Спросить
Войти
УДК 94(456+47)»1914/1919» UDC
DOI: 10.17223/18572685/46/12
НИКОЛАЙ II В ГАЛИЦИИ В 1915 г.: ВМЕСТЕ ИЛИ ВРОЗЬ
И.В. Зимин1, А.Р. Соколов2, С.Г. Суляк3
E-mail: 50maler@mail.ru 2Санкт-Петербургский государственный университет Россия, 199054, г. Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7/9 E-mail: alar60@yandex.ru 5Томский государственный университет Россия, 654050, г. Томск, пр. Ленина, 56 E-mail: sergei_suleak@rambler.ru
Авторское резюме
Описывается поездка Николая II в апреле 1915 г. в Галицию. Рассматриваются события в контексте внутриполитической борьбы в Российской империи, во многом определявшей дальнейшую судьбу края: в качестве части русской Польши со значительной автономией от органов центральной власти или интеграцию Галиции в русский мир империи.
NICHOLAS II IN GALICIA IN 1915: TOGETHER OR APART
I.V. Zimin1, A.R. Sokolov2, S.G. Sulyak3
Abstract
The article describes Nicholas II&s trip to Galicia in April, 1915. The authors consider the events in the context of political struggle in the Russian Empire that was supposed to determine whether the territory should develop as a part of Russian Poland, with considerable autonomy from the central authority bodies, or integrated in the Russian Empire.
Всякая война неизбежно поднимает вопросы, связанные с изменением границ государств, в ней участвующих. В результате возникают проблемы, связанные с исторически сложившимися идеологемами, как правило, оформляющими исторические права на те или иные территории.
Так, когда осенью 1914 - весной 1915 г. русские войска удачно провели ряд наступательных операций против австро-венгерских войск в Галиции1, обозначился вопрос о будущем этих территорий. Новая реальность заставила обратиться к историческому прошлому этих территорий, поскольку там проживало население, сохранявшее на протяжении веков не только православную веру, но и национальную идентичность, назвавшее себя русинами.
Следует иметь в виду, что военные успехи в Галиции активно разыгрывались различными политическими группами на олимпе власти Российской империи. Это проявилось в том числе и в диаметральных подходах в оценке перспектив путей развития территорий, контролировавшихся русской армией. Фактически речь шла о том, войдут ли занятые войсками территории Галиции в состав русской Польши или будут развиваться как часть России.
С одной стороны, Верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич (мл.), на которого делала ставку думская оппозиция, считал, что стержнем развития западных территорий, входивших и вошедших в состав Российской империи, станет их дальнейшая автономизация как некая плата за лояльность в ходе войны. Это касалось как русской Польши, так и территории Галиции.
С другой стороны, Николай II склонялся к мысли продолжить русификаторскую политику Александра III и Николая I, интегрируя территорию Галиции в состав империи. При этом каждая из сторон отчетливо понимала довольно неустойчивый статус вновь обретенных территорий в ситуации «тумана войны», но тем не менее стремилась использовать ее во внутриполитической борьбе, в том числе ее «пиар-потенциал».
В дневниках Николая II динамика развития событий отражена крайне лаконично. 6 февраля 1915 г. он записал: «...на крайнем нашем левом фланге в Буковине и прилегающих Карпатах наши войска тоже отошли под напором подавляющих сил противника. Грустно и неприятно, но, надо думать, все это преходяще» (Дневники 2013: 109)2. Спустя месяц, 7 марта 1915 г., Верховный главнокомандующий сообщил императору, что «под Перемышлем австрийцы сделали сильную вылазку, но были отбиты с большими потерями, потеряв одними пленными 4 000 чел. при 105 офицерах и 12 пулеметов» (Дневники 2013: 115).
Этот успех был развит русскими войсками, и 9 марта Николай II, находившийся в Ставке в Барановичах, записал: «После утреннего доклада вернулся к себе и начал письмо Аликс, как вдруг Николаша ворвался ко мне с Янушкевичем3 и Даниловым4 и объявил радостную весть о падении Перемышля! После завтрака был отслужен благодарственный молебен при множестве офицеров и лейб-казаках. Отправил Граббе5 в 11-ю армию Селиванова с наградами и крестами. Дал Николаше Георгия 2-й степени. Занимался после чая и окончил все. За обедом выпили по стаканчику шампан» (Спиридович 1960: 103; Дневники 2013: 115)6.
На следующий день императору доложили детали. В плену оказались «9 генералов, 93 шт. офиц., 2 500 об. оф. и чинов и 11 7000 ниж. чинов. Наших войск, осаждавших крепость, было меньше половины» (10 марта 1917 г.) (Дневники 2013: 116). 12 марта 1915 г. император принял в Александровском дворце Царского Села адъютанта великого князя Николая Николаевича, приехавшего «прямо из Перемышля с интересными подробностями о сдаче и занятии крепости нашими войсками» (Дневники 2013: 116).
Судя по всему, именно тогда Николай II стал рассматривать возможность своей поездки в Галицию. Косвенным свидетельством тому было то, что император 15 марта 1915 г. принял во дворце делегацию галичан: «Сегодня за обедней пели галичане - сельские учителя и учительницы очень хорошо» (Дневники 2013: 117). 17 марта он принял генерал-майора свиты А.Н. Граббе «по возвращении из Перемышля» (Дневники 2013: 117).
Понятно, что такие делегации быстро не формируются, да и ехать на поезде из Галиции до Царского Села надо не один день. Вне всякого сомнения, эта делегация была сформирована галицийским генерал-губернатором Г.А. Бобринским7 намного раньше, а взятие Перемышля было использовано как повод. Следует иметь в виду, что Николай II, принимая решение об образовании Галицийского генерал-губернаторства в конце августа 1914 г., поставил перед графом Бобринским задачу интегрирования завоеванных территорий в политическое пространство России. Именно с этой целью чиновничество генерал-губернаторства, вплоть до уездного уровня, укомплектовали русскими чиновниками. Обращает на себя внимание и совместное участие галичан и императора в обедне. Несомненно, это была публичная демонстрация религиозного единства.
Наконец, видимо, уже определившись с поездкой в Галицию, 2 апреля 1915 г. Николай II принял в Александровском дворце «гр. Бобринского - воен. ген. губ. Галиции» (Дневники 2013: 120). На следующий день, 3 апреля, император вместе с наследником принял капитана Генерального штаба Полякова, который «привез крепостной флаг Перемышля» (Дневники 2013: 120). А 4 апреля Николай II отправился в свою седьмую поездку на фронт.
Следует подчеркнуть, что о планах императора посетить Галицию практически никто не знал: ни дворцовый комендант В.Н. Воейков, ни ключевое лицо охраны Николая II полковник А.И. Спиридович, ни императрица. Александру Фёдоровну император известил о своих планах только из поезда телеграммой: «Изменил начало программы, сперва еду в Ставку, а затем в оба других места, которые я записал в твоей записной книжке» (Переписка 1925: 144). Видимо, Николай II хорошо представлял реакцию супруги на свои планы, поскольку она считала, что Верховный главнокомандующий Николай Николаевич (мл.) «затеняет» императора8 (Письма 1922: 84). Судя по всему, в этой поездке сошлись множество факторов, но, кроме различных явных и подспудных политических раскладов, видимо, имелось обоюдное желание Николая Николаевича и Николая II просто «прикоснуться» к военной победе.
По приезде в Ставку 5 апреля 1915 г. император сообщил супруге, что Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич «предложил мне поскорее съездить во Львов и Перемышль, так как в Галиции потом придется принять некоторые меры. То же самое говорил и Бобринский несколько дней тому назад. Меня будет сопровождать Н., так как это мое первое посещение завоеванного края. Разумеется, оно на этот раз будет очень кратковременным, обе тамошние железные дороги забиты поездами. После того я повидаю
Иванова и Алексеева и буду продолжать свою поездку на юг. Я не могу еще установить числа, но, разумеется, буду тебя извещать заблаговременно. Провести таким образом несколько дней довольно интересно и даже как-то выходит из границ обыкновенного»9 (Переписка 1925: 148).
Для личной охраны императора его решение о посещении Галиции было совершенно неожиданным. Как раз в то время полковник
A.И. Спиридович отрабатывал мероприятия по охране императора на ранее утвержденном маршруте10. Его срочно вызвали в Ставку и направили в Галицию (Спиридович 1960: 116). По мнению Спи-ридовича, поездка в Галицию, сравнительно недавно занятую русскими войсками, граничила с безумием, но дворцовый комендант
B.Н. Воейков указал, что такова воля императора11 (Спиридович 1960: 116). В тот же день, 5 апреля, определили маршрут поездки. Следует подчеркнуть, что это была первая поездка императора за пределы империи в условиях войны.
Николай II писал супруге 6 апреля перед выездом из Ставки: «Вчера, после долгих обсуждений, решено было, что мы выедем из Ставки в среду вечером12 и приедем на старую пограничную станцию Броды в четверг утром. Оттуда Н., я и кое-кто из нашей свиты поедем на автомобилях во Львов. Таким образом, мы проследуем дорогой, которую в августе проходила наша 3-я армия, и увидим поля сражения. Ночь проведем во Львове, а утром поедем через Самбор, где находится Брусилов, к Перемышлю. Здесь проведем ночь и той же дорогой вернемся. Может быть, мне удастся где-нибудь между этими двумя местами захватить 3-й Кавказский корпус, сосредоточивающийся в резерве» (Переписка 1925: 151).
Когда Александра Фёдоровна получила письмо супруга, последовала ожидаемая реакция. Во-первых, императрица опасалась за жизнь мужа13 (Письма 1922: 88). Во-вторых, она была против того, чтобы императора в этой поездке сопровождал Верховный главнокомандующий, поскольку настороженно относилась к росту популярности великого князя Николая Николаевича14 (Письма 1922: 88). Однако она, как могла, «прикрыла» поездку супруга в прифронтовую зону. Через А.А. Вырубову об этой поездке сообщили Г.Е. Распутину, «прогнозы» которого она изложила в письме мужу: «Когда Аня сказала ему по секрету - так как я хотела Его особой молитвы за тебя - Он (это довольно любопытно) сказал то же самое, что я, что в общем Ему не нравится. Господь пронесет, но безвременно (слишком рано) теперь ехать, никого не заметит, народа своего не увидит, конечно, интересно, но лучше после войны. Ему не нравится, что Н. с тобой едет. Он находит, что тебе везде лучше быть одному
- и с этим я совершенно согласна» (7 апреля 1915 г. Царское Село) (Письма 1922: 90).
Однако Николай II объяснял супруге свои резоны следующим образом (7 апреля 1915 г., Ставка): «...я не согласен с тобой, что Н. должен остаться здесь, когда я поеду в Галицию. Напротив, именно потому, что я еду во время войны в завоеванную провинцию, главнокомандующий должен сопровождать меня. Я думаю, что все окружающие меня находят это правильным. Он сопровождает меня, а не я нахожусь в его свите.» (Переписка 1925: 153).
Когда Николай II выехал из Ставки в Галицию, график был столь плотным, что он писал жене только короткие записки и телеграммы15 (Переписка 1925: 157, 163). Естественно, императора в поездке сопровождал губернатор А.Г. Бобринский16, безусловно, было много впечатлений от Львова («Очень красивый город, немножко напоминает Варшаву, пропасть садов и памятников, полный войск и русских людей! <...> Если хочешь знать, так я спал в кровати старого Франца-Иосифа» (Переписка 1925: 165).
Эмоциональный настрой императора в этой поездке гораздо ярче отражают его дневниковые записи, которые ранее носили стандартно-лапидарный характер. 9 апреля он записал: «Знаменательный для меня день приезда в Галицию! В 10 час. прибыл на ст. Броды. Сейчас же пошел в вагон Николаши, где выслушал доклад штаба и затем полк. Мосягина, описавшего наступление нашей 3-й армии от границы Львова. Завтракали в 12 ч., и затем выехал в моторе с Николашей и Янушкевичем. Чем дальше, тем местность становилась красивее. Вид селений и жителей сильно напоминал Малороссию. Только пыль несносная. Останавливался несколько раз на месте сражений в августе м-це; видел поблизости дороги братские могилы наших скромных героев. В 4.30 на спуске с годы был встречен гр. Бобринским и затем выехал в гор. Львов. По улицам стояло много войск шпалерами и народа. У огромного манежа, обращенного в церковь, стоял поч. караул от 23-го марш. батальона. После молебствия, отслуженного архиеп. Евлогием, посетил лазарет Ольги17, где видел Ксению18. Около 6.30 прибыл во дворец наместника; поч. кар. сотня лейб-казаков. Город производит очень хорошее впечатление, напоминает в небольшом виде Варшаву, но с русским населением на улицах. Вышел на балкон к крестьянам, пришедшим из окрестностей. После обеда назначил Бобринского генерал-адъютантом» (Дневники 2013: 121-122).
На следующий день, 10 апреля, Николай II посетил Самбор и Хыров («Живописно расположенный в горах») и, наконец, к вечеру приехал в Перемышль («Это маленький городок, с узкими улицами, полный войск и оренбургских казаков. Местечко окружено горами
и вид имеет живописный»). 11 апреля в телеграмме супруге Николай II упомянул, что «осмотрел укрепления» крепости Перемышль и отправился обратно «во Львов через Радымно и Яворов, опять вдоль полей сентябрьских сражений» (Дневники 2013: 121-122).
В дневнике император описывает свои впечатления этого дня следующим образом: «Спал отлично и в 8.30 пил чай. Через час поехал на станцию, где был оперативный доклад. В 10 час. отправился с Николашей и другими по жел. дор. в Самборг. Приехал туда около часа и был встречен Брусиловым и моей чудной ротой 16-го Стрелкового Имп. Александра III полка - под командой ее фельдфебеля19. Поехал в штаб-кварт. Брусилова, где назначил его генерал-ад. Он нас накормил завтраком, после чего вернулись в поезд и продолжали путь на юг. Первая гряда Карпат была хорошо видна. Около 4 час. прибыл в Хыров, где был собран весь 3-й Кавказский корпус ген. Ирманова. Обошел все части пешком и затем объехал их в моторе и благодарил за боевую службу. Вид полков великолепный. Так был счастлив видеть своих ширванцев. Вернулся в поезд и продолжил путь на Перемышль, куда приехал в 7 час. По улицам стояли шпалерами запасные батальоны и дружины. Заехал в церковь, устроенную в жел. дор. сарае, и затем в дом, приготовленный для Николаши и меня. В 8 час. поехали к обеду в гарнизонное собрание, где было собрано разное вооружение, найденное в австрийских складах. Итак, я попал в Перемышль, по милости Божией, через месяц и два дня после его падения. Масса сильных впечатлений» (Дневники 2013: 122).
Естественно, Александра Фёдоровна следила за реакцией прессы. Будучи крайне эмоциональной женщиной, в письмах к супругу она обращала его внимание именно на эмоционально-религиозную составляющую этой поездки: «Какая большая историческая минута! Наш Друг в восторге и благословляет тебя. твои несколько слов на балконе20 - как раз то, что надо было сказать. Бог да благословит и
объединит в глубоком историческом и религиозном смысле слова эти славянские народы с их старой матерью Россией21... Все приходит вовремя, и теперь мы достаточно сильны, чтобы их удержать за собой, прежде мы не могли бы это сделать - тем не менее мы должны "внутри" стать еще сильнее и более объединенными во всех отношениях, так, чтобы управлять крепче и с большим авторитетом» (11 апреля. Царское Село) (Письма 1922: 95). Более того, Александра Фёдоровна связывала эту поездку с историческим прошлым страны: «Как будет радоваться И Н!22. Он видит, как его правнук вновь завоевывает эти провинции далекого прошлого, и видит мщение за предательство Австрии по отношению к нему» (Письма 1922: 95). Эти слова императрицы очень важны, поскольку идея освобождения «подъяремной Руси» была традиционной для значительной части русской военно-политической элиты на протяжении всего XIX в.
Мнения военных и политиков об этой поездке Николая II, нашедшие отражение в мемуарах, очень разные, но по большей части они негативны23. В этом видится не объективность оценки авторами сложившейся тогда военно-политической ситуации, а скорее стремление постфактум дистанцироваться от той катастрофы, которая постигла русскую армию после прорыва фронта у Горлицы в мае 1915 г. Тем не менее поездка вышла за рамки простой «высочайшей инспекции» на уровень политической акции. Об этом свидетельствуют воспоминания А.И. Спиридовича, который, видя реакцию населения, восторженно встречавшего императора, перестал опасаться за его безопасность. Эта поездка, несомненно, укрепила позиции великого князя Николая Николаевича, на которого делала ставку думская оппозиция в борьбе за формирование правительства «общественного доверия».
ПРИМЕЧАНИЯ
Дневники 2013 - Дневники императора Николая II (1894-1918). Т. 2, ч. 2: 1914-1918. М.: РОССПЭН, 2013. 784 с.
Спиридович 1960 - Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция 1914-1917 гг.: в 3 кн. Нью-Йорк: Всеславянское издательство, 1960. Кн. 1. 302 с.
Переписка 1925 - Переписка Николая и Александры Романовых. 19141915 гг. М., 1925. Т. III. 562 с.
Письма 1922 - Письма императрицы Александры Фёдоровны к императору Николаю II. Берлин: Слово, 1922. Т. I. 642 с.
REFERENCES
Nicholas II. (2013) Dnevniki imperatora Nikolaya II (1894-1918) [Diaries of Emperor Nicholas II (1894-1918)]. Vol.2. Moscow: ROSSPEN.
Spiridovich, A.I. (1960) Velikaya voyna i Fevral&skaya revolyutsiya 1914-1917gg.: v3 kn. [The Great War and the February Revolution of 1914-1917. In 3 vols]. New York: Vseslavyanskoe izdatel&stvo.
Sergeev, A.A. (ed.) (1925) Perepiska Nikolaya i Aleksandry Romanovykh. 1914-1915 gg. [Correspondence of Nicholas and Alexandra Romanov]. Vol.3. Moscow: [s.n.].
Empress Alexandra Feodorovna. (1922) Pis&ma imperatritsy Aleksandry Fedoro-vny k imperatoru Nikolayu II [Letters of the Empress Alexandra Feodorovna to Emperor Nicholas II]. Vol. 1. Berlin: Slovo.
Зимин Игорь Викторович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Отечества Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова (Россия).
Zimin Igor - The First Pavlov Saint Petersburg State Medical University (Russia).
E-mail: 30ma1er@mai1.ru
Соколов Александр Ростиславович - доктор исторических наук, профессор кафедры музеологии Института истории Санкт-Петербургского государственного университета (Россия).
Sokolov Aleksandr - Saint Petersburg State University (Russia).
E-mail: a1ar60@yandex.ru
Суляк Сергей Георгиевич - кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник лаборатории междисциплинарных исследований Томского государственного университета (Россия), президент Общественной ассоциации «Русь» (Молдова).
Sulyak Sergey - Tomsk State University (Russia), Association "Rus&" (Moldova).
E-mail: sergei_su1eak@ramb1er.ru
