ГЕРБЫ ЦЕРКОВНЫХ ИЕРАРХОВ НА ИКОНОГРАФИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКАХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII вв.

УДК 929.6 ББК 63.215

Комаровская Е.П., доктор исторических наук,

профессор Московского городского психолого-педагогического университета Колтович В.В., аспирант Российского государственного социального университета

ГЕРБЫ ЦЕРКОВНЫХ ИЕРАРХОВ НА ИКОНОГРАФИЧЕСКИХ ПАМЯТНИКАХ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII вв.

Аннотация. Особенности становления личной церковной геральдики на Руси соотносятся с тенденциями эволюции иконографических памятников и заимствованием западноевропейского геральдического опыта.

С первых дней своего существования церковь как один из важнейших социальный институтов претендовала на высшую и абсолютную власть в обществе, поэтому тенденция освоения и присвоения всех атрибутов светской власти, в том числе и гербов, отражала эволюцию сознания высших церковных иерархов. Характеризуя церковную геральдику, подчеркнем, что устоявшихся геральдических традиций подобного рода на Руси не существовало.

Для анализа состояния отечественного гер-ботворчества пришлось опираться на такой иконографический источник, как портреты священнослужителей, выполненные в XVII веке, а также различные церковные издания.

Богатый иконографический материал дает русская гравюра, где нередко элементом украшения гравированных портретов становился герб. В русской гравюре того времени представлено огромное количество портретов, среди которых преобладают не только дворянские портреты, но и значительное место занимают портреты духовных лиц с геральдико-эмблематическими изображениями.

Одним из жанров русской гравюры являлись рамки и рамки-заставки с изображениями атрибутов личной или коллективной принадлежности данного издания. Конечно, эти изображения условно относятся к разряду геральдики. Однако по своему функциональному назначению они несли на себе ту же нагрузку. К числу таких любопытных памятников можно отнести гравированную на меди рамку с изображением печати Соловецкого монастыря, для вписывания самых различных текстов, официально подтвержденных печатью обители [1].

Своеобразные знаки собственности, личные знаки можно встретить на гравированном листе с поминанием рода патриаршего иеродиакона Стефана Сахарова, по своей композиции (сложное лигатурное написание имени в картуше) они восходят к известной древнерусской традиции. Однако в гравюре Л.К. Бунина имя иеродиакона, вписанное в картуш, приобретает не информационный, а скорее декоративный характер знака со скрытым смыслом, поскольку имя иеродиакона повторено еще раз в тексте гравюры достаточно ясно и открыто [2].

С развитием в Москве южно-русской учености, открыгтием в 1686 году Славяно-Греко-Латинской академии, организацией диспутов и т. п. в русской гравюре начинает воплощаться жанр конклюзий, панегириков, ранее хорошо известный в творчестве поэтов XVII века. В начале XVIII века этот жанр получает мощное развитие и вместе с ним на новый этап выкодит развитие изображений личнык и геральдических знаков [3].

Среди многочисленных конклюзей этого времени некоторые посвящены митрополиту Рязанскому и Муромскому Патриаршему Местоблюстителю Стефану Яворскому. Его герб мы встречаем на нескольких произведениях, напри150

мер, в программе Славяно-Греко-Латинской академии, посвященной митрополиту Стефану (гравирована М.Д. Карновским) [4].

Наиболее ярко традиция XVII века воплотилась во фронтисписе книги Стефана Яворского «Камень веры» с его портретом, изображением герба и личного знака (печати) и заглавными буквами титула, расположенными кругом, которые комментировались в стихотворной подписи. Эту гравюру можно назвать классической с точки зрения построения эмблемы, если посчитать девизом - «душой» эмблемы - скрытый за литерами титул Стефана Яворского, что, собственно, за девиз принять сложно [5].

На другой гравюре сокращенные литеры оказываются вполне способными изложить девиз или тезис - главную мысль замышляемой программы. Эта гравюра посвящена святителю Иннокентию (Кульчитскому) Иркутскому и создана, вполне вероятно, Иваном Зубовым, в тот момент, когда Иннокентий исполнял обязанности духовника сестер Новодевичьего монастыря в Москве [6].

На гравюре на фоне Новодевичьего монастыря помещены апостол Иоанн Богослов и мученик Иннокентий, в нижней части листа между их фигурами изображен герб с начальными литерами фразы «Иннокентий Богом данный отец сестрам нашим». Судя по оттиску, левый нижний угол медной доски (печатной формы) был отколот. Возможно, это послужило причиной незавершенности работы, поскольку композиция явно не закончена. Это одно из первых произведений, где литеры, очевидно, служат девизом - главным тезисом программы, а герб открывает скрытую личность адресата конклю-зии. Можно сказать, что в данном случае он заменяет портрет. По своей традиции этот лист близок книжным посвящениям [7].

Отсутствие родового герба у многих представителей высшей духовной иерархии побуждало художника, составителя программы, к созданию личного знака заказчика или адресата посвящения. В этом случае традиционное обращение с буквой имени происходило удивительно виртуозно.

В XVIII веке мастера изобретали причудливые композиции, соединения так, что получавшиеся лигатуры приобретали полную иллюзию изобразительного символа-знака, а стремление к обладанию гербом заказчиков и общее поверхностное знакомство с геральдикой позволяли подбирать щит и украшения (намет и т. п.), получив в результате «герб», который при более подробном взгляде совершенно не соответствовал правилам геральдики.

Таково изображение на одной из редких гравюр И.Ф. Зубова «Преподобный Феофилакт» -тезис-программа Греко-Славяно-Латинской академии, посвященная Феофилакту Лопатинскому [8]. Судя по тому, что в посвящении Феофилакт назван префектом Академии, тезис был исполнен Иваном Зубовым в период 1706 - 1708 годов, когда Феофилакт Лопатинский носил этот титул. В настоящее время гравюра известна только в оттиске 1730-х годов. Личный знак Феофи-лакта расположен между столбцами текста подписи и представляет собой гербовый щит в картуше, увенчанный херувимом. На щите изображена «F» с косой перекладиной во внутреннем поле, которой написана литера «л».

Другое аналогичное изображение встречаем в посвящении архимандриту Новоспасского монастыря Иоасафу (по справочнику Строева он находился на этом месте с 22 сентября 1708 года по 17 ноября 1710 года). Гравюра известна в единственном экземпляре в составе сборника-конволюта 1700-х годов. (Резцовая гравюра на меди, раскраска; 24,4 х 16,3) [9]. Конклюзия была создана для подношения на Рождество Христово архимандриту Новоспасскому Иоасафу, то есть могла быть гравирована в 1708 - 1709 годах.

На листе в центре изображен Иисус Христос в яслях, перед ним справа коленопреклоненный царевич Иоасаф подносит скипетр, корону и царскую мантию, за ним стоит старец Варла-ам, у изголовья Иисуса Христа Божья Матерь, слева волхвы с дарами. В верхней части ангелы с приношениями, вся композиция заключена в барочную рамку. На рамке - символы даров волхвов, в нижней части медальон-эмблема (герб) с инициалами Иоасафа архимандрита Новоспасского. «i а н с», лигатурой, повторяющей их в латинском варианте из литер «AIN» и четырехконечным крестом в виде «4» - «А I», вновь повторяющимися начальными литерами титула и имени архимандрита Иоасафа.

В составлении изобразительных композиций из литер, получавших самостоятельное значение, в отношении к букве, понимании не только ее смыслового, но и эстетического значения сказывалась богатая традиция русских книжников, приобретшая особенно изысканный характер во второй половине XVII века.

Отношение к букве, сложение из нее вензелей, которые находили место на печатях, преимущественно печатках, штемпелях продолжалось в XVIII веке. Однако превращение из вензелей в подобие гербов уже практически не встречается. Исключение составляет замечательный портрет митрополита Московского Платона (Лев-шина), гравированный в 1803 году И.С. Клаубе-ром по оригиналу Л. Гуттенбруна 1800 года [10].

Портрет исполнен в традиционной для той эпохи овальной рамке на постаменте с подписью. Традиционно подобную композицию украшал герб, который обыкновенно располагали в центре постамента. Гербовый щит с различными атрибутами представлен на этом портрете, но в нем, подобно конклюзии Феофилакту Лопатинскому, изображен вензель Московского митрополита.

Однако к изучаемому нами периоду можно отнести только четыре личных герба церковных иерарха - митрополита Петра (Могилы), митрополита Димитрия (Туптало), митрополита Стефана (Яворского) и архимандрита Иосифа (Тризны).

Предтечей личного герба 1 Святейшего Патриарха Никона является личный герб митрополита Петра (Могилы). Анализируя историческую литературу, книжные издания того периода, можно найти несколько гербов митрополита Петра Могилы (1574-1647 гг.), отличающихся друг от друга в своей геральдической трактовке. 2

Петр Могила был представителем княжеской династии, потомком венгерской княжны Маргариты и молдавского боярина Симеона

Могилы [11]. Митрополит Петр своей национально-культурной, просветительской, книгоиздательской и религиозно-церковной деятельностью сумел превратить Киев первой половины XVII века в выдающийся культурный центр всей Восточной Европы. С его именем связана целая эпоха в истории украинской культуры под названием «могилянская доба». За просветительские деяния и праведное служение Украинской Православной Церкви митрополит Петр был причислен к лику святых [12].

Рассмотрим один из вариантов герба митрополита, который подтверждает принадлежность его Петру Могиле, изображенном на его портрете в правом верхнем (левом геральдическом) углу [13]. В основе герба червленый щит, пересеченный и дважды рассеченный, при этом средний золотой столб не доходит до верхнего края. В первой четверти помещена традиционная для фамилий молдавского происхождения эмблема - воловья голова с кольцом в ноздрях. Между рогами над головой звезда, над ней корона; во второй четверти две положенные в косой крест стрелы, между ними копье (измененный польский герб «Елита»(«1еШа»); в третьей -летящая влево серебряная птица, несущая в клюве крест, над ней корона (эмблема Валахии). В четвертой части - польский герб «Новина» («Ко,мпа») - напоминающая чашу лодка, в которую поставлен меч, рукоятью вверх. Столб пересечен. В верхней части скрещены две сабли (родовой герб Могил, однако здесь - без крестов на концах сабель), в нижней - герб «Остоя» («О81о]а») - между двумя полумесяцами, обращенными друг от друга в противоположные стороны, крест [14].

Щит увенчан архиепископской золотой митрой и положен на скрещенные крест и архиерейский жезл. По бокам щита буквы:

«П.М.А.М.К. Г.Е.К.А.П.», что значит «Петр Могила, Архиепископ, Митрополит Киевский, Га-лицкий, Екзарх Константинопольский, Архимандрит Печерский». Это один из самых лаконичных и, видимо, последних вариантов герба митрополита. Он лишен декоративных украшений и излишних внешних элементов и представлен только его главной частью.

Полным гербом митрополита считается герб, помещенный в книге, изданной в Киеве в 1632 году, под названием «Евхаристион альбо вдячность». Это собрание стихов, преподнесенное Петру Могиле учениками школы, основанной им при Киево-Печерской Лавре в знак благодарности как архимандриту Лавры и в честь возведения его в сан.

Изображение герба некоторыми элементами, добавленными в поля щита, отличается от герба помещенного на портрете иерарха. В первой четверти щита в молдавскую эмблему - в большое кольцо в ноздрях вола помещены две скрещенные сабли, по сторонам же от головы вола находятся: справа - солнце, слева - месяц. Во второй четверти щита стрелы заменены на копья. В третьей - эмблема Валахии подверглась следующим изменениям: птица изображена не летящей, а стоящей, и вместо металла (серебро), использована черная финифть. В гербе «Остоя» крест имеет форму клинка.

Герб увенчан золотой митрополичьей митрой. Справа от нее в клейноде - скрещенные сабля и полковничий пернач, также венчаемые митрой. Сабля и пернач символизируют заслуги митрополита Петра в Цецорской битве под покровительством канцлера и гетмана Станислава Жолкевского летом 1620 года. Через год владыка выступил участником боевых действий с турками под Хотином на стороне запорожских казаков, под предводительством гетмана Петро Сагайдачного [15]. Слева от митрополичьей митры в клейноде помещена обращенная вправо серебряная птица с распластанными крыльями, сидящая на золотой короне.

По бокам герба буквы: «П.М.М.В.А.К.П.Л.», что значит «Петр Могила, Милостивый Владыка, Архимандрит Киево-Печерской Лавры». Остальные элементы герба идентичны предыдущему описанию.

Два других известных исследователям изображения герба митрополита были опубликованы в прижизненных книжных изданиях: самый ранний, в книге Дорофея Аввы «Поучения», выпущенной в 1628 году, когда молодой монах Киево-Печерского монастыря, при поддержке высоких покровителей, был утвержден королем Сигизмундом III на посту архимандрита, и второй вариант напечатан в львовском Апостоле, изданном в 1639 году, в типографии Михаила Слезки [16].

Первый вариант прижизненного герба владыки увенчан «шапкой молдавского господаря», которая помещена над святительским жезлом. Все остальные элементы соответствуют полному гербу митрополита Петра.

«Апостольский» вариант герба иерарха приближен к щиту на портрете владыки: голова вола без изображения солнца и месяца; эмблема Валахии - птица - вновь становится серебряной, корона, помещенная над ней, отсутствует. Несколько иная форма картуша и внешние атрибуты герба митрополита. Клейнодная часть видоизменена -остался только молдавский головной убор, имеющий шнур для подвязки, который огибает справа большой крест, а слева - архиерейский жезл. Под головным убором помещен фигурный золотой крест. Именования в гербе идентичны именованию герба на портрете владыки: «П.М.А.М.К.Г.-Е.К.А.П.» - «Петр Могила, Архиепископ, Митрополит Киевский, Галицкий, Екзарх Константинопольский, Архимандрит Печерский».

Второй герб Киево-Печерского архимандрита Иосифа (Тризны) [17], относящийся к середине XVII века, был помещен в книге, изданной в Киеве в 1648 году [18]. В малом щитке этого герба - литовская «Погонь» («Vijimasis») (скачущий всадник с поднятым мечом в правой руке), а в полях четверочастного щита - польские гербы «Гоздава» («Gozdawa») (геральдическая лилия), «Друцк» («Druck») («четыре полумесяца, меж коими меч»), «Елита» («Jelita») (три сложенных в виде звезды копья) и «Побуг» («Pobog») (подкова, на которой помещен крест) [19]. Два скрещенных за картушем жезла указывают на церковный сан гербовладельца.

Известен специалистам-искусствоведам герб Святителя Димитрия (Туптало), митрополита Ростовского (1651 - 1709 гг.), представленный в двух версиях: во-первых, А.Б. Лакиер в своем известном труде «Русская геральдика» указывает, что в основе композиции малороссийский родовой герб (в червленом поле, треугольник), дополненный «церковными утварями» [20]. Во-вторых, герб, помещенный в верхней части портрета владыки, принадлежащего кисти неизвестного художника второй половины XVIII века, в основе композиции которого малороссийский герб, аналогичный гербам Юркеви-чей («Щит: в голубом поле сердце, пронзенное стрелою и мечем, опрокинутыми в андреевский крест, и сопровождаемое сверху золотым кавалерским крестом.») и Стожевских («Щит: в голубом поле красное сердце с перевязью справа, пронзенное двумя опрокинутыми в андреевский крест стрелами и сопровождаемое сверху серебряною звездой») - в лазурном поле червленая фигура, стилизованная под форму сердца с таковым же клином в верхней своей части, с наложенным на него серебряным треугольником. Щит, увенчанный митрой, положен на два посоха. На щит наложены две серебряные стрелы остриями вверх в косой крест, выходящие за края щита [21].

Рассмотрим описанные варианты родового герба митрополита Димитрия. Во-первых, известный специалист в области дворянской геральдики А.Б. Лакиер очень лаконично описал родовой герб семьи Туптало, однако, иных ссылок в середине XIX века геральдист вряд ли мог бы найти. Герб идентичен композициям польского родового герба «81г2ет1е» («Стрже-ме») [22] (в червленом поле золотое стремя) и малороссийских фамилий Деленч-Ленчовских («в красном поле золотое стремя») и Коржинс-ких («в красном поле стремя») [23]. По нашей версии, стремя в гербе на портрете владыки интерпретировано А.Б. Лакиером как треугольник.

Во-вторых, герб митрополита в другом варианте, помещенный в портрет владыки, датированный второй половиной XVIII века, идентичный малороссийским родовым гербам Юр-кевичей и Стожевских и отблазонированный В.К. Лукомским в 1914 году, был составлен неизвестным художником с нарушением основных правил мировой геральдики, таких, как металл на металл и финифть на финифть не накладываются; также две серебряные стрелы, наложенные поверх щита, не должны выходить за его края. К середине XVIII века в России был уже накоплен определенный отечественный геральдический опыт и известны основные правила составления и блазонирования гербов.

Поэтому остается неясным, почему родовой герб семьи Туптало имеет существенное разночтение в двух своих вариантах. Блазонирование гербов, подобных гербу митрополита Димитрия, предложенное В.К. Лукомским, не точно, ибо фигура, описанная как «сердце», скорее напоминает форму карточной «пики», только красного цвета.

Как и на некоторых других подобных изображениях, герб владыки окружен титульной аббревиатурой: «Д.М.РПА.М.РЯ.» [24]. Герб митрополита Ростовского Димитрия представлен достаточно схематично и подтверждает сформировавшуюся тенденцию композиционного решения: включения родовых гербов в гербы церковных армигеров.

В собрании Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге 3 находится портрет президента Священного Синода митрополита Рязанского и Муромского Стефана (Яворского) (1658— 1722 гг.) [25]. Герб владыки помещен в левом верхнем углу портрета и идентичен приведенному геральдическому изображению на фронтисписе книги Стефана Яворского «Камень веры», изданной в Москве в 1729 году [26]. В основе -польский герб «Sas» («Сас») («стрела, сопровождаемая снизу полумесяцем, увенчанным по концам звездами») [27], помещенный в овальное поле и положенный на скрещенные предносной крест (справа) и архиерейский посох. 4

Таким образом, рассмотрев гербы церковных иерархов XVII века - митрополита Петра (Могилы), митрополита Димитрия (Туптало), митрополита Стефана (Яворского) и архимандрита Иосифа (Тризны), можно сделать следующие выводы: во-первых, в построении композиции гербов владык использовано деление щита, традиционное для западных церковных гербов; во-вторых, дворянские родовые гербы взяты за основу для помещения их в поля щита; в-третьих, присутствие в гербах архиерейских жезлов, митр как основных церковных атрибутов, указывающих на корпоративную принадлежность армигеров; в-четвертых, наличие в клейнодной части в гербах священнослужителей церковных головных уборов; в-пятых, помещение по сторонам щита аббревиатуры титулов армигеров; в-шестых, композиции церковных гербов православных армигеров заимствованы из геральдической практики греко-католической церкви.

Примечания:

Рос.гос. гуманит. ун-т. Ист.-архив. ин-т. - М., 2003. - С. 170-171.

УДК 930.26(471.324)

ББК 63.4

A.A. Припадчев, кандидат исторических наук (г. Воронеж)

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ ПОГРЕБАЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ ПОКРОВСКОГО ТИПА ДОНСКОЙ ЛЕСОСТЕПИ ЭПОХИ БРОНЗЫ

Статья рекомендована к печати кандидатом исторических наук, доцентом

Е.Ю. Захаровой, кандидатом исторических наук, доцентом М.В. Цыбиным.

Аннотация. В статье рассматривается методика исследования погребальных памятников покровского типа донской лесостепи эпохи бронзы. Методика представляет собой ряд последовательных взаимосвязанных этапов исследования. Она дает возможность выделить культурно-хронологические группы погребений среди памятников покровского типа.

A.A. Pripadchev

THE TECHNIQUE OF RESEARCH OF FUNERAL MONUMENTS OF THE POCROV&S TYPE OF THE DON FOREST-STEPPE OF THE BRONZE&S EPOCH

Abstract. The technique of research of funeral monuments of the Pocrov&s type of the Don forest-steppe of the bronze&s epoch is considered in this article. The technique represents the number of the consecutive interconnected investigation phases. It enables to allocate cultural-chronological groups of burials among monuments of the Pocrov&s type.

В логике научного познания под методикой понимают совокупность приемов научной и практической деятельности [1]. Методическую корректность исследования обеспечивает его направленность на результат, возможность его

контроля и проверки. В современных исследованиях при расширении инструментальной и расчетной баз все более широко используются стандартизованные методики. В настоящее время известно достаточно большое количество