Спросить
Войти

ПОЛОВОЗРАСТНЫЕ ПРИЗНАКИ САРМАТОВ ИЗ ПОГРЕБЕНИЙ НОВОЧИГОЛЬСКОГО КУРГАННОГО МОГИЛЬНИКА

Автор: указан в статье

АРХЕОЛОГИЯ

Березуцкий В. Д.

(Воронеж)

УДК 930.26

ПОЛОВОЗРАСТНЫЕ ПРИЗНАКИ САРМАТОВ ИЗ ПОГРЕБЕНИЙ НОВОЧИГОЛЬСКОГО КУРГАННОГО МОГИЛЬНИКА 1

Анализируются сарматские погребения среднесарматской культуры I - начала II вв. н.э. из курганов Новочигольского могильника (Среднее Побитюжье, Донское левобережье). Одной из малоисследованных тем сарматской археологии является уровень социального развития сарматов на всех трех периодах их истории - ранне, средне и позднесарматском. Актуальным является вопрос о принадлежности погребений в курганах. Исследования антропологов показали сложность и неоднозначность полученных результатов - нарушение половозрастной стратификации у сарматов Нижнего Дона, Нижнего Поволжья, Южного Приуралья. Исследователи приходят к однозначному выводу о «нестандартном» обществе, отраженном в подкурганных погребениях, об отражении ненормальной популяции кочевников (превышение количества мужских погребений над женскими или наоборот, редкость детских погребений или почти полное их отсутствие, неполный возрастной состав, отраженный в подкурганных погребениях). Актуальность работы. На Верхнем и Среднем Дону исследовано около 300 погребений сарматов. Однако до сих пор неизученной темой является уровень социального развития местного сарматского общества. Не осуществлены даже начальные шаги к решению этого вопроса - не проанализированы сарматские погребения на предмет пола и возраста. Причины этого кроются как в плохой сохранности скелетов, так и отсутствии антропологических определений. Новизна исследования. Впервые для территории Верхнего и Среднего Дона проведены антропологические исследования костных останков сарматов Новочигольского могильника (благодаря относительно хорошей сохранности скелетов) и впервые получены результаты для обозначенной территории, которые показательно свидетельствуют, что и на Среднем Дону существовали те же нарушения половозрастной стратификации, что и на Нижнем Дону, Нижнем Поволжье, Южном Приуралье. Методы исследования: археологические, антропологические, метод сравнительного анализа. Источниковая база исследования. Проанализировано 17 погребений сарматов Новочигольского могильника - одиночных мужских, одиночных женских, а также детских (отдельные могилы и совместные с женщинами). Выводы: Новочи-гольский могильник: 1) не отражает численный состав всей сарматской орды, кочевавшей в Среднем Побитюжье в I - начале II вв. н.э.; 2) не является «калькой» всего социального состава сарматского общества; 3) заставляет предполагать существование иного обряда (обрядов) погребения для основной части кочевой орды; 4) предполагает считать курган местом погребения избранных представителей сарматского общества.

The article is devoted to the Sarmatian burials of the mid culture I - early II centuries BC from burial mounds Novoilinskogo (Average Positure, don left). One of the little-studied topics of Sarmatian archaeology is the level of social development of the Sarmatians in all three periods of their history - early, middle and late Sarmatian. Closely related to this question is the question of

1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 19-49-360002

who owns the burial mounds. Studies of anthropologists have shown the complexity and ambiguity of the results - violation of age and sex stratification in the Sarmatians of the Lower don, Lower Volga, southern Urals. The researchers come to an unambiguous conclusion about the "nonstandard" society, reflected in the underground burials, about the reflection of the abnormal population of nomads (the excess of the number of male burials over female or Vice versa, the rarity of children&s burials or their almost complete absence, incomplete age composition, reflected in the underground burials). The relevance of the work. About 300 burials of Sarmatians were investigated on the Upper and Middle Don. However, the level of social development of the local Sarma-tian society is still an unexplored topic. Not even the initial steps to address this issue have been carried out - Sarmatian burials have not been analyzed for gender and age. The reasons for this lie in the poor preservation of skeletons, and the lack of anthropological definitions. The novelty of the study. For the first time for the territory of Upper and Middle don conducted anthropological studies of skeletal remains of the Sarmatians Novoilinskogo burial (thanks to the relatively good preservation of the skeletons) and the first results obtained for a designated area, which are significant indicate that on Average the don existed the same violations age and sex stratification, and on the Lower don, Lower Volga region, southern Urals. Research methods: archaeological, anthropological, method of comparative analysis. Source base of the study. 17 burials of Sarmatians of Novochigolsky burial ground - single men&s, single women&s, and children&s (separate graves and joint with women) are analyzed. Conclusions: Novosyolki the burial ground: 1. Does not reflect the numerical composition of the entire Sarmatian Horde, nomadic in the Middle Pobityuzhe in the I-early II centuries ad; 2. Is not a "blueprint" of the entire social composition of Sarmatian society: 3. Forces to assume existence conjures rites (practicing an) burial for the main parts of nomadic Horde; 4. It is supposed to consider the mound as the burial place of the elected representatives of the Sarmatian society.

DOI: 10.24888/2410-4205-2019-21-4-18-37-45

Одним из слабо изученных вопросов сарматской археологии в целом и лесостепного Подонья, в частности, является уровень социального развития сарматского общества. Интерес к социальным вопросам развития сарматского общества появился в 1990-2000-х гг., что нашло отражение, в частности, в трудах С. А. Яцен-ко, Ф. Х. Гутнова, С. И. Безуглова, В. И. Мордвинцевой. Прорыв в изучении социальных вопросов сарматского общества связан с началом работы антропологов, в первую очередь М. А. Балабановой, Е. Ф. Батиевой, Е. В. Перервы.

Погребальные памятники сарматского времени лесостепного Дона - основной источник по социальным вопросам до сих пор остаются вне пределов исследований социального устройства сарматского общества. В капитальных трудах А. П. Медведева - признанного специалиста по сарматским древностям лесостепного Подонья, отсутствуют разделы, посвященные социальным вопросам [13; 15]. Исключение составляет результат анализа А. П. Медведевым, А. П. Сафоновым и Ю. П. Матвеевым уникального для лесостепного Подонья Липецкого «княжеского» кургана, явно выделяющегося из массы сарматских погребений [15, с. 116-125] и ряд высказываний общего характера по вопросам политической истории сарматов в научной печати.

Одним из препятствий на пути к решению вопросов социального устройства сарматского общества лесостепного Подонья является отсутствие или недостаток антропологических определений. Это в большинстве случаев связано с неудовлетворительной сохранностью скелетов. В результате исследователи определяют пол погребенного по предметам погребального инвентаря, что не является надежным инструментом для определения пола и возраста умершего. С другой стороны, когда имелись возможности для антропологических

определений, они не производились специалистами, а делались самими археологами. В результате появлялись такие «антропологические определения», как «скелет молодой женщины», «подросток», «скелет мужчины» и т.д. [8, с. 19-20]. Но и эти, хотя и ненадежные данные, не получали какого-либо освещения с точки зрения социальных вопросов [8, с. 25]1.

Без половозрастных определений вопросы социальной принадлежности могильников и погребенных в курганах не могут быть решены, как и следующие многотрудные шаги по определению социально-политического устройства местного сарматского общества.

С 2012 г. археологическая экспедиция «Возвращение к истокам» Воронежского государственного педагогического университета ведет раскопки курганов у с. Новая Чигла в Таловском районе Воронежской области (Донское левобережье) [2; 3]. Новочигольский могильник является не только самым значительным из исследованных на Среднем Дону сарматских памятников, наряду с Третьяковским2. Могильник компактный, сравнительно небольшой по количеству курганов, и исследован почти полностью3. Здесь хорошо сохранились костные останки погребенных и впервые для сарматских погребений лесостепного До4

на осуществлены антропологические определения по полу и возрасту .

Раскопки показали принадлежность части основных погребений в курганах в основном катакомбной культуре, различным этапам ее развития, а также сарматам I - начала II вв. н.э. В ходе раскопок зафиксировано 19 погребений среднесарматской культуры. Основные данные по полу и возрасту приведены в таблице 1 (Табл. 1).

Из 17 погребений, взятых для анализа5, четыре скелета принадлежат мужчинам, 11 -женщинам, два - детям, погребенным в отдельных могилах. Два ребенка сопровождали погребения женщин и были захоронены в одной могиле с ней. Погребальные сооружения разнообразны и какой-либо зависимости типа сооружения от половозрастных признаков не отмечается - широкие прямоугольные ямы, подквадратные с диагональным размещением покойника, овальные, удлиненно-прямоугольные, подбой.

Минимальный возраст погребенных мужчин составляет 30-35 лет, максимальный -40-50 лет. Минимальный возраст погребенных женщин - 18-20 лет, максимальный - 40-50 лет. Минимальный возраст погребенных детей - 5 лет, максимальный - 7-8 лет.

Эта общая половозрастная характеристика нуждается в принципиальном уточнении. На самом деле погребенная женщина в возрасте 18-20 лет в могильнике всего одна, остальные десять имеют следующие показатели: 30-40, 30-40, 30-35, 30-35, 35-40, 35-45, 35-40, 2535, 40-45, 40-50 лет, т.е. женщины в подавляющем большинстве имеют высокий возраст дожития. Мужчины также характеризуются показателями высокого возраста дожития: 3035, 30-40 (двое погребенных), 40-50 лет.

Налицо не только «ненормальная» пропорция мужского и женского представительства, но и показатель половозрастной избирательности (подчеркнуто нами. - В. Б.) умерших для погребения в могильнике под курганом. Под этой избирательностью, безусловно, стоят различные причины, в том числе социального порядка.

Детские погребения. Всего детских погребений обнаружено четыре. По крайней мере, два погребения (5/2, 7/3), имевшие отдельные могилы, связаны с захоронениями пред1 Впрочем, данные, полученные К. Ю. Ефимовым нельзя признать окончательными. Могильник насчитывает более 80 насыпей. Исследовано только 18 (21,7 %), определено большей частью по инвентарю наличие шести погребений женщин, шести детей и одно мужчины. И хотя не все они принадлежали только сарматам (в могильнике встречены курганы с погребениями эпохи бронзы, кочевников средневековья), приводить окончательные суждения на имеющемся материале представляется преждевременным.

2 Полные материалы могильника готовятся к публикации в виде отдельной монографии.
3 Из выявленных к настоящему времени 25 курганов неисследованными остаются лишь три насыпи (12 %).
4 Антропологический анализ осуществлен к.и.н. И. К. Решетовой (ИА РАН), в ряде случаев Р. А. Тюриным.
5Одно из погребений (ограбленное 11/2) содержало фрагментарные костные останки, не поддающиеся антропологическому определению. Один скелет взрослого человека (1/4) не имеет антропологического определения.

ставителей сарматской знати и осуществлены одновременно с погребениями, имевшие выраженные престижные социальные признаки. Погребение 5/2 представляло собой диагональное захоронение женщины 30-35 лет, осуществленное в подквадратной яме 2,2 х 2,4 х 1 м1, которую сопровождали два литых бронзовых котла, медный таз, кружальный красно-глиняный кувшин, красноглиняный унгвентарий, металлическое зеркало, удила, ожерелье из бус (горный хрусталь, сердолик, янтарь, цветная паста), многочисленные бусы на запястьях и на костях ступней ног. В западной поле кургана одновременно с погребением 1 было устроено погребение 2 - мальчика (?) 6-8 лет, но уже прошедшего обряд инициации (погребенный был снабжен кувшином, янтарной подвеской и колчаном со стрелами).

Погребение 7/2 ограблено, но, судя по размерам прямоугольной погребальной ямы (2,1 х 2,5 х 0,6 м), умерший (ая) имел (а) высокий социальный статус. В западной поле кургана было одновременно осуществлено погребение 3 - девочки 7-8 лет с двумя кружальными сосудами и бусами.

В кургане № 2 обнаружено впускное в курган эпохи бронзы погребение женщины 30-40 лет, осуществленной в широкой прямоугольной яме 2,25 х 3 х 0,2 м, снабженной зеркалом, двумя кружальными сосудами, бусами, проволочными серьгами. Рядом с ней находился скелет ребенка 5-6 лет.

Таблица 1. Характеристики половозрастных признаков погребенных Новочиголь-ского курганного могильника

№/№ №/№ кург., погр. Осн Вп Пол погребенного Возраст

М Ж Реб.

1 1/4 + ? ? Взрослый
2 1/7 + + 30-40
3 2/2 + + + 30-40 Ребенок 5-6
4 3/2 18-20
5 4/1 + + 30-40
6 5/1 + + 30-35
7 5/2 + + 6-8
8 7/2 + ? ? ?
9 7/3 + + 7-8
10 9/ 2 + + 30-35
11 10/1 + + 30-35
12 11/2 + + 35-40
13 12/1 + + 30-40
14 14/2 + + 40-50
15 15/2 + + + 35-45 Ребенок. Возраст?
16 26/1 + + 35-40
17 26/2 + + 30-40
18 26/3 + + 25-35
19 27/2 + + 40-45

В курган № 15 катакомбной культуры было впущено погребение женщины 35-45 лет, которое сопровождалось детским погребением (из-за сильного разрушения сурчиными норами возраст ребенка не определен).

Индивидуальные погребальные сооружения для детей представлены подбоем, забу-тованным материковой глиной, округло-овальной ямой.

1 Здесь и далее глубина приведена от уровня материка.

В итоге выясняется, что два детских погребения в отдельных могилах, осуществленные, вероятнее всего, в одно время с умершими взрослыми сарматами (в двух установленных случаях это женщины, наделенные социальными признаками) явно носят зависимый характер от погребенных взрослых членов общества, в том числе и дети, погребенные вместе с женщинами в одной могиле (два погребения).

Мужчины. Все мужчины могильника, судя по характеру погребального инвентаря, являлись воинами. Два погребения содержали железные мечи, одно - боевой нож, еще одно - боевой нож, а также колчан со стрелами, железные удила с псалиями, железную пряжку. Погребальные сооружения представлены: подквадратными ямами с диагональным размещением скелета - две; овальной ямой - одна; прямоугольно-удлиненной ямой - одна.

Женщины. Характер погребального инвентаря в женских погребениях более разнообразен и более показателен, нежели в мужских погребениях.

Среди 11 женских погребений оружие встречено лишь однажды (погр. 26/2) - колчан со стрелами. В погребении 5/1 у правой руки погребенной найден железный наконечник стрелы. Его можно считать, видимо, лишь символом, в котором отражалось его культовое значение, возможно, и символом присутствия оружия - лука и стрел.

В трех погребениях найдены лепные глиняные курильницы, в одном «кубышка» (4/1), в двух других встречены парные курильницы: малая в виде «стопки» вставлена в большую по размерам цилиндрическую курильницу - «стакан» (погр. 11/2, 27/2). Курильницы многими исследователями сарматских древностей признаются предметами жреческого культа, наряду с каменными плитками для растирания красок. Сложнее ответить на вопрос о социальном положении обладателей курильниц: представляли они собой нечто подобие «семейных жриц», о которых писал К. Ф. Смирнов применительно к савроматам [19, с. 202], либо они занимали в обществе более высокое, особое положение. Однако все попытки выделить «профессиональные» погребения жриц у сарматов (впрочем, как и у скифов «профессиональных» жрецов) к положительному результату не привели [22, с. 65]. Причин подобного результата много: наличие, возможно, особого обряда погребения для «профессиональных» служителей культа, не предполагавшего предания тела умершего земле; формирование шаманского инвентаря носило не общественный, а индивидуальный характер, а отсюда - отсутствие каких-либо устойчивых его форм; вещи религиозно-магического значения далеко не всегда можно разделить на предметы общественного и домашнего культов; на разных территориях обитания сарматов культовые предметы были разными [21, с. 141-154].

Погребение 4/1 не ограничивалось присутствием курильницы в виде «кубышки». При умершей находилась, кроме того, морская раковина Раковина-Murex brandaris L (по классификации К. Линнея) или Bolinus brandaris - мурекса пурпурного, распространенного в Средиземном море. Находилась у правой тазовой кости, в районе пояса умершей. Раковина имеет выраженные следы использования: на спинной поверхности раковины вырезаны два отверстия (трасологический анализ к.и.н. В. В. Килейникова) - прямоугольной формы 0,8 х 1 см без следов заполировки по краям и круглого отверстия в 0,7 см от большого отверстия диаметром 0,3 см. Один из вариантов реконструкции использования изделия может предполагать его помещение на деревянный стержень, пропущенный через большое отверстие и устье раковины, в то время, как круглое отверстие служило для фиксации ракушки на стержне путем забивания через него гвоздя для закрепления ракушки на стержне. Подобные предметы явно служили для ритуальных целей.

В погребении 27/2 кроме парных курильниц находился камень для растирания красящего вещества, частички которого в виде розовых кристаллов располагались рядом. Обращает на себя внимание необычное положение как рук умершей, так и ступней, что также свидетельствует о неординарности погребения. Погребение с парными курильницами 11/2 также содержало дополнительные культовые предметы - две створки раковины-перловицы. Таким образом, три женских погребения из 11 содержали предметы шаманского культа.

В литературе, посвященной «жрецам», в том числе и сарматским «жрицам» существует мнение, что камни-растиральники для краски, сама краска - не что иное как «туалетный набор», который ничего общего не имеет с культом, что все это «выглядит утилитарно» [9, с. 59; 10, с. 150]. В. Ю. Зуев привел примеры из этнографии, когда краску, смешивая с жиром, использовали для предохранения лица от природного воздействия (ветер, холод и т.д.). Автор привел даже пример, когда жительницы степи Нижней Волги, отправляясь на работу в поле, мазали лицо растертым на камне мелом с бараньим жиром от воздействия степного ветра, песка [9, с. 65]. И хотя автор признает, что терочники для приготовления косметики могли при жизни и после смерти иметь ритуальное значение, смысл статьи - разубедить в этом. При таком подходе можно ожидать наличие у каждой женщины туалетных принадлежностей для получения краски. Однако находки подобных предметов у сарматов редки. В Новочигольском могильнике среди 11 женщин лишь одна имела такой косметический набор. Напомним в связи с этим необходимую известную осторожность использования этнографического материала для археологических реконструкций, а в особенности какие-либо современные параллели в интерпретации явлений прошлого. А кроме того - понимание погребального обряда как отражение не только практических, но и символических, культовых действий.

Для нормального воспроизводства любой популяции нужно соотношение по полу 1,0; 1,1 [11, с. 422-423]. Необходимо также наличие представительства всех возрастных групп. Какой социальной группе средне-сарматского общества принадлежит Новочиголь-ский могильник? О нарушении половозрастной стратификации в сарматском обществе по материалам исследований сарматских курганов на Нижней Волге, Нижнем Дону стали писать сравнительно недавно и археологи, и антропологи [4-6; 17]. Причем, ненормальная представительность различных половозрастных групп (завышенные показатели мужских или женских погребений в отдельных могильниках, неполный возрастной состав реконструируемой популяции кочевников, отсутствие или слабая представительность детских погребений в курганах) недвусмысленно свидетельствовали и наличии «нестандартного» общества. Причины этого явления пока неясны, хотя попытки их объяснить имеются [5, с. 80; 17, с. 14; 23]. Как представляется, дальнейшее продвижение по пути решения этого вопроса возможно при условии понимания кургана как места захоронения избранных представителей сарматского общества, а не всех его членов. Осторожные и немногочисленные высказывания на этот счет уже появились в печати [4, с. 72; 17, с. 14]. Отметим в связи с этим, что на материалах бронзового века, скифского времени многие археологи приходят к этому выводу [1; 12; 14; 16; 18; 20 и др.].

Ненормальная популяция, фиксируемая по полу и возрасту погребенных, завышенные показатели возраста умерших при учете компактности могильника заставляют отказаться и от таких категорий характеристики, как «рядовые погребения».

Выводы. Новочигольский могильник: 1) не отражает численный состав всей сарматской орды, кочевавшей в Среднем Побитюжье в I - начале II вв. н.э.; 2) не является «калькой» всего социального состава сарматского общества; 3) заставляет предполагать существование иного обряда (обрядов) погребения для основной части кочевой орды; 4) предполагает считать курган местом погребения избранных представителей сарматского общества.

Список литературы

1. Березуцкий В. Д. Курганы скифского времени лесостепного Дона (к реконструкции социальных отношений). Воронеж: ВГПУ, 1995. 73 с.
2. Березуцкий В. Д. Статистика сарматских погребений Новочигольского курганного могильника // Археология восточноевропейской лесостепи: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию со дня рождения А. Г. Николаен-ко (Белгород 14-16 декабря 2017 года). Белгород: БелГУ, 2017. С. 245-249.
3. Березуцкий В. Д. Сарматские погребения Новочигольского курганного могильника // Новое в исследованиях раннего железного века Евразии: проблемы, открытия, методики: тез. докл. междунар. науч. конф. М.: ИА РАН, 2018. С. 27-28.
4. Балабанова М. А. Реконструкция социальной организации поздних сарматов по антропологическим данным // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 3. Волгоград: ВолГУ, 2000. С. 201-208.
5. Балабанова М. А. Хронологические особенности половозрастной структуры сарматских групп Нижнего Поволжья // РА. 2009. № 3. С. 79-88.
6. Балабанова М. А., Пилипенко А. С., Черданцев С. В., Трапезов Р. О. Данные палеоантропологии и палеогенетики о наличии восточного компонента у ранних кочевников Нижнего Поволжья // Крым в сарматскую эпоху: материалы X Международной научной конференции «Проблемы сарматской археологии и истории» / Отв. ред. И. Н. Храпунов. Симферополь: Институт археологии Крыма РАН, 2019. С. 25-31.
7. Бессонова С. С. Скифские погребальные комплексы как источник реконструкции идеологических представлений // Обряды и верования древнего населения Украины. Киев: «Наукова Думка», 1990. 138 с.
8. Ефимов К. Ю. Сарматские курганы в могильнике у с. Теретьяки // Археология восточноевропейской лесостепи. Археологические памятники Верхнего Подонья первой половины I тысячелетия н.э. / Отв. ред. А. П. Медведев. Воронеж: 1998, ВГУ. С. 19-35.
9. Зуев В. Ю. Научный миф о «савроматских жрицах» // Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. Материалы международной конф. СПб.: Скифо-Сибирика, 1996. С. 54-68.
10. Ильинская В. А. Курганы Посулья. Киев: Наукова Думка, 1968. 268 с.
11. Кувшинова Л. П. Соотношение численностей полов // Демографический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1985. С. 422-423.
12. Кузнецов П. Ф., Мочалов О. Д. Особенности курганов позднеямного населения самарской долины эпохи ранней бронзы // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 11. Оренбург: «ООО ИПК Университет», 2014. С. 90-94.
13. Медведев А. П. Сарматы и лесостепь. Воронеж: ВГУ, 1990. 219 с.
14. Медведев А. П. Ранний железный век лесостепного Подонья (археология и этнокультурная история I тыс. до н.э.). М.: Наука, 1999. 160 с.
15. Медведев А. П. Сарматы в верховьях Танаиса. М.: Таус, 2008. 252 с.
16. Моргунова Н. Л., Кравцов А. Ю. Памятники древнеямной культуры на Илеке. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994. 153 с.
17. Половозрастная структура сарматского населения Нижнего Поволжья: погребальная обрядность и антропология. Волгоград: ФГБОУ ВО РАНХиГС, 2015. 272 с.
18. Синюк А. Т. Бронзовый век бассейна Дона. Воронеж: ВГПУ, 1996. 351 с.
19. Смирнов К. Ф. Савроматы. М.: Наука, 1964. 381 с.
20. Смирнов А. М. Курганы и катакомбы эпохи бронзы на Северском Донце. М.: Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, 1996. 182 с.
21. Шевченко Н. Ф. Сарматские «жрицы» или еще раз о материнском роде у сарматов // ВДИ. 2006. № 1. С. 141-154.
22. Яценко С. А. О женщинах «жрицах» у ранних кочевников (на примере знатных сарматок I в. до н.э. - II в. н.э.) // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе / Отв. ред. П. К. Дашковский. Вып. 1. Барнаул: 2007. С. 58-66.
23. Яценко С. А. Дружина у кочевых сарматов: материальные свидетельства / С. А. Яценко // Историческое обозрение. Вып. 15: Элита в России в прошлом и настоящем: материалы III Всеросс. науч. конф. / Отв. ред. С. В. Алексеев. М.: Национальный ин-т бизнеса, 2014. С. 25-39.

References

1. Berezutskiy, V. D. Kurgany skifskogo vremeni lesostepnogo Dona (k rekonstruktsii sot-sial&nykh otnosheniy) [Barrows of Scythian time of forest-steppe don (to reconstruction of social relations)]. Voronezh: VGPU, 1995. 73 p. (in Russian).
2. Berezutskiy, V. D. Statistika sarmatskikh pogrebeniy Novochigol&skogo kurgannogo mogil&nika [Statistics Novoilinskogo Sarmatian burials of the burial mound] in Arkheologiya vos-tochnoevropeyskoy lesostepi [Archaeology of the Eastern European forest-steppe. Collection of materials of the international scientific and practical conference dedicated to the 80th anniversary of A. G. Nikolaenko (Belgorod December 14-16, 2017)]. Belgorod: BelGU Publ., 2017, pp. 245249. (in Russian).
3. Berezutskiy, V. D. Sarmatskie pogrebeniya Novochigol&skogo kurgannogo mogil&nika [Sarmatian burial mound burial Novoilinskogo] in Novoe v issledovaniyakh rannego zheleznogo veka Evrazii: problemy, otkrytiya, metodiki [New in studies of the early iron age of Eurasia: problems, discoveries, techniques. Tesas. docl. international. sci. Conf.]. Moscow: IA RAN Publ., 2018, pp. 27-28. (in Russian).
4. Balabanova, M. A. Rekonstruktsiya sotsial&noy organizatsii pozdnikh sarmatov po an-tropologicheskim dannym [Reconstruction of the social organization of the late Sarmatians according to anthropological data] in Nizhnevolzhskiy arkheologicheskiy vestnik [Lower Volga archaeological Bulletin], vol. 3, Volgograd, VolGU Publ., 2000, pp. 201-208. (in Russian).
5. Balabanova, M. A. Khronologicheskie osobennostipolovozrastnoy struktury sarmatskikh grupp Nizhnego Povolzh&ya [Chronological features of age and sex structure of Sarmatian groups of the Lower Volga region] in RA Publ., 2009. No. 3, pp. 79-88. (in Russian).
6. Balabanova, M. A., Pilipenco A. S., Hserdanzev S. V., Trapezov R. O. Dannye paleoan-tropologii i paleogenetiki o nalichii vostochnogo komponenta u rannikh kochevnikov Nizhnego Povolzh&ya [Paleoanthropology and paleogenetics data on the presence of the Eastern component in the early nomads of the Lower Volga region], otv. redactor I. N. Hrapunov. Simferopol: Institut arheologii Crima RAN Publ., 2019, pp. 25-31. (in Russian).
7. Bessonova, S. S. Skifskie pogrebal&nye kompleksy kak istochnik rekonstruktsii ideologi-cheskikh predstavleniy [Scythian burial complexes as a source of reconstruction of ideological ideas]. Rites and beliefs of the ancient population of Ukraine. Kiev: Naukova Dumka, 1990. 138 p. (in Russian).
8. Efimov, K. Yu. Sarmatskie kurgany v mogil&nike u s. Teret&yaki [Sarmatian barrows in the cemetery at C. Teryiaki] in Arkheologiya vostochnoevropeyskoy lesostepi. Arkheologicheskie pamyatniki Verkhnego Podon&yapervoy poloviny I tysyacheletiya n. e. [Archaeology of the Eastern European forest-steppe. Archaeological sites of the Upper podonye of the first half of the I Millennium ad], otv. redactor A. P. Medvedev. Voronezh: VGU Publ., 1998 pp. 19-35. (in Russian).
9. Zuev, V. Yu. Nauchnyy mif o «savromatskikh zhritsakh» [The scientific myth of the «sauromatic priestesses»] in Zhrechestvo i shamanizm v skifskuyu epokhu. Materialy mezhduna-rodnoy konf. [Priesthood and shamanism in the Scythian era. Materials of the international conference]. SPb.: Scifo-Sibirynka Publ., 1996, pp. 54-68. (in Russian).
10. Il&inskaya, V. A. Kurgany Posul&ya [Mounds Of Promise]. Kiev: Naukova Dumka, 1968. 268 p. (in Russian).
11. Kuvshinova, L. P. Sootnoshenie chislennostey polov [The ratio of the numbers of the sexes] in Demograficheskiy entsiklopedicheskiy slovar& [Demographic encyclopedic dictionary]. Moscow: Sovetskay enciklopediy Publ., 1985. pp. 422-423. (in Russian).
12. Kuznetsov, P. F., Mochalov, O. D. Osobennosti kurganovpozdneyamnogo naseleniya samarskoy doliny epokhi ranney bronzy [Features of burial mounds of the late-pit population of the Samara valley of the early bronze age] in Arkheologicheskie pamyatniki Orenburzh&ya [Archaeological monuments of Orenburg Region. Vol. 11]. Orenburg: «LLC IPK Universitet» Publ., 2014, pp. 90-94. (in Russian).
13. Medvedev, A. P. Sarmaty i lesostep& [Sarmatians and forest-steppe]. Voronezh: Voronezh VGU, 1990. 219 p. (in Russian).
14. Medvedev, A. P. Ranniy zheleznyy vek lesostepnogo Podon&ya (arkheologiya i etno-kul&turnaya istoriya I tys. do n.e.) [the Early iron age forest-steppe along the don (archaeology and ethno-cultural history of BC]. Moscow: «Nauka», 1999. 160 p. (in Russian).
15. Medvedev, A. P. Sarmaty v verkhov&yakh Tanaisa [The Sarmatians in the upper reaches of the Tanais]. Moscow: Taus, 2008. 252 p. (in Russian).
16. Morgunova, N. L., Kravzov, A. J. Pamyatniki drevneyamnoy kul&tury na Ileke [The monuments of the old pit culture on the Ilek river]. Yekaterinburg: UIF «Nauka», 1994. 153 p. (in Russian).
17. Polovozrastnaya struktura sarmatskogo naseleniya Nizhnego Povolzh&ya: pogreb-al&naya obryadnost& i antropologiya [Age and sex structure of the Sarmatian population of the Lower Volga region: funeral rites and anthropology]. Volgograd: FGBOU VO, 2015, 272 p. (in Russian).
18. Sinyuk, A. T. Bronzovyy vek basseyna Dona [Bronze age of the don basin]. Voronezh: VGPU, 1996. 351 p. (in Russian).
19. Smirnov, K. F. Savromaty [Sauromats]. Moscow: «Nauka», 1964. 381 p. (in Russian).
20. Smirnov, A. M. Kurgany i katakomby epokhi bronzy na Severskom Dontse [Barrows and catacombs of the bronze age on the Seversky Donets]. Institut Etnologii i anthropologii. N. N. Miklukho-Maclay, 1996. 182 p. (in Russian).
21. Shevchenko, N. F. Sarmatskie «zhritsy» ili eshche raz o materinskom rode u sarmatov [Sarmatian "priestesses" or once again about the maternal genus of the Sarmatians] in VDI, 2006, No. 1 Publ., pp. 141-154. (in Russian).
22. Yatsenko, S. A. O zhenshchinakh «zhritsakh» u rannikh kochevnikov (naprimere znat-nykh sarmatok I v. do n.e. - II v. n.e.) [On women "priestesses" of the early nomads (on the example of noble Sarmatians I century BC - II century ad)] in Mirovozzrenie naseleniya Yuzhnoy Sibiri i Tsentral&noy Azii v istoricheskoy retrospective. Otv. red. P. K. Dashkovsky. Vol. 1. Barnaul: 2007 Publ., pp. 58-66. (in Russian).
23. Yatsenko, S. A. Druzhina u kochevykh sarmatov: material&nye svidetel&stva [Squad of nomadic Sarmatians: material evidence] in Yatsenko, S. A. Istoricheskoe obozrenie [Historical review. Vol. 15: Elite in Russia in the past and the present: materials of III all-Russia. sci. Conf.]. Otv. redactor S. V. Alekseev. Moskow: nationalniy institut bisnesa, 2014 Publ., pp. 25-39. (in Russian).
СРЕДНИЙ ДОН КУРГАНЫ ПОГРЕБЕНИЯ САРМАТЫ ПОЛ И ВОЗРАСТ ПОГРЕБЕННЫХ СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ middle don burial mounds sarmatians sex and age of the buried
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты