совершенно несомненно. В данном случае речь идёт о фигурке «храмового мальчика»19 или Гарпократа (см. илл. 75) и рельефном изображении так называемого крылатого педагога (см. илл. 76), получившего это название с лёгкой руки С. А. Же-белева20, жестом правой руки призывающего к молчанию. Эти фигурки не единичны среди интересующих нас находок, поэтому мысль о необходимости хранения подобающего погребальному ритуалу почтительного и благоговейного молчания вполне достойна, на мой взгляд, дальнейшего обстоятельного изучения, тем более что сама по себе фигура «крылатого педагога» вызывает многочисленные вопросы и требует пояснений.

Заметим, что в отличие от трагических театральных масок один из самых популярных и «действенных» апотропеев античного мира — рельефная маска Медузы Горгоны — практически всегда предстаёт только в расписном варианте, с не прорезанными глазами и ртом. Не исключено, что мощный языческий символ сохранял облик в неизменности, варьируя исключительно стилистически, в зависимости от времени и места изготовления, а также — от материала, из которого отливалось изображение21.

Ниже публикуются несколько образцов хранящихся в эрмитажном собрании гипсовых украшений для стенок деревянных саркофагов, выполненных в виде горгонейона и трагических театральных масок с чертами лица, исполненными различным способом — при помощи только росписи (с закрытым ртом) и росписи с резьбой (с открытым ртом).

Гипсовые украшения боспорских саркофагов в виде горгонейона и театральных масок с расписным (закрытым) и сквозным (открытым) ртом

две трагические театральные маски (см. илл. 77)

Боспор

Вторая половина I — первая половина II в.

Гипс

Инв. П.1901.3

Некрополь Пантикапея. Раскопки В. В. Шкорпила. 1901 г. Глинище. Каменный ящик № 30 (28) в поле кургана

Поступили в Государственный Эрмитаж в 1925 г.

Два украшения деревянного саркофага в виде театральных масок с росписью. Гипсовые украшения этого типа представляют собой уменьшенное изображение маски гневного или героического персонажа с суровым взглядом, грозно сдвинутыми бровями и раскрытым в окрике ртом. Маски были отлиты в глубокой форме с четким, великолепно проработанным рельефом. Все черты лица и даже особенности внешности - складки на лбу, тяжелые надбровья, глубоко посаженные, широко раскрытые глаза под рельефными веками, крупный с горбинкой нос, впалые щеки и борода - переданы с необычайной достоверностью. Моделировка тщательная, отчетливо обозначены крылья носа, от них к углам четко очерченного прорезного рта проложены носогубные складки. Известная мера условности соблюдена только при передаче бороды, локонов и островерхого головного убора. Завитки волос и короткая борода показаны мелкими углублениями, нанесенным тупым инструментом. Очертаниям маски придана форма, близкая треугольнику, вершиной которого служит округлое завершение шапки (онкос). Роспись нанесена черной и голубой красками по грунтовке из тонкозернистого чисто белого гипса. Черной краской обведен разрез глаз и показан зрачок, широкой голубой полосой обозначены глазные впадины. Следы черной краски сохранились и в изгибах рельефа на прическе и бороде. Оборотная сторона сильно вогнута, нижний край маски подрезан инструментом.

Маски были обнаружены в гробнице, где вместе с остатками деревянного саркофага и стоящего внутри него гроба находилось семьдесят целых украшений из гипса разного вида и формы22. Одних театральных масок из этого комплекса, хранящихся в собрании Эрмитажа, насчитывается пятнадцать штук. Множество деформированных обломков, представляющих собой производственный брак, было найдено вблизи захоронения. Это свидетельствует о том, что процедура укрепления гипсовых изделий на стенках саркофага происходила непосредствен22 Шкорпил В. В. Отчет о раскопках гробниц в г. Керчи и его окрестностях в 1901 г. // Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 7. 1903. С. 81 (без илл).

но вблизи места захоронения, вероятно, незадолго до совершения погребальной церемонии23.

Литература: Античные государства Северного Причерноморья / Под ред. Г. А. Ко-шеленко, И. Т. Кругликовой, В. С. Долгорукова. М., 1984, цв. вклейка между с. 80-81; Greeks on the Black Sea. Cat. 98.

трагическая маска (см. илл. 78)

Боспор. Вторая половина I — первая половина II в.

Гипс

Высота 10,5 см; ширина 7,5 см

Инв. ННФ.74.562

Некрополь Нимфея. Раскопки Н.Л. Грач. 1974 г. Земляная катакомба К-26.

Поступление в Государственный Эрмитаж — 1974 г.

Украшение деревянного саркофага в виде трагической театральной маски. Относится к типу расписных масок с нарисованными глазами и ртом (в отличие от других — с прорезным ртом и сквозными отверстиями на месте зрачков). Верхний край головного убора (онкос) с частью прически слегка отогнут вперед, локоны по сторонам лица переданы нечеткими косыми и узкими валиками. Маска отлита в глубокой форме, оборотная сторона вогнутая. Роспись выполнена яркими красками - голубой, розовой, черной и светлой охрой. Маска входит в число находок, обнаруженных в земляном склепе К-26.

В первые века н.э. театральные маски были одним из традиционных украшений римских мраморных саркофагов. Обычно они использовались в качестве угловых акротериев или включались в рельефные композиции на стенках с изображением фигур Эротов с гирляндами, дионисийских или мусических сцен. При раскопках боспорских погребений точное расположение масок на стенках или крышках деревянных саркофагов никогда не удавалось зафиксировать. По сей день можно лишь выдвигать предположения относительно того, где именно на саркофаге могли находиться не только маски, но и остальные украшения из гипса. Попытки реконструировать схемы их размещения на стенках и крышках саркофагов в настоящее время сохраняют характер гипотез24. Большое значение, однако, в этом смысле имеют такие их особенности, как сильно изогнутый (почти под прямым углом) нижний край и глубина вогнутой оборотной стороны. Кроме того, вместе с несколькими аналогичными украшениями из этого комплекса найдены

треугольные консоли-упоры под подбородок для удобства крепления масок на ровной вертикальной поверхности25.

Литература: Tesori d&Eurasia... Cat. 183. P. 146; Жижина Н. К. Комплекс гипсовых рельефов из земляного склепа некрополя Нимфея. С. 158, рис. 22; Грач Н. Л. Некрополь Нимфея. С. 166, рис. 79; Zhizhina N. Wooden Sarcophagi with Plaster-Cast Appliqués from Nymphaeum... P. 262, fig. 10; Greeks on the Black Sea. Cat. 101.

трагическая маска (см. илл. 79)

Боспор. Вторая половина I — первая половина II в.

Гипс

Высота 10,5 см; ширина 6,5 см

Инв. ННФ.76.50

Некрополь Нимфея. Раскопки Н. Л. Грач.1976 г. Каменный ящик А-68

Поступление в Государственный Эрмитаж — 1976 г.

Украшение деревянного саркофага в виде массивной театральной маски. Образец масок еще одного типа - с прорезным ртом и сквозными отверстиями вместо глаз. Лицо с узким лбом, трагически сведенными над переносицей рельефными надбровьями и очертаниями косо посаженных глазниц, прямым носом и крупным округлым подбородком окружено волнистой поверхностью, обозначающей локоны. Изделие практически полностью покрыто розовой краской, следов использования других красок нет. Рельеф высокий, четкий, на нижнем толстом, ровно срезанном крае сохранились следы прикрепления к поверхности саркофага — «заплатки» из гипса, которыми маска приклеивалась к карнизу или выступу на крышке. Оборотная сторона по краям изделия ровная, посередине - углубление в той части, где проделаны отверстия для глаз и рта.

Маску такого типа можно видеть, например, на рельефе мраморного саркофага из собрания Британского музея с изображением Поэта и музы26.

Литература: Tesori d&Eurasia. Cat. 183, p. 146; Грач Н. Л. Некрополь Нимфея. С. 49-50, рис. 13, 2; Greeks on the Black Sea. Cat. 102.

две трагические маски (см. илл. 80)

Боспор. Вторая половина I — первая половина II в.

Гипс

Инв. ННФ.76.52, 55

Некрополь Нимфея. Раскопки Н. Л. Грач. 1976 г. Каменный ящик А-68

Поступили в Государственный Эрмитаж в 1976 г.

Украшения деревянного саркофага — две трагические маски третьего типа: с прорезным ртом и нарисованными глазами. Маски этого типа были изготовлены в других формах — их отличие от остальных масок с прорезным ртом состоит в том, что верхний край закруглен, а не образует подобие вершины треугольника. Рельеф выполнен менее аккуратно, и пластически, и живописно лицо проработано небрежно, нарисованные черты — глаза, брови, а также раскраска локонов и онкоса нанесены беглой кистью. Также в отличие от масок похожего типа — с прорезным ртом и толстым ровно срезанным нижним краем27 — рельефные локоны переданы вертикальными, а не хаотично вьющимися по поверхности низкими валиками. Лицо и часть орнаментальных полос головного убора окрашены в розовый цвет, глаза, брови, локоны и остальные полосы онкоса — в черный.

Представленные на выставке маски с прорезным ртом происходят из одного захоронения в некрополе Нимфея. Это так называемый каменный ящик — прямоугольная гробница, вырубленная в скале и перекрытая каменными плитами. В погребении находился только один саркофаг, который и был украшен масками разных типов, то есть изготовленными в разных формах. Это существенное обстоятельство является еще одним документально зафиксированным археологическим фактом, на мой взгляд, вполне подтверждающим предположение о том, что украшения не только крепили на саркофаг непосредственно перед церемонией погребения, но и изготавливали здесь же, возле места захоронения усопшего.

Литература: Грач Н. Л. Некрополь Нимфея. С. 49-50, рис. 13, 1 (инв. ННФ.76.52); Greeks on the Black Sea. Cat. 103.

маска Горгоны (см. илл. 81)

Боспор. Вторая половина I — первая половина II в.

Гипс

Высота 11,6 см; ширина 12 см

Инв. П.1901.4

Некрополь Пантикапея. Раскопки В. В. Шкорпила. 1901 г. Глинище. Каменный ящик № 30 (28) в поле кургана

Поступили в Государственный Эрмитаж в 1925 г.

Украшение деревянного саркофага — горгонейон с росписью светлой охрой, черной и голубой краской по грунтовке из тонкозернистого чисто белого гипса. Почти круглый по очертаниям рельеф изображает маску Медузы Горгоны, традиционный в греческом искусстве символ, служивший апотропеем. Вьющиеся локоны обрамляют лицо, переплетающиеся тела змей завязаны узлом под подбородком, хвосты располагаются волнистыми рельефными линиями на щеках, верхние части

и головы рептилий, как бы выползающих из-под прически на лоб и приподнявшихся на груди, обращены в разные стороны. Между ними - декоративный узел из туго сплетенных прядей волос. Оттиснутая в форме маска представляет лицо Медузы по-детски пухлым, с полными щеками, аккуратным прямым носом, маленьким подбородком и ртом с мягкими губами. Несмотря на то, что рельеф довольно высокий, попытка передать ужасный облик этого мифологического чудовища предпринята не столько пластическими средствами, сколько с помощью живописных приемов: сдвинутые брови и разрез больших глаз в обрамлении рельефно исполненных век написаны черной краской, однако, лицо Медузы сохраняет скорее наивное выражение, нежели грозное или устрашающее. Локоны были покрыты охрой, тела змей окрашены в ярко-голубой цвет. Оборотная сторона изделия плоская и грубо обработанная по краю, со следами прикрепления к поверхности, к центру углубляется, посередине - вмятина.

Известно несколько типов масок Медузы Горгоны, распространенных не только в боспорской гипсовой пластике, но и в коропластике, и в декоре мраморных саркофагов28. Однако, как пишут авторы каталога луврской коллекции гипсовых украшений деревянных саркофагов, большинство подобных изображений, происходящих практически только из Керчи и ее окрестностей, представляет именно такой тип29 .

Маска происходит из того же комплекса некрополя Пантикапея, где было обнаружено большое количество гипсовых украшений30, в том числе две описанные выше театральные маски.

Литература: Greeks on the Black Sea. Cat. 99.

Информация о статье ББК 94(37).07; УДК 7.042-43; 7.045-46.

Автор: Жижина, Надежда Константиновна — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела античного мира, Государственный Эрмитаж; 191186, Российская Федерация, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., д. 43; iiiina@mail.ru.

Название: Ещё раз о театральных масках в гипсовом декоре боспорских деревянных саркофагов I-II веков.

Аннотация: В декоративной отделке боспорских деревянных саркофагов примерно с середины l до середины ll в., широко применялись гипсовые накладные украшения. Наиболее значимые по численности и лучшие по качеству исполнения предметы этого круга происходят из погребений в некрополях Пантикапея и Нимфея. Экземплярами таких украшений располагают многие музеи России, Украины и Западной Европы. Самые же крупные коллекции гипсовых аппликаций хранятся в Государственном Эрмитаже и Керченском историко-археологическом музее, причём в эрмитажном собрании весьма многочисленны трагические театральные маски. Эти украшения различны их отделки и живописного оформления. Некоторые изобразительные приемы, по мнению автора, согласуются со значением, которое сами древние могли придавать тем или иным деталям в облике масок. Изготовление масок с живописным изображением черт лица или со сквозными отверстиями для глаз и рта связано

с разными техническими приемами и использованием разных форм. Тем не менее, один из вариантов толкования изобразительных различий в исполнении театральных масок, у которых рот показан либо с сомкнутыми, либо с разомкнутыми губами, может быть связан с необходимостью, с одной стороны, наделить образ более действенным апотропеическим смыслом (открытый рот), а с другой (закрытый рот) — привнести в него смысл, обыкновенно сопряжённый с изображениями Гермеса Психопомпа или бога молчания Гарпократа. Идея изобразительной альтернативы известному и достаточно широко распространённому жесту молчания в момент предстояния перед божеством — signum haгpocгaticum — требует дополнительной развёрнутой аргументации. Тем не менее, в самом предварительном виде автор высказывает такое предположение, так как в наборах терракотовых и гипсовых аппликаций имеются изображения персонажей, чьё родство с этой идеей несомненно: «храмового мальчика» или Гарпократа и так называемого крылатого педагога, жестом правой руки призывающего к молчанию. В качестве иллюстраций публикуются несколько образцов гипсовых украшений из эрмитажного собрания.

Литература, использованная в статье

Античные государства Северного Причерноморья / Под ред. Г. А. Кошеленко, И. Т. Крутиковой,

B. С. Долгорукова. М.: Наука, 1984. 392 с.

Берзина, Светлана Яковлевна. Производство гипсовых изделий на Боспоре // Археология и история Боспора. Вып. II. Симферополь, 1962. С. 237-256.

Варнеке, Борис Васильевич. Актеры Древней Греции. Одесса: Омфалос, 1919. 32 с.

Грач, Нонна Леонидовна. Некрополь Нимфея. Государственный Эрмитаж. СПб.: Наука, 1999.

Жебелев, Сергей Александрович. Пантикапейские Ниобиды // Древности Южной России. Материалы по археологии России, издаваемые Императорской археологической комиссией. Вып. 24. СПб.: Типография «Товарищества художественной печати», 1901. 58 с. Жижина, Надежда Константиновна. Гипсовые трагические маски как элемент декора боспорских деревянных саркофагов 1-11 вв. (по материалам коллекции Государственного Эрмитажа) // Маски - от мифа к карнавалу. Випперовские чтения. ГМИИ им. Пушкина. Вып. 38. М.; Тула: Власта, 2008. С. 94-104.

Жижина, Надежда Константиновна. Комплекс гипсовых рельефов из земляного склепа некрополя Нимфея и вопросы реконструкции декора боспорских деревянных саркофагов римского времени // Труды Государственного Эрмитажа. Т. 28. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997.

C. 149-166.

Жижина, Надежда Константиновна. Четыре гипсовые аппликации 1-11 вв. из раскопок Нимфея в собрании Эрмитажа // Сообщения Государственного Эрмитажа. Т. LXШ. СПб.: Издательство Государственного Эрмитажа, 2005. С. 77-82.

Иванова, Анна Павловна. Художественные изделия из дерева и кости // Античные города Северного Причерноморья. Очерки истории и культуры — I. Сб. статей. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1955. С. 400-436.

Кондаков, Никодим Павлович. Греческие терракотовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. XI. Одесса, 1879. С. 75-179.

Кондаков, Никодим Павлович. Лицевой иконописный подлинник. Т. 1: Иконография Господа Бога и Спасителя Нашего Иисуса Христа. СПб.: Издание Высочайшего учрежденного Комитета попечительства о русской иконописи, 1905. 98 с. (Репринт: М.: Паломникъ, 2011). Музы и маски. Театр и музыка в античности. Каталог выставки. СПб.: Издательство АРС - Издательство Государственного Эрмитажа, 2005. 246 с.

Новые поступления Эрмитажа. 1966-1977. Каталог выставки / Изд. подг. М. А. Добровольская и др. Л.: Аврора, 1977. 158 с.

Ходза, ЕленаНисоновна. Терракотовые статуэтки мальчиков из собрания Эрмитажа // ЕТЕЕГГ1А. Памяти Юрия Викторовича Андреева. СПб: Государственный Эрмитаж; Алетейя, 2000. С. 125-131.

Шкорпил, Владислав Вячеславович. Отчет о раскопках гробниц в г. Керчи и его окрестностях в 1901 г. (с 1 табл. и 18 рис.) // Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 7. СПб., 1903. С. 74-93.

Chastel, André. El gesto en el arte. Madrid: Ediciones Siruela, 2004. 154 p.

Greek and Roman Actors. Aspects of an Ancient Profession / Ed. by P. Easterling, E. Hall. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 510 p.

Greeks on the Black Sea: AncientArt from the Hermitage. Exhibition catalogue / Ed. by A. A. Trofimova. Los Angeles: J. Paul Getty Museum, 2007. 384 p.; 289 figs.

Hallett, Christopher H. Review on: Zanker P., Ewald B. Ch. Mit Mythen leben. Die Bilderwelt der römischen Sarkophage. Munich: Hirmer, 2004. 389 p. // The Art Bulletin. Vol. 87. 2005. P. 157-161.

Hölscher, Tonio. The Language of Images in Roman Art / Transl. by A. Snodgrass, A. Künzl-Snodgrass. 3rd ed. Cambridge: Cambridge University Press, 2007. 151 p.

Jijina, Nadia. The Décor of Bosporan Sarcophagi, First-Second Centuries BC // Greeks on the Black Sea: Ancient Art from the Hermitage. Exhibition catalogue / Ed. by A. A. Trofimova. Los Angeles: J. Paul Getty Museum, 2007. P. 70-75. Cat. 92-104; P. 131-134. Cat. 63, 65-68. Jijina, Nadia. Nymphaion Necropolis in Bosporus // Travaux de la Maison de l&Orient Méditerranéen. No 27. Nécropoles et pouvoir. Ideologies, pratiques et interprétations. Actes du colloque Théories de la nécropole antique. Lyon 21-25 janvier 1995 / Ed. S. Marchegay, M.-T. Le Dinahet, J.-F. Salles. Paris; Lyon; Athènes, 1998. P. 199-216.

Jory, John. The Masks on the Propylon of the Sebastein at Aphrodisias // Greek and Roman Actors. Aspects of an Ancient Profession / Ed. by P. Easterling, E. Hall. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. P. 238-253.

Panou, Eirini. The "Signum Harpocraticum" in Religious Art // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. Вып. 5 / Под. ред. С. В. Мальцевой, Е. Ю. Станюкович-Денисовой, А. В. Захаровой. СПб.: НП-Принт, 2015. С. 246-262.

Pinelli, Paule; Wqsowicz, Aleksandra. Catalogue des bois et stucs grecs et romains provenant de Kertch. Paris: Musée du Louvre, 1986. 190 p.

Tesori d&Eurasia. 200 anni di Storia in 70 anni di Archeologia Sovietica. Catalogo espositione / A Cura di B. B. Piotrovskij. Milano: Arnoldo Mondadori Editore, 1987. 174 p.

Walker, Susan. Catalogue of Roman sarcophagi in the British Museum // Corpus signorum imperii Romani: Great Britain. Vol. 2. Part 2. London: Trustees of the British Museum by British Museum Publications, 1990. 120 p.

Wqsowicz, Aleksandra. Bustes-Miniatures // Travaux de la Maison de l&Orient Méditerranéen. No 27. Nécropoles et pouvoir. Ideologies, pratiques et interprétations. Actes du colloque Théories de la nécropole antique. Lyon 21-25 janvier 1995 / Ed. S. Marchegay, M.-T. Le Dinahet, J.-F. Salles. Paris; Lyon; Athènes, 1998. P. 191-198.

Zanker, Paul; Ewald, Björn Ch. Mit Mythen leben. Die Bilderwelt der römischen Sarkophage. Munich: Hirmer, 2004. 389 p.; 309 ills.

Zhizhina, Nadezhda (Jijina, Nadia C.). Wooden Sarcophagi with Plaster-Cast Appliqués from Nymphaeum // Northern Pontic Antiquities in the State Hermitage Museum / Ed. by J. Boardman, S. L. Solovyov, G. R Tsetskhladze. Colloquia Pontica. Vol. 7. Leiden; Boston; Köln: Brill, 2001. P. 249-266.

Information about the article

Author: Zhizhina, Nadezhda Konstantinovna (Jijina, Nadia C.) — сandidate of history, Senior Researcher, State Hermitage; 43 Dvorzovaya nab., St. Petersburg, 191186, Russian Federation; jijina@mail.ru.

H. K. WuwMHa

Title: Once again on Theatrical Masks in Plaster Décor of the Bosporan Wooden Sarcophagi of the 1st - 2nd centuries AD.

Summary: The State Hermitage Museum holds a fascinating collection of small relief items made of white painted plaster (gypsum or gesso) that once were used for decorating wooden sarcophagi from ancient Bosporan Kingdom. They date back to mid-1st - mid-2nd centuries AD, and originate from the Greek necropoli excavated in the necropoli of Pantikapaion and Nymphaion. In the Hermitage collection of such appliqué numerous are theatric masks different in peculiarities of shape and painted details. In the author&s opinion, certain decorative characteristics may correlate with their significance as it could be possibly referred to by the ancients themselves. Making masks with either painted or carved eyes and mouths by all means depends upon various devices and methods of production including different moulds. Still, one of the possible interpretations of the pictorial varieties lies in probable intention to reinforce the apotropaic strength of a piece (open mouth), on the one hand, while on the other (closed mouth) — to endow it with the special sense normally related to the figures of Hermes Psychopompos or Harpocrates, the god of Silence. The idea of pictorial alternative to the renowned and wide-spread gesture of silence in the moment of anticipation to the deity — signum harpocraticum—requires more arguments deployed. Nevertheless, in the most preliminary form the author expresses this assumption, appealing to the images of the so-called "temple boy" and "winged Pedagogue" his right hand put up in call for silence, those found among the same sets of plaster and terracotta reliefs, whose meaning is close to the general idea of sacred silence. The article is illustrated with several photos of the appliqué&s samples from the Hermitage collection. Keywords: masks, North Pontic area, Bosporus, sarcophagi.

References

Berzina, Svetlana Yakovlevna. Proizvodstvo gipsovyh izdeliy na Bospore [Manufacture of plaster products in Bosporus], in Arheologiya i istoriya Bospora [Archaeology and history of Bosporus]. Iss. II. Simferopol, 1962. P. 237-256. (in Russian).

Chastel, André. Elgesto en el arte [ The gesture in the art]. Madrid: Ediciones Siruela. 2004. 154 p. (in Spain).

Dobrvolskaya M.A. et al. (ed). Novye postupleniya Ermitazha. 1966-1977. Katalog vystavki [New acquisitions at the State Hermitage. 1966 -1977. Catalogue of the exhibition]. Leningrad: Avrora Publ., 1977. 158 p. (in Russian).

Easterling Pat, Hall, Edith (ed.). Greek and Roman Actors. Aspects of an Ancient Profession. Cambridge: Cambridge University Press. 2002. 510 p.

Grach, Nonna Leonidovna. Nekropol Nimfeya [The Necropolis of Nymphaeum]. Gosudarstvennyy Ermi