Маска в древнегреческой религии

МАСКА И ТЕАТР В ЗРЕЛИЩНОЙ КУЛЬТУРЕ АНТИЧНОГО МИРА. СПБ., 2015

III. МАСКА В РЕЛИГИОЗНЫХ ОБРЯДАХ И ЗРЕЛИЩАХ

А. Д. Пантелеев

МАСКА В ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ РЕЛИГИИ*

Практически во всех исследованиях, посвященных древнегреческой религии, так или иначе упоминаются маски, однако, часто дело ограничивается указанием на театр и общими словами об их распространенности в самых разных религиозных традициях, помимо античной. В нашей стране в этом отношении маскам вообще не везло: они рассматривались главным образом как произведения мелкой пластики, без какой-либо связи с их назначением и религиозным смыслом1. В недавней статье О. В. Кулишо-вой были обозначены основные типы и формы масок в греческих культах и сделан ряд наблюдений о влиянии сакральных функций на возникновение и формирование театральной маски2. Однако место масок в религиозной жизни античного мира требует отдельного рассмотрения в силу его важности: они использовались на всем протяжении всей античности в самых разных контекстах, «перетекая» из одного в другой, и изучение этих контекстов и процессов позволит нам по-новому взглянуть на историю античной религии; сами древние рассматривали появление маски как свидетельство древности культа; наконец, иногда маска может свидетельствовать о связи греческих культов и ритуалов с ближневосточными традициями. Изучение этих сюжетов осложнено целым рядом проблем, связанных с характером наших источников. Литературная традиция крайне скудна, свидетельств о масках в культовой сфере намного меньше, чем о бытовании масок в театре. На помощь приходят данные вазописи и археологии, но их интерпретация осложняется тем, что не всегда ясно, что именно перед нами: изображение человека в маске, зверь на задних лапах, природное уродство, или гротеск. В этом отношении трудно не согласиться с В. Буркертом: «Иногда некоторую помощь оказывает изобразительное искусство, но здесь возникают свои проблемы толкования»3. Надо учитывать и то, что отдельные регионы греческого мира, например, Великая Греция или Северное Причерноморье, порой демонстрируют такое своеобразие религиозной жизни, что данные, относящиеся к ним, невозможно распространить на всю Элладу.

* Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект № 13—31—01013—а1 «Маска в античном театре: происхождение, семантика, основные контексты функционирования».

В рамках этой статьи мы постараемся дать очерк использования различных масок в греческой религии. Смеем надеяться, что она станет некоторым подспорьем для дальнейшего изучения этой области, хотя и не может сравниться с более фундаментальными исследованиями этой темы4.

Маски встречаются во всех древних обществах; К. Кайуа говорит о повсеместном использовании масок в первобытные времена как одной из главных загадок эт-нографии5. В. В. Иванов замечает, что зооморфные маски обязаны своим появлением животным-тотемам, а в основе этих ритуалов тотемного характера лежит представление о тождестве человека животному6. Однако, после критики К. Леви-Строса и других ученых7, теория тотемизма утратила свои позиции в современной науке. Что касается античности, то В. Буркерт справедливо указывает на то, что в Греции не было почитания животных вроде египетского культа Аписа; единственное исключение здесь Дионис, иногда изображавшийся с рогами или головой быка. Основой древнейших греческих ритуалов, связанных с масками, является, скорее всего, жертвоприношение животных, и когда жрец в маске приносил жертву, он уподоблялся не богу, а животному, создавая видимость того, что убитое животное снова живо, причем животное всегда занимало безусловно подчиненное положение по отношению к человеку8.

Маски на Балканском полуострове использовались издавна — цилиндрические подставки с масками встречаются еще в VI тыс. до н.э.; так, в фессалийском Ахиллио-не была найдена маленькая глиняная маска, подвешенная на подставке. В. Буркерт отмечает сходство этой находки с тем, что нам известно о поклонении маскам Диониса в классическое время (об этом см. ниже)9. М. Гимбутас подчеркивает преемственность традиций использования масок в ритуалах неолитического и энеолитического времени и последующих эпох. Особенно внимательно ею рассматриваются маски, относящиеся к культуре Винча, распространенной на Балканах в V-IV тыс. до н.э. Она полагает, что все древнегреческие маски, включая театральные, восходят к микенскому и миной-скому времени и, далее, к европейскому неолиту, и принадлежат к одной и той же традиции. Фигуры в масках, по ее мнению, являются изображениями ритуалов и мифологических сцен10. Мы считаем, что ситуация была сложнее, и функционирование масок в греческой религии было обусловлено как влиянием этих местных традиций, так и контактами с древневосточными обществами. В историческое время можно уверенно говорить о том, что наряду с процессиями и танцами одетых в маски людей и ритуалами, в которых они использовались, существовало и почитание масок как таковых.

Прежде всего, нужно обратиться к изображениям горгоны Медузы — едва ли не самому частому типу масок в античности; как известно, ее голову отрубил Персей, и с тех пор она украшает щит Афины. Ее можно было увидеть в частных и обществен4 Bieber M. Maske // RE. Bd. XIV. Hbbd. 28. 1930. Sp. 2070-2120; Charbonneaux J. Les masques rituels ou sceniques et l&expression dans la sculpture grecque // Melanges Gustave Glotz. T. 1. Paris, 1932. P. 203-213; Nieper A. D. Masks, transformation and Paradox. Berkeley; Los Angeles, 1986 и др.

ных зданиях, на щитах воинов, она изображалась на антефиксах, доспехах, амфорах, монетах, перстнях, чашах и других предметах, отпугивая врагов и отводя сглаз (см. илл. 6-14). Это засвидетельствовано уже в гомеровских поэмах (Il., V, 741-742; Od., XI, 633-635), эта традиция проходит через всю греческую историю и продолжается в римское время. Проблема происхождения маски Медузы исследуется в статьях Т. Хув (Фельдман); спектр мнений историков на этот вопрос крайне широк11. На рубеже XIX-XX вв. одни ученые указывали на универсальность такого типа масок — подобные изображения с анималистическими мотивами встречаются почти у всех примитивных народов — и то, что она служила «воплощением ночных страхов» жителей Эллады того времени (В. Вундт, Г. Роуз). Другие полагали, что горгона является воплощением природных явлений: Фолькер предположил, что это ужасы моря, Герман — волны океана, Отто — извержения вулканов, Хаг — ливийские пустыни, Гадехенс видел в ней символ Луны. В. Рошер, основываясь на данных сравнительной лингвистики и свидетельствах античной традиции, полагал, что эти горгоны символизировали штормовые облака12. Не обошел эту тему стороной в небольшом эссе и З. Фрейд13. Ряд ученых в 1930-е гг. обратили внимание на сходство мифа о Персее и Медузе с ближневосточным рассказом о Гильгамеше и Хумбабе, отмечая иконографическую близость изображения двух этих демонов14 (см. илл. 2-3). М. Гимбутас вслед за М. Бибер предположила, что горгона изначально была Великой Богиней15. Сама Т. Хув обращает особое внимание на чувство страха, которое вызывала горгона, и считает ее воплощением «ужаса, который ночью испытывал одинокий странник», однако эта маска была символом не только опасности дикой природы, но и человеческой агрессии16.

Самые ранние изображения горгоны встречаются уже в VII в. до н.э. на протоко-ринфских вазах (см. илл. 4), на беотийском пифосе ее маска появляется на теле кентавра женского пола (см. илл. 5), наконец, на блюде с Родоса мы видим голову горгоны на изображении Артемиды — повелительницы животных (см. илл. 6)17. Лицо горгоны всегда изображалось фронтально, даже в тех случаях, когда тело повернуто в профиль. Не на всех этих изображениях маска страшна, например, на беотийском и родосском памятниках ее вид не вызывает никакого страха. Ж.-П. Вернан и Ф. Фронтизи-Дюкру замечают в связи с этим, что это не единственное «смешение» в чертах горгоны. Она одновременно старая и молодая, ужасная и прекрасная, женщина и мужчина, человек и животное, наконец, она смертная и бессмертная. Это был персонаж, объединяющий

противоположности и смешивающий полярные категории обычного мира18. Изображение горгоны было маской, которая изначально носила апотропеическую функцию19, и не исключено, что именно она стала «матерью» всех остальных греческих масок20. В классическую эпоху голова горгоны встречается почти повсеместно, она спасала от болезней, сглаза и других напастей. Постепенно маски горгоны становятся все более комичны, и в итоге, сливаются с пугалами для детей (цорцрЛикеьа).

Уже в древнейшие периоды греческой истории мы видим изображения жрецов или участников священнодействий, на которых надеты маски. На печатях микенского времени жрецы в особых костюмах и масках изображали животных или демонов, служащих богу — они носят сосуды для возлияний и подтаскивают животных для жертвоприношения. Их лица были скрыты масками, которые иногда похожи на собачьи морды, иногда на насекомых; их можно сопоставить с египетскими или шумерскими образцами, но исполняемые ими функции не находят параллелей в восточных мифах21. Отдельное место в истории масок в эти ранние периоды греческой истории занимают изображения быка22. В «темные века» на Кипре жрецы, совершая жертвоприношение, надевали на себя маски из бычьих черепов. То, что это изображения именно жрецов в масках, а не самого бога, показывают мифы о керастах (кераотп^ — «рогатых», приносящих в жертву людей (Ovid. Met., X, 223-228)23. За пределами Кипра эта практика, кажется, не нашла продолжения, но возможную параллель дают упоминания о культовых объединениях «быков» (Athen., 425c), «жеребят» (Hes., s.v. по Льа), «пчел» (Callim. Hymn., II, 110) и «медведей»24. Вполне вероятно, что создания смешанной природы — кентавры, паны и им подобные — по сути, те же маски. Маски использовались во время процессий в костюмах силенов и сатиров, и именно из этих процессий и вырастают театральные представления.

Особое место маски занимали в культах Артемиды и Диониса25. Артемида — охотница, повелительница животных, noxvia G^Q^v, изображавшаяся в окружении гон18 Vernan J.-P., Frontisi-DucrouxF. Features of the Masks in Ancient Greece // Vernan J.-P., Vidal-NaquetP. Myth and Tragedy in Ancient Greece. NY, 1990. P. 194. Нет нужды видеть здесь бинарные оппозиции в духе К. Леви-Строса, можно просто вспомнить о мифе о союзе между Посейдоном Гиппием и горгоной Медузой и что Посейдон в этом качестве особо почитался в Беотии, так что вряд ли в это раннее время там ее изображали особенно ужасной.

чих или животных. Выше мы уже упоминали о родосском изображении Артемиды в маске горгоны. На статуе Владычицы из аркадской Ликосуры, датирующейся, правда, уже римским временем, мы видим музыкантов и танцоров в масках ослов, коней, свиней, баранов и коров26 (см. илл. 59-60); Павсаний упоминает, что сама Артемида там изображалась в накинутой шкуре лани (VIII, 37, 4). Иногда можно встретить утверждения, что Артемида в виде маски не почиталась27, но это не так: Плиний Старший сообщает о том, что Артемиде в ее храме на Хиосе поклонялись в виде вывешенной там маски, которая была сделана художниками Бупалом и Афинидом в VI в. до н.э. (NH, VIII, 12). Однако, основные свидетельства о масках в культе Артемиды относятся к двум храмам. Первый из них — храм Артемиды в Бравроне в Аттике. Там они использовались в ритуалах инициации, получивших название по имени храма — Брав-ронии; об этих обрядах свидетельствуют несколько упоминаний в письменной традиции и данные вазописи. Целью этих инициаций была подготовка афинских девушек к этапу жизни, предшествующему замужеству. Во время этих инициаций девушки надевали специальные одежды и подражали поведению медведиц. На одной из найденных там ваз мы видим двух взрослых — мужчину и женщину — в масках медведей, а на другой в центре композиции находится медведица (или жрица в ее костюме), мимо которой девушки идут к алтарю28. Второе святилище — храм Артемиды Орфии в Спарте, при раскопках которого были обнаружены фрагменты нескольких сотен масок; они слишком малы, чтобы закрыть даже детское лицо; возможно, это — копии деревянных масок, которые использовались во время церемоний в честь Артемиды29 (см. илл. 53). Они могут быть разделены на несколько типов, самый ранний из которых, так называемый гротескный, изображает морщинистых и беззубых старух; кроме того, встречаются изображения сатиров, горгон, юных воинов. Вероятно, эти маски — отражение ритуальных игр, когда молодые спартанцы, подражая самым разным моделям поведения, пародировали и учились реагировать на женскую скрытность, животную свирепость, скромность и непристойность, старческое увядание и энергию молодого воина. В этом карнавале юноши сталкивались со всеми отступлениями от норм спартанского общества и, демонстративно нарушая принятые правила, усваивали важность их со-блюдения30. И. Л. Розенберг видит в них следы представлений, который ставились на праздниках Артемиды, и из этих игр позже вырос греческий театр31. Кроме этого, нужно вспомнить рассказ Павсания о том, как у Алфея Артемида с ее нимфами вымазала

лицо глиной для того, чтобы спастись от преследований бога этой реки — он не смог отличить ее от спутниц и остался ни с чем (VI, 22, 9). В. Буркерт замечает, что в этом мифе отразился архаический обычай скрывать лицо под маской во время праздника32.

Еще теснее маска была связана с Дионисом. Прежде всего, она была простейшей формой его воплощения. Два атрибута Диониса — маску и козу — мы встречаем уже на печати из Феста33 (см. илл. 56). Павсаний рассказывает о том, как лесбосские рыбаки вытащили npÖCTwnov (маску, личину), сделанную из оливкового дерева. Озадаченные этой находкой, они обратились к Дельфийскому оракулу с вопросом, кому из богов или героев принадлежит это изображение, и получили ответ, что Дионису (Paus., X, 19, 2). На стамносах, или, как их еще называют, ленейских вазах (VI-V вв. до н.э.), мы видим маску, прикрепленную к столбу, часто увитому плющом, или колонне с капителью, причем руки и ноги бога никак не обозначались, а в некоторых случаях ее основание укутывалось покрывалом34 (см. илл. 16). Маски изображались в фас и профиль, иногда это были две маски, глядящие в две стороны, подобно Янусу. Перед маской располагался стол с приношениями — различной пищей и двумя сосудами вина, из «тела» бога росли ветви. На этих вазах изображались сцены ритуала, проводившегося в реальности, об этом свидетельствует находка большой терракотовой маски Диониса с остатками бревна, к которой она крепилась35 и маска Диониса из коллекции Шиммеля. Афиней сообщает, что на Наксосе были два вида масок Диониса: из виноградной лозы делали изображения Диониса Бакхия, а из смоковницы — Диониса Мейлихия (Athen., 78c)36. В храме Диониса в Икарионе древняя деревянная маска ок. 530 г. до н.э. была заменена на мраморную, которая сохранила архаический характер за одним исключением: маска смотрит на нас словно глазами быка, в какой-то степени связывая его с богом-быком37. Бог-маска был и в Афинах, в Ленео-не, в храме, где праздновался его день рождения. Как полагает К. Кереньи, маска Диониса представляла не всего бога, а лишь часть его; если цикл праздников имел продолжительность в два года, то маска представляла Диониса в год его отсутствия. Две маски бога, по его предположению, означают господство Диониса как хозяина этого и подземного миров38.

Маски могли надевать и люди — исполняя танец и «неистовствуя», они изображали Диониса, например, во время праздника Анфестерий39. Плосконосые маски со звериными ушами вместе с одеянием из звериной шкуры или передника с лошадиным хвостом и фаллосом составляли костюм силенов и сатиров — спутников бога; позже они дали начало маскам сатировской драмы40. Здесь мы не будем касаться вопроса о происхождении театральных масок, ограничившись лишь указаниями на последние работы41. Впрочем, этот переход в мир театра не означал исчезновение их ритуальной функции, часто в таких же масках сатиров и силенов давили виноград42. Позже, в римское время, мы встречаем изображения масок в римских виллах в связи с дионисийскими мистериями (см. илл. 62).

Маски встречаются и в культах других богов. Три богини мести Праксидики, чьи функции были сходны с эриниями, почитались в виде «голов» (Hes., s.v. Пра^Ьик^; Phot., s.v. Пра^Ьькп) — очевидно, речь здесь идет именно об особых масках43. В образе масок иногда почитались речные боги, например, Ахелой44. У нас есть одна такая маска из бронзы и ее многочисленные изображения на ювелирных изделиях; возможно, они использовались в качестве амулета, как это было с маской горгоны45 (см. илл. 54-55). В аркадском Фенее во время мистерий жрец надевал маску Деметры Кидарии46 (об этом речь пойдет ниже).

Использование масок в греческих мистериях — сюжет, нуждающийся в отдельном серьезном рассмотрении. Если о многих практических аспектах религиозной жизни мы, пусть и немного, но знаем из литературной и эпиграфической традиций, то здесь приходится полагаться только на данные археологии и вазописи. Нам не помогают даже раннехристианские авторы, срывающие покровы с античных таинств: о чем-то они не знали, а кроме того, большее беспокойство у них вызывали не древние верования, интересовавшие в то время скорее антиквариев вроде Плутарха или Павсания, а действительные противники христианства — эллинистические культы, распространившиеся в Римской империи. Маски использовались на Востоке, например, в мисте39 Вполне возможно, что подобные маски были найдены при раскопках Пантикапея: Ильина Т. А., МуратоваМ. Б. Маски Диониса в античной коропластике // Маски: от мифа к карнавалу. Материалы научной конференции «Випперовские чтения-2007». Вып. 28. М., 2008. С. 81-89.

риях египетской религии, до нас дошли их многочисленные изображения и даже несколько образцов маски Анубиса; подробнее этот сюжет будет рассмотрен в нашем следующем этюде в этом сборнике. Возможно, там греки и усвоили этот обычай еще во II тыс. до н.э.

Литературные свидетельства о применении масок в греческих мистериях крайне малочисленны. Кроме упомянутой маски Деметры в Фенее, В. Буркерт приводит еще несколько возможных примеров их использования47: приносящий клятву в Сиракузах облачался в пурпурные одежды Деметры (Plut. Dio, 56), юноши-мессенцы выступали в роли Диоскуров (Paus., IV, 27), наконец, знаменитый рассказ о девушке, изображавшей Афину, которая сопровождала Писистрата (Hdt., I, 60), но нужно заметить, что во всех этих случаях нет прямого указания ни на употребление масок, ни на таинства.

В самых знаменитых греческих мистериях — Элевсинских — маски, похоже, не использовались: «Посещение Телестериона отличалось от посещения театра... У нас нет никаких указаний на то, что во время эпоптеи посвященным демонстрировалась маска»48. О масках молчат, рассказывая о мистериях, Климент Александрийский (Protr., 12-22) и Арнобий (Adv. nat., V, 5 sqq.). Означает ли это, что во всех греческих мистериях маскам не было места? Нет — об этом свидетельствуют археологические данные. На вазе, имеющей отношение к Кабирам, изображена пара пирующих, возможно, в масках (см. илл. 57-58); во всяком случае, судя по другим находкам, можно предположить, что во время ритуала посвящения появлялись люди, одетые как эти боги49. Кроме того, до сих пор не ясен вопрос, изображены на этих вазах гротескные карлики или реальные люди в масках. Е. Н. Ходза упоминает о терракотах, изображающих или пародирующих «таинственные ритуалы, известные лишь кругу посвященных»50. Больше всего свидетельств об использовании масок во время мистерий относится к Аркадии51. В этой области существовало не менее тринадцати святилищ, где отправлялись таинства, шесть из них связаны с Деметрой, три — с Дионисом; основной источник здесь — восьмая книга Павсания, но о них говорят и другие авторы. Так, Геродот говорит об Аркадии как о месте, где сохранились единственные мистерии Деметры еще додорийского времени (Hdt., II, 171). В Фенее маска Деметры Кидарии находилась на вершине так называемой Петро-мы — сооружения из двух огромных камней, приложенных друг к другу. Каждый второй год мисты, совершающие Большие мистерии, открывали эти камни и доставали и читали тайные письмена, в ту же ночь убирая их обратно, а жрец надевал маску богини и поражал демонов — хтонических чудовищ (ùnoxôoviouç naiei) (Paus., VIII, 15, 3). М. Йост замечает, что этот ритуал связан с пробуждением природы к жизни и указывает на Де47 Буркерт В. Греческая религия. С. 327-328.

метру как на богиню плодородия. Возможно, похожий ритуал существовал в уже упоминавшейся Ликосуре, где было обнаружено много вотивных статуэток людей с бараньими и бычьими головами, облаченных в длинные одежды52. Это могли быть как жрецы, так и жрицы — богине служили и мужчины, и женщины53; они могли принимать участие в совершении таинств54. Большое число этих статуэток указывает на то, что так могли выглядеть во время церемонии не только жрецы, но и посвященные. Однако, за пределами Аркадии свидетельств об использовании масок в мистериях нет, и мы можем предположить, что это встречалось лишь в седой древности, сохранилось только в отдельных культах и для Павсания было явным отклонением от привычной нормы.

Особняком стоят мистерии Диониса55. Мы уже говорили об особой связи этого божества с маской, и в его таинствах эта связь играет заметную роль: маска — атрибут бога и объект поклонения, участники процессий часто выступают в масках, сам облик силенов и сатиров порой рассматривается как свидетельство древней традиции переодеваний на празднике бога. Уже в римское время маска появляется на камеях с дио-нисийскими сценами56 или в знаменитой росписи помпейской «Виллы Мистерий», интерпретации которой посвящено множество работ57. На одной из частей росписи перед юношей силен поднимает серебряное блюдо, которое служит зеркалом, и юноша видит в нем вместо своего отражения грубую маску силена, которую показывает уже прошедший посвящение (см. илл. 62). В целом, нужно сказать, что анализ данных о диони-сийских мистериях крайне сложен из-за смешения самых разных традиций, от древнего почитания бога вина до орфических ритуалов, но, еще раз, связь этих таинств с масками вне сомнений.

Наконец, маски появляются в греческой религии как элемент погребального ритуала. Здесь можно вспомнить микенские находки, самой знаменитой из которых является «Маска Агамемнона»58, подобные находки встречаются на окраинах греческого мира — во Фракии (Варна и Казанлык), у кельтов или на Боспоре. Эти маски также имеют близ52 Jost M. 1) Sanctuaires et cultes d&Arcadie. P. 331-337; 2) Mystery Cults in Arcadia. P. 158-159, figs. 6.4, 6.5.

кие параллели на Востоке — Египте, Финикии и других регионах59. Подробно золотые погребальные маски были исследованы А. Деспини, там же приведена исчерпывающая библиография этого вопроса60. В архаическую и классическую эпох в Греции они не использовались; как нам кажется, это было во многом вызвано желанием греков дистанцироваться от восточных и варварских народов, для которых использование таких масок было важным элементом самоидентификации61. Однако позже, в эллинистическое и римское время, изображения масок, как правило, театральных, часто появляются на саркофагах; как нам кажется, одним из истоков этого явления были те самые древние погребальные маски, а другим — связь Диониса с загробным миром. Н. К. Жижина отмечает и другие причины появления этих масок: с одной стороны, вера в их апотропеическую силу, с другой — в магическую силу смеха, который способен нейтрализовать силы зла; Н. В. Бродская полагает, что с течением времени изображения масок отрывались от своего сценического образа, все более схематизировались, превращаясь в декоративный элемент, и сохраняли лишь изначальный смысл атрибута хтонического культа и апотропея62.

Подводя итог нашему обзору, сделаем несколько общих выводов и замечаний. Как кажется, не стоит придавать слишком большое значение тому, что маски занимают особое место в культах связанных между собою богов, прежде всего, Диониса (у него есть общие черты с критским богом-быком; несмотря на определенный антагонизм его с Артемидой, у них были общие праздники и мифы; Дионис как подземный бог и божество плодородия связан с Деметрой и Персефоной63; в этот круг вовлечена даже Медуза — с помощью ее головы Персей сопротивлялся в Аргосе свите Диониса). В греческой мифологии с ее разнообразием локальных вариантов мифов в той или иной степени оказываются связанными все божества, и хотя заманчиво поместить в центр этой сети, сплетенной вокруг масок, Диониса, все же мы этого делать не станем: как замечают исследователи, «Дионис ускользает от какой бы то ни было четкой оформленно-сти... его отношения с другими олимпийцами носят двойственный, даже парадоксальный характер: близость превращается в таинство мистерий, противопоставление оборачивается идентичностью»64. Связь каких-то богов через Диониса не является достаточным аргументом для решения этого вопроса. Точка зрения С. И. Финогеновой о связи масок и протом с мистериальными действиями в честь божеств, имеющих отношение к земледельческим и хтоническим культам65, тоже кажется нам неверной: что тогда делать с критским быком, Артемидой или речными богами?

Без сомнения, большую роль в использовании масок сыграли древние традиции, уходящие корнями в то время, когда люди только начали обживать Балканы, но не стоит абсолютизировать их. Если возводить все маски к наследию культур, подобных Винча, и утверждать, что падение их значения связано, с одной стороны, с развитием греческой религии, а с другой, с последствиями дорийского завоевания, то с неизбежностью придется решать вопрос о связи этих культур и минойского Крита и как-то объяснять феномен Диониса. Наконец, определенное значение, как нам кажется, имеют параллели между греческими и восточными ритуалами в древнейшую эпоху эллинской истории. Здесь можно указать, во-первых, на использование погребальных масок в Египте, Финикии и Греции микенского времени, во-вторых, на употребление масок в египетских таинствах и греческих мистериях, незапамятную — додорий-скую — древность которых признавал уже Геродот и, в третьих, сходство ранних изображений горгоны и шумерского демона Хумбабы. Мы полагаем, что в середине II тысячелетия до н.э. сфера использования масок у греков и народов Востока практически совпадала, однако после культурной катастрофы, вызванной дорийским нашествием, и постепенного становления подлинно эллинских культуры и самосознания, маски в эпоху архаики и классики стали выдавливаться на периферию религиозной жизни и в область карнавала. Они сохранялись лишь в ритуалах и таинствах некоторых местных культов Диониса, Артемиды или Деметры как символ их седой древности. Особняком здесь стоит опять-таки Дионис, имевший в историческое время самую прочную связь с маской. Скорее всего, эта связь сохранилась благодаря тому, что этот бог был покровителем театра. Новый виток популярности маски в античном мире начинается в период эллинизма, в эпоху сильнейшего культурного и политического взаимодействия Запада и Востока. Изучению функционирования масок в то время будет посвящен наш следующий этюд.

Информация о статье

ББК 94(38); УДК 8.94.

Автор: Пантелеев, Алексей Дмитриевич — кандидат исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет; 199034, Российская Федерация, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9, a.panteleev@spbu.ru. Название: Маска в древнегреческой религии.

Аннотация: Целью статьи является очерк использования масок в греческой религиозной традиции на основании анализа данных литературной традиции, иконографии (вазописи) и археологии. Подробно рассматриваются маски связанные с критским богом-быком, горгоной, Артемидой, Дионисом, Деметрой, речными богами. Особое внимание уделяется применению масок в греческих мистериях и погребальном культе. На основании проделанного анализа делается вывод о том, что не стоит связывать использование масок в античном мире исключительно с культом Диониса. Более вероятным источником этого обычая является, с одной стороны, влияние местной дунайской традиции, восходящей еще к неолиту, а с другой, восточные влияния II тыс. до н.э., но позже маски стали выдавливаться на периферию религиозной жизни и в область карнавала, сохраняя свое место лишь в ритуалах и таинствах некоторых местных культов. Ключевые слова: Древняя Греция, религия, Крит, мистерии, ритуал, Дионис, Артемида, горгона Медуза.