Спросить
Войти
УДК 947.084.5(571)
ТРАНСФОРМАЦИЯ ВЛАСТИ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1917 Г.
Владислав Геннадьевич Кокоулин
Новосибирское высшее военное командное училище, 630117, Россия, г. Новосибирск, ул. Иванова, 49, доктор исторических наук, доцент, преподаватель кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, тел. (953)762-10-84, e-mail: rukwladislaw@yandex.ru
В статье рассматривается трансформация властных структур в Западной Сибири в революционный период 1917 г. Целью статьи является выявление общих закономерностей трансформации властных структур в региональном масштабе. Основными задачами являются исследование особенностей создания органов власти в период «двоевластия»; изучение обстоятельств появления властных структур, не предусмотренных действовавшим законодательством, и кризиса действовавших органов Временного правительства на местах; анализ выборов в Городские думы летом - осенью 1917 г.; выявление специфики «большевизации Советов» и «триумфального шествия Советской власти». В качестве метода исследования выбран сравнительно-исторический подход, позволяющий увидеть изменение органов власти в динамике и исторической перспективе. Автор приходит к выводу, что трансформация властных структур в регионе связана как с политикой центральной власти и кризисами Временного правительства, так и с соотношением борющихся сил на местах. Сочетание этих двух факторов определило специфику революционных процессов в Западной Сибири.
TRANSFORMATION OF THE POWER IN WEST SIBERIA IN 1917
Vladislav G. Kokoulin
Novosibirsk Higher Military Command School, 49, Ivanova St., Novosibirsk, 630117, Russia, D. Sc., Associate Professor, Lecturer, Department of Humanities and Socio-Economical Disciplines, phone: (953)762-10-84, e-mail: kwladislaw@yandex.ru
The article is devoted to the transformation of power structures in Western Siberia in the revolutionary period of 1917. The purpose of this article is to identify common patterns of transformation of power structures on a regional scale. The main objectives are the study of peculiarities of the authorities during the period of «dual power»; a study of the circumstances of the emergence of power structures not provided for in the legislation in force, and the crisis of the existing Provisional government; analysis of the elections to the City Duma in the summer - autumn 1917; to identify the specifics of «bolshevisation of the Soviets» and «triumphal March of Soviet power». As a research method selected comparative-historical approach, allowing to see the change of authorities in the dynamics and historical perspective. The author comes to the conclusion that the transformation of power structures in the region associated with the policy of the Central government and crises of the Provisional government, and with the balance of the contending forces on the ground. The combination of these two factors determined the specificity of the revolutionary process in Western Siberia.
Формированию и деятельности Временного правительства и Петроградского Совета посвящены десятки монографий и сотни статей. Региональные органы власти изучены значительно слабее. Создание и деятельность Комитетов общественной безопасности и местных Советов рабочих и солдатских депутатов освещаются в нескольких монографиях, которые посвящены или отдельным органам власти, или конкретной губернии, или более или менее продолжительному периоду в пределах 1917 г. Между тем, для понимания общих закономерностей трансформации властных структур в таком большом регионе, как Западная Сибирь, требуется специальное исследование, посвященное изменениям в создании, функционировании и взаимоотношениях различных органов власти на разных этапах революционного процесса 1917 г.
В Западной Сибири практически сразу же после получения известий из Петрограда о падении самодержавия, образовались Комитеты общественной безопасности (или аналогичные органы с подобным названием). Так, в Омске возник Коалиционный комитет, в Томске и Новониколаевске - Комитеты общественного порядка и безопасности, в Барнауле - Комитет общественного порядка, в Бийске - Временный исполнительный комитет. Следует отметить, что они были созданы на заседаниях местных Городских дум с участием представителей общественных организаций, и, таким образом, стали легальными органами власти на местах. Одновременно возникли Советы рабочих и солдатских депутатов также в разном формате: в Омске - Совет рабочих и военных депутатов, в Томске, Барнауле и Бийске - отдельные Совет рабочих и Совет солдатских депутатов, в Новониколаевске - Совет рабочих депутатов. Они возникли вне рамок действовавшего законодательства по инициативе местных лидеров политических партий социал-демократов и социалистов-революционеров независимо от организации Комитетов общественной безопасности. Лишь в Ново-николаевске Комитет общественного порядка и безопасности и Совет рабочих депутатов были созданы по инициативе одного лица - лидера местных социал-демократов В. И. Германа-Каменского. Поскольку эти два органа местной власти в своей деятельности были тесно взаимосвязаны и переплетались друг с другом, то можно говорить о характерном для центра страны явлении «двоевластия», имея в виду то обстоятельство, что по-прежнему в городах Западной Сибири продолжали действовать местные Городские думы, избранные еще в период самодержавия, а также местные общественные организации, периодически включавшиеся в управление на местах, такие как военно-промышленные комитеты, профсоюзы, кооперативы, биржевые общества и т.п., что придавало региональную специфику периоду «двоевластия», продолжавшегося с марта по июнь 1917 г. [5, с. 225, 226; 3, с. 13-20; 6, с. 446, 447; 1, с. 68, 119; 15, с. 30; 18, с. 35; 14, с. 35]. Особенностями «двоевластия» в Западной Сибири было как соподчинение местных Советов Комитетам общественной безопасности, что проявилось в Томске и Новониколаевске, так и их конфронтация, как это произошло в Омске, Барнауле и Бийске. Основным фактором, обусловившим тот или иной вариант взаимодействия двух местных органов власти было соотношение борющихся политических сил: в то время как в Томске и Новониколаевске
в это время преобладали умеренные социал-демократы, тяготевшие к меньшевикам; в Барнауле, Бийске и Омске Комитеты общественной безопасности носили ярко выраженный буржуазный характер, а в Советах преобладали большевики и социал-демократы интернационалисты, по многим позициям сближавшиеся с большевиками.
Помимо Советов, которые не имели легального источника своего возникновения, но имели своим прецедентом образование Петроградского Совета и Советов, возникших в период Первой русской революции, в Западной Сибири появились органы власти, которые соответствующих столичных аналогов не имели. Речь идет о создании в Томской губернии народных собраний от городских и уездных до губернского, как своеобразной попытки реализации идеи Учредительного собрания на региональном уровне. Вкратце осветим историю создания этого специфического органа власти. Идея избрать народные собрания (сельские, волостные, уездные, городские и губернское) возникла у распорядительного бюро томского Комитета общественного порядка и безопасности вскоре после того, как начались споры между ним и городской управой по поводу полномочий каждого из органов. Произошло это 7 марта, когда еще только формировались новые органы власти в городе - Комитет общественного порядка и безопасности и Совет солдатских депутатов. Руководитель томского Комитета Б. М. Ган позже вспоминал, что эти народные собрания должны были «вовлечь в дело управления самые широкие массы населения», сосредоточив его «в руках наиболее революционно настроенных групп» [3, с. 18-20]. Однако это объяснение никак не раскрывает истинных мотивов действий Б. М. Гана и его сподвижников, поскольку было написано 10 лет спустя в иной исторической обстановке. В начале марта 1917 г. не задача противостояния местному Совету волновала членов Комитета и не укрепление власти, поскольку на нее пока никто не покушался, а, скорее всего, участниками событий овладел тот революционный энтузиазм, который охватил широкие массы населения России сразу же после свержения самодержавия. Но было еще одно обстоятельство, которое мы рассмотрим ниже, а пока вернемся к изложению хода событий.
Народные собрания проектировались как выборные органы власти в губернском и ниже масштабе, что, по мнению их конструкторов, должно было гарантировать их легитимность и невозможность ограничивать их действия другими органами, в частности комиссарами Временного правительства. Выборы были назначены на апрель 1917 г. Городская дума написала протест по поводу этого решения, требуя приостановить замену Комитета народным собранием. Но руководству Комитета удалось убедить прибывшего 19 марта в Томск правительственного комиссара Е. Л. Зубашева в том, что выборы в Народные собрания невозможно отменить «по местным условиям», о чем он и уведомил Временное правительство. Характерно, что местный Комитет и проектируемые народные собрания поддержал Томский Совет солдатских депутатов, в котором было сильно влияние радикального крыла социал-демократов [12, с. 35, 36]. Последнее является дополнительным аргументом в пользу того, что эта идея
подпитывалась революционным энтузиазмом и вовсе не была попыткой эсеров упрочить свои позиции.
Однако Временное правительство все же решило отложить выборы в органы местного самоуправления до выработки нового положения о выборах. Тем не менее, 11 апреля томский Комитет общественного порядка и безопасности решил, что выборы в народные собрания откладывать нельзя, а телеграмма Временного правительства де относится только к городским думам, поэтому выборы было решено провести [8, 14 апр.].
В Томске выборы прошли 16 апреля. К урнам пришло 67 % избирателей, которые 60 % голосов отдали эсерам, 23 % беспартийным, 6 % социал-демократам и 9,7 % партиям и группам народнического направления (народным социалистам, федералистам, «партии всероссийского крестьянского союза»). Неудивительно, что открытие Народного губернского собрания прошло под лозунгом «Земли и воли». В Городское народное собрание было выдвинуто 2 списка - кадетский и демократический, большинство получил последний список [17, оп. 2, д. 47, л. 8].
В Новониколаевске действовали Комитет общественного порядка и безопасности и Совет рабочих и военных депутатов и никакие выборы в народные собрания они не планировали. Однако по требованию из Томска, который был губернским городом, они были объявлены. В них приняли участие все политические партии и группы, существовавшие в тот момент в Новониколаевске -домовладельцы, ПСР, РСДРП, республиканцы-демократы, федералисты, мусульманское и еврейское общества. В результате выборов эсеры получили 67 мест из 80, социал-демократы - 7. На первом заседании Городского народного собрания 25 апреля председателем Народного собрания был избран эсер А. К. Скворцов. На следующем заседании 27 апреля Городское народное собрание объявило о том, что оно обладает всей полнотой власти в пределах местной жизни. Были отклонены предложения о сохранении местного Совета, а Комитет общественного порядка и безопасности сложил свои полномочия в пределах города, но оставил власть по управлению уездом впредь до открытия уездного народного собрания. Телеграмму Временного правительства о роспуске городского народного собрания в Новониколаевске избранные депутаты отклонили [10, с. 38-41].
В Барнауле (Алтай в тот период входил в состав Томской губернии) выборы в губернское и городское народные собрания прошли 16 апреля. 90 % голосов получил блок ПСР и РСДРП. В губернское народное собрание были избраны 3 социал-демократа, один эсер и один беспартийный, а в городское - 26 социал-демократов, 12 эсеров и 22 беспартийных. Когда 9 мая на заседании городского народного собрания была зачитана телеграмма о том, что выборы в народные собрания Временное правительство считает недействительными, то были направлены телеграммы протеста в Томск и Петроград, а исполком Совета рабочих и военных депутатов объявил, что народное собрание является центральной ответственной властью в городе. К протесту против роспуска народных собраний присоединилось и Бийское народное собрание, ссылаясь на то,
что передача дел бывшей Городской думе может вызвать беспорядки. В итоге Временное правительство вынуждено было отступить, признав народные собрания, но обязало провести выборы в местные органы власти на основе утвержденных им правил [9, с. 34].
Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство, которое, на наш взгляд, позволяет понять, почему в Томской губернии были созданы народные собрания. Через месяц после избрания Томское губернское народное собрание обсудило предложение о созыве Сибирской областной думы, которая мыслилась как своеобразное Народное собрание, но уже в пределах Сибири, а в августе 1917 г. при активном участии Томского губернского народного собрания была созвана Сибирская областная конференция для организации областного самоуправления Сибири и созыва Учредительного собрания по местному самоуправлению. Хотя на конференции выявились серьезные разногласия между эсерами и социал-демократами по отношению к областному устройству Сибири, тем не менее было решено создать Сибирскую областную думу, к компетенции которой отнесли все проблемы, не входящие в компетенцию российского парламента [19, с. 170]. После этого в Томске ни городское, ни губернское народные собрания активности не проявляли. Таким образом, народные собрания в Томской губернии изначально мыслились местными эсеровскими деятелями как первый шаг на пути к реализации одного из основных областнических лозунгов - Сибирской областной думы.
Поскольку местные Комитеты общественной безопасности в связи с кризисами Временного правительства весной - летом 1918 г. находились в стадии затянувшегося конфликта с местными Советами, а Временному правительству не удалось укрепить свою власть посредством посылки комиссаров на места и комиссарами были утверждены предложенные местными Комитетами и народными собраниями представители, властные полномочия все больше переходили к Советам, которые, как например в Омске, вообще объявили существование Коалиционного комитета излишним и добились его перевыборов, ограничив его функции контролем за действиями комиссара Временного правительства [11, с. 76, 77, 113], то было решено провести выборы в органы местного самоуправления, которые прошли в Западной Сибири летом - осенью 1917 г., хотя, следует отметить, что о необходимости их перевыборов было заявлено сразу же после Февральской революции, но к практической реализации этого требования приступили лишь теперь.
По итогам выборов в Омскую городскую думу в июле 1917 г. эсеры провели 54 гласных из 105, омская организация РСДРП - 20, омские домовладельцы - 15 и кадеты - 10 гласных, список народных социалистов и «Единства» -4 гласных [11, с. 118-119]. С учетом того, что местная организация РСДРП включала как большевиков, так и меньшевиков, преобладание мелкобуржуазных партий, а, следовательно, мелкобуржуазных настроений в среде избирателей, не вызывает сомнения. Аналогичная ситуация сложилась в Барнауле. Выборы в Барнаульскую городскую думу прошли 20 августа. Больше половины избирателей проголосовало за единый список большевиков и меньшевиков.
Социал-демократы получили 34 места из 61 (большевики - 18, меньшевики -16), эсеры - 17, кадеты - 5, домовладельцы - 4 [2, с. 82-83; 15, с. 61]. Таким образом, и здесь мы видим преобладание мелкобуржуазных партий: 33 места, т. е. больше половины состава Городской думы, получили эсеры и меньшевики.
Иная ситуация оказалась в Новониколаевске и Томске. Выборы в Новониколаевскую городскую думу прошли в сентябре - октябре 1917 г. уже после неудачного корниловского выступления и на фоне развивавшегося продовольственного и топливного кризисов в сибирских городах: список большевиков получил 34 места, мелкобуржуазные партии - 41 место, но следует иметь в виду, что эсеры не были едины, и из 24 мест эсеров следует вычленить сторонников большевиков, а кадеты и буржуазные группы - 27 мест. Три группы были примерно равны по своим силам [4, 6 окт.]. В Томской городской думе по итогам осенних выборов большевики получили 34 места, эсеры - 24, кадеты - 17, но вместе с домовладельцами (10 мест) они получили уже 27 мест, меньшевики -6 мест, народные социалисты - 3. Таким образом, партия пролетариата получила 34 места, мелкобуржуазные партии - 33 места, буржуазные партии и группы - 27 [12, с. 95]. Три политических лагеря оказались равновлиятельными в этих двух городах.
Больше половины голосов кадеты набрали только в Бийской городской думе, выборы в которую проходили в конце сентября. Они получили 22 места из 43, списков социалистов - 17, список трудовой демократии (эсеры) - 4 [2, с. 84; 7, с. 43].
Таким образом, мы можем констатировать неравномерность соотношения политических сил по крупным городам Западной Сибири, связанную как с социально-классовым составом населения разных городов в дореволюционный период, так и с политическими процессами после Февральской революции.
После подавления выступления Л. Г. Корнилова в центре страны и во многих регионах протекал процесс, который получил в исторической литературе наименование - «большевизация Советов». Изучение особенностей этого процесса в Западной Сибири свидетельствует о том, что не во всех городах изменение состава Советов привело к увеличению численности большевиков. Так, в Омском Совете рабочих и солдатских депутатов прочные позиции удерживали социал-демократы интернационалисты, поэтому переизбрание исполкома Совета не привело к каким-либо существенным изменениям в его составе [11, с. 149].
В Новониколаевске инициаторами перевыборов Совета выступили большевики и эсеры-максималисты. На выборах в исполком блокировались социал-демократы (большевики) и социалисты-революционеры (интернационалисты). Объединенные социал-демократы (меньшевики) от участия в выборах отказались. В итоге в исполком были избраны 17 эсеров и 15 большевиков. Председателем Совета большинством в 125 голосов при 1 «против» и 8 воздержавшихся был избран эсер М. Ф. Омельков [10, с. 175, 176]. Лишь в Барнаульском Совете рабочих и солдатских депутатов после перевыборов в октябре большинство голосов получили большевики [16, с. 57-58]. Основным фактором, послужившим изменениям в составе Советов, можно считать соотношение борющихся поли-
тических сил на местах: поскольку в разных городах доминировали различные группы социал-демократов и социалистов-революционеров, перевыборы Советов давали соответствующее преимущество этим группам.
Обратимся теперь к выявлению специфики того явления, которое получило у советских историков наименование «триумфального шествия Советской власти». Появлением этого термина советская историография обязана В. И. Ленину, который отмечал, что после Октябрьской революции рабочий класс в союзе с деревенской беднотой при поддержке всего крестьянства на первом этапе советского строительства достаточно легко подавил внутреннюю контрреволюцию и безболезненно ликвидировал городские думы и земства, где преобладали представители мелкобуржуазных партий [13, с. 79]. Обратим внимание, что В. И. Ленин имел в виду не скорость перехода власти к Советам, а ту относительную легкость, с которой власть переходила к Советам первые месяцы после вооруженного восстания в Петрограде, встречая лишь отдельные контрреволюционные выступления, которые не переросли в масштабную гражданскую войну осенью и зимой 1917-1918 гг. Что касается временных рамок, то этот процесс на местах затянулся до зимы 1917-1918 гг., а кое-где даже до весны 1918 г.
Новониколаевский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил о взятии всей власти на общем собрании 13 декабря 1917 г. после обсуждения доклада о работе III съезда Советов Западной Сибири. При этом местная Городская дума и уездное земство объявлялись самостоятельными в хозяйственных делах, но ставились под контроль Советов. Однако Городская дума, переизбранная в ноябре одновременно с выборами в Учредительное собрание, 22 декабря выразила протест против захвата власти Советом в Новониколаевске, заявив о необходимости открытия избранного Учредительного собрания. В январе 1918 г. Дума продолжала действовать, выпуская обязательные постановления, однако с переходом милиции в ведение Совета и организации подчиненной Совету Красной гвардии, городская Дума была фактически лишена реальной власти, хотя и продолжала свои заседания вплоть до 26 января. Городская дума и уездное земство были ликвидированы только в конце января 1918 г. по решению III уездного съезда Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов [10, с. 88-99]. Власть в Томске в декабре принадлежала не Совету, а губернскому комиссариату, составленному из представителей губернского земского собрания, Совета крестьянских и Совета рабочих и солдатских депутатов. Причина слабости местного Совета объясняется тем соотношением сил в городе, которое отчетливо выявилось на выборах в Учредительное собрание по Томску: мелкобуржуазные партии набрали 53 % голосов, кадеты - 25 %, а большевики -22 %, т. е уступали не только мелкобуржуазным партиям, сторонникам идеи «народовластия»: власти в центре Учредительному собранию, а на местах - городским и земским самоуправлениям, но и партии буржуазной. Городская дума в Томске еще фактически хозяйничала в январе 1918 г., а губернское земство было распущено только в конце марта 1918 г. [12, с. 147, 187]. Барнаульская городская дума была ликвидирована Советом 22 февраля 1918 г., губернская земская управа - 1 марта 1918 г. [9, с. 81, 90-91]. Омская городская дума была распущена приказом Омского Совета рабочих и солдатских депутатов 18 января 1918 г., земские управы прекратили свою деятельность в феврале - начале марта 1918 г. [11, с. 286, 318]. Таким образом, укрепление Советов и переход к ним всей полноты власти в западносибирских городах также зависел от соотношения политических сил.
Таким образом, можно выявить несколько факторов, которые приводили к трансформациям властных структур в регионе. Во-первых, это влияние Февральской революции, деятельности Временного правительства и Петроградского Совета, что отчетливо проявилось в образовании на местах Комитетов и Советов весной 1917 г., их противостоянии и кризисе Комитетов. Во-вторых, это творчество политических лидеров и политических партий на местах, что сказалось в появлении народных собраний в Томской губернии. В-третьих, это соотношение борющихся политических сил, что проявилось как в выборах в Городские думы и «большевизации» Советов, так и в переходе власти к Советам после Октябрьской революции. Последний фактор обусловил неравномерность трансформаций органов власти в различных городах Западной Сибири. В итоге, политика центральной власти и кризисы Временного правительства обусловили вектор трансформации властных структур, а соотношение борющихся сил на местах - ее региональную специфику.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
© В. Г. Кокоулин, 2018
