Спросить
Войти
Вестник Томского государственного университета. История. 2017. № 49
УДК 902-904+39 (571.1) Б01: 10.17223/19988613/49/18
Н.В. Торощина, И.В. Чернова
СОПОСТАВЛЕНИЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ И ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ КАК ПЕРСПЕКТИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПРИ ИЗУЧЕНИИ ПРИТЫМЬЯ
(НА ПРИМЕРЕ ЮРТ НАПАС)
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках гранта № 17-11-70003 «Эвенки юга Западной Сибири: создание комплексной источниковой базы».
Публикация посвящена изучению локального региона Притымья (Каргасокский район Томской области) и истории конкретного населенного пункта пос. Напас с целью определения состава и количества населения по метрическим книгам для последующего сопоставления с данными половозрастной и социальной стратификации палеопопуляции могильников Бедеревский Бор I, II на р. Тым. Ближайшей исследовательской задачей является определение состава населения юрт Напас в период XIX -начала XX в. как базы для сопоставлений и реконструкций.
Вопросы методики корреляции двух типов исторических источников (вещественных и письменных) по коренным народам Притымья рассматривались авторами на примере сопоставления данных о палеопопуляции селькупского кладбища бывшего пос. Варганан-жино, существовавшего в 1850-1960-е гг. на р. Тым (Каргасокский район, Томская область), со сведениями об умерших жителях этого поселка из метрических книг Тымской Троицкой церкви (далее - книги). Учитывая хронологическое покрытие одного источника другим, авторы определяли возможность достоверного установления личностей индивидов, похороненных с определенными особенностями [1]. Использование данных книг для последующего анализа материалов могильников XV - первой половины XVIII в. Бедеревский Бор I, II на р. Тым имеет свой исследовательский потенциал и проводится впервые. Археологические памятники были раскопаны в XX в. П.И. Кутафьевым (1938), Н.М. Зиняковым (1974) и А.И. Бобровой (19891991) [2. С. 90].
Могильники в урочище Бедеревский Бор находятся на территории расселения нарымских селькупов диалектной группы «чумылькуп» [3. С. 50, 52]. На их землях в XVII в. была образована Тымская (1-й половины) инородческая волость Томского округа, административно относившаяся к Сургутскому уезду. После разделения ее на две части в 1701 г. население Притымья вошло в Нарымский уезд. Урочище находится на левом берегу р. Могильная Акка, правого притока р. Тым, в 10 км выше пос. Напас (бывших юрт) - одного из древних пунктов на р. Тым. По сведениям местных жителей, могильники Бедеревский Бор I, II были родовыми некрополями жителей Напасских юрт. В 1930-1940-х гг. в урочище Бедеревский Бор уже не хоронили, а местные старожилы утверждали, что там похоронены некрещеные, «давнишние» люди. Более позднее место захоронения жителей Напаса - старое остяцкое кладбище, рядом с пос. Новый Напас [2; 4. С. 231-233].
Цель исследования - определить состав и количество населения юрт Напас по метрическим книгам для последующего сопоставления с данными половозрастной и социальной стратификации палеопопуляции могильников Бедеревский Бор I, II. Ближайшей исследовательской задачей является определение состава населения юрт Напас в период XIX - начала XX в. как базы для сопоставлений и реконструкций.
По данным Е.Д. Прокофьевой, юрты Напас были центром объединения, связанного с родом Ястреба -&Мулинт тамтыр& [5. С. 90]. По данным А.П. Дульзона [4. С. 231-233] и Г.И. Пелих [6. С. 93], жителями этого населенного пункта являлась семья Мулиных. Точные границы территорий этого рода и количество входивших туда чвэчом («братская семья») определить пока не удалось. Первые сведения о местонахождении юрт Напас появляются в клировых ведомостях Тымской Троицкой церкви в начале 1860-х гг., где указывается расстояние до них от с. Тымского в 160 верст. В начале XX в. вблизи юрт Напас возникает еще один населенный пункт, в документах именуемый по-разному: «Напас на протоке», «2-й Напас», «Напас верхний». В 1920-1930-х гг. появляются названия «Старый Напас», «Зимний Напас», «Летний Напас».
Число жителей в Напасских юртах на протяжении XIX в. довольно стабильно и большое по сравнению с другими населенными пунктами. Конкуренцию по численности Напасским юртам могли составить только юрты Казацкие, Ачангины, Кулеевы. В начале XIX в. в Напасе проживали более 50 человек, представители трех фамилий: Позыгибины, Пыкшины и Мулины [7. Л. 13, 25 об.]. Численность населения в 1860-1880-е гг. в юртах, выявленная по клировым ведомостям Тым-ской Троицкой церкви, показана в таблице [8].
Источники показывают довольно стабильный количественный состав населения при увеличении числа семей. Увеличение числа семей, которое для русской администрации соответствовало количеству домов,
происходило на фоне пресечения фамилий Позыгиби-ны и Пыкшины в данных юртах. Можно предполагать, что в разветвлявшейся семье Мулиных взрослые сыновья строили для своих семей отдельные дома. К сожалению, в нашем распоряжении нет клировых
Для оценки численности и прироста населения важными показателями являются количество детей в семье и детская смертность. Нами проанализированы данные по 2 супружеским парам Позыгибиных, 7 супружеским парам Пыкшиных и 27 супружеским парам Мулиных. При отсутствии уверенности, что в метрические книги попали данные обо всех детях и, видимо, была довольно значительная недофиксация сведений о детях, умерших в период от навигации до навигации, все же данные весьма показательны.
В семьях братьев Позыгибиных родились по 4-5 детей. Дожили до брачного возраста не менее трех детей. Несмотря на данные показатели, фамилия сошла на нет. Возможно, причинами стало малое уже к началу XIX в. количество представителей семьи и преобладание среди детей девочек. В семьях Пыкшиных детей в среднем рождалось меньше (три ребенка), доживали до брачного возраста менее двух, эти данные вполне соответствуют ситуации сокращения общей численности семьи и практически пресечения фамилии Пыкшиных. В семьях Мулиных в среднем рождались три ребенка и выживали два. Эти данные опять же соответствуют небольшому, но стабильному количеству членов данной семьи в традиционно обжитом ими пространстве.
Для характеристики фамильного состава жителей юрт Напас собран материал из метрических книг начиная с 1805 г., наиболее поздняя книга относится к 1920 г. Выстроены родословные Позыгибиных, Пыкшиных и Му-линых. Позыгибины представлены семьями двух братьев - Федора и Христофора Афанасьевичей. Оба брата были женаты дважды, обе семьи были многодетные. Отсутствие метрических книг на конец 1850-х и 1860-е гг. не позволяет проследить судьбу этих семей в указанный период, однако в 1870-е гг. встречается лишь один представитель этой семьи - Иван Егорович Позыгибин [10, 11]. Можно констатировать, что в Тымском приходе данная фамилия пресеклась по мужской линии.
Сложность описания семьи ясачных Пыкшиных, проживавших в юртах Напас, состоит прежде всего в ее созвучии еще двум распространенным в Тымском приходе фамилиям: Пыршины и Пычкины. При заполнении метрических книг фамилии часто искажались, но
ведомостей за 1890-е гг. и начало XX в., но, по данным опубликованных статистических источников, на 1897 г. в 1-м Напасе проживало 5 семей (13 муж. и 14 жен.), а во 2-м Напасе - 4 семьи (9 муж. и 8 жен.). Общая численность жителей составила 44 чел. [9. С. 156-157].
все же удалось установить, что Пыкшины с начала XIX в. стабильно проживали в юртах Напас. Первыми в книгах упомянуты Никифор Сидорович и Семен (?) Пыкшины, о которых почти ничего не известно. Сыном Семена, вероятно, был Семен Семенович Пыкшин, у которого, в свою очередь, было два взрослых сына: Василий Семенович (1784-1728) и Семен Семенович. У супругов Василия Семенова и Евдокии Васильевой зафиксировано четыре дочери и четыре сына, но сыновья, вероятно, умерли, не оставив потомства, и эта ветвь рода Пыкшиных пресеклась уже к 1870-м гг.
Сын Семена Семеновича, Степан (1796-1831), имел трех сыновей: Ивана и Устина, не оставивших потомков по мужской линии, и Прокопия, единственный выживший сын которого Петр (1849-1894) продолжил род Пыкшиных. Прокопий Степанович Пыкшин скончался в 1912 г., пережив сына Петра, умершего в 1894 г. В 1915 г. скончался от чахотки его внук Тихон Петрович Пык-шин, не оставивший детей мужского пола. О браке и детях его брата Тимофея Петровича Пыкшина сведений в книгах Тымского прихода нет. Дата его смерти осталась за пределами существования метрических книг. Даже если в 1920-е гг. Тимофей Петрович Пык-шин продолжил фамилию, можно заключить, что численность семьи свелась к нескольким персонам.
Наиболее представительна в юртах Напас семья Мулиных. Первым зафиксирован в метрических книгах в начале XIX в. Константин Изотович Мулин, умерший в 1808 г. в возрасте 44 лет. Его дети Василий, Александр и Матвей Константиновичи Мулины были главами больших семей. Но только сыновья Александра -Петр и Федор - дожили до детородного возраста, однако потомков по мужской линии не оставили, на них эта ветвь семьи Мулиных пресеклась. В книгах 1810-х, 1820-х гг. обнаружено еще шесть представителей семьи Мулиных, которых из-за фрагментарности сведений не удалось включить в общее родословное древо.
Наиболее хорошо простроенной оказалась ветвь, идущая от Василия (?) Мулина (1796-1821) и его сына Петра Васильевича Мулина (?-1820). Сын Петра Васильевича - Тихон, вероятно, умер рано и не оставил выживших детей. Потомство же Ивана Петровича (1780Численность населения юрт Напас в 1860-1880-е гг.
Год Количество семей Лиц мужского пола Лиц женского пола Общее число жителей
Сопоставление археологических и письменных источников
Ксенофонт Иванович Мулин имел четырех сыновей. Сведения о сыне Федоре обрываются в 1840-х гг. У Алексея Ксенофонтовича не осталось сыновей. У Ильи Ксено-фонтовича выжил сын Тимофей Ильич. У Александра Ксенофонтовича выжил сын Митрофан Александрович (1839-1898), у него было много детей, но потомков по мужской линии не осталось. Таким образом, ветвь Ксе-нофонта Ивановича Мулина, видимо, пресеклась.
Другой сын Ивана Петровича Мулина - Тихон Иванович Мулин - имел четырех сыновей: Николая, Ме-фодия, Федора и Петра. Во второй половине XIX в. потомки Николая, Мефодия и Федора книгами не фиксируются. А Петр Тихонович Мулин (1839-1904), его сын Николай Петрович и внуки Михаил Николаевич (1895 г.р.) и Дмитрий Николаевич (1899 г.р.) были жителями Напаса на рубеже XIX и ХХ вв.
Наиболее перспективной оказалась линия, идущая от сына Михаила Ивановича Мулина (1826-1885). Его сын Лаврентий Михайлович (1839-1910), внуки Данил Лаврентьевич, Николай Лаврентьевич, их жены и дети фиксируются метрическими книгами в начале ХХ в. Старший сын Михаила Ивановича, Иван Михайлович Мулин (1826-1885), имел одного взрослого сына - Ни-кифора Ивановича (1855-1895). Зато у Никифора Ивановича Мулина было три сына - Петр, Иван, Никита. Они и их потомки жили в юртах Напас в начале ХХ в.
Потомки среднего сына Михаила Ивановича Мули-на, Тимофея Михайловича Мулина, а именно дети внука Никиты Тимофеевича Мулина - Петр Никитич, Дмитрий Никитич, Константин Никитич и Николай Никитич, родившиеся в конце XIX в., - не только фиксируются метрическими книгами начала XX в. и документами советского делопроизводства 1920-1930-х гг., но также упоминаются в родословных, составленных А. П. Дульзоном во время его экспедиций на Тым в 1950-х гг. [12]. Один из «Никитичей» - Дмитрий Му-лин - женился в 1916 г. на Варваре Тихоновне Илыги-ной и числился в документах как «царь», а его жену Варвару Тихоновну Мулину многие старожилы вплоть до 1950-х гг. называли «царицей Тыма».
Подводя итоги, можно заключить: метрические книги позволяют сделать вывод о том, что в XIX - начале XX в. среднестатистическая численность населения в Напасе составляла приблизительно 50 чел. Выявлено
стабильное проживание на протяжении более 100 лет определенного количества населения одного и того же этноса, со сложившимся культурно-хозяйственным укладом. Отмечено отсутствие природных, социальных потрясений, таких как эпидемии, массовые миграции. Соответственно, можно предполагать, что и в более ранний период, при тех же условиях, численный и социальный состав населения был приблизительно таким же.
Так как метрическими книгами учтено население с 1805 г., можно предполагать, что зафиксированные источником умершие жители зрелого возраста являлись старожилами и проживали в Напасе как минимум со второй половины XVIII в.
Когда состоялась христианизация населения При-тымья, документально не установлено, но на 1805 г. оно было полностью христианизировано. Причем отсутствие данных о более позднем крещении отдельных взрослых жителей прихода свидетельствует о единовременной христианизации населения.
Для исследования погребального обряда населения Притымья важным фактом является существование при юртах Напас собственного кладбища как минимум со второй половины XIX в., а вероятнее всего, ранее. Отмечается захоронение по православному обряду, что не исключает использование элементов традиционной погребальной обрядности в начале XX в., о чем свидетельствуют материалы кладбища Варгананжино [1].
Несмотря на то что в самосознании населения Притымья Мулины сохранились как коренная и единственная фамилия, проживавшая в Напасе, еще на начало XIX в. здесь зафиксированы представители трех семей: Позыгибиных, Пыкшиных и Мулиных. К концу XIX в. на фоне пресечения по мужской линии фамилий Позыгибины и Пыкшины увеличивается общая численность жителей Напаса и количество семей Мулиных, что может объясняться распадом большой патриархальной семьи на малые семьи. Это приводит к возникновению еще одного населенного пункта -Новый, или 2-й Напас.
В 1920-1930-е гг. после становления Напаса как одного из административных центров Тымского района начинается активное подселение коренного населения из других юрт и других приходов, русских и представителей других национальностей. Увеличивается численность населения, но одновременно идут процессы, усилившие размывание традиционной культуры аборигенного населения.
Полиграфиздата, 1956. Т. 5. С. 89-316.
Академии наук СССР. 1952. Т. 1. С. 88-107.
уезде оного волостей русских и ясашных в них селений и в селениях число ревизских душ и при каких тех селений река значится по сим. Л. 13, 25 об.
специальной разработки материала переписи 1897 г.). Т. 2: Тобольская, Томская и Тюменская губернии // Записки Русского географического общества по отделению статистики. СПб., 1911. Т. 11, вып. 2. 432 с.
Toroshchina Natalia V. Tomsk State University (Tomsk, Russia). E-mail: natator@mail.ru; Chernova Irina V. Tomsk State University (Tomsk, Russia). E-mail: ikar561965@mail.ru
COMPARING ARCHAEOLOGICAL AND WRITTEN SOURCES IN THE STUDY OF TYM RIVER REGION AS A PROSPECTIVE LINE OF RESEARCH: THE CASE OF NAPAS YURTS.
REFERENCES
ekspeditsionnymi materialami, metodika ikh interpretatsii [On comparing the data of the Vargananzhino Selkup cemetery with archival and expeditionary materials and a method of their interpretation]. [Online] Available from: http://forum.tatist.ru/index.php?topic=537.0.
mogil&nikov urochishcha Bederevskiy bor) [Sex and age features of the burial rite in the population of Pritymye in the 15th-17th centuries (based on the burial records of the Bederevsky Bor tract)]. VestnikNovosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya, filologiya - VestnikNovosibirsk State Universit. Series: History and Philology. 13(7). pp. 89-98.
Traditional Culture and Selkup Language]. Tomsk: Tomsk State University.
Tomskogo oblastnogo kraevedcheskogo muzeya [Proceedings of the Tomsk Regional Museum of Local Lore]. Vol. 5. Tomsk: Tipografiya № 1 Poligrafizdata. pp. 89-316.
Potapov, L.P. Levin, M.G. (eds) Sibirskiy etnograficheskiy sbornik [Siberian Ethnographic Collection]. Vol. 1. Moscow; Leningrad: USSR Academy of Sciences. pp. 88-107.
Novosibirsk: Nauka.
spetsial&noy razrabotki materiala perepisi 1897 g.) [Statistical data on the tribal composition of Siberian population: Language and genera of foreigners (based on the data ofthe 1897 census)]. Vol. 2. Zapiski Russkogo geograficheskogo obshchestvapo otdeleniyu statistiki. 11(2).
