ИСТОРИЯ
И врагу никогда не добиться...
М.Ю. Мягков
В статье анализируются основные этапы и события победного контрнаступления Красной армии под Москвой, ставшего рубежным в ходе Второй мировой войны в целом: впервые германскому вермахту было нанесено поражение, которое антифашистскими силами мира было воспринято как начало конца гитлеровского рейха. Используя отечественные и германские источники, автор не только восстанавливает смысл и логику действий противоборствовавших в Московской битве сторон, но и выявляет факторы, их определявшие, отслеживает процесс совершенствования боевой тактики и роста мастерства стратегического управления войсками Красной армии, определяет место и роль советской победы в военно-политической истории «Большой войны» 1939-1945 гг.
В конце октября 1941 г. враг стоял уже у ворот столицы. Чтобы снять непосредственную угрозу городу, необходимо было подготовить контрнаступление с использованием новых воинских соединений. Но начавшееся в середине ноября второе наступление немцев на Москву заставило на время отказаться от этого замысла. Для отражения вражеских ударов потребовалось привлечь значительную часть готовившихся резервов. Нужда в них была весьма острой особенно после падения Солнечногорска. Поэтому 24 ноября Ставка приняла решение о переброске под Москву семи резервных армий. Причем поставленные перед ними задачи носили первоначально оборонительный характер. Так, 10-я армия должна была не допустить выдвижение противника на Рязань, 26-я -в направлении Коломны, 61-я армия -к Ряжску и Раненбургу и т.д.1
Но и тянуть с переходом в контрнаступление теперь было нельзя, иначе противник мог, не добившись поставленной цели, занять жесткую оборону, по-прежнему находясь на ближайших подступах к Москве. 29 ноября командующий Западным фронтом Г.К. Жуков попросил Сталина отдать приказ о переходе в наступление. Жуков вспоминал: «...29 ноября я позвонил Верховному Главнокомандующему и, доложив
обстановку, просил его дать приказ о начале контрнаступления.
[Сталин]...А вы уверены, что противник подошел к кризисному состоянию и не имеет возможности ввести в дело какую-нибудь новую крупную группировку?
[Жуков].. .Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами.
Поздно вечером 29 ноября нам сообщили решение Ставки о передаче Западному фронту
Рассмотрев предложения Жукова, Ставка довела до командующих фронтами общие задачи предстоящего контрнаступления. Что же представлял из себя его план? По существу, для доклада Сталину были подготовлены всего одна карта, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительная записка к ней. В объяснительной записке от 30 ноября 1941 г. говорилось: «1. Начало наступления, исходя из сроков выгрузки и сосредоточения войск и их довооружения: 1-й ударной, 20-й и 16-й армиям и армии Голикова
- с утра 3-4 декабря, 30-й армии - 5-6 декабря.
Мягков Михаил Юрьевич - д.и.н., профессор кафедры отечественной и всемирной истории МГИМО(У) МИД России, заведующий Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН. E-mail: vestnik@mgimo.ru
Под документом стояли подписи Жукова, Соколовского3 и Булганина4. Передавая документ через заместителя начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Василевского, Жуков тогда же написал несколько строк непосредственно для него: «Прошу срочно доложить Народному Комиссару Обороны т. Сталину план контрнаступления Западного фронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой». Резолюция Сталина была короткой: «Согласен. И. Сталин»5.
Таким образом, замысел контрнаступления не предусматривал глубокой и далеко идущей операции. Жуков намеревался разгромить передовые части противника и отбросить их на несколько десятков километров от Москвы. Немецкому военному руководству не удалось получить достоверных данных, раскрывающих замысел советской стороны6. ГА «Центр», возобновив наступление на Москву в середине ноября
Чтобы предотвратить это, советское командование перебросило на этот участок дополнительные сухопутные силы и приказало нанести по германским позициям бомбово-штурмовой удар. Начальник штаба 6-го ИАК полковник И.И. Комаров вспоминал впоследствии о налете на немецкую группировку в районе Красной Поляны 4 декабря І941 г.: «После двух часов штурмовки все они (немцы) вылезли (из окопов) и бежали. Все дороги заполнились спецмашинами, танками, повозками. И в этот момент мы их били, били и били.». Борьба в окрестностях Красной Поляны продолжалась, однако, несколько дней7.
Кульминационный момент сражений под Москвой наступил, когда положение ГА «Центр», как отмечал академик А. Самсонов, стало характеризоваться следующими факторами:
- армии фон Бока растянулись одним эшелоном на фронте до 1000 км;
- над фланговыми группировками ГА «Центр» нависли с севера войска Калининского фронта, а с юга - армии левого крыла Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов;
- коммуникации группы фон Бока подвергались постоянным ударам советских партизан и авиации;
- к тому же началась холодная и снежная зима, к которой Красная армия была подготовлена намного лучше8.
В осенне-зимних боях 1941 г. части вермахта понесли большие потери, многие части были, по существу, обескровлены. Всего немцы с 16 ноября до начала декабря 1941 г. потеряли 155 тыс. человек убитыми и ранеными, 300 орудий, около 800 танков и до 1500 самолетов9. Все эти факторы в значительной мере предопределили разразившийся под Москвой невиданный кризис германской армии. К тому же в конце ноября советские войска добились больших успехов на флангах советско-германского фронта - под Тихвином и Ростовом. Освобождение этих городов не только сорвало немецкие планы соединения с финнами и выхода к Кавказу, но и способствовало созданию условий для начала контрнаступления Красной армии на центральном участке фронта.
Время для удара по войскам ГА «Центр» было выбрано советским командованием очень удачно. Противник был истощен, но еще не перешел полностью к жесткой обороне. Нужно было использовать выгодную ситуацию, пока фон Бок не получил подкрепления из Германии и оккупированных стран Европы. Советская группировка под Москвой, несмотря на потери, за счет формировавшихся резервов к началу декабря включала в себя 1100 тыс. человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка и 1000 самолетов. Группа армий «Центр» к этому времени насчитывала 1708 тыс. человек, около 13500 орудий и минометов, 1170 танков и 615 самолетов. Она превосходила советские войска в личном составе в 1,5 раза, в артиллерии - в 1,8, танках - в 1,5 раза и только в самолетах уступала им в 1,6 раза.
По сути, это советское контрнаступление явилось уникальным явлением в мировой истории войн: переход от обороны к стратегическому наступлению осуществлялся меньшими, чем у противника силами. Но советские командование учитывало не только соотношения сил, но и другие факторы: измотанность немецких войск, отсутствие у них заранее подготовленных оборонительных позиций, их неготовность к ведению войны в суровых зимних условиях, высокий моральный дух советских воинов.
Советское контрнаступление началось для германского командования внезапно. Наиболее чувствительными к ударам Красной армии ока-
зались соединения вермахта, находившиеся на флангах группы фон Бока. Они практически до последнего момента не предпринимали никаких мер на случай отступления. 5 и 6 декабря войска Калининского и Западного фронтов, 7 декабря -Брянского фронта, подобно нарастающей лавине, двинулись вперед. Красноармейцы часто шли в атаку без привычной артиллерийской подготовки, что усиливало эффект внезапности советского удара. В результате прорывов линии фронта среди части германских солдат и даже офицеров стали возникать панические настроения. Тем не менее овладение укрепленными пунктами противника нередко превращалось в жестокие кровопролитные сражения. В основной своей массе военнослужащие вермахта пока не готовы были признавать превосходство Красной армии и отчаянно сопротивлялись.
На северо-западных подступах к Москве с началом советского контрнаступления 1-я ударная, 16-я и 20-я армии нанесли 3-й танковой группе сильные удары в районах Яхромы, Красной Поляны и Крюкова и начали теснить ее части. Дивизии 4-й танковой группы были окончательно остановлены на линии, которая пересекала Ленинградское, Пятницкое и Волоколамское шоссе в 15-23 км от главного рубежа Московской зоны обороны, проходившего в районе современной Московской кольцевой автомобильной дороги. Командующий группой генерал Гепнер доложил фон Боку, что боевые силы его объединения быстро тают и он вынужден начать отход.
Южнее столицы 7 декабря перешла в наступление оперативная группа генерала Ф.Я. Костенко (5-й кавалерийский корпус, 1-я гвардейская стрелковая дивизия, 129-я танковая бригада и 34-я мотострелковая бригада), которая была сосредоточена в тылу Юго-Западного фронта. Главный удар пришелся по 95-й и 45-й пехотным дивизиям 2-й армии генерала Р. Шмидта. Силы немецкой армии оказались рассечены на две части. Настоящий кризис возник в районе г. Ливны. 7 декабря генерал Шмидт сообщал в штаб ГА «Центр»: «На будущее инициатива наступления переходит в руки противника, который получает свободу действий в переброске и сосредоточении сил.»10.
Вскоре к наступлению группы Костенко присоединились еще более крупные силы советского Юго-Западного фронта - 13-я армия генерал-майора А. Городнянского и 3-я армии генерал-майора Я. Крейзера11. Немцы оказались перед угрозой глубокого оперативного прорыва Красной армии на курском и орловском направлениях. Это создавало опасность нарушения важнейших коммуникаций и путей отхода немецкой 2-й танковой армии. В свою очередь, соединения 2-й танковой армии, атакованные ударными силами 10-й советской армии (командующий генерал-лейтенант Ф.И. Голиков) и оперативной группы генерал-майора П.А. Белова, вынуждены были уже 7 декабря 1941 г. оставить город Михайлов и начать отход от Тулы12.
Тем временем ГА «Центр» продолжала откатываться назад. Темпы советского контрнаступления нарастали. 11 декабря советские граждане наконец услышали из фронтовых сводок то, о чем мечтали, на что надеялись и что считали неизбежным. В сводке Совинформбюро «О провале немецкого плана окружения и взятия Москвы» сообщалось: «(...) С 16 ноября 1941 г. германские войска, развернув против Западного фронта 13 танковых, 33 пехотных и 5 мотопехотных дивизий, начали второе генеральное наступление на Москву. Противник имел целью путем охвата и одновременного глубокого обхода флангов фронта выйти нам в тыл и окружить и занять Москву. 6 декабря 1941 г. войска нашего Западного фронта, измотав противника в предшествующих боях, перешли в контрнаступление против его ударных фланговых группировок. В результате начатого наступления обе эти группировки разбиты и поспешно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери...»15.
После 8 декабря 1941 г. германское командование окончательно убедилось, что советское наступление грозит крупнейшим с начала войны поражением немецкой армии. Штаб ГА «Центр» был чрезвычайно обеспокоен тем, что войска Красной армии стремятся охватить кольцом соединения 3-й танковой группы и для этого развивают свой успех в направлении Клина16. В районе этого города развернулись сильные бои. Замысел советского наступления, известный сегодня под названием Клинско-Солнечногорской операции, заключался в том, чтобы ударами 30-й армии с севера и 1-й ударной, 20-й и 16-й армий с востока рассечь основные силы немецких 3-й и 4-й танковых групп в районе Клина, Истры, Солнечногорска, создав благоприятные условия для дальнейшего развития наступления на запад.
Немцы оказывали упорное сопротивление. Клин был узлом, который связывал между собой соединения 3-й танковой группы, а всю эту группу - с тылом ГА «Центр». Выход советских частей к городу создавал серьезную угрозу всем немецким войскам, действовавшим северо-западнее Москвы. Соединения 30-й армии Западного фронта охватили Клин с северо-запада, севера и востока, а 1-й ударной армии - с юго-востока. Чтобы обеспечить отвод главных сил 3-й и 4-й танковых групп на рубеж Волоколамск-Руза, немецкое командование продолжало цепляться за каждый удобный для обороны пункт. Темпы наступления 1-й ударной и 30-й советских армий в этот момент снизились. С другой стороны, переброска в этот район немецких частей облегчила наступательные действия другим войскам правого крыла Западного фронта (16-й и 20-й армиям), которые наносили удары по врагу на солнечногорском и истринском направлениях17. 12 декабря 1941 г. советские войска освободили города Солнечногорск и Истра. Фронт подошел вплотную к Истринскому водохранилищу.
Наступление частей РККА под Москвой разивалось по-разному: оно могло быть стремительным в одних районах, в других за опорные пункты противника шли многодневные кровопролитные бои. На разгром немецких частей у поселков Красная Поляна, Крюково, Ленино советские войска затратили 3-4 суток, у Клина - 6, у Наро-Фоминска - 9 и у Калинина -12 суток. В течение 5 суток шли тяжелые бои на рубеже Истринского водохранилища и р. Истры, где немцы, взорвав плотину, сосредоточили два корпуса и пытались сорвать наступление 16-й армии Рокоссовского. И только, когда генерал организовал две подвижные группы для
наступления в обход водохранилища и осуществил смелый маневр, немцы осознали, что могут попасть в окружение. Германским соединениям был отдан приказ быстро отходить на линию рек Лама и Руза. К 15 декабря подвижные группы 16-й армии совместно со 2-м гвардейским кавалерийским корпусом генерала Л. Доватора начали преследование противника20. Но за счет сокращения линии фронта и подхода резервов немцы в 2 раза увеличили плотность своей оперативной группировки и создали на рузском рубеже прочную оборону21.
Тем не менее в этих действиях советские воины ощутили уверенность в своих силах. Наступление Красной армии проводилось на широком фронте, и прорывы немецкой обороны неизбежно следовали один за другим. Командование Западного фронта подготовило специальную директиву относительно тактики наступления. Генерал армии Г.К. Жуков потребовал 9 декабря
Справедливости ради отметим, что приказ применять обходные маневры при наступлении был разослан командующим советскими фронтами и отдельными армиями еще утром 8 декабря 1941 г. В документе, подписанном начальником Генштаба Шапошниковым, говорилось: «При встрече с опорными пунктами противника оставлять на их фронте небольшие заслоны, а всеми силами стремительно развивать наступление на флангах, стыках и в промежутках его боевых порядков. .Решительные и быстрые действия войск при наступлении должны сломить сопротивление противника, .вызвать беспорядочный отход его частей и обеспечить наиболее полный разгром врага»23.
Если говорить о первенстве в указании не бить врага в лоб, то оно принадлежит все же генералу армии Г.К. Жукову. Стремление применять обход логически вытекало из складывавшейся обстановки на фронте. Именно Жуков еще в ночь на 8 декабря послал радиограмму генералу Белову следующего содержания: «Если Вы хотите отличиться и иметь богатые трофеи, не жмите с фронта, а, придерживая, обходите быстрее противника юго-восточнее Венев; и не бойтесь смелых обходов, так как левее Вас действует армия Голикова, которая завтра будет подходить к Сталиногорску»24.
Итог известен. В результате смелых действий частей генерала Белова и других советских командующих многие соединения противника оказались под угрозой окружения. Их отступление ускорилось и часто происходило беспорядочно. В районе южнее и юго-восточнее Тулы со-
ветские войска смогли захватить действительно богатые трофеи. На южном фланге ГА «Центр» отход немецких дивизий местами стал превращаться в бегство.
К середине декабря Западный, Калининский и Юго-Западный фронты достигли линии, с которой войска ГА «Центр» начали свое ноябрьское наступление на Москву, а местами продвинулись далее на запад. Столь быстрое советское наступление грозило крахом всего фронта группы фон Бока. Чтобы предотвратить катастрофу, немецкое командование решило срочно готовить новые тыловые рубежи. Сильной стороной германских пехотных подразделений было умение быстро окапываться и создавать эффективные препятствия на пути противника. Однако зимой 1941 г. частям вермахта приходилось иметь дело с ледяным застывшим грунтом, работа с которым требовала большого времени. 12 декабря 1941 г. штаб 9-й армии издал приказ широко использовать при строительстве укреплений (причем на самых тяжелых работах) местное население. Подчеркивалось, что «впереди позиций на глубину до 20 км необходимо подготовить создание «полной пустыни». В этой зоне русские не должны найти ни одного жилого дома, ни одного сарая, ни одного пучка соломы, ни одного домашнего животного и ни одной картофелины. Для этого в более поздний период должны быть сожжены все поселения до последней избы...»25. Тысячи советских крестьян обрекались этим приказом на смерть от холода и голода.
Войска советских 30-й и 1-й ударной армий продолжали теснить соединения северного фланга ГА «Центр». 15 декабря был взят Клин. Его освобождение решило судьбу Калинина. 16 декабря в этот город вошли войска генерала И. Конева26. Угроза охвата немецких 9-й армии и
На южном фланге ГА «Центр» еще 9 декабря части Красной армии освободили Елец, а 12 декабря войска Юго-Западного фронта (13-я армия и оперативная группа Костенко) смогли частично окружить елецкую группировку немцев.
выми операциями на этом участке целиком на генерала Гудериана. 12 декабря 1941 г. 2-я армия и 2-я танковая группа временно объединились в «армейскую группу Гудериана». Ей ставилась задача «остановить прорвавшегося противника на линии: район восточнее Курска - район Но-восиль - район Алексина...»28.
Новое объединение немецких сил произошло 15 декабря 1941 г., когда войска 4 ТГр, с приданной ей 3 ТГр вошли в подчинение 9 А29. Производились и другие изменения в составе группы армий, во многом вследствие быстро тающей боеспособности механизированных соединений. Танковые дивизии понесли значительные потери в людях и особенно в материальной части и не могли теперь рассматриваться как эффективные боевые единицы. Однако быстро исправить ситуацию подобными реорганизациями было невозможно. Для действенного заслона советскому контрнаступлению требовались более серьезные решения.
-«артиллерия 4-й танковой дивизии (тд) состоит всего из трех легких и двух тяжелых батарей;
- 3-й танковой дивизии немедленно требуется несколько дней для отдыха;
- 4-я танковая дивизия вынуждена была в Веневе взорвать 14 танков из-за отсутствия запасных частей;
- танковая армия располагает еще распределенными по фронту около 40 танками, но их применение из-за условий погоды и местности в высшей степени ограничено».
В тот же день советские части вклинились в оборону 4-й армии противника на фронте р. Ока и Протва и продолжили теснить дивизии
Постоянное преследование Западным и Калининскими фронтами утомленных германских частей создавал условия, при которых вывод последних из боя грозил стать неконтролируемым процессом с полной потерей взаимодействия. 16 декабря 1941 г. в ситуацию вмешался лично фюрер. Гитлер отдал приказ, запрещавший проведение крупных отступательных операций
- документ, известный также под названием «держаться». Он требовал фанатически упорного сопротивления противнику. Любое отступление могло производиться только с санкции вышестоящего начальства. Одновременно, приказом предусматривалась переброска на фронт с Запада маршевых батальонов31.
В ночь на 17 декабря в соединения 2-й, 4-й, 9-й армий и 2-й танковой армии ушла телеграмма фон Бока с приказом о мерах по усилению стойкости войск. «...Только там, где противник
будет встречать ожесточенное сопротивление, -говорилось в ней, - он будет вынужден отказаться от новых попыток прорыва. Отступлением его к этому не побудить... Никто не может быть снят с передовой. Подкрепление в ближайшее время не ожидается. Действительности нужно смотреть в глаза...»32. Однако этот приказ не спас фон Бока от отставки. Гитлер уже решил, кого он уберет из «провинившихся» генералов. 18 декабря фон Бок передал свои полномочия новому командующему группой, фельдмаршалу Г. фон Клюге. Гитлер посчитал необходимым заменить на своем посту и командующего сухопутными войсками фон Браухича, который, по его мнению, был более не способен действовать в кризисной ситуации. 19 декабря Гитлер официально возложил на себя обязанности командующего сухопутными войсками Германии.
Во второй половине декабря 1941 г. нажим советских войск на ГА «Центр» продолжал усиливаться. С полной силой это проявилось на участках юго-западнее Калинина, в районе Рузы и западнее дороги Тула-Серпухов. 20 декабря обострилось положение на фронте 2-й танковой армии. Боевая мощь ее отдельных дивизий могла сравниться теперь с усиленным пехотным полком. Критической оставалась ситуация и на участке 4-й танковой группы. Ее штаб констатировал, что «в некоторых местах противнику удалось отрезать пути отступления...»35. Генерал-полковник Гепнер в телеграмме от 21 декабря
Приказ «держаться» повлиял на ожесточенность немецкого сопротивления. Это видно на
примере боев за г. Волоколамск, к которому в середине декабря подошли соединения 16-й армии Рокоссовского. Еще ранним утром 18 декабря в штаб армии поступило распоряжение Жукова, который торопил с захватом города, имевшего важное значение для дальнейшего развития удара. В нем говорилось: «Ставка поручила лично Вам не позже 12 часов 18 декабря 1941 г. захватить г. Волоколамск силами группы Катукова и группы Ремизова. После захвата Волоколамска приказать Ремизову захватить Суворово и войти в подчинение командарма Кузнецова, которому и сообщить свое местонахождение... О захвате Волоколамска донести мне и Ставке не позже 16.00 18 декабря. Жуков»37. Приказ следовало выполнять, однако сломить с ходу немецкую оборону Рокоссовский не смог. Бои за город продолжались еще два дня, и он был освобожден частями 16-й и 20-й армий при содействии 1-й ударной армии (генерала В.И. Кузнецова) Западного фронта только 20 декабря 1941 г.
В этот же день войска 1-й ударной армии вышли к реке Ламе, но попытки наших соединений сходу развить успех, достигнутый в ходе Клинско-Солнечногорской операции, не удались. Бои в этом районе приняли затяжной характер. Противник сумел создать на этом участке систему укреплений, вырыть окопы полного профиля и, опираясь на опорные пункты, сдерживать советский натиск. О тяжелых боях за окрестные деревни, когда схватки разгорались буквально за каждый дом или подвал, говорилось в донесении на имя Г. Жукова командующего 20-й армии А. Власова. Однако в этом документе последний лишь констатировал усилившееся германское сопротивление и возросшие собственные потери, не предлагая, по сути, никаких мер к подавлению вражеской обороны. Жуков, выразив недоумение подобным донесением, предложил его переделать38.
На других участках фронта, используя образовавшиеся в немецкой обороне бреши, части советских 39-й, 29-й, 10-й, 49-й армий и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса сумели продвинуться на десятки километров вперед. Прорыв кавалеристов и 10-й армии угрожал взятием в кольцо крупных сил немецких 2-й танковой армии и 2-й армии. Вскоре обозначился успех в полосе 43-й и 33-й советских армий. Причем здесь советским соединениям приходилось порой просто вгрызаться в немецкую оборону, так как враг успел создать на подступах к Наро-Фоминску и Боровску разветвленную систему укреплений. Тем не менее 26 декабря 33-я армия генерала М.Г. Ефремова освободила Наро-Фоминск, а 4 января - Боровск, в то время как 43-я армия заняла Балабаново, а 2 января выбила противника из Малоярославца. Южнее этого участка быстрыми темпами наступала на Калугу подвижная группа 50-й армии. Окончательно город был освобожден 30 декабря.
Ожесточенное сопротивление немцев вынуждало советское командование корректиро-
вать свои замыслы, отказываться от слишком самонадеянных планов захвата того или иного пункта к определенному сроку. Показательным в этой связи выглядит эпизод с освобождением Балабаново. Жуков в телеграмме генералу Голикову (43-я армия) от 20 декабря с литерой «только лично», попросил последнего захватить станцию уже к 21 декабря, «ко дню рождения Сталина». Голиков ответил, что готов принять все меры для «выполнения указания Военного совета фронта»39. Но Балабаново немцы оставили лишь через неделю - 28 декабря.
Именно в это время британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительный визит на один из участков советско-германского фронта. Советские офицеры показали ему огромные колонны брошенных немцами автомашин, бронетранспортеров и танков. Англичанин был удивлен и поражен масштабами германского разгрома. Никогда раньше немцы не терпели столь очевидного и сокрушительного поражения. Безусловно, личные впечатления Идена от всего увиденного под Москвой оказали большое влияние на выработку правительством Великобритании своей дальнейшей политики военной помощи Советскому Союзу.
О моральном эффекте вида брошенной вражеской техники и его влиянии на граждан страны говорилось в телеграмме члена Ставки ВГК Булганина от 16 декабря 1941 г. Находясь на недавно освобожденной территории в районе Яхромы, он писал Сталину и Жукову: «Количество разбитых средних и больших немецких танков, бронемашин и автовездеходов на дорогах, лесных просеках и в лесах... превосходит все наши представления. Местность производит впечатление настоящего разгрома бронетанковых частей фашистов. Проезжая, попутно видел лично не менее 60 разбитых танков и еще большее количество большегрузных автовездеходов... Считаю очень полезным обязать наши киноорганизации заснять картину этого разгрома фашистов»40.
Советские киноорганизации действительно снимали кадры поражения ГА «Центр», и вскоре на экранах кинотеатров страны (23 февраля 1942 г.) появился документальный фильм Л. Варламова и И. Копалина «Разгром немецких войск под Москвой». Фильм имел огромную популярность не только в СССР, но и в союзных государствах. Так, в США он был переозвучен, адаптирован для американского зрителя и под названием «Moscow Strikes Back» («Москва наносит ответный удар») получил премию «Оскар».
Высшее военное руководство Германии, понимая неизбежность дальнейших жертв, неуклонно требовало удержания позиций. 24 декабря 1941 г. Гитлер отдал приказ, запрещающий дальнейший отход 2-й танковой армии, и распорядился, чтобы о нем поставили в известность Гудериана. Он настаивал на «чрезвы-
чайном напряжении всех сил», но не указывал, на какие подкрепления можно рассчитывать41. Гудериан не имел права ослушаться Гитлера, но и выполнить приказ был не в состоянии. Поздним вечером 24 декабря генерал разрешил отвести назад 47-й моторизованный корпус и оставить населенный пункт Чернь, а 25 декабря попросил
об отставке, которая и была немедленно удовлетворена. Его обязанности стал исполнять генерал танковых войск Шмидт42.
Жуков и Конев продолжали операции с целью достижения новых прорывов, расчленения и окружения вражеских частей. Советский удар на Калугу образовал брешь между 2-й танковой и 4-й полевой армиями ГА «Центр». После того как 31 декабря войска южного крыла Западного фронта начали наступление на Сухиничи, брешь между внутренними флангами 2 ТА и 4А расширилась. Сухиничи были атакованы с востока и с
юга, тем временем 1-й гвардейский кавалерийский корпус продвинулся в направлении Юх-нова47. Немецкий историк К. Рейнгард отмечал, что войскам 2-й полевой и 2-й танковой армий тогда просто повезло, что советское командование осуществило прорыв в северо-западном направлении на Калугу, а не на Орел. Последний в то время был с?