Робертс Э. Ватерлоо 18 июня 1815: битва за современную Европу. (реферат)

Робертс Э.

ВАТЕРЛОО 18 ИЮНЯ 1815: БИТВА ЗА СОВРЕМЕННУЮ ЕВРОПУ (Реферат)

Roberts A.

Waterloo June 18, 1815: The battle for modern Europe. -N.Y.; L., etc.: Harper Collins, 2005. - 136 p.

Реферируемая работа британского историка Эндрю Робертса о битве при Ватерлоо опубликована в серии «Создание истории», в которой каждая из небольших книг посвящена событию или событиям, надолго определившим дальнейший ход истории.

Сражение при Ватерлоо не только означало конец политической карьеры Наполеона, прошедшего со своей армией, как пишет автор, через пески Египта, луга Пруссии, деревни Австрии и снега России, - эта битва подвела итог и целой исторической эпохе, всему «долгому» XVIII столетию. Она открыла и новую страницу в истории, хотя сама, в сущности, была явлением этого прошедшего века.

Автор считает, что «кампания» Ватерлоо (так назван и первый раздел книги) началась, в сущности, в понедельник 12 июня, когда Наполеон уехал из Парижа, чтобы через три дня вместе с армией (124 000 человек) пересечь бельгийскую границу. До этого он был во Франции в течение трех месяцев после своего побега с Эльбы 1 марта 1815 г. Сам побег автор считает ошибкой императора. Зная, что такой шаг приведет к неизбежному вторжению союзников во Францию, он тем не менее решился на это. Его собственная судьба всегда была для него важнее, чем тысячи судеб его соотечественников. Но тогда Наполеон надеялся, что вернет себе трон без войны. Когда же европейские монархи, в том числе и на Венском конгрессе, осудили его «новое пришествие» и Людовик XVIII сбежал из Парижа (18 марта), а Наполеон на следующий день вошел во дворец Тюильри, то всем стало ясно: император, чтобы сохранить власть, должен будет победить войска коалиции. Но время было не на его стороне.

Стратегия Наполеона была продиктована тем, что армии его противников не могли достичь границ Франции одновременно; он рассчитывал одолеть их одну за другой. Хотя в распоряжении коалиции имелось в общей сложности более 700 000 солдат и офицеров, Брюссель прикрывала только часть этих сил - 116-тысячная прусская армия Блюхера и 112-тысячная английская армия под командованием Веллингтона. Кроме того, Наполеон надеялся, что союзники будут испытывать трудности с тыловым обеспечением, которые усугубятся политическими разногласиями, проявившимися на Венском конгрессе.

Поскольку Франция была истощена войнами, непрерывно продолжавшимися с 1792 г., Наполеон понимал, что только быстрая победа может обеспечить ему поддержку большинства французов. К 15 июня 1815 г. он имел довольно сильную, хорошо укомплектованную армию, однако из-за того, что несколько бывших маршалов отказались служить в ней, солдаты нередко с подозрением относились к офицерам. Слышались разговоры об измене.

Но и у Веллингтона, чья армия вместе с войсками Блюхера прикрывала Брюссель, не было полной уверенности в лояльности собственных частей, особенно в отношении бельгийских и голландских контингентов, составлявших четверть его сил, и немецких, составлявших еще треть. Армия Блюхера более чем наполовину состояла из сил ландвера. Кроме того, еще недавно, в начале июня, 14 тыс. взбунтовавшихся саксонцев были выведены из ее состава.

Веллингтон и Блюхер дважды встречались в мае, чтобы договориться об оборонительной стратегии, если они подвергнутся нападению наполеоновских войск до подхода главных сил союзников. Веллингтон был весьма недоволен действиями сил коалиции в 1814 г., когда они терпели одно поражение за другим из-за недостаточной координации действий отдельных армий.

Британские историки в XIX в. стремились скрыть тот факт, что стремительный марш Наполеона с целью взять Шарлеруа и продвинуться к Брюсселю застал Веллингтона и Блюхера врасплох. Наполеон приказал маршалу Нею овладеть Катр-Бра - стратегически важным дорожным узлом, открывавшим путь на Брюссель, - а сам направился к Линьи с намерением разбить войска Блюхера. Цель этого опасного маневра, разделившего французские

войска на две части, состояла в том, чтобы уничтожить неприятельские армии поодиночке, что соответствовало общему стратегическому замыслу императора.

Веллингтон предполагал, что Наполеон двинется на Брюссель через Монс, а не Шарлеруа. Он мог жаловаться на свой неопытный штаб, но и у Наполеона был новый начальник штаба, заменивший много лет эффективно руководившего им маршала Бертье, отказавшегося участвовать в новой войне. Веллингтон компенсировал свое упущение, стремясь как можно быстрее сконцентрировать свою армию у Катр-Бра.

В 8 часов в пятницу 16 июня Наполеон направился на правый фланг своих сил; здесь ему противостояла прусская армия Блюхера. Полагая, что Ней относительно легко достигнет успеха у Катр-Бра, император писал маршалу, чтобы он направил ему подкрепления для борьбы с пруссаками. Он подчеркивал, что Ней не должен допускать никакого промедления: «Судьба Франции в Ваших руках». Однако Ней медлил, и к тому времени, когда его войска попытались взять Катр-Бра, силы Веллингтона, в основном британцы, уже начали прибывать туда, совершив 30-мильный марш.

Веллингтон в 11 часов совещался с Блюхером на ветряной мельнице, с которой открывался вид на поле боя у Линьи. Блюхер не воспользовался его рекомендацией спрятать войска и артиллерию за холмами. Он ответил, что его солдаты предпочитают видеть врага, и оставил их на склонах холмов, обращенных к армии Наполеона. Веллингтон был уверен, что такая диспозиция пруссаков будет дорого им стоить. Между тем Ней - ветеран 70 сражений - действовал у Катр-Бра не вполне эффективно. Возможно, это было последствием того стресса, который он испытывал, начиная с изнурительной Русской кампании 1812 года, когда он командовал арьергардом отступавшей французской армии. К 1815 г. маршал стал весьма непредсказуемым. Он и при Катр-Бра начал атаку с запозданием и без энтузиазма. Веллингтон тогда еще не прибыл на поле боя, и Ней видел расположение войск противника.

Две битвы происходили в Катр-Бра и Линьи одновременно, на расстоянии 7 миль одна от другой. Наполеон приказал генералу д&Эрлону, который шел со своим 1-м корпусом на помощь Нею, повернуть к Линьи, где шло ожесточенное сражение с армией Блюхера. В результате д& Эрлон не прибыл вовремя ни в Линьи, ни в Катр-Бра. К концу дня положение противоборствующих сторон у Катр-Бра было, в сущности, таким же, как и перед атакой Нея. Но в бою уже погибло 9000 солдат.

Сражение при Линьи, несмотря на отсутствие войск д&Эрлона, закончилось победой французов. Были убиты и ранены 16 000 пруссаков, 8000 дезертировали. Но армия не отступила на восток, в сторону Пруссии. Вместо этого решением начальника штаба Блюхера, в отсутствие самого командующего (его не могли найти), войска отошли на север, к Вавру, что давало им возможность наладить контакт с армией Веллингтона и соединиться с ней. Это решение Веллингтон впоследствии, едва ли преувеличивая, назвал «решающим моментом столетия».

Англичане использовали день 17 июня, чтобы занять выгодные оборонительные позиции, в то время как французы полагали, что они «зализывают раны». Наполеон послал в Париж реляцию о победе в битве при Линьи, которая появилась в прессе, и победа была отпразднована в столице.

Для Наполеона, известного своими высказываниями о том, что в военное время нельзя терять ни минуты, его собственная, хотя и относительная, бездеятельность 17 июня, как считает автор, почти необъяснима. Он потратил этот день на диктовку писем, на осмотр поля боя. Тогда же он нарушил другой свой принцип - не распылять своих сил: он послал маршала Груши преследовать пруссаков с 30 тыс. кавалерии и пехоты при 96 орудиях, - большая сила, в которой он будет отчаянно нуждаться на следующий день при Ватерлоо. Сам Груши, человек весьма инертный, считал, что вдохновение во время войны может быть только у главнокомандующего, а лейтенанты должны лишь исполнять приказы. И он буквально исполнял приказы Наполеона, стараясь настичь пруссаков и не дать им соединиться с армией Веллингтона.

Кроме того, Наполеон и Ней упустили имевшуюся возможность атаковать англичан при их отходе из Катр-Бра. Французская армия следовала за Веллингтоном, пытаясь дать ему сражение до того, как армия Блюхера перегруппируется и соединится с ним. Наполеон имел большие силы, чем Веллингтон или Блюхер по отдельности, но не больше, чем они располагали бы вместе.

Перед рассветом 18 июня Веллингтон получил сообщение Блюхера, что утром на помощь ему он пошлет не только корпус Бюлова (не принимавший участия в битве при Линьи), но и фактически всю армию, оставив лишь корпус, обороняющий Вавр от войск Груши. Послание Блюхера обрадовало Веллингтона и радикально изменило его представление о предстоящем сражении. Теперь он подумывал о том, чтобы разгромить Наполеона неожиданным ударом во фланг свежими силами.

Между тем Наполеон был пока в неведении, что пруссаки менее чем за 48 часов смогли из отступающего войска опять стать, благодаря усилиям своего командующего, дисциплинированной армией, готовой вновь сразиться с французами. А Груши, несмотря на наличие у него больших сил, всё никак не мог войти в соприкосновение с арьергардом пруссаков. Веллингтон, зная о том, что его левый фланг будет защищать прусская армия, усиливал свой правый фланг и центр.

После потерь в Линьи и в Катр-Бра (17 500 человек) и отделения войск Груши (30 000 человек) французская армия насчитывала 53 400 пехотинцев, 15 600 кавалеристов, 6500 артиллеристов, обслуживавших 246 пушек, что наряду с 2000 технического персонала и санитаров составляло всего 77 500 человек. У Веллингтона было 53 800 пехотинцев, 13 350 кавалеристов, 5000 артиллеристов, обслуживавших 157 орудий, и 1000 человек технического персонала; всего 73 150 человек. Прусские войска, способные оказать помощь Веллингтону, насчитывали 49 000 человек.

Утром 18 июня всем было ясно, что в этот день произойдет сражение, которое по своему масштабу будет стоять в одном ряду с битвами при Маренго, Фридланде, Аустерлице, Бородине, Лейпциге. Накануне Ватерлоо Наполеон был настроен весьма оптимистично, считая предстоящее сражение чем-то вроде «пикника». Ход самой битвы автор, в соответствии с историографической традицией, условно делит на пять этапов (фаз), и соответственно самый большой раздел в книге («Сражение») включает пять подразделов.

Автор пишет, что Веллингтон выбрал хорошую позицию для боя. Он всегда был силен в военной топографии и сделал так, чтобы укрыть пехоту от артиллерийского огня, а у Наполеона уже перед битвой намечались проблемы. Когда его младший брат Жером Бонапарт сообщил, что пруссаки скоро придут на помощь Веллингтону, Наполеон не придал этой информации никакого значения. Важную роль сыграл и другой факт. Ливень, обрушившийся на Ватерлоо и превративший землю в месиво, мог затруднить и быструю дислокацию войск, и их наступление и значительно затруднить работу артиллерии.

Наполеон делал ошибки. Вместо того чтобы приказать Груши немедленно возвратиться и соединиться с главными силами армии, он в 10 часов 17 июня приказал ему двигаться на Вавр, преследуя пруссаков.

Размеры поля сражения при Ватерлоо (три мили на полторы) сильно ограничивали возможные варианты тактики. Позиция Веллингтона фактически исключала крупные фланговые обходы как с востока (фермы Паплот, Ла-Э-Сент и др.), так и с запада. Поэтому Наполеону пришлось прибегнуть к наступлению с фронта. Со времени Бородинской битвы, стоившей французам ужасающих потерь, император свыкся с тем, что это - неизбежная цена лобовых атак. Его план сводился к тому, чтобы сокрушить центр обороны Веллингтона, рассечь его армию и открыть себе путь на Брюссель.

Никто не знает точного времени, когда началось сражение при Ватерлоо. Первой его фазой стало наступление французской армии у замка Угумон - бомбардировка и атака корпуса Рейля. 2600 солдат, защищавших замок, приковали к себе значительные силы французов (12 700 человек). Схватка за Угумон продолжалась больше 8 часов.

Автор отмечает, что искусство ведения войны в наполеоновскую эру зависело прежде всего от эффективного взаимодействия кавалерии, пехоты и артиллерии. При Ватерлоо ни Наполеон, ни его генералы не сумели его организовать. Зато это удалось Веллингтону. Наполеон надеялся, что получасовой огонь французской артиллерии ослабит центр и левый фланг англичан настолько, что корпус д& Эрлона сумеет пробить брешь в обороне противника. Во второй фазе сражения и была предпринята эта попытка. К 13:30 Наполеон знал точно, что к Веллингтону начинает прибывать помощь - пруссаки Бюлова. И в это время император послал в атаку корпус д& Эрлона, насчитывавший 16 000 человек. Им предстояло пересечь неровную местность приблизительно в 1300 ярдов. Наступление велось колоннами, кавалерия защищала фланги, но осложнения возникли в центре наступавших.

Часть историков считают, что наступление колоннами уже тогда было устаревшей тактикой и надо было применять развертывание в линию. Впоследствии Веллингтон сказал, что Наполеон совсем не маневрировал, наступая по-старому - колоннами.

Вначале, однако, корпус д& Эрлона имел успех и, несмотря на потери, достиг гребня холма, который обороняли солдаты Веллингтона. Если бы ему удалось здесь закрепиться, он, возможно, сумел бы выполнить свою задачу. Но французская конница, защищавшая левый фланг д& Эрлона, была атакована британской кавалерией, а его пехоту контратаковали в центре. Не выдержав натиска, французы побежали. Д& Эрлон потерял четверть состава своего корпуса, в том числе 2000 человек пленными. Новые атаки французской кавалерии уже не смогли переломить ситуацию.

Борьба за Угумон и Ла-Э-Сент продолжалась, но нигде Наполеону не удавалось взять верх над противником.

Тем временем части прусской армии все прибывали. Некоторые из генералов Груши советовали ему бросить преследование пруссаков и немедленно повернуть на звук канонады - помочь Наполеону. Однако боязнь Груши нарушить письменный и уже явно устаревший приказ императора заставила его продолжить марш в прежнем направлении. К тому моменту, когда он получил приказ Наполеона идти на соединение с главными силами армии, его войска уже втянулись в бой у Вавра.

В 16:30 французы, знавшие о меняющемся балансе сил в связи с возрастающей численностью пруссаков, еще имели возможность отступить и ждать возвращения Груши. Наполеон, возможно, сумел бы таким образом продлить на некоторое время свое пребывание на троне. Но он был игрок - часто испытывал судьбу, и ему удавалось выходить из безнадежного, казалось бы, положения.

Третья фаза знаменовалась атакой французской конницы. Ошибка Нея заключалась в том, что 10 000 всадников (вся кавалерия Наполеона, кроме гвардейской) с 40 орудиями конной артиллерии наступали на узком фронте в 1100 ярдов против 13 000 пехотинцев, построенных в каре, прикрытых кавалерией (7000 человек) и поддерживаемых огнем 75 орудий. Пересечённая местность затрудняла наступление французов. Пехота Веллингтона стояла твердо. Между 16 и 18 часами волна французской конницы откатилась. Потери ее были огромны. Несколько генералов было убито. Выжившие в атаке были предельно измотаны. В 18:30 наступление окончательно прекратилось. Еще до этого, в 17:30, две бригады Бюлова ударили по войскам генерала Любау у Фишермона. Два других прусских корпуса, Пирха и Цитена, пришли на помощь Веллингтону, и он наконец увидел перспективу победы.

В четвертой фазе сражения успех больше сопутствовал французам. Им удалось взять Ла-Э-Сент, отбросить войска Бюлова от Планшуа и несколько ослабить центр неприятельской позиции. В пятой фазе Наполеон попытался переломить ход сражения, бросив в бой свою гвардию. Гвардейцев вел Ней. Под ним было убито пять лошадей. Благодаря четкому взаимодействию пехоты и артиллерии англичанам удалось отбить атаку, а внезапная контратака британской пехоты заставила французов в беспорядке отступить. Веллингтон снял шляпу и подал ею сигнал к общему наступлению.

В 20 часов среди французов началась паника. Раздались крики «Гвардия бежит!» и «Спасайся, кто может!». Такого еще никогда

не было во французской армии. Это означало, что сражение проиграно. Армия разваливалась на глазах Наполеона, который еще пытался спасти ситуацию в Ла-Э-Сенте, но и там потерпел фиаско. В сопровождении небольшой охраны он вернулся в Париж, а еще через месяц сдался англичанам и был доставлен вначале в Плимут, а затем на остров Св. Елены, где и находился почти шесть лет до самой смерти в мае 1821 г.

В заключении Э. Робертс делает акцент на ошибках противоборствующих сторон и историческом значении битвы при Ватерлоо. Он полагает, что по сравнению с некоторыми промахами Веллингтона ошибки, допущенные Наполеоном и его генералами, много серьезнее. Но описание сражения при Ватерлоо не должно напоминать «каталог ошибок с обеих сторон». Робертс напоминает, что к началу боя французы обладали численным превосходством над противником. Они одержали победы в столкновениях с войсками Веллингтона и Блюхера двумя днями ранее. Французская армия была гомогенной национальной силой. Боевой дух ее солдат был высоким, потому что они верили своему командующему. Результат сражения, таким образом, ни в коей мере не был предрешенным.

В.М. Шевырин