КИТАЙ И СОСЕДИ
В.В. Тишин
ВлГУ им. А.Г. и Н.Г. Столетовых
Порядок престолонаследия у древних тюрков VI-VIII вв.
(по китайским источникам)
Порядок престолонаследия древних тюрков специально исследовался, насколько нам известно, только Л.Н. Гумилёвым и был охарактеризован им как «удельно-лествичная система» [9, с. 11-25]. Автор опирался на переводы китайских источников, поскольку последние объективно представляют наиболее информативный материал о социально-политических отношениях в древнетюркском обществе на протяжении всего периода существования древнетюркских государственных образований, соседствовавших с Китаем в VI-X вв. Мы попытаемся рассмотреть тот же источниковый материал, но под несколько иным углом зрения.
Вопрос о порядке престолонаследия у древних тюрков, в сущности, не выходит за рамки более масштабной проблемы системы наследования и тесно связан с проблематикой общественных отношений древних тюрков. В нашей работе мы ограничимся лишь данными о тюрках Восточного каганата, существовавшего в середине VI - середине VIII вв., т.к. развитие западно-тюркского общества было подвержено влиянию иных специфических факторов.
Из китайских хроник известно, что Бумын (Ту-мэнь ІН) кагану (ум. 552 г.) наследовал его сын Кэ-ло ЩШ, принявший титул И-си-цзи ¿МІЙ кагана [3, с. 221, 228; 20, vol. III, p. 330; 23, p. 121; 24, p. І65]1. После его скоропостижной смерти от болезни (553 г.), по Бэй ши, «Минуя сына его Нйего (правильно: Шэ-ту ШИ. - Авт.), на престол возвели младшего его брата» Сы-цзиня 2 под именем Му-гань кагана [3, с. 228; 20, vol. III, p. 331;
В Бугутской стеле рядом с Мухан каганом упомянут также некий Махан тегин - my ’n tykyn [Б I, 3; см. также: Б II, 4], который, будучи по тексту
© Тишин В.В., 2012
младшим братом Мухана, не может быть отождествлён с Таспаром [11, с. 55-56]. В 563 г. Мухан назначил своего младшего брата А-ши-на Ку-ту Н ІІРЖЩ с титулом Ди-ту ШЩ кагана управлять восточными землями каганата5, а в Цзы-чжи тун-цзянь под этим годом упоминается также третий каган Бу-ли рЩ [31, p. 144]6 (*bori). В Суй шу говорится, что Таспар назначил управлять восточными землями каганата Шэ-ту ШИ с титулом Эр-фу кагана7, западными землями - сына своего младшего брата Жу-таня Ш® с титулом Бу-ли рЩ кагана [20, vol. III, p. 353; 24, p. 172; 16, p. 227 not.; 31, s. 27, 147]8. У нас нет никаких данных о Ди-ту ШЩ и Жу-тане Ш®, но Бу-ли рЩ, похоже, являвшийся младшим племянником, имел высокий статус при обоих каганах, Мухане и Таспаре.
В китайской летописи пишется, что Таспар «пред смертию, обратясь к сыну своему Яньло, сказал: известно, что самое близкое родство есть между отцом и сыном. Но мой старший брат не уважил сего родства, а мне поручил престол. По смерти моей ты должен уклониться от Далобяня [уступить место дяде]», т.е. Таспар завещал престол племяннику, хотя тот его не получил, уступив сначала сыну Таспара Ань-ло ШЖ, а затем - Шэ-ту ШИ [4, с. 234235; 20, vol. III, p. 354; 25, p. 2; 31, s. 34, 150. См. также: 3, с. 111].
Следует учесть, что Шэ-ту ШИ изображается китайскими источниками как прославленная воинскими подвигами влиятельная личность. Именно эти качества сначала способствовали тому, что Да-ло-бянь так и не
был избран каганом, а потом и вовсе привели на престол самого Шэ-ту Ш И под именем Ша-бо-люэ кагана.
После смерти Ша-бо-люэ кагана (587 г.) ему также наследовал его
брат Чу-ло-хоу ШШШ. Сыну Ша-бо-люэ Юн-юй-люю ШШН он
сказал тогда: Во ту-цзюэ цзы Му-кань кэ-хань и-лай до и-ди дай сюн и-шу до ди ши сянь цзу чжи фа бу сян цзин вэй жу дан сы-вэй во бу дань бай жу е Ш
Щ g Ш&ЩтШЯ’
[Суй шу, цз. 84, с. 11а-11б]. Существуют разные варианты переводов этого фрагмента и, соответственно, разные интерпретации (ср.: [31, s. 366; 20, vol. III, s. 504-505; 26, p. 69; 18, p. 504])9. Мы предлагаем свой вариант, близкий к буквальному: «Мы тюрки от Му-кань кэ-хана времён, многие младшим братом заменяем старшего, обычных (худородных) людей определяем наследниками, забыли первых предков законы, не [имеем] друг к другу уважения [и] страха. Ты достоин наследником быть. Я не боюсь приветствовать тебя». Юн-юй-люй ШШ Н отказался, сославшись на старшинство дяди, и добровольно уступил ему престол.
Таким образом, в китайских источниках Мухан (Му-гань ) как будто
дважды косвенно назван основателем нового порядка престолонаследия, когда «наследовал не сын отцу, а младший брат старшему и старший племянник младшему дяде», что нашло отражение в работах Л.Н. Гумилёва [9, с. 11-25; 8, с. 56-59]. Однако следующие данные дают основания по-иному интерпретировать такое выделение Мухана китайскими источниками.
Мухан сам наследовал брату Кэ-ло ЩШ, имевшему сына. Кэ-ло ЩШ был наследником Бумына. В «Суй шу» и «Бэй ши» также упоминается младший брат Бумына, названный А-и Н^ каганом и наследовавший ему [4, с. 221;
В сущности, в китайских источниках вообще о первых двух каганах и их деятельности содержатся весьма скудные данные в отличие от Мухана и последующих правителей тюрков. Это заставляет поставить вопрос о информативности китайских источников о предшествующем воцарению Мухана периоде.
Прослеживая передачу власти после смерти Кэ-ло ЩЩ и Мухана, мы можем убедиться, что фраза «минуя сына его... поставили младшего его брата» (в первом случае Шэ-ту ®И, во втором - Да-ло-бянь ^Ж®) не только в переводе Н.Я. Бичурина является шаблонной. В обоих случаях в источнике стоит одинаковая фраза шэ ци цзы [Суй шу, цз. 84, с. 2а,
с. 3а]. Однако Э.Г. Паркер даёт более «разбавленный» перевод, специально выделяя эту фразу в Бэй ши, т.к. в Чжоу шу её нет [24, p. 165. Ср.: 23, p. 121. См. также: 27, p. 234, 235]. Очевидно, китайцы обращают на это явление внимание по той причине, что для них такой порядок был не характерен.
В период Второго каганата ничего не изменилось. *Эльтерес (Гу-до-лу > Кутлук) кагану наследовал брат Капаган (Мо-чжо К®). «Сын его по малолетству не получил престола», - пишет китайский источник, а Капаган «сам объявил себя ханом», т.е. как будто узурпировал власть [4, с. 269; 33, S. 64]. Стало быть, по мнению китайского хрониста, наследниками должны были стать сыновья *Эльтереса. Из рунических текстов также известно, что сыновья *Эльтереса были ещё малы (Бильге кагану было 8 лет) [КТб, 18 = БК, Х, 14]. Подобные акции, когда вместо сына кагана занимал престол его брат, известны в истории Первого каганата: так, умершему в 619 г. Ши-би #д§, сын которого был малолетен, наследовал Чу-ло ШЩ [4, с. 246; 20, vol. III, p. 543; 27, p. 234; 31, S. 69, 102], а по его смерти в 620 г. его сын «по причине слабого сложения был обойдён», и каганом стал его брат Се-ли [4, с. 248; 27, p. 235; 31, S. 72, 102]. Однако, здесь не проглядывается какой-то системы в замене наследника. Видимо, китайцы, привыкшие к линейной передаче престола от отца к сыну, просто не могли понять систему наследования тюрков.
В Хошо-Цайдамских памятниках Капаган не осуждается, а, наоборот, восхваляется [10, с. 38; 33, S. 20], хотя тексты не говорят ни слова о распре, сопутствующей приходу к власти Бильге кагана. Капаган передал власть своим сыновьям и впоследствии они со всеми родственниками были убиты Кюль тегином [28, p. 301-306]. Однако, как обратил внимание ещё В. Томсен [34, p. 63 not. 3], в тех же Хошо-Цайдамских надписях ясно запечатлена традиция наследования тюрков, когда о смерти первых каганов говорится: anta kisra inisi gayan bolmis erinc oyli ati gayan bolmis erinc ‘тогда после младшие братья [их] каганами стали, оказывается, сыновья [их] [и] внуки [их] каганами стали, оказывается’ [КТб, 4-5 = БК, Х, 5]10 Стало быть, приход к власти Капагана не рассматривался самими тюрками как узурпация, а китайцы просто неверно интерпретировали произошедшее у соседей. Ошибкой Капагана была именно попытка изменить традиции и передать престол своим сыновьям в обход сыновей старшего брата, законных наследников (ср.: [10, с. 37])11.
Однако, по китайским источникам Бильге (Мо-цзи-лянь КЙ®) каган сознавал, что «не по личным заслугам возведён» и «уступал престол» Кюль
тегину (Цзюэ тэ-цзинь ¡Щ^Й), но тот «не смел принять: почему Могилянь наследственно вступил на престол» [4, с. 273; 20, vol. IV, p. 458].
Таким образом, мы вновь убеждаемся в двух факторах, влиявших на право вступления на тюркский престол: личные качества и старшинство, причём значение второго превалирует над первым, и старшинство это, в первую очередь, генеалогическое12.
Но важным является и такое условие, как мнение народа, избивавшего правителя [21, S. 112-113]. Мы не знаем, кем очерчивался круг людей, принимавших в этом непосредственное участие: китайские источники пишут просто го-жэнь НА, букв. ‘люди государства’.
Однако был ещё один фактор, вносящий поправки порядок наследования. Из китайских летописей известно: «Тобо каган перед (своей) смертью завещал своему сыну Янло обязательно поставить (каганом) Далобяня. Люди государства (го-жэнь НА) по причине того, что его (Долобяня) мать была низкого происхождения (и ци му цзянь буквально - «по причине ‘низости, презренности’ = Ц- его матери») не согласились (его) поставить, а в конце концов поставили Янло» (цит. по: [14, с. 11; 13, с. 253 прим. 46. Ср.: 4, с. 234; 20, vol. III, p. 354-355; 25, p. 2; 16, p. 48]). Да-ло-бянь АЖ®, сын Мухан кагана, старшего брата Таспар кагана, ничего не мог сделать в этой ситуации. После отстранения Да-ло-бяня АЖ® и отказа Ань-ло ШЖ, Шэ-ту ШИ был сочтён достойным звания кагана и избран знатью, решившей, что «из четырёх сыновей ханских Нйету (правильно: Шэ-ту ШИ. - Авт.) есть способнейший»13.
Известен ещё один похожий случай. Про Сы-мо например, в ле-
тописи сказано, что «как он лицом походил на тюркистанца Ху, то подозревали, что он не из рода Ашины: по сей причине был только Гяби Дэлэ, а не имел достоинства Шэ» [4, с. 260; 32, S. 88], т.е. из-за своего сомнительного происхождения в иерархии чинов он не поднимался выше определённого социального статуса.
Следовательно, у тюрков имело значение происхождение матери [7, с. 226, прим. 4]. Связано это, надо полагать, с достаточно высоким уровнем развития общественных отношений, когда женщина рассматривалась уже не только с позиции хозяйственного значения, но и социального, т.е. когда отдельные члены тюркского общества могли себе позволить выбирать по принципу происхождения.
Таким образом, мы не можем говорить о каком-то законе престолонаследия у древних тюрков. Зафиксированный у них порядок наследования восходит к типичным для кочевнических народов обычаям. Выбор претендента на престол у древних тюрков определялся совокупностью двух основных факторов: (1) местом претендента в генеалогическом древе правящего рода, степенью его приближённости к генеалогическому старшинству; (2) личностными качествами претендента, преимущественно воинскими. Первый имел значение для восприятия претендента среди других членов рода, второй -влиял на степень его популярности в народе. Множество других, менее важных, на первый взгляд, деталей, определяющих специфику властных отношений в древнетюркском обществе, требуют отдельного рассмотрения.
Примечания
на И-си-цзи £ЖШ, сына Бумына, как aci ‘старший брат, дядя’ + афф. -yï [19, s. 226]. А.Н. Бернштам неправомерно отождествлял И-си-цзи с названным в руниче-
ских текстах Истеми, братом Бумына [2, с. 174].
транскрипция тюркского титула irkin.
ШШ и Бу-су каганами, соответственно [16, p. 226 not. 5, p. 376 (Index), 355
(Index)].
Н.Я. Бичурин назвал Ми-фу старшим и Були-Хана, соответственно, младшим сыном То-бо [3, с. 111].
[31, s. 34, not 182].
Б I —
Б II —
БК, Х —
КТб —
Шифры памятников
левая боковая сторона Бугутской стелы первая широкая, «лицевая» сторона Бугусткой стелы большая надпись стелы Бильге кагана большая надпись стелы Кюль тегина
HS^ÄÄ • 5$^SW^S^). Toyonaka, 1999.