Спросить
Войти
9. См.: Малинин Ф. Причины детской преступности // Тюремный вестник. — 1904. — № 7. — С. 56.
A.A. Демичев
Демичев Алексей Андреевич — профессор кафедры гражданского права и процесса Нижегородской академии
МВД России, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор
E-mail: aadem@bk.ru
Правовые конфликты в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
В статье на основе изучения исторического анекдота анализируются криминальные, бытовые и производственные конфликты, имевшие место в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века. Делается вывод, что на уровне фольклора большее отображение нашли криминальные конфликты, хотя на практике их было меньше, чем бытовых.
In article on the basis of studying of a historical anecdotes the criminal, household and industrial conflicts which were taking place in the Russian city environment of second half XIX are analyzed — beginnings XX century. Does a conclusion that at folklore level display was found by criminal conflicts though in their practice was less, than household.
Конфликтность является нормальной характеристикой человеческих отношений. Как известно, общество не может существовать без конфликтов. Нередко последние выступают двигателем социального прогресса. В силу названных обстоятельств вполне естественно, что столкновения различных интересов нашли отображение на уровне фольклора.
Одним из жанров городского фольклора второй половины XIX — начала XX века является анекдот. Данный исторический источниквуказанный период был характерен исключительно для городской среды. По этой причине на его основе могут быть реконструированы отдельные черты именно городской ментальности.
Целью данной статьи является анализ на основе исторического анекдота такой характеристики ментальности российских горожан второй половины XIX— начала XX века, как конфликтность. При этом под конфликтностью понимается не способность отдельных людей и групп вступать в противо-
борство по поводу той или иной жизненной ситуации, а общее состояние социума, его реагентность, готовность вести борьбу для достижения определенной цели.
Вообще, круг вопросов, связанных с конфликтами, изучает специальная дисциплина — конфликтология. Однако нас не интересуют исследуемые этой наукой причины конфликтов, способы их разрешения и т. д. Наша задача несколько иная — выяснить, какие виды конфликтов отобразились в сознании городского общества на уровне фольклора.
Одной из специфических черт анекдота является его неангажированность, неподцензурность, неподконтрольность власти. Тем удивительнее, что в анекдотах второй половины XIX — начала XX века не отобразился такой вид конфликта, как конфликт политический. По нашему мнению, объяснений тут может быть несколько. Возможно, революционные идеи были далеки от основной массы городского населения, являющейся средой — носителем анекдота. А может быть, наоборот, политические конф-
Демичев A.A. Правовые конфликты в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
Демичев A.A. Правовые конфликты в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
ликты настолько остро воспринимались данным социальным слоем, что шутить, рассказыватьанек-доты на данные темы являлось своеобразным моветоном. На первый взгляд, приведенные объяснения противоречат друг другу. Но это только кажется. Дело в том, что городское население, что вполне естественно, не было однородным. Часть его была политически пассивна, поэтому не воспринимала истории с политико-юмористическим подтекстом. Для другой же политически активной части городского общества, включившейся в борьбу за переустройство социума, столкновение интересов власти и «народа» не могло быть предметом для анекдотов.
Анализ комплекса дореволюционных анекдотов позволяет выделить три вида отобразившихся в них конфликтов: криминальные; бытовые и производственные. Естественно, эти названия условны. Следовательно, целесообразно раскрытьто, какое содержание мы в них вкладываем.
Если говорить юридическим языком, то в целом речь идет о криминальных (уголовно-правовых), гражданско-правовых и трудовых конфликтах. В реальной жизни бытовых конфликтов значительно больше, чем криминальных и производственных. Однако специфика анекдотов-источников такова, что в них отразились не просто конфликты, а конфликты, приобретшие правовойхарак-тер. Другими словами, стороны, между которыми возник спор, обратились к суду за его разрешением. Именно эти ситуации и стали фабулами изученных нами анекдотов.
На практике трудовые (производственные) конфликты встречаются намного реже, чем криминальные и бытовые. Анекдот зафиксировал эту ситуацию. Авотсуголовно-правовыми и гражданско-правовыми спорами положение несколько иное. В жизни, конечно, гражданских споров было значительно больше, чем уголовных преступлений, однако на уровне анекдотов последние нашли более широкое отражение. Это обусловлено, по нашему мнению, тем, что, с одной стороны, особенности психологии человека таковы, что лучше запоминаются явления более редкие, с другой — именно уголовные преступления вызывали наибольший общественный резонанс. Кроме того, практически любой криминальный конфликт приобретал правовую форму, а вот бытовой спор, например, в силу его малозначительности, «мелкости», нежелания сторон «сутяжничать» мог и не вылиться в правовой конфликт.
Итак, под криминальными конфликтами мы понимаем конфликты, основанные на факте совершения уголовного преступления, направленного в первую очередь против жизни или имущества личности. Обязательным посредником в общении сторон в данном случае выступает суд (суд присяжных, окружной суд без участия присяжных заседателей, мировой судья). При этом в ряде анекдотов слово «суд» не звучит, но его присутствие (например, выражающееся в результате его деятельнос-
ти, в ожидании факта будущего судопроизводства, в наличии прокурора, адвоката ит. д.) ощущается.
Под бытовыми конфликтами мы понимаем некриминальные, не связанные с совершением уголовного преступления конфликты, основанные на спорах имущественного и личного неимущественного характера, а также совершенные на бытовой почве, как правило, из неприязненных личных отношений незначительные уголовные преступления, направленные противличности(оскорбления, побои и т. п.). Во всех изученных нами анекдотах бытовые споры имеют правовую форму, так как стороны обратились за их разрешением в суд. Слова «суд», «судья» обязательно звучат в историях, отражающих бытовые конфликты.
Под производственными конфликтами мы понимаем облекшие правовую форму в споры между наемными работниками и работодателями по поводу выполнения трудовых функций первыми и оплаты труда вторыми. В настоящее время трудовые споры достаточно часто решаются в судебном порядке. Для второй половиныXIX — началаXXвека это было явлением редким. Нам известен всего один анекдот, зафиксировавший производственный конфликт.
Анекдот № 11
Как-то раз явились к нему [мировому судье А.И. Трофимову] 15 штукатуровс постройки подрядчика А., возводившего пятиэтажное здание на Николаевской улице.
— Что, братцы, хорошего скажете? — обратился к ним судья, только усевшись к судейскому столу перед разбирательством дел.
— Да вот, жалиться пришли.
— На когожалиться-то будете?
— Да на подрядчика нашего.
— Что же он, вздул, что ли, кого из вас?
— Чаво вздул!.. Хуже: жрать не дает.
— Н-ну?! Так-таки и не дает?
— Вот-те Христос! Нижрать не дает, ни деньгами не рассчитывает... Такой, прости Господи, озорник, что беда.
— А книжки-то у вас есть подрядные?
— Есть... Вотоне.
Рабочие подали ему книжки.
— Ну, хорошо, приходите все послезавтра, я вашего подрядчика вызову и заставлю его заплатить вам.
Мужики низко поклонились, но вместо того, чтобы уходить, начали топтаться на месте и почесывать затылки.
— Ну, что же вам, братцы, еще? — спросил их Трофимов.
— Да кактебе, ваше благородие, сказать?Жрать нечего, вот что! Второй день не емши ходим, а в лавке в долг не верят, — осмелился сказать один из мужиков, побойчее который.
— Так что же, денег вам что ли дать? — спросил судья с ласковою улыбкою.
— Оно, конечно, дело, ежелимилостьтвоябудет.
— Да на 15 человек на два дня по три гривны на рыло вдень.
Александр Николаевич пошарил у себя в бумажнике...
— Федор! — крикнул он сторожу. — Сходи ко мне в квартиру и попроси у жены моей 9 рублей в долг для мужиков. Скажи, что завтра возвратят.
Рабочим выдали по 60 копеек на харчи на человека, а через два дня Трофимов взыскал в их пользу с подрядчика А. их заработную плату.
Данный анекдот свидетельствует, что и в дореволюционной России имели место конфликты, связанные с задержкой выплаты заработной платы. Интересно, что рабочие не остались безмолвными, а обратились за восстановлением справедливости, защитой своих нарушенных прав к мировому судье. Следует отметить важное обстоятельство, характеризующее менталитет общества изучаемого периода: для мирового судьи сам факт такого спора был несколько неожиданным. Конечно, имеется в виду не то, что А.И. Трофимов не знал, что подрядчики задерживают выплату денег, а то, что мировой судья при появлении истцов предполагает совсем другую причину конфликта. Кстати, причину не производственного, а бытового плана, что подрядчик избил («вздул») кого-то из рабочих.
Несмотря на то, что предмет спора изначально удивил мирового судью, он поступает и по закону, и по справедливости, удовлетворяя иск работников. Кстати, анекдот зафиксировал еще одну любопытную деталь. А.И. Трофимов, прежде чем заняться разбором дела по существу, удостоверяется в том, что конфликт может быть разрешен в правовом русле. Судья спрашивает у истцов наличие подрядных книжек, фиксировавших факт трудовых правоотношений между подрядчиком и работниками. Скорее всего, при отсутствии этих документов мировой судья не смог бы принять дело к рассмотрению.
Как мы уже отмечали ранее, конфликтов бытового характера анекдоты зафиксировали больше, чем производственных. Одним из примеров бытового конфликта является анекдот № 2.
Анекдот № 22
Какой-то мозольный оператор, немец, подал А[лександру] И[вановичу] [Трофимову] искксапож-нику, тоже немцу, в 15 рублей за убытки.
Дело в том, что сапожниксделал мозольному операторупарусапогдо того узких, что мозольный оператор натер себе ноги и два дня не мог выходить из дома, вследствие чего он и просил взыскать с сапожника 15 рублей убытков.
Со своей стороны сапожник требовал с мозольного оператора за сапоги 15рублей.
— Я совсем не понимаю! — воскликнул оператор. — Яна вас пошлал сапог, вы не взяли его...
— Я не взял оттого, что вы зарезали сапоги ножницами, — ответил сапожник.
— Я вижу господа, что вы оба взялисьне за свои дела: вы — сапожник, а вместо того, чтобы делать сапоги, делаете мозоли вашим заказчикам; а вы — мозольный оператор, и вместо того, чтобы резать мозоли, режете сапоги, за которые вы еще денег не заплатили.
И затем постановил: взыскать с мозольного оператора 15 рублей в пользу сапожника.
Анекдот № 2 свидетельствует, что проблема оказания некачественныхуслугхарактерна не только для современности. Можно отметить одно интересное обстоятельство — обе стороны конфликта являются немцами. Данный факт свидетельствует не о том, что немцы оказывали, в том числе и друг другу, некачественные услуги, а что именно представители этой национальности не считали зазорным обратиться в суд (см. также анекдот №4). Причем не из-за безысходности, как в анекдоте № 1, а чтобы «не упустить свое».
Судя по анекдотам, конфликты между домовладельцами и квартиросъемщиками тоже не были редким явлением, как, впрочем, и сам наем жилых помещений.
Анекдот № 33
Домовладелец Щ. взыскивал с жильца 32рубля за квартиру. Управляющий домовладельца явился в суд его поверенным.
— Как же вы взыскиваете с жильца 32 рубля, когда по квартирной книжке вам следует только 24 рубля?— спросил судья [А.И. Трофимов] у поверенного.
— Адров-то сколько они сожгли?
— Что вы говорите? — переспросил судья.
— Я говорю: а дров-то сколько они сожгли? — повторил поверенный.
— Каких одров они сожгли? Привыкли вы с домовладельцем своим жильцам шкуры сдирать, как с одров, и мерещатся везде одры.
И постановил вместо 32 рублей взыскать в пользудомовладельца только 24 рубля.
Кстати, анекдот № 3 дает возможность нам узнать, что договоры найма жилого помещения оформлялись документально, заводилась особая квартирная книжка, и, скорее всего, это представляло собой нормальную практику. Мировой судья вновь, как и в анекдоте № 1, удостоверяется в наличии необходимых документов, дающих основания для разрешения конфликта правовым способом, и только затем выносит справедливое и законное решение. Следовательно, в ментальности горожан в пореформенный период достаточно четко сформировалось представление о том, что для обращения в суд недостаточно одного «правого дела», но нужны еще и необходимые правовые основания (например, в виде документов).
Конечно, в повседневной жизни не могло обойтись без оскорблений. Некоторые анекдоты донесли до нас их примеры: от банального «скотина» до изощренно продуманных, как в истории № 4.
Демичев A.A. Правовые конфликты в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
Демичев A.A. Правовые конфликты в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
Анекдот №44
Судья:
— Господин К., Вы обвиняетесь в том, что вследствие ссоры с Вашим соседом немцем Шмидтом назвали свою собаку его фамилией и назло ему то и дело ее такзовете с добавлением разных прозвищ.
Обвиняемый:
— Извините, господин судья, тут есть свой фокус. Спору нет, что я назвал так мою собаку, но мой сосед Шмитпишется через «т», а моя собака Шмидт пишется через «д», а это большая разница.
Вполне естественно, что бытовые конфликты чаще всего возникали в семье. Сторонами конфликта в этом случае обычно являлись муж и жена. Причем нередко катализатором спора выступало алкогольное опьянение мужа. Часто такие размолвки заканчивались побоями. Как правило, женщина в суд не обращалась, однако анекдот № 5 зафиксировал иную ситуацию.
Анекдот № 55
Судья:
— Ну так, как же было дело, расскажите.
Ответчик:
— Видите ли, жена моя и я немножко повздорили, поругались, я говорил с ней самым резонным образом, но Выдумаете, это подействовало на нее? Ни мало! Тогда в гневе моем и раздражении я беру палку, ну конечно, только чтобы пойти прогуляться и успокоиться, но когда жена увидела, что я взял палку, она вдруг сделалась ласковой и дружелюбной. Такбыло дело, господин судья, а больше ничего и не было!
Судья:
— Однако жена Ваша жалуется, что Вы ее избили, и просит развода!
Ответчик:
— Она просит развода?! Ну, это другое дело! Я на это вполне согласен, господин судья, и сознаюсь, что я побил ее!
Судья:
— Но этой причины, что Вы раз побили ее, для развода недостаточно.
Ответчик:
— Недостаточно? Знаете что, господин судья, если позволите, я побегу домой и вздую ее хорошенько еще раз!
Обратим внимание, что побои жены мужем не воспринимаются рассказчиком анекдота в качестве чего-то экстраординарного, а сам сюжет, вероятно, должен был являться для слушателей чем-то забавным. Однако факт рассмотрения подобного рода дела в суде свидетельствует об определенных сдвигах в общественном сознании: женщина перестает быть бесправным существом и может самостоятельно обратиться в суд за защитой своих прав.
Кроме семьи бытовые конфликты нередко возникали между соседями (это мы уже видели в анекдоте № 4). Другим примером может служить следующий анекдот.
Анекдот № 66
Почетный мировой судья М. за время нахождения в должности разобрал одно дело и притом довольно оригинальным образом, лишившим его охоты продолжать эту мирную деятельность. Дело заключалось в том, что петух мещанина Огурцова перелетел во двор мещанина Арбузова и был последним пойман, зарезан и съеден. Арбузов отрицал тот факт, отказывался от уплаты за петуха, и, таким образом, по жалобе Огурцова судья М. должен был разобрать это дело.
Тяжущиеся явились своевременно, и М. направил все свое красноречие на то, чтобы окончить дело миром. Однако это не удалось ему. Что было делать, доказательства того и другого казались ему одинаково убедительными, в смущении вертелся он на стуле и грыз перо. Вдруг лицо его радостно просияло, и он обратился к истцу с вопросом:
— Что стоил петух?
— По крайней мере целковый, — было ответом.
— Ну, — сказал М., — я заплачу вам убыток сам, довольны ли вы этим?
— Нет! — единогласно вскричали тяжущиеся.
— А кто же заплатит судебные издержки?
Озадаченный М. жалобно посмотрел на своихму-чителей и наконец робко сказал:
— Ну, хорошо, я заплачу и судебные издержки, но теперь дело кончено, идите, друзья мои!
— Постойте, — возразили тяжущиеся, — мы шли сюда издалека и потеряли по целому дню рабочего времени, это стоит не меньше полтины на человека, и если нам этого не заплатят, мы не можем кончить дело миром!
Что было делать несчастному М.? Онзаплатил за петуха, судебные издержки и за потерянное тяжущимися время, но в тот же день подал просьбу об увольнении, которая и была вскоре уважена.
Как видно из приведенной истории, причина конфликта чисто бытовая. Кактакового криминала здесь нет — петух не был украден. По-видимому, один сосед воспользовался удобным случаем, чтобы «насолить» своему соседу, одновременно избавившись от, вероятно, надоевшего петуха и обеспечив себя обедом.
В сфере уголовного права анекдоты отразили богатый набор преступлений. До нас дошли многочисленные сюжеты, в которых идет речь о кражах, драках, убийствах, изнасилованиях, мошенничестве.
Анекдот №77
Один адвокат, обеляя бесчинного богатого купца, попавшегося на драке с буфетчиком, называет своего клиента из почтения не иначе как подобострастным «они-с». А.И. Трофимов долго слушает его с усмешкой и, наконец, прерывает:
— Да что Вы мне все про анис, да про анис толкуете! Тут, батюшка, не анисом, а кутузкой пахнет!
В анекдоте № 7 обыгрывается игра слов. Именно в ней и заключается «соль» анекдота. При этом
драка, ставшая предметом судебного разбирательства, воспринимается автором истории как нечто обыденное, само по себе не заслуживающее особенного внимания.
Следующий анекдот не только свидетельствует, что и наши предки сталкивались с кражами, но и хорошо характеризует психологию наглого воришки, пытающегося убедить судью в своей невиновности.
Анекдот №88
— Иванов! Вы обвиняетесь в краже лисьей ротонды. Что Вы скажете в свое оправдание?
— Меня обвинять в воровстве? Помилуйте, господин мировой судья! Я человек безупречной честности и вдруг стану вором! Тут произошло недоразумение: я по ошибке взял чужую вещь и с удовольствием возвращу ее...
— Но как же Вы могли чужую вещь принять за свою?
— Меня вензеля смутили: на ложках были мои инициалы... простая ошибка!
— Позвольте, причем же тут ложки? Вас обвиняют в краже ротонды!
— Ах, виноват. Я свои защитительные речи перепутал: о ложках мне завтра в 23-м мировом участке придется говорить...
Можно привести еще немало примеров исто-рическиханекдотов, отобразивших конфликты, носившие криминальный характер, однако ограни-
ченность объема данной статьи не позволяет сделать это.
В завершение еще раз отметим, что историчес-кийанекдотзафиксировалтри группы правовыхкон-фликтов, имевших место в российской городской среде второй половины XIX — начала XX века: криминальные, бытовые и производственные. При этом историческая действительность и ее отображение на уровне фольклора не совпадали. В силу специфики анекдота как фольклорного жанра большее закрепление в этом виде исторического источника нашли криминальные конфликты, которых на практике было значительно меньше, чем бытовых.
Примечания
В.А. Илюхина
Илюхина Вера Алексановна — методист кафедры криминологии и организации профилактики преступлений Академии ФСИН России
E-mail: erevan62@mail.ru
Эволюция идеи мирового суда в отечественной историко-правовой мысли (вторая половина XVII — первая половина XIX века)
В статье рассматривается эволюция идеи мирового суда в историко-правовой мысли России начиная со второй половины XVII до середины XIX века. Обосновывается тот факт, что проекты относительно мирового суда носили по сути лишь теоретический характер. Их авторы говорили о необходимости преобразования судебной системы в России, в том числе и введения мирового суда в той или иной форме, но это не была еще сама судебная реформа. Вместе с тем, некоторые замыслы вышерассмотренных проектов были восприняты при разработке Судебных уставов 1864 года.
The article considers evolution of the idea of court of the peace in the Russian historical-law thought since the second half of the XVII century to the middle of the XIX century. The author substantiates the fact that projects concerning court of the peace were as a matter of fact only theoretical. Their authors described the necessity of transformation of the judicial system in Russia, including the introduction of court of the peace in one form or another, but it wasn’t judicial reform itself. At the same time, some ideas of the above-reviewed projects have been apprehended while working over Judicial Charters of 1864.
Во второй половине 1860-х годов началось про- вательной реформы в России — судебной. Судеб-
ведение, пожалуй, самой значительной и последо- ные уставы 20 ноября 1864 года как юридическая
Илюхина В.А. Эволюция идеи мирового суда в отечественной историко-правовой мысли (вторая половина XVII — первая половина XIX века)
