К проблеме нелинейности в мировом историческом процессе

УДК 930.1

К ПРОБЛЕМЕ НЕЛИНЕЙНОСТИ В МИРОВОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

Статья посвящена явлению нелинейности применительно к всемирно-историческому процессу. Привлекая многочисленные исторические данные, в том числе в русле исторических проявлений катастрофизма, альтернативности и дискретности, автор рассматривает и пытается определить соотношение и диалектическое взаимодействие линейности и нелинейности в историческом процессе, а также место нелинейности в устоявшейся схеме линейной эволюции человеческой истории.

A. A. Wmbip6yfl A. A. Shtyrbul

TO THE PROBLEM OF NONLINEARITY IN THE WORLD HISTORICAL PROCESS

The presented scientific article is devoted to the phenomenon of nonlinearity applied to the world-historical process. Taking into account numerous historical data including the historical cases of catastrophism, alternativeness and discreteness, the author examines and tries to determine the correlation and dialectical interaction of linearity and nonlinearity in the historical process, as well as place of nonlinearity in the established scheme of linear evolution of human history.

Устоявшимся и универсальным подходом в восприятии и изучении истории человечества является эволюционная теория постепенного развития человеческого общества по пути прогресса. Многочисленные фундаментальные работы исходят именно из данной концепции, в том числе относительно недавнее многотомное издание «Истории человечества», хотя в предисловии к этому изданию справедливо отмечается, что человечество не раз переживало глубокие и противоречивые откаты назад [1, с. X]. По мнению исследователя эволюционной парадигмы А. В. Болдачева, «анализ современной научной картины мира с эволюционной точки зрения показал ее противоречивость и неоднозначность» [2, с 39].

Именно в связи с такой «противоречивостью и неоднозначностью» возникало и продолжает возникать немало вопросов к эволюционной истории человечества и в целом к эволюционизму. Как быть с природными катастрофами в истории Земли вообще и существующими в памяти человечества в частности, нарушающими плавное и размеренное течение эволюции и властно вторгающимися в «царство линейности» (вулканы и супервулканы, землетрясения и катастрофические наводнения, падение на Землю крупных небесных тел и т. п.)? Так, была прервана катастрофой и фактически прекратилась «линейная» эволюция динозавров. В истории нашей планеты еще до возникновения человека как биологического вида было, по данным ученых, несколько подобных катастроф со значительным, а иногда и почти полным вымиранием «живого вещества». Но в таком случае, является ли эволюция живой природы линейной? И как быть с явными проявлениями регресса на отдельных этапах развития человека как вида, а также в некоторые периоды развития человеческого общества? Вероятно, эволюционная теория применительно к мировой истории нуждается в определенных уточнениях и некоторой коррекции, в том числе и с применением нелинейного подхода.

Если еще относительно недавно, в середине ХХ в., историю эволюции человеческого вида образно представляли

как эстафетный бег, где один подвид гоминид как бы передает эстафету следующему (и это вполне укладывалось в линейную и даже однолинейную концепцию), то сегодня все больше ученых отказываются от этой схемы, выдвигая на ее место как минимум схему многолинейную: не передача «эволюционной эстафетной палочки», а «кучный» бег толпы предшественников современного человека, когда из этой толпы то один, то другой подвид вырывается вперед, а иные безнадежно отстают и исчезают.

И в истории цивилизованного человеческого общества мы также неоднократно встречаем периоды, когда достижения и взлеты сменяются упадком и деградацией, а то и гибелью отдельных сообществ, государств и цивилизаций. Вспомним деградацию протоцивилизации на острове Пасхи, цивилизаций Хараппы, Гарамантиды, Ангкора, а также Древнемальтийской и Минойской. Всем известны великие пирамиды эпохи Древнего царства, построенные примерно 4,5 тыс. лет назад, которые возникли «почти внезапно» и, практически, без линейного подготовительного периода. Но затем, в ходе дальнейшего существования Древнеегипетской цивилизации, в строительстве пирамид происходит резкий упадок и полный отказ от их возведения.

Примером нелинейности может являться переход от раннего государства обратно, к безгосударственному обществу (вождеству, племени, мега-общине и т. п.) часто (но не всегда) при сохранении довольно высокого уровня производства (сопоставимого иногда с сопредельным государственным). Из этого ряда можно вспомнить переход казахских племен к Казахскому ханству и потом обратно, к племенам и жузам; ногайцев - к ханству и затем вновь к безгосударственному вождеству, но при этом в обоих случаях без явных признаков экономической деградации. Аналогичные процессы имели место в истории енисейских кыргызов, чжурчженей, горных албанцев, - подобные примеры можно было бы продолжить. Напомним, что и казаки, порвав с государством (Московской Русью, Великим княжеством Литовским и Русским, Речью Посполитой), не

спешили организовывать свое или вливаться в ближайшее, соседнее, при этом они прекрасно знали, что такое государство, могли веками жить в соседстве с ним, но все же без него.

Причины вынужденного отката назад, добровольного «возвращения в прошлое», упадка, а то и полного исчезновения общественных организмов, разные: от внешних (деградация окружающей среды или же внезапная природная катастрофа, а также военное поражение) до внутренних (социальная, классовая борьба и сознательный или стихийный, «эмпирический» отказ от классово-государственного общества). Но в каждом подобном случае перед нами явные проявления нелинейности в историческом процессе.

В 1990 г. на экраны СССР вышел художественный фильм «Подземелье ведьм» (Киностудия им. А. М. Горького (СССР) - Ладья (ЧССР), режиссер Ю. Мороз, по одноименной повести К. Булычева). В фантастическом сюжете космическая экспедиция землян попадает на некую планету, условно именуемую как ЭУ («Эволюционный урод»), поскольку на ней по каким-то причинам произошел сбой эволюции, и там одновременно существуют динозавры, мамонты, реликтовые гоминоиды типа «снежных людей» и люди «современного типа», биологически идентичные землянам, но социально находящиеся лишь на стадии разложения первобытного строя. Налицо явное нарушение линейности в развитии живой природы планеты ЭУ.

У нас, в отличие от той планеты, эволюция «живого вещества», в том числе и человеческого общества, не дала подобного сбоя и идет, как принято считать, линейно, несмотря на все имевшие место глобальные катастрофы. Но при всей линейности эволюции обществ не было ли эволюционных сбоев и у нас, пусть и не таких глобальных и катастрофических? Ведь и сегодня на планете обитают племена, не знающие не только государства, но даже и железа, и мы как-то привыкли, что это закономерно и нормально. Но, какая бы причина в такой неравномерности развития не крылась, данная неравномерность сама по себе объективно является проявлением нелинейности. Можно возразить, что линейность - в магистральном развитии человечества, и что в процессе этого развития равняться надо на авангард цивилизации. Но этот авангард, досыта наслаждаясь плодами научно-технического прогресса, уже поставил все человечество на грань физического вымирания, а значительная часть населения Земли собственно еще так и не успела воспользоваться плодами этого прогресса. Сегодня накоплено уже немало исторических фактов, не укладывающихся в привычную линейную схему исторического процесса. И это свидетельствует об определенном кризисе линейного подхода к изучению истории.

Своеобразной вехой данного кризиса стала интересная и содержательная, но отнюдь не бесспорная книга И. М. Дьяконова «Пути истории...», в которой он подвел итог своей многолетней исследовательской деятельности. Всемирная история у автора линейна и стадиальна, при этом он подверг жесткой критике марксистскую пятичленную стадиальность за ее несовершенство и взамен предложил свою стадиальность, которая представлена восьмью фазами (первобытная, первобытно-общинная, ранняя древность, имперская древность, средневековье, стабильноабсолютистское постсредневековье, капиталистическая, посткапиталистическая). Однако предложенная И. М. Дьяконовым стадиальность далеко не совершенна и, в отличие от марксовой, слабо аргументирована, недостаточно обоснована, к тому же ее классификация не может вместить все многообразие исторических фактов и явлений в предложенную научную схему [3].

По мнению философа Н. В. Клягина, стадиальный метод (метод стадиального членения) «.наряду с очевидными достоинствами, таит в себе скрытый недостаток. Дело в том, что исторические факты, плохо укладывающиеся в стадиальную схему, по определению нерепрезентативны, и по этой причине оказываются под угрозой своего рода методологической дискриминации» [4, с. 4]. Н. В. Кля-гин приходит к выводу, что «рассмотрение альтернативных путей общественного развития отличается от стадиальных концепций своей пространственно-временной объемностью и социально-философской определенностью (больше определенность социально-экономических и других существенных основ), что способно позитивно сказаться на реконструкции исторического процесса» [4, с. 14].

Одним из исторических явлений, «плохо укладывающемся» в стадиальную схему развития человеческого общества, является так называемый азиатский (восточный) способ производства. Именно вопрос об азиатском способе производства и длительная дискуссия вокруг него дают очень много именно для понимания диалектического сочетания линейности и нелинейности в человеческой истории и общественной эволюции, в том числе и в вопросе о диалектическом сочетании линейности и нелинейности в марксизме.

В 1920-е гг. среди ученых-марксистов началась дискуссия об этом способе производства, в которую затем были втянуты ученые и иных идейных направлений. Основой дискуссии стало наличие у К. Маркса положения о наличии особого, восточного способа производства наряду с известными пятью: первобытным, рабовладельческим, феодальным, капиталистическим и коммунистическим. Дискуссия, то затухая, то возобновляясь, продолжалась много десятилетий; не закончена она и сегодня.

Положение о восточном способе производства разделило историков на несколько научных позиций. Сначала появились сторонники «шестого способа» и категорические его противники. Последние доказывали, что марксовы положения на этот счет вовсе не означают отмены «пятичленки» и, более того, восточные общества периода Древнего мира и Средневековья принципиально ничем не отличаются от соответствующих по времени европейских обществ. Оппоненты же, доказывая в своих работах реальность восточного способа производства в мировой истории, пытались вписать его в марксову теорию формаций и поместить между первобытным и рабовладельческим строем.

Интересное решение предложил один из ведущих исследователей древности Ю. И. Семенов: «Основой первоначальных классовых обществ был тот антагонистический способ производства, который чаще всего, следуя за К. Марксом, именуют азиатским. Его особенность состоит в том, что он основывался на общеклассовой частной собственности и на средства производства, и на личности

производителей материальных благ. Частным собственником при этом был тогда эксплуататорский класс в целом, а не один из его членов, взятый в отдельности. Общеклассовая частная собственность выступала в форме государственной, что обусловливало совпадение господствующего класса с составом государственного аппарата. Поэтому данный способ производства лучше всего именовать политарным (от греч. polis - государство). Все политаристы составляли корпорацию - политсистему, возглавляемую политархом, который был одновременно верховным распорядителем прибавочного продукта и правителем государства. Политарх имел право на жизнь и смерть всех своих подданных, включая и политаристов» [5, с. 15-16].

Данная точка зрения представляется достаточно убедительной, но коварство восточного, азиатского (или политарного) способа производства и соответствующего методологического подхода состоит в том, что его принципы и закономерности оказались практически одинаковыми не только для Древнего, но и для Средневекового Востока (а кое-где и для Востока Нового времени), что нарушает и ставит под вопрос линейный характер марксовой теории формаций. Вслед за этим появились (сначала, главным образом, на Западе) компромиссные теории. Среди них -теория «большого феодализма», когда в последний включались, наряду с собственно европейским феодализмом, также восточный способ производства и античное рабовладение. Близко к ней примыкает сравнительно молодая теория трех формаций: первой (первобытной), второй (формации внеэкономического принуждения, включившей в себя восточный, античный и феодальный способы производства) и третьей (формации экономического принуждения, или капитализма). Но это все лишь вариации линейного подхода, не исчерпывающего, при всей своей привлекательности и внешней ясности, всего многообразия и всех «неожиданностей» исторического процесса.

К дискуссиям о восточном способе производства примыкает спор об исторических закономерностях и перспективах общины (прежде всего крестьянской, но не только) в классовом обществе. Линейный принцип ее развития, господствующий в исторической науке (в том числе марксистской) на протяжении почти столетия (постепенное угасание, вырождение, разрушение и исчезновение общины) приходит в противоречие со значительным накопившимся историческим материалом. Многочисленные исторические факты свидетельствуют, что община, видоизменяясь и приспосабливаясь, во многих случаях продолжает существовать на протяжении веков, эпох, формаций. Временами в разных цивилизационных и фор-мационных условиях она слабеет и почти исчезает, временами же вновь возрождается, наполняясь при этом отчасти неким новым содержанием и вживаясь в каждую последующую новую эпоху. Вырисовывается, таким образом, нелинейный, пульсирующий характер ее существования.

Нарушает ли концепция азиатского способа производства (и постклассическая теория «пульсирующей общины») марксистскую теорию формаций? На первый взгляд, да. Но линейность в теории К. Маркса и Ф. Энгельса не так проста и однозначна, как она представлялась большинству сторонников и противников марксовой доктрины на протяжении более полутора столетий ее существования.

Являясь приверженцами линейного подхода к историческому процессу, Маркс и Энгельс применяли и иные подходы, и среди них - элементы нелинейности. Они не только допускали наличие отдельного азиатского способа производства, что уже являлось некоторым отступлением от линейного подхода, но и признавали значительную роль крестьянской общины на протяжении всей истории человеческого, в том числе классового общества, и при этом ее потенциальную положительную роль при возможном переходе к социализму и коммунизму (последнее - на примере общин Пруссии [6, с. 344], России [7, с. 251] и Болгарии [8, с. 462]). Кроме того, Маркс в работе «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта» оставил любопытное замечание о том, что история время от времени повторяется в новых условиях, и что исторический процесс подобен пьесе с одним и тем же сюжетом и действующими лицами, только исполняемой всякий раз на разных подмостках и разными актерами, при этом «традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых» [9, с. 119-120]. Все это - явные элементы нелинейного подхода в понимании истории. Таким образом, Маркс и Энгельс в принципе допускали сочетание линейности (как главного подхода, от которого никогда не отказывались) и элементов нелинейности.

На протяжении всей классовой истории, на всех стадиях развития классового общества мы иногда встречаем, например, такие несоответствующие той или иной эпохе явления, как рабовладельческий уклад (или отдельные эпизодические его проявления), социальные (в том числе социалистические) утопии и попытки их осуществления на практике, наконец, черты «политарного» способа производства. Все это имело когда-то свое законное, «титульное» место в истории и затем ушло в прошлое, однако отдельные фрагменты и черты «политарного способа», откровенного рабства, утопических экспериментов и многого другого из прошлого мы можем встретить на протяжении тысячелетий, вплоть до сегодняшнего дня.

В последние десятилетия все чаще раздаются призывы отказаться от категорий «социально-экономический уклад», «общественно-экономическая формация» и «способ производства» и перейти к иным, многолинейным и даже нелинейным, объяснениям и классификациям человеческой истории. Среди них - цивилизационный подход, теория эволюционного поля, прогнозы выхода человечества на историческое (в первую очередь демографическое) плато с прекращением линейного развития и резкого прироста населения (и, как следствие, переход на преимущественно нелинейный принцип существования), а также некоторые другие. Исследуя закономерности сложных организаций в природе, В. А. Бердников делает универсальный вывод, в целом применимый ко всем сложным организациям вообще, в том числе и к обществу: «Примечательно, что рост сложных организаций идет нелинейно: сначала стремительный подъем, затем выход на плато, а потом - остановка (естественно, понятия "быстро" и "медленно" берутся в эволюционных масштабах). Создается впечатление, что организмы просто достраивают определенные цели, после чего им нечего и незачем усложнять» [10, с. 72].

С вопросом о линейности и нелинейности в истории связаны физические, биологические, философские и комбинированные концепции времени, среди которых наиболее «экзотической», и при этом небезынтересной, является нелинейная, статическая концепция, суть которой в том, что течение времени от прошлого через настоящее к будущему не более, чем «оптический» обман восприятия времени человеком. На самом же деле, согласно данной концепции, время не движется, а прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно и всегда [11, с. 161-168; 12, с. 113].

С этим перекликается синергетическая гипотеза о том, что, даже если время в целом линейно, будущее все же влияет на настоящее задолго до того, как оно (будущее) наступит. «Скрытый в нелинейной среде дискретный спектр структур-аттракторов предстает как нечто идеальное, как спектр целей эволюции, - считают ведущие специалисты в области синергетики Е. Н. Князева и С. П. Курдюмов. -Отсюда вытекает проблема загадочной предопределенности. Настоящее не только определяется прошлым, предысторией системы, оно строится, формируется из будущего, в соответствии с контурами грядущего. <...> Если система попала в конус притяжения аттрактора, то существует жесткая установка на определенное будущее состояние. Будущее влечет к себе, "временит" настоящее» [13, с. 133]. То есть «историческая» информация будущего, которую мы в настоящее время не можем знать, уже имеет отношение к настоящему. И здесь нелинейность тоже властно вторгается в мир линейности, а природа времени вообще и исторического процесса человечества с его прошлым, настоящим и будущим (как уникального «частного» проявления универсального времени) пока еще ждет своего решения.

Как считает известный специалист по проблемам синергетики А. П. Назаретян, присущее синергетичес-ким теоретическим конструкциям нелинейное мышление становится отличительной чертой современной исторической науки. Синергетические категории («устойчивость» и «неустойчивость», «бифуркация», «аттрактор») вошли в научный оборот историков и способствуют превращению истории из преимущественно описательной (констатирующей) в теоретическую науку, осваивающую сослагательное наклонение и сценарный подход, что предполагает оценку действий исторических персонажей и масс, во-первых, в их собственных культурно-психологических координатах, а во-вторых, в контексте альтернативных сценариев. В частности, «синергетически» мыслящий историк уже не может оценивать то или иное решение посредством прямолинейного сравнения предыдущего и последующего состояний: он обязан сравнивать реальный ход последующих событий с вероятностным ходом событий при альтернативном ключевом решении [14, с. 84-85].

Весьма интересна и заслуживает внимания относительно новая нелинейная историческая концепция, начало которой положили работы таких известных западных ученых-антропологов, как Р. Карнейро, Х. Классен, Э. Саутхолл, у которой нашлось немало сторонников среди российских исследователей 1990-х - начала 2000-х гг.

Основные положения нелинейно-исторической школы сводятся к следующему:

- процесс развития человеческого общества нелинеен: в ходе его идет соревнование отдельных обществ (цивилизаций) не на одной линейной исторической "беговой дорожке" и даже не на нескольких, а на одном общем и ограниченном, непрерывном эволюционном поле;

- прогресс общественного развития состоит не в постоянном усложнении общества (обществ), а в постоянном его упорядочивании и структурном изменении (совершенствовании) в сторону большей четкости и оптимальности;

- политогенез нельзя сводить только к зарождению и возникновения государства: это может быть также зарождение и возникновение сложного негосударственного общества -политии, которая, не являясь уже потестарной формой первобытного общества, в то же время не является и государством, хотя при этом вполне сопоставима по структурной сложности и материальным (энергетическим) возможностям с последним;

- переход (возврат) от (ранне)государственного общества к негосударственному (встречавшийся в истории человечества не так уж и редко) не всегда являлся регрессом.

Наиболее известные и последовательные в современной российской исторической науке сторонники такого подхода А. В. Коротаев, Н. Н. Крадин и В. А. Лынша в своей коллективной статье - своеобразном научном манифесте -полагают, что «имеет смысл говорить не о линиях эволюции, а о непрерывном эволюционном поле. При этом в рамках этого поля мы вовсе не наблюдаем такой ситуации, при которой движение в любом направлении возможно в равной степени. Движение в некоторых направлениях в его рамках оказывается в принципе невозможным, в то время, как движение в одном направлении будет менее вероятным, чем в другом. Переход к более адекватному пониманию соци-оэволюционных процессов может быть достигнут, на наш взгляд, через отказ как от однолинейных, так и многолинейных схем социальной эволюции и через последующую разработку ее нелинейных моделей» [15, с. 75].

Но можно ли полностью отказываться от линейности как принципа исторического процесса?

Важные и во многом универсальные закономерности в отношении линейности и нелинейности в материальном мире и научном познании, а также в отношении их диалектического взаимодействия, были выделены три десятилетия назад (в конце 1980-х) известным советским физиком и философом В. С. Готтом: «Есть основания утверждать, что в окружающем нас мире существует единство порядка и беспорядка, и это находит свое выражение в единстве линейности и нелинейности. Нет ни абсолютно упорядоченных, ни абсолютно беспорядочных физических систем. Понятия порядка и беспорядка, линейности и нелинейности являются, таким образом, соотносительными и находятся в единстве» [16, с. 435]. Серьезно разрабатывая явления и понятия линейности и нелинейности в физико-математической теории колебаний и волн, он стал инициатором и одним из новаторов распространения и успешного применения основных универсальных принципов и методов данной теории в других областях научного знания. «Математические представления о линейности и нелинейности, - утверждал он, - являются определенным отражением материального единства мира и способствуют синтезу научных знаний о различных областях материального мира» [16, с. 436].

Интересное замечание по данному поводу встречаем у исследователя А. В. Болдачева. Настаивая на непредсказуемости эволюции сложных систем, к которым относится и человеческое общество, он приходит к выводу, что «нелинейность, неустойчивость элементов системы - это необходимое условие ее эволюции, возможности реализации новаций...» (курсив А. В. Болдачева) [2, с. 88].

Видимо, и в изучении мирового исторического процесса нельзя противопоставлять и взаимоисключать концепции линейности (в том числе многолинейности) и нелинейности. Нужно говорить, скорее всего, о диалектическом сочетании линейности и нелинейности на «столбовой дороге истории», что можно схематически и графически (образно, а возможно, и математически) представить и выразить в виде огромной исторической спирали наподобие гегелевской, однако с той небольшой поправкой или, вернее, с дополнением, что на каждом большом витке спирали возможны небольшие самостоятельные витки разной величины, - различимые, как сказал бы Л. Н. Гумилев, с разных степеней научного приближения или, как он образно уточнял, в масштабе «полета птицы», «высоты кургана», «лисьей норы» и т. п. [17, с. 15-18, 40, 106, 178].

В качестве яркого проявления нелинейности в общем линейном процессе именно в виде таких составных спиральных витков разной величины, наряду со многими другими историческими явлениями, можно рассматривать, например, периодическое появление на протяжении всей классовой истории различных концепций справедливого общества (утопий, гармоний и т. п.), и постоянно повторяющиеся попытки образования подобных обществ в то далекое время, когда с точки зрения линейной схемы эволюции общества человечество еще материально (экономически) к этому не созрело, т. е. попытки создания справедливого общественного устройства в самых, казалось бы, неблагоприятных исторических условиях [18].

История свидетельствует, что классовая борьба, выливаясь время от времени в высшие, массовые и масштабные формы (вооруженные или мирные), ведет к попыткам создания общественных очагов трудящихся на основе общественного идеала социальной справедливости. Сама по себе классовая борьба в истории классового общества вполне линейна; вместе с развитием производительных сил и сменой производственных отношений она постепенно и в целом эволюционно (но через периодические революционные кризисы и скачки) ведет человечество на протяжении тысячелетий ко все более справедливому обществу, однако попытки создания «преждевременных» справедливых общественных и государственных очагов в неблагоприятных условиях рабовладения, феодализма и раннего капитализма по принципу «здесь и сейчас» - явное проявление нелинейности. В результате перед нами одно из многочисленных и разнообразных сочетаний линейности и нелинейности в человеческой истории, которое, опять-таки, можно представить в форме сложной спирали. Если же мы остаемся на точке зрения «чистой» линейности, то в данном случае неизбежно сталкиваемся с серьезным историческим (научным и практическим) противоречием: коль скоро история строго однолинейна, то в ней совсем не остается места историческим (в данном случае, социально-политическим)

альтернативам. Но ведь они в ходе истории постоянно возникают и время от времени реально существуют, и это, как говорится, исторический факт [19, с. 19-20].

Развиваясь в условиях сочетания линейности и нелинейности исторического процесса, человечество периодически как бы решает примерно одни и те же важнейшие для себя задачи, и при этом оно постоянно совершает «работу над ошибками», словно бы вновь и вновь возвращаясь к уже сделанному ранее.

Иллюстрацией к нелинейности развития человеческого общества в будущем, возможно, явится такой виток эволюционной спирали, когда человечество вновь придет к дефициту материальных благ, в чем-то подобному дефициту, характерному для первобытного общества, но уже не на основе слаборазвитого производства, а на основе элементарного дефицита сырья (ведь глобальный сырьевой кризис в связке с кризисом экологическим уже начался и набирает темпы).

Даже сегодня, несмотря на все научно-технические достижения, будущее человечества туманно, и не только в связи с постоянной угрозой космических и земных катастроф. Просматриваются уже и некоторые признаки физической, в том числе умственной деградации человека как вида, связанные с различными сторонами и проявлениями именно технического прогресса, а вместе с этим налицо и кризис однозначной линейности или, во всяком случае, однолинейности в восприятии нами исторического процесса, в том числе эволюционного прогресса. И, возможно, именно в нелинейности как одной из важнейших составляющих исторического процесса, кроется шанс выживания и сохранения на относительно длительное время человечества и человека как биологического вида и как разумного, цивилизованного существа.

под ред. Н. Н. Крадина, А. В. Коротаева, Д. М. Бондаренко,

B. А. Лынши. М. : Логос, 2000 С. 24-83.

C. 12-22.

© Штырбул А. А., 2018