Спросить
Войти
2009.01.010. ТОРНТОН М. КАНТИЛЛОН, ЮМ И НАЧАЛО АНТИМЕРКАНТИЛИЗМА.
THORNTON M. Cantillon, Hume, and the rise of antimercantilism // History of political economy. - Durham, 2007. - Vol. 39, N 3. - P. 453480.
Автор прослеживает истоки классической экономической теории, обычно связываемой с именем А. Смита и принципом laissez-faire, в борьбе идей меркантилизма и антимеркантилизма в истории экономической мысли.
Понятия «меркантилизм» и «антимеркантилизм», бывшие в ходу у теоретиков экономики XVIII в., пишет автор, сегодня изменили свой смысл, а тогда «меркантилизм» означал государственный протекционизм в экономике и, соответственно, «антимеркантилизм» -принцип laissez-faire (государственного невмешательства). Принято считать, что классическая экономическая теория оформила антимеркантилизм как методологию экономического анализа. Между тем в истории экономической мысли были две фигуры, оказавшие большое влияние на А. Смита и, следовательно, стоявшие у истоков классической экономической теории, которые одними из первых ввели экономический анализ собственно в теоретическое русло. Они и задали линию, которую можно было бы назвать антимеркантилистским подходом в экономических исследованиях. Это - Д. Юм и Р. Кантиллон.
Взгляды на экономику обоих ученых имеют сильное сходство. Причем Р. Кантиллон завершил свой главный экономический труд «Эссе об общей природе коммерции» примерно в 1830 г., в то время как Д. Юм опубликовал свой главный экономический труд «Политические рассуждения» (Political discourses) в 1752 г. Учитывая все это, можно было бы предположить знакомство Д. Юма с «Эссе» и заимствование им идей Р. Кантиллона. Однако рукопись Р. Кантиллона не была опубликована до 1755 г., поскольку вскоре после завершения своего труда Р. Кантиллон был убит, его дом в Лондоне разрушили, а его рукопись эмигрировала во Францию и оказалась во владении маркиза де Мирабо. И нет доказательств того, что Д. Юм встречался с Мирабо во время своих визитов во Францию в течение 1734-1737 гг.
Кроме того, сама политическая атмосфера во Франции того времени не способствовала распространению идей, и Д. Юм прямо сообщал, что во Франции он написал «Трактат о человеческой природе», но не приступал к «Политическим рассуждениям», где и изложены его экономические взгляды.
Есть еще один резон усомниться в поисках Д. Юмом знакомства с Р. Кантиллоном. Оба, как считалось в их время, относились к противоположным школам экономической мысли. Р. Кантиллона причисляли к меркантилистам, теоретически обосновывавшим государственное вмешательство в экономику, а Д. Юма рассматривали как первого великого антимеркантилиста. Роднило обоих мыслителей то, что они в своем экономическом анализе приписывали важность одним и тем же темам. Это обстоятельство - заинтересованности обоих ученых в решении одних и тех же задач - и позволяет предположить, что Д. Юм знал «Эссе», имел интерес познакомиться с ним, искал встреч с интеллектуальным кругом Р. Кантиллона.
Между тем под вопросом оказывается сама принадлежность Р. Кантиллона к лагерю меркантилистов, притом, что «понятие «меркантилист» даже и не использовалось в то время, когда Кантиллон и Юм делали свою науку: оно было введено Мирабо в 1760-х годах и получило известность в книге А. Смита «Богатство народов» (с. 455456). Многие комментаторы научного наследия Р. Кантиллона затрудняются классифицировать его как меркантилиста, поскольку «Р. Кантиллон в своей экономической теории фактически подрывал идею государственного протекционизма. Например, он не видел особого смысла в наращивании золотого запаса государства» (с. 456). Дело в том, что отличительной чертой меркантилистов было пренебрежение к построению теоретических моделей, поскольку они пользовались простой базовой доктриной - государственного протекционизма, - и это являлось для них достаточной теоретической рамкой. Р. Кантиллон же развивал различные теории, пусть и в защиту аргументов меркантилистов.
Вся эта путаница меркантилизма/антимеркантилизма при внимательном рассмотрении может обнаружить Р. Кантиллона и атимер-кантилистом. Определенно он был оппонентом «эксцессов» государственного вмешательства в экономику и «эксцессов» государственного управления, в результате которых растут государственные долги, развязываются войны и т.п. Он поддерживал глобализацию промышленности и торговли, критиковал искусственные препятствия для экспорта капитала, развития предпринимательства и в целом рыночной экономии. Да и его главный труд «Эссе» построен скорее как исследование рыночной экономики, нежели как меркантилистский трактат, поскольку Р. Кантиллона интересовали именно рыночные механизмы - ценообразования, производства, распределения, кредитования, международной торговли, инфляции, экономического равновесия. Поэтому «если антимеркантилизм нечто большее, чем риторика неприятия правительственного вмешательства в экономику, и это нечто большее включает в себя интерес к экономической теории, то Р. Кантиллон несомненно может быть назван антимеркантилистом» (с. 457). Достаточно сказать, что Р. Кантиллон в своем «Эссе» прямо и резко критикует таких знаменитых меркантилистов, как У. Петти (Petty) и Дж. Локк (Locke), называя их подходы идущими вразрез с природой, а заключения ошибочными. И напротив, тон его критики в отношении антимеркантилистов был уважительнее. «Внимательный анализ прямого и косвенного влияния Р. Кантиллона на последующее поколение экономистов показывает, что это было важным влиянием на развитие антимеркантилизма» (с. 460).
Что касается такой ключевой фигуры науки XVIII в., какой является Д. Юм, то исследователи пришли к выводу о том, что Р. Кантиллон оказал безусловное влияние на формирование экономи-чесих взглядов Д. Юма именно как антимеркантилиста. Более того, был сделан вывод, что Р. Кантиллон вообще стоял у истоков двух крупнейших научных школ - физиократов, которых представлял Д. Юм, и классических экономистов с их символом в лице А. Смита. Конечно, Д. Юм и А. Смит с их блестящим обоснованием теории саморегулирующихся механизмов экономического развития сыграли выдающуюся роль в ниспровержении меркантилизма как некогда основной экономической доктрины в Англии. Однако научная критика меркантилизма была и до них, и наиболее сильным ранним критиком меркантилизма выступал Р. Кантиллон. Поэтому исследователи, в частности М. Блог (Blaug), и не могут не находить прямую связь между экономическими взглядами Д. Юма и его предшественника Р. Кантиллона, например, указывая на те конкретные идеи Д. Юма в отношении саморегулирующихся механизмов рынка, которые содержались в «Эссе» Р. Кантиллона.
При этом, правда, у исследователей нет прямых доказательств того, что Д. Юм читал «Эссе» или встречался с Р. Кантиллоном. Данное обстоятельство может говорить и о том, что, как предположил Ф. Хайек, оба ученых пришли к одинаковым выводам самостоятельно. В пользу такого предположения свидетельствует сравнение монетарных теорий Р. Кантиллона и Д. Юма: теория Р. Кантиллона более изобретательна, учитывает больше факторов, чем теория Д. Юма, -такого бы не было, если бы Д. Юм читал «Эссе».
Между тем Д. Юм мог интересоваться Р. Кантиллоном по более глубоким причинам, чем если бы он имел чисто научный интерес. Письма Д. Юма показывают, что он всегда был озабочен нехваткой денег и способами улучшения своего экономического положения. Эксперты сошлись на том, что деньги, коммерция и в целом экономика являлись для Д. Юма не случайным предметом научного интереса, и установлена связь между его политической философией («Трактатом о человеческой природе») и его экономическими идеями, навеянными жизненными обстоятельствами. Р. Кантиллон же был как бы притягательным символом этих обстоятельств поиска путей к богатству. Р. Кантиллон помимо своей ученой известности пользовался всемирной известностью в качестве успешного банкира, богатейшего человека и частного предпринимателя. И с этой стороны он не мог быть не известен Д. Юму. К тому же сильный публичный резонанс получило убийство Р. Кантиллона, а Д. Юм в это время жил где-то поблизости и именно незадолго до своего визита во Францию, куда маркиз де Мирабо и увез копию рукописи Р. Кантиллона. Все это дает основания считать, что Д. Юм с большой вероятностью мог стремиться познакомиться с «Эссе», если, конечно, он вообще знал о существовании этого труда Р.Кантиллон.
Однако одного мотива недостаточно, чтобы удостоверить доступ Д. Юма к «Эссе», даже несмотря на то, что Д. Юм и был в контакте со многими людьми, знавшими Р. Кантиллона. Тем более что есть свидетельства существования лишь одной копии рукописи Р. Кантиллона. Если это так, то шансы Д. Юма иметь доступ к «Эссе» действительно были весьма малы. Вместе с тем, есть и противоположные свидетельства - о нескольких копиях, которые не просто существовали, но и циркулировали. При этом важно учесть, что во время визита Д. Юма во Францию в этой стране интеллектуальная жизнь протекала под жесткой цензурой и пресекалась всякая критика правительства, а Р. Кантиллон в своем «Эссе» открыто критиковал политику современного ему режима. И в этот подцензурный период (17001750) распространенной практикой стало копирование «от руки» запрещенных к публикации рукописей. Ко времени прибытия Д. Юма во Францию рукопись Р. Кантиллона существовала уже четыре года, и с нее могло быть сделано большое количество копий. Ф. Хайек предполагал, что «рукопись "Эссе" была известна гораздо большему числу людей, чем те, имена которых мы знаем и о которых можно точно сказать, что они были знакомы с рукописью» (цит. по: с. 472).
На основе этих свидетельств представляется правдоподобным то, что Д. Юм мог иметь возможность прочитать «Эссе», что и объясняет явное сходство в подходах Д. Юма и Р. Кантиллона к экономическому анализу. Можно предположить, что Д. Юм не читал «Эссе» и что он удивительным образом самостоятельно повторил Р. Кантиллона в идеях и подходах. Однако «если Д. Юм был знаком с рукописью Р. Кантиллона, он был одним из очень немногих, кто правильно и до конца понял науку Р. Кантиллона, оценил всю ее значимость и при этом создал собственное оригинальное учение» (с. 478).
Экономические идеи и подходы вначале Р. Кантиллона, а затем Д. Юма, пишет автор в заключение, имеют гораздо более важный смысл, чем выяснение того, опирался или не опирался Д. Юм на науку Р. Кантиллона. Именно Р. Кантиллон и Д. Юм выставили теоретические координаты антимеркантилизма в экономическом анализе. С этих пор собственно и началась экономическая наука как таковая, которая получила наименование классической экономической теории и главным своим предметом взяла исследование взаимоотношений рынка и государства, - антимеркантилизм как методология экономического анализа и означает впервые возникший исследовательский интерес к рынку. Возникновение такого интереса вызвало к жизни принцип laissez-faire, но никогда не предполагало замещение этим принципом государственного вмешательства в экономику. Методология антимеркантилизма предполагала лишь отрицание былой монополии государства на экономическое регулирование. Ситуация хорошо видна на фигуре Р. Кантиллона, наследие которого весьма затруднительно классифицировать с позиции дихотомии меркантилизм/антимеркантилизм.
А А. Али-заде
