Погребения знатных воинов на Гонур Депе (Туркменистан)

Н.А. Дубова

Институт этнологии и антропологии РАН, Москва

ПОГРЕБЕНИЯ ЗНАТНЫХ ВОИНОВ НА ГОНУР ДЕПЕ

(Туркменистан)*

Гонур Депе - известный памятник, датируемый концом III—II тыс. до н.э.**, расположенный в 80 км к северу от г. Байрамали в юго-восточном Туркменистане. По мнению руководителя раскопок В.И. Сарианиди [2001-2002, 2005, 2007-2008; 8апа-шсН, 1998, 2007; Банатс^, 2008], это был административный и религиозный центр древневосточного государства Маргуш в древней дельте р. Мургаб. Там, благодаря работам Маргианской археологической экспедиции, к настоящему времени выявлено более 4000 погребений. Самое большое число - 2853 погребальных сооружения*** - зафиксировано на Большом (или Главном) некрополе, раскопки которого полностью завершены. За пределами так называемой обводной стены памятника на всех фасах, ориентированных по странам света, также выявлено большое число погребений, а в самый последний период обитания на Гонуре захоронения проводились уже в руинах самого дворцово-храмового комплекса. На восточном берегу Большого (или Главного) бассейна Гонура, устроенного в южной части комплекса, раскопана серия самых богатых из всех известных на Гонуре погребений, получившая условное название «царский некрополь». Основные «царские» погребения были предварительно охарактеризованы в печати [Дубова, 2004; Сарианиди, 2004-2007; и др.]. Общая характеристика погребений Главного некрополя дана в работах В.И. Сарианиди [2001-2002; ЗапашсН, 2005, 2007-2008]. Остальным могильникам пока не было уделено специального внимания, что, безусловно, будет исправлено в ближайшем будущем.

Как отмечает В.И. Сарианиди, изученный материал позволяет говорить о высокой социальной стратификации маргианского общества. Среди выявленных типов погребальных сооружений выделяется группа, в которой погребальные приношения крайне бедные (около 10%) - небольшие керамические сосуды, простенькие бусинки и редко мелкие бронзовые изделия типа булавок (захоронения в простых грунтовых ямах). Основная часть захоронений (85%) совершена в шахтных (или подбойных) могилах. Погребальные приношения (так же, как и размеры самих ям) в таких могилах сильно варьируют: от 1-2 керамических сосудов до богатых наборов каменных, бронзовых, а нередко и серебряных, золотых изделий. Еще 5% составляют погребения с самым роскошным инвентарем - одна половина из них (около 50 могил) представляет собой подземные модели домов, а вторая - цисты, т.е. надземные или подземные прямоугольные сооружения из сырцовых кирпичей, не имеющие входа. Несмотря на то, что подавляющее большинство этих (как, впрочем, и всех остальных) могил еще в древности были ограблены, в каждой из них найдены серебряные и золотые изделия, обрывки золотой фольги, другие ценные предметы.

* Работы ведутся при финансовой поддержке РФФИ (проект №10-06-00263а).

** Подробнее о датировке отдельных объектов памятника см.: [Зайцева и др., 2008].

*** Из этого числа в 218 случаях нельзя было определить тип могилы. 39 из них - так называемые поминальные лунки, т.е. небольшие ямки, в которых были найдены только обожженные кости животных. Из 196 обожженных ям только в 44 случаях найдены человеческие останки [БапашсН, 2007].

Женские погребения обычно имеют значительно более богатый набор приношений. В то же время такие предметы, которые, с точки зрения современного человека, могли бы однозначно указывать на женский пол погребенного (например, каменные, бронзовые, костяные, керамические косметические флаконы с аппликатором - бронзовым стержнем, имеющим утолщенный конец, использовавшимся, возможно, для нанесения косметики на лицо и/или тело, бронзовые зеркала, шкатулки и др.), с той же частотой встречаются и в мужских могилах. Есть предметы, которые указывают на высокий социальный ранг погребенного: например, деревянные жезлы с бронзовыми или каменными навершиями, нередко имеющими форму голов животных, ритуальные топоры, близкие по назначению жезлам, длинные каменные посохи с окончанием в виде копыта. Таковые встречены только в мужских погребениях. Группа предметов, явно связанных с ритуальными действиями (каменные миниатюрные колонки, каменные диски, бронзовые или серебряные воронки-ситечки, палочки из слоновой кости и др.), также найдена лишь в мужских погребениях, причем совершенных в цистах или камерных могилах, в исключительных случаях - в подбойных.

Всего в шести могилах (из всех раскопанных 4000) были обнаружены особые предметы - бронзовые «лесенки», т.е. тонкие бронзовые пластины, имеющие одно или несколько прямоугольных отверстий. Принято считать, что они говорят о принадлежности погребенного к военному сословию, а число отверстий («просветов») свидетельствует о его военном ранге. Три такие «лесенки» были найдены в ритуальном погребении животных [Дубова, 2008], а остальные три - в богатых мужских погребениях, о которых и пойдет речь далее. Все три погребения, что особо ценно, зафиксированы «in situ». Такое же изделие было обнаружено и в одной из могил известного могильника Са-паллитепа в Северной Бактрии (Узбекистан).

Первое гонурское погребение, о котором пойдет речь,

№2380 (рис. 1), расположено в южной части некрополя, почти на его границе. Могильная яма -шахтная, размеры 145x130 см (ширина дромоса - 50 см, подбоя - 80 см, высота уступа -10 см). Глубина - 55 см. Захоро-

ненный мужчина 40—50 лет лежал на спине головой на север-северо-запад. Все кости скелета - в анатомически правильном порядке. Его ноги, согнутые в коленях, лежали на правом боку. Кисть согнутой в локтевом суставе правой руки находилась около головы. Левая рука, также согнутая в локте, располагалась в области пояса. Голова лежала не на затылке, а в неестественном положении, как бы «свернутой» на правый бок, упираясь подбородком в плечевой сустав. При антропологическом обследовании костяка было обнаружено, что первый и второй шейные позвонки находились около большого затылочного отверстия, а остальные шейные позвонки — под большим углом к ним и на неестественно большом расстоянии. Такая картина говорит о том, что у индивида незадолго перед смертью была сломана шея. Кроме того, имеется и специфическое повреждение правой стороны лицевого скелета: наружный слой кости был «срезан». Имелись слабые следы развития воспалительного процесса. Можно предполагать, что погребенный получил серьезную травму при падении на лицо, «проехав» на нем по земле какое-то расстояние.

Стоит отметить, что верхний и нижний края правой орбиты черепа мужчины за много лет до смерти были рассечены сильным секущим ударом острого оружия типа ножа или сабли. Рана была глубокой, но полностью заживлена, хотя правый глаз, скорее всего, был поврежден. Но наиболее вероятной причиной смерти был, конечно, перелом шеи.

Под левой частью затылка находились позвонки и ребра молодого барашка (ягненка), в области темени — лопатка того же животного. За теменем мужчины лежал

согнутый бронзовый нож, чуть далее от него — бронзовый сосуд типа котелка с широким горлом, и рядом с ним упомянутое навершие жезла в виде головы лошади (рис. 2). Второе четырехзубое бронзовое навершие находилось около правой руки мужчины. Подобные навершия встречались и в других, преимущественно элитарных мужских погребениях Маргианы и Бактрии (см., например: [Pottier, 1984, pi. ХЕШ.-320]). К востоку от головы лежал похожий на цилиндр бронзовый артефакт неясного назначения. Около левого локтя находилась бронзовая прямоугольная пластина, а около левой стороны таза - бронзовый листовидный наконечник стрелы.

При расчистке костей ног под левой большой берцовой костью обнаружен фрагмент льняной ткани [Elkina, Golikov, 2007; Tsareva, 2007; Shangurova, 2007], которая была свернута в четыре слоя. Внутри ткани находился бронзовый предмет, напоминающий небольшую лестницу с одним целым, а вторым обрезанным отверстиями. По всей видимости, на мужчине были одеты льняные брюки, а пластина могла находиться или около голенища обуви, или в специально сделанном кармашке.

Среди выявленных погребений в северной части дворцово-храмового комплекса Гонура выделяется сохранившаяся неограбленной циста №2900* (рис. 3). Она устроена в руинах поминальника №85 в прямоугольном котловане (280x195 см при глуби-

* Более подробное описание этого погребения см.: [Sarianidi, 2007, р. 146—155].

Рис. 2. Бронзовое навершие жезла в форме головы лошади из погребения №2380

не 90 см), стенки которого обложены сырцовыми кирпичами стандартных размеров*, уложенных платттмя кладкой в перевязку. Внутренняя поверхность стен не оштукатурена. Имеются три радиоуглеродные даты из этого погребения и одна из соседнего помещения (№70). Даты, полученные по костным останкам людей, погребенных в этой могиле (25 (95%)- 2140-1750 гг. до н.э.), на 220-260 лет менее поздние, чем таковая, определенная по углю (1880— 1450 гг. до н.э.). Учитывая, что серия АМ8-дат в целом вообще несколько

удревнила все помещения, откуда происходили образцы, а стратиграфическое положение и керамический комплекс, представленный в этом погребении, говорят о принадлежности его к последнему, третьему периоду обитания на Гонуре, видимо, более близкими к реальности следует считать верхние пределы АМ8-дат по костям. Тем более что и уголь из поминальника №70 дает сходные пределы (2140-1740 гг. до н.э.)

[Зайцева и др., 2008, с. 174-177].

Под полом цисты, а также среди раствора, скрепляющего кирпичи, обнаружено много зерен злаков. Так как эта могила сооружалась в то время, когда некогда действовавший на этом месте рис. 3. Схема погребения №2900

храм уже давно превратился в руины,

ее пол находится практически на 0,5 м выше полов помещений. Большая часть заполнения представляет собой обычную землю, но слой, собственно подстилающий цисту, состоит из одних злаковых зерен. Толщина зернового слоя доходит местами до 7-8 см. Зерновки (семена) можно определить как ячмень - Ногйеит Ь. [Афонин, 2008]. В окружающих помещениях каких-либо других зерен обнаружено не было. Раскопки в разных частях Гонур Депе показали, что пшеница, ячмень и другие злаки занимали очень важное место в жизни жителей поселения. Так, например, во дворце Гонура были обнаружены две комнаты, полы которых устилал толстый, доходящий до 1 м толщины (!) слой пшеничных зерен. Очень высокого качества зерна ржи были найдены и в поминальнике №465 того же дворца [Афонин, 2008, с. 161]. Исходя из этого, можно предположить, что циста №2900 была специально размещена в том месте, где имелся запас хлеба, возможно, для создания благополучия умершему и на том свете.

* Размеры кирпичей 45x20x12 см.

Рис. 4. Серебряная булавка из погребения №2900

В этой цисте были захоронены два пожилых человека (старше 60 лет) - мужчина и женщина. Оба лежали в скорченной позе на правом боку, головой на север. Непосредственно под ногами мужского скелета находился полный скелет молодого ягненка. Вдоль северной и западной стенок цисты стояло 26 керамических сосудов, а около головы мужчины разместились его личные погребальные приношения - серебряные и фаянсовые браслеты, гребень из слоновой кости, фаянсовый (?) панцирь черепахи, серебряные кубок и стаканчик, бронзовые сосуды. Особое внимание обращают на себя великолепная серебряная булавка с навер-шием в виде гордо шагающего верблюда (рис. 4), находившаяся под самым подбородком мужчины и, видимо, закалывавшая ворот одежды, а также нагрудное украшение из полудрагоценных камней типа ожерелья с двумя быками в центре (см. фото 2.-а на цв. вкл.). Быки, стоящие головами друг к другу, искусно сделаны из серебра, их тела, глаза и хвосты инкрустированы вставками из бирюзы, сердолика и лазурита. Сами ожерелья сделаны из тех же камней, причем в отверстия каждой бусины с двух сторон были помещены бронзовые крепежные вставки, в которые вдевалась нить, что подчеркивает высокое мастерство маргианских ювелиров.

В юго-западном углу данной цисты был найден комплекс бронзовых предметов, получивший условное название «ритуальный набор» (рис. 5). В него вошли большой треугольник с петлями в каждом углу, два небольших круглых зеркала, косметический флакон с крышечкой, сосудик в виде почки, небольшая воронка с ручкой и ситом для процеживания жидкостей, блюдечко и большой нож, а также длинный серебряный аппликатор для нанесения краски на тело или лицо. Рядом с этим набором на полу цисты был сооружен глиняный лепной необожженный сосуд, в котором у его западной стенки стояла целая составная статуэтка. В момент расчистки на белой мраморной голове статуэтки была зафиксирована черная масса, изображающая, по-видимому, волосы

или головной убор. Эта масса разрушилась под воздействием воздуха прямо в процессе расчистки. На стенках лепного необожженного сосуда сохранились фрагменты белой тонкой обмазки, со следами красной и черной краски. В настоящее время в музеях мира и в частных коллекциях имеется всего около семи десятков таких статуэток, но все они происходят из разграбленных могил Бактрии и Маргианы. Одна их самых известных представлена в экспозиции Лувра. Особенностью статуэтки из цисты №2900 является то, Рис. 5. «Ритуальный» набор бронзовых 4X0 она “ единственная из всех извест-

предметов из погребения №2900 ных науке, которая найдена «in situ».

В этом погребении обнаружены 31 кремневый и три костяных наконечника стрел, находившихся россыпью в основном в южной части цисты. Имеется медно-бронзовый так называемый секач и массивный наконечник копья (длина 33 см), стержень которого заканчивается загнутым концом. Сам наконечник имеет четко выделенное ребро и относится к тому типу оружия, которое было широко распространено в то время в передовых центрах Ближнего Востока, вплоть до восточного Ирана и в том числе Тепе Гиссара [Schmidt, 1937, pi. L; LI],

У восточной стенки цисты (прямо у ног женского скелета) находилась медная миниатюрная «лесенка», имеющая три больших квадратных «просвета». С обоих концов «лесенки» следующие отверстия обломаны.

Около кисти правой руки и головы мужского костяка найдены два слабоизогнутых медно-бронзовых четырехзубчатых навершия (рис. 6), так же, как и в случае с погребенным в могиле №2380 мужчиной, имевшие знаковое назначение.

Рис. 6. Четырехзубчатые бронзовые навершия жезлов

Наконец, в северо-западном углу цисты среди керамических сосудов находился еще один предмет, показывавший высокий ранг погребенного - так называемая игральная доска (рис. 7). Инкрустация «игральной доски» представляет собой вытянутый прямоугольник, поделенный на почти квадратные клетки (5x6 см): в ширину расположено три клетки, в длину - восемь. В крайних рядах третья и четвертая клетки объединены, и на образовавшемся пространстве сделаны костяные же инкрустации в виде крестообразного четырехлепесткового узора. Кроме описанной «игральной доски», неподалеку от нее находилась плакетка, также инкрустированная палочками из слоновой кости. В погребении найдены и остатки погребальной пищи. Так, в коническом сосуде находились кости конечностей молодого барана, а между бронзовыми сосудами, около «игральной доски», - ребра барана. Под керамическим сосудом в юго-западном углу лежали кости задней части молодого барана.

Не исключено, что здесь мы видим парное погребение, в рис у «Игральная доска» из погребения №2900 котором одновременно были за- (реконструкция из оригинальных костяных вставок)

хоронены муж и, возможно, его неутешная в своем горе жена (судя по ее вытянутой в сторону воина правой руке). Но полное отсутствие у нее личных украшений и погребальных приношений не совсем понятно, учитывая богатство приношений именно в женских погребениях. Можно, по-видимому, предполагать, что эта женщина, скорее всего, была служанкой (рабыней, наложницей?), которая должна последовать за хозяином для помощи ему в мире ином. Косвенным подтверждением этой мысли является помещение ее, во-первых, на полу, а не на возвышении, как был похоронен мужчина, а во-вторых, - около восточной стены цисты, за которой, как оказалось, находилось коллективное погребение животных. Погребение состояло из двух взрослых баранов, лежавших головами на запад и мордами друг к другу. Передние ноги баранов переплетены между собой, в «позе объятия». За спинами животных лежало по одному маленькому ягненку, за задними ногами - две плохо сохранившие собаки, а около спины северного барана - нижняя челюсть лошади. Это погребение было устроено на том же толстом слое зерен, что и основная циста.

С цистой №2900 очень сходно двойное погребение №3280 (рис. 8) на восточном берегу малого бассейна (раскоп №9). Оно также не было ограблено. Радиоуглеродная дата по AMS, полученная в Королевском университете г. Белфаст (Северная Ирландия), - 2310-2030 до н.э. (28). То есть данное погребение было совершено приблизительно на 200 лет ранее, чем только что описанное.

Продольная ось могилы (165х 120 см при глубине 50 см) вытянута с севера на

юг. Как и в других случаях, стены цисты были выложены сырцовыми кирпичами, уложенными плашмя. Северо-западный и юго-западный углы, а также западная стенка цисты не сохранились, хотя положение погребальных приношений свидетельствует, что они лежат на своих первоначальных местах. Юго-западный угол цисты был разрушен при устройстве очага, северная стенка которого всего на 15 см не достигла каменной миниатюрной колонки, уложенной на пол цисты, что, видимо, и спасло могилу от разграбления. Но этот же очаг разрушил скелеты животных, которые были некогда похоронены в ногах погребенных мужчины и подростка (см. далее).

В северо-западном углу цисты почти на древней дневной поверхности (т.е. на высоте 35-40 см от уровня пола цисты, благодаря устройству возвышения из двух пар сырцовых Рис. 8. Схема погребения №3280 кирпичей) найдена группа пред-

метов, помещенных в широкую неглубокую лепную необожженную тарелку, покрытую изнутри несколькими слоями белого гипса. Там находились бронзовые круглодонный сосуд с ушками, косметический флакон в форме великолепно выполненной фигурки горного коз-ла-архара с аппликатором (рис. 9), узкая «лесенка» (аналогичная найденным в цисте №2900 и погребении №2380 (рис. 10)), воронка-ситечко с ручкой и толстый Т-образный предмет с одной загнутой перекладиной.

Центральное место в погребении занимает скелет мужчины 35-40 лет, лежащий на правом боку, головой на север. Его ноги согнуты в коленях таким образом, что голени лежат параллельно южной стенке цисты. Между этим скелетом и восточной стенкой цисты в таком же положении лежит скелет мальчика 7-8 лет, лоб которого находится на уровне грудной клетки мужчины. Кости ног мужчины и мальчика упираются в кости скелетов барана и двух собак разных пород: одна более массивная и коротконогая, а вторая - длинноногая. Черепа обнаружены не были. Кости животных сохранились плохо, точное их положение определить затруднительно, тем более что юго-западный угол цисты, как отмечалось, нарушен печью, разрезавшей ее стены и, по-видимому, уничтожившей часть скелетов. Можно лишь отметить, что как собаки, так и баран лежали вдоль южной стенки цисты. Кости ног и мужчины, и ребенка перекрывают их, поэтому животные были помещены в могилу раньше людей.

Судя по положению костей обоих скелетов, и мужчина, и юноша были положены в могилу одновременно. Как и в случае погребения №2900, все погребальные приношения «тяготеют» к мужскому костяку. Скорее всего, юноша, помещенный в могилу, был слугой мужчины, хотя точно ответить на данный вопрос, учитывая плачевное состояние костного материала, вряд ли когда-либо будет возможно.

Сразу за теменем мужчины расположены семь керамических сосудов. К востоку от них, ближе к затылку, лежат несколько бронзовых предметов. Широкий цилиндрический сосуд, по форме сходный с таковым из погребения №2380, положен на бок, к нему прислонена стоящая вертикально широкая плоская тарелка. Еще одна тарелка перекрывает эти сосуды сверху, а на ней лежит длинный рифленый штырь с загнутым как крюк концом. В цилиндрическом сосуде лежит бронзовый

Рис. 9. Бронзовый косметический флакон из погребения №3280 Северного Гонура

нож с сохранившейся фрагментарно деревянной ручкой и небольшой цилиндрический сосуд со сливом, а также ожерелье из одной нити полудрагоценных каменных цилиндрических бусин с подвеской (см. фото 2 -Ъ на цв. вкл.). Подвеска сделана из серебра и представляет собой фигуры двух соколов с расправленными крыльями и головами, смотрящими прямо. Обе фигуры и окружающее пространство инкрустированы, аналогично подвеске из цисты №2900, полудрагоценными камнями - сердоликом, бирюзой и лазуритом. Небольшое отличие заключается в том, что часть инкрустаций подвески выполнена синей пастой, а не полудрагоценными камнями. Характерно, что нить данного ожерелья почти полностью совпадает по набору камней и их расположению с таковой из погребения №2900.

Между сосудами, сильно выдаваясь в северную часть цисты острием, на полу лежал бронзовый с позолотой наконечник копья длиной 45 см. Тело его четырехгранное, навершие - плоское с продольным рифлением, а конец загнут. Вдоль стержня с двух сторон идет широкий желоб. Расстояние от острия копья до коленей погребенного мужчины - около 150 см. Это, а также достаточно четко прослеживаемый на полу след круглой, длинной палки позволяют утверждать, что вдоль тела погребенного мужчины лежало копье или его фрагмент соответствующей длины. За плечами мужчины находилась бронзовая широкая пластина (рис. 11), согнутая вдоль длинной оси.

На правом предплечье мужчины вдоль грудной клетки лежал бронзовый с позолотой «гарпун», на который была надета частично сохранившаяся деревянная ручка, обернутая в 1,5 оборота тонким листом серебра. Сверху на ручку был надет круглый также серебряный набалдашник, сбоку которого имелось два круглых углубления. Кроме того, в месте соединения серебряных фрагментов сохранились тонкие (диаметром 1-1,5 мм) серебряные нити, сильно переплетенные и спаявшиеся между собой.

В 5 см к западу от вершины «гарпуна» найдено бронзовое навершие жезла. Его четыре острых зуба направлены в сторону грудной клетки мужчины. Длина рукояти жезла составляла, по-видимому, около 25-30 см, но не более 45-50 см, если, конечно, он не был положен таким образом, что грудная клетка его полностью перекрывала. Около бедренных костей мужчины на полу найдено четыре кремневых наконечника стрел. Их острия направлены в юго-западный угол могилы. Если наконечники были прикреплены к стрелам, то их древки должны были находиться под тазом мужчины. Напротив таза вдоль западной стенки цисты лежит миниатюрная колонка из серого камня. В ее дно упираются кости ног одной из упомянутых выше собак.

Следует особо подчеркнуть, что весь пол погребального сооружения тщательно обмазан толстым слоем глины (толщина 5-7 мм). Это особенно заметно на фоне песчаного грунта вокруг могилы. Поскольку на этом полу вполне отчетливо заметны следы, например, стеновых кирпичей, а также древка копья, можно предполагать, что погребение совершалось на еще не полностью высохший после обмазки пол.

Рис. 11. Бронзовая пластина из погребения №3280

Три приведенных описания могут, видимо, говорить о том, что присутствие среди погребального инвентаря бронзовой «лесенки» (рис. 10) говорит о связи погребенного именно с военной сферой деятельности, которая могла сочетаться с разными рангами в других социальных слоях. Так, мужчина, похороненный в подбойной могиле №2380, видимо, был мужественным защитником страны Маргуш, получившим ранения в сражениях. Но он был, если и не рядовым воином, то командиром далеко не самого крупного подразделения (скорее всего, имевшего отношение к коннице, если предположить ее существование уже в то время): среди его приношений присутствуют два жезла с разными бронзовыми навершиями, но нет ни миниатюрных колонок, ни богатых украшений, ни копья и только один бронзовый наконечник стрелы.

Ни одно из ранее или впоследствии открытых погребений, устроенных в руинах величественных дворца и храмов Северного Гонура, по богатству погребальных приноше-

ний не могло сравниться с цистой №2900. Судя по приведенной датировке, это одно из самых поздних сооружений на Гонуре. Поэтому вполне логично предполагать, что в этом захоронении погребен последний правитель некогда столичного центра. Обращает на себя внимание отсутствие в его могиле таких предметов ритуальных культов, как каменные посохи, диски и миниатюрные колонки, которые имеются во многих могилах знати, но имеется особый набор бронзовых изделий, явно не бытового назначения. Наличие копья, игральной доски, богатых ювелирных изделий, большого числа наконечников стрел и «лесенки» говорит о том, что он имел, скорее всего, высокий военный ранг.

В погребении №3280 нашел свое упокоение также достаточно высокопоставленный мужчина. Бронзовая пластина, находившаяся за его плечом, правда, не имеющая ни одного отверстия («просвета»), может говорить о его принадлежности к воинам. Но, как отмечалось, еще одна «лесенка», узкая и тонкая, но с тремя отверстиями, была положена среди других бронзовых предметов на высоте около 35 см над уровнем пола могилы. В отличие от погребения №2900, здесь нет ни одного предмета из слоновой кости, малочисленны серебряные артефакты, имеется всего семь (против 27 в цисте 2900) керамических сосудов, четыре

(против 32) кремневых наконечника стрел, отсутствуют браслеты и игральная доска. В то же время в погребении №3280 есть такие предметы, как каменная миниатюрная колонка и бронзовый, позолоченный жезл типа «гарпуна», которые свидетельствуют о его очень высоком социальном статусе (на настенной росписи в сирийском дворце Мари «высокопоставленный жрец» держит в руках точно такой же предмет).

Исходя из сказанного, можно предполагать, что отмеченные различия являются свидетельством, скорее всего, социально-профессиональной стратификации гонурского общества. Во всяком случае, миниатюрные колонки, скорее всего, являются признаками принадлежности погребенных к сословию, имевшему отношение к обрядовой деятельности. Жезлы с четырехзубчатыми навершиями, так же, как и копье, по-видимому, могут маркировать и военный, и административный ранг мужчины. Высокий именно административный ранг, вероятно, подтверждается жезлами типа «гарпунов». В заключение отметим еще одну категорию находок - бронзовые ритуальные топоры (рис. 12).

Библиографический список

Афонин С.А. Анализ некоторых растительных остатков с памятника эпохи бронзы Гонур Депе // Труды Маргианской археологической экспедиции. М.: Старый сад, 2008. Т. 2. С. 161-162.

Дубова НА. Могильник и царский некрополь на берегах Большого бассейна Северного Гону-ра // У истоков цивилизации. М.: Старый сад, 2004. С. 254-281.

Дубова НА. Ритуальное захоронение животных на Гонур Депе // Труды Маргианской археологической экспедиции. М.: Старый сад, 2008. Т. 2. С. 50-60.

Зайцева Г.И., Дубова Н.А., Семенцов А.А., Реймар П., Мэллори Дж., Юнгнер X. Радиоуглеродная хронология памятника Гонур Депе // Труды Маргианской археологической экспедиции. М., 2008. Т. 2. С. 166-179.

Сарианиди В.И. Некрополь Гонура и иранское язычество. М.: Мир-медия, 2001. 246 с.: ил.

Сарианиди В.И. Маргуш. Древневосточное государство в старой дельте реки Мургаб. Ашхабад: Turkmendowlethabarlary, 2002. 360 с.: ил.

Сарианиди В.И. Храм воды в Гонур-депе и новые образцы искусства страны Маргуш // Мирас (Ашхабад). 2004. №2. С. 84-97.

Сарианиди В.И. Гонур-Депе. Город царей и богов. Ашхабад: Turkmendowlethabarlary, 2005. 328 с.: ил.

Сарианиди В.И. Царский некрополь на Северном Гонуре (Royal necropolis in North Gonur) // Вестник древней истории. 2006. №2(257). С. 155-192.

Сарианиди В.И. Дворцово-храмовый комплекс Северного Гонура // Российская археология.

Сарианиди В.И. Маргуш. Тайна и правда великой культуры. Ашхабад: Turkmendowlethabarlary.

Elkina А.К., Golikov V.P Study of a textile fragment from burial №2380, Gonur necropolis Sa-rianidi V.I. Necropolis of Gonur. Second Edition. Athens: Kapon editions, 2007. P. 335-336.

Pottier M.-E. Material funeraire de la Bactriane meridionale de l’age du Bronze. Paris: CNRS. Memoire 36. 1984.

Sarianidi V.I. Margiana and protozoroastrism. Athens: Kapon editions, 1998. 190 p.: il.

Sarianidi V.I. Necropolis of Gonur. Second Edition. Athens: Kapon editions, 2007. 340 p.: il.

Sariannidis V.I. Zoroastrianizm: a new motherland for and old religion. Thessaloniki: Kyriakidis Brothers s.a., 2008 (in English and Greek). 415 p.: il.

Schmidt E.F. Excavations at Tepe Hissar Damghan. Philadelphia: The University of Pennsylvania Press, 1937. 478 p.: il.

Shangurova T.I. Investigation of a textile fragment // Sarianidi V.I. Necropolis of Gonur. Second Edition. Athens: Kapon editions, 2007. P. 337.

Tsareva E. Gonur city linens of the second millennium BC // Sarianidi V.I. Necropolis of Gonur. Second Edition. Athens: Kapon editions, 2007. P. 330-334.