США - Ирак: бухгалтерия войны

материал про "моральных монстров нации" рядом с фото Гитлера (на рукаве фюрера, естественно, свастика). В статье подвергались самой резкой критике "санскритская" идеология РСС, "клерикализм", "антилиберализм" и "шовинизм" его сторонников. Не упоминая напрямую БДП, газета обвинила индийских религиозных националистов в социал-дарвинизме.

Окончательные результаты выборов в том же Гуджарате покажут, насколько чувствительны индийцы к подобного рода обвинениям. Индия — одна из немногих стран мира, где на одних и тех же плакатах можно увидеть мирно соседствующих свастику и шестиконечную звезду. Простым индийцам, особенно из глубинки, все эти споры по большому счету непонятны. В индийской провинции корреспонденту "НГ" не раз приходилось слышать о том, что Гитлер "нагло украл" у Индии свастику. В целом же на фоне правительственного курса на вовлечение в хозяйственное строительство всех граждан без различия их религиозной и этнической принадлежности оппозиции вряд ли удастся набрать много очков за счет рассуждений о том, что власти нарушают принципы секуляризма.

"НГ-дипкурьер", М., 16декабря 2002 г.

Артур Блинов,

публицист

США - ИРАК: БУХГАЛТЕРИЯ ВОЙНЫ

Активные переброски в зону Персидского залива американских и английских войск и вооружений говорят о неизбежности войны. Шансы на то, что в "полночь без двух минут" произойдет нечто, что повернет события назад, минимальны. Дату начала войны, как многие считают, определяет уже не столько расписание заседаний СБ ООН, сколько график передвижения боевых кораблей и транспортных судов, а также вместимость их трюмов. Именно морем доставляют 95% грузов, необходимых для ведения боевых действий. Так было в прошлую войну в Персидском заливе (операция "Буря в пустыне"), так будет и сейчас.

Во что обойдется такой конфликт? Каковы его возможные последствия? Отвечая на эти вопросы в конце прошлого года, тогдашний главный экономический советник Буша Ларри Линдсей сказал, что война обойдется не более чем в 1—2% американского ВВП. Это 100—200 млрд. долл. Линдсей успокоил тех, кто опасается обрушения поставок нефти: "В случае смены режима в Ираке можно будет добавить к поставкам на мировой рынок добычу 3—5 млн. баррелей (в день). Успешное ведение войны благоприятно для экономики". Это при том, что официальные круги в Вашингтоне категорически отрицают какую-либо связь между войной и нефтью.

В подсчетах других официальных органов за основу берутся расходы на "Бурю в пустыне" с коррективами на технический прогресс США и регресс Ирака в результате эмбарго. В 1991 г. военные действия с участием свыше полумиллиона американских военнослужащих обошлись в 76—80 млрд. долл. в пересчете на нынешние деньги. Правда, Вашингтону это в действительности ничего не стоило в денежном выражении: счет оплатили арабские страны региона, а также Германия и Япония. Были даже признаки того, что переплати -ли — в Пентагоне срочно сменили часть мебели, стараясь вовремя "освоить" средства. Сейчас же речи о затратах других стран не идет.

Базируясь на раскладе "Бури в пустыне", комитет по бюджету палаты представителей оценил стоимость операции с участием 250 тыс. военнослужащих длительностью 1—2 месяца примерно в 50—60 млрд. долл. Вдвое меньшая по масштабам операция обойдется в 35— 40 млрд. долл. Бюджетное управление конгресса (близкое по статусу к нашей Счетной палате) оценивает операцию в разных вариантах от 20 до 40 млрд. долл. Таковы официальные прикидки. Более точной могла бы быть смета, составленная Пентагоном, но это секрет.

Эксперты научных центров расходятся в прогнозах. Майкл О&Ханлон из Брукингского института в Вашингтоне стоит ближе к выкладкам конгресса: война обойдется с возможным разносом от 25 до 75 млрд. долл. Есть и радикальная оценка, облетевшая все мировые СМИ. Профессор экономики Йельского университета Уильям Норд-хаус считает, что прямые расходы на военную кампанию в Ираке могут составить от 50 до 140 млрд. долл., но вместе с затратами на оккупацию и "строительство" страны в течение десяти лет и помощью все может потянуть на астрономические 1,9 трлн. долл.

Показательно, что не только у Нордхауса, но ив подсчетах конгресса затраты на оккупацию Ирака весьма значительны. По оценке Бюджетного управления конгресса, содержание оккупационных войск численностью от 75 до 200 тыс. человек обойдется в 15—45

млрд. долл. в год. В Брукингском институте считают, что оккупационные расходы не выйдут за рамки 10 млн. долл. в год, что сопоставимо с размерами программ американской экономической и гуманитарной помощи другим странам.

Мало кто из "бухгалтеров" войны затрагивает тему людских потерь. Однако такие подсчеты есть. Так, по оценке О&Ханлона, американские военные потери могут составить до ста солдат, если иракская военная машина развалится сразу же, до 5 тыс. — в случае упорного сопротивления. Жертвы среди иракского гражданского населения будут в десять раз больше. Потери иракской армии не названы.

Все эти калькуляции не охватывают данных о возможном ущербе иракской инфраструктуре и нефтепромыслам. А он ведь может быть таким, что отразится на мировом рынке, за пределами первого, психологического скачка цен. Такой скачок неизбежен и, по прикидкам, может довести цены до 80 долл. за баррель нефти.

"Единственно, в чем можно быть уверенным во время войны, так это в том, что будут сюрпризы. Будут непредусмотренные последствия. Если они негативно повлияют на добычу нефти, то так же плохо отразятся на американской экономике, — заявляет экономист Роберт Хорматс. — 20% всей нефти, импортируемой Соединенными Штатами, поступает с Ближнего Востока, поэтому любые нарушения поставок обернутся большими потерями для потребителей и бизнеса".

Наиболее трезвую оценку экономических перспектив, связанных с войной в Персидском заливе, дал нобелевский лауреат в области экономики Джозеф Стиглиц. В статье, опубликованной в английской газете "Гардиан", бывший советник Б.Клинтона советует не уповать на стимулирующий экономику эффект войны. Этого не произойдет, хотя не может быть сомнений в успехе американской стороны — разница в соотношении сил весьма велика. Америка станет беднее, будут людские потери, подчеркивает ученый. Кроме того, нельзя предсказать воздействие войны на поставки нефти. Не исключено, что новый режим ради средств на восстановление будет форсировать нефтедобычу. Но может быть и так, что сотрясения в мусульманском мире приведут к нарушениям поставок и росту цен. В любом случае экономический эффект войны с Ираком будет негативным. Рынки не терпят ситуацию неопределенности и неустойчивости. Война же и ее ожидание всем этим чреваты.

❖ ❖ ❖

Виктор Литовкин,

журналист

УДАРЫ ПО БАГДАДУ

БУДУТ ДОРОГО СТОИТЬ МОСКВЕ

В 80-е годы прошлого столетия Ирак был самым крупным покупателем советской военной техники на Ближнем Востоке. За 30 лет — с 1960 по 1990 г. — мы продали ее Багдаду на 30,5 млрд. долл. В том числе 4,5 тыс. танков (из них 1 тыс. — Т-72), почти 3 тыс. БМП, столько же бронетранспортеров и артсистем, 700 с небольшим противотанковых ракетных комплексов, 300 зенитно-ракетных систем, а также 1 тыс. самолетов, 348 вертолетов и 41 корабль.

Кроме того, мы построили Багдаду завод по лицензионному выпуску гаубиц, завод по производству пулеметов и автоматов Калашникова, предприятия по изготовлению боеприпасов к артиллерийским, зенитным орудиям и танкам, различных порохов, твердых ракетных топлив и авиационных бомб. Всего, по различным оценкам, Москва передала Багдаду около 60 лицензий на производство оружия. И это была не благотворительность. До вторжения в Кувейт в августе 1990 г. и до объявления санкций ООН против Багдада Ирак выплатил нам за военные поставки 22,4 млрд. долл. Из них 8,1 млрд. долл. нефтью, которую мы перепродали на мировом рынке. Кроме того, за обучение иракских специалистов, ремонт спецтехники и поставки запасных частей мы получили еще 950 млн. "зеленых". И на сегодняшний день долг Багдада России за боевую технику и вооружение составляет 7,238 млрд. долл. Плюс 586,7 млн. долл. за программы технического содействия.

После войны в Персидском заливе, где Ирак потерял, по разным оценкам, до трех тысяч танков, две тысячи боевых бронированных машин и две с лишним тысячи артиллерийских и зенитных орудий, десятки самолетов, в том числе и большинство МиГ-29, которые перелетели в Иран (многие, кстати, до сих пор Тегераном не возвращены), поставок боевой техники Ираку не было. Долги Багдад тоже не выплачивал, утверждая, что нечем. Даже иракская нефть идет на экспорт только в обмен на продовольствие и медикаменты.

На сегодняшний день иракская армия насчитывает 2,5 тыс. танков, из которых только 700 могут считаться более или менее современными (Т-72), 2 тыс. боевых бронированных машин, из которых только 1 тыс. БМП-1 и БМП—2, 2 тыс. с небольшим артиллерийских орудий калибром свыше 100 мм, 164 вертолета. Авиация представляет в основном штурмовики и бомбардировщики Су-20, Су-22, Су-24 и Су-25, четыре с небольшим десятка устаревших истребителей МиГ-21 и МиГ-23. Есть десять МиГ-29, хотя их боеготовность тоже вызывает сомнения. Среди систем ПВО — устаревшие ЗРК "Волга" (С-75), ЗРК "Печора" (С-125) и переносные "Стрелы". Конечно, противостоять американским авианосцам, бомбардировщикам и крылатым ракетам, системам радиоэлектронного подавления связи и управления боем вся эта техника не в состоянии.

Даже если США не будут вторгаться на территорию Ирака, а нанесут удары так называемым бесконтактным способом — "томагавками" и современными авиационными ракетами и бомбами, результаты их боевой операции будут более чем впечатляющими, для российской оборонной промышленности — обескураживающими. И дело тут не только в том, что боевая техника 70-х годов прошлого века, да и то неотремонтированная, немодернизированная, без необходимых запасных частей, не в состоянии противостоять оружию XXI в., но и в том, что в случае прихода к власти в Багдаде нового руководства, ориентированного не на Россию, а на США, нам, что называется, ловить в Ираке нечего.

Мало того, что новая власть может отказаться от выплаты старого "военного долга", что составляет в сумме почти 8 млрд. долл. Она разорвет и те контракты на закупку новых вооружений, которые были подписаны накануне вторжения Ирака в Кувейт и выполнение которых отложено до отмены санкций ООН. А эти контракты предусматривают строительство нового танкового завода по лицензионному производству Т-72, авиационного завода по сборке штурмовиков Су-25 и ударных вертолетов Ми-28 в городе Мосул, авиационных двигателей и авиаракет. Это еще 6—7 млрд. "зеленых".

Если учесть, что Багдаду после "Бури в пустыне" и после возможного нового удара по его территории — по городам, военным базам, нефтехранилищам и промыслам, по предприятиям, как воздух, потребуются и уже требуются современные средства ПВО и противоракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД), такие, как "Тор-М1", "0са-10М", "Бук" и С-300В или С-300ПМУ, да и вообще абсолютно новое оружие — танки, БМП, артиллерия, самолеты, системы обеспечения боя и управления войсками, противоэлектронной

борьбы и пр., то понятно, что наш ВПК теряет огромные суммы. Не меньше 15 млрд. долл.

Поставки нашей боевой техники и вооружений на Ближний Восток за последние десять лет упали в разы. В основном из-за санкций ООН против Багдада. И если удар по Ираку вдруг не состоится, что маловероятно, то, как считают эксперты, перспектив возвращения на этот рынок у нас предельно мало — серьезными конкурентами станут Франция и Германия. В случае нанесения удара и после смены режима наши шансы равны нулю.

"Время МН", М, 5 февраля 2003 г.

ТУРЦИЯ: ДОСЬЕ НА СПЕЦСЛУЖБЫ

Эта страна считалась противником нашей страны задолго до появления на карте мира потенциального врага номер один — США. В советские времена Турция, член НАТО, с удовольствием размещала на своей территории военные базы Североатлантического альянса, а черноморская бригада спецназа ГРУ в свою очередь на учениях отрабатывала высадку на турецкий берег Черного моря. А в 90-е годы искать следы турецких спецслужб в Закавказье и Чечне стало и вовсе обычным делом.

Главной турецкой спецслужбой является МИТ ("Милли Ис-тихбарат Тескилати" — Национальная разведывательная организация), которая выполняет как разведывательные, так и контрразведывательные функции. С 2 февраля 1998 г. шефом МИТ является Шен-кал Атасагун, кадровый разведчик, до этого занимавший пост представителя спецслужбы в Лондоне. МИТ имеет давнюю историю, будучи образована еще во времена Оттоманской империи. Первая разведывательная организация Турции была создана 5 августа 1914 г. под названием "Тескилат-и-Махсуса" (в переводе "Специальная организация"). Создателем будущей МИТ был Энвер-Паша — личность для Турции начала прошлого века героическая. Кадровый военный, он участвовал в революции младотурок 1908 г. (ему тогда было 27 лет), когда был свергнут последний султан Абдул-Хамид II. Получил пост военного атташе в Берлине. В январе 1913 г. он вернулся в Турцию и осуществил государственный переворот, в результате которого был свергнут и убит премьер-министр. Стал третьим человеком в Турции, заняв пост военного министра. Во время Первой мировой Энвер-Па-