Спросить
Войти

Чиновный состав уездных судов на Урале: управление кадрами в ведомстве Министерства юстиции в 1800-1820-х гг

Автор: указан в статье

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2010 Юридические науки Выпуск 2(8)

УДК 347.99+94

ЧИНОВНЫЙ СОСТАВ УЕЗДНЫХ СУДОВ НА УРАЛЕ: УПРАВЛЕНИЕ КАДРАМИ В ВЕДОМСТВЕ МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ В 1800-1820-х гг.1

В.А. Воропанов

Кандидат исторических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления Челябинский институт Уральской академии государственной службы. 454077, г. Челябинск, ул. Комарова, 26

В статье анализируются изменения в кадровом составе государственных учреждений юстиции уездного уровня в период становления и развития региональной группы имперской судебной бюрократии.

Проблемы эволюции судебной системы России находятся в центре внимания комплекса современных общественных наук. Наряду с институциональными, структурно-функциональными изменениями, происходившими в отечественной системе правосудия в разные исторические периоды, особый интерес исследователей вызывает кадровый аспект судебного управления. С момента введения самостоятельной системы судебных органов в Российском государстве началось формирование категории служащих, специализирующихся на ведении судебного делопроизводства и отправлении правосудия. Становление судебной бюрократии завершилось в царствование Николая I. Успехи правительства в области подготовки судебных специалистов стали одной из фундаментальных основ для внедрения в России после 1864 г. прогрессивных принципов организации суда.

Анализ эволюции личного состава судебных присутствий осуществлен на материале формулярных списков табельных чиновников, выявленных в Российском государственном историческом архиве (ф. 1349, оп. 4 и 5), а также дополнительном привлечении схожих документов из Государствен-

© Воропанов В.А., 2010

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Особенности функционирования региональных судебных систем в Российской империи во второй половине XVIII - первой половине XIX вв.»), проект №09-03-85301а/У.

ных архивов Кировской, Оренбургской, Пермской, Челябинской областей и Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан.

В первой половине XIX в. на Урале действовала система типовых судов уездного и губернского уровней. В Северном При-уралье (Вятской и Пермской губерниях) кадровый отбор служащих проводился губернским руководством в связи с отсутствием в регионе развитого поместного землевладения и органов корпоративного самоуправления дворянства. В Южном Приура-лье (Оренбургской губернии) регулярно созывались дворянские съезды, уполномоченные замещать в местных судах большую часть должностей посредством сословных выборов. Классный состав уездного суда был представлен уездным судьей (председателем) и двумя дворянскими заседателями (должности VIII и IX классов Табели о рангах). В 1827 году сословные ограничения в юрисдикции дворянских заседателей были сняты в интересах равномерной служебной нагрузки для всех табельных членов уездных судов.

В начале XIX века губернское руководство и сословные избиратели проводили основательный отбор судейских чиновников, пользуясь кадровой базой, сложившейся в царствование Екатерины II. Должности в судах комплектовались с учетом деловых качеств и профессионального стажа кандидатов. Большинство отставных офицеров, ставших необходимым кадровым резервом правительства в период губернской рефор-

мы, к началу XIX в. имели опыт статской службы.

В 1804 году 9 из 10 вятских уездных судей начали карьеру в вооруженных силах, получив традиционные для дворян поощрения. Так, елабужский судья А.Ю. Керимов, «из римских шляхтичей греческаго исповедания», обладатель наиболее высокого среди судей чина, провел на воинской службе 30 лет, поучаствовав в операциях на территории Польши, Молдавии и Валахии. В то же время опыт статской службы значился в документах 8 руководителей, 6 из которых оставались в гражданских должностях от 14 до 24 лет. Общая продолжительность пребывания в судах оставалась невысокой: для 5 чиновников 1-2 года, для 4-х - 3-4. Опыт работы в судах титулярного советника Ф.Д. Шевелева, единственного из судей начавшего карьеру с вакансии копииста при межевых учреждениях, достиг 7 лет.

Из 20 судебных заседателей Вятской губернии 17 начали службу в армии. Трое являлись выпускниками кадетских корпусов, 8 участвовали в походах против Турции, Швеции, польских конфедератов и пугачевских отрядов. Так, «польский шляхтич» Е.А. Домбровский нес службу в различных частях и родах войск с 1782 г., награжден чином поручика «за отличность против шведов по особому представлению», «во время революции в Польше был за границею в разных так же сражениях». В августе 1803 г. ветеран был определен заседателем в Нолинский уездный суд. Заседатель Котельнического суда В.Ф. Будковской служил в южных морях под командованием Ф.Ф. Ушакова. Член Слободского суда И.Е. Галипов (?), не имевший боевых наград, с 1763 г. находился в полевом инженерном корпусе, обустраивая Днепровскую линию и южные крепости - Святого Дмитрия Ростовского, Таганрог, Петровскую. Двое из бывших военнослужащих получили опыт канцелярской работы в качестве писарей в пехотном полку и Адмиралтейств-коллегии.

Большинство бывших офицеров длительно находились на гражданской службе: 10 - от 4 до 9 лет, четверо - от 14 до 18, трое - от 20 лет и более. Еще 9 чиновников имели опыт судопроизводства от 4 до 9 лет.

Назначения в судебные заседатели в 18031804 гг. получили вышеназванный губернский секретарь Е.А. Домбровский и коллежский секретарь Г.А. Алексеев, ветеран русско-шведской войны. Наконец, трое членов присутствий изначально строили статскую карьеру и получили навыки судебного делопроизводства, двое стажировались в Сенате.

Формальных взысканий члены судов не имели, однако в формулярном списке одного из заседателей упоминалось об освобождении амнистирующим манифестом от ответственности за «непослушание» исправника в должности секретаря и 5 лиц находились под следствием с различными обвинениями: в незаконной покупке леса, ущербе опекунскому имуществу, «беспорядках» по суду, двум приписывали взяточничество [1].

Администрация Пермской губернии успешнее справлялась с отбором чиновников, личный состав уездных судов региона отличался большей стабильностью. Пермские служащие окончательно вытеснили отставных офицеров из судебной сферы: из 12 судей в 1804 г. 9, безусловно, имели основательный опыт правоприменительной деятельности. Так, В.С. Прохоров после отставки из армии был принят в сентябре

1783 г. на вакансию стряпчего в губернский магистрат, в 1786-1790 гг. входил в коллегию верхнего земского суда, в 1790-1797 гг. руководил департаментом в губернском магистрате, откуда был перемещен в феврале 1797 г. в заседатели Соликамского суда. Через год В.С. Прохоров возглавил Кунгур-ский суд, в 1802 г. - Пермский. Столь же непрерывно с мая 1792 г. протекала судебная карьера чердынского судьи И.М. Трошева, замещавшего вакансии УТТТ-УП классов. В формулярном списке отмечалось, что через руки И.М. Трошева, служившего с конца 1770-х гг. уездным и областным казначеем, без сомнительных ситуаций прошло более 10 млн руб., что являлось объективным признаком добросовестности чиновника.

К 1804 году по 12 лет отправляли правосудие чердынский и шадринский судьи, по 9 лет - екатеринбургский и камышлов-ский, по 6 - осинский и оханский. Верхо-

турский судья Ф.А. Бибиков в 1782-1804 гг. работал в штате верхнего земского суда, судебной палаты. Бывший городничий М.Н. Королев, возглавивший в мае 1803 г. суд Ирбитского уезда, исполнял обязанности судьи в 1789-1791 гг. Служба К.С. Петрищева в казначейском ведомстве, а также в качестве главы уездной администрации с

1781 по 1800 г., очевидно, рассматривалась как залог успешной деятельности чиновника на посту судьи в Красноуфимске. Наконец, в 1804 г. вступил в должность соликамского судьи коллежский асессор В.Н. Прокофьев, не получивший нареканий начальства на вакансиях ниже по классу - члена земского суда и исправника в 1784-1794 гг.

Компетентность в отправлении правосудия формально выросла к началу XIX в. и среди заседателей судов: 11 из 22 известных оставались в должности с царствования Павла, 9 - с реформы 1797 г., 3 отправляли правосудие во времена Екатерины II. Так, И.И. Гессен с марта 1783 г. входил в состав суда второй инстанции, откуда в 1797 г. был переведен в Ирбитский уездный суд. Четыре заседателя ранее исполняли обязанности по надзору, один в течение 18 лет был занят в судопроизводстве на вакансиях от копииста до секретаря. Из 11 остальных служащих, определенных в 1801-1804 гг., 10 имели длительный срок гражданской карьеры и 2 выслужились в штате судебных канцелярий [2].

В Оренбургской губернии, как и в Вятской, подавляющее большинство бывших военнослужащих до приема на работу в суды исполнили низшие гражданские должности. Уфимское сословное собрание выступало гарантом добросовестности и ответственности своих кандидатов. Малоопытные служащие, как правило, включались в коллегии с более компетентными членами присутствий.

Из 12 уездных судей Оренбургской губернии 1803-1805 гг. 7 прошли практику в судах в царствование Екатерины II и Павла. Так, оренбургский судья А.М. Лобанов исполнял судейские обязанности в том же учреждении в 1785-1788 гг., затем очередным выбором был переведен в заседатели второй инстанции, где оставался вплоть до реформы 1797 г. Пять избранных лиц всту-

пили в должности, не имея специального опыта. В Бугульму в 1803 г. был направлен чиновник, имевший за плечами 34 года гражданской службы. Из 4 отставных офицеров 3 успели исполнить должности городничих и уездного казначея [3]. Бывший челябинский городничий секунд-майор Ф.И. Фоншвейгофер, получивший назначение в июле 1800 г., в должности оставался минимум до 1818 г. [4].

Из 25 известных заседателей уездных судов Оренбургской губернии VIII трехлетнего цикла 22 предварительно отслужили в армии, из которых 10 ранее не осваивали гражданских должностей, но 3 исполняли обязанности аудиторов (военных прокуроров). Четыре отставных офицера до определения в члены присутствий работали в судебной сфере от 5 до 11 лет, еще 5 оставались в должностях от 5 до 8 и, вероятно, более лет. Двух офицеров переизбрали в 1809 г. судьями. Из 3 гражданских служащих 2 получили судебно-канцелярский опыт [5].

К уездной группе судейских чиновников примыкали заседатели совестных судов. Члены Вятского и Оренбургского учреждений 1804 г. являлись бывшими военнослужащими, вятские - ветеранами войн, трое ранее исполняли гражданские должности, двое имели предварительный опыт судопроизводства в 5 и 16 лет. Уфимские дворяне в 1802 г., в частности, избрали заседателем князя Г.И. Уракова, члена верхнего земского суда в 1788-1794 гг., уездного судью в 1800-1803 гг. [6].

Поколение служащих начала XIX ст. отличали высокие чины Табели: среди

председателей 18 находились в рангах VI-VIII классов, 14 - IX и 2 - X класса. Однако пермские заседатели превосходили официальным престижем вятских и оренбургских коллег: чином VIII класса обладали 4 пермских, 2 вятских и 2 оренбургских служащих, в титулярных советниках числилось 13, 11 и

8 заседателей, в X классе - 2, 1 и 3 чиновника, в XII - 4, 3 и 3, наконец, в XТТТ-XТV классах - 3 заседателя Вятской и 9 Оренбургской губернии. Выслуга кандидатов от дворянства оказывалась скромнее. В совестные суды прошли служащие VII, VIII (2 чиновника) и IX классов.

При этом средний возраст судей Урала составил 48-49 лет: в редких случаях служащие были моложе 40 лет или старше 60. Средний возраст заседателей был закономерно ниже судейского в Пермской и Оренбургской губерниях (45 лет и 41 год), но выше в Вятской (50 лет, старше 54 лет числилось 7 лиц), чья администрация традиционно занималась усиленным поиском кадров. Возрастная разница заседателей была очевиднее - от 31 до 71 года, от 26 до 65 и от 28 до 71 года, что косвенно свидетельствует о более взвешенном подходе к отбору чиновников в руководители коллегий.

С течением времени в группе уездных судей Вятской губернии происходили принципиальные изменения: поколение чиновников сменялось, посты покидали заслуженные офицеры. В 1814 году 9 председателей являлись бывшими канцеляристами, 5 основательно стажировались в судах. Три лица оставались в судебном штате в течение 12, 9 и 7 лет. Если яранский судья Р.М. Романов с 1784 г. последовательно проходил вакансии от копииста до протоколиста, то елабужский С.Ф. Томилов был переведен в должность секретаря того же суда в декабре 1800 г. из канцелярии губернского правления. Опыт судебного делопроизводства еще 2 судей составил 5 и 4 года. Из них Н.И. Черепанов, копиист губернского магистрата в 1788-1791 гг., позднее правления и губернской канцелярии, в 1800-1807 гг. находился в полицейских должностях - квартального надзирателя, члена земского суда, частного пристава, в 1807-1811 гг. на посту казначея получил «признательность» губернатора и казенной палаты, в июне 1811 г. возглавил Вятский суд, в мае 1812 г. - Котельнический. Глазовский судья М.А. Анисимов, бывший учитель и уездный землемер, имел 2-летний опыт работы в канцелярии уголовной палаты. Вятский и орловский председатели отработали в судебноканцелярских вакансиях минимальные сроки, однако подобно коллегам имели необходимый опыт статской службы, включая исполнение табельных должностей. Нолин-ский судья Я.В. Аленицын в 1784-1808 гг. работал в межевом ведомстве, в 1808-

1812 гг. уездным казначеем. Наконец, А.И. Круглов был отставлен с воинской

службы в 1789 г. в чине прапорщика и занимал в следующие 24 года административно-полицейские и судебные должности, получив назначение судьей в Слободской уезд в декабре 1809 г. Средняя продолжительность осуществления правосудия среди вятских судей оставалась невысокой - менее

4 лет.

Из 20 заседателей 1814 г. ранее на военной службе состояло 8 лиц, 5 являлись участниками боевых действий. Так, Н.П. Кашпирев, 20 лет отдавший вооруженным силам, имел награждения за Итальянский поход и форсирование Альп под началом А.В. Суворова. Остальные чиновники начинали службу с канцлерских вакансий,

5 получили навыки судебного делопроизводства в продолжение 4, 10, 15, 17 и 30 лет. Все служащие ранее исполняли разнопрофильные табельные должности, бывшие офицеры - от 14 до 32 лет, исключая Н.П. Кашпирева, назначенного заседателем в сентябре 1809 г., и Ф.И. Кащновского, снятого в 1796 г. ревизором с должности члена верхнего земского суда после 6 лет работы и восстановленного в службе «по засвидетельствованию местнаго начальства

о добропорядочном его поведении» в качестве заседателя Глазовского суда в 1812 г. Максимальный стаж осуществления судебных полномочий принадлежал члену Уржумского суда Н.А. Яковлеву, ветерану русско-турецкой войны, - 22 года. Еще в 6 случаях заседатели исполняли обязанности от 8 до 16 лет, в 8 - от 3 до 5. Четыре лица оставались в новых должностях от года до 2 лет. Наконец, П.И. Пироговский был определен заседателем Котельнического суда в июне 1814 г., имея за плечами 10 лет работы стряпчим.

В 1814 году формулярные списки 4-х судейских лиц Вятской губернии сообщали

о наказаниях: кроме Ф.И. Кащновского трое заседателей были в разное время оштрафованы за мелкие правонарушения. Член Уржумского суда Н.А. Яковлев был однажды лишен третного жалованья за рукоприкладство по отношению к крестьянам [7].

Средний возраст вятских судей снизился до 41 года: 5 оказались моложе 40 лет и двое - старше 50. Средний возраст заседателей превосходил средний возраст судей

на 9 лет: 8 находились в возрасте от 55 лет и старше. Младшим из заседателей (30 лет) являлся бывший студент Московского университета И.В. Панов. Старший из чиновников, В.П. Макаров (67 лет), был по свидетельству формулярного списка переведен в январе 1808 г. из состава уездной полиции в суд «по старости лет». Чины вятских служащих выровнялись: среди судей числилось

8 титулярных советников, 1 коллежский и 1 губернский секретарь, среди заседателей
1 имел чин коллежского асессора, 10 - титулярного советника, 3 -коллежского секретаря и 6 - чином XТТ-XТV классов.

В 1815 году в составе уездных судей Пермской губернии продолжали службу с 1801 г. в Шадринском округе надворный советник А.С. Назаров и с 1802 г. в Кунгур-ском округе надворный советник Т.П. Плетнев. Оханский судья Е.И. Кортнев, определенный в 1803 г., в 1788-1797 гг. был членом совестного суда. С 1804 г. работали в должностях судьи Екатеринбургского и Ирбитского уездов. Пермский судья, назначенный в сентябре 1807 г., в 1791-1798 гг. исполнял обязанности судебного стряпчего и заседателя. Осинский судья до определения в ноябре 1807 г. 10 лет возглавлял судебную канцелярию, красноуфимский судья, вступивший в должность в 1813 г., с

1784 по 1796 г. занимал в судах места от копииста до секретаря. Верхотурский, соликамский, камышловский и чердынский судьи, назначенные в 1809, 1812-1814 гг. без опыта отправления правосудия, прошли длительную практику исполнения административно-полицейских должностей.

Старейшим из заседателей Пермской губернии в 1815 г. являлся надворный советник И.И. Шаманов, 77 лет, исполнявший после отставки с военной службы обязанности стряпчего и исправника, направленный в 1797 г. в Камышловский уездный суд. Пять чиновников из 23 отправляли правосудие от 12 до 17 лет, 7 - от 8 до 10, включая 4 бывших делопроизводителей со стажем до 20 и более лет. Девять членов провели в составе присутствий от 4 до 6-7 лет. Младший заседатель Екатеринбургского суда вступил в должность в мае 1814 г. после 20 лет службы в канцелярии уголовной палаты. Последним в списке является верхотурский

заседатель, член земской полиции в 1802-

1813 гг., вероятно, поощренный повышением класса должности [8].

Средний возраст судей превысил 52 года, возраст заседателей достиг 49 лет. Послужной список пермской группы оставался представительнее вятских коллег:

2 судей числилось в надворных советниках,
10 - в титулярных, из 23 заседателей 2 обладали чином VII класса и 20 - клас-

Между тем на Южном Урале продолжалось обновление судейского аппарата отставными офицерами. Если пермские служащие, 9 из которых отслужили в вооруженных силах во времена Екатерины II, в

1815 г. представлялись гражданскими чинами, то в группе оренбургских в 1817 г. 24 лица из 36 (66%), включая 5 председателей присутствий, внесли в формулярные списки воинские звания [9].

В 1828 году среди уездных судей Вятской губернии присутствовали 3 отставных офицера, двое из них являлись «солдатскими» детьми. К.И. Шмаков, 58 лет, участник боевых действий против шведов и французов, в 1797-1800 гг. исполнял обязанности полкового аудитора, до назначения в августе 1815 г. на пост сарапульского судьи отправлял должность смотрителя в ведомствах приказа общественного призрения и путей сообщения. А.И. Круглов, 70 лет, после отставки в 1789 г. работал в административно-полицейских должностях и возглавил Слободской суд в декабре 1809 г. Наконец, дворянин И.О. Попов, 41 года, «находился» в воинской службе в 1798-1806 гг., с 1809 г. замещал должности заседателей в земских судах, с 1819 г. - в уездных.

Служба 8 судей началась с канцелярий, но только 4 лица стажировались в судах (от 4 до 18 лет). Судебное руководство являлось для чиновников очередной ступенью в карьере, однако средняя продолжительность участия в осуществлении чиновниками правосудия достигла 10 лет. В

4 случаях засвидетельствован опыт исполнения полномочий 3-4 года. В то же время вятский судья С.А. Усольцов с 1805 г. служил в гражданской палате с вакансии копииста до должности протоколиста и в январе 1819 г. был переведен столоначальни-

ком в казенную палату, где «по засвидетельствованию начальства об отличной деятельности и усердии к службе» поощрен 500 руб. До определения в январе 1826 г. судьей С.А. Усольцов успел поруководить канцелярией казенной палаты. Не менее успешно проходила карьера глазовского судьи Ф.Г. Евдокимова, вступившего в 1790 г. в штат Царевосанчурской расправы копиистом и к 1797 г. исполнявшего обязанности секретаря. С 1797 года Ф.Г. Евдокимов возглавлял канцелярию земского суда, с 1805 г.

- губернского правления, откуда командировался в Вятские земский и уездный суды «к исправлению беспорядков», а также в Нолинск для проведения следственных действий. После работы в 1806-1809 гг. казначеем в земском войске Ф.Г. Евдокимов был назначен исправником, на посту которого «за отличие и бдительность» получил признательность губернского начальства и министра внутренних дел. В декабре 1824 г. чиновник занял должность председателя Глазовского суда, в апреле 1828 г. «за усердную службу» удостоился благодарности от имени монарха. Д.Г. Котомчин и М.А. Поповцов, назначенные судьями в марте 1824 г. и сентябре 1825 г., ранее службу проходили в административных ведомствах.

Еще в 2 случаях стаж составил 7 и

9 лет, в 5 - от 13 до 19 лет. Так, коллежский секретарь Н.Д. Арчаковский, канцелярист уездного суда в 1805-1816 гг., позднее исполнявший обязанности винного пристава и исправника, в 1821-1825 гг. - судебный заседатель, затем уездный стряпчий, в феврале 1827 г. получил назначение в Елабуж-ский суд. На посту судьи в Елабуге Н.Д. Арчаковский сменил коллежского секретаря И.Т. Малгина (1825-1826 гг.), выпускника горного кадетского корпуса, дослужившегося в горнозаводском ведомстве до члена присутствия Главной конторы Гороблагодатских заводов. Титулярный советник Т.С. Иванов, бывший работник Межевой канцелярии, уездный землемер, заседатель уездной администрации, с 1815 г. руководил Яранским судом, с 1826 г. - Уржумским. В прежних судейских должностях с
1812 г. оставались Я.В. Аленицын и Н.И. Черепанов.

В 1828 году лишь 3 заседателя из

22 сообщали о переходе в гражданскую службу с военной: кроме вышеупомянутых

Н.П. Кашпирева и Ф.И. Кащновского титулярный советник С.А. Иванов, «из военнослужительских детей», проходивший службу рядовым с 1767 г., в 1784-1787 гг. исполнявший обязанности аудитора, после отставки работавший в казначейском ведомстве и уездной администрации, в 1809-

1813 гг. судебным заседателем, вновь назначенный членом суда в январе 1819 г. Шесть чиновников длительно отработали в канцеляриях судов (от 5 до 30 лет). Отличным опытом обладал Е.Т. Вершинин, потомственный приказнослужитель 57 лет, замещавший в Вятском суде в 1784-1814 гг. должности от копииста до надсмотрщика крепостных дел и назначенный членом присутствия в феврале 1815 г. Я.В. Вепрев, потомственный приказнослужитель, 43 лет, был переведен в 1810 г. из числа писцов губернского правления в уездный суд, с 1811 г. руководил работой канцелярского аппарата вплоть до назначения заседателем в мае 1824 г. Г.В. Моломин, 53 лет, из духовного сословия, в 1798-1803 гг. трудился делопроизводителем, 1803-1807 гг., 18111816 гг. - секретарем суда. Средняя продолжительность осуществления правосудия среди заседателей составила 10 лет: в 2 случаях - свыше 20 лет, в 6 - свыше 10, в 10 -от 4 до 9 лет и в 3 - 2-3 года [10].

Согласно списку 1830 г. 5 из 11 известных судей Пермской губернии исполняли судейские обязанности от 18 до 23 лет. В частности, И.Н. Дьяконов с 1804 г. продолжал работу в Ирбитском округе, И.Н. Зверев, один из двух чиновников, ранее уволившихся из армии, с 1813 г. руководил Камышловским судом. Г.П. Яковлев, назначенный соликамским судьей в марте

1827 г., с 1800 г. состоял в штате делопроизводителей, с 1806 г. - секретарем уездного суда, с мая 1821 г. - секретарем гражданской палаты. Еще 4 чиновника, возглавившие суды в 1825-1828 гг., строили статскую карьеру от 20 до 48 лет. Наконец, судья Кунгурского уезда А.В. Калетинов, выпускник Казанского университета, в службу вступил в 1815 г. учителем гимназии, имел денежные поощрения и благодарности, в
1822-1826 гг. работал в финансовом ведомстве [11].

Из 12 известных заседателей, включая члена совестного суда, восстановленного в Перми особым указом в 1816 г., 6 изначально проходили службу в ведомстве юстиции на канцелярских вакансиях. Из них 3 были заняты в делопроизводстве в 1781-1784 гг. Так, Ф.И. Городского, имевшего знак отличия беспорочной службы за 30 лет, приняли в штат Пермского суда копиистом еще в

1782 г., в 1796 г. перевели секретарем в магистрат, в мае 1825 г. определили в коллегию Кунгурского суда. Из 6 остальных чиновников 2 оставались в должности с 1813—
1816 гг., 4 получили назначения в 1822-
1829 гг., продолжая статскую службу 2639 лет [12].

В 1828 году в Оренбургской губернии воинские чины продолжали носить 5 судей и 7 уездных заседателей из 15 членов присутствий, начинавших карьеру в армии. Отставные офицеры заместили 6 из 11 руководящих должностей (пост верхнеуральского судьи оказался временно вакантным), только 2 до назначения исполняли обязанности в гражданской сфере, однако 3 имели предварительный судопроизводственный опыт 2, 7 и 9 лет. Оренбургский судья в звании полкового есаула и стерлитамакский в чине штабс-капитана удостоились почетных должностей как заслуженные ветераны войн. Состав судей пополняли чиновники, служившие в судебных штатах. В канцеляриях стажировались бугурусланский и уфимский председатели. Бугульминский судья с 1811 г. исполнял функции судебного секретаря, с вакансии которого был перемещен в 1821 г. в полицейские, в 1824 г. - в судебные заседатели. Троицкий руководитель занял должность в 1822 г. [13]

Лишь 2 из 9 отставных офицеров, утвержденных заседателями, уже состояли на гражданской службе. В то же время 4 бывших военнослужащих оставались в должности на момент переизбрания 5, 6 и по 12 лет. Из 13 остальных членов 6 вышли из штата судебных канцелярий, включая бывшего секретаря Троицкого суда Л.В. Черемиси-нова, исполнявшего обязанности с 1819 г. не менее чем до 1833 г. [14], а также белебе-евского заседателя, отставленного на оче-

редное 3-летие и временно замещавшего вакансию судьи. Еще 3 чиновника занимали должности в продолжение 6-9 лет. Некомпетентные кандидаты, как правило, распределялись в присутствия совместно с более опытными коллегами. Молодой офицерский состав из штабс-капитана и поручика 2729 лет во главе с поручиком 35 лет сложился в Бузулукском уезде. Из заседателей совестного суда, отставных поручика и штабс-капитана, приобретших опыт гражданской службы, один ранее избирался членом уездного суда [15].

Средний возраст вятских судей составил в 1828 г. 49 лет, заседателей - 51 год:

9 находились в возрасте от 57 лет и старше, младшим из заседателей (33 года) являлся выпускник университета. Возраст пермских служащих продолжал повышаться и достиг в 1830 г. 54 лет для судей и 51 года для заседателей, только 4 из которых были моложе 40 лет. Между тем выборный состав оренбургских чиновников, напротив, «молодел». Средний возраст южно-уральских уездных судей и заседателей снизился до 38 и 40 лет: председателей старше 40 лет насчитывалось трое, возраст 12 членов присутствий не превышал 33 лет и только трое были старше 60.

Общий уровень образованности государственных служащих оставался очень низким. В 1814 году среди судейских лиц Вятской губернии 6 в юности обучались в духовных семинариях, 1 - в Московском университете и 1 не назвал учебного заведения, в 1828 г. 3 заседателя происходили из семинаристов, 1 окончил Казанский университет. В 1815 году только 2 заседателя в Пермской губернии обладали аттестатами, 1

- о среднем образовании, послужив после выпуска в 1786 г. из гимназии учителем в Санкт-Петербурге [16]. В 1830 году 1 из

23 чиновников окончил университет, 2 -средние учебные заведения. Из судей и заседателей Оренбургской губернии в 1828 г. только 1 окончил семинарию, еще 1 - школу переводчиков при Оренбургской пограничной комиссии и 1 сообщил о получении «военного образования» без уточнений. Остальные не имели свидетельств и в лучшем случае прошли частное обучение. Так, формулярный список одного из заседателей

Бирского уездного суда сообщал: «российской грамоте, географии, истории и поезии, частию латинскому и французскому языкам обучен... и несколько арихметике знает».

Отсутствие свидетельств об образовании сдерживало карьерный рост чиновников. В 1828 году 9 вятских судей являлись титулярными советниками, 2 - коллежскими секретарями, 12 заседателей представлялись чином титулярного советника, 8 - коллежского и 2 - губернскими секретарями. В

1830 году на пермских судей приходилось
3 чина коллежского асессора и 8 - титулярного советника. К началу XIII избирательного цикла (1817 г.) оренбургским судьям, 7 из которых носили штаб-офицерские чины и 5 - чины К-К классов, удалось сохранить табельный уровень начала века [17], однако по спискам 1828 г. уже 11 отметились как служащие обер-офицерского ранга. В
1817 году 5 из 24 уездных заседателей имели чины УТ-УТТТ классов, в 1828 г. двое назывались надворными советниками, еще по
10 служащих соответственно находились в чинах IX-X классов. Можно отметить, что схожим образом снижались ранги судей и заседателей в центральной России, регулярно пополнявшихся из числа уволенных офицеров (4 судьи из 12 и 12 заседателей из
24 Орловской губернии - в 1821 г., 7 судей и 7 заседателей - в 1830 г.). В частности, штаб-офицерские чины носили 7 орловских судей и 3 заседателя - в 1821 г., 4 судьи и
1 заседатель - в 1830 г. [18].

Социальное происхождение членов присутствий оставалось в первой трети XIX в. разнородным. В Оренбургской губернии «дворянский» состав уездных судей стабильно обеспечивался деятельностью сословных собраний. В 1828 году только 2 руководителя являлись по рождению недво-рянами. В Вятской губернии 9 судей из 10 по списку 1804 г. указали на потомственное дворянство, 1 приходился сыном личному дворянину, однако уже в 1814 г. среди бывших канцелярских работников числилось 2 дворянина, 2 потомственных гражданских служащих, 3 выходца из духовного сословия, 2 разночинца («из семинаристов» и «студентов») и солдатский сын. В 1828 году 4 председателя вятских судов являлись потомственными дворянами (1 - сын

штаб-офицера), 3 - потомственными служащими, 2 - солдатскими детьми и по 1 - из духовного сословия и «вольноопределяющихся польской нации». В Пермской губернии 5 чиновников из списка 1804 г. происходили из семей солдат, приказнослужите-лей и мастерового. К 1815 году число потомственных дворян среди пермских судей сократилось до трети: 8 служащих являлись детьми обер-офицеров и нижних воинских чинов, приказнослужителей и мастеровых, что, вероятно, объясняет их ранговое положение, уступавшее, подобно вятским судьям, оренбургским коллегам. В 1830 году из

11 судей потомственным дворянином назывался 1, число обер-офицерских детей выросло до 5, духовенства - до 3.

Неоднородным являлся контингент заседателей, процент дворян среди которых был также выше на Южном Урале, где в 1804 г. только 9 из 27, в 1828 г. 9 из 24 судейских чинов, включая совестных, записались обер-офицерскими, казачьими, солдатскими и «подьяческими» и «священническими» детьми. В составе вятских присутствий в 1804 г. числились 8 потомственных дворян и 3 обер-офицерских сына, 3 выходца из семей духовенства, 4 из семей нижних воинских чинов, 1 из купеческой среды и

1 из разночинской («артиллерийских лекарских учеников»), в 1814 г. - 7 дворян, 5 разночинцев (3 «семинариста», «студент» и «вольноопределяющийся»), 2 сына нижних воинских чинов, по 1 заседателю из семей обер-офицера, приказнослужителя, духовного лица, мещанина и крестьянина, 1 иностранец, наконец, в 1828 г. 4 принадлежали к потомственным дворянам, 4 - к приказно-служителям, 7 - к духовенству, 5 - к разночинцам (3 семинариста, вольноотпущенный и внебрачный сын дворянина), по 1 назвались обер-офицерским и солдатским сыновьями, а также иностранцем. В Пермской губернии в 1804 г. 17 из 22 чиновников указали на происхождение из семей унтер и обер-офицеров, солдат, мастеровых и работных людей, адвоката и лекаря. В 1815 году число непотомственных дворян, преимущественно детей солдат, духовенства и при-казнослужителей, выросло до 20 из 23.

Численно растущее личное дворянство, как правило, не имело «благоприобре-

тенной» недвижимости. Становление мелкого и среднего помещичьего хозяйства в Южном Приуралье отчасти благоприятствовало увеличению материального достатка местных чиновников. В списках 1804 г. 3 служащих из 39 показали в собственности 213, 141 и 51 крепостного человека, еще 6 дворян держали от 33 до 14 крестьян, 7 - от 10 до 5, еще 7 - 2-3 человека, солдатский сын отставной прапорщик - одного. 15 чиновников (62 %) официально проживали на жалованье. В 1828 году

11 членов присутствий из 35 указали на владение недвижимостью (поместья в 655 и 200 десятин, деревянный дом) и крепостными людьми (120, 50, 40, от 28 до 14,
5 душ).

Более скромным выглядело имущественное положение североуральских чиновников. Примечательно, что крестьяне 4 вятских судей в 1804 г. (40, 36, 10 и 4 души) проживали за пределами губернии. В

1828 году 8 из 33 членов вятских присутствий сообщили о недвижимой собственности в виде домов, 3 владели землями: 80 (в Вологодской губернии), 45 (в Яранском уезде) и 5 (в Оренбургской губернии) десятинами. Наконец, елабужскому судье Н.Д. Арчаков-скому принадлежало 19 душ, проживавших в Рязанской и Тамбовской губерниях. Подавляющее большинство пермских судей списков 1804, 1815, 1830 гг. проигнорировали графу об имуществе. Остается заметить, что невнимание к социальной незащищенности судейских лиц являлось традиционным для государства.

Итак, в 1800-1820-х гг. в среде имперской бюрократии продолжал формироваться контингент служащих, занятых осуществлением правосудия, совершенствовался механизм отбора кандидатов в судейские должности. К концу 1820-х гг. опыт предварительной карьеры судейских чиновников Урала, в целом, оставался разнопрофильным, состав коллегий периодически обновлялся. Единство государственной службы предполагало систематическое пополнение числа судей лицами с положительными характеристиками и различными профессиональными навыками. Тем не менее очевидный приток офицеров, создавший в правление Екатерины II необходимый для высшей

администрации кадровый резерв, прекратился к концу XVIII в. Губернское начальство учитывало аудиторскую практику, а также проявляло традиционное и законное уважение к ветеранам. Отставные военные адаптировались к требованиям статской карьеры, приобретая опыт новой ответственности, как правило, с низших должностей.

Общее повышение уровня квалификации достигалось посредством поддержки профильной деятельности канцелярских работников и продолжительности срока исполнения судебных обязанностей. Функциональная специализация повлекла возникновение в рядах бюрократии устойчиво растущей группы служащих, имевших основательный опыт судебного делопроизводства. В первой трети XIX в. средний возраст и стаж североуральской группы судейских лиц увеличивались. При этом возраст вятских судей превосходили данные заседателей, что косвенно указывает на более требовательный отбор председателей. Наряду с потомками природных и личных дворян в осуществлении правосудия на территории Вятской и Пермской губерний были заняты выходцы из иных сословий, выслужившие права привилегированного состояния. Преодолению чиновниками планки VIII класса, предоставлявшего обладателю права потомственного дворянства и соответствовавшего должности уездного судьи, препятствовал образовательный ценз.

В Оренбургской губернии судебные кадры обновлялись молодыми офицерами. Сословное собрание принимало во внимание исполнение кандидатами аудиторских обязанностей, а также регулярно усиливало судейский состав судебными делопроизводителями. Высокие денежные оклады способствовали локализации карьеры секретарей. Избиратели стремились формировать коллегии с учетом как представительности, так и компетентности служащих, отвечая за деловые и нравственные качества выдвигаемых кандидатов, продлевали сроки исполнения должностей добросовестным судьям и заседателям. Служба оставалась единственным легитимным источником доходов для массы чиновников.

Библиографический список

1. РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 63. Л.53 об.-91.
2. ГАПО. Ф. 36. Оп. 1. Д. 19. Л. 17 об.-145.
3. ГАОрО. Ф. 6. Оп. 2. Д. 902. Л. 135-141;

Оп. 6. Д. 1342. Л. 112 об.-149.

4. ЦГИАРБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 382 (листы без нумерации).
5. ГАОрО. Ф. 6. Оп. 2. Д. 902. Л. 135-154;

Оп. 3. Д. 3790 (листы без нумерации);

Оп. 5. Д. 11615. Л. 9 об.-10, 17 об.; Оп.

6. Д. 1342. Л. 112 об.-149.
6. ГАОрО. Ф. 6. Оп. 5. Д. 11615/7 (листы без нумерации); Оп. 6. Д. 1342 (листы без нумерации); РГИА. Ф. 1349. Оп. 4.

Д. 63. Л. 38 об.-41.

7. РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 89. Л.55 об.-89.
8. ГАПО. Ф. 36. Оп. 2. Д. 198. Л. 24-126.
9. ГАОрО. Ф. 6. Оп. 3. Д. 6054 (листы без нумерации).

STRUCTURE OF DISTRICT COURTS IN THE URAL: PERSONNEL ADMINISTRATION IN TH

Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты