Словакия 1940 года глазами советского дипломата (Из документов Архива внешней политики РФ)

В.В. Марьина

(Институт славяноведения РАН, Москва)

Словакия 1940 года глазами советского дипломата (Из документов Архива внешней политики РФ)

Abstract:

Maryina V.V. Slovakia in 1940 through the eyes of a Soviet diplomat (From the documents of the Archive of Foreign Policy RF)

The article examines the report for the year of 1940 of the Soviet envoy G.M. Pushkin in Slovakia. The inner life of Slovakia is shown, as well as its foreign policies, the effects of Hitler&s Germany on this puppet state and its relations with the Soviet Union.

Задуманное и осуществленное Гитлером расчленение Чехословакии привело к созданию 14 марта 1939 г. Словацкого государства. После заключения советско-германского пакта о ненападении 23 августа 1939 г. словацкое руководство, конечно, не без ведома и поощрения Берлина, выступило с предложением об установлении дипломатических отношений с СССР. Москва, следуя своему новому курсу, сразу же согласилась на это. В конце 1939 г. в советскую столицу прибыл словацкий посланник Ф. Тисо - родственник словацкого президента И. Тисо, а в феврале 1940 г. в Братиславе было открыто советское представительство и свою деятельность начал его глава Г.М. Пушкин, молодой советский дипломат (ему было тогда 32 года). Возможно, в силу молодости и желания проявить себя, а возможно, просто в силу своих способностей к дипломатической работе (впоследствии он занимал ответственные дипломатические посты) Пушкин с большой ответственностью отнесся к своему назначению, о чем свидетельствуют материалы (информационные письма, аналитические справки, характеристики и пр.), направляемые им в НКИД СССР, а также дневниковые записи полпреда1. Данная статья представляет собой обзор годового отчета Пушкина о работе в Словакии, написанного им в феврале 1941 г. и как бы подводящего итоги его пребывания в этой стране в течение года2. Его наблюдения, оценки, анализ ситуации, как современника событий и дипломата, не могут не представлять интереса для нынешних исследователей истории первой Словацкой республики (1939-1945 гг.).

Во введении к отчету Пушкин констатирует, что договор «О защите Словакии»3, подписанный 23 марта 1939 г. в Берлине, «является по существу также и концом самостоятельности Словакии» (л. 103). Описывая события, связанные с образованием Словацкого государства в марте 1939 г., полпред писал: «Словакия получила "самостоятельность" из германских рук. Этот "подарок" был для большинства политических деятелей неожиданностью (имеется в виду руководство глинковской партии4). Весьма характерно, что в программе этой партии никогда не было тезиса о борьбе за самостоятельную Словакию.

Руководитель этой партии Глинка и ближайшие его помощники Сидор и Тисо боролись за автономию страны в рамках Чехословацкой республики. Больше того, Глинка не допускал и мысли о протекторате Германии над Словакией... события 1939 г. застали гаинковскую партию врасплох. К началу 1940 г. эта партия оказалась расколотой». Одна её часть во главе с Махом и Мургашем стала проповедовать идеи национал-социализма; другая часть стремилась приспособить идеи Глинки к новой ситуации, переживала разгром Чехословакии, «понимая, что этот разгром ведет к полному подчинению Словакии Германии (Дурчанский5, Сидор); третья группировка (Тисо) «пытается примирить эти два крыла глинковской партии, склоняясь однако ближе к линии Дурчанского. Её опорой было католическое духовенство Словакии и Ватикан». Находясь у власти в 1939-1940 гг., по мнению Пушкина, глинковская партия не разрешила ни одного стоящего перед страной сложного вопроса, к которым он относил рабочий, аграрный, национальный и религиозный (л. 107). В отчете рассматривается состояние каждого из этих вопросов. Например, национальный описан так: Словакия, насчитывающая 2,6 млн. жителей - многонациональное государство, в котором наряду со словаками проживают 150 тыс. немцев, 60 тыс. венгров, 180 тыс. русинов, около 100 тыс. евреев и несколько десятков тысяч чехов. «Исключая немецкое население и венгерских помещиков, все остальные нацменьшинства находятся в исключительно бесправном положении. Особенно в тяжелом положении оказалось еврейское население. По словацким законам еврей вообще не может ничем заниматься в Словакии...В еврейском вопросе словацкое правительство идет по стопам своих немецких хозяев». Говорится о бесправном положении венгерского населения, а также русинов: «На востоке Словакии в районе г. Прешов проживает компактная группа русинского населения» (в основном бедные крестьяне и сельскохозяйственные рабочие, по языку ближе всего - к русскому). Они отличаются как от словаков, так и от украинцев: «Словацкое правительство совершенно не считается с национальными особенностями этого народа. Стремясь словакизировать Прешовскую Русь, словацкое правительство запретило русинам заниматься в школах на русском языке под тем предлогом, что вся русинская учебная литература была издана до образования "самостоятельной" Словакии. Затем правительство запретило все культурные организации русинов в Словакии... Русины открыто называют себя русскими. Особенно это проявилось при переписи населения в декабре 1940 г.... Русины открыто говорят, что они ждут прихода Красной Армии». В отчете говорится о создании при поддержке правительства в Прешовской Руси фашистской русинской организации во главе с инженером Гелеткой (л. 110-112).

Рассматривая конфессиональный вопрос, Пушкин отмечает, что глинковская партия является политической организацией католической церкви в Словакии, а католическая религия - государственной религией, которую исповедует большинство её населения. Но 15% являются евангеликами (протестантами). «Старая борьба между католиками и евангеликами в Словакии сегодня приобрела политическую окраску». Неравноправное положение евангеликов сказывается, например, при их поступлении на службу, они вынуждены обучать своих детей в католических школах, выборные должности (бургомистры) в евангелических селах занимают путем назначения католики и пр. (л. 112-113).

Весьма подробно Пушкин описал внутриполитические события в Словакии и их связь с внешнеполитической линией страны: «Первое полугодие 1940 г. можно назвать временем господства в Словакии группы Дурчанского. Во внешней политике эта группа проводила линию лавирования между Германией, Италией, Венгрией и другими странами». «Эта труппа пыталась заигрывать и с нами. Установление дипломатических отношений между СССР и Словакией вопреки желанию католической церкви надо отнести к победе этой группы. Группа Дурчанского бесспорно боялась полного порабощения Словакии немцами. Именно поэтому она мечтала иметь общие границы между СССР и Словакией... Отсюда их заинтересованность в переходе Карпатской Украины к Советскому Союзу. Да и во внутренней политике эта группа пыталась подражать Швейцарии. Не будет ошибкой, если назвать Дурчанского приверженцем буржуазно-демократической формы управления государством. По словацкой конституции словацкий снем (парламент - В.М.) имеет довольно значительные права. Организация этого снема была проведена группой Дурчанского. Известный демократизм проявлялся и в отношении к компартии. Правда, компартия была распущена и запрещена, но коммунисты пребывали на свободе... В отличие от настоящего времени группа Дурчанского не стремилась проводить в жизнь антиеврейские мероприятия. Законы против евреев, обсуждавшиеся в этот период в словацком снеме, носили чисто декларативный характер. Сама постановка этих вопросов в парламенте была явно вынужденной. Группу Дурчанского открыто обвиняли в примиримости к евреям».

В первой половине 1940 г. Дурчанский начал проводить кампанию под названием «Смеющаяся Словакия». Он мечтал воспользоваться красотами Словакии, привлечь в страну массу туристов и сделать туризм одним из основных источников словацкого дохода. «Такой курс политики Дурчанского не мог соответствовать германским интересам в Словакии». Немцы начали борьбу против него. «В качестве своей опоры в Словакии они выбрали Маха, человека, совершенно неподготовленного, беспринципного, демагога и политического хулигана. Мах руководил глинковской гвардией, построенной по принципу штурмовых отрядов Германии. Уже в феврале 1940 г. Мах был приглашен в Берлин, где ему были оказаны весьма шумные почести... Ясно чувствовалось, что немцы готовят в лице Маха замену Дурчанскому» (л. 113-115). В марте-апреле 1940 г. велась борьба между указанными словацкими политическими группировками. «Дурчанский, убедившись в том, что Англия и Франция решили всерьез воевать с Германией, стал действовать в Словакии значительно смелее, чем прежде. Дурчанский больше всего боялся неожиданного мира между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой. В доверительных беседах Дурчанский развивал приблизительно такие мысли: как Советский Союз, так и Словакия не заинтересованы в мире на Западе. В случае такого мира создается блок четырех крупных европейских государств против Советского Союза. Но этот блок не сразу будет создан, и не сразу начнется война против Советского Союза. Но Словакия может быть убеждена в том, что на другой же день после заключения мира, она будет принесена в жертву. Ни Германия, ни Англия не будут с ней считаться.

Нападение Германии на Норвегию и англо-германская борьба в Норвегии убедили Дурчанского в неосновательности опасений насчет мира на Западе. Это сразу же сказалось на политике Дурчанского внутри страны. Уже в апреле месяце Дурчанский повел борьбу с группой Маха, пользуясь почти неограниченной властью (он был министром иностранных и внутренних дел). Немцы зорко следили за деятельностью Дурчанского», который «начал решительно расправляться с прогерманской группировкой. Маха он освободил от руководства глинковской гвардией, заменив его Галаной, снял с постов многих руководителей местных организаций глинковской гвардии, заменив их своими людьми, и даже многих сторонников Маха заключил в тюрьму. Все это проводилось под предлогом якобы раскрытого заговора Маха против Дурчанского. Подготавливался ли путч или нет, остается до сих пор неясным... Одновременно с этим Дурчанский боялся открыто порвать связь с немцами и в своих речах старался успокоить Германию... К этому времени относится и особое заигрывание Дурчанского с нами. Дурчанский все чаще говорит о желании словаков видеть Карпатскую Украину в составе Советского Союза». «Период самостоятельного управления Словакией кончился вместе с разгромом Франции».

чтобы создать более удобную и действенную форму подчинения всей экономической и политической жизни Словакии германским интересам». «С этого момента германское правительство уже не ограничивается простыми советами словакам, а непосредственно вмешивается в словацкие дела». К этому же времени «относится и перемена германского посланника: на место Ганса Бернарда был назначен фон Киллингер, обергруппенфюрер штурмовых отрядов, человек, тесно связанный с Гиммлером, не имеющий представления о дипломатии в тесном смысле этого слова». 30 июля на центральной площади Братиславы состоялся митинг, организованный группировкой Тука и Маха. Главной задачей словацкого правительства было объявлено «укрепление связей Словакии с Германией путем приспособления словацкого режима к германскому. Тука впервые говорил о так назьюаемом словацком национал-социализме и рекомендовал себя как сторонника этого режима. Мах обещал повести непримиримую борьбу с компартией в Словакии, обещал кардинальным образом разрешить еврейский вопрос и очистить все правительственные учреждения от неугодных лиц» (л. 115-117).

По мнению Пушкина, «основными причинами такого беззастенчивого вмешательства немцев во внутренние дела Словакии явилось, во-первых, внутреннее состояние Словакии, во-вторых, внешнеполитические планы Германии в Центральной и Юго-Восточной Европе». «В словацком народе, - по наблюдениям советского полпреда, - весьма сильны просоветские и славянофильские настроения. Последние особенно характерны для словацкой интеллигенции. Далее, Словакия по существу является государством-буфером между Советским Союзом и Германией. Отсюда вполне естественное стремление немцев подчинить этот буфер целиком своей политике. Наличие германских войск в количестве 10-12 тыс. в районе Малацек (на границе с Германией) далеко не обеспечивает немцам нужной покорности словаков. Деятельность компартии, которая, несмотря на нелегальное существование, особенно в этот период заявляла о себе все больше и больше, не давала покоя немцам». Как считал Пушкин, «компартия Словакии бесспорно пользовалась самой широкой поддержкой в народе» (л. 118).

«В случае активных военных операций Германии на Балканах Словакия неминуемо должна разделить судьбу Бельгии». «После разгрома Франции в германских военных кругах победила точка зрения нанесения удара по Англии не непосредственно, а на Балканах и на Ближнем Востоке. Немцы могли бы открыто оккупировать Словакию, как они это сделали с Бельгией,... но тогда бы очень рисковали обратить против себя все балканские страны. Немцы поэтому избрали другой путь, если можно так выразиться, постепенной мирной оккупации Словакии. Германская пропаганда весьма своеобразно представляла этот факт. До сих пор мало известная и мало заметная Словакия была превращена немцами в государство - "образчик" будущих государств "новой Европы"».

«Новый курс германской политики в Словакии резко изменил внутреннюю жизнь страны во второй половине 1940 г.». Буквально на второй день

прихода к власти Маха началась расправа над приверженцами Дурчанского. Отмечались случаи побегов некоторых словацких деятелей, связанных с Дур-чанским, за границу, в частности в Англию. Мах начал чистку правительственного аппарата. Целому ряду депутатов сейма было просто приказано отказаться от своих депутатских полномочий. Одновременно с этим Мах жестоко расправлялся со всеми политически неблагонадежными, особенно с бывшими коммунистами. Концлагерь в Илаве оказался недостаточен для арестованных, поэтому был открыт еще один - в Леопольдове (л. 118-119).

С самого начала группа Туки и Маха встретила сопротивление со стороны президента Тисо. Он в большей мере разделял политику Дурчанского, чем политику Туки и Маха, хотя в Берхтесгадене ему не удалось отстоять Дурчанского. После его ухода Тисо стремился придерживаться того курса политики, который проводил Дурчанский. Это и вызвало размолвку Тисо и Туки. «В конце года они дошли до открытой борьбы. Еще в начале августа Тука и Мах предлагали вообще ликвидировать словацкий парламент», но эта попытка провалилась. «Совершенно понятно, - писал Пушкин, - что Тисо действовал в этот период и в последующие месяцы 1940 года против группы Туки-Маха потому, что он не чувствовал себя одиноким. Он имел и имеет до сих пор широкую поддержку в католических кругах Словакии. Кроме этого, вокруг Тисо сейчас группируются все оппозиционные элементы в стране, даже те, которые вообще не являются его сторонниками, но мирятся с его политикой как с меньшим злом. Существенное значение в борьбе Тисо против группы Туки имеет поддержка его со стороны Ватикана. Тисо прекрасно понимает, что Германия в период затяжной войны не будет осложнять свои отношения с Ватиканом и с католическими кругами в странах, находящихся под его влиянием. А католическая церковь в Словакии представляет собой определенную силу. В конечном итоге, немцы помирились с Тисо, так как решили лучше использовать авторитет Тисо в стране, чем ориентироваться на потерявшего всякое доверие в словацком народе Туку. Немцы учитывали при этом, что по существу, в вопросах, касающихся военной политики Германии в Словакии и на Балканах, они встречали такую же поддержку со стороны Тисо, как и со стороны Туки». «Словацкое правительство предоставило немцам в полное их распоряжение свою территорию. Особенно с августа месяца Германия начала приспосабливать Словакию к своим военным потребностям. Немцы широко развернули строительство аэродромов в Словакии. По нашим сведениям, в августе-сентябре в стране было построено около 20 аэродромов. Если иметь в виду, что в Словакии насчитывается не более двух десятков самолетов, то станет ясно, что это строительство производилось для нужд германской армии. К этому же периоду относится и создание в Словакии новых шоссейных дорог, ремонт старых, строительство вторых железнодорожных путей и т. д.» «Осенью 1940 года Словакия напоминала собой строительный лагерь. 6 сентября в Словакию приезжал германский министр вооружений Тодт, известный автор проектов германских автострад и линии Зигфрида. Поездка Тодта была связана именно с этим строительством в Словакии, имеющим военно-стратегическое значение. К этому же периоду относится и начало строительства в Словакии военных укреплений в её северной и восточной части». «В последние месяцы 1940 года было отмечено, что словацкая промышленность все больше и больше переключалась на военный лад, расширялись военные заводы фирмы Шкода и фирмы "Зброевка" в Словакии. Отдельные военные цеха из предприятий Протектората переносились в Словакию (литейный цех из Пильзена - в Дубницу). Гражданский крупный завод в Трнаве "Баньска Хут-ня" был переведен на производство ручных гранат и противотанковых мин. На этом же заводе началось производство зенитных орудий». «Совершенно очевидно, что немецкие власти рассматривают Словакию как свой глубокий тыл. По-видимому, процесс развертывания германской военной промышленности в Словакии в 1941 году будет резко усилен» (л. 120-122).

«Имеются сведения, - писал далее Г.М.Пушкин, - что в октябре между Германией и Словакией подписано секретное дополнительное соглашение к договору от 23 марта 1939 г. "О защите Словакии". Новое соглашение не изменяет обязательства немцев. Обязательства же словаков значительно расширены. По этим сведениям, новое соглашение представляет в распоряжение немцев все промышленные объекты Словакии, могущие быть использованы для производства военных материалов. Далее, Словакия предоставляет в распоряжение Германии свою армию, если это потребуется, и обязуется перестроить армию в соответствии с организацией германской армии... Это военно-политическое соглашение явилось основой для присоединения Словакии к "пакту трех держав"... Само собой разумеется, Словакия не получает никаких выгод от этого пакта. Германия же, наоборот, получила право распоряжаться по своему усмотрению всем, что имеет Словакия. Не случайно поэтому это событие вызвало большое недовольство среди широких кругов словацкого народа». «Присоединение Словакии, Венгрии и Румынии к "пакту трех держав" дало право немцам посылать в эти страны и через их территорию свои войска. В середине декабря месяца германская армия двинулась через территорию Словакии в Венгрию и Румынию. Особой силы переброска германской армии достигла в январе 1941 года...Словакия была превращена немцами в сплошной военный лагерь. По всем словацким дорогам идут поезда с германским военным снаряжением, всюду расставлены германские часовые. Словакия все больше и больше принимает вид оккупированной страны» (л. 122-123).

Особый отдел отчета Пушкина отведен характеристике внешней политике Словакии. По договору «О защите Словакии» ее внешняя политика «строится в полном соответствии с внешней политикой Германии. Совершенно понятно отсюда, что Словакия не может даже и пытаться проводить какую-либо самостоятельную внешнюю политику. Во внешней политике протекторат Германии над Словакией сказывается еще более отчетливо, чем во внутренней жизни». Словакия имеет дипломатические отношения «исключительно со странами, которые или находятся под влиянием Германии, или с которыми Германия имеет нормальные дипломатические отношения. Отсюда ясно, что Словакия

не могла иметь дипломатические отношения ни с Англией, ни с Францией, ни с США. Названные страны вообще не признали Словакию. Словакия не имела с этими странами и торговых отношений. Связи Словакии с такими странами, как Италия, Румыния, Югославия, Швейцария, Болгария и Испания, весьма ограничены». «Чего-либо заслуживающего внимания в отношениях Словакии с этими странами нет». Интерес, по мнению Пушкина, представляют отношения Словакии с Германией, Венгрией и Советским Союзом. Далее следует характеристика этих отношений, начиная со словацко-германских. «С Германией Словакия имеет самые развернутые связи: политические, военные, экономические и культурные. Словацко-германские отношения опираются на целую систему договоров, заключенных в последние два года». «Германия представлена в Словакии дипломатической миссией, состоящей минимум из 100 человек». «Кроме того, имеется специальная военная миссия, возглавляемая генералом Отто, военно-воздушная миссия и представительство ДНБ (германское телеграфное агентство)». Хозяйственные связи между Германией и Словакией весьма широки. Удельный вес Германии вместе с Протекторатом в словацком вывозе составляет свыше 80%. То же можно сказать и о словацком ввозе. «Ясно, что почти вся внешняя торговля Словакии находится в руках немцев. Это обстоятельство дает возможность немцам держать в своих руках всю экономическую жизнь Словакии». Далее приводятся конкретные примеры на этот счет. «В словацких учреждениях и организациях, руководящих экономической жизнью страны, а также на крупных предприятиях имеются, как правило, германские представители, которых здесь называют комиссарами» (л. 125-127).

Немецкая группа в Словакии «весьма пестра по своему социальному составу, но это не мешает ей быть спаянной... Эта группа находится в привилегированном положении в Словакии, которое им обеспечивает Германия. Эта национальная группа - верный оплот гитлеровской политики в Словакии». Общее число немцев в Словакии - примерно 150 тыс. человек, одна треть которых проживает в Братиславе и её окрестностях. «Немецкая национальная группа играет исключительно большую роль в политической жизни Словакии. Эта группа весьма живо реагирует на все события, происходящие в стране». Руководитель немецкой группы в Словакии Кармазин так определил задачу немцев в Словакии: «наше движение должно стать восточным валом Гитлера против чуждых и вредных влияний». «Этим Кармазин кратко, но ясно определил политику Германии в Словакии, как в пограничной с Советским Союзом области» (л. 127-128).

Характеризуя отношения между Словакией и Венгрией, Пушкин отметил, что здесь существует ряд спорных территориальных вопросов. Их суть состоит в том, что Венгрия, «мечтающая о так называемой империи Св. Стефана, не теряет надежды присоединить к себе Словакию». Словакия же, потерявшая в результате Венского арбитража 1938 г. и последующих конфликтов с Венгрией целый ряд областей с населением до 600 тыс. человек, «все время стремится подвергнуть ревизии существующую ныне словацко-венгерскую граниду». Словакия претендует на округа Кошице, Лученец, Нове Замки, Врабле и Старя Баня, включающих 141 «словацкую общину». Весь 1940 год шла антивенгерская кампания в Словакии и анисловацкая - в Венгрии. «Германия сознательно разжигала борьбу между словаками и венграми. Но одновременно с этим она не занимала в этом вопросе определенных позиций, боясь связать себе руки... Германия могла давать туманные обещания той и другой стороне в случае, если это было выгодно для германской политики в определенные моменты». «Германия пугала Венгрию Словакией, а Словакию Венгрией». «К декабрю 1940 г. антивенгерская кампания в Словакии и антисловацкая в Венгрии совершенно прекратились. Таково было желание хозяина этих стран. Объясняется это просто: Германия с середины декабря начала переброску своих войск через территорию Словакии в Венгрию и Румынию. Ясно, что в этот момент трения в словацко-венгерских отношениях были невыгодны немцам. И эти отношения неожиданно стали "нормальными"». «Конфликты и споры между этими странами организовывались по указанию Берлина и в интересах Берлина. Венгерскому посланнику в Словакии принадлежит фраза: "Не будем спорить о территории и населении, всё равно мы скоро объединимся, но в рамках германской империи" (Георг Сабо). Это заявление весьма правильно отражает нынешнее положение Венгрии и Словакии в отношении Германии и истинное состояние словацко-венгерских отношений сегодня» (л. 128-130).

Значительное внимание уделено в отчете характеристике советско-словацких отношений. Во время, когда еще существовала Чехословацкая республика, глинковская партия выступала резко против Советского Союза, требовала разрыва договора о взаимопомощи между Чехословакией и СССР6, и некоторые представители этой партии даже настаивали на разрыве дипломатических отношений с СССР. Вплоть до конца 1939 г. словацкая пресса выступала против СССР: «Не подлежит никакому сомнению, что такая позиция словацких правящих кругов инициировалась из Берлина». «В конце 1939 г. были установлены дипломатические отношения между СССР и Словакией... Это событие следует записать в актив группы Дурчанского, который стремился всеми мерами ослабить германскую власть в Словакии и укрепить положение этого малоустойчивого государства. Не исключена возможность, что поведение немцев сегодня в отношении Словакии было бы иным, если бы не было бы установлено дипломатических отношений между СССР и Словакией. Немцы вынуждены были считаться с Советским Союзом. В этой части расчеты группы Дурчанского были совершенно правильны». «В течение 1940 г. наши отношения со Словакией ограничивались чисто формальными связями... Как ни странно, но в течение 1940 г. в наших отношениях со Словакией не возникло ни одного практического вопроса, если не считать поездку советской научной делегации в Братиславу в январе 1940 г. на торжества, связанные с открытием Братиславского университета, ответного визита словацкой научной делегации в Москву в мае того же года и подписания советско-словацкого торгового договора в Москве 6 декабря 1940 г.». «В течение 1940 г. словацкая

пресса не опубликовала ни одной правдивой статьи о Советском Союзе, но зато весьма часто публиковала статьи или открыто враждебные нам, или сознательно искажающие существо нашей внешней и внутренней политики» (л. 130-131).

Смена правительства в июле 1940 г. существенно сказалась на советско-словацких отношениях. «1 сентября в речи президента Тисо, восхвалявшей войну, которую ведет Германия, он заявил: "Это война против плутократии и против марксизма. Это война, ведущаяся с социальными намерениями, является гибелью всякого капитализма и всякого большевизма"». В начале сентября словацкие власти организовали блокаду советского представительства: все посетители задерживались полицейскими агентами и подвергались допросу. У ворот полпредства непрерывно дежурили одна-две полицейские машины, за сотрудниками полпредства была установлена тщательная слежка. После последовавшего со стороны НКИД протеста «положение заметно изменилось в лучшую для нас сторону». «Само собой разумеется, что ухудшение отношений между СССР и Словакией в этот период произошло не по инициативе словаков, а по инициативе немцев и, возможно, здешних немцев (имеется в виду германский посланник Киллингер). Не исключена возможность, что Киллингер стремился добиться разрыва дипломатических отношений между СССР и Словакией (такие слухи позднее доходили до нас). Во всяком случае, ясно, что даже одно лишь пребывание советского полпредства в Словакии создавало для немцев большие неудобства. Во-первых, мы являлись живыми свидетелями их хозяйничанья в Словакии; во-вторых, наше присутствие в Словакии имело влияние на словацкий народ, настроенный в подавляющем своем большинстве резко антигермански. Чем больше усиливается германский гнет в Словакии, тем шире становятся ряды симпатизирующих Советскому Союзу. Немцы очень боятся нашего влияния в этой стране... Немцы в Словакии как огня боятся панславизма». «Словакия для немцев имеет большое значение, особенно на случай резкого ухудшения отношений между СССР и Германией. На этот случай немцы проводят в Словакии исключительно большую подготовительную работу. В частности, организуют белоэмигрантские круги, украинских националистов, начали проводить широкую обработку русинов из Прешовской Руси, организовав там фашистскую группу. В Прешове в конце 1940 г. было открыто германское консульство. Можно с уверенностью сказать, что основная деятельность этого консульства будет направлена против Советского Союза. Учитывая изложенное выше, становится понятным, почему словаки не идут с нами на развитие широких хозяйственных и культурных связей. Надо полагать, что 1941 год не сулит нам каких-либо существенных изменений в отношениях между СССР и Словакией, если последняя будет находиться в такой же зависимости от немцев, как сегодня» (л. 132-134).

Далее Пушкин в своем отчете рассматривает экономическое положение Словакии: ситуацию в сельском хозяйстве, промышленности, на транспорте, в финансах, на продовольственном и промтоварном рынках, во внешней торговле - с приведением конкретных цифр и фактов (л. 135-142). «1941 год не обещает какого-либо улучшения в области экономического положения в Словакии, а, наоборот, в связи с германскими военными приготовлениями на Балканах, принесет резкое ухудшение в экономике Словакии» (л. 155), - констатирует он.

Особый раздел отчета посвящен словацким вооруженным силам. Словацкая армия выделилась из состава старой чехословацкой армии в марте 1939 г. Весь командный состав словацкой армии был подготовлен в чешских офицерских школах. В конце 1940 г. началась реорганизация словацкой армии: «германские военные власти обязали словацкое правительство переучивать словацких офицеров в германских военных школах», «формы и методы обучения в словацкой армии будут взяты от германской армии. Последняя признается образцом в деле военного обучения». Техническое оснащение словацкой армии совершенно не отвечает требованиям современной армии. Словакия располагает всего лишь 17 военными самолетами и 68 танками. Общая численность словацкой армии составляет до 50 тыс. человек (л. 143-152).

В заключительной части отчета Пушкин писал: «Касаясь наших взаимоотношений со Словакией, необходимо прямо сказать, что до тех пор, пока здесь господствуют немцы, не может быть и речи о сколько-нибудь широких связях между СССР и Словакией». «Немцы весьма ревниво относятся к каким-либо, даже безобидным, нашим начинаниям в Словакии. Со страной, в которой Германия запрещает вообще писать что-либо положительное об СССР, даже то, что она опубликовывает в своей прессе, у нас не может быть развитых отношений». «Известной проверкой наших возможностей в Словакии будет в 1941 году реализация советско-словацкого торгового договора. Словакия представляет для нас большой интерес. В Словакии мы должны следить за всеми приготовлениями немцев и за их работой на Балканах. Словакия пока что для нас только наблюдательный пункт. Само собой разумеется, мы должны использовать в Словакии всякие возможности для расширения наших торговых и особенно культурных связей» (л. 156).

Примечания

& Некоторые из этих материалов использованы автором при написании главы «Словакия в политике СССР и Германии» в книге «Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939-1941 гг.». М., 1999. С. 198-240.