Организационно-структурные особенности сыскной полиции Российской империи (1908-1917)

SOME ASPECTS WITHIN MEMOIR&S HERITAGE OF RUSSIAN-TURKISH WAR

IN 1877-1878

S.A.Kochukov

The article examines some aspects of memoirs heritage about the Caucasian «theatre» of the Russian-Turkish War in 1877-1878. The author analyzes G.K.Gradovsky, F.E.Shtokvich, N.P.Betling, M.M.Pozemkovsky&s memoirs which are represented in the research literature only as isolated mentions. The facts from these memoirs show some miscalculations and mistakes of the Russian command, heroism of the Russian soldier, some notions about the war from the point of view of its ordinary participants: officers in low army ranks, ordinary soldiers, doctors, sisters of mercy.

© 2007 г.

Т.Л. Матиенко

ОРГАНИЗАЦИОННО-СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (1908-1917)

Современное развитие Российского государства характеризуется глубоким реформированием общественно-политической и государственно-правовой жизни общества. Его органичной частью стало реформирование правоохранительной системы, обозначившее научно-практическую задачу определения в ней места органов внутренних дел и их роли в осуществлении функций правосудия и охраны правопорядка. Новые принципы правоохранительной политики, ориентирующие на защиту неотъемлемых прав человека и гражданина, изменили правовые рамки осуществления негласной работы соответствующих органов по обеспечению безопасности личности и государства. В решении данных задач Министерством внутренних дел РФ был взят ориентир не только на разработку принципиально нового комплекса норм, регулирующих оперативно-разыскную деятельность, но и на изучение и использование отечественного опыта организации и деятельности правоохранительных органов.1 Значимость исторического прошлого во всех его проявлениях трудно переоценить. Не случайно президент России В.В. Путин подчеркивал: «Мы не должны забывать ничего. Мы должны знать свою историю, знать ее такой, какая она есть. Извлекать из нее уроки, всегда помнить о тех, кто создал Российское государство, отстаивал его достоинство, делал его великим, мощным, могучим. И все лучшее

из нашей истории, все лучшее мы передадим потомкам».

Борьба с преступностью имеет глубокие исторические корни, истоки которых восходят к моменту становления российской государственности. В составе формирующейся правоохранительной функции государства развивалась сыскная деятельность.

На ранних этапах развития сыскные органы, как и судебно-полицейские в целом, не были отделены от администрации. В XV в. сыск приобретает публично-правовой характер и становится функцией уголовной юстиции. В ХУ—ХУ11 вв. он осуществлялся различными государственными органами (губные избы, Разбойный, Земский, Сыскной и другие приказы), а также специально уполномоченными на то лицами (недельщики, объезжие головы, сыщики). В XVIII — первой половине XIX в. функция общеуголовного сыска постепенно перешла от общеадминистративных органов к общей регулярной полиции, которая оставалась основной силой государства в борьбе с преступностью в последующий период.

Формирование специальных подразделений по борьбе с общеуголовной преступностью в России начинается в 60-е гг. XIX в. и было связано с развитием правоохранительной системы государства и дальнейшей специализацией деятельности органов полиции. В 1866 г. была учреждена сыскная полиция в Санкт-Петербурге, в 1881 г. — в Москве. В начале ХХ в. сыскные отделения и части были созданы еще в девяти крупных городах Российской империи — Варшаве, Киеве, Риге, Одессе, Баку, Ростове-на-Дону, Тифлисе, Севастополе,

Лодзи.3

Внутренняя структура, организация и правовое регулирование деятельности уголовно-сыскных органов Департаментом полиции были оставлены в компетенции местных начальников полиции, что предопределило их разнообразие.

Например, внутренняя структура С.-Петербургской сыскной полиции, формировавшаяся с 1866 по 1902 гг. в соответствии с развитием основных направлений ее деятельности, состояла из стола (т.е. отдела) привода, антропометрического бюро и фотолаборатории, стола находок и стола о дворниках и швейцарах. Канцелярия Московской сыскной полиции состояла из отделов: «общий журнал», в котором регистрировались сведения о совершенных в столице преступлениях, хранились личные дела работников сыска и секретная переписка, стол розысков, стол находок, стол судимости и бюро дежурства. В киевском сыскном отделении было три подразделения — личного задержания, наблюдения и справок, происшествий и регистратуры, а также — антропометрический кабинет и фотография4. В остальных городах были сформированы так называемые сыскные части. В Баку на постоянной службе в сыскной части состояли только начальник и делопроизводитель, а канцелярских служителей нанимали из состава гражданских лиц; средства на негласные расходы по розыскам находились в распоряжении градоначальника5. Ростово-Нахичеванская сыскная часть состояла из заведующего и пяти околоточных надзирателей, производивших розыск.6 В Севастополе — из начальника и канцелярского чиновника и

вольнонаемных полицейских надзирателей.

Сыскные отделения не стали пока основными органами общеуголовного сыска, но, по оценке представителей судебных властей и прокурорского надзора, показали большую эффективность в борьбе с общеуголовной преступностью, чем общая полиция.8

В конце XIX — начале ХХ вв. бурное капиталистическое развитие российской экономики вызвало динамичный рост преступности. Количество осужденных окружными судами и судебными палатами с 1885 по 1899 гг. увеличи-

лось на 12%, а с 1889 по 1908 гг. оно возросло на 66%.9 Число убийств увеличилось за то же время более, чем в 2 раза, а наибольший их рост отмечен в 1907 г. В первые восемь лет ХХ в., особенно в период первой русской революции (1905-1906 гг.), резко увеличилось число краж и насильственных похищений имущества. Преступления против собственности заняли доминирующее место в общем количестве преступлений. Их удельный вес по всем судам составил за 1901-1908 гг. 60%.10

Между тем, производство предварительного расследования по уголовным делам оставляло желать лучшего. По официальным данным Министерства юстиции только за 1902-1904 гг. из 864.626 уголовных дел предварительное следствие было прекращено из-за необнаружения виновных по 137.594 делам.11 В официальном органе Министерства внутренних дел также указывалось, что количество лиц, «ускользающих от преследования в области юрисдикции мировых учреждений, еще более велико» и «в России исчезает огромная масса имуществ, делающихся объектом преступных посягательств и остающихся не-

разысканными, благодаря чему население уплачивает в пользу преступности

целые капиталы».

Исследование причин непродуктивности работы следственного аппарата, созданного в ходе судебной реформы 1864 г., показало, что основной причиной является отсутствие розыскной службы.13

Рост уголовной преступности и неэффективность следствия вызвали необходимость реорганизации деятельности государства по борьбе с преступностью. 6 июля 1908 г. Государственной думой был принят Закон «Об организации сыскной части», по которому в 89 городах были учреждены сыскные отделения и заложена правовая основа функционирования сыскной полиции Российской империи. Основной задачей сыскных отделений являлось производство негласных действий по раскрытию общеуголовных преступлений. В соответствии с Законом и уголовно-процессуальным законодательством сыскные отделения проводили также дознания по уголовным делам.

Одновременно с созданием сыскных отделений, с целью организации их деятельности в составе Департамента полиции было образовано 8-ое делопроизводство. В его функции входили составление и рассылка инструкций и правил, касающихся уголовно-сыскной работы, издание розыскных циркуляров и постановлений о прекращении розыска, организация работы школы инструкторов. Оно отвечало на запросы начальников сыскных отделений по различным вопросам, давало справки и разъяснения по действующему законодательству, осуществляло методическую помощь сыскным отделениям, распространяло брошюры о новых научных методах розыска, вело переписку с иностранными полицейскими учреждениями, заведовало перемещением кадров. Сюда поступали представления на награждения отличившихся на службе чинов сыскной полиции, отчеты о деятельности сыскных отделений и о расходовании выделенных им сумм. В 1910 г. 8-ое делопроизводство провело ревизию сыскных отделений с целью анализа состояния уголовного сыска в импе-рии.14 В 1915 г. оно занималось созданием новых сыскных отделений, и к 1916 г. их функционировало 108.15 Правом централизованного руководства уголовно-сыскными подразделениями общей полиции и непосредственной орга-

низацией розысков на территории всего государства 8-ое делопроизводство Департамента полиции наделено не было.

Следовательно, полномочия центральных общегосударственных органов полицейского управления в отношении территориальных формирований были ограничены, в частности, контролем за назначением руководящих должностных лиц, установлением системы информации и связи, определением правил несения службы и т.п. Сыскные отделения рассматривались как территориальные формирования и в остальных вопросах подчинялись местным территориальным органам общего управления, т.е. губернаторам.

Такая система управления сыскной полицией, обычно характеризующаяся как полуцентрализованная,16 сложилась в дореволюционной России в силу целого ряда исторических условий. Вся административная система на местах в Российской империи замыкалась на губернаторе, который подчинялся министру внутренних дел. Его власть была “полицейской, распорядительной, испол-

нительной и поручительной”.17 В соответствии с Общим учреждением губернским 1832 г. (ст. 694, 405, 556, 701, 708) по отношению к губернатору все городские и уездные полицейские управления находились в непосредственном подчинении.

В создании 8-го делопроизводства в составе Департамента полиции как специального органа координации деятельности сыскных отделений усматривается попытка правительства обособить их в перспективе в отдельную самостоятельную структуру в системе общей полиции. Однако по Закону 6 июля 1908 г. (ст. 1) сыскные отделения учреждались в составе полицмейстерских управлений и являлись подразделениями общей полиции. Это означало, что они были подчинены непосредственно полицмейстерам (градоначальникам и обер-полицмейстерам), и далее по вертикали — губернаторам. Губернаторы назначали начальников сыскных отделений. Полицмейстер (градоначальник, обер-полицмейстер) руководили деятельностью сыскных отделений непосредственно, издавая соответствующую инструкцию. Каждое сыскное отделение в своей деятельности оказалось замкнутым в границах города или в особых случаях — уезда. И только по особому распоряжению губернатора чины сыскного отделения могли распространять свою служебную деятельность на всю территорию губернии или за ее границы. Это привело к тому, что в масштабах всего государства деятельность общеуголовного сыска была основана на децентрализованных началах.

Руководство внутренней организацией и деятельностью сыскного отделения осуществлял его начальник. Он назначал заведующих столами, распределял обязанности между сыскными агентами, давал указания по производству дознаний и розысков, назначал массовые проверки, обходы и обыски барышников, скупщиков краденого, делал распоряжения об установлении и снятии на-

блюдения за подозреваемыми лицами.18

Согласно Инструкции от 10 августа 1910 г., изданной в развитие положений Закона, каждый чин сыскного отделения должен был докладывать начальнику о результатах первоначальных розыскных действий и обследования места преступления, об итогах и ходе проведения оперативно-разыскных мероприятий и дознаний и других видов деятельности.19 В докладе сыскные агенты сообщали

дополнительные сведения к полученному сыскным отделением извещению о преступлении, высказывали свои соображения и предложения по дальнейшему расследованию преступления и розыску предполагаемых преступников. До сведения начальника сыскного отделения следовало доводить обо всех уже предпринятых мерах по розыску: когда и куда посланы различные запросы, сообщения, розыскные циркуляры, где и над кем установлено наблюдение, результаты проведенного обыска и осмотра местности, какие были предприняты меры охранения и закрепления следов преступления и т.д. Кроме того, в данном докладе должны быть отражены сведения, полученные по данному делу от негласной 20

агентуры.

На практике организация деятельности сыскного отделения строилась на строго централизованных началах. Например, в московской сыскной полиции полицейские надзиратели объединялись в группы по 12 человек, Под непосредственным руководством каждого из них находились 3-4 постоянных агента и целая сеть агентов-осведомителей, которые вербовались преимущественно из населения, проживающего на территории данного полицейского участка. Полицейские надзиратели сыскной полиции производили дознания, обыски, обходы, проверки, вели розыск преступников и пропавшего имущества, осуществляли надзор за подозрительными квартирами, ночными чайными и ночлежными притонами. В обязательном порядке они должны были принимать участие в осмотре мест преступлений, совершенных на территории закрепленных за ними участков, и не менее двух раз в день посещать полицейский участок.

По графику полицейские надзиратели назначались дежурными по сыскному отделению. Рабочий день сотрудников сыскного отделения делился на две половины: первая начиналась с 10 часов и продолжалась для чиновников сыскной полиции до 15 часов, а для полицейских надзирателей — до 14 часов; вторая начиналась с 20 часов и продолжалась до 22 часов.

Обслуживаемые полицейскими надзирателями участки объединялись в районы. В Москве было организовано четыре таких района. Во главе каждого такого района был поставлен чиновник особых поручений сыскной полиции, который руководил всей работой группы полицейских надзирателей. Помимо того, что чиновники особых поручений ведали работой участковых надзирателей, их агентами и осведомителями, они имели свой особый штат секретных агентов, которые контролировали деятельность подчиненных им надзирателей. Деятельность самих чиновников особых поручений контролировал лично начальник сыскной полиции. Для этого он располагал собственным штатом из 20 секретных агентов. Имена и адреса этих агентов были известны только начальнику московской сыскной полиции. Для встречи с агентами он имел в своем распоряжении три конспиративных квартиры. При помощи особых секретных агентов начальник московской сыскной полиции мог также наблюдать за действиями и поведением любого своего подчиненного, не вызывая у него никаких подозрений.

Такая система контроля и наблюдения одного агента за другим, который в свою очередь сам подвергался тайной проверке, по словам начальника московской сыскной полиции (1908-1914 г.) А.Ф.Кошко, была построена для укрепления порядка и дисциплины, устранения встречающихся в работе чинов сыск-

ной полиции злоупотреблений и очищения аппарата от скомпрометировавших себя сотрудников. Он писал, что “благодаря этому контролю над контролем

удалось внедрить в сознание подчиненных, что начальник следит сам за всем и

в курсе всего происходящего, что, конечно, сильно подтянуло людей”.21

Каждый полицейский надзиратель сыскной полиции по требованию начальника обязан был ежемесячно составлять ведомости о количестве и составе произошедших на его участке преступлений. На основании этих ведомостей составлялись графики по категориям преступлений по каждому району и общий график — по городу. Эти графики вывешивались в кабинете начальника московской сыскной полиции, что позволяло ему следить за состоянием преступности в любой части территории Москвы. Ежемесячно начальник сыскного отделения проводил совещания по итогам работы за прошедший месяц, где обсуждались вопросы деятельности сыскной полиции в целом и каждого надзирателя в отдельности. Таким же образом строилась деятельность сыскных отделений в других городах Российской империи.

Внутренняя структура сыскных отделений Законом от 6 июля 1908 г. не оговаривалась. Она была определена в Инструкции от 10 августа 1910 г. в соответствии с основными направлениями деятельности сыскной полиции. В составе сыскных отделений были организованы специальные отделы: справочное регистрационное бюро, в котором находились учебный музей и наблюдательная часть; стол розыска и стол личного задержания. Распределение занятий между этими отделами и их специализация были предопределены основными методами деятельности сыскных отделений по расследованию преступлений.

Центральной или, как значилось в Инструкции 1910 г., «главной частью

внутренней организации» сыскного отделения являлось справочное регистрационное бюро. Этот отдел занимался регистрацией преступников, систематизировал все поступающие о них сведения, на основании которых устанавливалась личность преступников и других задержанных лиц. При регистрационном бюро находились фотография с антропометрическим и дактилоскопическим кабинетом. Здесь наводились справки о судимости и розыске скрывшихся от правосудия лиц. В музее регистрационного бюро хранились коллекции писем и бумаг с почерками преступников, различные орудия преступлений, воровские инструменты, различные мошеннические приспособления и т.п. Особым разнообразием отличались орудия взлома: сверла, лом в виде раковой клешни, называемый на воровском жаргоне «рака», различные кислоты, разъедающие железо и броню и т.д. Пополнялись коллекции учебных музеев в основном за счет вещественных доказательств, обнаруженных на месте преступления или в ходе расследования. Сведения о необычных или впервые встречавшихся экспонатах направлялись в Департамент полиции. Например, в 1911 г. сыщиками сыскного отделения г. Варшавы был обнаружен странный аппарат, оставленный злоумышленниками при покушении на взлом огнеупорной кассы. Самим «изобретателям» удалось скрыться. В Департамент полиции были посланы фотография

аппарата и подробное описание его действия.23 Коллекции, собранные в учебных музеях, использовались в основном с целью наведения справок и сведений при розысках, а также как учебные пособия для профессиональной подготовки лиц, поступающих на службу в сыскные отделения. Справочные регистрацион-

ные бюро были призваны использовать в розыскной деятельности последние достижения криминалистики.

Наблюдательная часть регистрационного бюро ведала оперативным наружным наблюдением за подозрительными лицами. Ее сотрудники проводили негласную проверку лиц, пребывающих на временное жительство, в районе деятельности сыскного отделения и «почему-либо обращающих на себя внимание полиции»24, а также наблюдали за внушающими подозрение иностранцами. В наблюдательной части были сосредоточены сведения о притонах преступников, ночлежных домах, чайных лавках, постоялых и заезжих дворах, местах сбыта краденого, содержателях воровских квартир; лицах, занимавшихся сводничеством и местах «наиболее усиленного проявления преступности» (публичные дома, вокзалы, театры, трактиры, гостиницы, тайные квартиры для свиданий); «местах стоянки рабочих» и «рекомендательных контор» для найма, служащих этих учреждений; проживающих на территории сыскного отделения лицах, состоящих под особым надзором полиции и негласным административным надзором; лицах, «промышляющих развратом» (сводники, сутенеры, гомосексуалисты, лица, предоставлявшие женщин в русские и заграничные дома терпимости); высланных или подвергнутых взысканиям в административном порядке, лишенных права занимать какие-либо должности (извозчиков, сторожей, дворников, швейцаров; неблагонадежных полотерах, водопроводчиках и иных мастеровых, пользующихся правом доступа в дома и квартиры, под предлогом своей профессии, для совершения краж; подвергнутых неоднократно наказаниям за «буйства», безобразное поведение в общественных местах; профессиональных нищих.

Стол розыска проводил работу по выявлению преступников и их разоблачению с помощью внутреннего наблюдения и негласной агентуры. И, наконец, в стол личного задержания доставлялись все арестованные и задержанные лица, заподозренные в совершении преступления или пойманные во время проведения обходов и облав. Здесь идентифицировалась их личность и проверялось наличие сведений о них в сыскной полиции.

В некоторых сыскных отделениях, в основном принадлежащих к 1-ому разряду, а также С.-Петербурга и Москвы, были созданы так называемые «летучие» и «ломбардные» отряды. Например, «летучий отряд» московской сыскной полиции состоял из 14 человек — полицейских надзирателей, городовых и вольнонаемных агентов. Возглавлял отряд чиновник для поручений. В «ломбардный отряд» московской сыскной полиции входили 6 сотрудников — 5 го-

родовых и их руководитель полицейский надзиратель.

«Летучий отряд» предназначался «для постоянного дежурства в театрах, на вокзалах, для обходов, облав на бродяг и для несения дневной и ночной патрульной службы на улицах, рынках и тому подобных местах». Он организовывался, как записано в Инструкции 1910 г., с целью «освободить занятых постоянным систематическим расследованием преступлений чинов прочих отрядов (здесь имеются в виду сотрудники, входящие в структурные отделы сыскного отделения — Т.М.) от дежурств, нарядов и таких экстренных вызовов, которые отрывают их от исполнения специальных обязанностей».26 Основными задачами «ломбардного отряда» были наблюдение в ломбардах и розыск пропавших и

украденных вещей. Таким образом, централизация работы сыскных отделений и их сотрудников по выявлению и расследованию преступлений, ограничиваясь узкими рамками сыскного отделения города.

В организации управления деятельностью сыскной полиции в целом следует выделять два уровня: местный (городской или губернский) и общегосударственный. На местном уровне деятельность сыскных отделений была централизована, в масштабах всего государства централизаторское начало было выражено весьма слабо и заключалось в рядовых поручениях Департамента полиции. Вначале оно являлось учетно-регистрационным подразделением, но постепенно становилось органом управления, осуществляло контроль и некоторую координацию деятельности сыскных отделений.

Отсутствие центрального руководства деятельностью сыскной полиции постепенно пришло в противоречие с все возрастающей миграцией населения и мобильностью преступности. В рассматриваемый период преступники достаточно широко стали использовать достижения научно-технического прогресса. Развитие средств связи и транспорта позволяло злоумышленникам организовывать крупномасштабные преступные акции на обширных территориях и быстро скрываться с места преступления. Чиновники Департамента полиции в

ность давно уже потеряла свой местный характер».

Территориальная разобщенность сыскных отделений не способствовала задержанию и изобличению отдельных профессиональных преступников, которые в своей противозаконной деятельности не ограничивались какой-либо определенной территорией, осуществляя преступные замыслы в разных городах и губерниях страны. Например, пока московская сыскная полиция разыскивала в

Территориальные ограничения особенно мешали пресечению деятельности разъезжавших по стране разбойничьих, воровских и мошеннических преступных групп. Так, в 1913 г. участились случаи вооруженных грабежей и разбоев в Забайкалье. Здесь вооруженная банда ограбила два почтовых поезда на Забайкальской и Амурской железных дорогах. Через несколько дней после ограбления поезда на Амурской железной дороге преступники были обнаружены в г. Верхнеудинске, где привлекли к себе внимание, скупая в большом количестве золотые и серебряные вещи. Но, так как полиция не обладала силами, способными задержать вооруженную банду, преступникам удалось скрыться. Более того, по сообщениям в газете «Московские ведомости», «кроме этой шайки, занимавшейся, по-видимому, только крупными делами, в Забайкальской области бродит еще много мелких шаек, которые грабят преимущественно крестьян».29

Поскольку основная деятельность сыскных отделений была сосредоточена в городах, то профессиональные преступники часто устраивали в уездах, как в

местах для них более безопасных, пристанища для сокрытия и сбыта похищенного имущества. Там замышлялись и организовывались всякого рода преступления, осуществлявшиеся набегами в города. В то же время преступники, обитающие в городах, совершали набеги на более мелкие поселения в уездах, устраивая так называемые «гастроли».

Наиболее дальновидные чиновники Министерства внутренних дел понимали, что отсутствие централизации руководства общеуголовным сыском, весьма

неблагоприятно сказывалось «как на внутреннем укладе жизни, так и на функ-

циях сыскных отделений».30 В периодических изданиях всякий раз подчеркивалось, что сыскная деятельность при таких условиях не может быть продуктивной, и не только нежелательно, но и «нельзя предоставлять направление этой

деятельности исключительному усмотрению местных властей. Объединение и

направление этой деятельности должно исходить из руководящего центра...»

Определенная работа в этом направлении в Министерстве внутренних дел проводилась. К 1912 г. в 8-ом делопроизводстве Департамента полиции был разработан проект «Об организации сыскных летучих отрядов (бригад) для производства розысков вне районов штатных сыскных отделений». Он предусматривал создание летучих сыскных отрядов для производства негласных розысков, централизацию управления оперативно-розыскной деятельностью в масштабах всей страны, создание сыскной полиции в уездах и установление связей между всеми действующими сыскными отделениями. Интересно то, что этот проект в 8-ом делопроизводстве начали разрабатывать уже с 1907 г. (т.е. до принятия Закона «Об организации сыскной части»).

В проекте отмечалось: «Централизация и объединение уголовного сыска приводит к наиболее успешным результатам в борьбе с преступностью и обеспечивает в то же время возможность постоянного контроля за розыскной дея-тельностью».32 Проектировалось учреждение и введение в действие сети «летучих сыскных отрядов» и предусматривалось, что их деятельность будет направляться и контролироваться Департаментом полиции, в распоряжении которого «целесообразно организовать особый небольшой отряд из лучших чинов уголовного сыска».33 Центральный орган наделялся правом располагать силами всех летучих отрядов, если бы предстояло вести розыск по указанию органов прокурорского надзора или судебного следствия на обширной территории. Таким центральным органом, управляющим летучими отрядами и объединяющим их силы, по замыслу составителей проекта, должно было явиться 8-ое делопроизводство Департамента полиции. На него предлагалось возложить функции снабжения летучих отрядов указаниями и всякой помощью, поддержания с ними и между ними связи и наблюдения за этой связью, ознакомление и снабжение их новейшими техническими средствами уголовного сыска и заботу о дальнейшем профессиональном образовании сотрудников летучих отрядов.34 На местах летучие отряды должны были находиться в распоряжении судебно-прокурорского ведомства при судебных палатах (юрисдикция каждой из них распространялась на территорию нескольких губерний).

Проект о создании летучих сыскных отрядов был представлен для ознакомления на совещании губернаторов, состоявшемся в 1913 г. в С.-Петербурге, но дальнейшей реализации не получил. Вскоре была высказана мысль о том, что

«прежде чем думать об этих отрядах (т.е. летучих сыскных отрядах — Т.М.), надлежит усовершенствовать общую постановку дела уголовного сыска на мес-

тах, поначалу, хотя бы, в пределах тех сил и средств, которые уже имеются».35 В связи с этим предлагалось осуществить переход к централизации уголовного розыска в два этапа. Сначала устранить децентрализацию путем «приобщения» сыскных отделений губернских городов к составу губернских управлений,36 а затем создать центральный орган, ведающий всеми сыскными отделениями и

предоставить ему право назначать на должности и перемещать по службе чинов

сыскной полиции .

Потребность в повышении эффективности функционирования уголовного сыска в царской России начала ХХ в. была настолько велика, что Департамент полиции начал в 1914 г. проводить мероприятия по его совершенствованию, несмотря на начавшуюся первую мировую войну. Однако все дело свелось к некоторому улучшению качества личного состава сыскных отделений и упорядочению правил установления личности и циркулярного розыска. Правительство, озабоченное ростом революционного движения, оставило проект реформирования сыскной полиции, предложенный Департаментом полиции в 1912 г., без внимания. Крайне нестабильная внутренняя социально-политическая обстановка отодвигала решение проблем борьбы с общеуголовной преступностью на дальний план. Полиция Российской империи не справлялась с поставленными перед ней задачами, что явилось одним из проявлений слабости самодержавного государственного механизма России накануне 1917 г. Царское правительство оказалось неспособным удержать ситуацию в стране под контролем, что привело к краху старой государственности, политической и социально-экономической системы.

Исторический опыт организации деятельности сыскной полиции в Российской империи убедительно свидетельствует о необходимости существования централизованной для всей страны системы специальных подразделений по борьбе с общеуголовной преступностью. Отступление от принципов централизма и единоначалия привели к низким результатам деятельности уголовно-сыскных отделений и ослаблению полиции в целом, как аппарата борьбы с преступностью и обеспечения общественного порядка.

ПРИМЕЧАНИЯ

Очерки по следственной части. Пг., 1916. С. 41—59; Селиванов Н. Судебно-поли-

цейский розыск у нас и во Франции // Юридический вестник. 1884. № 2, 7; Обнинский М.Н. Спорные границы дознания и предварительного следствия // Юридический вестник. 1885. № 3.

ORGANIZATIONAL — STRUCTURAL FEATURES OF DETECTIVE POLICE IN RUSSIAN EMPIRE (1908-1917)

Т.L.Мatienkо

The article deals with the internal structure, the organization, a legal regulation and basic directions of activity in detective police in the beginning of 20th c. The author examines in detail actions done by Police Department in order to increase efficiency of criminal investigation, its functioning in imperial Russia; those actions were caused by growth of criminal criminality