УДК 94"04/14"
Шигарева Анна Николаевна
кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет schigareva.an@yandex.ru
РЕФОРМАЦИЯ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОСВЕТИТЕЛЕЙ XVIII ВЕКА
Рецепция Реформации в воззрениях просветителей XVIII века стала важной составляющей негативного мифа о тысячелетней эпохе Средневековья. Несмотря на то, что Реформация расценивается как начало сокрушения традиционного общества в Европе, духовного авторитета церкви, деятельность реформаторов лишена героических черт и рассматривается в критическом ключе. Рационалистический метод, взятый на вооружение просветителями в отношении Реформации, не позволил в полной мере раскрыть ее истоки и многогранные проявления, но во многом заложил основы дальнейшего изучения этого явления как исторического и культурного феномена.
Место Реформации в исторической картине просветителей определяется ее прогрессивным значением в переходе от Средневековья к эпохе Нового времени. Однако путь европейской Реформации, ее антропология чужды духовному поиску эпохи Просвещения, поэтому эта тема не получила глубокого и всестороннего изучения. В то же время и политики, и философы XVIII столетия извлекли определённые уроки из общеевропейского прошлого. Скептическое отношение к религии было перенесено на ее историю. Претензия просветителей на формирование и представление интеллектуальной жизни Европы способствовала сохранению данной традиции, пережившей «старый порядок».
В развитии истории идей эпоха Просвещения занимает ступень, следующую за Возрождением и Реформацией. Именно в этот период начинает активно формироваться историческая мифология, важной составляющей которой стало представление о «мрачном, темном» Средневековье. Этот миф успешно преодолевается современной медиевистикой в отличие от общественного дискурса, в котором оценки прошлого, данные просветителями или приписываемые им, по-прежнему сохраняют свое влияние. Устойчивость пристрастных оценок просветителей предшествующей эпохи во многом определяется той пропагандистской функцией, которую они изначально присвоили себе, - претензией интеллектуалов XVIII века представлять научный дискурс, Европу и цивилизацию. Современному человеку гораздо сложнее объяснить, например, значение понятия «благочестие», чем, например, «ханжество», и принять тот факт, что ценности современной западной цивилизации уходят вглубь «тысячелетнего царства Христа».
В сознании европейца XVIII века постепенно формируется секулярная горизонтальная модель мировоззрения взамен вертикальной теологической системы средневековой Европы. Какое место отводится Реформации в исторической памяти эпохи Просвещения? После ожесточенного периода религиозных войн и конфликтов европейские народы на протяжении XVIII века демонстрировали весьма прохладное отношение к вопросам веры -от равнодушия до враждебности, а лучшие умы эпохи сосредоточились на критике церкви и ее служителей.
В век каламбуров и назидательных поучений осмысление Реформации привело к появлению историко-культурного подхода, высветившего не только новые черты общеевропейского прошлого, но и духовные искания своего времени. Просветительская интерпретация Реформации во многом определила дальнейший исторический дискурс, в котором Реформации отводилась роль переходной эпохи, начала современной истории, ее первопричины.
В целом отношение просветителей к протестантизму было более терпимым, чем к католической и православной церквям. Защита религии, как предлог политических действий, присутствовал, но не играл определяющей роли в международных отношениях. В переписке русской царицы Екатерины II с Вольтером тема веротерпимости занимает одно из ведущих мест, являясь важным аспектом имиджа просвещенного правителя, не допускающего дискриминации по религиозному признаку.
В полном названии «Истории Бранденбург-ской», принадлежащей перу короля-философа Фридриха II (1740-1786), религиозная сторона жизни обозначена как «суеверие» - весьма распространённая оценка в культуре интерпретации религии в трудах просветителей [7]. В годы Семилетней войны (1756-1763) Фридрих II в своих записях фиксирует рост патриотических и религиозных настроений немцев. Под влиянием французского скептицизма он был убежден в том, что Мартин Лютер уже более никого не интересует, даже женщин. Однако в критический момент для страны его подданные вновь горячо обратились к национальной церкви и ее основателю.
Впрочем, и процесс Реформации, и личность Лютера получают историческую оценку не только как церковное явление. Как правило, происхождение этой «духовной революции» связывается с преобладанием политических мотивов и рассматривается как начало крушения средневекового мира на Западе. И если средневековая тысячелетняя эпоха получала в основном крайне негативные отзывы, то Первая и Вторая Реформации рассматривались как, несомненно, прогрессивные явления, невзи266
Вестник КГУ ^ № 1. 2018
© Шигарева А.Н., 2018
Реформация в интерпретации просветителей XVIII века
рая на сопутствующие им религиозные конфликты, экзальтацию, насилие, разделение и братоубийственные войны. Немецкий протестантский теолог XX века и историк лютеранской церкви Герман Зассе определил отношение просветителей к Реформации как к «акту эмансипации», положившему начало освобождению от оков мрачного Средневековья [3]. То, что просветители не захотели увидеть принципиальные различия между лютеровской концепцией человека и собственной трактовкой, он объясняет подменой сути учения Лютера более близким им вариантом церковной реформы, сформулированной Эразмом Роттердамским, их идейной преемственностью с европейским гуманизмом.
Отношение просветителей к Реформации стало средством обретения собственной исторической и культурной идентичности. К примеру, деятели Войны за независимость США, по мнению французского философа Анри Мишеля (1857-1904), требовали абсолютной свободы совести, будучи потомками пуританских переселенцев, отправившихся за океан в поисках религиозной свободы [5, с. 53]. Тем самым было положено начало индивидуалистическому движению на Западе.
Реформация, ее итоги получают рационалистическую оценку и вписываются в историческую хронологию Европы. Реформация, по мысли просветителей, покончила с всевластием католического духовенства, «республика (Английская республика 1649-1653 гг. - А. Ш.) образовалась в годы революционных войн» [1, с. 537]. Деятельность Мартина Лютера привела к «великому расколу Западного христианства», началу современной истории. Выступая в диспуте против профессоров теологии Сорбонны, просветители ставят Лютера в один ряд с другими религиозными «вольнодумцами»: «Арием, Яном Гусом и Кальвином» [9, 8. 310], не заботясь об идейной близости перечисленных религиозных деятелей. Гораздо важнее образ Лютера как непримиримого борца с церковным деспотизмом нежели его идейное или богословское наследие, а также лютеровская антропология.
Сама личность и энергия Лютера, его независимость и внутренняя свобода импонировали просветителям, ценившим прежде всего самостоятельность суждений. Его критика непререкаемого авторитета католической церкви приветствовалась, как и упрощение обрядовой внешней стороны религии.
Однако в своих духовных исканиях Лютер и просвещённые умы XVIII века (речь идет прежде всего о создателях социальных утопий) выступают взаимными оппонентами и идеологическими противниками. Главенствующая доктрина Лютера -«оправдание верой» - как бы противостоит принципу рационализма эпохи Просвещения. Слишком узок круг вопросов, в которых бы учение Лютера
было созвучно настроениям скептической эпохи, и прежде всего это касается вопроса антропологии человека в контексте проблемы отношений человека и Бога. Все же в историографии предпринимались попытки изучения идей Лютера в преломлении истории философии и культуры от Д Локка до И. Канта и И. Фихте. Исследователи делают вывод о некоторых действительных попытках синтезировать дух Реформации и рационалистические установки (Д. Локк, Т. Джефферсон, И. Кант). Строятся предположения о том, мог или не мог Лютер поддержать ту или иною доктрину философии религии даже тех мыслителей, которые признавали теологию схоластическим заблуждением. Таким образом, эти предположения вполне вписываются в концепцию «Лютер после Лютера».
Применяя универсальный познавательный принцип - разум, деист Вольтер видит причины Реформации в недовольстве августинцами распределением папством сбора индульгенций в пользу другого ордена, ту же версию повторил в своей антирелигиозной пропагандисткой литературе атеист П.А. Гольбах. Поиск рациональных аргументов привел Фридриха II к мнению, что основной причиной Реформации в Германии являются политические и экономические интересы немецких князей, которые те собирались реализовать за счет земель и богатства церкви. «После того, как в Европе владения церкви, церковная собственность уменьшились, сократилось и число реформаторов», - резюмирует автор [8, с. 17].
Подводя итоги просветительской интерпретации Реформации, приходим к следующим выводам: глубокого и всестороннего анализа само явление Реформаци, его причины и последствия в трудах просветителей не получили, однако «успешно» были вписаны в ленту истории как прогрессивная борьба с «духовной тиранией церкви», ее монопольным правом на идеологию, что стало началом конца Средневековья.
Лютер как борец с «суевериями» и всевластием папства сыграл, с точки зрения просветителей, положительную, но не героическую роль. Мотивы деятелей реформации объясняются их личными интересами.
Проблема сопоставления учения Лютера и более поздних этических воззрений упирается в неразрешимое противоречие между рациональным выбором и Божественным предопределением, Разумом и Верой. Воззрения мыслителей того времени - лишь часть исторической памяти века, отраженной в интеллектуальной книжной культуре, тогда как в народной памяти немцев эпохи «старого порядка» Лютер и национальное чувство по-прежнему тесно связаны.
Однако под влиянием идей и представлений просветителей формировалась не только историческая память о Реформации в эпоху Нового вреВестникКГУ^ № 1. 2018
мени. Результатом усвоения опыта Реформации, последовавших за ней войн и катаклизмов стало осторожное отношение к возможности вторжения народа в религиозный мир.
Библиографический список
References
Вестник КГУ ^ № 1. 2018