Спросить
Войти
ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ БОРЬБЫ С ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ И ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В РОССИИ В НАЧАЛЕ XX В.
© Удодов Г.А.*
Московский университет МВД России, г. Москва
Статья посвящена изучению организационно-правовых основ борьбы правоохранительных органов России начала XX в. с террористической и экстремисткой деятельностью эсеров, анархистов и других политических партий.
В современном государстве политические партии выступают в роли носителей демократических начал, выражая интересы отдельных групп граждан и всего общества в целом. В соответствии с п. 3 ст. 13 Конституции РФ «В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность». Однако, «оборотной стороной медали» многопартийной политической системы становиться, зачастую, стремление отдельных партий и общественных организаций использовать в свое борьбе не только легальные, определенные законом средства и методы, но и такие, которые направлены на «насильственное свержение основ конституционного строя, подрыв безопасности, захват или присвоение властных полномочий» [6], т.е. такие, которые на основании Федерального закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности» можно квалифицировать как экстремизм.
Современные процессы развития политической системы российского общества в определенной степени являются повторением правового опыта России начала XX в., заложившего основы отечественной многопартийности. Политическая жизнь данного периода отличалась существенным разнообразием форм и средств борьбы, большим количеством политических партий, обществ, организаций разной направленности. Именно тогда государство остро столкнулось с проблемой политического терроризма, с помощью которого оппозиционно настроенные экстремистские общественные организации (прежде всего, социалистические) стремились дестабилизировать внутриполитическую обстановку, парализовать властные органы и, в конечном итоге, радикально изменить существующий государственный строй. Это вынудило государство в первое десятилетие XX в. разработать и применить организационно-правовые меры, направленные на эффективную и качественную борьбу с террористической и экстремистской деятельностью политических партий в России.
* Адъюнкт кафедры Истории государства и права.
Особенно отчетливо тактика политического террора проявилась в программных установках и практической деятельности партии социалистов-революционеров (эсеров), образованной в 1901 г. и являющейся наследницей народнического движения. Для организации террористической деятельности при Центральном комитете партии эсеров была создана боевая организация, основанная на принципах строгой конспирации, жесткой дисциплины и самостоятельности. Во главе этой организации стояли Г. Гершуни, Е. Азеф, Е. Брешко-Брешковская, Б. Савинков.
Началом эсеровского террора принято считать покушение на министра внутренних дел Д.С. Сипягина 2 апреля 1902 г. В ходе революционных событий 1905-1907 гг. боевые дружины эсеров, осуществляющих террористическую деятельность, были образованы в Москве, Киеве, Нижнем Новгороде, Казани и многих других городах Российской империи. Основной «мишенью» этих организаций были высшие чиновники государства, губернаторы, чины полиции и жандармерии.
Несмотря на то, что после принятия Манифеста 17 октября 1905 г. ЦК партии эсеров принял решение о прекращении террористической деятельности, она была продолжена выделившейся из партии самостоятельной организацией - «Союзом социалистов-революционеров максималистов».
Помимо эсеров существенную террористическую и экстремистскую активность в 1905-1907 гг. проявляла партия анархистов. Исходя из своей идеологии полного отрицания всех государственных и общественных институтов, их террор был направлен против чиновников любых рангов, полицейских, солдат, владельцев предприятий, служителей церкви, торговцев.
Социал-демократы, не признавая террор в качестве основного средства политической борьбы, все же неоднократно использовали такой прием, как «эксы» (насильственные экспроприации имущества, а проще говоря -ограбления), для пополнения партийной кассы. Кроме этого, террор использовался и для устранения политических противников. В начале XX в. активно в экстремистской и террористической деятельности проявили себя такие известные деятели партии большевиков как Л. Красин, И. Сталин, С. Тер-Петросян (Камо) и др.
По оценкам известного отечественного правоведа Н.С. Таганцева только за период с 1905 по 1908 гг. были убиты 2563 должностных лица и 3616 частных лиц [7, с. 92]. Хотя существуют и более масштабные оценки человеческих потерь политического терроризма [2, с. 32].
Возникновение в конце XIX - начале XX вв. общественных организаций и политических партий в обстановке нарастающей политической нестабильности и революционных настроений, потребовало от российского правительства выработки адекватных мер правового и организационного характера, направленных, прежде всего, на обуздание и подавление политического экстремизма и терроризма, укреплению государственного порядка и безопасности.
В этой деятельности правоохранительные органы опирались на тот богатый опыт, который был накоплен во второй половине XIX в. в борьбе с народническими нелегальными организациями. Еще в 1882 г. было утверждено Положение об устройстве секретной полиции в Империи, в соответствии с которым высший надзор за розыскной деятельностью по делам о государственных преступлениях принадлежал товарищу министра внутренних дел, заведующему государственной полицией и осуществлялся через Департамент полиции». Положение заложило правовые основы государственного противодействия политическому экстремизму и терроризму, способствовало формированию системы розыскных отделений при полицейских службах.
В 1898 г. для координации деятельности охранных отделений и всего политического сыска в Департаменте полиции МВД Российской империи был учрежден Особый отдел. В компетенцию данного подразделения вошло: заведование внутренней и заграничной агентурой, негласное наблюдение за корреспонденцией частных лиц, организация надзора за политическим настроением учащейся молодежи и ряд других вопросов. Охранные отделения, создаваемые в начале XX в. при полицейских управлениях подчинялись непосредственно Особому отделу Департамента полиции и отчитывались о своей деятельности только перед ним.
С целью разграничения компетенций жандармских управлений и охранных отделений в августе 1902 г. министром внутренних дел В.К. Плеве было утверждено Положение о начальниках розыскных отделений. В соответствии с документом охранные отделения должны были осуществлять оперативно-розыскную деятельность по политическим делам, а на жандармские подразделения возлагалась задача осуществления дознания по этой категории дел. Существенно расширились права и полномочия начальников охранных отделений. Так, они допускались до всей секретной информации, касающейся политических дел, собранной жандармами, без его согласия жандармы не имели права производить обыски и аресты. Начальником охранного отделения назначался, как правило, офицер Отдельного корпуса жандармов.
На основании Положения основной задачей начальников охранных отделений было «... заведывание политическим розыском, т.е. наружным наблюдением и секретной агентурой в известном определенном районе» [4, с. 384]. В свою очередь, данные направления работы правоохранительных органов по противодействию экстремисткой и террористической деятельности в начале XX в. было регламентировано рядом внутриведомственных актов.
Еще в 1894 г. при Московском охранном отделении был образован Летучий отряд филеров. По указаниям Департамента полиции филеры этого подразделения могли командироваться в другие губернии для наблюдения
за «революционным элементом». В октябре 1902 г. была разработана «Инструкция филерам Летучего отряда и филерам розыскных и охранных отделений», первый документ подобного рода.
В 1907 г. была разработана Инструкция по организации наружного наблюдения, которая содержала требования к отбору лиц на филерскую службу, а также основные принципы и порядок ее деятельности. Еще одним документом, регламентирующим организацию наружного наблюдения стала Инструкция начальникам охранных отделений, касающаяся их деятельности по организации наружного наблюдения, разработанная в том же году.
На основании п. 2 Инструкции по организации наружного наблюдения «филер должен быть политически и нравственно благонадежен, твердый в своих убеждениях, честный, непьющий, смелый, ловкий, развитой, сообразительный, выносливый, терпеливый, настойчивый, осторожный, правдивый, откровенный, но не болтун, дисциплинированный, выдержанный, уживчивый, серьезно и сознательно относящийся к делу и принятым на себя обязанностям; крепкого здоровья, в особенности с крепкими ногами, хорошим зрением, слухом и памятью, такой внешностью, которая давала бы ему возможность не выделяющейся из толпы и устраняло бы его запоминание наблюдателем» [4, с. 448]. Основная задача филеров состояла в том, чтобы путем тайного наружного наблюдения собрать как можно больше фактов из подлинной жизни объекта наблюдения. Изучить его связи, проследить явки, выявить конспиративные квартиры, типографии, склады оружия и взрывчатки.
Хорошо подобранный личный состав, умелое руководство его работой позволяли правоохранительным органам добиваться заметных результатов в противодействии экстремисткой и террористической деятельности нелегальных общественных организаций и политических партий. Например, сведения, полученные посредством наружного наблюдения, способствовали аресту типографии большевистской газеты «Рабочее знамя» 14 января 1909 г. Также, благодаря активной деятельности службы наружного наблюдения и внутренней агентуры Московский и Московский окружной комитеты РСДРП в период с июня 1907 по ноябрь 1910 г. одиннадцать раз подвергались разгрому [5, с. 178].
Однако, служба наружного наблюдения носила вспомогательный характер в выявлении и пресечении незаконной экстремистской и террористической деятельности представителей политических партий. Ведущее место в данной деятельности уделялось внутренней агентуре, действующей непосредственно в подпольных организациях.
В 1907 г. Департаментом полиции был разработан внутриведомственный нормативный акт - Инструкция по организации и ведению внутреннего (агентурного) наблюдения, утвердивший правовые основы, принципы и порядок осуществления агентурной деятельности. В документе было четко указано, что единственно надежным средством, обеспечивающим
осведомленность руководителя политического сыска, является приобретение и сбережение внутренней секретной агентуры. При этом, такие секретные сотрудники должны не просто состоять членами одной из революционных организаций, но и тесно соприкасаться с наиболее видными их деятелями. Одним из принципов организации агентурной работы было постоянство оплата деятельности секретных сотрудников, т.к. «только постоянная агентура может относиться с интересом к делу розыска» [1, с. 187]. Руководство охранных отделений и внутренняя агентура должны были придерживаться строгой конспирации: секретные сотрудники не могли знать друг друга во избежание двойного провала; их личность могла быть известна только начальнику, заведующему розыском и его заместителю. Были разработаны, и осуществлялись мероприятия по «прикрытию» деятельности секретных агентов. Так, было установлено, что не следует арестовывать всех окружающих сотрудника лиц, оставляя его на свободе, а оставлять также некоторых членов тайной организации, более близких к нему и менее опасных, либо давать возможность агенту уехать по делам партии, или в крайнем случае, арестовать и его, освободив впоследствии с близкими к нему лицами за недостатком улик.
На основании Инструкции в первое десятилетие XX в. в российской империи была налажена разветвленная и достаточно эффективная агентурная сеть. Полиция имела своих секретных сотрудников практически во всех нелегальных политических организаций, зачастую в руководящем их звене. Особенно выделялись такие секретные агенты как Е. Азеф, З. Жученко, Н. Та-таров, М. Курпатовская, А. Серебрякова.
Первая русская революция намного усложнила деятельность политического розыска. Сотрудникам охранки пришлось работать в условиях массового революционного движения - рабочих стачек и забастовок, переходящих в вооруженные восстания, крестьянских волнений, движения оппозиционных партий. Появилась необходимость координировать работу тайной полиции в обширных регионах и решать на месте, не дожидаясь указаний Департамента полиции, важные оперативные вопросы. Поэтому в 1906 году начали создаваться районные охранные отделения - центры политического розыска для нескольких губерний. Например, Московское (Центральное) районное охранное отделение объединило 13 губерний центральной России (Архангельскую, Владимирскую, Вологодскую, Костромскую, Московскую, Нижегородскую, Орловскую, Рязанскую, Смоленскую, Тверскую, Тульскую и Ярославскую) с их охранными отделениями и жандармскими управлениями. Правовой основой их деятельности стало Положение о районных охранных отделениях.
Таким образом, проведенный в первое десятилетие XX в. комплекс мероприятий, направленных на организационное и правовое обеспечение деятельности МВД Российской империи по противодействию экстремистской и террористической деятельности отдельных политических партий привел к образованию достаточно эффективной системы полицейских органов, противостоящих данной проблеме. Об этом свидетельствует и уменьшение террористической активности, прежде всего, эсеровской. Так, если в 1906 г. ими было совершено 74 теракта, в 1907 г. - 57, то в 1908 г. - лишь 3, а в 1909 г. - 2 [3, с. 65-66].
Список литературы:
