Спросить
Войти
Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Кустова Елена Витальевна, канд. ист. наук, доцент, докторант кафедры отечественной истории Вятского государственного университета kustovael@yandex.ru
К ВОПРОСУ ОБ ИМЕНОВАНИИ МОНАСТЫРСКИХ ХРАМОВ
в Вятском крае в конце ХУ1—ХУ11 в.
В статье на основе как опубликованных, так и архивных источников впервые рассматриваются вопросы формирования религиозных ландшафтов вятских монастырей. В центре внимания автора — слабо изученная в отечественной историографии на общероссийском уровне проблема именования монастырских храмов в конце ХУ1—ХУ11 в. В ходе исследования были выявлены и проанализированы названия храмов всех вятских монастырей, существовавших в то время, что позволило создать целостную картину. В частности, выявляются факторы и причины посвящения как отдельных престолов, так и формирования из них определенных идейных линий. Автор приходит к выводу, что храмы получали название в зависимости от местных условий создания монастыря, времени закладки или освящения храма, наличия церквей на этом месте в предшествующее время. Велика была роль при именовании престолов монахов-строителей или ктиторов. Освящение первого храма нередко было обусловлено особенностями появления монастыря, в частности его связями с чтимыми иконами, домом Романовых и пр. В исключительных случаях именования отдельных храмов и престолов выстраивались в целые идейные линии, создавая уникальные «пространственные иконы».
Историческое пространство как носитель культурных смыслов давно является объектом научных изысканий. Однако широкое изучение средневековых религиозных ландшафтов в России началось уже в 1990-е гг. В частности, через призму средневекового сознания, пронизанного символизмом, были исследованы некоторые древнерусские города1. Определенный итог исследованиям в этой сфере подвел А. М. Лидов, который в 2001 г. ввел в научный оборот общее понятие иеротопии и разработал ее методологию. Данная концепция, применимая к различным проявлениям сакрального, получила признание как в России, так и за рубежом2.
Под иеротопией (др.-греч. «священное место») понимается конкретно-историческая деятельность людей по созданию сакральных пространств как среды общения с высшим миром, особый вид духовного и художественного
Е. В. Кустова
творчества, а также его конкретные результаты. Средствами формирования пространственных икон являются архитектурные объекты, изображения, названия, обряды, свет, запах и пр. При этом иеротопическим творчеством является не только процесс непосредственного создания пространственных икон, но и их восприятие. Важнейшими особенностями пространственных икон являются их принципиальная подвижность, перформативность, а также отсутствие формальной границы между образом и зрителем, который включается в действие и в некоторой степени становится создателем пространственной иконы. Возникновение сакрального пространства зачастую связано с иерофанией3, то есть само место воспринималось как освященное божественным знамением или чудом4.
В среде религиозных ландшафтов важнейшими маркерами являлись монастыри5. Символическое пространство монастыря призвано воздействовать на иноков, воспитывать их, напоминать о цели и пути монашеской жизни, указывать на известные образы Св. Писания, а монастырские храмы являлись живой связью между Богом и человеком. Важнейшее значение в формировании монастырского ландшафта имело именование монастырских храмов. Оно было обусловлено различными причинами.
Традиционно престолы освящали в честь двунадесятых праздников, почитаемых богородичных икон или святых, память которых отмечалась в день закладки храма. Следует отметить, что практически никогда в русских землях не называли монастыри в честь прославленных Церковью женщин — в определенной степени их заменял образ Богородицы.
Если церковь сгорала или разбиралась, то восстановленный обычно на прежнем месте храм сохранял свое прежнее именование. Так, шесть разрушительных пожаров в Хлыновском Преображенском монастыре 1632, 1635, 1679, 1682, 1696 и 1700 гг. вынуждали каждый раз восстанавливать деревянные храмы, но именования их, как правило, сохранялись6. Это же можно сказать и об истории Хлыновского Успенского монастыря. Только за 1670-е гг. монастырь полностью выгорал трижды — в 1671, 1676 и 1679 гг. Страшным был пожар 1700 г., когда сохранились только каменные постройки. В истории монастыря до начала XVIII в. было известно о семи храмах, при этом даже после исчезновения того или иного храма его именование хранилось в памяти. Так, кладбищенская цер3 Иерофания (от греч. «священный свет») — проявление священного. Понятие было введено М. Элиаде, который определил его как «нечто священное, предстающее перед нами» (см.: Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С. 25).
ковь Афанасия и Кирилла, известная при основании монастыря, к 1601 г. была разобрана по причине ветхости, и на протяжении столетия о ней не вспоминали. Однако в конце ХУ11 в. она вновь была возрождена, а в ХУ111 в. обрела каменные стены. Храм Сергия Радонежского, известный по монастырской описи 1601 г., к 1615 г. был разобран, но именование престола «перекочевало» в Благовещенский храм, где был открыт одноименный придел7.
День празднования не влиял на именование, если храм освящался в честь ранее существовавших на этом месте церквей. Так, главный собор Трифонова монастыря в конце ХУ1 в. был освящен, как говорит житие прп. Трифона, на праздник Пятидесятницы. Однако он был освящен не в честь Св. Духа, а получил именование прежнего кладбищенского Успенского храма.
Что же касается именования храмов в честь святых-покровителей ктиторов, оно не имело большого распространения. Впервые мы встречаем сведения об этом в конце ХУ1 в. при построении нового Успенского собора Хлыновского монастыря. Помощником в сборе средств прп. Трифону стал вятский воевода Василий Афанасьевич Овцын8. Сам воевода пожертвовал на церковь 50 руб., а также организовал общегородской сбор средств9. Обладая административным ресурсом, он способствовал передаче на монастырское строение и на питание братии деревень, сенных покосов и других угодий10. Более того, Василий Овцын своими руками обложил железом главу у придела своего святого — Василия Великого11.
Основателем Усть-Святицкого монастыря являлся игумен Антоний (Ашихмин)12. По патриаршей грамоте 1647 г. на купленной им земле ему было позволено построить обетную церковь во имя Спаса с приделом Алексея человека Божия13. По традиции того времени при постриге монах получал новое имя на ту же букву, что и имел в миру. Поэтому вполне вероятно, что до пострига игумена Антония звали Алексеем, а Алексий человек Божий мог быть его святым
покровителем. Поскольку он строил храм по обету, именование в честь своего святого было вполне уместным.
В 1695 г. в Хлыновском Преображенском девичьем монастыре была построена новая каменная церковь во имя Илии Пророка: «лета 7204 сентября в 12 день освящена каменная церковь в девиче монастыре, строение гостиной сотни Ильи Андреева Гостева»14. Ни храма, ни придела с таким названием до этого в монастыре не было, и его появление было напрямую связано с его строителем.
Возможно, в лице ктитора мог выступать и городской собор. Так, основанная в конце XVII в. Раифская Богоявленская пустынь в с. Пышак, по сведениям П. Н. Луппова, была устроена на диком раменье Пышак, которое получил Хлыновский Богоявленский собор в 1692 г.15 Вероятно, по именованию Богоявленского собора стала именоваться и пустынь.
Немало пустыней было обязано своим появлением чтимым иконам, в честь которых впоследствии освящались церковные престолы.
Одной из первых на Вятке возникла Верховятская Преображенская Екатерининская пустынь. Согласно местному преданию16, прп. Трифон, шедший из Перми Великой в Хлынов, построил в этих местах в 1579 г. обыденную Екатерининскую церковь17. Основанная в 1581/82 г. пустынь по этому храму получила именование Екатерининской18. Есть основания полагать, что пустынь строилась по благословению преподобного и была связана с чтимой иконой вмч. Екатерины. В старом храме находился «образ чюдотворной великие Христовы мученицы Екатерины». Он был помещен в киот, обложен позолоченной серебряной басмой, имел чеканный и позолоченный серебряный венец, а также «прикладу: цата серебряная золочена басменная, да цата серебряна басменная ж, да два креста телные серебряные, один золочен, да копейка золочена, да вверху у киота написан образ Пречистые Богородицы Воплощение, обложен серебром золочен басменной»19. Известно, что преподобный особо чтил эту святую и в честь нее освятил особый придел в Успенском соборе Трифонова монастыря20.
Также чтимый образ стал предпосылкой к созданию девичьего монастыря в г. Слободском. В Вятском архиерейском доме в переписной книге начала XVIII в.
была запись о патриаршей грамоте 7180 (1671/72) г. «о строении в Слободском городе девича мнтря и о поставлении в нем чюдотворного Спасова образа»11.
Особенно часто почитаемые иконы становились предпосылкой к созданию монастырей в последней четверти XVII в., что было связано с именем вятского архиеп. Ионы (1674-1699). В целях развития духовной жизни вверенной ему епархии и церковного строительства он особое внимание уделял местным святыням и их почитанию.
Создание в 1676 г. Куринской Архангельской пустыни было связано с каменной иконкой Архангела Михаила. Историческая память сохранила местные предания об обретении этого образа, зафиксированные исследователями в конце XIX — начале XX в. В частности, в них сообщалось, что икона была обнаружена крестьянином во время пахоты, при этом от нее исходил свет22. Сама икона, положившая начало монастырю, не сохранилась до наших дней. Известно, что образ был небольшим, около 6 см23. Интересно, что в самом Куринском монастыре образ Архангела Михаила, перенесенный в 1740 г. в кафедральный собор г. Хлы-нова, не был единственным. Согласно описи обители 1768 г., там хранились три каменные иконки. Помимо Архистратига Михаила, это были два вырезанных на камне образа Божией Матери Владимирской, в честь которой был наименован второй храм монастыря. Если каменный образ Архангела Михаила был по правую сторону от Царских дверей в местном ряду иконостаса, то образ Богородицы — по левую сторону: «Образ явленный Пресвятыя Богоматери Владимирской вырезан на камню, венец, гривна и оклад, да в чюдесех осмнадцать венцов сребряных под золотом, пелена жаркой голи, средина зеленой голи, крест вышит золотом». Второй каменный образ Владимирской Богородицы был «вырезан на камню с чудесами в киоте»24. История явления образа Божией Матери не сохранилась в местных преданиях, но, как можно предполагать, икона также была обнаружена в земле.
С чтимой иконой также была связана основанная около 1691/92 г. Раифская Богоявленская пустынь в с. Пышак25. По преданию Раифская икона была написана на Афоне и впоследствии пожалована царем прибывшим в Москву старцам обители26. В Богоявленском храме монастыря, видимо, был особый придел в честь данного образа, а возможно, недолгое время существовал отдельный храм. Об этом косвенно свидетельствует надпись в Служебнике, вложенном в 1714 г. купцом гостиной сотни Иваном Стефановым для поминовения родителей: «во храм Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и преподобных
отец наших, иже в Синае и Раифе избиенных»27. Икона, которая дала второе название пустыни, почиталась «не только местными жителями, но и жителями соседних губерний (Костромской и Вологодской)»28.
Причиной широкого почитания иконы стала история, сохранившаяся в местном предании: «черемисы (марийцы) в одно время во множестве с ожесточением нападали на безоружных старцев Раифско-Богоявленской пустыни с целию всех их убить, церковное имущество похитить, а самый храм и кельи старцев предать пламени. В это время вся братия, запершись в церкви, в слезах перед иконою Раифской Богородицы принесли усердные молитвы. Царица небесная, вняв усердным их молитвам, поразила слепотою черемис, которые на другой день раскаялись перед братией и, по убеждению старцев-иноков, изъявили согласие принять св(ятое) крещение, после чего они прозрели... В память сего события над сим источником тотчас же старцами Раифско-Богоявленской пустыни воздвигнута была деревянная часовня»29.
Чтимый образ Спаса стал предпосылкой основания в 1693 г. монастыря в г. Орлове и построения в нем одноименного храма. По преданию, эта икона была явлена на болоте в 7 верстах от города Орлова. На месте явления стояла часовня, называемая в народе «Спас на болоте», куда стекалось множество паломников для поклонения образу. После постройки одноименного храма в монастыре туда перенесли икону Спаса с условием ежегодно возвращать образ в часовню на место явления в 5-ю неделю по Пасхе. Второй раз крестный ход к часовне стал совершаться 16 августа. Впоследствии с 15 по 17 августа у часовни стал проходить «немалый торг», на который стекалось множество народа30.
В Хлыновском Преображенском монастыре был почитаемый образ мчч. Гурия, Самона и Авива. С иконой этих святых с 1744 г. стал совершаться крестный ход из монастыря по епархии, а в 1786 г. в Преображенском храме впервые упоминается придел в честь этого образа31. Однако есть все основания полагать, что придел появился в монастыре еще в ХУЛ в. Судя по приходно-расходным книгам монастыря, в ноябре 1695 и 1696 гг. в день памяти этих святых владыке подносился калач, что делалось только в самые значимые торжественные для монастыря праздники. Кроме того, в конце ХУ11 столетия в одном их монастырских храмов был сооружен придел в честь этих святых, по-видимому уничтоженный в пожаре 1700 г. Об этом свидетельствуют следующие факты: в 1698 г. в одном из храмов был сооружен «иконостав Гурию, Самону и Авиву», а вскоре после этого куплена у попа Сергия тетрадка о чудесах этих святых32.
Связь монастыря с образом, который в народе почитался чудотворным, могла быть и косвенной. Освящение главного престола храма Усть-Святицкого монастыря в честь Спаса Нерукотворного относится к 1647—1648 гг. Поводом для этого, вероятно, явилось прославление в 1645 г. и пик почитания образа Спаса Всемилости27 Макаров П., свящ. Икона Раифской Божией Матери. С. 400.
вого в г. Хлынове, которое было увенчано путешествием иконы в Москву в 1647 г. Среди записанных случаев исцелений от этой иконы немало было крестьян Чепец-кого стана Хлыновского уезда, где располагался монастырь33. Возможно, игумен имел список с чтимого образа или какую-то иную связь с ним. Велика вероятность того, что именно прославление в Хлынове образа Спаса Нерукотворного стало поводом для создания обители, к тому же храм создавался как обетный.
Также в районах, где проживало новокрещеное население, именование храмов могло нести в себе миссионерский смысл, утверждая в сознании основные символы и образы христианства34. Однако в отношении Приуралья об этом можно говорить лишь предположительно. В определенной степени это можно отнести к именованию монастырей Троицкими или Крестовоздвиженскими. Их число было невелико и было связано, как правило, с удаленными пустынями. Так, Троицкий храм стал главным в основанных на рубеже XVI—XVII вв. Холу-ницкой и Верховятской пустынях, а Крестовоздвиженский — в Верхочепецком монастыре, который находился недалеко от поселений удмуртов.
Иногда выбор посвящений престолов отражал духовную связь с царственной персоной. Так, именование храмов Хлыновского Преображенского девичьего монастыря отражало его тесную связь с царствующим домом Романовых. С самого основания обители русские государи сыграли важную роль в ее жизни: на их средства был построен храм, куплена необходимая церковная утварь и книги, а 75 стариц с игуменьей, церковным причтом и духовенством ежегодно получали от казны жалованье. Для Вятской земли это был единственный пример подобной милости со стороны государя в XVII в. Данная связь обусловила появление храмов с престолами, освященными в честь святых покровителей представителей царствующего дома. Судя по грамоте патр. Никона 1654 г., уже в первом монастырском храме был придел Михаила Малеина — святого покровителя царя Михаила Федоровича35. По преданию, государь пожертвовал икону своего святого обители еще в 1628 г., которая стала одним из наиболее почитаемых образов монастыря, сохранившимся до наших дней. Вероятно, до пожара 1696 г. она хранилась в одноименном приделе, а затем была перенесена в каменный Ильинский храм, где впервые упоминается в августе 1696 г.36 Преподобный
Алексей человек Божий, в честь которого должен был появиться в обители храм по грамоте 1646 (1651) г., был святым покровителем царя Алексея Михайловича. Другие монастыри до начала ХУШ в. не получали ружного жалованья от царей, и подобных посвящений в них не известно.
Порой именование престолов в одном монастыре или даже храме одновременно несло в себе несколько смысловых пластов — как объединенных в одну общую идею, так и независимых, что напрямую зависело от заказчиков и строителей храмов. Наиболее ярко данные процессы можно проследить на примере деревянного ансамбля Хлыновского Успенского монастыря, созданного в своих основных чертах в 1580—1601 гг. прп. Трифоном, который был его идейным вдохновителем и строителем.
Подробное описание монастыря сохранилось благодаря «Дозору» Федора Рязанцева 1601 г., сведения которого дополняет житие прп. Трифона и актовые материалы. В течение первых 20 лет существования монастыря вместо ветхих кладбищенских церквей Успения и александрийских святителей были воздвигнуты четыре новые. В северной части холма на подклете («на едином основании») вознесся к небу шестишатровый Успенский собор (конец 1590-х гг.). На Святых воротах размещался круглый храм, освященный в честь иконы Николы Можайского (между 1581—1593 гг.). Для службы в зимнее время в монастыре были также две теплые церкви — клетская Благовещенская (1581) и храм Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского с келарской «о два верхи» — с двумя клинчатыми крышами и главками на них (между 1581—1601 гг.).
Вошедшему в монастырь в полной мере открывались монастырские храмы. Названия монастырских церквей и их приделов наводят на мысль, что обитель создавалась прп. Трифоном как «град Богородицы»37. Посвящения престолов связаны с главными событиями жизни Пречистой Матери: Ее Рождеством, Благой вестью о рождении Богомладенца, Успением. Особо выделяется храм во имя Сретения иконы Владимирской Божьей Матери, построенный, вероятно, вскоре после смерти преподобного в 1612 г.
Об идее монастыря как «града Богородицы» свидетельствуют и иные факты. В официальных документах этого времени вятский монастырь назывался «домом Пресвятой Богородицы». Называл так свою обитель и сам преподобный, глубоко почитавший Пресвятую Матерь38. Связь между ними прослеживается и на иконе «Моления прп. Трифона перед Богоматерью». В житии преподобного мы не встречаем сюжета явления Богородицы святому, но в народном сознании эта связь присутствовала. В каждом из храмов монастыря находились многочисленные образы Божьей Матери39.
Однако главным выражением идеи «Богородичного града» стал 7-пре-стольный Успенский собор, который был возведен взамен старой кладбищенской церкви. Замысел собора, как полагают исследователи, возник у него в Москве. Образцом он выбрал храм Покрова на Рву, построенный в 1555—1561 гг. в
память о победе Ивана Грозного над Казанским ханством. Пять его приделов из девяти40 были посвящены святым, в день памяти которых московское войско одерживало победы41.
Этот собор был уникален для того времени, в первую очередь, своей много-придельностью. Он представлял собой созвездие нескольких церквей-приделов со своими стенами, расположенными вокруг центрального храма «на едином основании», имевшего роскошное декоративное убранство. Покровский собор вызвал к жизни несколько храмов-подобий, построенных во второй половине ХУ1 в.42 Покровский собор, равно как и более поздние многопридельные храмы-подобия, являлись, как правило, обетными церквами, в которых посвящение приделов было обусловлено волей заказчика. Оно могло быть связано с его молитвой о предстательстве определенному святому или с памятью о событии, совершившемся в день церковного праздника, которому посвящался вновь устроенный престол43.
Впервые увидев Покровский собор в 1580 г., прп. Трифон решил создать подобие этого храма «на едином основании» (подклете) на Вятке, в котором «ожерелье» приделов окружает центральный столп. Вполне возможно, что композиция приделов и программа собора была подсказана преподобному самим царем — непосредственным заказчиком храма Покрова на Рву и других многопридельных храмов того времени. Центральный столп был двухэтажным и содержал в себе два храма: нижний, расположенный в подклете, был освящен во имя Успения Богородицы, верхний — в честь Ее Благовещения44.
Благодаря Дозору 1601 г. и Переписной книге 1646 г. известны названия приделов: «Храм соборной во имя Успения Пречистые Богородицы древян, круглой. о шти верхах, соруженье мирское всех Вятцких пяти городов, а в нем придел Рождества Пречистые Богородицы, придел Ивана Богослова, придел Васи-лья Кесарийского45, придел Соловетцких чюдотворцев Зосимы и Саватия, придел Афонасья и Кирила Александрийских чюдотворцов, придел Христовы мученицы Екатерины»46. Названия приделов, по-видимому, определяли прп. Трифон и его главный помощник при возведении собора Василий Овцын.
ной книге 1646 г. он назван освященным в честь Василия Блаженного. В храмах и часовне монастыря было пять икон с парным изображением Василия Великого и Василия Блаженного, в том числе и в приделе Василия Кесарийского, являвшим удивительное сочетание двух совершенно разных людей — по внешнему виду, социальному положению, времени, подвигу54. После того как в 1588 г. в честь московского юродивого был освящен 10-й придел собора Покрова на Рву, в народе храм стал называться собором Василия Блаженного. Освящение придела в вятском Успенском соборе в честь этого святого произошло, возможно, по совету или просьбе царя.
Не случайны были названия приделов других монастырских храмов. Так, двухшатровый храм был освящен в честь Сергия Радонежского, одного из основателей русского монашества, и Иоанна Предтечи, святого покровителя царя Ивана Грозного, который много помогал вятской обители. Что касается над-вратного храма, то преподобный считал Николая чудотворца своим главным помощником, особенно после видения святого во время болезни и скорого после этого исцеления. Из жития известно, что прп. Трифон всегда возил с собой икону этого святого и постоянно совершал перед ней молебны. Благовещенский же храм стал одним из храмов, выражавших идею монастыря как «Дома Пресвятой Богородицы».
Таким образом, в архитектурном ансамбле Хлыновского Успенского монастыря уже на первом этапе его формирования можно выделить несколько идейных линий: Дом Пресвятой Богородицы, отражение знаменательных событий, связанных с основанием обители, а также память о святых покровителях его строителей.
В последующие годы эти смысловые линии продолжали развиваться. 12 мая 1662 г., спустя 50 лет после смерти преподобного, еп. Александр благословил архим. Сергия освятить монастырскую церковь во имя Владимирской Божией Матери с приделами московских святителей Петра и Алексея и Ионы и во имя мч. Трифона56. Следует отметить, что мч. Трифон являлся святым покровителем основателя обители прп. Трифона Вятского. Это был шаг к прославлению самого настоятеля. Он стал продолжением процесса, начатого архим. Иоакимом (1648/49—1653), по инициативе которого было написано житие и парсуна преподобного в монастыре.
Проследить разнообразие смысловых пластов можно и на примере Слободского Богоявленского монастыря. К 1608 г. в монастыре уже были построены и освящены церкви Богоявления и Введения с приделом прп. Сергия чудотворца57. В 1614 г. была освящена надвратная церковь Архангела Михаила. Между 1608 и
Наименование храмов не было случайным. Заложенный в 1610 г. прп. Трифоном надвратный Михайло-Архангельский храм, который одновременно являлся и башней Слободского кремля, имел охранительную функцию: неслучайно глава небесного воинства традиционно изображался на Святых вратах при входе в монастырь. Никольский храм был построен, вероятно, также по инициативе прп. Трифона Вятского, который почитал свт. Николая более всех святых и воздвиг в его честь храм в Хлыновском монастыре. Введенский храм был построен в память о ранее существовавшем на этом месте у р. Спировки одноименном приходском храме59. Преподобный же Сергий Радонежский, в честь которого был назван придел, был покровителем русского монашества. Возникает лишь вопрос в отношении именования Богоявленского собора. Возможно, это было связано с временем его построения или освящения. Грамота на освящение была дана 4 января 1599 г., т. е. за два дня до Богоявления. Освящен же был 22 января 1604 г., т. е. спустя две недели после Богоявления. Также можно указать на то, что пострижение ассоциировалось с таинством Крещения. Возможно, были и иные причины для подобного именования.
Вятские монастыри сформировались за относительно короткий период врем
