Спросить
Войти
А.П. Абрамовский
ОСНОВАНИЕ ПОЛТАВСКОЙ СТАНИЦЫ ОРЕНБУРГСКОГО КАЗАЧЬЕГО
ВОЙСКА (1843 - 1857 гг.)
К 1758 году на Южном Урале была создана укрепленная пограничная линия, состоявшая из вновь построенных крепостей, форпостов и редутов. Созданием системы укрепленных линий был положен конец массовым набегам кочевников из Средней Азии -киргиз-кайсаков, что вызвало значительное усиление колонизации южноуральского степного региона.
Начиная с 30-х годов XVIII века, многочисленные группы русских крестьян с семьями разными путями пробивались на Южный Урал, занимали и осваивали свободные плодородные земли. Это были первые переселенцы. Количество их постепенно росло за счет прибывавших из других местностей Российской Империи. Колонизация этого края постепенно принимала плановый характер, главной задачей которой являлось дальнейшее укрепление рубежей от «неприязненных» действий со стороны киргизов.
Для охраны восточных границ России в 1748 году было образовано Оренбургское (нерегулярное) казачье войско, в состав которого были включены алексеевские, самарские, уфимские и другие казаки. В XIX веке военным губернатором Оренбургского края В.А. Перовским неоднократно высказывалось мнение о необходимости дальнейшего расширения Российских владений на Востоке, которое было поддержано императором Николаем I. В начале ноября 1834 года на заседании специального комитета в составе высших чинов края под председательством генерал-адъютанта В.А. Перовского был рассмотрен вопрос о переносе части Оренбургской пограничной линии, ибо прежняя, проходившая через Орскую крепость и далее на Троицк, уже не отвечала требованиям времени. Было решено, что новая пограничная линия должна пролегать от крепости Орской по прямому направлению степью к северо-востоку и закончиться редутом Березовским на реке Уй\ «Пространство новой линии, слишком, на 500 верст, так обширно, - говорится в решении этого комитета, - что о постоянном заселении ее и думать нельзя иначе, как исподволь в течение нескольких лет, почему определено занять прежде всего хотя бы фланги новой линии постоянными, снабженными полевыми укреплениями, жильями, населять остальную часть новой линии исподволь, по мере возможности, а между тем сильными разъездами, непрестанное сообщение по всей новой линии и наблюдение за кочующими вне и внутри оной киргизцами»2.
Уже в 1835 - 36 годах были построены, как планировалось ранее, первые полевые укрепления. В 1837 - 38 годах были освоены еще 29 укреплений, заселенных казаками и солдатами линейных батальонов, переведенных в казачье сословие. В отчете Оренбургского и Самарского генерал-губернатора за 1853 - 56 годы подробно объясняется необходимость создания новой оборонительной линии на Южном Урале. «За имевшимися в течение ста лет обстоятельствами Оренбургская линия утратила уже к 1830 году то значение, какое имела в1730 году - подчеркивал генерал-адъютант В.А.Перовский, -не было никакой нужды возобновлять разрушившиеся укрепления во всех ее пунктах; достаточно было исправить верки и усилить оборону в некоторых важнейших, но и на это не имелось никаких денежных средств, Средства эти были приобретены упразднением 15 совершенно бесполезных комендантских управлений, с обращением содержания, отпускавшегося комендантам в количестве более 30 тыс. руб. серебром в год на необходимые инженерные по линии работы. В то же время протяжение верхней части линии, представлявшей входящий прямой угол, сокращено на 200 верст проведением в степи новой черты от Орска до реки Уй; в течение трех лет (1835 - 37) новая линия эта была заселена, окопана на значительно протяжении рвом и валом и защищена четырьмя укреплениями с 12 полевыми орудиями»3.
Срок первого переселения определялся маем месяцем 1843 года, по окончании посева хлебов на прежнем месте жительства. Всего предусматривалось переселить в Новолинейный район 1743 калмыка, 7109 белопаханных солдат и малолетков, а также 2877 казаков 3-го и 5-го кантонов, в основном из станиц Бакалинской, Бузулукской, Елшанской, Нагайбакской, Сорочинской, Тоцкой и др.4
С весны 1843 года началось их массовое переселение на территорию 4, 5 и 6-го полковых округов. Согласно императорскому повелению было основано 32 поселения (станицы) с предварительным их названием: №1 - Кассель, №2 - Острогенская, №3 -Фершампенуаз, №4 - Париж, №5 - Великопетровская, №6 - Полтавская, №7 - Елиза ветпольская, №8 - Требня, №9 - Кацбах, №10- Полоцкая, №11 - Нови, №12 - Рымник-ская, №13 - Бреда, №14 - Аландская, №15 - Бриен, №16 - Кваркен, №17 - Андриано-поль, №18 - Кульм, №19 - Измайловская, №20 - Браиловская, №21 - Новаринская, №22 - Варшавская, №23 - Краснинская, №24 - Арси, №25 - Березинская, №26 - Бородинская, №27 - Чесменская, №28 - Тарутинская, №29 - Лейпциг, №30 - Варна, №31 -Куликовская, №32 - Берлин5.
Кроме того, казачье сословие этого нового укрепленного района значительно увеличивалось за счет казенных крестьян Оренбургского, Троицкого и Челябинского уездов. Согласно указу Николая I от 4 мая 1843 года, все они зачислялись в Оренбургское казачье войско и приводились к присяге на верность службе6. С образованием Новолиней ного района Оренбургское казачье войско получило сплошную территорию площадью около 8 млн десятин.
Весной 1843 года на реке Караталы-Аят, между урочищами Кось-Уба, Муголды и Чи гакагань, было основано поселение под 6-м номером, где разместились 200 казаков Табынской станицы, построенной в XVII веке на реке Белой, близ города Стерлитамака Вскоре казачий отряд пополнился 9 калмыкскими семьями упраздненного Ставропольского калмыцкого войска, согласно высочайшему повелению от 24 мая 1842 года. «Кал мыков сего войска со всеми их семействами, - гласит указ Николая I, - переселить по удобности во все полки Оренбургского казачьего войска, на новой линии расположенные»7. Эти калмыкские семьи общей численностью 35 человек (20 человек мужского пола и 15 - женского) выехали на новое место жительства из Анчукова улуса под начальством зауряд-сотника И.Н.Наянтаева8. Прибыли они сначала в крепость Магнитную, имевшую к тому времени уже вековую историю, познакомились с жизнью казаков, получили там материальную помощь и через два дня обосновались на опушке Джабык Карагайского бора - на посту №69. Согласно письменному распоряжению генерал-губернатора, Войсковое правление заготовило для калмыков-переселенцев на общевойсковой капитал разного хлеба на 5493 рубля, по 13 пудов на каждое семейство «Хлеб был выдан им заимообразно, - говорилось в этом документе, - на посев и продовольствие, в уважение переселения их через дальнее расстояние и водворения в местах незаселенных Новолинейного района»10.
Переселенцы брали с собой лошадей и крупный рогатый скот, а также необходимые орудия труда и инструменты, чтобы по прибытии на новые места «имели все средства к безотлагательной распашке полей, посеву хлеба и построению домов». Калмыкские переселенцы привезли с собой на пост №6 крайне мизерное «богатство» - 21 лошадь,
Согласно положению об Оренбургском казачьем войске, утвержденному Николаем I 12 декабря 1840 года, исполнительную власть по части военной и гражданской на пространстве каждой станицы осуществляли выборные правления в составе станичного начальника (впоследствии атамана), двух судей и двух писарей. Руководствуясь этим положением, станичные общества избирали свое руководство на три года «по собственному произволу», без предварительного согласования кандидатур с полковым начальством.
Командир 5-го полкового округа подполковник И.Н.Ваулин письменно докладывал в Войсковое правление, что ряд станичных начальников не выполняют возложенных на них обязанностей, влиянием среди казачества не пользуются. «От неопытности же правителей станиц в суждениях по разным претензиям между жителями, подают повод ко многим жалобам и тем самым обременяют полковое правление излишнею перепискою», - подчеркивалось в этом документе. Была высказана настоятельная просьба об отстранении от должности начальников Константиновской, Магнитной, Петропавловской и Полтавской станиц «по маяограмотству и непечностм к отправлению возложенных на них обязанностей неспособными»&2. В этом документе упомянут первый начальник Полтавской станицы - урядник Шерстобитов. 29 декабря 1845 года на его место генерал-майор граф Н.Е. Цукато утвердил хорунжего Гаврилова". Одним из первых станичных начальников был Алексей Есырев, о чем указывается в приказе по Оренбургскому казачьему войску от 21 февраля 1851 года14.
На новом месте переселенцы под руководством станичного правления устроили «укрепленный лагерь», правда, на первое время только из повозок и рогаток Соблюдая правила предосторожности, они соорудили наблюдательные вышки, выставили охрану внутри лагеря и особенно на ближних подступах к нему. Приступили к строительству временного жилья, в первую очередь землянок, материалом для возведения которых служил в основном дерн. Началось освоение «технологии» по изготовлению самана (сырого необожженного кирпича) из белой глины с добавлением соломы и мякины. Из него строились в основном подсобные помещения Одновременно сооружались и так называемые «рубленые дома», так как из войсковых лесов на каждое семейство отпускалось от 50 до 75 корней строевого леса15. Первое деревянное здание было построено для станичного правления Полтавская станица быстро расстраивалась, все больше появлялось новых деревянных домов на опушке Джабык-Карэгайского бора, самого крупного бора в Оренбургском казачьем войске, занимавшего площадь более 86 тыс. десятин16. При достаточном наличии поперечных пил, топоров, другого инструмента, привезенного с собой табынскими казаками, уже в 1844 году, через год после основания станицы, было построено 66 деревянных домов. Для сравнения укажем, что станицы Анненская и Еленинская, основание которых совершилось на 7 лет раньше Полтавской станицы, застраивались крайне медленными темпами. В станице Анненской, например, насчитывалось обжитых 47 домов, а в Еленинской только 14, еще 34 находились в стадии завершения строительства17. На окраинах Джабык-Карагайского бора успешно расстраивались и укреплялись другие станицы: Браиловская, Варшавская, Великопетровс-кая, Наваринская, Кацбах и Париж. Войсковое правление строго следило за ходом жилищного строительства, за соблюдением порядка и чистоты казаками в своих хозяйствах. Уже в первый год освоения Новолинейного района генерал-майор граф Н.Е. Цукато посетил многие станицы, знакомился с обустройством и материальным положением казаков. Просил командиров полковых рекрутов проследить за тем, чтобы все дома были покрыты камышом и соломой, а дворы огорожены плетнями из тальника и чилин-ника1®
Несмотря на то, что в первые годы освоения Новолинейного района не существовало твердых норм или размеров усадебной территории, казаки занимали, как правило, небольшие участки, строительство домов шло «скученно», как можно ближе друг к другу. Такое устройство Полтавской станицы, как и любой другой, во многом способствовало лучшей организации обороны от набегов киргиз-кайсаков Только после 1904 года, когда хозяйственное правление Оренбургского казачьего войска разработало ин струкцию о распланировании станиц и поселков, их размеры получили строгое очертание: 50 м вдоль улицы и 50 м в глубину усадьбы. Однако и в описываемое время дома строились уже относительно больших размеров, в длину 14 - 15 м и в ширину до 8 м на каменном фундаменте, с свнями и чуланами. Вспомогательные постройки - амбары и бани в целях противопожарной безопасности сооружали на значительном расстоянии от жилых построек, в основном на берегу реки Караталы-Аят.
Согласно распоряжению Наказного атамана Оренбургского казачьего войска генерал-майора И.В Падурова во всех станицах были осмотрены поземельные угодья. Комиссия в составе командира 5-го полкового округа подполковника Дерышева, войскового топографа Н.Епанешникова, начальника 18-й киргизской дивизии зауряд-хорунже-го Д.Назарова, доверенных от Полтавского станичного общества урядника П.Борисова, казака А.Шерстобитова, а также понятых от близлежащих станиц Варшавской, Велико-петровской и Елизаветпольской в составе 8 казаков, установила, что в станице Полтавской по состоянию на 14 июня 1852 года проживало 315 душ мужского пола и на каждую полагалось по 30 десятин удобной земли. Границы занимаемой земли казаками Полтав ской станицы были запротоколированы следующие:
«Кумырсай с Кушурсая на кучу камней или на киогизскую мазарку, где в камнях постановлен столб и складена из камней пирамида, длина линии 2300 саж. и наконец с мазарки вправо прямою линиею через три безымянных лога на первоначальный столб с ямой, что у 7-й версты Великопетровской дороги. Сей последней линии 3700 сажен, таким образом, окружив, межа окончилась»19.
Внутри этих границ, так просто объясненных, но крайне трудно представляемых, имелось земли всех качеств 17481 десятина и 1525 сажен, в том числе а) 6300 десятин распаханной удобной к пашне, что составляет две трети 30-десятинной пропорции; б) 650 десятин лугов «к речкам и лывинам», что являлось одной третью 30-десятинной пропорции; в) 4000 десятин степи удобной к сенокошению, определенных взамен не вошедших в границы 2000 десятин лугов и составивших третью часть 30-десятинной пропорции; г) 6031 десятина и 1525 сажен под дорогами «шириною 70 сажен большими и малыми проселочными и полевыми, под усадьбою станицы гуменниками под речками, озерами, солонцами и вообще под местами могильно-щеловатыми и гористо-каменистыми, «составлявшие землю неудобную и в 30-десятинную пропорцию не положенные»20
Кроме того, как явствует из того же документа, во владении Полтавской станицы находилось еще 500 десятин земли, занятой в основном под лугами, по рекам Карата-лы-Аят, вверх по течению до развилки, где насчитывалось до 230 десятин, и по Арчалле вниз по течению до Мохового озера - до 270 десятин. На этих землях киркиз-кайсакам разрешалась летом заготовка сена, а зимой - организация тебеневки - кормления табунов лошадей2&.
В хозяйственной деятельности казаков Полтавской станицы, как и всего Оренбургского войскового сословия, ведущими были земледелие и животноводство. К сожалению, ни то, ни другое не смогли достичь высокого уровня развития. Земледелие, напри мер, велось самым простейшим способом по переложной системе, без удобрения пахотной земли. До конца XIX века обработка земли производилась плугами и сабанами. Только к началу XX века у казаков появился спрос на усовершенствованное земледельческое орудие труда: многолемешные плуги, сенокосилки, жнейки, молотилки, веялки и др22.
Нам не удалось выяснить организацию и порядок посева зерновых культур в первый год жизни на осваиваемых землях, но известно, что уже в 1844 году на 434 жителя
Полтавской станицы, при 178 казаках, способных к полевым работам, было посеяно 467 пудов озимого хлеба. В то же время в соседних станицах Варшавской и Елизаветполь-ской было посеяно соответственно 16 и 12 пудов зерна23. Если озимые сразу дали хороший урожай в размере «сам семь», то яровые - хуже - только «сам два». Причины было две: всходы оказались крайне слабыми из-за засушливой весны, до и те оказались вскоре погубленными нахлынувшей саранчой (кобылкой)24. В целом урожай одних озимых обеспечил полтавским казакам безбедную зимовку.
Положительную роль в повышении материального благосостояния сыграла введенная в 1835 году общественная запашка земли в одном лишь Оренбургском казачьем войске, по всей вероятности, ради опыта. Основной целью этого новшества являлось обеспечение казаков запасами продовольствия на случай неурожайных годов, создание и укрепление станичного капитала. По утвержденному Николаем I проекту предусматривалось ежегодно засевать по одному пуду на каждого казака. Хлеб должен был поступать для образования запасов на неурожайные годы самих казаков, а остальная часть урожая подлежала сдаче в казенные провиантские магазины на довольствие всего Оренбургского казачьего войска по постоянно определенной цене, 25 или 26 коп за пуд25.
В отчете Оренбургского казачьего войска за 1845 год указывается: «Преподанными средствами и внушениями о пользе увеличения и улучшения хлебопашества, новые поселенцы, несмотря на значительный в 1844 году неурожай, получили обильную жатву хлеба, которого кроме обеспечения собственного продовольствия поселенцев, будет достаточно на обсеменение полей в наступающей весне. В настоящее время не представляется надобности в пособии хлебом новопоселенцам. Назовем так, как обеспечение продовольствием в неурожайные годы составляет главнейший предмет попечения начальства, излишки урожая общественного фонда в станицах Оренбургской линии вместо продажи в казну по установленной цене (1 руб. 80 коп. серебром за 1-ю четверть), каждодневно обращаются на составление запасов продовольствия в новых станицах. Таким образом, из излишков урожая 1844 года обращено на изъясненный предмет 7025 пудов 10 фунтов»26. Для хранения запасного хлеба в станицах строились общественные амбары и «хлебо-запасные магазины».
В 1845 году казаки Полтавской станицы, поверив во вновь осваиваемую землю, как в «мать-кормилицу», значительно увеличили размеры посевных площадей. Только яровых было посеяно 2314 пудов, т.е в 5 раз больше, чем в предыдущем году. Погода благоприятствовала росту зерновых, при достаточном количестве осадков, солнце хорошо прогревало землю. Урожай был хорошим: «сам пять» - озимых, «сам четыре» -яровых. Следовательно, казачьи семьи обеспечивались необходимым запасом основного продукта питания27. Следующий, 1846 год, несмотря на трудолюбие новых поселенцев - казаков, преподнес им крайне тяжелые испытания. Яровые культуры почти полностью погибли от ранних заморозков, это привело к образованию «пустого зерна» и головни. Озимые хлеба, на урожай которых надеялись казаки, дали мизерные сборы. Казачьи хозяйства понесли колоссальные убытки, их материальное положение крайне осложнилось. Казачество Полтавской станицы, как и станиц Новолинейного района, встало перед решением наисложнейшего вопроса, как прокормить свои семьи и по возможности сохранить имевшуюся живность (скот и птицу). Правда, в какой-то степени сглаживал тяжелое положение удавшийся урожай второго хлеба - картофеля, внедрение которого в Оренбургском казачьем войске шло медленно, но уверенно с 1843 года. В 1846 году казаками было высажено 18069 пудов картофеля, урожай получился непредвиденно высоким - «сам пять» или 75310 пудов28. Войсковое правление приняло решение об обеспечении казачьих хозяйств, особенно резко обнищавших, необходимым количеством хлеба, как для пропитания, так и для осеннего и весеннего засева полей, выделив из войскового капитала сумму в размере 6848 руб. и 45 коп. серебром «без возвращения»29.
Общественная запашка земли за непродолжительное время, с 1835-го по 1847 годы, позволила увеличить войсковую казну на 43498 руб. и 14 коп. серебром. Что касается 1847 года, то он оказался урожайным. Зерновые, собранные с общезапаханных земель, составили 787 тыс.пудов, по 12 пудов и 22 фунта на каждого из 62685 участвовавших в этой работе казаков30. Что касается казаков Полтавской станицы, как и немногих других станиц, то им удалось собрать более весомый урожай и составить «уже полный, положенный правилами запас по 15 пудов 20 фунтов на душу»3&.
Если земледелие постепенно развивалось и вширь и вглубь, позволяя оренбургским казакам в основном жить безбедно, то развитие животноводства зависело от климатических условий и частых, неожиданно «приходивших» из киргиз-кайсакский степей чумы, оспы и холеры. Поэтому каждый казак обзаводился только тем количеством скота, которое держать ему было сподручно, в основном для хозяйственного обихода32.
Штаб-доктор Оренбургского казачьего войска статский советник Колышко сообщал в медицинский департамент, что «появившаяся в 1844 году чума на рогатый скот в пределах войска, не прекращалась до 1845 года»33. Прослеживается двухгодичная цикличность усиления таких бедствий, наносивших, как правило, тяжелые удары по материальному благополучию казачьих семей. В 1846 году падеж скота был очень чувствительным, особенно в станицах Новолинейного района: 603 лошади и 3826 коров - от чумы и 1256 овец - от оспы34. Еще более ощутимые потери от чумы, появившейся со стороны Уральского казачьего войска, понесли казачьи хозяйства в августе - декабре 1853 года: 1658 лошадей, 14244 коровы и 4445 овец35.
Уже летом 1844 года, на второй год освоения новых земель, казаки стали ощущать резкие недомогания. Командир 5-го полкового округа подполковник И.Н. Ваулин докладывал Оренбургскому военному губернатору, «что между поселенными в районе новой линии казаками часто приключаются разного рода болезни по случаю употребления ими в пищу воды, портившейся в зимнее время, по неимению таковой особой, которая не могла бы иметь вредного влияния на здоровье людей, почему просят о доставлении им средств к удобному получению хлебного вина»36. Через год было получено разрешение министерства финансов и военного ведомства на открытие в станицах Велико-петровской и Фершампенуазской временных питейных выставок» для поддержания здоровья жителей»37.
В августе - сентябре 1848 года на Оренбургское казачество неожиданно нахлынула тяжелейшая беда. Только на территории 5-го полкового округа заболело холерой более 700 человек, из которых около 300 умерло. Полтавская станица не была обойдена этой эпидемией: ее 10 казачьих семейств потеряли своих кормильцев. Вдовами остались казачки Л.Звездина (2 детей), А.Теплякова (5 детей), Е.Цорипова (1 реб.), А.Баталова (3 детей), М.Харакулесова(5 детей), А.Чернева (5 детей), А.Лаврентьева (5 детей), А.Михайлова (2 детей) и другие, каждой из них была оказана материальная помощь от 5 до 10 руб. По данным Войскового правления, пострадавших оказалось 235 семейств, которым было выдано денежное пособие в сумме 2000 руб38.
С образованием Новолинейного района значительно обострились отношения кир-гиз-кайсаков с оренбургскими казаками-новопоселенцами. Борьба за землю, за паст бищные угодья, с каждым днем обостряясь, вылилась в вооруженную борьбу под руководством Кенисары Касимова. Кочевники постоянно терроризировали казаков своими нападениями на станицы, угоном населения, скота, поджогом полей и т.д. Пленных молодых казаков, их жен и детей киргиз-кайсаки переправляли в Среднюю Азию и там продавали в рабство. За десять лет жизни на Новой пограничной линии оренбургские казаки потеряли более 2000 человек39
Первыми жертвами киргиз-кайсаков стали казак Полтавской станицы А.Метлин с 14-летним сыном, захваченные в лесу 10 сентября 1844 года и уведенные в степь. Один из казаков поехал на пашню на паре лошадей, запряженных в телегу. Через неделю, 2 сентября 1845 года, он был найден мертвым с разрубленной головой, исколотым ножом телом и брошенным в болото в 4 верстах от станицы. Ночью 23 августа 1845 года вооруженная группа кочевников угнала 8 лошадей, пасшихся около станицы. «Начальник Полтавской станицы с 25 казаками отправился на поимки хищников, но не нашел их,» - отмечается в одном из документов40.
Близлежащие станицы 5-го полкового округа также подвергались набегам кочевников. Известно, например, что в сентябре-октябре 1846 года были угнаны два табуна, принадлежавших казакам Елизаветпольской и Парижской станиц, в которых было более 500 лошадей. Перед угоном они схватили казаков, пасших в поле лошадей, привязали к деревьям, казака Зыкова убили, а его брату нанесли несколько ножевых ран. Командир 5-го полкового округа подполковник Дерышев сформировал отряд по командованием хорунжего Казанцева в количестве 133 казаков. Отряд атаковал место кочевья «главного хищника» этих мест бая Тургана Анаева в урочище Баш-Тюбе, что а 90 верстах от новой пограничной линии. Турган Анаев, предупрежденный киргиз-кайса-ками о приближении вооруженных казаков, скрылся в степи. Однако были арестованы два его брата, захвачено 202 лошади с жеребятами. 28 больших и малых верблюдов. Лошади были опознаны казаками семи станиц и переданы им41.
Вот еще один характерный пример вооруженного противостояния между «хозяевами степи» и казаками-новопоселенцами. Табун лошадей Великопетровской станицы 29 мая 1847 года возвращался с пастбища, но внезапно появившиеся киргиз кайсаки отбили 10 лошадей и погнали в Ягы-Карагайский бор. Поднятые по тревоге казаки вскоре догнали «степных бандитов», в перестрелке оставшиеся живыми скрылись в лесу, лошадей вернули своим хозяевам. «Посланная из станицы команда в 50 человек хищников не нашла», - зафиксировано в одном из документов42.
Долгие годы жили казаки не в ладах с кочевниками пока официально не было разрешено пользование свободными станичными землями для «пастбищных мест». Жизнь на новом месте входила в более спокойное русло, земля-кормилица обеспечивала казачеству пока вполне стабильное существование.
Правда, общественные станичные капиталы всех станиц Новолинейного района, в том числе и Полтавской станицы, росли крайне медленно. Известно, что за пять лет проживания на степных просторах полтавские казаки сумели создать крайне мизерный общественный фонд - 17 руб. 50 коп. Через два года, в 1850 году, общественный капитал увеличился всего на четыре рубля и составил 21 руб. 42 коп".
Создание станичных школ, начавшееся в Оренбургском казачьем войске с 1823 года, не обошло стороной и Полтавскую станицу. Станичному начальнику хорунжему Гаврилову с «папахой по кругу» удалось собрать минимум денег для открытия мужской школы. В 1848 году в Оренбургском казачьем войске работало 70 станичных школ, в том числе и Полтавская, располагавшаяся в просторном здании станичного правления44. В связи с тем, что основное казачье население составляли русские, православного вероисповедания, то станичный сход в сентябре 1852 года решил построить на свои сред ства часовню, т.к. приходская церковь находилась далеко, в Великопетровской станице. Вскоре часовня, своеобразный храм в миниатюре, была построена на станичной площади, в окружении жилых домов. В 1854 году «поверенные» от жителей Полтавской станицы казаки И.Звездин и И.Кузнецов были приняты епископом Оренбургским и Уфимским Антонием и получили его благословение на преобразование имевшейся часовни в приходскую церковь. Наказный атаман генерал-майор И.В.Падуроа разрешил вырубить в Джабык-Карагайском бору 250 деревьев и построить церковь своими силами по типу церкви в Бородиновской станице. В 1861 году церковь Казанской чудотворной иконы Божьей матери была построена и освещена45.
Казаки Оренбургского войска, согласно императорского повеления, «исправляли земские повинности»: осуществление почтовой связи, устройство на почтовых трассах станционных домов, мостов, плотин и др.
Структурные изменения, осуществленные в 1857 году и связанные с увеличением полковых округов, повлекли за собой сокращение 17 станиц, объявленных поселками. Полтавская станица снова, но теперь уже на длительный период, вплоть до 1917 года, стала казачьим поселком, входя поочередно до 1865 года в станицу Варшавскую, а затем в Великопетровскую.
ПРИМЕЧАНИЯ
,2 ГАОО. Ф.6. Оп.11. Д.922. Л.2 ,3 Там же. Д.1310. Л.1.
П.А. Орлов
К ВОПРОСУ О РАБОЧЕМ СТРАХОВАНИИ И СОЦИАЛЬНОМ ОБЕСПЕЧЕНИИ НА ГОРНОЗАВОДСКОМ УРАЛЕ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА (ОПЫТ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОГО ОБЗОРА)
Анализ культурно-исторического контекста, процессов формирования и способов функционирования социального обеспечения и рабочего страхования на горнозаводском Урале занимает определенное место в региональной историографии1. Вполне логично, что в качестве составляющей социальной политики исследователи выделяли такую ее практическую компоненту, как социальное обеспечение, а в рассмотрении рабочего вопроса (на общеимперском и локальном уральском уровне) одним из предметов изысканий было развитие рабочего страхового законодательства и практики рабочего страхования. Очевидно, что политический подтекст в этой теме ощущался всегда, так как приходилось соотносить данные исторических источников, собственный анализ и моделирование исторического материала с заданной оценкой экономической борьбы пролетариата как составляющей борьбы политической2. Тем не менее в исследованиях, которые стали появляться уже в пореформенный период, высказаны несколько положений, которые теперь могут трактоваться как общепринятые
Во первых, главным основанием для формирования региональной системы есте ственного вспомоществования и рабочего страхования признается производственно-техническое и социальное своеобразие горнозаводского Урала.
Во вторых, с точки зрения хронологии, первичным является традиционное общинное вспомоществование (с элементами страхования), церковная и монастырская благотворительность, меценатство, а страхование рабочих выглядит как более современное проявление социальной политики.
В-третьих, социальное страхование, в свою очередь, является результатом последовательного появления добровольного страхования (в сфере производства), а затем принудительного (обязательного) страхования. Видами страхований последовательно были страхования несчастного случая (увечья), смерти, старости, болезни, безработицы.
В четвертых, рабочее законодательство в целом, определяющее правовое и экономическое положение рабочего класса, и страховое рабочее законодательство, закрепляющее ответственность сторон-участников производства, характеризуется как атрибут капитализма, в системе которого рабочая сила особый товар с особой статусной характеристикой.
Предметная проблематика темы достаточно широка, но ее можно структурировать по нескольким направлениям.
