Угнанное детство. Живые свидетельства политики геноцида

Автор:

Журавская Ксения,

ГУО «Несвижская гимназия», г. Несвиж, Минская обл. Республика Беларусь

Руководитель:

Кабанова Татьяна Ивановна,

учитель истории, ГУО «Несвижская гимназия», г. Несвиж

Работа - лауреат XXI Всероссийского конкурса юношеских исследовательских работ

имени В.И. Вернадского 2014 года

Угнанное детство. Живые свидетельства политики геноцида

Со дня окончания Великой Отечественной войны прошло уже 69 лет. Чествуя ветеранов Великой Отечественной, вспоминая с благодарностью их ратные и трудовые подвиги, мы обязательно вспоминаем и тех, кто все ужасы и тяготы войны познал еще ребенком. Сколько их было в действующей армии, в партизанских отрядах и подпольных организациях в тылу врага?! Но были и те, для которых ужасы войны усугублялись их полным бесправием, каждодневным унижением и страхом за свою жизнь. Это малолетние узники концлагерей и насильственно угнанные на принудительные работы в Германию несовершеннолетние дети.

...Летят годы. Из памяти стираются события тех далёких 40-х годов ХХ века, которые выпали на судьбы людей, но те, кто пережили унижения и оскорбления они в своих израненных сердцах хранят неизгладимые воспоминания военного лихолетья.

Актуальность исследуемой темы обусловлена тем, что живых свидетелей политики геноцида с каждым годом остается все меньше, и нужно спешить помочь им оставить в назидание потомкам уроки мужества и стойкости. Учитывая то, что знания молодого поколения о трагедии бывших малолетних узников очень краткие и поверхностные (из результатов опроса), считаю необходимым исследовать эту тему, используя воспоминания свидетелей политики геноцида в годы войны, проживающих в Несвижском районе.

Цель исследования: изучение положения малолетних узников концлагерей, тюрем и других мест принудительного содержания в годы Великой Отечественной войны.

Задачи исследования:

- изучить литературу по теме исследования;

- встретиться с бывшими узниками концлагерей и насильственно угнанными несовершеннолетними в места принудительного содержания, проживающими в Несвижском районе, записать их воспоминания;

Журавская Ксения

- осмыслить, как дети пережили страшное время, проведенное за колючей проволокой.

Предмет исследования: условия содержания малолетних узников концлагерей, тюрем и других мест принудительного содержания в годы Великой Отечественной войны.

Объект исследования: малолетние узники концлагерей, тюрем и других мест принудительного содержания.

Гипотеза: Нужно ли поколению ХХ1 века знать трагические страницы истории Великой Отечественной войны советского народа?

В работе использовались следующие методы исследования:

- историко-логический анализ литературы по проблеме;

- проведение аналогии событий, сравнение и обобщение;

- интервьюирование;

- анкетирование.

В работе использовались материалы книги «Памяти» Минской области. Документальные материалы книги «Нацистская политика геноцида и «выжженной земли» в Белоруссии 1941-1944 гг.».

Большую помощь в рассмотрении понятия политики геноцида оказали такие источники, как Большая Советская Энциклопедия, Словарь иностранных слов и выражений под ред. Зеновича Е.С., Толковый словарь русского языка под ред. Ушакова Д., статьи Конвенции по предупреждению и наказанию преступления геноцида и информация с сайтов интернета.

Используя историко-логический анализ литературы по проблеме я пришла к выводу, что во все времена, во всех войнах были убитые и пленные, но ни в одной войне так не страдали дети. В годы Второй мировой войны дети оказались самыми незащищенными среди тех, кому пришлось жить на оккупированной территории.

Одним из важнейших источников получения информации можно, безусловно, считать воспоминания и сохранившиеся документы из личных архивов бывших малолетних узников концлагерей, тюрем и других мест принудительного содержания: Павлющик А.П., Наумчик Л.А, Радуто С.К., Фисенко В.Т., Василькевич Л.Н., Дашко П.П., Жибуль З.К, Дроздович Н.А., Гладкая М.И, Довбыш И.А, Шестакович Р.К, Лещинская А.М.

При проведении интервьюирования с бывшими узниками концлагерей и насильственно угнанных жителей Несвижского района в места принудительного содержания в годы войны подтверждаются факты политики геноцида в отношении детей.

Нашими собеседниками стали люди, которые прошли тяжёлые годы военных испытаний в местах принудительного содержания, несмотря на то, что воспоминания порой мучительны и тяжелы, все-таки некоторые согласились рассказать

Нацистская политина геноцида и.выжженной земли"

БЕЛОРУССИИ

о трудном периоде своего детства. Каждое воспоминание - бесценное свидетельство.

Из предложенного списка насильственно угнанных в неволю со мной встретились лишь немногие. Не каждый мог без слёз и душевных переживаний вспомнить те события, когда война лишила их счастливого детства. В силу своего возраста многие не могут вспомнить тех страшных событий своего детства. (Приложение 1).

О чём свидетельствуют узники концлагерей тюрем, гетто и других мест принудительного содержания.

Приведу некоторые выдержки из воспоминаний свидетелей Великой Отечественной войны, свидетельствующих о бесчеловечном отношении к детям находившимся в лагерях и местах принудительного содержания.

Павлющик Александра Петровна

№ 38115 - лагерный номер узницы Освенцима Павлющик Александры Петровны. Письмо из музея Освенцима.

Павлющик Александра Петровна вспоминает: «Меня привезли в Освенцим под вечер вместе с полячкой и оставили в пустом бараке это было в 1943 г. Единственное, что я видела в окне, — большие трубы, из которых вырывался черный дым, а также огромное пламя.

По фамилиям нас не называли, вытатуировали на руке номер - 38115. Те же цифры висели на груди в виде красной треугольной нашивки.

Однажды нас всем бараком выгнали на построение и заявили, что мы идем в баню мыться. Какое там! Никто никогда нам в лагере баню не устраивал. В конце бараков были краны с холодной водой, чтобы руки обмыть, а про баню никто и не слыхивал. Мы поняли, что ведут «на газ». Пригнали нас в газовую камеру. Большой зал был действительно похож на душевую, а в потолке — отверстия, откуда газ пускают. Нас заставили раздеться, мы начали друг с другом прощаться, и вдруг сверху на нас хлынула ледяная вода. Мы от неожиданности все закричали... Длилось это недолго, прибежали немцы и стали загонять нас обратно в барак. Так мы и не поняли, то ли это действительно технические неполадки случились, то ли метод шоковой терапии на нас опробовали. Если бы вместо воды газ пошел, то через несколько минут пол бани накренился бы и мы, одурманенные, но еще живые, все бы в печь попадали...»

Суббота и воскресенье были самыми страшными днями для заключённых. В эти дни немцы проводили так называемые «такси-лекции». Долго стояли на коленях на булыжниках. Александре Петровне запомнилась варшавянка Штейне, которая проводила отбор среди детей и очень зверствовала при отборе. В один из таких отборов попала и Александра Петровна. Бывшая узница вспоминает: «Нас перевели в другой бокс, где находились дети (около 130 человек), над которыми немецкие

Журавская Ксения

врачи проводили исследования. Что вкололи мне в первый день, я не знаю. Пришла в себя через несколько суток. Очень хотелось пить. Передо мной стояли врачи и смотрели как на привидение. Наверно я попросила воды, не помню точно, мне протянули миску с водой, которую я не выпила, а скорее разлила. Не хватало сил. Среди врачей был главный врач из Германии, который очень внимательно осматривал меня. Что надо мной экспериментировали, я не могу сказать. Знаю точно, что вскоре я заболела, и меня вернули в мой 15 бокс.».

А зимой 45-го мы уже слышали глухие пушечные разрывы, и однажды нас, не всех, конечно, ночью в 20-градусный мороз выгнали из Освенцима и две ночи подряд гнали в другой концлагерь. Тех, кто не мог идти, пристреливали. В ночи только и были слышны глухие выстрелы. Мы привыкли к этому звуку. Привыкли переступать через трупы товарищей, идти, зная о возможной собственной смерти, дальше. В том концлагере я и встретила окончание войн.

Возвращение домой стало для нас испытанием, не намного уступающим лагерным. Практически на каждом перегоне мы проходили через сито проверяющих. Относились к нам свысока, предвзято, считали нас, освобожденных узников, людьми второго сорта, изгоями. По возвращении домой я почти сразу отправилась в НКВД — надо было начинать жить заново, а без прохождения данной инстанции это было невозможно...»

Из воспоминаний Наумчик Людмилы Алексеевны.

«Родилась я 18 июля 1937 года в Лениградской области. Когда началась война, мне было 5 лет. Многое забылось. Кое-что я помню из рассказов матери. Высадили нас в чистом поле. И буквально за одну ночь огородили проволокой, поставили вышки, провели освещение, соорудили бараки. В этих бараках мы и стали жить. Сразу это считался гражданский лагерь, а уже через год переименовали в лагерь для военнопленных. Условия стали жёстче».

Так Людмила Алексеевна вместе с матерью, братом и сестрой оказались в лагере № 5 в Петрозаводске.

«.Нас, детей, в этом лагере не считали за «единиц» и не кормили. Матери отдавали нам свои пайки. Только благодаря им мы и выжили. Уже через год - штабеля трупов. В этих штабелях все матери прятали своих детей. За эти три года сквозь щели между трупами видели всё: и как убивали, и как насиловали, и как издевались. В этих штабелях все матери прятали своих детей. Дети есть дети, даже в таких страшных бесчеловечных условиях они остаются любопытными. Мы норовили вылезти из-под штабелей, чтобы посмотреть, что происходит. Не приведи Господь вам когда-нибудь увидеть такое!..

Наумчик Людмила Алексеевна, узница лагеря № 5 в Петрозаводске

К убийствам за эти три года привыкли так, что не видели в них ничего необычного.

Но самое главное впечатление лагеря - это постоянное чувство голода. Мы всегда хотели есть, даже во сне. Зимой сидели в бараках. А летом не росло ни одной травинки, всё съедали, всё, что шевелилось. Чтобы спасти своих детей, матери кормили нас умершими женщинами. Как бы то ни было, но вот я выжила ... а маленький Гена умер от голода.

Освободили нас в 1944 году. Вели на расстрел, но перед тем у всех женщин отрезали волосы. Я с мамой и сестрой стояли в восьмом ряду. Успели выстрелить только в первый. И тут наш десант.».

Фисенко Виктор Тихонович, узник концлагеря Озаричи

Удостоверение № 054925 -несовершеннолетнего узника концлагеря Озаричи Фисенко Виктора Тихоновича

Фисенко Виктор Тихонович.

Житель нашего города Фисенко Виктор Тихонович один из тех, кто прошел через ужасы лагеря «Озаричи». Орудием массового истребления советских людей служили лагеря, созданные гитлеровцами в прифронтовой полосе. Сюда фашистские преступники сгоняли мирных граждан и военнопленных, а также размещали инфекционных больных

Так был создан концлагерь Озаричи, несмотря на то, что он существовал всего лишь десять дней (с 10 по 19 марта 1944 года), последствия его существования ужасающи.

В годы войны Виктору Тихоновичу было около шести лет. Его деревня была сожжена фашистами, а все жители были угнаны в концлагеря. «Я и вся наша семья (3 сестры и 3 брата, отец и мать) попали в концлагерь Озаричи. Там фашисты обращались с людьми по-зверски. Открытая местность вокруг колючая проволока, часовые с собаками. Все прекрасно понимали, что выхода из этого ада не будет! Люди ломали ветки деревьев, чтобы не сидеть на холодной земле. Узники умирали от голода и болезней. Зимой отец откалывал куски льда и давал детям сосать. Так притуплялось чувство голода. Воду не давали, не кормили, узники согревались, прижавшись, друг к другу. Многих фашисты обливали горючим и поджигали. Люди горели как свечи..»

Узницей немецких лагерей была Гладкая Мария Ивановна (1934 г. рождения) и её брат Александр Иванович (1941 г. рождения). Годы идут, многое стирается с памяти, но отголоски прошлого терзают душу и не дают забыть прошлое.

Марии Ивановне 79 лет. Многое забылось, но отдельные эпизоды она всё же вспоминает со слезами на глазах: «До войны наша семья проживала в Кареличском районе Гродненской области. Родители помогали партизанам. Кто-то из сельчан выдал их. За связь с партизанами родителей схватили вместе с нами и отправили в лагерь.» Где находился этот лагерь Мария

Журавская Ксения

Ивановна не помнит. «В один из дней нас погнали к печам, где сжигали людей, но тут налетели самолёты и нас освободили. Всех узников, которые не могли сами передвигаться и детей после освобождения долго лечили, а потом отправили домой».

В результате проведённого исследования свидетельств бывших узников концлагерей я пришла к выводу о том, что в годы второй мировой дети оказались самыми незащищенными среди тех, кому пришлось жить на оккупированной территории.

Насильно разлученные с родителями, угнанные далеко от родных мест, упрятанные за колючую проволоку, они тысячами гибли от голода и болезней, от медицинских экспериментов и принудительного донорства.

О нелегкой судьбе угнанных в неволю я узнала из рассказов Дроздович Н. А., Жибуль З. К., Дрозд В.И.

Эти люди были вывезены в Германию на принудительные работы. Условия были очень тяжёлые и многие не выдерживали. Знакомясь со свидетельствами очевидцев угнанных на каторжные работы я пришла к выводам о том, что детский и юношеский труд нещадно эксплуатировали не только в частных фермерских хозяйствах немцев, но и на военных объектах третьего рейха, на секретных заводах и полигонах. Для содержания рабочей силы немцы специально создавали сеть «трудовых лагерей» и их систему управления. Положения в этих лагерях мало чем отличались от концлагерей.

Удостоверение №060586 Жибуль Зинаиды Карловны

Выводы

Много стерлось в памяти, но отдельные обрывки этой нелёгкой жизни всплывают памяти последних свидетелей этой войны.

Война не знает возраста. Но насколько трагично потерянное детство, детство, лишенное радости и смеха, наполненное страданиями, голодом, смертями самых близких людей.

Более 5 миллионов детей, стали узниками концлагерей гетто и других мест принудительного содержания. Дети войны были лишены самой радостной поры - детства.

В результате работы я пришла к следующим выводам:

- малолетним узникам фашистских лагерей пришлось многое выстрадать. Выжить им удалось, в основном, благодаря присутствию рядом матерей, которые отдавали детям последние крохи хлеба, всегда готовы были прийти на помощь и закрыть своим телом.

- степень влияния трагического детства на дальнейшую судьбу бывших малолетних узников, конечно же, велика, ведь до сих пор эти люди не могут вспоминать тот период своей жизни без слез;

- угнанные в неволю, дети на принудительные работы содержались в таких же условиях, как и взрослые;

- политику, которую проводили нацисты против славянского и других народов необходимо считать преступлением против всего человечества, особенно если эти преступления были совершены в отношении детей.

- анализ анкетных данных подтверждает гипотезу о необходимости изучения исследуемой темы.

Собранный материал может быть использован на уроках истории, обществознания, классных часах, посвящённых проблемам гуманитарного права и по изучению тем Великой Отечественной Войны. 1Я

Комментарий специалиста

Энди Байфорд, Ph D, преподаватель Школы современных языков и культур Университета Дарема (Великобритания)

Увлекательно написанная работа на очень важную тему. Детский опыт ужасов войны и геноцида действительно является интереснейшей и еще недостаточно исследованной темой. Собранный материал является ценным вкладом, как в историю детства, так и в историю района. Работа построена на основе методологии устной истории (интервью на базе воспоминаний). Представленный выбор отрывок из интервью сделан умело. Собранный материал трогателен и интересен своей тематической разнообразностью. Однако с методологической точки зрения было бы полезно подумать еще и о том, насколько надежны воспоминания уже пожилых людей об их исключительном детстве и как эти воспоминания можно и нужно анализировать, если они являются не просто фактическими свидетельствами, а нарративной формой памяти.

Интересно было бы проанализировать, как построены эти нарративы о травматическом прошлом (как индивидуальном, так и коллективном), насколько они похожи друг на друга, чем отличаются друг от друга, как соотносятся с уже существующими нарративами о Великой Отечественной войне, о геноциде и о прошлом нации вообще. Надо подумать и о том, каковы функции личной и коллективной памяти в современном обществе (белорусском, российском, и т.д.) вокруг таких «мест памяти» (Пьер Нора) как концлагеря той войны? Ведь, форма и функция памяти для историков представляют не меньший интерес, чем содержание воспоминаний. Очень хорошо, что автор в своих заключениях отметила эмоциональную значимость воспоминаний об ужасах и страданиях в их детстве в современной жизни информантов.

Центральный исследовательский вопрос работы (в терминах автора «гипотеза»): «Нужно ли поколению ХХ1 века знать трагические страницы истории Великой Отечественной войны советского народа?» Автор в выводах находит, что действительно эти «страницы» нужно знать, помнить и исследовать. Однако этому вопросу можно еще добавить и следующий: «А кому именно надо знать и помнить об этом? Зачем? И зачем именно сегодня?»

Используемые источники и литература:

Источники:

Журавская Ксения

Справочные издания:

Статьи:

Приложение 1

Список малолетних узников концлагерей, тюрем, гетто и других мест принудительного содержания по состоянию на 01.03.2013 года

№ п/п Ф.И.О. Год рождения Адрес

Список насильно угнанных граждан на принудительные работы в Германию по состоянию на 01.03.2013 года

№ п/п Ф.И.О. Год рождения Адрес