Спросить
Войти

Каштанов С. М. Московское царство и Запад: историографические очерки. М. , 2015. 472 с

Автор: указан в статье

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4

DOI 10.18522/0321-3056-2016-4-106-108

Каштанов С.М. Московское царство и Запад: Историографические очерки.

М., 2015. 472 с.

Новая книга выдающегося российского историка С.М. Каштанова посвящена комплексному анализу ряда историографических сюжетов, относящихся к проблемам историографии феодального иммунитета в России. Она имеет приложения, в которых освещается историография ряда вопросов отечественной и европейской истории средних веков и Нового времени. В виде своеобразного итога исследования содержится авторский взгляд на исторический тип Русского государства в XIV-XVI вв., его характер и особенности. Таким образом, в монографии подняты актуальные вопросы, относящиеся к истории, историографии и дипломатике феодальной России, к особенностям исторического развития русского средневековья.

В центре исследовательского внимания историка стоят отношения иммунитета, выраженные в актовом материале, и его историография. Эта проблема, как и русские актовые источники, является для С.М. Каштанова традиционной, которую он начинал исследовать еще в своей дипломной работе, защищенной в 1954 г. под руководством А.А.Зимина. Прослеживая изучение вопросов русского иммунитета в отечественной историографии начиная с XVIII в. вплоть до 60-х гг. ХХ в., автор с большой глубиной, полнотой и определенностью выявил, во-первых, принципиальную значимость их для понимания характера развития страны в средние века и для решения вопроса об общем и особенном в историческом развитии России по сравнению со странами средневековой Европы, где отношения иммунитета были ярко выраженными. Во-вторых, он показал, что исследования иммунитета, включавшие публикации относящегося к нему актового материала, имели самую тесную связь с развивавшимися в стране социально-политическими процессами и были глубоко обусловлены актуальными потребностями того времени, к которым относились исследования. И, наконец, он подчеркнул особенности подхода к изучению этого исторического явления и связь с вопросом о русском феодализме, который по-разному решался и решается в отечественной и зарубежной исторической науке. Как представляется, значительный интерес вызывает авторская характеристика исследований советского времени, когда был окончательно преодолен как формально-юридический подход к изучению русских иммунитетных грамот, так и подход с позиций преувеличения экономической роли иммунитетных грамот при отсутствии учета их политической роли, а сами иммунитетные отношения рассматривались в рамках социально-политических отношений феодального общества.

Сделанный С.М. Каштановым теоретический анализ важнейших категорий права и экономики феодального общества, самой феодальной собственности, на которых основывались рентные отношения, позволяют более полно и глубоко уяснить сущность отношений иммунитета. Историк правомерно не принял распространенную в ранней советской историографии точку зрения на тождественность между иммунитетом и феодальной земельной рентой. Это не случайно, поскольку феодальная земельная рента вовсе не обязательно была связана с феодальным иммунитетом, и существовала в России вплоть до отмены крепостного права, когда иммунитетные отношения давно ушли в прошлое. Отсюда представляют значительный теоретический интерес данные автором определения понятий собственности, владения и пользования, которые имели место в феодальном обществе и которые позволяют раскрыть сущность рентных отношений и отношений иммунитета, самой социально-политической структуры общества при феодализме. То же самое относится к разъяснению С.М. Каштановым понятий о праве собственности, владения и пользования. В частности, земля на поместном праве также представляет собой не пользование, но собственность, как и земля на правах вотчины. Эти теоретические положения необходимо учитывать при анализе процессов, связанных с эволюцией форм феодального землевладения, с событиями в ходе присоединения земель Великого Новгорода к Московскому государству, в период опричнины и в некоторые другие периоды, когда ранее существовавшие на вотчинном праве земли стали даваться другим землевладельцам на поместном праве. Также их необходимо учитывать при анализе процессов сближения в положении поместий и вотчин, боярства и дворянства, что находило отражение в русском праве. С.М. Каштанов не соглашается с характеристикой собственности К. Марксом как совокупности общественных отношений, поскольку, как он указывал, было бы невозможно свести собственность к понятию общественных отношений.

Как показывает С.М. Каштанов, еще одной сложной теоретической категорией феодальных отношений являлось внеэкономическое принуждение. В нем он видел сочетание экономического и политического элемента, когда первый состоял в принуждении к бесплатной отдаче крестьянином своей рабочей силы, а

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4

второй - в частичном подданстве крестьянина феодалу. Он указывает на специфику внеэкономического принуждения при рабстве и при феодально-крепостнической системе.

Затрагивает С.М. Каштанов еще один дискуссионный вопрос русского средневековья, который касается отношений сюзеренитета-вассалитета на Руси. Он связывает возникновение этого явления в раннем западном средневековье с потребностями обороны государства, когда майордом Карл Мартелл в 732 г. победил арабов при Пуатье с помощью войска вассалов, служивших с пожалованных земель на правах бенефиция. Как указывает он, подобная же бенефициарная система позволила Ивану III создать такое поместное войско, благодаря которому хану Большой Орды Ахмату не удалось в 1480 г. восстановить власть над русскими землями. Впрочем, признаки сюзеренитета-вассалитета С.М. Каштанов прослеживает и для более ранних периодов русской истории, в том числе и в отношениях между ордынскими ханами и русскими князьями, для которых ханы выступали в качестве сюзеренов. Он не отрицает также наличия определенных признаков сюзеренитета-вассалитета в киевский период русской истории, на существование которых еще в 1965 г. четко указывал В.Т. Пашуто, а в 1980 г. - И.Я. Фроянов.

Одним из направлений научных исследований С.М.Каштанова является отечественная региональная история периода феодализма, а Среднее Поволжье было регионом, находящимся в центре его внимания. В приложении к монографии содержится историографический анализ отечественной литературы до 1967 г., относящейся к истории этого региона в XVI - первой половине XIX в., по преимуществу касающийся его экономической и социальной истории. Этот анализ свидетельствует о значимости исследований по истории Среднего Поволжья, как и других регионов обширного государства, для уяснения общей ситуации в истории хозяйственного развития и социальных отношений в стране в целом.

Монография содержит анализ воззрений, сложившихся в западноевропейской историографии на русский феодализм в ряде трудов на французском, немецком, английском и русском языках. Как показывает С.М. Каштанов, западные исследователи находились в значительной степени под влиянием положений и выводов, высказывавшихся российскими историками. Не случайно поэтому он считает возможным представить развитие западной историографии по вопросу о русском феодализме в виде трех этапов, от его отрицания, через признание возможности существования феодальных отношений на русской почве, к новому отрицанию. Как отмечает С.М. Каштанов, по существу все зарубежные авторы начиная с первой половины XIX в. стремились подчеркнуть историческую специфику средневековой России по сравнению с положением в странах Запада.

Исключительный интерес представляет заключительная часть монографии с общей характеристикой исторического типа Русского государства в XIV-XVI вв. В ней четко представлена аргументация в пользу авторской точки зрения об отставании России от западноевропейских стран на 7-8 веков. Как подчеркивает С.М.Каштанов, Киевское государство совершенно не соответствовало в типологическом отношении близкой к ней по времени Каролингской монархии. Используя метод диахронного анализа, он в то же время выделил целый ряд общих черт в экономике, социальных отношениях и в духовной культуре между государством Меровингов и Каролингов, с одной стороны, и Русью периода объединения земель вокруг Москвы и формирования Московского государства - с другой.

Вместе с тем С.М. Каштанов высказал некоторые дополнительные интересные соображения. Во-первых, по его мнению, на русской почве складывался вообще более чистый тип феодальных отношений, чем в Западной Европе, что он объяснял отсутствием на Руси старых римских институтов с их специфическими экономическими и политическими чертами, при влиянии которых развивался процесс феодализации среди явившихся в Галлию германских варваров. Таким образом, более чистым типом феодализма он считает тот, который не был связан с синтезом разлагавшихся рабовладельческих отношений на территории римской Галлии и разлагавшихся отношений у германцев-франков, завоевавших Галлию. Во-вторых, он показывает, что как при Меровингах и Каролингах во Франкском государстве, так и при Иване III на Руси имел место объединительный процесс.

Но и в одном, и в другом случае центром объединения стали земли, отстававшие по уровню развития феодальных отношений. У франков это была Австразия, отстававшая от Нейстрии и Аквитании, на Руси -Московское великое княжество, отстававшее от Твери. Впрочем, близкую точку зрения высказывал А.А. Зимин, когда подчеркивал отставание Москвы от городских центров Северо-Восточной Руси во время феодальной (династической) войны при Василии Темном. С.М. Каштанов подчеркивает, что такая особенность объединения накладывала на этот процесс негативный отпечаток. В-третьих, как он указывает, такое государство имело тенденцию к распаду, что определялось процессом развития феодализма.

ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2016. No. 4

Это и привело к распаду Франкской империи. В России же при Иване Грозном, обращает внимание С.М. Каштанов, подозрительность царя и его готовность постоянно видеть крамолу и измену определялись также ощутимыми тенденциями к распаду государства, причем опричнина была способом предотвратить этот распад, который все равно произошел в условиях Смутного времени. Но в отличие от Франкского государства в России имела место противоположная тенденция, связанная с усилением государства и самодержавия и перехода, как он пишет, к абсолютизму, которая в конечном счете и стала преобладающей. Что же касается развития России в XVIII - первой половине XIX в., то этот период в истории страны напоминал, как он пишет, по целому ряду признаков западноевропейскую ситуацию XI-XII вв. с ростом городской культуры, с возникновением городской геральдики и c первыми университетами.

Таким образом, в дискуссионном вопросе о феодальной стадии в России, который прослеживается еще с историографии XVIII в. вплоть до настоящего времени, С.М. Каштанов приводит целый ряд аргументов в пользу прохождения страной этой стадии в своем историческом развитии, только со значительным опозданием по сравнению с рядом стран Западной Европы. В этом он видит одну из наиболее существенных исторических особенностей России. Он критически отнесся к представленной во французской историографии в 60-е гг. концепции отсутствия не только русского феодализма, но и русского средневековья. Эта концепция, с которой выступал Г. Вельтер, стала популярной в отечественной историографии с конца прошлого века.

Новая монография выдающегося ученого представит несомненный интерес для исследователей отечественной истории, поскольку содержит обобщающие сведения о развитии историографии ряда важнейших проблем и дает наглядное представление об общем взгляде автора на российский исторический процесс на протяжении длительного периода от раннего средневековья до середины XIX в.

Л.В. Мининкова,

доктор исторических наук, профессор, Институт истории и международных отношений Южного федерального университета

Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты