Католическая церковь в вице-королевстве Перу: этапы и специфика процесса христианизации аборигенного населения Южной Америки в XVI в

Зарубежная история

Е.Ю. Волкова

католическая церковь в вице-королевстве перу: этапы и специфика процесса христианизации аборигенного населения Южной Америки в XVI в.

в статье анализируются первые десятилетия становления католической церкви в новом свете, этапы и характер влияния католицизма в рамках культурного взаимодействия испанцев и аборигенного населения. рассматриваются аспекты политической, экономической и духовной деятельности церкви. особое внимание уделяется специфике процесса христианизации индейцев.

С открытием испанцами Нового Света перед папским престолом возник ряд вопросов, затрагивающих разные аспекты взаимоотношений католической церкви и аборигенного населения Южной Америки. Все они требовали политических и организационных решений от Ватикана.

С новыми землями и их населением папская курия познакомилась через отчеты миссионеров. Первыми из католических священнослужителей в Новый Свет прибыли обыкновенные приходские священники, которые служили капелланами на кораблях конкистадоров. Именно они начали вести миссионерскую деятельность на захваченных землях. Но, не готовясь специально к такого рода деятельности, они не оправдали возлагаемых на них надежд, особенно в методах христианизации.

Со следующим этапом конкисты в Испанскую Америку прибыли и представители духовных католических орденов. Первыми появились доминиканцы, следом прибыли францисканцы, а затем августинцы. Монахи этих орденов активно участвовали в конкисте. Их деятельность

Зарубежная история

имела ряд характерных черт, не свойственных для уже сформированной модели миссионерской работы, опробованной ранее на христианизации мавров и евреев, а также в других колониях Испании. Специфика этих различий заключалась в следующем: у каждого ордена был свой устав и своя политика в вопросах взаимоотношений с местными властями и энко-мьендеро (владелец энкомьенды - территории, выделенной «под опеку», население которой обязано выплачивать подати ее владельцу). Также для этого периода характерны постоянные споры о богословии и занимаемой тем или иным орденом позиции по отношению к аборигенам. Были даже зафиксированы случаи церковных судов между францисканцами и доминиканцами. Формируется конкуренция между монашескими орденами, руководство которых понимало стратегическую необходимость в закреплении позиций своей миссии на новых землях. Отсутствие общего для всех миссионерских орденов управляющего органа, а также удаленность от Ватикана лишь способствовали формированию противоречий в интерпретациях указов и булл папы по методам и характеру христианизации местного населения и отношения к аборигенам.

Деятельность орденов делится на несколько этапов. Первый занимает примерно 20 лет с начала конкисты, когда католические монахи создавали в городах миссионерские приходы и церкви, зачастую на фундаменте или в стенах языческих храмов. Эти приходы отряжали нескольких монахов для общения с аборигенами. Они постоянно жили вместе с индейцами, изучали их язык, быт и нравы и, ведя миссионерскую деятельность, особое внимание уделяли детям. Так выросло поколение, владеющее испанским языком и знакомое с христианством настолько, что позже они допускались до участия в богослужениях. Из них были сформированы т.н. «училища». Следующий этап занял примерно такой же период времени и включал в себя распространение такого социального и религиозного института, как индейские приходы. Зачастую к ним прикреплялись энко-мьенды (земельные наделы). Но очень важным в истории католической церкви в Новом Свете стал третий этап, переход от индейского прихода к городскому и сельскому и их выход (1560-1570 гг.) из-под юрисдикции монахов. Именно тогда в Новом Свете возникла настоятельная потребность в белом духовенстве.

Распространение приходов и деятельность орденов сопровождается конфронтацией с конкистадорами, а каста энкомьендеро стала их основным оппонентом. Здесь наблюдалось и столкновение экономических интересов - за приходами закреплялась не только земля, а это иногда были огромные площади, но и проживающее на ней население без права ухода. Энкомьендеро теряли земельные наделы и дешевую рабочую

силу. Политический же конфликт заключался в том, что вице-король, пытаясь ослабить власть конкистадоров, проводил политику равновесия между гражданским и военным населением, поддерживая в ряде спорных моментов монахов, в чьих руках был сконцентрирован значительный административный ресурс.

Также осложнилась ситуация и во взаимоотношениях между самими орденами, которую можно охарактеризовать как «гражданскую войну» миссий. Это вызвало беспокойство у властей метрополии, и Ватикан в 1537 г. буллой «Sublimus Dei» («Выше Господа») папы Павла III признал «спорные» методы крещения, но призвал к единообразию и согласию [9]. Король Карл V внес запрет на строительство рядом францисканских и доминиканских монастырей и переход индейцев из ордена в орден.

Самым важным конфликтом, породившим противоречия в деятельности церкви в Испанской Америке, стала проблема приходского духовенства и монахов-миссионеров. Как мы выяснили ранее, деятельность миссии в итоге заключалась в создании прихода, чья территория должна была стать епархией, в чем власти видели логическое завершение работы миссионера. В испанских колониях это стало, прежде всего, административной проблемой.

Еще при завоевании Кастилией Канарских островов и Гранады римские папы предоставили короне исключительную власть над церковью на захваченных территориях. Ряд принятых с 1493 по 1510 гг. папами Александром VI и Юлием II булл подтвердил полномочия Мадрида в религиозной политике в Новом Свете. Корона получила право «королевского патроната» (patronato real) над всеми священнослужителями, отправляющимися в колонии и на новые земли [10]. Епископы, назначенные из Ватикана, подчинялись королю. В Мадриде при кортесах действовал «Совет по делам Индии», который и утверждал королевскими седулами (указами) все кандидатуры членов отправляющихся в Новый Свет экспедиций. Отдельно утверждались списки миссионеров, отдельно - орденов. Монахам был делегирован ряд полномочий: составление докладов о жестокости и нарушениях указов конкистадорами; решение вопросов, относящихся к сфере компетенции гражданской власти. Епископы также назначались королем, но их отчеты поступали непосредственно папе. Монахам приходилось выполнять рад не свойственных им функций -это и организация новых приходов, назначение (не рукоположение) туда священников, конфирмация (миропомазание). В связи со сложившейся ситуацией пришлось пересмотреть монашеские обязанности. Так сформировалась система индейских приходов, не подчиняющихся централизованной церковной власти. Этому способствовала и их финансовая

ВЕСТНИК

МГГУ им. М.А. Шолохова

Зарубежная история

независимость, при которой доходы от энкомьенды шли в приходскую казну, минуя епископов. Главы орденов делали все для сохранения этих привилегий, зафиксированных ранее в папских буллах.

В 1521 г. папа Лев X буллой «Alias Felices» («Иначе счастливые») дал полномочия францисканским миссионерам совершать постриги в орден и назначать их глав, если там не было епископа [6]. На расстоянии 40 миль (60 км) от епископской столицы миссионеры обладали всей полнотой власти. 10 мая 1522 г. папа Адриан VI буллой «Exponi nobis fecisti» («Пояснения к исполнению»), известной в Испанской Америке под названием «Всемогущая» («Omnipotens»), распространил эти права на все монашеские ордена [8]. Папские буллы наделяли монахов орденов правами инквизиторов, они же получали право привлекать к суду и выносить приговоры по обвинению в ереси любому подданному испанского короля, проживающему на вверенной им территории. Такая ситуация не могла продолжаться долго, и в 1555 г. епископы отправили свой первый протест в метрополию. Их основное требование было следующим: чтобы монахи получали разрешение на открытие новых приходов, а затем приглашали туда епископов. Но корона не удовлетворила их требования. Только в 1564 г. папа Пий V вмешался и буллой «Benedictus Deus» («Богословен Бог»), основываясь на решениях Тридентского собора (XIX Вселенский собор 1545-1563 гг.), отозвал ряд делегированных полномочий миссионеров [7].

Инквизиция - это одно из наиболее значимых явлений в истории Европы, особенно для католической Испании. Поэтому для анализа истории конкисты важно рассмотреть и деятельность инквизиторов в Новом Свете.

Первыми инквизиторами стали монахи орденов, а с прибытием белого духовенства эти функции выполняли епископы и другие церковные иерархи. Это период т.н. «примитивной эры» в деятельности колониальной инквизиции, завершившийся в 1569 г., когда в Испанской Америке были созданы специальные «священные» трибуналы во главе с особо назначенными короной и папой инквизиторами.

Им было приказано, помимо выявления еретиков, расследовать случаи нежелания перехода индейцев в христианскую веру или их возвращения к язычеству. Но особое внимание уделялось «старым» еретикам, переселенцам из Европы, распространяющим «протестантскую скверну». Зачастую инквизиционный суд защищал политические интересы как духовных, так и гражданских властей.

Деятельность инквизиторов не была регламентирована, а если учесть, что почти все индейцы стали двоеверцами, то и под суд можно было отдать любого. Но истребление аборигенного населения было экономически нецелесообразным: ввоз рабов из Африки был дорогостоящим

предприятием, а потеря такой дешевой рабочей силы, как индейцы, била по карманам не только энкомьендеро, но и самих церковников (приходы и епископаты владели энкомьендой и приписанными к их землям поселениями). Да и сам приговор не мог принести прибыли, т.к. в случае осуждения индейца его обычно приговаривали к смертной казни с конфискацией имущества или к отлучению от церкви. Исходя из экономической ситуации, дабы умерить деятельность инквизиторов, Филипп II декретом от 23 февраля 1575 г. запретил привлекать индейцев к суду по обвинениям в преступлениях против веры [11]. Теперь вопросы отступления индейцев от христианских догматов находились в ведомстве генеральных викариев при епископатах, которых называли также «провизорами». Они были более снисходительны к духовным преступлениям индейцев, ограничиваясь, большей частью, наложением епитимьи.

По ряду экономических соображений инквизицию также мало интересовали и свободные негры, мулаты и самбо (потомки негров и индейцев), большинство из них были рабочими, ремесленниками или слугами как энкомьендеро, так и епископов и самих инквизиторов. Они не имели имущества, которое можно было конфисковать. Но, если требовалось провести показательный суд, а более перспективного обвиняемого выявить не удалось, инквизиторы привлекали к суду и их, как правило, ограничиваясь сравнительно мягкими наказаниями - поркой или ссылкой на галеры.

Более жестокую борьбу инквизиция вела с «новыми христианами» -марранами (иудеями) и морисками (маврами), обращенными в католичество переселенцами из Европы. Часть из них прибыла в колонии непосредственно из Испании. В 1507 г. «новым христианам» за выплату налога в казну разрешили проживание и занятие торговлей в Индиях в течение двух лет, но часто, приехав в Новый Свет, они там и оставались. В 1522 г. специальным указом императора Карла V въезд «новым христианам» в Индию был запрещен [2]. Но переселенцы продолжали прибывать в колонии через Португалию, куда в конце XV в. из Испании бежали многие из них. Въезжая на территорию португальской колонии Бразилия, они оттуда иммигрировали в испанские владения в статусе христиан-«португальцев». Изобличению и поимке этих врагов католической веры инквизиторы уделяли особое внимание.

Самые серьезные меры преследования применялись инквизицией по подозрению в протестантизме. Все переселенцы из тех европейских государств, где была распространена эта ересь, находились на особом контроле у светских и духовных властей: вице-короля и архиепископа.

Тем не менее в первый период истории конкисты в Испанской Америке инквизиция не имела возможностей и ресурсов для масштабного

ВЕСТНИК

МГГУ им. М.А. Шолохова

Зарубежная история

контроля и преследования противников церкви и веры, как это было в метрополии. Епископы и руководители монашеских орденов в первой половине XVI в. довольствовались контролем лишь на подведомственных им землях. Их больше беспокоили вопросы другого порядка: строительство приходов, укрепление своих политических позиций, противоборство с конкистадорами, конфликт между орденами за сферы влияния. Оторванность от метрополии и Ватикана освобождали их от контроля над выполнением королевских указов, папских булл и энциклик. Вицекороли и епископы были не в состоянии контролировать деятельность орденов. Стремясь укрепить свое положение и навести порядок в колониях, они отправляли донесения королю, прося официально учредить инквизиционный трибунал. Помимо вопросов веры и властных полномочий, их волновал и экономический аспект. Монашеские ордена присваивали «quinto real» - пятую часть доходов колонии, шедшую в королевскую казну.

Так, Франсиско де Толедо, вице-король Перу (1569-1584), жаловался Филиппу II, что не может справиться с монахами и священниками, которые под предлогом обращения в христианство грабят индейцев, что повсюду раздается ропот на королевских чиновников, бродят шайки грабителей, возникают мятежи против королевских властей. «Языки у всех распустились, никто не соблюдает закона и церковных заповедей. Шлите инквизиторов!» - взывал вице-король [12].

Священник Мартинес писал генеральному инквизитору Испании Диего де Эспиносе 23 декабря 1567 г.: «...в королевстве Перу столько свободы для извращения и греха, что если нам Господь Бог не придет на помощь, то опасаемся, что эти провинции станут хуже, чем Германия. Если наш Господь пришлет в это королевство судей священного трибунала инквизиции, то им не справиться с имеющимися многочисленными делами до самого дня последнего суда» [13].

Церковные и светские чины требовали установления в колониях «экстраординарной инквизиции». 25 января 1569 г., с изданием указа об учреждении трибунала в колониях Испании, закончился первый этап деятельности инквизиции [5].

На основании декрета Филиппа II генеральный инквизитор кардинал Эспиноса учредил два трибунала в Испанской Америке - в Лиме и Мехико. Юрисдикция лимского трибунала распространялась, кроме Перу, также на Чили, Ла-Плату и Парагвай. К 1570 г. в Лиме и Куско ожидали решения более ста дел. В Лиму передавались дела из Буэнос-Айреса (за 2 тыс. миль), а также из Сантьяго-де-Чили. Казна инквизиции в Перу пополнялась за счет преследования богатых купцов, их собственность

по решению судов автоматически конфисковалась. 70-е гг. XVI в. стали определенной вехой в процессе формирования католической церкви в Испанской Америке.

Деятельность церкви и инквизиции, в частности, в период конкисты интересна нам как один из факторов взаимовлияния и взаимодействия испанской и аборигенной культур.

Первые миссионеры по ходу евангелизации пришли к выводу, что насильственно обращенные в католическую веру индейцы не отрекаются от своих языческих богов, среди аборигенов широкое распространение получило двоеверие. Францисканский монах Херонимо де Мендиета (1525-1594) отмечает в своей «Церковной истории индейцев», что индейцы хранили изображения Христа среди своих «демонических идолов», и т.к. монахи заставляли их возводить кресты на всех перекрестках дорог, у входа в селения и на некоторых возвышенностях, то они прятали своих идолов под этими крестами и, поклоняясь кресту, в действительности поклонялись спрятанным изображениям демона [4].

Священники пытались вести борьбу с этим явлением. Разрушались или приспосабливались под нужды монахов культурные и религиозные памятники Инкской империи. «Я, - признавался миссионер Франсиско де Авила, участник конкисты в Перу, - сам собственноручно уничтожил свыше 30 тыс. идолов и сжег свыше 3 тыс. мумий, которым поклонялись индейцы» [1].

Важно помнить, что влияние католической церкви определялось не только ее непосредственной деятельностью на территории колонии, но и характером самой религиозной традиции в империи инков. Историк-марксист Хосе Карлос Мариатеги объясняет это так: слившись с социальным и политическим строем инков, их религия не могла пережить инкского государства. Она больше преследовала земные цели, чем цели духовного характера, ее, в первую очередь, интересовало не царство небесное, а царство земное. Поэтому она и являлась скорее религией всего общества, а не отдельного индивида. В результате один и тот же удар нанес смертельную рану и теократии, и теогонии. Если что и осталось в душе индейцев от их религии, так это отнюдь не ее метафизическая концепция, а связанные с сельскохозяйственными работами ритуалы, магия и пантеистические воззрения [3, с. 198-199].

Мариатеги отмечал, что теократический строй Перу покоился на обычной и повседневно ощущаемой силе власти, а не на чудотворной силе какого-то пророка и его слова. Инкское государство и было инкской религией. Когда погибло их государство, погибла и их религия [там же, с. 202-203].

ВЕСТНИК

МГГУ им. М.А. Шолохова

Зарубежная история

Но некоторые индейские племена, присоединенные инками к империи последними, были не готовы принять идею единого бога, христианские символы веры и догматы, т.к. еще находились на начальных стадиях общественного развития. В итоге их евангелизация ограничивалась только внешними атрибутами, а с уходом монаха-миссионера племя возвращалось к старым верованиям, восприняв и включив в свою повседневность из католицизма лишь элементы таинственной символики и обрядности.

Другие же воспринимали христианство иначе - это были племена, где религиозная политика инков проводилась дольше, ее специфика заключалась в повсеместном распространении на территории государства культа Бога-Солнца и Сапа-Инки как главенствующего в пантеоне и религиозной жизни, не уничтожая при этом местных религиозных традиций. Поэтому процесс христианизации многих племен привел к ситуации, когда аборигены восприняли христианскую религиозную доктрину, как ранее культ империи инков, включив новых богов в свой пантеон. Миссионеры оказались неспособными полностью вытеснить или искоренить прежние верования индейцев.

Таким образом, история конкисты - это не только влияние испанской католической культуры на аборигенную, так же, как и индейской культуры на испанских колонистов. В религиозной сфере это вызвало такое явление как синкретизм - взаимопроникновение верований. Этот феномен определил своеобразие латиноамериканских культур. Что же позволило возникнуть такому глубокому культурному взаимодействию? Можно долго рассуждать о характере конкисты и методах евангелизации миссионерами аборигенов, о политике церкви и метрополии. Конечно, в деятельности колониальных властей, как церковных, так и гражданских, присутствовали жестокие насильственные методы (здесь можно провести сравнение с завоеванием европейцами другого континента - Северной Америки. Там христиане почти полностью уничтожили цивилизации доколониального периода).

Испанская церковь сделала возможным диалог культур. Можно давать разную оценку деятельности инквизиции, но, в сравнении с метрополией, это другие масштабы и методы. Инквизиция, большей частью, действовала исходя из экономических, нежели религиозных соображений. Были разрешены смешанные браки между выходцами из метрополии и местными уроженками (в основном с наследницами местной знати - ньюстами). Церковь в определенных аспектах жизни колоний проявляла терпимость, наблюдая за диалогом и взаимопроникновением культур. Отдаленность и отсутствие прочных связей с Ватиканом, особая система управления и взаимное культурное влияние (специфика восприятия новой паствой

христианства) сделали церковь Испанской Америки практически национальной.

Библиографический список

ВЕСТНИК

МГГУ им. М.А. Шолохова