Спросить
Войти
УДК 94 (470)
Филиппов Артём Николаевич
ООО «Стандарт» (г. Ярославль) art-nevid@mail. т
МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОНТАКТЫ СОВЕТСКОГО СПОРТА В 1920-Х - 1930-Х ГОДОВ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ КРАСНОГО И ЛЮЦЕРНСКОГО СПОРТИНТЕРНАЦИОНАЛОВ
В статье рассматриваются вопросы становления международных связей советского спорта в 1920-е — 1930-е годы. Уделяется внимание причинам, препятствовавшим налаживанию прочных долговременных отношений советских спортсменов с их зарубежными коллегами.
В эпоху 1920-х - 1930-х гг. международные встречи советских спортсменов носили крайне нерегулярный характер. Причиной этому послужила сложившаяся идеология: участвовать в состязаниях вместе со спортсменами из буржуазных клубов и союзов считалось политически недопустимым.
Подойдя к соревнованиям по принципу «не за родину, а за класс», советское спортивное движение встало в открытую конфронтацию с Международным олимпийским комитетом, стоявшим на принципах национального подхода к состязаниям.
Что касается совместных выступлений с представителями социал-демократических спортивных союзов, то здесь также существовали определенные трудности. В теории, провозглашая единство целей рабочего спорта, на практике руководство обоих существовавших спортивных интернационалов, коммунистического - КСИ (Спортинтерн) и социал-демократического - ЛСИ (Люцернского), ревниво следили за своими спортсменами, которые в итоге считанное число раз приняли участие в совместных соревнованиях.
В силу жесткой идеологической позиции II реформистского Интернационала и III коммунистического, что обусловило возникновение двух центров в руководстве рабочим спортом в мире, реальных возможностей по объединению двух спортин-тернов не было.
При образовании Люцернского спортивного интернационала в 1920 году в Люцерне (Швейцария) на конгрессе рабочих спортивных организаций Австрии, Бельгии, Венгрии, Германии, Франции, Финляндии и других стран, из-за боязни революционного влияния советского физкультурного движения на рабочие массы, советскому государству было отказано в приеме в эту организацию. Умеренные социал-демократы, выступавшие с позиций отказа от революционной борьбы, имели на это весьма серьезные основания.
КСИ был основан в Москве на конференции Коминтерна по красному спорту и гимнастике в июле 1921 года, первым председателем стал Н.И. Подвойский [2, л. 22]. Основание КСИ озна-
чало, по словам большевиков, «концентрацию воли миллионов рабочих спортсменов во всем мире поставить свою спортивную деятельность на службу усиления классовой мощи пролетариата и отдать всю свою силу делу победы пролетариата над капиталистическим обществом» [8, л. 4].
Создавался КСИ как структура Коминтерна с весьма определенными целями, в протоколе заседания исполкома Коминтерна от 4 апреля 1922 года сохранилась запись с подписью «совершенно секретно», в ней прямо говорилось: «Ввиду того, что участь революции чаще всего решается на улицах крупных городских рабочих центров, особенное значение играет изучение и разработка руководства по тактике уличного боя на основании опыта русской революции» [8, л. 160].
В сентябре 1922 года, согласно не подлежащей опубликованию записке от председателя Бюро КСИ А. Валениуса, было заявлено необходимым «привлекать на сторону революции массы рабочих, организованных в красные спортивные гимнастические объединения, в целях революции важно воспользоваться легальностью спортивных, гимнастических и стрелковых объединений и их массовых упражнений в буржуазных странах в полной мере» [8, л. 7].
КСИ становился чем-то вроде боевой организации при Коминтерне, с целью подготовки готовых выйти на баррикады городов всего мира пролетарских бойцов. Задача развивать, прежде всего, спорт и физическую культуру с целью расширения контактов рабочих по всему миру, проведение каких-то интересных им состязаний просто не стояла на повестке дня в качестве первостепенной. У большевистского правительства были дела посерьезнее: «Укрепление физической мощи пролетариата служит только средством к достижению высших общественных целей всего пролетарского движения, т.е. к разрушению капитализма» [1, с. 10].
В результате сложилась ситуация, которую
Н. Подвойский характеризовал следующим образом: « В мире существуют три спортивно-гимнастических интернационала, которые борются за привлечение и удержание под своими знаменами и ис-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2012
© Филиппов А.Н., 2012
пользовании в своих классовых интересах спортивно-гимнастических сил: 1) буржуазный международный олимпийский комитет; 2) Люцернский Спо-ринтерн (реформистский); 3) Красный Спортин-терн, который ведет за собой во всех странах миллионы рабочих и крестьян спортсменов» [12, л. 35].
При анализе уставов КСИ двадцатых годов становится очевидным, что если на словах руководство коммунистического спортивного движения и было готово к объединению с социал-демократами, то на деле все выглядело иначе. Статут КСИ 1921 года гласил, что Красный Спортинтерн «учреждается в целях объединения мирового пролетарского спортивного движения, развития физических сил пролетариата и его революционно-политического воспитания. Объединяет все пролетарские спортивно-гимнастические союзы мира, которые стоят на платформе революционно-классовой борьбы» [3, л. 178].
Во время проходившего в октябре 1924 года III Конгресса КСИ разгорелись дискуссии. Некоторые участники предлагали разрушить миф о том, что Красный Спортинтерн - интернационал чисто коммунистический: «Мы должны объединить в нашем интернационале все элементы, исповедующие идеи классовой борьбы и имеющие намерение бороться против буржуазии, совершенно ясно, что наша борьба может быть лишь революционной, так как мы на стороне рабочего движения. Все для революции и лучшего будущего пролетарской молодежи - вот что должно служить нам руководящей нитью» [3, л. 132]. Такое предложение не могло найти поддержки подавляющего большинства делегатов.
Редакция устава 1925 года ничем, по сути, не отличалась от предыдущих и последующих, продолжая монотонно утверждать, что «КСИ есть единый мировой союз рабоче-крестьянских спортивных и гимнастических организаций и объединяет вокруг себя трудящиеся массы в городе и деревне в целях их воспитания и приобщения ко всем видам физической культуры, гимнастики и спорта, дабы в классовой борьбе пролетариата они могли бы участвовать в качестве способных к сопротивлению, физически ловких, бодрых и полных решимости борцов» [3, л. 75].
В 1926 году на Пленуме исполкома КСИ один из делегатов, т. Куувинен, сделал предложение, выделяющееся из общего ряда: «Нецелесообразно принимать такие заключения в уставе, которые применимы только для коммунистов. Как, например, диктатура пролетариата или борьба за осуществление коммунизма. Такие постановления достигли бы того, что собирание рабочих спортсменов, которые еще не коммунисты, в рядах КСИ было бы невозможно» [3, л. 30]. Тем не менее эта позиция не получила никакой поддержки.
На IV Конгрессе КСИ в августе 1928 года было традиционно записано, что Спортинтерн «объединяет все рабочие и крестьянские гимнастические и спортивные организации, стоящие на точке зрения пролетарской классовой борьбы. Физическая культура и спорт являются не самоцелью, а средством в пролетарской классовой борьбе» [3, л. 2]. Лозунгом ЛСИ являлось следующее: «Занимайтесь спортом, чем дальше вы отбросите от себя оружие, тем здоровее станет народ» [4, л. 96].
Лозунг КСИ призывал рабочих к противоположному: «Занимайтесь спортом. Чем глубже вонзите вы оружие в сердце буржуазии, тем раньше одержит победу пролетариат» [4, л. 96].
КСИ допускал, что его членами могут быть и не коммунисты, главным мотивом было «воспитание чувства международной солидарности. Не за родину, а за класс! КСИ - классовое движение, которое станет физическим авангардом пролетариата, который своей грудью уловлять стрелы буржуазии, направленные против пролетариата» [13, л. 95-98].
В свою очередь, ЛСИ не отрицал возможности объединения с секциями КСИ и создания единого фронта, но также не мог принять идеологических установок КСИ, требуя объединения на основе признания своего устава и регламента. Однако, по мнению сторонников ЛСИ, этому препятствовала позиция КСИ, не желающего объединяться на взаимовыгодных условиях: «Все усилия в этом направлении сводятся к укреплению КСИ и, в первую голову, выгодны русской пропаганде в Западной Европе» [4, л. 3].
Необходимо заметить, что не только лидеры КСИ был виноваты в расколе международного спортивного рабочего движения. Верхи ЛСИ также не выражали особого стремления идти на уступки, предлагая секциям КСИ «просто вступить в ЛСИ без всяких условий» [4, л. 59]. Совершенно ясно, что КСИ, имевший в качестве главной опоры советское физкультурное движение и секции в 70 странах мира, хотел, чтобы с ним считались, и не мог просто так поступиться этим.
Конфронтация усилилась в 1925 году, когда на устраиваемую рабочую Олимпиаду во Франкфурте-на-Майне не были допущены советские спортсмены.
Сделано это было по вполне понятной причине. На заседании исполкома КСИ 14 мая 1924 года по поводу предполагаемой франкфуртской олимпиады было замечено, что «реформистская бюрократия пытается сделать Олимпиаду простым спортивным празднеством. Это не может входить в задачи пролетарского спортивного движения. Первая международная рабочая Олимпиада должна пройти под знаком классовой борьбы и открыто демонстрировать связь физкультуры пролетариата с пролетарской классовой борьбой» [14, л. 62].
КСИ все более усиливал пропаганду своих идей еще и потому, что в том же 1924 году проходила Олимпиада в Париже, проводимая «буржуазным» МОК. Естественно, КСИ дал ей оценку со своих позиций, как «капиталистической и шовинистской» [14, л. 62].
ЛСИ, отстаивая идею «развития и пропаганды в пролетариате каждой страны мира и особенно среди молодежи обоих полов спорт и физкультуру, велосипедную езду и экскурсии», не мог позволить превратиться проводимым под своей эгидой соревнованиям в откровенную пропаганду классовой борьбы и революционных свершений [14, л. 105].
В июле 1925 года Г.Е. Зиновьев сделал свое предложение по тактике КСИ в ходе Олимпиады, устраиваемой Люцернским Интренационалом: «Во Франкфурт можно просто послать наших людей -пускай не примут - будет скандал. Они делают хитрости, мы должны отвечать контрхитростью» [4, л. 66].
Такая весьма незамысловатая тактика КСИ, ориентированная, прежде всего, на пропаганду собственных идей, заставляла весьма настороженно относиться к возможному сотрудничеству руководств социал-демократического интернационала.
Одним из поводов для возможного налаживания отношений могла стать Спартакиада, проводимая ВСФК и КСИ летом 1928 года. Однако к ней стороны подошли по-прежнему с разных точек зрения.
Секретарь центральной комиссии ЛСИ Виль-дунг писал: «Спортивно мы и дальше будем общаться с КСИ, если с их стороны будут соблюдены условия... не должно быть никаких злоупотреблений, спортивных устройств для чисто политических целей. В прошедшее время это неоднократно случалось. Правда, русские спортсмены почти все воздерживаются от пропаганды, но партийные руководители там и здесь стараются использовать встречи для своих целей» [11, л. 9].
Советская сторона в этом вопросе придерживалась иного мнения, искренне недоумевая по поводу отказа в качестве пропаганды политических идей от такого удобного явления, как спорт. Во время доклада делегации КСИ на совещании при ЦК ВЛКСМ 24 февраля 1927 года было заявлено: «В сознание масс буржуазия втолковывает, что спорт - вещь совершенно аполитичная, что в спортивных занятиях все равны: капиталисты и пролетарии» [10, л. 7].
На IV Конгрессе Люцернского интернационала обсуждался факт постановки в Ленинграде оперетки, в которой осмеивался ЛСИ. Его представитель появился в желтом костюме и сыграл роль, вызвавшую всеобщую насмешку. ЛСИ была показана как союзник капитала, в то время как сознательные рабочие сами в полном воодушевлении приняли сторону Москвы и ее союзников [11, л. 9].
Спартакиада также намечалась как соревнование, проводимое в противовес буржуазной Олимпиаде 1928 года в Амстердаме, объявленной «прогнившим апофеозом всех достижений современного спорта, манифестацией империалистов всех стран, спорт в которых развернулся под знаком сабли и сберегательной кассы» [6, л. 22].
В Спартакиаде 1928 года помимо спортсменов, участвующих под эгидой КСИ, были и представители некоторых секций ЛСИ. Однако большая часть сторонников социал-демократического интернационала воздержалась от поездки в Москву При этом отдельные рабочие спортклубы ЛСИ высказывались за участие в соревнованиях, например, такое постановление принял Германский атлетический союз [6, л. 4]. Но большинство секций ЛСИ поддержало идею центра, назвав Спартакиаду мероприятием, «обслуживающим исключительно пропагандистские цели III Коммунистического интернационала, она (Спартакиада) явно служит для пропаганды компартии» [6, л. 7].
По итогам Спартакиады КСИ выступил с Декларацией к рабочим спортсменам всех странах с призывом создать единый рабочий спортинтер-национал против империалистической войны. Помимо буржуазии по традиции раскритикована была и позиция ЛСИ: «Многие рабочие спортсмены не могли принять участие в этом международном пролетарском празднестве рабочего спорта, благодаря тому, что были введены в заблуждение или им угрожали вожди из Люцернского спортинтерна» [5, л. 1].
Несмотря на регулярные призывы к объединению, КСИ призвал установить единый рабочий фронт на основе классовой борьбы, «с примыкающими к КСИ организациями, с организациями, исключенными из ЛСИ» [5, л. 2]. Как видно, самому ЛСИ объединяться уже не предлагали.
На II Олимпиаде рабочих-спортсменов в 1931 году в Вене, приуроченной к открытию Съезда II Интернационала, спортсмены КСИ также не участвовали.
Одной из последних сколько-нибудь значимых попыток объединения явилась борьба двух спортин-тернов против Берлинской Олимпиады 1936 года.
В 1934 году в Париже состоялся большой международный антифашистский слет спортсменов, объединивший представителей двух международных спортивных организаций. С приходом фашизма к власти в Германии, рабочие спортивные организации были распущены. Руководители ЛСИ, потерявшие свою более чем миллионную немецкую секцию, стали говорить о совместном проведении соревнований и вероятном сотрудничестве с КСИ [7, л. 67].
На слете было принято решение об активизации борьбы с фашизмом и милитаризмом в спорте. Слет призвал бойкотировать подготовку и проведение Олимпийских игр в Берлине.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 1, 2012
КСИ весной 1935 года опубликовал воззвание, приуроченное к международному дню рабочего спорта - 7 июля, где назвал «поддержку гитлеровской Олимпиады поддержкой фашистских поджигателей войны» [8, л. 2].
Однако объединиться ЛСИ, позднее переименовавшемуся в САСИ (Социалистический рабочий спортинтерн), и КСИ было уже не суждено [9, л. 34]. Идеологические установки оказались сильнее желания создать единый спортивный рабочий фронт.
Исходя из выше изложенного, можно сделать вывод, что международные контакты советских спортсменов проходили в крайне затруднительных условиях. Помимо противостояния со спортивными организациями социал-демократического толка, наши спортсмены имели очень мало возможностей принять участие, побороться в различных дисциплинах с профессиональными атлетами из других буржуазных мировых организаций. Такое поступление спортивными принципами в угоду
политической составляющей не могло не тормозить развитие спорта высоких достижений в нашей стране.
Библиографический список
Ф. 17. Оп. 85. Д. 7. 4
Ф. 17. Оп. 85. Д. 0 3 2
Ф. 531. Оп. 1. Д. 221
Ф. 537. Оп. 1. Д. 3.
Ф. 537. Оп. 1. Д. 230
