Спросить
Войти
УДК 94(3)"-03/-02"
А. А. Попов
Историософские воззрения Помпея Трога в XLI книге Юстина
В XLI книге Помпея Трога (Юстина) содержится важная информация по истории Греко-Бактрии и ин-до-греческих царств (III-II вв. до н. э.). Рассматривается историософское значение данной книги в грандиозном труде Помпея Трога, дается комментарий к прологу, а также к тем частям указанной книги, в которых говорится о царствовании Диодотидов, Деметрия I Непобедимого, Евкратида I Великого. Помпея Трога интересовали причины, приведшие эллинистические государства на дальнем востоке ойкумены к краху и уничтожению их независимости. В окончании этого монументального труда Помпей Трог излагает историю тех известных ему последних эллинистических государств Востока, в которых сохранялась власть эллинов, идущая от Александра Великого: Греко-Бактрии и индо-греческих царств. В то же время в финальной части центральное место занимает изложение реалий, связанных с парфянской историей.
Artyem A. Popov Historiosophical views of Pompeius Trogus in Justinus& XLI book
In Pompeius Trogus& (Justinus&) XLI book consists the important information about history of Greco-Bactra and Indo-Greek kingdoms (III-II centuries BC). The historiosophic valid of that book is overlooked the commentary to prologus and to the parts of this book, which tells us about the reign of Diodotids, Demetrius I Invictible and Eucratides I the Great is given. Pompeius Trogus was interested in the causes which were the ground of crushing and ruining of the Hellenistic kingdoms on the Far East. In the end of this monumental work Pompeius Trogus tells us the history of the last states ruling by Alexander the Great successors in the East those he has known, the history of Greco-Bactrian and Indo-Greek kings. At the same time in this final part the central place is occupied by the narration connecting to Parthian history.
Эпоха эллинизма является одной из ярчайших страниц прошлого, актуальной как никогда сегодня в России и за ее пределами. Деятельность Александра Великого открыла новый этап во взаимоотношениях между Западом и Востоком, Европой и Азией. Особенно злободневным сюжетом представляются исследования, связанные с Центральной Азией, в частности с Таджикистаном и Узбекистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией. В этом контексте история царствования греко-бактрийских монархов, которые смогли подчинить значительные индийские территории, кажется весьма значимой. Их правление началось с середины III в. до н. э.; в начале I в. н. э. закончилось царствование последнего греко-индийского владыки - преемника этих царей на Индостане.
Во второй половине XX в. произошли масштабные археологические находки памятников греко-бактрийской культуры. Самыми заметными открытиями в этой сфере стали городище Ай Ханум и храм Окса в бассейне Амударьи. Однако до сегодняшнего дня в качестве наиболее важных источников, посвященных политической истории Греко-Бактрии, служат нам литературные сочинения античных авторов. Наиболее информативные из них по праву считаются труды Полибия, Страбона и Юстина (Помпея Трога).
Сведения этих авторов были доступны еще в XVIII в., когда в Российской империи после преобразований Петра I Великого возникла Академия наук. Первым крупным гуманитарием на русской службе стал ученый из Германии Г. З. Байер. Будучи универсальным исследователем в области истории и филологии, он создал первый в мировой науке крупный труд, затронувший историю правления греко-бактрийских и индо-греческих царей1. Основными источниками для него служили работы античных литераторов и нумизматика. Конечно же, данные Юстина так же не остались без внимания этого ученого.
Именно XLI книга сочинения Помпея Трога, сохранившаяся благодаря извлечениям Юстина, является бесценным источником по реконструкции многих событий истории греко-бактрийской монархии.
Помпей Трог был современником выдающихся авторов, создателей монументальных литературных трудов: Ливия, написавшего титаническое сочинение по истории Рима, и Страбона, создавшего историко-географическую эпопею, описывающую ойкумену. Его труд вышел в свет около 7 г. н. э. По-видимому, на его творчество оказала огромное влияние та атмосфера, которая царила в литературных кругах «золотого века» Октавиана Августа2.
Судя по названию, в произведении Помпея Трога «Historiae Philippicae» центральное положение отводится истории наиболее выдающихся македонских правителей Филиппу II и Александру III Великому. Вместе с тем автора интересовали и дальнейшие события, причины, приведшие эллинистические государства, преемников империи Александра, к краху и уничтожению их независимости3. Таким образом, в окончании этого монументального исследования излагается история тех последних эллинистических государств Востока, в которых сохранялась власть эллинов, идущая от этого великого македонского завоевателя, и которые были известны на тот момент времени, в том числе Помпею Трогу. Здесь присутствует описание событий, посвященных Греко-Бактрии и индо-греческих царств. В то же время в XLI и XLII книгах центральное место занимает изложение реалий, связанных с парфянской историей.
Данная информация, изложенная этим античным литератором, не кажется случайно подобранной. Здесь присутствует глубокий идеологический смысл, который следует хотя бы чуть-чуть приоткрыть. Действительно, видится странным и как будто несколько смазанным окончание произведения. Причем здесь Парфия и Бактрия?
Рассмотрим идеологические и литературные тенденции времени Августа. Еще Геродот излагает историю греко-персидских войн, выход за рамки собственно данной тематики. Недаром мы обязаны ему многим за повествование об Египте, скифах, других странах и государствах. Однако только эллинистическая эпоха рождает столь ярко мысль об изложении всеобщей истории. Именно исторический процесс того периода мировой истории диктовал потребность в новом принципе освещения событий. Стала интересовать общая политическая картина античного мира, с ее многообразием причин, поводов, связей, последовательностей. Наиболее значительным историком, работавшем в таком стиле, стал Полибий. Он не только изложил ход многочисленных исторических явлений, но и затронул некоторые важные историософские проблемы. Наиболее яркая из них касалась проблемы власти, ее эволюции, преемственности, устойчивости, ее этического наполнения. В то же время рождается мысль о сменяемости мировых империй на политической карте ойкумены. Полибий подвел теоретическую основу под дальнейшие успехи Рима, становление его в качестве лидера античной цивилизации. Именно он увидел корневое отличие римского государственности от мировых держав прошлого: Персии и Македонии.
В этой связи по данному вектору продолжала развиваться историография и в дальнейшем. «Историческая библиотека» Диодора Сицилийского претендует быть подобным сочинением. Однако нас интересует «ЖБ1:опае РЫПрркае» Помпея Трога.
Это сочинение своего рода панегирик Августу. Читатель видит перед собой грандиозную сагу о зарождении, расцвете и упадке македонской империи. На развалинах этого величественного здания покоится не только Рим, но и воздвигаются другие государства, в том числе основной конкурент и противник римлян Парфия. Где-то на краю ойкумены, в Индии остается осколок империи Александра, но и там власть принадлежит не македонянам, а грекам. Вот какой итог истории македонского владычества. Центром античного мира окончательно становится Рим. Рим, который пережил эпоху гражданских войн. Рим, в котором эти кровавые события закончились с приходом к власти Октавиана. Поэтому именно Август становится подобным Александру Великому. Он - первый среди римлян, первый римский император, основатель монархии нового типа. Напрашивается сравнение: Филипп -Александр, Цезарь - Август.
С другой стороны, Помпей Трог создает своеобразное предостережение для будущих римских владык. Здесь он находится в русле идей Полибия, по мнению которого история должна носит прагматический, а не развлекательный характер. История должна учить, как следует действовать в будущем при аналогичных или сходных обстоятельствах, произошедших в прошлом4.
В прологе к XLI книге говорится: «В сорок первой книге содержится история Парфии и Бактрии. Как в Парфии была создана держава царем Арсаком, а в Бактрии - царем Диодотом. Затем в царствование [Диодота] Бактрию и Согдиану захватили скифские племена сара-уков и азианов. Дополнительно рассказано также о деяниях, совершенных в Индии ее царями Аполлодотом и Менандром» (пер. А. А. Деконского, М. И. Рижского)5.
Из первых же строчек становится очевидно, что изложение истории греческих царей, правивших Бактрией и Индией, для автора второстепенно по отношению к более актуальному для римлян сюжету - истории Парфии. Однако история правителей Греко-Бактрии крайне важна для Помпея Трога. Историк ее использует в качестве противопоставления, контраста. Заметим парадигму: Парфия - Бактрия, Арсак - Диодот, Митридат - Евкратид. Действительно, Помпей Трог ярко рисует зарождение обоих государств в правление первых царей6, их разную судьбу во время царствования Митридата I и Евкратида I, причины взлета Парфянской державы, упадка империи эллинов в Центральной Азии и Индии7.
Историософские воззрения Помпея Трога в XLI книге Юстина
Значительный интерес представляет упоминание в данном прологе «о деяниях» индо-греческих царей Аполлодота и Менандра. Если о втором правителе существуют упоминания и у Страбона, и у Плутарха, то сведения о Аполлодоте крайне скудны. Известно, что был таковой правитель. В том числе, данные нумизматики дают такую информацию. Подробности же его правления нам вообще никакие не известны. Однако из этого упоминания Юстина можно сделать некоторые выводы. Первый: имя этого царя стоит перед именем Менандра, поэтому скорее всего он правил до него. Второй, вытекающий из первого: Аполлодот мог стать основателем значительного индо-греческого царства. Был ли Менандр преемником его на престоле, или Менандр правил другим царством - это другой вопрос.
Основное повествование Юстина об истории Греко-Бактрии касается правления Диодотидов и Евкратида I Великого, содержащееся в двух нижеследующих сюжетах.
«Когда после смерти Александра Великого его преемники делили между собой восточные царства, то никто из македонян не пожелал снизойти до управления парфянами, и Парфянская держава (¡трепит) была передана союзнику -иноземцу Стаганору. После этого, когда между македонянами начались междоусобные войны, парфяне вместе с другими народами дальней Азии примкнули к Эвмену, а после его поражения они перешли на сторону Антигона. После Антигона ими владел Селевк Никатор, а вскоре после того - Антиох и его преемники. От его правнука Селевка они впервые отложились во время Первой Пунической войны в консульство Луция Манлия Вульсона и Марка Атилия Регула. Это отпадение прошло для них безнаказанно, так как в то время происходили раздоры между двумя братьями-царями: Селевком и Антиохом, которые, сражаясь за власть, упустили возможность покарать отложившихся от них парфян. Тогда же отложился от [македонян] и Диодот, правитель тысячи бактрийских городов, и приказал именовать себя царем; следуя этому примеру, от македонян отпали народы всего Востока. В это время жил Арсак, человек неизвестного происхождения, но испытанной доблести. Обычно он занимался разбоем и грабежом. Получив известие, что Селевк потерпел поражение в Азии, он, не боясь более царя, с шайкой разбойников напал на парфян, победил их правителя Андрагора и, убив его, захватил власть над [парфянским] народом. Спустя короткое время Арсак завладел и Гирканским царством. Став, таким образом, владыкой над двумя государствами, Арсак собрал огромное войско, опасаясь как Селевка, так и Диодота, царя бактрийского. Но вскоре, когда
умер Диодот, Арсак, избавившись от страха [перед ним], заключил с его сыном, тоже Диодотом, мирный договор. Через короткое время Арсак сразился с царем Селевком, пришедшим наказать отложившихся [парфян], и остался победителем. Парфяне с тех пор торжественно празднуют этот день, как положивший начало их свободе» (пер. А. А. Деконского, М. И. Рижского)8.
В начале первого пассажа Помпей Трог устами Юстина рисует нам один из важнейших эпизодов распада империи Александра, а затем Селевкидского царства. Дальневосточные провинции этих государств начинают приобретать черты самостоятельных государств в то время, когда лишь Рим начинает борьбу с Карфагеном за обладание Западным Средиземноморьем.
Автор указывает и на глубинные причины отпадения Бактрии и Парфии от Селевкидского государства. Взаимные распри не прекратились после раздела державы Александра. После диадо-хов эпигоны продолжали делить многочисленное наследство великого македонского завоевателя, зачастую не обращая внимание на периферийные области некогда принадлежавшего ему государства. Поэтому ростки сепаратизма цен-тральноазиатских народов, свойственные еще эпохе Ахеменидов, взошли на благодатной почве. В середине III в. до н. э. внутренние и внешние благоприятные факторы для создания там самостоятельных царств, независимых от западных монархий сложились воедино.
Стоит отметить, что Юстин обходит стороной правление Евтидема I и его войну с Антиохом III. Было ли это изложено в самом сочинении Помпея Трога? Однако нам хорошо известны два сюжета из Полибия, посвященные этому, изложенные в сохранившихся окончаниях X и XI книг9. Вероятнее всего, или Юстин, или Помпей Трог, дабы не повторять информацию своего великого предшественника, упустили этот момент истории Греко-Бактрии.
Следующий упомянутый выше пассаж касается финала истории империи, которую создали эллины в Центральной Азии и Индии под верховенством греко-бактрийских царей из династий Евтидемидов и Евкратидидов.
«Почти в одно и то же время стали царями Митридат в Парфии, а Эвкратид в Бактрии, оба великие мужи. Но судьба (fortuna), более благосклонная к парфянам, довела их под водительством этого правителя до вершины могущества. Бактрийцы же, ведя непрерывно то одну, то другую войну, потеряли не только царство, но и свободу; измученные войнами с согдианами, ара-хотами, дрангами, ареями и индами, они, в конце концов, как бы обескровленные, были покорены более слабыми парфянами. И все же Эвкратид
вел эти многочисленные войны с величайшей храбростью; так, уже ослабленный ими, когда ему пришлось выдерживать осаду со стороны царя индов Деметрия, он посредством постоянных вылазок с тремястами воинами победил шестьдесят тысяч врагов. Вернув себе свободу после пятимесячной осады, он подчинил себя Индию. Во время обратного похода Эвкратид был убит в пути сыном, которого перед тем сделал своим соправителем. Сын этот даже не старался скрыть отцеубийство, как будто он убил не отца, а врага. Он проехал на колеснице по отцовской крови и приказал бросить труп без погребения» (пер. А. А. Деконского, М. И. Рижского)10.
Вновь в достаточно скупых строчках для посвященного читателя рисуется картина, достойная сравнения с мифологическим сюжетом-катастрофой. Как и в случае с империей Александра Великого, так и в ситуации, когда была создана обширная держава Евтидемидов, включавшая бактрийские, согдийские, индийские территории, эллины не смогли надолго удержать власть над таким огромным государством. Евкратид I, присвоивший впоследствии себе титул «Великий», узурпировал власть в Бактрии и разгромил в Индии греко-бактрийского царя Деметрия, преемника Евтидема I. Однако его военные подвиги были сведены на нет самоуверенностью во внутренней политике. Он был убит своим сыном-соправителем. Воистину сюжет, который мог бы увлечь У. Шекспира. Неостывшая кровь жертвы, обагренные ею копыта коней, бешеная скачка на колеснице, опьяненный честолюбец-отцеубийца. Своеобразный «Последний день Греко-Бактрии».
Столь драматические образы могли, конечно, отсутствовать в действительности. Возможно, здесь присутствует некоторые приукрашенные реалии. С другой стороны, почему бы нет? Почему Помпей Трог (Юстин) должен был брезговать такими мелочами. Ведь зачастую именно в них раскрывается характер политика, в целом политики, раскрывается причина крушения целых цивилизаций. Да, так погибла держава, которая стала основой для будущей Кушанской империи. Точнее: так стала распадаться великая империя эллинов, правивших центральноазиатскими и индийскими землями. Впоследствии ее осколки стали добычей воинственных юэчжей (кушан), кочевников, пришедших с севера, из глубин Азии. Причины этого: внутренняя нестабильность, заключавшаяся в постоянной борьбе за престол между правящими группировками, и отсюда раскол империи, слишком активная (агрессивная) внешняя политика, которая привела к истощению внутренних сил страны, незаинтересованность центральноазиатского населения в столь пагубной политике. Поэтому античный литератор и указывает на то, что греко-бактрийские монархи, будучи более богатыми, привели свою страну к ослаблению постоянными войнами, в отличие от парфян, которые обладали меньшим потенциалом и создали процветающее государство.
Без сомнения, этот пассаж в очередной раз говорит о Помпее Троге как о приверженце идеи прагматической истории. Здесь присутствует явное морализаторство.
Однако не следует забывать о значимости данного отрывка для реконструкции исторических событий. Юстин (Помпей Трог) сообщает нам о том, что правление Евкратида I было синхронным с царствованием Митритада I в Парфии, что весьма важно из-за отсутствия сведений на эту тему в греко-бактрийском материале. Таким образом, относительная хронология и некоторые косвенные данные могут пролить нам свет на это.
Помпея Трога (Юстина) как источник по истории правления греко-бактрийских и индо-греческих царей нельзя переоценить. В этом произведении содержится значительный не только фактологический материал, но и присутствуют историософские рассуждения о судьбе монархов и даже целых цивилизаций.
В заключение стоит лишь в очередной раз посетовать на фрагментарность сведений, дошедших от столь грандиозного сочинения Помпея Трога. В то же время с благодарностью следует отнестись к труду Юстина, благодаря которому этот памятник мировой литературы сохранился в значительной степени.
Примечания
