Спросить
Войти
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 1 (216). История. Вып. 43. С. 39-45.
СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕВИАЦИИ В ГОРОДАХ УФИМСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕXIX- НАЧАЛЕXXВЕКА
В статье исследуется состояние проституции и алкоголизма в российском обществе в конце XIX - начале XX в. на примере Уфимской губернии. На основе архивного материала комплексно анализируются особенности данных социальных девиаций, а также формы их социального контроля. Выявляется региональная специфика развития проституции и алкоголизма в условиях модернизации российского общества.
В последние годы в России стали активно обсуждаться проблемы девиантного поведения. Происходящая в стране трансформация социально-экономических отношений сопровождается углублением социального неравенства и ростом негативных явлений в российском обществе. В этой связи обращение к историческому опыту в сфере регулирования различных проявлений социальных аномалий в прошлом является весьма актуальным. Это дает возможность объективного анализа современных проблем девиантного поведения как социокультурного феномена, с одной стороны, и выработки наиболее эффективной программы решения их, с другой.
Целью нашей работы является попытка рассмотреть такие формы девиантного поведения, как проституция и алкоголизм в городах Уфимской губернии в конце XIX - начале XX в. в условиях модернизации страны, а также их социальный контроль со стороны государства и общества. Комплексное изучение разрозненных данных позволит определить основные факторы распространения рассматриваемых социальных девиаций, их особенности на региональном уровне, а также проанализировать эффективность государственной политики в сфере контроля и борьбы с данными формами девиантного поведения.
На фоне модернизационных процессов второй половины XIX в. происходит заметное увеличение потребления алкоголя в российском обществе. Говоря о факторах алкоголизации населения в указанный период времени, необходимо иметь в виду совокупность социально-экономических, психологических, культурных причин возникновения и распространения пьянства. Капиталистическая модернизация второй половины XIX в. сопровождалась в социальной сфере обнищанием и люмпенизацией большинства населения, безработицей. Существенным фактором выступали миграционные процессы. После реформы 1861 г., изменившей положение крестьян, возрос отток сельского населения в города. Крестьяне, вовлекаемые процессом индустриализации в города, оказывались в трудных условиях адаптации к непривычной городской среде. И именно среди мигрантов была высока доля лиц с недостаточной микросоциальной адаптацией1. Между тем, ускоренный рост индустриализации, интенсификация труда создавали необходимость приспособления общества к новым условиям жизни. Для большинства людей процесс адаптации был сопряжен с трудностями, приводящими к формированию неустойчивого психического состояния. Особенно это было характерно для рабочих промышленных предприятий. Так, исследователь В. К. Дмитриев указывал, что тяжелый физический труд, длительное напряжение становились источником переутомления и истощения. В результате, пытаясь вернуть состояние радости, беззаботности, многие обращались к алкого-лю2. Кроме того, немаловажным фактором пьянства было отсутствие рационально организованной системы досуга населения. Так, для фабрично-заводских рабочих местом времяпрепровождения и общения становится трактир, где главной ценностью являлись спиртные напитки. В итоге, комплекс всех этих факторов оказал существенное влияние на алкоголизацию российского общества на рубеже XIX-XX вв.
Одним из важнейших показателей развития пьянства в стране является уровень
среднедушевого потребления алкоголя. По России этот показатель составлял в среднем по данным за 1883-1893 гг. около 25° (приблизительно 8 л водки)3. В столичных и юго-западных губерниях эти показатели были в 2-3 раза выше. В Уфимской губернии размеры душевого потребления алкоголя были сравнительно ниже. За тот же период - в среднем 10° (около 4 л водки)3. Возможно, это объясняется тем, что на территории Уфимской губернии проживало значительное число мусульманского населения. Но необходимо учесть и тот факт, что население прибегало к изготовлению спиртных напитков в домашних условиях. Причем уровень потребления последних все более возрастал, что во-многом было связано с монополизацией частной виноторговли. Так, в одном из периодических изданий начала ХХ в. отмечалось, что «в Уфимской губернии кислушки выпивается едва ли не больше, чем водки»4. Русское население губернии изготавливало такие спиртные напитки, как пиво, самоделку или самосидку (самодельную водку), кумыш-ку, кислушку. Башкиры также готовили много кислушки, особенно к своим праздникам. Часть населения превращала изготовление спиртных напитков в домашних условиях в выгодный промысел, нелегально осуществляя его продажу. Так, Уфимским окружным судом в конце XIX в. рассматривалось очень много дел, связанных с беспатентной продажей спиртного, чаще всего кислого меда домашнего приготовления. Интересно, что абсолютное большинство обвиняемых составляли женщины-мещанки. К примеру, в одном из дел 1896 г. говорится о стерлитамакской мещанке Авдотье Ерыгиной, обвиняемой в нарушении правил о варении меда для домашнего обихода. Полицейским надзирателем была отобрана кислушка в количестве % ведра, которая затем была уничтожена5.
Еще одним показателем степени развития пьянства является проявление массового поведения вследствие потребления алкоголя. В первую очередь, это нашло отражение в уличном пьянстве, что особенно проявилось после введения казенной винной монополии. К примеру, об этом можно прочитать в письме Стерлитамакского городского головы Ростовцева епископу Уфимскому и Мензелинскому от 1897 г.: «.. .уже 2 года, как в г. Стерлитамаке, против Собора, на самом видном месте стоит казенная винная лавка,
где распивка водки уличная, публичная, в глазах детей, идущих в Святой храм и наталкивающихся на разбитые бутылки казенного вида и на публичную брань распивающих. »6. В казенных винных лавках торговля спиртным осуществлялась исключительно на вынос, что в немалой степени способствовало перенесению пьянства на городские улицы и в парки. Контроль над уличным пьянством был возложен на чины полиции. В донесениях уфимского полицмейстера отмечается, что за сутки задерживалось обычно от 5 до 10 человек за пьянство7. Однако каких-либо серьезных наказаний за распитие алкоголя в общественных местах со стороны государства и местных властей не существовало.
О том, что пьянство в конце Х1Х-ХХ в. становится серьезной проблемой, говорят довольно часто встречающиеся на страницах периодических изданий того периода объявления о лечении алкоголизма8. Специалисты предлагали лечение этой «болезни» с помощью гипноза, который признавался наиболее эффективным средством избавления от алкоголизма. Интерес в этом отношении представляет доклад о практике лечения гипнозом доктора М. И. Ладыгина, прочитанный им в Уфимском обществе врачей в 1900 г.9 За 3 года практики к нему обратилось 46 больных алкоголизмом. Среди них встречаются люди самых разных профессий - торговцы, писцы, портные, земледельцы, парикмахеры. Возраст больных от 30 до 56 лет. Как отмечает доктор М. И. Ладыгин, в основном, это хронические алкоголики, пьющие по 15-20 лет. Методом гипноза было вылечено 43 больных, в трех случаях больные снова запили. Лечение проходило неудачно в случае, если обратившиеся к врачу сами не желали излечения, а приходили лишь по настоянию родственников.
В рассматриваемый период времени правительством предпринимались различные меры к ограничению чрезмерного потребления спиртных напитков. Это и запрещение продажи крепких напитков на народных гуляньях в 1866 г., и повышение патентного сбора с водочных заводов и питейных заведений в 1873 г., и закон от 14 мая 1885 г. об установлении нового вида питейных заведений - винных лавок с продажей крепких напитков на вынос10. На местах городскими думами Уфимской губернии также осуществлялась деятельность по ограничению пьянства. Так, в Мензелинске в 1879 г. городская
дума запретила открывать питейные заведения в захолустьях, то есть местах, находящихся вне ближайшего полицейского надзора11. В Бирске городской думой было принято решение ограничить торговлю алкоголем. В связи с этим было назначено две местности в пределах города, где могли функционировать питейные дома, имеющие раздробительную продажу крепких напитков12. Однако подобная система регулирования питейного дела большой эффективности не приносила.
В 1894 г. в Российской империи вводится казенная продажа спиртных напитков, что означало монополизацию виноторговли государством. Согласно Закону о казенной винной монополии, предполагалось регулировать потребление алкоголя путем создания винных лавок, сокращения мест продажи спиртного, запрещения продажи водки несовершеннолетним, пьяным. Наряду с этим в нескольких губерниях начинают создаваться попечительства о народной трезвости. Во всех городах Уфимской губернии они основываются в 1895 г., причем деятельность некоторых уездных попечительств распространялась и на территории сельской местности. Целью данных учреждений было «уменьшение народного пьянства и поднятие нравственности и благосостояния народа»13. Попечительства осуществляли наблюдение и контроль над продажей спиртных напитков. Но в основном их мероприятия носили культурно-просветительный характер. Так, с целью приучить население к культурному проведению досуга в городах губернии открывались чайные, читальни, устраивались театральные постановки и концерты. К 1900 г. в Уфимской губернии было организовано 62 чайных, 63 пункта, в которых было проведено 914 народных чтений, 85 библиотек и читален14.
Наиболее острая ситуация с пьянством наблюдалась в данный период в Златоусте. Население города в основном составляли горнорабочие (заводское население). Частыми явлениями были нападения пьяных людей на мирных прохожих, драки между пьяными, выбивание окон. Златоустовским комитетом попечительства проводились такие мероприятия, как уничтожение кабака, сокращение числа пивных лавок и питейных заведе-ний15. В созданном здесь попечительством Демидовском народном доме организовывались чтения с туманными картинами, устраивались народные спектакли и танцевальные
вечера. Для того чтобы сократить пьянство среди бездомных и нищих, в Златоусте был построен ночлежный дом. Сосредоточение бездомного люда в одном общем помещении должно было отвечать еще двум целям: благотворительной, с одной стороны, и установлению бдительного полицейского надзора за образом их жизни16.
На основании отчетов, предоставляемых в губернский комитет попечительства, наиболее активной следует признать работу Уфимского, Бирского и Белебеевского по-печительств. Так, в Уфе губернским комитетом попечительства большое внимание обращалось на проведение массовых народных гуляний. В докладе А. Шумахера по вопросу об алкоголизме в 1899 г. отмечалось, что данный «способ развлечения народа еще только начинает понемногу развиваться»17. И именно Уфимское попечительство сделало первый решительный шаг к изменению такого положения дел в губернии. Для проведения народных гуляний городскими властями было выделено специальное место, где были устроены платформа для танцев, различные гимнастические приспособления, карусель. Устраивались состязания на призы: лазание на мачту, бег под ведром, бег взапуски. Во время гуляний часто давались акробатические представления странствующими профессиональными акробатами. На народных гуляньях были распространены игры в мяч, лапту, но наибольшим успехом пользовалась в народе игра в кегли. Подобная организация народных гуляний должна была способствовать формированию среди горожан стремления разумно и культурно проводить свой досуг. В Бирске и Белебее особой популярностью пользовались чайные-читальни. Устраивая их, попечительства стремились привить населению культуру питья. Как отмечалось в отчетах попечительств, чайную посещали преимущественно местные башкиры, а читальню при ней - русские18. Кроме того, в Белебее местным комитетом попечительства организовывались хоры и спектакли.
В целом, введение казенной винной монополии не привело к сокращению пьянства в стране. Тем не менее, активная и многоплановая деятельность попечительств о народной трезвости способствовала формированию среди населения культуры потребления алкоголя. Но очень сложно было за достаточно короткий промежуток времени изменить сложившийся уровень самосознания, ментальности народа. Необходима была длительная и кропотливая работа в этом направлении. Слабым было участие в работе попе-чительств общественности городов. Можно говорить лишь о начале становления системы социального контроля. Сначала в Уфе, а потом и в Златоусте усилиями представителей общественности были созданы общества трезвости, проводившие антиалкогольную пропаганду среди населения.
В тесной взаимосвязи с алкоголизмом находилась проституция. Об этом говорит тот факт, что серьезную проблему для городских властей представляло распространение проституции в местах продажи спиртных напитков. Особенно актуальна она была для губернской Уфы. Городская дума Уфы не раз выступала за принятие постановлений о запрещении в трактирных заведениях заниматься торговлей представительницам женского пола, а также быть прислугой в этих заведениях. Так, на заседаниях городской думы в 1888 г. говорилось о том, что в Уфе «многие пивные лавки, в сущности, стали публичными домами, маскируясь вывеской пивной лавки»19. Местные власти связывали это с тем, что патенты на право открытия пивных лавок в городах были очень дешевые. Открытие же публичного дома являлось более сложной процедурой, требующей, в частности, разрешения полиции. Поэтому многие лица пытались выиграть вдвойне, являясь одновременно содержателем и пивной лавки, и публичного дома. Пример подобной ситуации встречается и по Бирску. Так, в одной из пивных лавок города на втором этаже «квартировали» две проститутки, причем с ведома полицейского надзирателя Ладыгина, который сам часто проводил там время в их ком-пании20.
Как правило, исследователи относят проституцию к одной из наиболее устойчивых форм девиантного поведения и рассматривают ее как «систему общественных отношений, посредством которых реализуются внебрачно-коммерческие формы сексуального поведения»21. Во второй половине XIX - начале XX в. в городах Российской империи наблюдался рост числа женщин, занимающихся проституцией. Это во многом было связано с изменением социально-экономических отношений того периода времени, следствием чего являлась возросшая социальная напряженность общества, ослабление социального контроля, тяжелые условия жизни.
В это время в России осуществлялось правовое регулирование проституции. Данная форма государственного контроля получила название регламентации. Выражалась она в установлении медико-полицейского надзора за женщинами, занимавшимися проституцией. Несмотря на то, что в целом по России распространение системы врачебно-полицейского надзора было достаточно ограниченным, в Уфимской губернии она получила развитие во всех городах. Обязанности по надзору были возложены на полицейские чины, которые должны были осуществлять учет проституток, регламентировать деятельность публичных домов. После регистрации в полицейском управлении проститутки получали особое свидетельство, по цвету называвшееся «желтый билет». Причем этот документ обменивался на паспорт, который женщины вынуждены были оставлять в управ-лении22. Теперь проституткам необходимо было еженедельно являться на медицинские осмотры, проводившиеся при больницах или чаще всего при полицейских управлениях. По результатам осмотров полицмейстеры предоставляли рапорт уфимскому губернатору.
Политика регламентации проституции была достаточно противоречивой. С одной стороны, она позволяла контролировать развитие проституции и вести борьбу с распространением венерических болезней. С другой стороны, подобный надзор сохранял бесправное положение проституток в обществе, не предотвращая распространение этого социального явления.
В городах губернии под надзором находились, в первую очередь, проститутки, живущие в домах терпимости, которых называли «интернатки». В следующую категорию входили проститутки, состоявшие при домах терпимости, но живущие вне этих домов, так называемые «экстернатки»23. Кроме того, под врачебно-полицейский надзор были поставлены и одиночные проститутки.
В количественном отношении подсчитать численность женщин, занимавшихся проституцией, довольно трудно. Хотя врачебно-полицейский надзор и позволял более точно отслеживать эти процессы, но только в отношении поднадзорных проституток. Вне учета оставалась так называемая тайная проституция. Ее составляли женщины, работавшие в
пивных лавках в качестве прислуги, приказчиц, также служанки, работницы в швейных и других магазинах. Так, в рапорте уфимского полицмейстера в сентябре 1888 г. отмечалось, что из-за «невоспрещения» женщинам производить торговлю в пивных лавках и держать прислугу из женщин, «все почти пивные лавки обращены в дома для непотребства <.> и в городе распространилась в громадных размерах любострастная болезнь»24. О негативных последствиях распространения проституции говорят данные о заболевании сифилисом и другими венерическими болезнями. В результате анализа статистики врачебно-полицейского надзора в городах Уфимской губернии за 1889-1893 гг. выяснилось, что заболеваемость проституток-одиночек и проституток домов терпимости венерическими болезнями составляла в среднем около 70 %25. Статистика венерических болезней была выше в Уфе, Бирске, Стерлитамаке. Согласно постановлению Медицинского совета от 1886 г., содержательницы домов терпимости должны были оплачивать лечение проституток от сифилиса. С целью предупреждения заболеваний периодически врачи совместно с полицией производили медико-полицейские осмотры городских общественных мест - базаров, лавок, трактиров, бань. Так, в рапорте уфимского полицмейстера за февраль 1890 г. находим такое донесение: «На днях обнаружено мною, что в ресторане Сергея Михайлова на Лазаретной улице заве-дывал кухней и буфетом больной сифилисом сын его. Кроме того, подобный случай несколько времени тому назад был и в гостинице Батулиной. Там служил лакеем больной сифилисом Иван Волков»26. И таких случаев было немало. В 1897 г. уфимским губернатором по соглашению с управляющим акцизными сборами Уфимской губернии было издано обязательное постановление, в п. 15 которого содержателям трактирных заведений запрещалось нанимать прислугу из женщин.
Статистическое обследование проституции общероссийского масштаба было произведено 1 августа 1889 г. Согласно этим данным, в городах Уфимской губернии было выявлено 77 проституток. Из них 32 (41,6 %) находились в 9 домах терпимости и свиданий и 45 (58,4 %) являлись одиночками27. В процентном отношении проституция в Уфимской губернии составляла 0,4 % от общероссийских показателей, что значительно меньше в сравнении с другими губерниями28. Наибольшее количество женщин, занимающихся проституцией, было отмечено в городах Уфа и Мензелинск. В частности, в Мензелинске высокая доля проституции объясняется тем, что город являлся крупным центром ярмарочной торговли и привлекал внимание пришлого люда.
По данным Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. в Уфимской губернии было зарегистрировано 162 женщины, занимающиеся проституцией29. Из них в городах - 159 (0,15 % населения). Большинство проституток приходилось на Уфу (67,9 %) и Златоуст. В Белебее, например, вообще не было зарегистрировано ни одной проститутки.
Важные социальные характеристики проституции позволяет выявить статистическое обследование проституции 1889 г. Анализ распределения публичных домов на 1889 г. позволяет сделать выводы о том, что в городах Уфимской губернии получили развитие дома терпимости высшей и средней категории. Причем большинство из них составляли дома терпимости высшей категории, где плата с посетителей варьировалась в среднем от 1,5 до 3 р. за посещение30. Большинство из существовавших в губернии публичных домов появилось за последние 5 лет, что свидетельствует об увеличении масштабов проституции в 1880-е гг.
Рассматриваясоциально-демографические особенности проституции, надо отметить, что по сословному признаку среди проституток преобладали крестьянки, приехавшие из сельской местности (74 %). Абсолютное большинство проституток (94,8 %) являлись русскими православного вероисповедания. В сравнении, процент публичных женщин магометанского происхождения был очень низким по Уфимской губернии, как и в целом по России (5,2 %). Данные о возрастной структуре свидетельствуют о том, что более половины проституток приходилось на возраст от 20 до 30 лет (54,5 %), в возрасте от 16 до 20 - 39 %. Удельный вес возрастной категории от 30 до 40 значительно меньше, и составляет 6,5 %31. Средний же возраст проституток составлял 21 год. Именно с этого возраста разрешено было регистрировать девушек как проституток-одиночек и возможен был их допуск в дома терпимости. Что и объясняет преобладание проституток в возрасте от 20 до 30 лет.
Анализируя данные о семейном положении женщин, занимавшихся проституцией в Уфимской губернии, можно сделать вывод, что из 77 публичных женщин 62 (80,5 %) -не замужем, 10 (13 %) - замужние, 2 (2,6 %) - вдовы, 3 (4 %) - разведенные. Из общего числа публичных женщин 74 (96,1 %) не имеют детей32. Отсюда следует заключить, что в основной массе поднадзорные проститутки представляли собой молодых незамужних девиц, не имевших детей. Такой высокий процент незамужних женщин-проституток говорит о том, что неустроенность семейной жизни была еще одним фактором, толкавшим женщин на подобное занятие. Это были девушки, не получившие никакого образования, из бедных семей. Это еще раз подтверждает правильность социологического объяснения происхождения проституции, согласно которому именно бедность стимулирует вступление женщин на такой жизненный путь. Особенно много молодых девушек приезжало в город в неурожайные годы в поисках заработка. Чаще всего по приезду на вокзал, еще на перроне, молодых крестьянок «подкарауливали содержательницы домов терпимости»33. Таким образом, многие из них, еще не успев адаптироваться в новой социальной среде, попадали в зависимость от этих дельцов.
Таким образом, рост проституции и алкоголизма, наблюдавшийся в городах Уфимской губернии в конце XIX - начале XX в., являлся своего рода закономерным результатом мо-дернизационных процессов пореформенного периода. Последствия кардинальных сдвигов во всех сферах жизни общества выразились в модификации социально-экономического и правового положения населения. Возросший в период модернизации отток крестьян в города сопровождался углублением социального неравенства, люмпенизацией большинства населения. Трудный процесс адаптации в непривычной городской среде, новые условия жизни приводили к утрате эффективности традиционных норм поведения и обострению в начале XX в. рассматриваемых форм социальных девиаций. На региональном уровне рассмотренные формы девиантного поведения более всего проявляли себя в губернском центре. В уездных же городах подобные тенденции были менее выражены в силу более длительного сохранения здесь традиционных моделей поведения. В рассматриваемый период происходит эволюция пьянства от бытового, связанного с обычаями и праздниками, к хроническому алкоголизму, требующего лечения. Начиная с 80-х гг. XIX в. происходит увеличение масштабов проституции в губернии с тенденцией к росту тайной проституции. В целом, обе эти проблемы были тесно взаимосвязаны, и решение их требовало сплоченных действий со стороны и государства, и общественности. Однако государство и органы местного самоуправления, взяв в свои руки борьбу с социальными девиациями, не давали возможности для широкого проявления общественных инициатив.
Примечания
B. П. Рябушинского, 1911. С. 89.
C. 40-52.
