Спросить
Войти
ЖИВОЙ ГОЛОС
Эта странная «революция тюльпанов»
Игорь Капелистый
Не могу сказать, что являюсь любителем острых ощущений. Тем более никогда не имел желания быть свидетелем каких-либо потрясений. Однако в конце марта я оказался в Бишкеке, где-таки стал свидетелем событий, названных потом «революцией тюльпанов».
То, что произошло 24 марта 2005 года в Киргизии, многими определялось и до сих пор определяется как нечто непонятное и парадоксальное. По всем показателям в те дни ничего такого произойти не должно было. Да, ситуация была очень напряженная, набирающая силу оппозиция была готова противостоять властям, но захватывать власть, да еще революционным путем никто не собирался. По словам самих оппозиционеров, они намеревались идти по «украинскому» пути: устроить на центральной площади свой «майдан» и нарастающим политическим нажимом «выдавить» Аскара Акаева из президентского кресла. То есть оппоненты акаевского режима настраивались на долгое и упорное противостояние, но отнюдь не на государственный переворот, как получилось впоследствии.
Признаки нарастающего кризиса в Киргизии наблюдались задолго до мартовских событий. Нарушения и фальсификации, допущенные властями в ходе парламентских выборов, вызвали резкое раздражение среди жителей республики. Причем на сей раз по поводу результатов выборов активно протестовали не только на Юге, но и на Севере. С середины зимы сторонники «кинутых» кандидатов перекрывали дороги в северных областях и захватывали админист-
Игорь Анатольевич Капелистый, редактор информационно-аналитического ресурса «Пресс-папье», Москва.
ративные здания на юге страны. Столь широкий географический «размах» протестной волны не сулил Акаеву ничего хорошего.
Власти, видимо, чувствовали, что могут потерять контроль над ситуацией, и попытались перехватить инициативу. Надеясь хотя бы отчасти разрядить грозовую атмосферу, Акаев провел пару кадровых рокировок — сменил генпрокурора и министра внутренних дел страны. Однако общество требовало более серьезных изменений, в первую очередь отставки самого президента, которого считали главным виновником творящегося в Киргизии правового произвола.
Улетая в Бишкек, я знал, что в сторону киргизской столицы уже несколько дней движется колонна разгневанных южан. По утверждению моих кыргызстанских коллег, в отличие от предыдущих «походов за правдой», заканчивавшихся обычно поворотом демонстрантов вспять где-то по пути к пункту назначения, на сей раз шествие имело шанс докатиться до Бишкека.
В самом городе все было спокойно вплоть до 23 марта. Находясь в столице и не зная о происходящем в провинции, можно было бы и не догадаться о том, что страна «кипит» негодованием. Работали все магазины, школы, учреждения. Никак особо не реагировали на ситуацию и такие чуткие «барометры» как обменные пункты — они были открыты вплоть до дня переворота.
Рис. 1. Задержание участников митинга. Фото доступно по адресу: http://www.pr.kg
лийского премьера У. Черчилля. Несмотря на нарочито истошные крики женщин («Оставьте детей в покое!», «Как вам не стыдно!», «Куда вы их увозите?!»), находившихся в толпе зрителей, которые пытались придать силовой акции властей более трагический оттенок, все это больше походило на игру. Или на репетицию...
Во время этого митинга мы с коллегами в первый раз увидели загадочных людей, которых впоследствии назовут «белыми шапочками». Подходя к «митинговому» пятачку, я заметил молодых крепких мужчин в возрасте от 20 до 35 лет. Они стояли группками по два-три человека или прохаживались вокруг митингующих. На них были одинаковые белые головные уборы — что-то среднее между кепкой и бейсболкой. Сначала я принял их за участников митинга, но когда милиция стала теснить демонстрантов и те попытались перегруппироваться, стало ясно, кто за кого: «белые шапочки» весьма умело и активно блокировали разбегавшихся «протестантов».
Интересно было наблюдать, как уже после разгона митинга эти люди уходили восвояси. Они покидали его организованно, по пять-шесть человек. Во главе каждой такой «бригады» шел явно старший, который давал какие-то указания, остальные молча его слушали.
Свои кепки после ухода с места события они прятали в карманы, очевидно, не желая лишний раз в них «светиться». Почти все «белые шапочки» были на машинах, некоторые приехали в микроавтобусах. Как потом мне объяснили, это были «спортсмены», мобилизованные одним из приближенных к Акаеву полукриминальных бизнесменов. Спортсмены они или «братки» так и осталось тайной, но их роль в бишкекских событиях весьма своеобразна.
В этот же день местные коллеги меня предупредили, что завтра, то есть 24 марта, в Бишкеке ожидаются «серьезные события». Об этом им сообщили источники в киргизской оппозиции. Вечером появилась информация о том, что на окраинах киргизской столицы в нескольких местах уже собираются прибывающие в город сторонники оппозиции, которые утром намерены идти в центр, к правительственному комплексу, где предполагался большой митинг.
Утром следующего дня мы вместе с корреспондентом «Интерфакса» в Киргизии Игорем Шестаковым поехали на место объявленного накануне оппозицией митинга. Он начался примерно в 10 часов у наркологического центра Ж. Назаралиева. Ожидалось, что он будет самым массовым, так как место его проведения находилось недалеко и от центра города, и от известного Ошского рынка, где всегда много народа, и народ этот при определенных обстоятельствах вполне мог пополнить ряды демонстрантов.
Митинг был организован весьма грамотно. Микрофон был установлен на крыше пристройки к наркологическому центру, митингующая «аудитория» расположилась на небольшой площадке через дорогу. То есть ораторы и слушатели были «разнесены», так сказать, топографически, но составляли единое целое, прекрасно видели и слышали друг друга. Сам назаралиевский центр по периметру был оцеплен сотрудниками местной службы безопасности.
В отличие от Киева, революционный Бишкек был не одно- или двухцветным, а переливался практически всеми цветами радуги. Например, на «назаралиевском» митинге были заметны транспаранты и повязки голубого, малинового, желтого, белого цветов. Судя по всему, люди для изготовления наглядной агитации использовали все, что смогли найти. Примечательно, что голубой цвет в своей символике использовали и спешно мобилизованные «сторонники»
Рис. 2. «Кел кел» — боевой авангард «тюльпановой революции». Фото Влада Ушакова
властей. Причем голубые цвета политических противников были настолько схожи, что складывалось впечатление, что и власти, и оппозиция кроили свои знамена из одних и тех же рулонов материи. Все же главным цветом «революции тюльпанов» стоит признать желтый. Его уже за несколько месяцев до начала событий взяла на вооружение оппозиция, а 24 марта в виде повязок на головах демонстрировала радикальная молодежная организация «Кел кел», боевой отряд киргизской оппозиции (рис. 2).
Костяк митингующих поначалу составляли приезжие из Нарын-ской области. Люди были настроены решительно, но не агрессивно. В то же время, видно, по старой привычке, многие были насторожены и весьма неохотно отвечали на вопросы журналистов, спрашивали: «А вы не из КГБ?» (хотя в суверенном Кыргызстане эта спецслужба уже давно имеет другую аббревиатуру). После того как я сказал моим собеседникам, что приехал из Москвы, и показал редакционное удостоверение, они стали более разговорчивыми, но в ответах на вопрос о целях их прихода в столицу путались, говорили эмоционально, сбивчиво. Было видно, что происходящее в стране их волнует всерьез, но полностью разобраться, что к чему, они еще не успели. Привели «старшего», мужчину средних лет, который представился Хычкыном Булатовым. Он вместе с земляками приехал из Кочкор-
ского района Нарынской области, в этой группе считался главным, и был как будто готов ответить на любые вопросы.
Спросив для порядка о КГБ, Хычкын тут же заявил: «А вообще-то, мне все равно. Я ИХ уже не боюсь. Меня арестовывали, я прошел допросы и пытки... Теперь мне все равно, что со мной сделают, но мы так больше жить не хотим». Конкретно моего собеседника не устраивали политический и правовой беспредел, царящий в стране, засилие во власти и бизнесе родственников и земляков Аскара Акаева и его супруги, но главное — беспросветность ситуации. О бедности и безработице у себя дома Булатов почему-то вспомнил в последнюю очередь, хотя его земляки, стоявшие рядом и одобрительно кивавшие в знак согласия со «старшим», на эту тему отреагировали более живо. Видимо, в представлении оппозиционера районного масштаба общение с журналистами предполагало «глобальные» и «политически грамотные» ответы. А о своих местных проблемах, как всегда, «говорить не принято». Сразу вспомнилось: «Раньше думай о Родине, а потом — о себе»...
Тем временем под палящими лучами южного солнца митинг продолжался. Выступили практически все видные оппозиционеры республики, в том числе Курманбек Бакиев и Роза Отунбаева. Дали слово и «людям из народа» и даже новоиспеченному министру внутренних дел К. Дюшебаеву. Выступление последнего не вызвало у митингующих понимания и все время сопровождалось свистом и неодобрительным гулом толпы, хотя он всего лишь призвал демонстрантов держаться в рамках закона, не допускать насилия.
Следует отметить, что о том же в своих выступлениях говорили лидеры оппозиции. Призывая мобилизоваться и сплотиться в борьбе с режимом Аскара Акаева, они всячески подчеркивали мирный характер митинга, просили своих сторонников сегодня и впредь не брать в руки палки, камни, не поддаваться на провокации властей, дабы у них впоследствии не было повода для обвинения оппозиционных сил в развязывании беспорядков. Впрочем, так оно и вышло — Акаев, уже будучи за пределами Киргизии, попытался переложить на оппозицию всю ответственность за хаос и беззаконие первых дней революции.
Примерно в 11 часов над митингом два раза пролетел военный вертолет. В толпе распространились слухи о том, что это личный вертолет Акаева и что президент на нем может улететь в аэропорт «Манас» или на российскую авиабазу в Канте. Практически сразу из ворот центра Назаралиева выехали две большегрузные машины и перегородили проходящую рядом улицу Фучика, ведущую в аэро-
порт. Для чего это было сделано, никто не понял, но в митинговой толпе предположили, что таким образом оппозиция рассчитывает предотвратить бегство Акаева, который наверняка попытается проехать в «Манас». По словам нашего водителя Сергея, знающего город, как свои пять пальцев, затея эта была пустой тратой времени, так как в аэропорт можно проехать еще, как минимум, по трем маршрутам, минуя улицу Фучика.
Интересно, что находившиеся тут же милиционеры (среди них были майор и даже «настоящий полковник») ничего не сделали, чтобы воспрепятствовать блокированию одной из самых оживленных магистралей города. Только слегка руководили маневрами автомобилей, чтобы грузовики никого не раздавили и не помяли. Когда один мой коллега спросил полковника о причинах такой лояльности милиции, тот развел руками и оправдывающимся тоном ответил вопросом на вопрос: «А что мы можем сделать?». Водители грузовиков от общения уклонились, сказав, что поставили машины там, где им велели. Кто и зачем велел, осталось тайной.
Вообще, бросилось в глаза достаточно пассивное поведение местной милиции, дежурившей на митинге у наркоцентра. На достаточно большой по площади территории я насчитал всего с десяток милиционеров примерно на полуторатысячную толпу, причем половину из правоохранителей составляли гаишники, контролировавшие движение на перекрестке, прилегающем к митинговой площадке. Никакого ОМОНа, никакой Национальной гвардии, несмотря на то, что то был самый большой митинг в городе.
Пока мы беседовали с устроителями импровизированной «автобаррикады», от основной массы митингующих отделилась организованная группа человек в 50 и пешком двинулась в сторону центра города. В толпе объяснили, что эти люди идут протестовать к местному «Белому дому». Уже было понятно, что главные события скоро переместятся именно туда.
Подъехав к правительственному кварталу со стороны улицы Фрунзе, мы встретили группу телевизионщиков с НТВ. Обменялись впечатлениями. Ребята сообщили, что со стороны жилых массивов в центр также идет колонна и прибудет с минуты на минуту. Они хотели ее дождаться, но не знали точно, откуда именно она появится.
Мы же двинулись от Парка панфиловцев к Новой площади. Проходя мимо киргизского Жогорку Кенеша (парламента) я обратил внимание на довольно-таки внушительную группу мужчин с голубыми повязками на рукавах. На Старой площади рядом с парадным входом в здание парламента толпилось около тысячи человек. Когда мы уже прошли площадь, они двинулась в сторону Новой площади. Из разговора с некоторыми из них я узнал, что это рабочие с бишкекского предприятия «Север-электро» и с ГРЭС. Собеседники были немногословны, чувствовалось, что они сами не знают, зачем они здесь. По указанию начальства в разгар рабочего дня их сорвали с места, погрузили на автобусы и привезли в центр города. Хотят ли ехать, не спрашивали. Большинству энергетиков политика, как оказалась, вообще была «до лампочки». Но куда денешься? Наверное, именно из-за ощущения того, что их используют «втемную», они выглядели довольно угрюмыми и настороженными.
Беседуя с рабочими, я заметил ближе к ограде «Белого дома» других людей. Многие из них были в уже знакомых белых кепках. Расположившись на газонах, они перекусывали. Рабочие, к тому времени уже стоявшие между Домом правительства и каким-то музеем, понятия не имели, кто это такие и говорили, что «они сами по себе».
Примерно в два часа дня на Новой площади послышался гул приближающейся толпы. Спустя примерно 15 минут, мы увидели первых демонстрантов. Их было несколько тысяч — гораздо больше, чем ушло от центра Назаралиева. Судя по всему, на Новую площадь переместились в конечном итоге все участники митинга да еще люди, присоединившиеся к колонне по дороге (рис.3).
Достаточно быстро пройдя мимо «Белого дома», оцепленного солдатами Национальной гвардии (рис. 4), митингующие заняли площадь. Часть из них поднялась на гранитную трибуну. Люди что-то радостно выкрикивали, приветствовали друг друга, размахивали цветными флагами и транспарантами (рис. 5). Постепенно площадь заполнилась примерно наполовину. Сохранялась достаточно спокойная обстановка. Правда, через какое-то время со своего поста исчез почетный караул, охранявший вечный огонь, расположенный рядом.
Так продолжалось примерно с полчаса. Затем начались столкновения между противниками и сторонниками властей — практически
Рис. 3. Оппозиционеры Севера и Юга двинулись на «Белый дом» единой колонной. Фото Влада Ушакова
Рис. 4. Оцепление вокруг «Белого дома». Фото предоставлено Евгением Коротовских
стенка на стенку. Первые окружили «Белый дом» с двух сторон, вторые им противостояли вместе с солдатами, имея за спиной ограду правительственного комплекса. Как утверждали потом очевидцы, оказавшиеся в первых рядах оппозиционеров, инициаторами первой потасовки были «белые шапочки», которые стали забрасывать оппонентов камнями. Затем в ход пошли явно специально заготовленные палки — все одной длины, свежераспиленные. И только после этого толпа сторонников оппозиции качнулась в сторону «Белого дома», с ее стороны тоже полетели камни, появились первые раненые (рис. 6).
В какой-то момент мимо нас, пошатываясь, прошел мужчина с окровавленной головой. Кровью было залито не только лицо, но и рубаха впереди и сзади. По моему представлению, при таких ранениях человек не то что идти — стоять не смог бы. Да и запекшаяся кровь была какого-то неестественного цвета. По внимательному и слегка лукавому взгляду было понятно, что с головой-то у него точно все в порядке. Похоже, что его больше интересовало, какое впечатление он производит на окружающих, нежели собственное состояние. И судя по реакции окружающих, такие сомнения посетили не только меня. Все это здорово смахивало на провокацию (чью, не берусь судить) — мол, видите, там людей убивают. Некоторые мои знакомые, правда, утверждали, что власти специально спровоцировали побоище для того, чтобы продемонстрировать находившейся в те дни в Бишкеке делегации ОБСЕ «к чему ведет страну оппозиция». Заодно и руки себе развязать — дескать, применяем силу, чтобы не допустить большой крови. Но, видно, переборщили, не рассчитав свои возможности...
Время от времени мимо нас проходили одни и те же молодые ребята с желтыми повязками на голове с надписью «Кел кел». Они отходили от ристалища — и вновь возвращались, как на вахту. То палку пронесут, то милицейский щит.
На площади было немало зевак. Люди подходили посмотреть, что происходит. Кто-то с работы шел, кто-то специально приехал из дома. Например, Александр Михайлович, знакомый одного моего коллеги, шел пешком с телевидения, где он работает, решил зайти посмотреть. Какого-то особого трепета от происходящего этот пожилой и мудрый человек не испытывал, да и особенной заинтересованности в политическом исходе противостояния тоже. Аполитичные в общей своей массе жители Бишкека, по-моему, вообще отнеслись к нему по принципу: «Главное — чтобы не было войны»...
Рис. 6. Опьяненную революцией молодежь пытались сдержать более зрелые демонстранты, но это не всегда удавалось. Фото Влада Ушакова
Многие из любопытствующих на всякий случай держались ближе к краю площади, подальше от стен и металлической ограды — чтобы не раздавили, если хлынет неконтролируемая толпа. До последнего момента люди думали, что Акаев так просто власть не отдаст и рано или поздно пойдет на разгон оппозиционного митинга.
Примерно час-полтора на площади наблюдались своеобразные «качели». Со стороны это выглядело так: толпа то накатит на «Белый дом», то отхлынет назад. Причем отбегали люди так стремительно, что издалека могло создаться впечатление, что за ними гонятся. Но вблизи никакого преследования заметно не было. Пару раз при таких накатах я отскакивал в сторону, чтобы не затоптали, посчитав, что местные жители в курсе этой тактики и раз они так делают, значит так и надо. Наконец, мне надоело мое неведение, я решил разобраться, в чем дело, и стал пробираться к «театру военных действий».
Когда я подошел ближе к «Белому дому», то оказалось, что на самом деле никакой погони не было. Просто в оцепление со стороны митингующих уже летели камни, и время от времени солдаты Национальной гвардии — «белые шапочки» и прочие гражданские защитники «Белого дома» к тому моменту уже ретировались — предпринимали попытки отогнать от себя толпу. Стоило вооруженным щитами гвардейцам начать движение в сторону «революционных масс», как те стремительно уносили ноги. После этого военные возвращались на место, и вскоре вся история повторялась вновь.
Находясь на одном месте, мало что было можно увидеть. Поэтому я постоянно перемещался по площади и прилегающим кварталам. Народу везде было много, но в основном это были зеваки, пришедшие посмотреть, что происходит на площади. Собственно демонстрантов было несколько тысяч человек. Почти все они были сосредоточены перед оградой Дома правительства, но немалая часть время от времени отходила в прилегающие кварталы, затем возвращалась. Среди них были люди разных возрастов, много было зрелых мужчин. Но наиболее шумно и агрессивно вели себя молодые люди 16—20 лет. Многие из них ходили по улицам с отобранными у солдат щитами и касками, браво демонстрировали окровавленные палки, переворачивали легковые машины, крушили стекла автобусов (рис. 7, 8).
Автобусы стояли у обочин прилегающих к площади улиц группами по три-четыре машины. В какой-то момент они стали подвергаться нападению молодых людей. Что явилось причиной столь яростных атак, было непонятно. Как я понял, на этих автобусах доставили в центр города тех самых «провластных» демонстрантов,
которых мы встретили у парламента. Не встречая серьезного отпора, юнцы крушили стекла и фары машин, а водители лишь наблюдали за происходящим из кабин, не решаясь протестовать. Некоторые из них попытались уехать из опасного района, но так как вокруг было полно народа, развернуть такие махины без риска задавить кого-нибудь, было непросто. Вакханалия закончилась только тогда, когда в дело вмешались взрослые демонстранты, силой отогнавшие юнцов от несчастных автобусов.
Сам захват «Белого дома прошел как-то внезапно и стремительно. Когда демонстранты, потеснив военных, подошли вплотную к его воротам, те распахнулись под давлением народа, толпа рванула к нескольким входам, у которых произошли короткие, но яростные потасовки (рис. 9). Затем из окон полетели бумаги, на одном из последних этажей появился государственный флаг. Акаева в здании Белого дома не оказалось. «Революция тюльпанов» свершилась!
Фактически серьезного сопротивления при защите «Белого дома» войсками оказано не было. Спешное бегство Акаева для всех оказалось неожиданностью, в том числе, видимо, и для силовиков. Похоже, узнав о том, что главы государства в «последнем оплоте режима» уже нет, они стали действовать по принципу: «А что, мне больше всех надо?» И не мудрено — кто будет брать на себя ответственность за возможные жертвы и ради чего? Правитель позорно бежал, практически бросив на произвол судьбы своих вассалов (с ними, кстати, весьма жестоко расправились штурмующие), архивы, личные вещи. Да и свежи еще были воспоминания об Аксы, где несколько лет назад погибли безоружные люди. Тогда резонанс был мощный, даже премьеру пришлось уйти в отставку. А теперь жертв могло быть гораздо больше...
Около шести часов вечера от «Белого дома» потянулись солдаты Национальной гвардии. Они уходили строем, при оружии, вели под руки несколько раненых товарищей с забинтованными головами. Напуганными ребята не выглядели. Скорее измотанными и безразличными.
Вслед за ними в сторону Министерства обороны прошла разгоряченная толпа, которая вела невысокого седого мужчину. Мой коллега узнал в нем министра обороны Кыргызской Республики Эсена То-поева. Как выяснилось, его вели в собственный кабинет писать заявление об отставке. Ему еще повезло: секретаря Совбеза Джанузакова, пресс-секретаря президента Сегизбаева и командующего нацгвардии Чотбаева «тюльпановые революционеры» жестоко избили. Больше
Рис. 9. Последняя попытка «акаевцев» удержать «Белый дом». Отчаянная потасовка у одного из входов. Фото Влада Ушакова.
всего, говорят, досталось Абдыгулу Чотбаеву, стоявшему в оцеплении вокруг «Белого дома» вместе со своими подчиненными. Сначала ему предложили перейти на сторону оппозиции, на что офицер ответил отказом, сославшись на данную им присягу. Тогда рассвирепевшая от этих слов толпа так измолотила командующего, что он надолго попал на больничную койку. Кстати сказать, новая власть все же оценила мужество Чотбаева и его верность присяге — в середине апреля и. о. президента КР Курманбек Бакиев оставил его на прежней должности.
После взятия «цитадели власти» народ не спешил расходиться. Прохожие с любопытством разглядывали поверженный «Белый дом» снаружи, мародеры копошились внутри, растаскивали его содержимое. Оценка случившегося у основной массы находившихся у правительственного комплекса людей была положительной, очень многие одобряли смещение Акаева, но многих же смущали способ и «обрамление» этого процесса. Но победителей не судят.
Тогда население столицы еще, естественно, не догадывалось, что его ждет в последующие дни...
