Спросить
Войти
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
№ 299(1) Июнь 2007
ИСТОРИЯ
УДК 334.7(47-57)
Н.В. Воробьев
К ВОПРОСУ О ВЫТЕСНЕНИИ МЕНЬШЕВИКОВ И ЭСЕРОВ ИЗ ГОРОДСКОЙ И РАБОЧЕЙ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ СИБИРИ В 1921-1923 гг.
Рассмотрена ситуация в городской кооперации Сибири начала 1920-х гг., когда большевики активно вытесняли представителей других политических сил из организаций.
Проблема влияния эсеров и меньшевиков на общегражданскую потребительскую кооперацию получила определенное освещение как в советское, так и в постсоветское время. В работах Б.В. Иванова, Л.И. Боженко, В.И. Дуду-калова, А.В. Добровольского содержится фактический материал о степени влияния эсеров и меньшевиков на сибирскую кооперацию, анализируется кадровый состав, освещаются меры по их вытеснению из кооперативного аппарата большевистской партией. Изучение аналогичных проблем применительно к городской и рабочей потребительской кооперации Сибири до сих пор носит фрагментарный характер. Во многом это связано с советской историографической традицией, уделявшей основное внимание истории сельской кооперации, а также с узостью источниковой базы. Известный сибирский кооператор В. Махов в 1923 г. отмечал: «Больше, чем в какой бы то ни было области, недостаток материалов дает о себе знать в области сведений о городской и, в особенности, рабочей кооперации в Сибири. Ни организационные отделы сибирской потребительской кооперации, ни кооперативная печать не уделяли этому отряду кооперативов должного внимания» [7. С. 35]. А ведь по замыслу В.И. Ленина именно рабочая кооперация должна была стать примером для других видов кооперации, в том числе в деле ее преобразования в социалистическую организацию.
Освобождение Сибири от колчаковцев (осень 1919 -весна 1920 г.) не могло автоматически привести к налаживанию мирной жизни. Политическая обстановка осложнялась также тем обстоятельством, что в Сибири сохранялась социальная база оппозиции. Эсеры и меньшевики использовали легальные возможности НЭПа для расширения сферы своей деятельности. Достаточно прочными были позиции меньшевиков и эсеров в сибирской потребительской кооперации в целом. Имелись и различия: если влияние эсеров более всего проявлялось в сельских обществах, то меньшевиков - в городских. Так, коммунистическая ячейка № 2 Иркутского потребительского общества на своем собрании 26 ноября 1921 г. отметила достаточно сильное влияние меньшевиков в аппарате кооператива. Подчеркивалось, что они, пользуясь тяжелым положением общества, обвиняли коммунистов в том, что последние не могут справиться с кооперативной работой. На собрании было принято решение об увольнении 34 меньшевиков-кооператоров. Одновременно комячейка обратилась в губком партии, ГСПС и кооперативные организации с просьбой о пополнении аппарата кооператива новыми партийными силами [8. Л. 108, 110].
Ярким примером проявления возросшей активности меньшевиков и эсеров стала попытка части уполномо-
ченных на первом съезде потребительской кооперации Сибири в декабре 1921 г. предложить свою платформу, отличающуюся от большевистской. В ней говорилось о необходимости «полной свободы без всякого давления извне на организационные формы строительства кооперации, совершенно свободного проведения кооперативной культурно-просветительской деятельности, изъятия из кооперации обязательных заданий государства, предоставления права самостоятельного выступления потребительской кооперации на внешнем рынке через свои кооперативные центры» [4. С. 73].
Почти одновременно с этим состоялось совещание секретарей губкомов РКП(б) Сибири, которое обсудило вопрос «Очередные задачи в области кооперации». Оно отметило энергичные действия антикоммунистических организаций по усилению своего влияния в кооперации, призвало к упорной борьбе с ними [5. С. 7].
В целом, некоторая либерализация общественных отношений затронула лишь их экономическую сторону, и только в малой степени повлияла на социальнополитическую организацию, сложившуюся в годы военного коммунизма. Еще в июне 1921 г. руководство ВЧК по поручению В.И. Ленина разработало план ликвидации оппозиционных партий и движений, который включал как меры прямого полицейского преследования, так и идеологическую дискредитацию меньшевиков и эсеров в глазах населения. В конце лета - осенью 1921 г. во всех городах Сибири были проведены аресты активных эсеров и меньшевиков [3. С. 275], что значительно ослабило их влияние на городскую и рабочую потребительскую кооперацию.
Однако и в 1922 г. часть членов ПСР и РСДРП продолжала оставаться на свободе. В Енисейской губернии им удалось предпринять успешную попытку провести свой список на выборах нового правления Красноярского Единого потребительского общества (ЕПО) в апреле 1922 г. Уже сам состав собрания уполномоченных не предвещал успеха коммунистам, так как из 54 уполномоченных только 10 являлись членами РКП(б), а остальные числились беспартийными, в действительности некоторые из них либо являлись меньшевиками и эсерами, либо сочувствовали им. Накануне собрания большевики пытались изменить соотношение сил, привлечь на свою сторону беспартийных уполномоченных, однако эти усилия не увенчались успехом. Большинство уполномоченных поддержало меньшевиков и эсеров, которые данную перевыборную кампанию провели четко, грамотно и уверенно [9. Л. 31].
В итоге меньшевикам и эсерам удалось провести свой список, правда, с преимуществом всего в один голос. В новый состав правления ЕПО не прошел ни один комму-
нист. В этих условиях бюро Енисейского губкома РКП(б) предложило им не увольняться из кооператива и остаться там в качестве работников счетно-технического персонала. Одновременно губком партии организовал в Красноярске кампанию, целью которой была дискредитация меньшевиков и эсеров как руководителей потребобщест-ва. На собраниях пайщиков стали все чаще высказываться предложения о бойкоте эсеро-меньшевистского правления и проведении новых выборов [9. Л. 38].
К сказанному следует добавить, что эта местная инициатива по пересмотру результатов демократических выборов полностью совпадала с общегосударственной политикой по отношению к мелкобуржуазным партиям. Уже в конце марта 1922 г. органы ГПУ провели обыски и аресты эсеров на территории всей страны, в том числе и Сибири [2. С. 35-36].
В этих условиях в июне 1922 г. вновь состоялись перевыборы правления Красноярского ЕПО. Теперь уже никто не мог помешать коммунистам взять реванш: за список комфракции проголосовали 53, а против - 3 человека [1. Оп. 1. Д. 372. Л. 3].
Решающее значение для дальнейшей судьбы меньшевиков и эсеров имела XII партийная конференция РКП(б), состоявшаяся в августе 1922 г. Конференция приняла резолюцию «Об антисоветских партиях и течениях», в которой говорилось о неизменности их стратегии и приспособлении тактики к условиям нэпа. При этом подчеркивалось, что легальные съезды и «общественные организации... служат для эсеров и меньшевиков, а также других контрреволюционных групп и течений, вплоть до консти-туционно-монархи-ческих, ареной для проведения этой последней тактики, использования легальных советских возможностей» [6. С. 393]. По всей стране, в том числе и в Сибири, начался поиск компромата на меньшевиков и эсеров, работавших в советских организациях, в том числе кооперативных. Полномочное представительство ГПУ по Сибири в сентябре 1922 г. приходит к выводу о том, что в «настоящий момент наиболее важным представляется борьба с широко распространенным мнением, что эсеры - хорошие дельцы и лучшие кооператоры. Рассеять это мнение может широкая кампания по извлечению и подбору материалов, компрометирующих эсеров. Эти материалы должны быть положены в основу чистки от эсеров советских учреждений вообще и кооперации в особенности» [1. Оп. 2. Д. 161. Л. 261].
Собранные таким образом факты о «вредительской» деятельности эсеров и меньшевиков в кооперативных учреждениях (что в условиях хозяйственных трудностей не представляло особых проблем) послужили основанием для проведения в конце 1922 г. чистки кооперативных
организаций от меньшевиков и эсеров. 15 ноября 1922 г. состоялось совещание начальников губернских отделов ГПУ Сибири в г. Новониколаевске, которое приняло решение о необходимости составления списков членов антисоветских партий [1. Оп. 2. Д. 361. Л. 252-254].
Накопленные материалы позволили Сиббюро ЦК РКП(б) в конце декабря 1922 г. перейти к решительному наступлению на своих политических противников. По распоряжению Сиббюро губкомы партии создавали специальные комиссии из трех человек (секретарь губ-кома, председатель кооперативной комиссии, начальник ГПУ) для проведения чистки кооперации от меньшевиков и эсеров [1. Оп. 2. Д. 139. Л. 3]. Это означало, что партия большевиков осуществила переход к применению против своих политических оппонентов преимущественно силовых методов борьбы.
Причем ЦК РКП(б) подчеркивал, что «по отношению к профсоюзам, страховым органам и потребительской кооперации изъятие должно быть произведено в срочном порядке» [1. Оп. 2. Д. 285. Л. 43, 52]. Этот документ был обсужден губкомами РКП(б) Сибири, которые постановили создать специальные комиссии для выполнения директивы ЦК и утвердили перечень необходимых мер [1. Оп. 2. Д. 245. Л. 192].
В августе 1923 г. Сиббюро ЦК РКП(б) разослало циркуляр секретарям губкомов партии, в котором говорилось о том, что в ряде районов сохранились организации меньшевиков и «меньшевистские группки», стремившиеся «проявить свое влияние как в рабочих массах, так и в профессиональных, культурно-просветительных, кооперативных, советских организациях и учреждениях». В соответствии с этим был предложен известный набор средств борьбы с противником, от проведения учета меньшевистских элементов во всех вышеперечисленных организациях до снятия их как с ответственных должностей, так и с других работ, «которые связаны с рабочей массой» [1. Оп. 2. Д. 161. Л. 48].
В результате проведения репрессий в отношении меньшевиков и эсеров к осени 1923 г. они были почти полностью вытеснены из руководящего звена потребительской кооперации Сибири и, хотя отдельные члены этих партий сохранили прежнюю работу, сколько-нибудь активных действий по восстановлению своего влияния в массах они уже не могли предпринимать.
Статья поступила в редакцию журнала 11 декабря 2006 г., принята к печати 18 декабря 2006 г.
