Спросить
Войти
2004.01.008. АГИРРЕ РОХАС К.-А. ФЕРНАН БРОДЕЛЬ И СОВРЕМЕННЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ НАУКИ.
AGUIRRE ROJAS C.-A. Fernand Braudel und die modernen sozialwissenschaften. -Leipzig, 2002. - 215 p.
Автор книги - латиноамериканский историк. В 1955 г. прошел образовательный курс экономических наук и истории в Мехико (Universidad Etudes en Sciences Sociales Autónoma de Mexico) и в Париже (Ecole des Hautes). В настоящее время - профессор независимого университета в Мехико.
Агирре Рохас был одним из организаторов I международной конференции, посвященной творчеству Ф.Броделя (Мехико, 1997), и одним из основателей «Ассоциации Марка Блока» (Association Mark Bloch), созданной в 1992 г. Область научных интересов автора книги включает в себя французскую историографию, особенно работы «Школы Анналов».
«Можно ли говорить о специфическом понимании истории Ф.Броделем?» - ставит вопрос автор книги и дает на него положительный ответ. Он стремится доказать это, характеризуя «главные интеллектуальные линии» «творческого проекта» Ф.Броделя, систему мировидения и мышления этого выдающегося ученого, и приглашает читателей к соответствующему прочтению известных трудов Ф.Броделя, вводя их в мир его творческих практик. Агирре Рохас подчеркивает, что его исследование призвано также раскрыть то влияние, которое Ф.Бродель оказал на современную ему международную историографию, в частности, в теоретико-методологической области и, особенно, в осмыслении понятия «глобальная история».
Соответственно поставленным задачам автор выстраивает структуру монографии. Она включает в себя теоретико-методологическое общее «Введение» (с. 7-15) и восемь глав: 1. «Фернан Бродель и его время» (с. 15-32).
Таким образом в целом предлагаемый Агирре Рохасом ракурс рассмотрения ориентирован на оценку творческого наследия Ф.Броделя в его своеобразии, целостности и недооцененными современниками скрытыми и явными перспективами.
Историк, как всякий ученый, тем более такого масштаба как Фернан Бро-дель, пишет автор книги, всегда имеет «собственное лицо», ибо решает и ставит те задачи, которые рождает его время. Но это часто вызывает раздражение «прямых потомков», нередко уже при жизни их учителя. Проходит время и «толпа, ухватившая только назывные предложения исчезает навечно», но идеи, которые совсем недавно затаптывали, вдруг обретают актуальность и приглашают в прямому, непосредственному прочтению и переосмыслению текстов. Особенно это актуально и показательно, пишет Агирре Рохас, для социальных наук Латинской Америки, формировавшихся под сильным влиянием французской «Школы Анналов». Под знаком Броделя, его языка и понятий («время большой длительности», «глобальная история», «материальная культура», «мировое хозяйство») происходило становление социальных наук в латиноамериканской историографии, равно как и в целом в европейской и мировой науке последних двадцати лет прошлого столетия. Представляя свою книгу читателю, Агирре Рохас пишет, что она призвана раскрыть то влияние, которое «выдающийся представитель исторической науки оказывал продолжительное время на историографию 2-й половины XX столетия в теоретико-методологическом плане. Вместе с тем сам Бродель был достаточно замкнут и ироничен в самооценке. Он сетовал на то, что его идеи не были поняты, ощущая себя интеллектуальным одиночкой. Не имевший в строгом смысле последователей, он имел сотни и тысячи «учеников». Хотя идеи его упрощались, а основные тезисы фальсифицировались, Ф.Бродель играл ведущую роль в институционном пространстве и являлся «истинным патроном социальных наук во Франции» и «мощной публичной персоной» не только в своей стране, но и за ее пределами. Показательны, пишет автор, разнообразные прозвища Броделя и эпитеты, которыми его наделяли: «князь истории», «король Бродель», «Папа историков», «шумпетер истории», «президент Бродель», «патрон новой истории», «Прудон XX столетия» и др.
Но это на поверхности. Творческая индивидуальность Ф.Броделя не исчерпывалась его институциональной деятельностью и патронажем социальных наук. В одном из интервью на вопрос доволен ли он своей судьбой ученого, Бродель ответил: «и да, и нет». «Люди и научные труды умирают, изживают себя, - продолжал он. - Но в каждом случае я смог интеллектуально обогатить себя. Я сам проанализировал и уяснил реальное состояние гуманитарного знания в целом, проработав соответствующие произведения, причем не только находящиеся под рукой и легко доступные, и это мне очень помогло. Я изучил реальное состояние гуманитарных наук в России, Америке, Индии, Китае, и это способствовало успешности моего собственного научного поиска и исследований (с. 10). Показателен ответ и на второй вопрос интервьюера: «Вы ощущаете себя одиноким?». «В интеллектуальном отношении - да. Потому что люди, которых я встречал, не были для меня в той же степени близкими, как в свое время Люсьен Февр. Интеллектуальная жизнь делает вас открытым по отношению к другим, но одновременно она способствует тому, что вы тяготеете к самому себе и ориентируетесь на себя» (там же).
Творчество Ф.Броделя, утверждает Агирре Рохас, осталось непонятым современниками, помещавшими его в пространство традиционного подхода к историографии - «в пространство исторической непосредственности», против чего сам Бродель боролся до конца своих дней. В разрушении этого мифа видит свою задачу и Агирре Рохас, ибо, как он полагает, в центре внимания Броделя и его исторического анализа было возможно более глубокое проникновение внутрь исторического процесса и уяснение глубинных социальных механизмов, приводящих его в движение и меняющих его картину.
С этой точки зрения, главные монографические сочинения Ф.Броделя, полагает автор, несомненно могут (и должны быть) причислены «к классической историографии XX столетия». К ним автор (следуя за Броделем) относит прежде всего две книги: «Средиземноморье и его мир в эпоху Филиппа II» (первое издание - 1949 г.) и «Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII» (1979). Они содержат критический анализ предшествующей историографии и открывают новые перспективы для оценки и объяснения ранее поднятых принципиальных и важнейших тем, таких как «рождение современного мира (цивилизации нового времени»)», «становление модерной латиноамериканской культуры», «основополагающая роль Средиземноморья в универсальной (всеобщей) истории», «историческое и теоретическое объяснения важнейших капиталистических структур», «распространение и роль европейской культуры и ее воздействие на формирование мирового хозяйства, в том числе и современного» и т.д. Для большей части современных историков и социологов названные выше работы стали важным отправным пунктом исследований.
Наряду с перечисленными монографическими исследованиями Ф.Броделем была выдвинута теория временных ритмов в историческом процессе, приближающая нас, как пишет Агирре Рохас, к пониманию социальных реальностей. Опираясь на идеи М.Блока, Ф.Бродель предлагал выделять три временных ритма: «время большой длительности (longue duré)» - время географических, материальных и ментальных структур, «квазинеподвижное», в котором перемены не ощутимы; «время средней длительности» - время конъюнктур, циклов, исчисляемых десятилетиями; «краткое время - время событий». «Тотальное описание», полагал Бродель, возможно лишь при учете всех систем «глобального общества» и всех временных циклов. Сосредотачивая свое внимание на экономической и материальной жизни, Бродель, соответственно, концентрировал его и на «времени большой длительности. Основные причины исторических перемен, по мнению Броделя, лежат во «времени большой длительности»; исторические перемены совершаются медленно, незаметно для людей, как бы помимо их воли. Тем не менее последовательное изучение «большого времени истории», также как и «многоаспектная сложность его форм», разрушили традиционные представления о «социальных факторах, явлениях, процессах». И это было важно, пишет Агирре Рохас, не
только для историков, но и для всех, кто занимается социальными исследованиями, ибо идеи Ф.Броделя открывали «новую перспективу, новые формы приближения к реалиям жизненных процессов, ставя под вопрос господствующие в социальной истории и социологии «упрощенные парадигмы».
Выдвинутые Ф.Броделем концепции инициировали широкие дискуссии вокруг традиционных тем и проблем, в частности, касавшиеся взаимосвязи и взаимодействия в ходе исторического процесса человека и природного мира; повседневности и материальной культуры; «конкретной динамики отношений обмена и конфликта» между культурами, «которые проистекали» в ходе процесса формирования мирового капиталистического рынка. Все это, в свою очередь, инициировало самого Броделя к разработке общей теории «мирового капиталистического хозяйства в эпоху модерна», равно как и к разработке целостной теории капитализма и, исходя из этого, теории его культуры, что, в конечном счете, открывало возможность «высветить основополагающие проблемы всеобщей истории человеческих обществ».
Оценивая в целом творческую индивидуальность Ф.Броделя и его место в интеллектуальной истории последнего столетия, Агирре Рохас пишет, что «Фер-нан Бродель открыл перспективу глубинных слоев исторического процесса», «глубинной истории» (tiefgreifenden Geschichte), которую он разрабатывал, как один из крупнейших социальных мыслителей последних лет столетия и как один из величайших историков «короткого XX века», начавшегося в 1914-1917 гг. и завершившегося гигантским разломом в 1989 г. (с. 13).
Исторические работы Фернана Броделя, пишет Агирре Рохас, «заслуживают того, чтобы их читали и интенсивно изучали. Соответ-ственно, главной задачей своей книги Агирре Рохас считает ознаком-ление читателя с «мыслительной лабораторией» Фернана Броделя, главными линиями исследований и идеями его творческой мастерской, которые рождались на разных этапах его творческой деятельно-сти, подстрекая к конкретной их разработке.
А.Л.Ястребицкая
