Спросить
Войти
Сморгунова В.Ю.
Патриотизм: клятва верности
Демократическое общество предполагает гражданскую включенность, лояльность и патриотизм граждан. Какую лояльность и какой тип патриотизма предпочитают современные государства? Какую роль играет теоретико-правовая и философская рефлексия в процессах, происходящих в обществе, в формировании «востребованного» государством и его правовой системой определенного типа гражданской лояльности и патриотизма? Существует ли воздействие политико-правовой теории на гражданскую практику правовой социализации? Именно этот круг вопросов постепенно включается в современный дискурс о лояльности и патриотизме.
Патриотизм нуждается в духовно-интеллектуальной, ментальной организации, которая обусловливает действительную жизнь патриотизма в обществе. Формой организованной патриотической памяти являются клятвы и присяги государственных и политических деятелей при вступлении в должность. Патриотизм как средство поддержания гражданского и правового порядка нуждается в принесении присяги и произнесении клятвы.
Особое место в утверждении патриотического правосознания занимают клятвы верности. Пожалуй, есть основания именно так называть данный феномен, который уже достаточно долгие годы известен западной правовой культуре. Большую историю имеет обсуждение не только содержания, но и легитимности клятвы верности в американских общественных кругах, среди американских правозащитников и законодателей.
Клятва верности имеет свою историю и свой современный социальный и легальный контекст. И ее история, и ее проблемы связаны с пониманием американской идентичности. Последнюю нельзя рассматривать вне контекста американского либерализма. Американские отцы-основатели - Дж. Вашингтон, Дж. Адамс, Дж. Мэдисон, Т. Джефферсон, Дж. Манро, Б. Франклин, А. Гамильтон и Т. Пейн - были убеждены, что процветание их страны зависит от ее граждан, которые должны быть соответствующим образом воспитаны. Идеи гражданского воспитания были связаны с тезисом о преобладании общественных обязанностей над частными интересами, а также с положением о том, что правительство и закон являются гарантами заботы о рядовых гражданах, их защиты от опасностей, проистекающих как от стихии рыночных отношений, так и от произвола, который могут творить и сами люди.
Национальное строительство в США неразрывно было связано и с гражданским строительством. Средством гражданской идентификации стала не только религия, но и изучение истории, которая стала начиная со второй трети XIX века обязательным школьным предметом.
Специалисты в области истории американского гражданского образования Х. Маркветт и Д. Мине-шинма отмечают, говоря о школьном образовании в тот период: «Воспитатели и элита верили, что нация должна иметь мифы и героев, которыми можно гордиться, и ранний этап гражданского образования создавал их. Не было никакого намерения учить школьников мыслить по-граждански; в большей степени их учили мыслить патриотически» [1, р. 541].
Американское гражданское образование продемонстрировало гражданские успехи в создании национальной идентичности, в формировании чувства патриотизма. На это еще в 1835 г. в своей работе «Демократия в Америке» обратил внимание Алексис де Токвиль. Алексис де Токвиль был просто поражен той любовью к родине, которую демонстрировали американцы. Ее он назвал «рассудочным патриотизмом». Этот термин очень интересен и, на наш взгляд, точен, поскольку основу формирующейся американской нации составляли главным образом иммигранты из Западной Европы - белые граждане, сторонники протестантизма, выходцы из сельскохозяйственных областей различных регионов Европы. Их духовное объединение в одну нацию взяло на себя гражданское образование. Поэтому радикально сформированные и транслируемые интеллектуальные ценности, символы, установки способствовали формированию, прежде всего, интеллектуального понимания своей принадлежности к определенной стране, гражданскому массиву, объединенному одной страной и одной судьбой.
Алексис де Токвиль рассматривает различные виды патриотизма, одним из которых является неосознанное чувство любви к родине. Алексис де Токвиль, говоря об этом чувстве, характеризует его следующим образом: «Существует любовь к родине, которую питают неосознанные, бескорыстные и неуловимые чувства, любовь, которая наполняет душу человека привязанностью к месту его рождения. К такой инстинктивной любви примешивается еще приверженность к древним обычаям, уважение к предкам, память о прошлом, и люди любят свою страну так же, как отцовский дом. Им дороги царящее в ней спокойствие, приобретенные там мирные привычки, воспоминания, которые она им навевает» [2, с. 186]. Такой тип патриотизма мы бы могли, используя известную терминологию Доры Костакопулу, назвать «укорененным патриотизмом» [3, р. 73-106]. Это - просто любовь к Отчизне, «любовь к родительским гробам». Однако нет сомнения в том, что, будучи первичным интуитивно-эмоциональным
чувством, патриотизм может вырастать в более сложные формы. Но американский патриотизм - это особый феномен. Токвиль пишет: «Есть и другая любовь к родине, более рациональная. Она, может быть, менее великодушна и пылка, но более плодотворна и устойчива. Эта любовь возникает в результате просвещения, развивается благодаря законам, растет по мере пользования правами и в конце концов сливается с личными интересами человека. Люди начинают видеть связь благосостояния страны с их собственным благосостоянием, осознают, что его позволяет им создавать закон. У них пробуждается интерес к процветанию страны как к чему-то приносящему им пользу, а затем как к собственному творению» [3, с. 187].
Токвиль обращает внимание на то, что гражданские чувства неотделимы от политических прав, что привязанность к государству, стране усиливается в случае расширения политических прав для ее гражданина. Интересны его наблюдения над механизмом формирования патриотического сознания в Соединенных Штатах Америки. Он пишет: «Люди, ныне живущие в Соединенных Штатах, прибыли туда недавно, они не принесли с собой ни прежних обычаев, ни воспоминаний, они встречаются там впервые и плохо знают друг друга. Почему же каждый из них интересуется делами общины, округа и всего государства, как своими собственными? Только потому, что каждый из них по-своему принимает активное участие в управлении обществом.
В Соединенных Штатах простые люди понимают одну несложную, но в то же время плохо осознанную народами истину: счастье каждого зависит от общего процветания. Более того, они привыкли смотреть на это процветание как на дело своих рук, они не отделяют благополучие общества от собственного благополучия и трудятся на благо государства не только из чувства долго или гордости, но, можно сказать, из страсти к наживе» [3, с. 187]. Вот это и есть рассудочный патриотизм, который отличается от «врожденного», укорененного патриотизма.
В конце XIX века изменилась социальная структура Соединенных Штатов и не только увеличился приток иммигрантов, но и изменился их состав. Если в 1820-1880-х годах приезжали преимущественно люди из Ирландии, Германии, Объединенного Королевства (1821-1840), затем к ним прибавилась выходцы из Франции и Канады (1841-1860), Норвегии и Швеции (1861-1880), то начиная с 1881 г. среди эмигрантов были уроженцы Италии, Австрии (Австро-Венгрии), затем - с 1901 г. - из России (позже -из Советского Союза), а с 1921 г. прибавились и мексиканцы [4, р. 14].
Приток представителей католичества, которые заняли видное место среди иммигрантов, заставил американскую нацию, формирующуюся поначалу как протестантскую, изменить не только отношение к католичеству, но и к религии, ее роли в формировании гражданской идентичности американцев. Приток иммигрантов-католиков вызвал к жизни множество католических школ. В свою очередь, Верховный суд США был вынужден объявить об отделении церкви от государства и запретить религиозное влияние в школе со стороны учителей и образовательного контента. Задачу секуляризации государственного образования взяла на себя Национальная ассоциация учителей, переименованная в Национальную ассоциацию образования (National Education Association - NEA).
Итоги гражданской войны выразились, в том числе, и в притоке небелых иммигрантов. Начало XX века, Первая мировая война и революционные события в России 1917 г. увеличили приток представителей новых культур в Америку. Появилась массовая иммиграция из России, Среднего Востока, Африки, Новой Зеландии, островов Тихого и Атлантического океанов. Это побудило в 1921 г. Конгресс США утвердить систему квот для иммигрантов из этих стран. Одновременно на повестку дня встал вопрос о культурном многообразии, официальном признании.
Вызовы социальной действительности побудили теоретиков гражданского образования, представителей власти задуматься о новых символах и моделях американской идентичности. Таким символом был всегда и оставался американский флаг. Однако требовалось еще более тесное объединение вокруг него. Именно в этот период и была введена «Торжественная клятва верности перед американским флагом» («The Pledge of Allegiance to the American Flag»).
Эта клятва была задумана как элемент и технологический прием гражданского образования. Но текст ее был создан не в начале 20-х годов XX столетия, а ранее. История текста клятвы верности (флагу) США уходит еще в конец XIX века. Текст клятвы мы приводим в авторском переводе: «Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и Республики, которой он служит. Одна нация, под Богом, неделимая, свободная и справедливая для всех»*.
Безусловно, текст клятвы возник не в период деятельности отцов-основателей, как это считают многие американцы, а в конце XIX века. И ее автором является протестантский священник Френсис Беллами, который написал текст клятвы в 1892 году в ознаменовании американского юбилея - 400-летия открытия Колумбом Америки. Ее первое произнесение также было приурочено к торжествам по поводу великого для американцев праздника - Дня Колумба, сценарий которого включал церемонию по подъему американского флага, который должен был сопровождаться произнесением Клятвы верности флагу. Впервые текст клятвы был опубликован в 1892 г. во влиятельном журнале для всей семьи «The Youth&s Companion». Подписи не стояло, поэтому авторство текста не было защищено и до сих пор ведутся обсуждения, является ли автором председатель комитета по празднованию Дня Колумба Ф. Беллами или журналист Дж. Апхем, который был сотрудником издательства, выпускавшего журнал.
Однако кто бы ни был автором текста, Клятва верности флагу США прочно вошла не только в обиход школьной жизни Америки, но и в церемониал получения гражданства США. Произносится она и в других торжественных случаях. И если до 1892 г. в классной комнате редко можно было увидеть флаг США, то школьная статистика 1898 г. говорит, что уже в 26 тысячах классов в тот момент имелся американский флаг. Поэтому Ф. Беллами, который возглавил Национальную ассоциацию образования, создал важный для американской нации знак объединения. Тогда текст клятвы отличался от современного, в нем не было слов «Соединенные Штаты Америки», не было упоминания о Боге. Они появились позже. В 1924 году под давлением таких организаций, как Американский легион и Дивизион американской революции, слова «флаг Соединенных Штатов Америки» были заменены словами «мой флаг». (Это было сделано в большей мере для американцев иностранного происхождения, чтобы они понимали, что клянутся в верности именно своему флагу, флагу их новой страны.) Президент Эйзенхауэр в 1954 году добавил слова «под Богом», испытывая давление таких организаций, как «Ножи Колумба» («Knights of Columbus»), и других антикоммунистических групп, руководимых известным Маккарти, возглавлявшим движение «Охота на ведьм» [5; 6].
Известно, что официальное признание Конгресса США Клятва верности получила только в 1942 году. Эта Клятва была включена в «Кодекс о флаге США». Окончательное название «Клятва верности флагу» получила в 1945 г. Клятва стала произноситься, сопровождаясь действиями - прикладыванием правой руки к сердцу (люди произносили ее без головных уборов, произнесение клятвы разрешалось только гражданам мужского пола) и отдачей военного салюта к флагу по стойке смирно (для военнослужащих).
Сейчас изменения в тексте Клятвы, как говорит статья 7 «Кодекса о флаге США», возможно только с согласия Президента США. Однако уже в XX веке в США возник протест против обязанности произнесения клятвы в школе, который был высказан гражданином США, врачом из Сакраменто (штат Калифорния) Майклом Ньюдоу. Последний, будучи атеистом, обратился с иском на федеральное правительство и на руководство школы, в которой училась его дочь-второклассница, высказывая жалобу по поводу наличия в клятве слов «под Богом», оскорбляющих, на его взгляд, чувства членов его семьи -атеистов и противоречащим первой Поправке к Конституции США, которая гарантирует отделение религии от государства. Дело было передано в Верховный суд США. Позже иск М. Ньюдоу был назван «Протестом атеиста».
Безусловно, сам Беллами, несмотря на то, что был пастором, никогда бы не включил слово «Бог» в текст клятвы, боясь придать ей религиозный характер. Однако религиозно настроенная американская нация была возмущена «Протестом атеиста», опросы общественного мнения показали, что 87 % американцев отказываются поддерживать заявление М. Ньюдоу.
История данного протеста оказалась следующей. Федеральный апелляционный суд Сан-Франциско (штат Калифорния, США) признал справедливость требований М. Ньюдоу и запретил произнесение клятвы в государственных школах в 9 штатах Западного побережья [7].
«В своем постановлении суд заявил, что упоминание Бога в клятве, включенное в свое время в нее Конгрессом США, является фактическим узакониванием и официальным одобрением религии со стороны государства, что противоречит духу и букве Основного закона США, в котором предусмотрено отделение государства о церкви.»* Однако Верховный суд США 14.06.2004 г. не удовлетворил иск М. Ньюдоу, и текст клятвы, в которую в 1954 г. в разгар «холодной войны» были добавлены слова «перед Богом» в интересах объединения США против атеистического, коммунистического врага в лице СССР, остался неприкосновенным. Таким образом, для М. Ньюдоу как истца только суд низшей инстанции оказался позитивной ступенью в отстаивании его принципов (Федеральный апелляционный суд 9-го округа Калифорнии). Верховный суд выбрал дату 14 июля 2004 г. для рассмотрения дела не случайно, т.к. в этот день в США отмечается праздник - День флага, и решение всех 9 членов Верховного суда было единогласным.
М. Ньюдоу, однако, получил поддержку от организации «Американцы, объединившиеся за отделение государства и церкви», поскольку последняя выступает с очень резкими для Америки требованиями против любого упоминания Бога в повседневной жизни. Они - против хождения денег с надписью «In God we trust» («Мы верим в Бога»), против молитвы, читаемой конгрессменами перед началом заседаний, против произнесения благословления в Верховном суде перед каждым слушанием: «Боже, храни Соединенные Штаты и этот благородный почтенный суд» [8].
Вопросы символов как знаков гражданской идентификации, свойственных американскому патриотическому правосознанию, стали предметом активного обсуждения и частичного пересмотра в последнее время. Известно, что произнесение клятвы и принесение присяги в суде в США возможно только на Библии. Однако в последние годы эта традиция стала оскорблять мусульман, а также представителей других конфессий. Еще в 2003 г. мусульманкой из Северной Каролины был подан иск в суд на власти, поскольку ей в качестве свидетельницы было отказано присягнуть на Коране. И уже летом 2007 г. первый в истории США конгрессмен мусульманского вероисповедания Кейт Эллисон присягнул на Коране - двухтомном издании, принадлежащем в свое время Президенту США Т. Джефферсону.
Мы видим, что патриотизм вынужден отвечать адекватно на вызовы и натиск набравшего силу американского мультикультурализма. Безусловно, придет время и Клятва верности будет изменена, однако современное американское патриотическое правосознание, которое в ней выражено, будет продолжать нести функцию скрепления людей в целостное гражданское объединение, противопоставляющее себя как «свое» другим подобным сообществам как «чужим».
