Спросить
Войти
еиензи и
E.B. ГРИГОРОВ III «Я НЕ РЕАШИОНЕР, НЕ ГАСИЛЬНИК...» E.V. GRIGOROV | «I AM NOT A REACTIONARY, NOT A GASILNIK...»
Репников А.В., Милевский О.А. Две жизни Льва Тихомирова : монография [Текст] / А.В. Репников, О.А. Милевский. - М. : Academia, 2011. - 560 с.
Книга «Две жизни Льва Тихомирова» является итогом многолетних исследований двух талантливых российских ученых, докторов исторических наук, А.В. Репникова и О.А. Милевского, и уже поэтому заслуживает пристального внимания. Каждый из них ранее обращался к творчеству Льва Александровича, не только в статьях, но и монографиях. Таким образом, взгляды авторов на эту личность можно охарактеризовать как устоявшиеся, вполне созревшие. В данном исследовании мы не сталкиваемся с легковесностью определений и выводов, напротив каждая мысль чётко сформулирована и обоснована. Поражает количество используемых источников, не только ни одно более или менее важное произведение Л.А. Тихомирова не обойдено вниманием, но и активно используются и анализируются его дневниковые записи и письма. Многолетняя работа с архивами позволяет авторам уверенно чувствовать себя даже там, где источников недостаточно для полного освещения ситуации. Поэтому, несмотря на несомненную субъективность любого исторического исследования, данная работа достигает предельно возможной степени объективности, которая дополняется и отказом ученых от «партийного подхода» к личности своего героя. Они не оценивают Л.А. Тихомирова как «ренегата», или «одумавшегося нигилиста», наоборот, он предстаёт пред нами как одарённый политический и общественный деятель, внёсший значительный вклад в историю общественной мысли России на всех этапах своей непростой жизни.
Методологический аспект данного исследования также нетривиален. А.В. Репников и О.А. Милевский не просто движутся в русле исторического материализма (другую разработанную методологию в российской исторической науке, наследницы советской, найти все ещё трудно), им удаётся войти в канву объективных законов общественного развития, определяющих духовные запросы общества на каждом его этапе, вплести субъективно-психологический элемент. На основании многочисленных свидетельств как самого Льва Александровича, так и людей, его знавших, они воссоздают целостный психологический портрет своего персонажа. Это позволяет авторам более чётко понимать мотивы его поступков не только в тех случаях, когда нет прямых источников, объясняющих эти мотивы, но и (что особенно ценно) когда такие источники есть и даже когда они намеренно или случайно искажают истинные причины поведения героя исследования (И действительно, в условиях строго законспирированных, малочисленных групп, от личностных качеств их членов, зависит ориентация деятельности всей организации). Особое внимание авторы уделяют таким чертам характера Л.А. Тихомирова, как честолюбие, стремление к интеллектуальному лидерству, умение склонить оппонента на свою сторону, способность к дружбе, бескомпромиссность в отстаивание своих убеждений, некоторую несамостоятельность в практических делах, потребность в поддержке сильных, волевых личностей, определённую слабость характера, а временами даже слабовольность, мнительность, психологическую неустойчивость и пессимизм. Сочетание всех этих качеств, выход на первое место одних из них и ретуширование других, являлось определяющим в разные периоды жизни Тихомирова.
Признавая обоснованность такого подхода и его несомненную плодотворность, хотелось бы заметить следующее: слабовольность и психологическая неустойчивость Л.А. Тихомирова может быть, на наш взгляд, выявлена только по отношению к таким неординарным, сверхволевым личностям, как Ал. Михайлов, А. Желябов, С. Перовская. На фоне же среднестатистического обывателя сам Тихомиров предстаёт вполне волевым, целеустремлённым, не опускающим руки человеком с гибкой устойчивой психикой. Иначе он никогда бы не входил в ядро такой организации, как «Народная воля», а также не смог бы пережить крах одной мировоззренческой системы и замену её на противоположную. Л.А. Тихомиров никогда не отказывался от борьбы за свои убеждения, даже если этим вызывал недовольство своих высоких покровителей К.П. Победоносцева, П.А. Столыпина и др. То же самое касается и его жены, которую некоторые современники Тихомирова характеризовали как практичную мещанку. На фоне С.Л. Перовской, возможно так и было, но член Исполнительного Комитета Народной Воли Е.Д. Сергеева все же личность далеко не ординарная, не пассивная домохозяйка, а политически активный радикал, принимающий непосредственное участие в подготовке террористического акта 1 марта 1881 года. Мы не сомневаемся в том, что авторы все это прекрасно сознавали в процессе работы над книгой, «Тихомиров при всей его осторожности, не был трусом, но любые гонения на него означали трагедию для близких ему людей, а вот этого он боялся больше, чем собственных неприятностей» [стр. 472], однако более чёткая расстановка соответствующих акцентов была бы не лишней.
Создание целостного образа главного героя книги позволяет исследователям увидеть преемственность взглядов Л.А. Тихомирова на протяжении всей его жизни. Ещё находясь в революционном лагере, Лев Александрович отстаивал идеи о необходимости сильной государственной власти, о самобытности исторического пути России и др., которые впоследствии развивает уже с позиций монархиста: «выдвинем тезис о том, что "государственный инстинкт" всегда был достаточно выражен в политических воззрениях Тихомирова» - пишут авторы [стр. 58], «Тихомиров смотрел на государство не с позиций просвещённого европейца - как на гарант прав и свобод личности, а как на инструмент, овладев которым можно добиться необходимых преобразований, улучшающих жизнь угнетённых классов, т.е. усматривал в государственных институтах отвлечённую самодавлеющую силу» [стр. 103], («Сам Тихомиров, верящий в национальную самобытность России, в непохожесть её исторической судьбы на историю Западной Европы, был обеспокоен выработкой такой общественно-политической программы преобразований, которая бы исходила из постулата своеобразия российской истории и государственности» [стр. 128]). В то же время мыслитель постоянно говорит о необходимости переустройства российского общества и власти, что отличает его от большинства правых публицистов-охранителей: «Главную линию противоречий во взглядах редактора и его бывшего соратника можно было сформулировать следующим образом: Грингмут придерживался взгляда на систему государственного управления, полностью исключавшего какие-либо перемены в существующем самодержавном строе, а Тихомиров, наоборот, чем дольше наблюдал организацию власти в стране и взаимодействия Верховной власти в лице монарха с остальными социальными группами, тем явственнее ощущал необходимость достаточно глубоких реформ, направленных на реорганизацию как государственного управления, так и всего социального строя. Всё отчётливее он убеждался, что на лозунге "держать и не пущать", характерном для большинства охранителей-ортодоксов, далеко не уедешь» [стр. 294], и в этом, несомненно, проявляется его революционное прошлое. Таким образом, Репников и Милевский не склонны разрывать жизнь Л.А. Тихомирова на две радикально противоречащие друг другу части и, несмотря на название книги, у читателя складывается мнение, что Лев Тихомиров прожил одну жизнь. Можно предполагать, что авторы изначально не придавали названию смысл тотального противопоставления «первой» и «второй» жизней Тихомирова.
Кроме того, что Тихомиров всегда был государственником и сторонником особого пути России, общей для двух этапов его жизни была и методология исследования общества. «Определённую оригинальность программным заявлениям Тихомирова придавало наличие в них некоторых социологических наработок, почерпнутых им из радикального прошлого. В первую очередь - использование "субъективного метода" Михайловского и напрямую связанных с ним дюрингианских идей об исключительной роли насилия в истории, а также активное использование им теоретических положений, выдвигавших на первый план психологические оценки происхождения основ власти и чисто тихомировское преувеличенное представление о роли политических учреждений в жизни общества» [стр. 202]. А как мы знаем, методология во многом определяет и содержание той или иной концепции. Авторы рассматриваемого исследования находят в ранних работах Тихомирова зачатки более поздних идей, развитых и в его основном труде «Монархическая государственность». «Перед своим отъездом за границу, состоявшемся в конце 1882 г., Тихомиров отправил в редакцию журнала "Дело" статью "Общественность в природе"... Достаточно сказать, что некоторые из положений, высказанных в этой статье, были впоследствии использованы Тихомировым в работе "Монархическая государственность"» [стр. 137] .
Основная мысль монографии А.В. Репникова и О.А. Милевского заключается в том, что Л.А. Тихомиров сформировал свои взгляды на общество и государство на основе органической теории Спенсера, субъективного метода Михайловского и характеристики роли насилия Е. Дюринга, ещё находясь в рядах народовольцев. Так сложилось концептуальное ядро его общественной теории, в которой государство выступает основным политическим актором («Ему виделось создание социально справедливого общества, опирающегося на "крестьянские миры", но с чётко функционирующей центральной государственной властью при поддержке всего передового общества» [стр. 84]). Наиболее серьёзные дополнения второго периода его жизни касались этического характера Верховной власти и осмысление исторического процесса через призму Православия. В связи с чем, идейная эволюция Л.А. Тихомирова нам представляется следующим образом: определив несправедливость существующего строя, Тихомиров видит, что исправить положение может только государство: «Тихомиров окончательно пришёл к убеждению, что все необходимые социально-политические преобразования в России при исторически сложившейся авторитарной системе правления можно проводить только сверху посредством контроля над государственным аппаратом, при необходимости видоизменяя и модернизируя его» [стр. 157], а поскольку существующая власть не желает этого, то нужно эту власть захватить. Далее, поняв, что методы «Народной Воли» не дают нужного результата, и не найдя другого способа получить власть (его дискуссия с Плехановым), он обращается к фигуре самодержца. Его он противопоставляет правительству (исполнительной власти), соответственно, царь может эту власть принудить к реформе, что, ранее в концепции Тихомирова, возлагалось на революционную группу, устанавливающую «народное самодержавие». Тождественность функций монарха и революционной организации по отношению к ненавидимой им бюрократии облегчила его переход от революционных идей к монархическим. Этому способствовал и негативный опыт знакомства с западной демократией, и осознание религиозно-этического превосходства действий монарха над действиями революционеров. Первый обладает высшей легитимностью свой власти, вторые эту власть узурпируют. Как мы видим, бюрократию победить не смогли ни революционеры, ни самодержец.
Несомненным достоинством проведённого исследования является широкая характеристика общественной мысли второй половины XIX - начала XX века. Авторы не замыкаются на личности своего героя, напротив, через призму жизни Льва Александровича, они анализируют политическое и экономическое положение России, общественное движение и публицистику дан-
ного периода. Перед нами чередой проходят такие известные персонажи как Плеханов и Победоносцев, Желябов и Столыпин, Перовская и Витте и многие другие. В этом плане личность Тихомирова уникальна, поскольку позволяет характеризовать как крайне левый, так и крайне правый фланг российского политического пространства. Поэтому книга будет полезна не только исследователям деятельности Л.А. Тихомирова, но и всем кто интересуется историей России и историей общественной мысли.
Большую значимость монографии Репникова и Милевского придаёт сопоставление взглядов Льва Тихомирова с популярными в XX веке концепциями «третьего пути» и «социального государства», авторы видят попытку реализации идей, аналогичных тихомировским, в деятельности Б. Муссолини по созданию корпоративного государства и в программах либералов в послевоенный период (после 1945 г.). «Работы мыслителя того периода времени (1894-1901. - Е. Г.) казались достаточно неординарными не только для отечественной, но и европейской общественной мысли. Особое развитие это направление в дальнейшем получило в Германии в период существования и краха Веймарской республики в форме интеллектуального течения "консервативной революции"» [стр. 290]. «При этом следует признать, что ряд предложений, высказанных Тихомировым, шёл дальше идей европейских "консервативных революционеров". Например, некоторые положения социальной доктрины, выдвинутые им, в которых содержатся рассуждения о более социально ориентированной экономике, участии работников в доходах предприятия и т.д., очень напоминают то, что в позднейших редакциях программ политических партий будет носить название "социальное государство", синонимом которого является сочетание социально-рыночного подхода к управлению экономикой и доктрин христианского социализма» [стр. 331]. «В современной историографии в фашистской корпоративной политике усматривают сочетание следующих элементов: а) попытку установления классового сотрудничества; б) форму организации экономики; в) элемент связи с государством; г) воспитательную функцию корпоративной идеологии. Сами же корпорации замысливались как органы, в которых на равных правах будут представлены лица наёмного труда, работодатели и фашистские иерархи в качестве арбитров. Фашистские идеологи не без основания усматривали в корпоративизме тот самый "третий путь" социального развития, противостоящий либерализму и социализму, о котором в 1920-е гг. ХХ в. говорили интеллектуалы из лагеря «консервативных революционеров». К очень похожим идеям, но на два четверть века раньше пришёл и Тихомиров. Другое дело, что его теоретические построения не были доведены до логического конца и уж тем более не воплощены в жизнь, а идеологи фашизма не только оформили их институционально, но и попытались реализовать на практике» [стр. 368].
Нужно отметить, что все выдвигаемые положения исследователи тщательно аргументируют, опираясь на широчайшую источниковую базу. Это придаёт работе фундаментальный характер.
Наряду с перечисленными достоинствами монографии хотелось бы также указать на наличие богатого иллюстративного материала. Часть из представленных фотографий была взята из периодических изданий («Нива», «Новое время», «Московские ведомости» и др. и архивов. В приложении к книге публикуются статьи Тихомирова конца XIX - начала ХХ вв. о российско-китайских отношениях и библиография. Импонирует доступный и увлекательный стиль изложения, что в совокупности с бытовыми зарисовками из жизни XIX века делает чтение книги не только информативным, но и захватывающим.
Нам представляется, что данное исследование являет собой пример академического труда, который, несомненно, повлияет на дальнейший анализ общественной мысли, чему способствует и оригинальная методология работы. Безусловно, историография, посвящённая истории России второй половины XIX - первой четверти XX вв., не включающая данную монографию, будет неполной.
