Налогообложение коренных народов Сибири в Российской империи конца XIX века по документам из фондов государственного архива Кемеровской области

ИСТОРИЯ. ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ 113

ЭТНОГРАФИЯ

УДК: 94 (57).082

НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ КОРЕННЫХ НАРОДОВ СИБИРИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ КОНЦА XIX ВЕКА ПО ДОКУМЕНТАМ ИЗ ФОНДОВ ГОСУДАРСТВЕННОГО АРХИВА КЕМЕРОВСКОЙ ОБЛАСТИ

Орлова Елена Александровна,

к.и.н., старший научный сотрудник научно-экспозиционного отдела Государственного автономного учреждения культуры Кемеровской области «Историко-культурный и природный музей-заповедник «Томская Писаница» (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: orlovaea42@gmail.com

Российская Федерация — многонациональная страна, на территории которой проживает несколько десятков коренных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Отношения между ними и Российским государством складывались по-разному на различных исторических этапах. И одним из важных аспектов данного взаимодействия является налоговая политика государства в отношении этих народов. Любая система налогообложения, как правило, строится на основе компромисса интересов государства и налогоплательщиков, поэтому рассмотрение документов, касающихся налоговых сборов с представителей коренных малочисленных народов, позволяет судить о том, насколько государство учитывало их интересы и способствовало или, наоборот, препятствовало сохранению их национальной идентичности. Актуальность изучения подобного вопроса объясняется тем, что в настоящее время проблема сохранения и актуализации культурного наследия коренных малочисленных народов приобрела особую остроту, и от государства требуется принятие неотложных мер по поддержке малочисленных этносов.

Цель данной статьи — выявить степень учёта интересов коренного населения Сибири Российским государством при осуществлении налоговой политики в конце XIX века. В качестве источниковой базы исследования были выбраны документы Мариинского окружного казначейства Томской губернской казённой палаты за 1856—1898 годы, хранящиеся в Государственном архиве Кемеровской области и позволяющие судить об уплате налогов представителями одного из аборигенных народов Сибири — чулымскими татарами.

Анализ архивных документов показал, что население ни одной из инородческих управ, где проживали чулымские татары, не было в состоянии выплачивать налоги государству вовремя и в полном размере. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в конце XIX века Российское государство не в полной мере учитывало интересы сибирских аборигенов, так как уровень налоговых платежей, несмотря на некоторое их снижение, всё равно оставался непосильным и вёл к обнищанию коренного населения Сибири.

TAXATION OF INDIGENOUS PEOPLES OF SIBERIA IN THE RUSSIAN EMPIRE IN THE LATE 1800S ACCORDING TO THE DOCUMENTS AT THE KEMEROVO REGION STATE ARCHIVES

Orlova Elena Aleksandrovna,

Ph.D. in History, Senior Researcher, State Autonomous Cultural Institution of Kemerovo region «Historical Cultural and Natural Museum-Reserve «Tomskaya Pisanitsa» (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: orlovaea42@gmail.com.

The Russian Federation is a multi-ethnic country, whose territory is home to several dozen of indigenous groups of the North, Siberia and the Far East. The relationship between the indigenous population and the Russian state was different throughout history. One of the important aspects of this interaction is how the

state imposes its taxation policy on the indigenous peoples. Any tax system is usually based on a compromise of the state&s and the taxpayers& interests. Therefore, a close study of the documents related to the tax collection from the indigenous peoples determines whether the State took into account their interests and contributed to or, conversely, prevented the preservation of their national identity. The research addresses the issues of preservation and actualization of the cultural heritage of indigenous peoples that recently became crucial, and why the State is required to take urgent measures to support indigenous groups.

This article explores to what extent the Russian state considered the interests of the indigenous peoples of Siberia through the implementation of tax policy at the end of the1800s. The research is based on the documents from the Mariinsky District Treasury of the Tomsk Governorate Treasury Chamber during the period from 1856—1898, stored at the Kemerovo Region State Archives and which contain information about taxes paid by the Chulym Tatars, one of the indigenous peoples of Siberia.

A close examination of archival documents revealed that none of the inorodtsy (indigenous peoples) areas, where the Chulym Tatars lived, was able to pay taxes to the state on time and in full. Thus, the study concludes that in the late 1800s, the Russian state did not fully take into account the interests of the indigenous peoples of Siberia, since the level of taxation, despite being reduced, still remained unbearably high and led to the impoverishment of the indigenous population of Siberia.

В конце XIX века значительная часть территории

Западной Сибири входила в состав Томской губернии. Образованная в 1806 году Томская губерния делилась на округа, из которых два — Кузнецкий и Мариинский в настоящее время составляют Кемеровскую область. В Государственном архиве Кемеровской области (ГАКО) в фонде Д-34 хранятся документы Мариинского окружного казначейства Томской губернской казённой палаты за 1856—1898 годы.

Казначейство занималось сбором налогов и различными выплатами. В его функции входили: сбор налогов с купцов за переход из гильдии в гильдию, за вступление в гильдейское купечество мещан и крестьян, за право вести торговлю; сбор налогов с крестьян, отправлявшихся на работу на золотые прииски и т. д. Кроме того, казначейство занималось сбором налогов с инородцев, в том числе ясака, для чего собирались сведения о количестве инородцев, их передвижениях и распределении на них ясака по утверждённым тарифам [5].

Следует отметить, что фонд Д-34 насчитывает более тысячи единиц хранения, но дел, касающихся сбора различных налоговых выплат с инородцев, немного, и они отражают ситуацию только за два года — 1881 и 1891. Данные дела представляют собой окладные листы денежных сборов, подлежащих платежу в Мариинское окружное казначейство. Платежи «представлялись» в казначейство следующими инородными управами — Тутальско-Чулымской, Мало-Каргачинской, Кизильдеевской первой половины, Кизильдеевской второй половины, Курчиковской и Корюковской. Инородная управа — это особое административно-фискальное образование, возникшее согласно «Уставу об управлении инородцев» (1822 г). В соответствии с «Уставом» «все обитающие в Сибири инородные племена, именуемыя по ныне ясачными, по различному степени Гражданского их образования и по настоящему образу жизни,

разделяются на три главные разряда. В первой разряд включаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй кочевые, занимающие определенные места по временам года переменяемыя; в третий бродячие или ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам» [11].

В основу такого деления была положена степень близости аборигенного образа жизни к русскому, крестьянскому. Те этнические общности, которые в период проведения реформ оказались уже достаточно русифицированы, либо те, которые изначально жили в постоянных поселениях и не кочевали, составили категорию «оседлых инородных управ» [12, с. 108].

К осёдлым инородцам Мариинского округа относилось население Курчиковской и Корюковской управ. В правовом отношении оно приравнивалось к русским тяглым сословиям — государственным крестьянам и мещанам. Однако осёдлые инородцы освобождались от рекрутской повинности. За ними закреплялись земли, размер которых регламентировался законодательно.

Инородцы, проживавшие на территориях Ту-тальско-Чулымской, Мало-Каргачинской и обоих Кизельдеевских управ, согласно Уставу, относились к категории кочевых инородцев. Законодательно было установлено, что «кочевые инородцы составляют особенное сословие в равной степени с крестьянским, но отличное от онаго в образе управления»» [11]. Им предоставлялась свобода в выборе видов деятельности: земледелие, скотоводство, местный промысел и т. д., но на землях, принадлежащих роду.

Население всех перечисленных управ было представлено тюркскими аборигенами Сибири и, согласно данным Н. М. Ядринцева, составляло 2% от всего населения Мариинского округа [13, с. 108]. В соответствии с данными Первой всеобщей переписи населения на территории всех инородческих волостей Мариинского округа проживали чулымские татары [7, т. 79, с. 16]. В книге С. К. Патканова «О приросте инородческого населения Сибири» говорится, что нередко в состав чулымских татар включали не только тюрков, но и «обруселых самоедов того же района, отделить которых от тюрков в настоящее время действительно нелегко» [6, с. 67]. Под «обруселыми самоедами», вероятнее всего, понимались кеты и селькупы.

После вхождения Сибири в состав России в XVI—XVII веках небольшая часть чулымцев была ассимилирована русскими, а также кызыль-цами, обскими и томскими татарами. Начиная с этого времени численность чулымцев значительно колебалась — в XVII веке из-за набегов кыргызов она сократилась с 1040 до 830 человек, в начале XVIII века увеличилась примерно в два раза — до 1520 человек, к началу XIX века (1816) — до 3900 человек. К рассматриваемому периоду (1881 и 1891 годы) численность чулымцев составляла 4825 человек [8, с. 173].

Совместными собственниками земли, населённой сибирскими инородцами, являлись казна и императорский Кабинет. Последний взимал пушниной и деньгами в свою пользу ясачную подать (ясак), ежегодно пополнявшую доходы Кабинета на 200 тысяч рублей серебром [4].

Поступившие в Кабинет меха впоследствии поступали на хранение в Кладовую № 2 Камерального отделения Кабинета Его Императорского Величества, в дальнейшем малоценные сорта реализовывались на ярмарках, более ценные распродавались с аукциона в Петербурге или Лондоне. Лучшие меха шли на нужды царской фамилии.

Ясаком облагались «ревизские работники» — лица мужского пола от 18 до 50 лет, учтённые ревизией (переписью). Единицей налогового обложения служил род. В 1869—1887 годах ясачный оклад составлял от 1 руб. 15 коп. до 3 руб. 62 коп. с каждого работника. Разница в окладе определялась состоятельностью плательщика. Фактически при раскладке в улусных обществах оклад повышался, так как приходилось уплачивать за умерших и убывших после очередной ревизии [3, т. 3, с. 709].

Согласно «Уставу об управлении инородцев» существовала определённая градация сдаваемых в качестве ясака мехов. Вся мягкая рухлядь делилась на обыкновенную и дорогую. К обыкновенной относили соболя, красную лисицу, волка, белку и пр. На эти меха постоянную среднюю цену на деньги определяли «гражданские Губернаторы по соображении цен, существующих в Губернии, с утверждения местного Главного Управления», заблаговременно на каждые три года [11]. К дорогой рухляди относили шкурки чёрных и черно-бурых лисиц, которые оценивались «на деньги... в общих Окружных Присутствиях» [11].

В соответствии с окладными листами, кочевые инородцы Тутальско-Чулымской, Мало-Каргачинской и обоих Кизельдеевских управ ясак платили пушниной и деньгами. Ими «представлялась» в Мариинское окружное казначейство мягкая рухлядь (в виде шкурок «белодущатых» лисиц, то есть рыжих с белой грудью), которую чиновники казначейства принимали в присутствии представителей Мариинского окружного полицейского управления. Полицейские чиновники сообщали казначейству так называемые справочные цены, по которым пушнина принималась в счёт ясака. В 1870—1890-е годы цена за одну белодущатую лисицу составляла от 3 до 5 рублей [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, дд. 457, 1074, 1367]. Согласно Уставу о податях 1842 года и последующих редакций, государственным комиссионерам запрещалось назначать цены, отличавшиеся от общеустановленной на ярмарке стоимости пушнины [9. 1842. С. 152].

В качестве примера уплаты ясака пушниной и деньгами можно привести данные из окладного листа сборов с населения Мало-Каргачинской инородной волости. В волости насчитывалось 17 ревизских душ мужского пола, которым в 1881 году было назначено к платежу 37 руб. 34 коп. Из этой суммы на долю ясака приходилось 9 руб. 73 коп. оклада первой и второй половин, которые и были внесены мягкой рухлядью (первая половина) и пушниной (на сумму 8 руб. 27 коп.) и деньгами (1 руб. 46 коп.) [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1367]. Обратная ситуация наблюдалась в Тутальско-Чулымской инородной управе, где насчитывалось 207 ревизских душ. Из назначенных к уплате 236,50 руб. ясака пушниной было уплачено только 60 руб. оклада первой половины. Вся остальная годовая сумма была внесена деньгами [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1365]. Следует отметить, что Устав о податях предписывал вносить подати в уездные казначейства «в два срока в году: за первую половину году с начала января по 1 марта, а за вторую с октября по 1 января» [10. 1857. С. 12—13].

Меха как средство уплаты налоговых сборов использовались и теми чулымцами, которых государство относило к осёдлым. Так, в Корюковской инородной управе насчитывалось 173 ревизские души, подушной подати было назначено 280 руб. 26 коп. Из этой суммы 30 руб. были уплачены мягкой рухлядью [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1366].

Помимо ясака с сибирских инородцев взыскивался ещё целый ряд сборов. Чулымцы из числа осёдлых инородцев (Курчиковская и Корюковская управы) платили не ясак, а оброчную подать. Оброчная подать по своей сути являлась арендным платежом государственных крестьян за пользование находившимися у них в наделе казёнными землями. И, как писал известный правовед С. И. Иловайский, «отличалась же от настоящей аренды оброчная подать тем, что она взималась не по количеству земли, а по душам» [2]. Размер её составлял 2 руб. 41 коп. с души [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, дд. 1364, 1366].

Оседлые инородцы управ Мариинского округа платили в пользу государства подушную подать в размере 1 руб. 62 коп. с души, в то время как сумма подушной подати с кочевых инородцев была 32 коп. с души [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, дд. 1365, 1367, 1374, 1375]. До 1832 г. размер подушной подати с кочевых инородцев составлял 44 коп.

Жители инородческих управ Мариинского округа обязаны были уплачивать также губернские и частные волостные сборы, поступления от которых шли в местные бюджеты.

Размер частных волостных сборов составлял 75,5 коп. с души, независимо от того, взимались они с оседлых или кочевых инородцев. Губернские сборы составляли 4 коп. с ревизской души у оседлых инородцев и 8 коп. с души у кочевых инородцев Мариинского округа [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, дд. 1364, 1365, 1366, 1367, 1374, 1375].

Межевые сборы взимались только с оседлых в размере 3 коп. с ревизской души.

Помимо вышеперечисленных платежей чу-лымцы обязаны были выплачивать страховые сборы с частных строений (страховые сборы с общественных строений с них не взимались, хотя, согласно окладным листам, население Ту-тальско-Чулымской управы в 1881 г. выплатило по этой статье 1,62 руб.). Назначенная сумма страховых сборов с частных строений полностью была выплачена только Корюковской управой, вторая оседлая управа — Курчиковская смогла уплатить только оклад первой половины — 4 руб. 44 коп. Остальная сумма — 3 руб. 89 коп. была включена в состав уже имеющихся недоимок, размер которых достиг 7 руб. 49 коп. Четырьмя кочевыми управами страховые сборы с частных строений в 1881 г. не были уплачены вовсе.

В целом же, ни одна из инородческих управ Мариинского округа не смогла выплатить все назначенные сборы в полном объёме. Размеры недоимок колебались от 93 коп. с самой малочисленной Кизельдеевской управы первой половины (8 ревизских душ) до 183 руб. 61 коп. с Курчиковской управы (176 ревизских душ) [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, дд. 1364, 1365, 1366, 1367, 1374, 1375]. В пересчёте на одну ревизскую душу недоимки составляли: Ко-рюковская управа — 3 коп. с души, Кизельдеевская первая половина — 11 коп. с души, Мало-Карга-чинская — 16 коп. с души, Кизельдеевская вторая половина — 51,5 коп. с души, Тутальско-Чулым-ская — 63,5 коп. с души и Курчиковская — 1 руб. 4 коп. с души.

Таким образом, недоимки представляли собой существенную проблему для инородческих управ и казначейства. Одним из путей решения этой проблемы являлось снижение размера податей, что и подтверждает окладной лист денежных сборов Курчиковской управы за 1891 г. (176 ревизских душ). Так, подушная подать составляла уже 1 руб. 46 коп. с души, а не 1 руб. 62 коп. как в 1881 г.

При том, что размер недоимки по данной подати достиг в 1891 г. уже 256 руб. 96 коп. Эту сумму населению управы удалось внести в казначейство, равно как и оклад первой половины — 128 руб. 48 коп. Выплатить оклад второй половины курчи-ковцы оказались не в состоянии, поэтому оклад второй половины — 128 руб. 48 коп. был записан в недоимки [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1102].

Понизился и размер частных волостных сборов — с 75,5 коп. до 38 коп. Но и эта мера не исправила ситуацию — курчиковцы смогли уплатить только недоимки за предыдущий год (66 руб. 88 коп.), выплат же за 1891 г. в казначейство не поступило вовсе [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1102].

Размер оброчной подати остался прежним — 2 руб. 41 коп. с ревизской души. По данному виду сборов к 1891 г. долг курчиковцев государству составил 222 руб. 13 коп. Назначено к выплате в 1891 г. им было 430 руб. 16 коп. Но из этой суммы было выплачено только 209 руб. 99 коп. оклада первой половины (2 руб. 9 коп. недоимок), оклад же второй половины — 218 руб. 8 коп. в казначейство не поступал [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1102].

На уровне прошедших лет остался и межевой сбор — 3 коп. с души. В 1891 г. были уплачены только недоимки за прошлый год (5 руб. 28 коп.), 5 руб. 28 коп. за 1981 г. внесены не были [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1102].

Из увеличившихся платежей стоит отметить губернский сбор — его размер вырос с 8 коп. до 15,5 коп. с души. Население данной управы к 1891 г. уже имело задолженность по губернским сборам в сумме 27 руб. 28 коп. В 1891 г. этот долг был погашен, но из назначенных к платежу в казначейство за 1891 г. 27 руб. 28 коп. не было внесено ни копейки, поэтому сумма недоимок снова составила 27 руб. 28 коп. [ГАКО. Ф. Д-34, оп. 1, д. 1102].

Таким образом, общая сумма недоимок с жителей Курчиковской инородной управы в 1891 г. увеличилась до 501 руб. 36 коп. Тогда как в 1881 г. она составляла 183 руб. 61 коп.

Подобную ситуацию можно объяснить тем, что сибирским аборигенам приходилось продавать продукты, полученные в результате охоты и собирательства русским купцам по ценам, намного отличавшимся от рыночных. Согласно данным Н. М. Ядринцева, «товар даётся инородцам обыкновенно в долг, причём инородец должен поставить орех или зверя по известной цене». Так, купцы покупали кедровый орех по 50—60 коп. за пуд при рыночной цене в 1 руб. 20 коп. — 1 руб. 50 коп. за пуд, а в неурожайные годы рыночная цена пуда орехов достигала 2 руб. 40 коп. Белок покупали по 3 коп. за шкурку при рыночной цене в 15—20 коп. Зато, например, фунт табака продавался коренному населению по 50 коп. вместо рыночных 15 коп. Цена пороха же доходила до 3 руб. за фунт [13, с. 123].

Н. М. Ядринцев отмечал, что в случае нарушения предварительной договорённости с купцом о поставке определённого количества ореха или пушнины сибирские аборигены должны были выплатить купцу компенсацию по ценам Ирбитской ярмарки — 1 руб. 20 коп. за пуд кедрового ореха, 17 коп за белку и т. д. Затем сумма долга пересчитывается в стоимость скота. «Когда приходится перелагать денежные счёты на скот, торговцу выгоднее оставить долг за инородцем и оставить скот для пастбища, но тогда скот считается купеческим, должник пасёт и кормит скот, приплод также идёт в пользу владельца» [13, с. 123]. Подобные махинации со стороны купцов вели к обнищанию коренного населения, которое оказывалось не в состоянии не только уплачивать долги кредиторам, но и платить налоги государству, чему мы находим документальное подтверждение в окладных листах денежных сборов с инородцев Мариинского округа, хранящихся в фондах Государственного архива Кемеровской области.

Источники и литература

References

nachale XX veka: dis.... kand. yurid. nauk [Legal Regulation of Public Relations of the Yakuts and the Russian Empire in the 1800s and early 1900s: PhD dissertation, Law]. Moscow: Lomonosov Moscow State University, 1998. (In Russ.). Accessed June 30, 2015. [Electronic Record]. Retrieved from: http://www.dslib.net/teoria-prava/pravo-voe-regulirovanie-obwestvennyh-otnoshenij-jakutov-v-rossijskoj-imperii-v-xix.html