УДК 355.014.1(358)
DOI: 10.28995/2073-6355-2018-12-230-250
Из истории месопотамского вооружения
Анатолий А. Ковалев Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, qwerty795@yandex.ru
Аннотация. Данный небольшой отрывок является частью раздела в работе, посвященной военному делу и вооружению древней Месопотамии (в основном Протописьменного и Раннединастического периодов), которую автор надеется закончить в не слишком отдаленном будущем. Он бегло освещает историю типов оружия, более или менее подпадающих под определение «ножи-мечи-кинжалы», оставляя в стороне многие другие виды. В частности, здесь нет копий, дротиков и топоров - важнейших и наиболее массовых видов вооружения на ранних этапах месопотамской истории. При описании оружия по большей части используется классификация М.В. Горелика [1].
Для цитирования: Ковалев А.А. Из истории месопотамского вооружения // Вестник РГГУ. Серия «История. Филология. Культурология. Востоковедение». 2018. № 12 (45). С. 230-250. Б01: 10.28995/2073-63552018-12-230-250
From the history of Mesopotamian weaponry
Anatolii A. Kovalev Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, qwerty795@yandex.ru
Abstract. This short passage is part of a section in a larger work dealing with the warfare and weapons of ancient Mesopotamia (chiefly during the Pro-toliterate and Early Dynastic periods), which the author hopes to complete in a not-too-distant future. The paper gives a brief history of weapon types more or less falling into the "knives-swords-daggers" category, leaving aside many other kinds of weapons. Thus, it omits lances, javelins and axes - the most important and mass-produced types of weaponry at the early stages of Mesopotamian history. Describing weapons, the author mostly adheres to M.V. Gorelik&s classification [1].
© Ковалев А.А., 2018
For citation: Kovalev AA. From the history of Mesopotamian weaponry. RSUH/RGGU Bulletin. "History. Philology. Cultural Studies. Oriental Studies" Series. 2018;12(45):230-50. DOI: 10.28995/2073-6355-2018-12-230-250
Введение
Четырехтысячелетняя история древнего Двуречья изобилует крупными и мелкими конфликтами, внешними и внутренними. Наиболее богатым и интересным в этом отношении представляется эпоха Ассирийской «мировой державы» первой половины I тыс. до н. э., когда военное дело достигло апогея своего развития на данный период, а крупномасштабные войны велись почти непрерывно.
Тем не менее предшествующие этапы истории региона представляют неменьший интерес в этом отношении - как сами по себе, так и потому, что они дают представление о генезисе Ассирийской военной державы.
Эта работа затрагивает лишь крохотный аспект военной тематики, относящийся к самому началу известной нам месопотамской истории - Протописьменному и Раннединастическому периодам и к небольшой группе наступательного оружия «семейства ножей», если можно так выразиться.
I. Наступательное оружие
Ia. Наступательное оружие ближнего боя
Ia.1. Боевые ножи
По определению М.В. Горелика, «боевые ножи - однолезвий-ное клинковое оружие по преимуществу режущего действия» [1 с. 11]. Если говорить о более конкретных параметрах, то в соответствии с современными оружейными стандартами боевой нож должен обладать клинком не короче 13 см и толщиной спинки не менее 3 мм. Некоторые древневосточные ножи достигали 50 см в длину и 5-7 см в ширину. Характерный признак ножей - отсутствие (в подавляющем большинстве случаев) перекрестия между клинком и рукоятью. Нож привычной нам формы не получил большого распространения в Месопотамии. Там были в большем ходу однолезвийные клинки несколько иного вида (см. ниже). Говоря
о «простых» ножах в этом регионе, можно упомянуть бронзовые боевые ножи середины - второй половины III тыс. до н. э. из Центральной и Северной Месопотамии с сильно изогнутым лезвием и вогнутой или прямой спинкой (рис. Ia-1-1). В основном они были предназначены для резания, но имели и заостренный конец, который мог задействоваться в бою [1 с. 11-12].
Рис. Ia-1-1. Бронзовые боевые ножи середины — второй половины III тыс. до н. э. из Центральной и Северной Месопотамии.
В рассматриваемую эпоху нож, возможно, обозначался аккадским заимствованием (ges/uruda) za-mi-ri-tum [2 с. 163], хотя однозначное толкование этого слова невозможно: И. Шракамп рассматривает его как обозначение копья [3 с. 215], тогда как в разных текстах оно может означать короткий меч или обычный инструмент вроде хозяйственного ножа («a household utensil»: [4 с. 39]).
Эта неопределенность выводит нас на проблему терминологии: подобно предметам, способным выполнять как мирные, так и боевые функции (что делает невозможным идентификацию, скажем, раскопанного топора как исключительно боевого оружия), одни и те же шумерские или аккадские слова могут обозначать одновременно и какое-либо оружие, и его схожего по форме и функции мирного «собрата». Такая же терминологическая нечеткость, характерная для шумерского языка и впоследствии унаследованная аккадским, - присутствует и в обозначении индивидуальных бойцов (§иЬа или §ики6 обозначает как «рыбак, охотник», так и «(легковооруженный?) боец») и воинских подразделений (и§: одновременно «народ, люди» и «значительная группа военнообязанных»; ёпп: как «рабочий отряд/персонал, команда, бригада», так и «войска, военное подразделение» - подобная неоднозначность была свойственна и аккадскому слову жЬи, обозначавшемуся идеограммой Ёящ)1. Это связано, конечно, не с языками как таковыми, а с тем, что специальная военная терминология в то время либо отсутствовала, либо только начинала складываться.
«Кинжал является клинковым оружием ближнего боя с обоюдоострым клинком, не превышающим в длину 50 см, и предназначен прежде всего для колющего удара, в меньшей степени - для режущего. Клинки в длину от 25-30 см и более, особенно широкие, обладают также рубящим эффектом» [1 с. 15]. Иногда этот эффект близок действию топора.
В отличие от боевых ножей кинжалы получили широкое распространение на Древнем Востоке2, хотя в Месопотамии рассматриваемого периода их едва ли можно назвать массовым оружием. По словам И. Шракампа, «в отличие от них (копий и щитов. -А. К.), кинжалы и палицы, которые часто находят в погребениях, не принадлежали к стандартному боевому оснащению, так как они не встречаются ни в текстах, ни на военных сценах. Не будучи боевым оружием, они не хранились в государственных арсеналах, а были собственностью погребенных» [3 с. 8]. Великолепные образчики «небоевых» и «немассовых» кинжалов найдены, в частности, в царских погребениях Ура вместе с роскошными ножнами, имитирующими в бронзе и золоте тростниковое плетение. Наиболее известен золотой кинжал Мескаламдуга с лазуритовой рукоятью и золотыми же ножнами ([5 с. 188]; рис. 1а-2-1). Помимо камня, материалом для рукоятей иногда служила слоновая кость; они часто отделывались золотом. Четко выраженный и удобный упор у перекрестия рукояти говорит о большой силе колющего удара.
Рис. Ы-2-1. Кинжал в ножнах за поясом. Деталь гравированной перламутровой инкрустации арфы. Ур, РДIII, царский некрополь
Судя по изображениям III тыс. до н. э., кинжалы на Ближнем Востоке носили в ножнах, заткнутых за пояс ([1 с. 15-16]; рис. Ia-2-2). Интересная разновидность кинжала найдена в Нгирсу (середина III тыс. до н. э.): рукоять оружия отлита вместе с клинком и имеет форму пары лежащих хищников (рис. Ia-2-3). Такое оформление было, по всей видимости, заимствовано хеттами, а также - по выражению М.В. Горелика - «возродилось» и в Ассирии начала I тыс. до н. э. [1 с. 16].
Исходя из вышесказанного, можно предположить, что в досар-гоновском Шумере кинжалы служили статусным или элитным оружием и редко применялись в реальных боевых условиях (сложно представить Мескаламдуга, отбивающегося от врагов золотым клинком).
Наиболее общее обозначение кинжала в шумерском в интересующую нас эпоху и позже - gir или giri (вариант транскрипции - giri2; в дальнейшем идеограмма gi&r/gir, использовалась для обозначения большинства аккадских слов, обозначающих разные типы кинжалов - patru, namsaru и т. д. - или входила в состав этих обозначений) ([3]: giri, passim; [2]: gir2, passim, et al.).
Рис. Ia-2-2a. Золотой кинжал Мескаламдуга с ножнами из лазурита с золотой отделкой. Ур, РД III, царский некрополь
Рис. Ia-2-2b. Прочие кинжалы из Ура. Фото: золотой кинжал и медный кинжал с золотой рукоятью [6 с. 141]. Прорисовка: [1 с. 190]. Ур, РД III, царский некрополь
Рис. Ы-2-3. Полностью литой кинжал из Нгирсу с рукоятью в виде пары лежащих хищников
Ia.3. Мечи
Названия «меч» часто удостаиваются клинки, весьма сильно разнящиеся по размеру, форме, действию и даже происхождению (в том смысле что «предками» одних мечей были кинжалы3, тогда как другие происходят от однолезвийного клинкового оружия и даже топоров). Будем, однако, придерживаться точной классификации М.В. Горелика: «мечом называется вид наступательного оружия с прямым обоюдоострым клинком, предназначенным прежде всего для рубки, в длину более 60 см» [1 с. 17]. Заметим, что никакие кривые или изогнутые «мечи» или «мечи» с одним лезвием под это определение не подпадают. Речь о них пойдет ниже. Исходя из длины, можно разделить мечи на три категории:
- 60-70 см: короткие, для пешего боя;
- 70-90 см: оптимальные, универсальные для конного и пешего строя;
- от 90 см: всаднические мечи.
При этом надо отметить, что приведенная выше классификация условна: так, мечи применялись и как колющее оружие, и здесь длинный меч был вполне удобен в пешем строю, тогда как короткие мечи могли быть и у всадников. По другим классификациям, то, что М.В. Горелик именует «мечом» как таковым, может считаться «колющим мечом» (the stabbing sword), который при этом применяется и для рубки4.
Необходимо отметить, что в интересующую нас эпоху мечи практически отсутствуют в Двуречье. То, что некоторые исследователи иногда называют мечом, строго говоря (т. е. в соответствии с применяемым здесь определением), таковым не является5. Это либо большой кинжал, либо кривое, иногда серповидное лезвие иного типа (см. ниже). В одном случае (правда, он несколько выбивается за хронологические рамки рассматриваемого периода), как нам представляется, автор мог даже вообразить предшественник меча с деревянной рукояткой, якобы заткнутый за пояс Нарам-Су-эна на знаменитой стеле последнего, где увековечена победа царя над луллубеями6. Ничего подобного в оснащении царя лично автор данной работы не разглядел, хотя, возможно, имелся в виду аккадский воин, изображенный непосредственно под царем и несущий (или придерживающий торчащий у него за поясом - рельеф допускает и такую интерпретацию) подобного вида «топор-протомеч».
Вообще, хотя древний Ближний Восток считается прародиной длинного меча, последний долго не находил в этом регионе широкого применения [1 с. 25-26]. Причин тому несколько. Во-первых, там долго и успешно использовалось однолезвий-ное клинковое оружие исключительно рубящего действия (см. ниже). Во-вторых, функцию рубящего меча в какой-то степени выполняли длинные (50-60 см) и массивные кинжалы, которые «с натяжкой» тоже можно назвать мечами. В-третьих, бронзовые мечи довольно тяжелы - при длине 90 см такой меч мог весить около 3 кг [1 с. 27]. Постоянно орудовать им было трудно даже физически развитому бойцу.
Поэтому меч «в узком смысле» выходит за хронологические и географические рамки этой работы: его относительно позднее появление и, что еще важнее, широкое применение связано с внедрением металлургии железа (большинство мечей изготовлялось из железа и, несколько позже, из стали), массовым применением металлического доспеха и в меньшей степени с появлением конницы [1 с. 26-27]. Однако и в позднейшие эпохи, когда меч нашел относительно широкое применение на поле битвы, он никог5 «Мечи, появившиеся в третьем тысячелетии (до н. э. - А. К.), скорее походили на кинжалы, будучи предназначенными в основном для колющих ударов» [6 с. 138]. Собственно говоря, разница лишь в длине, но по применяемой здесь классификации это существенный параметр.
да - быть может, за исключением единичных случаев - не играл решающей роли в военных кампаниях древности ([6 с. 11]; курсив наш. - А. К.), что расходится с преувеличенным представлением о его роли, сложившимся у широкой публики под влиянием военной истории Средневековья, а также литературы, кинематографа и т. п.
Отметим напоследок, что родиной меча - а заодно и родиной обработки железа - можно считать древнюю Анатолию. Именно оттуда происходит древнейший из известных образцов этого оружия - клинок из Дорака последней четверти III тыс. до н. э., изготовленный из метеоритного железа (рис. Ia-3-1). От тогдашних кинжалов он отличается только длиной ([1 с. 26]: 70 см; [6 с. 44]: 75 см).
Рис. Ia-3-1. Меч из Дорака (Малая Азия) длиной 70 см.
Фото: [6 с. 145]. Прорисовка: [1 с. 212]. Последняя четверть III тыс. до н. э. Метеоритное железо
Ia.4. Однолезвийное клинковое оружие ближнего боя (или невзрачный «предок» именитых «потомков»)
В отличие от меча в узком смысле слова (см. выше) следующий вид оружия получил большое распространение на древнем Ближнем Востоке и породил целый ряд типов клинков, активно применявшихся как в этом регионе, так и за его пределами. Перейдем к определению: «под этим названием мы объединяем большую группу разнообразных видов наступательного оружия, характеризуемых основным признаком: наличием одного лезвия на клинке и главной функции - быть рубящим оружием. В сущности, сюда можно отнести уже длинные широкие боевые ножи, описанные выше, но здесь мы рассмотрим более мощные типы» [1 с. 33]. Наиболее развитые виды этого оружия часто именуются у других авторов «рубящими мечами» (буквально the striking sword, т. е. «меч для удара»: [6 с. 11] et passim) или «кривыми мечами»7. С этих позиций данный тип оружия попадает в другую группу - «мечи».
Древнейшие образчики этого типа вооружения известны для Месопотамии самое позднее с середины III тыс. до н. э. В Кише Раннединастического периода обнаружены плоские серповидные клинки из бронзы длиной от 50 до 60 см. Как и у серпа, лезвие у этих изогнутых клинков находится на внутренней стороне. Клинки были двух типов - с одним изгибом (рис. Ia-4-1) и двоякоизогну-тые (рис. Ia-4-2). Последние - «рубящие не только и не столько вогнутой, сколько продолжающей ее выгнутой стороной клинка. Концы этих клинков закругленные или в виде тупого треугольника, изредка выделен более узкий хвост - черенок. Рукоятью, видимо, служил костяной или деревянный брусок, в пропил которого клинок вставлялся и закреплялся в рукояти обмоткой и проклейкой» [1 с. 34]. Помимо археологических находок, клинки обоих типов зафиксированы на месопотамских изображениях III тыс. до н. э. (рис. Ia-4-3). К концу этого тысячелетия форма своеобразного секача - он получит широкое распространение на Ближнем Востоке
Рис. Ia-4-1. Изогнутые клинки с одним рубящим лезвием (один изгиб). Киш, середина III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-2. Двояковыгнутые клинки с рубящим лезвием. Киш, середина III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-3. Месопотамские изображения кривых секачей:
(7) деталь изображения
на костяной плакетке из Мари, сер. III тыс. до н. э.;
(8) деталь изображения на каменной подставке
из Нгиосу, сер. III тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-4. Бронзовые секачи Рис. Ia-4-5. Двояковыгнутый
из Нгирсу (совр. Телло) эламский секач.
Конец III тыс. до н. э.
в последующие периоды - приобрела окончательный, «классический» вид. «Найденные в Телло (Нгирсу) бронзовые образцы представляют собой массивные, с центральным ребром либо долами клинки ок. 40 см в длину, двояковыгнутые, с округлым либо во-лютным концом, без перекрестия; рубящая часть у них на нижней половине; один из секачей имеет плоскую спинку, у другого, может быть, заточены оба (вопреки наблюдению Ядина, ср. [6 с. 10-11]; курсив наш. - А. К.) лезвия рубящей части, и он мог использоваться и как секира с длинным округлым лезвием, и как боевой серп» ([1 с. 34, табл. XVIII, 9, 10]; рис. Ia-4-4). Двояковыгнутые секачи восходят к секирам с двояковыгнутой рукоятью и изогнутым клинком с лезвием на выпуклой стороне, прикрепленным к верхней половине древка, очень популярным в Месопотамии, судя по многочисленным находкам и изображениям, с середины III тыс. до н. э.
Кривые и двояковыгнутые клинки родом из Месопотамии со временем приобрели большую популярность на Ближнем Востоке. Месопотамское влияние распространялось как на восток, так и на запад. В конце III тыс. до н. э. двояковыгнутый секач появляется в Эламе (рис. Ia-4-5). Примерно к этому же времени или к началу
II тыс. до н. э. относятся изображения массивных двояковыгнутых серпообразных клинков с расширенным и заостренным концом из Эблы (Северная Сирия; рис. Ia-4-6). Лезвие у них двояковыгну-тое, а спинка - с одним изгибом [1 с. 34]. С начала II тыс. до н. э. наблюдается «триумфальное шествие» месопотамского секача по всему сиро-палестинскому региону (некоторые промежуточные формы, постепенно приближающиеся к известному позже египетскому «мечу», показаны на рис. Ia-4-7a), откуда он затем проникает в Египет, где часто используется в период Нового царства под названием «хопеш» (hps, что также означает «сила, рука» и «передняя нога [быка]», которую это оружие несколько напоминает по форме8; рис. Ia-4-7b и Ia-4-7c). Именно египетская «ипостась» этого клинка пользуется наибольшей популярностью у современной публики, будучи растиражированной кинематографом, иллюстраторами и производителями компьютерных игр. В Египте же он получил наибольшее распространение после гиксосского вторжения (напомним, что гиксосы вторглись в Дельту Нила именно из региона, где этот тип секача был чрезвычайно популярен - Сирии и Палестины), часто выступая в роли царского, парадного оружия, о чем свидетельствуют его находки в гробницах фараонов и изображения эпохи Нового царства. Некоторые этапы эволюции секача до легкоузнаваемой формы «хопеша» показаны на рис. Ia-4-7d. Любопытно, что, экспериментируя с заимствованным переднеа-зиатским оружием, египтяне случайно пришли к столь знакомой нам форме сабли - известен образец короткой бронзовой «сабли» с колющим концом, который относится к XIV-XIII вв. до н. э. (рис. Ia-4-8; такое оружие не получило широкого распространения: [1 с. 35]).
Говоря о Ближнем и Среднем Востоке, надо заметить, что «хо-пеш» и прочие рубящие клинки похожего типа, вероятно, являются прародителями разного рода кривых «мечей», имевших хождение в этом регионе: персидского «шамшира» (samsïr; его название преобразовалось в английском языке в scimitar/scimetar), турецкого «ятагана» (yatagan) и прочих саблеобразных орудий.
Рис. Ia-4-6. Двояковыгнутые серпообразные клинки из Эблы (Северная Сирия). Конец III — начало II тыс. до н. э.
Рис. Ia-4-7a. Предшественники «хопеша» из Месопотамии, Палестины и Египта [6 с. 172]
Рис. 1а-4-7Ь. Классические палестинские и египетские «хопеши» (фото) [6 с. 206]
Рис. 1а-4-7с. Классические палестинские и египетские
«хопеши» (прорисовка). 30: бронза, Гезер, Палестина, 1-я пол. XIV в. до н. э.; 31: бронза, Палестина, XIV в. до н. э.;
из гробницы Тутанхамона, XIV в. до н. э.; 35: бронза, Египет, время Рамсеса II, XIII в. до н. э.
Рис. Ia-4-7d. Этапы эволюции «хопеша»:
I — секачи из Киша, 1 — кривой, 2 — двояковыгнутый
(РД I, ок. 3000-2800 г. до н. э.);
II — «протохопеш» из Лагаша (XXI в. до н. э.);
III — «протохопеш» из Библа (XIX в. до н. э.);
IV — классический «хопеш» из гробницы Тутанхамона
(сер. XIV в. до н. э.)
Рис. 1а-4-8. Короткая египетская «сабля» с колющим концом. Бронза, XIII в. до н. э.
Вернемся, однако, к древности. Всяческие кривые секачи месопотамского происхождения продолжают широко использоваться в Передней Азии до начала I тыс. до н. э., в первые века которого их наконец вытесняет «меч в узком смысле слова», оптимально сочетающий в себе рубящую и колющую функцию (см. выше). Однако и в I тысячелетии этот вид оружия встречается на своей родине, в частности в Ассирии. Правда, теперь это уже не боевое, а «ритуально-парадное оружие, традиционная, древняя инсигния в руках царей (рис. !а-4-9); их лезвия оформлены рядом округлых фестонов, повышающих эффективность удара» (Горелик 2003:35).
Рис. 1а-4-9. Ассирийские ритуально-парадные кривые
и серповидные секачи: 54: деталь статуи Ашшурнацирапала II; 55: детать статуи Салманасара III; 56: деталь изображения Ашшурнацирапала II
на костяной пластинке, Кальху (совр. Нимруд). Все — Ассирия, IX в. до н. э.
Отдаленные потомки неказистого месопотамского секача выбрались и за пределы ближневосточного региона. Есть мнение, что известный у древних греков «копис» (колц; некоторые античные авторы применяют этот термин синонимично слову «махайра» -цахагра, - тогда как другие находят некоторые отличия между этими схожими видами оружия) появился как тип вооружения в Шумере и много позже, через посредство мидян, попал в Элладу. До нас дошли как фрагменты этого оружия, так и изображения персидских и греческих воинов, сражающихся им (рис. !а-4-10). Интересна сцена поединка грека и перса, вооруженных почти идентичными «кописами» (рис. !а-4-11).
Рис. 1а-4-10. Античные изображения персидских воинов с «махайрой» ^-ГУ вв. до н. э.). 60: рукоять персидской махайры, слоновая кость, сер. IV в. до н. э.
Рис. 1а-4-11. Поединок греческого и персидского воинов, вооруженных почти одинаковыми «кописами»/«махайрами» (краснофигурный килик, V в. до н. э.)
Заключение
Роль войны в целом и развития вооружения (в широком смысле - «военной техники») в социальном и техническом прогрессе неоднократно констатировалась, подчеркивалась и раскрывалась в огромном количестве всевозможных публикаций. Весьма узкий тематический охват данной работы и ее ограниченный материал не позволяют делать сколько-нибудь глобальных выводов.
Тем не менее даже на этом незначительном материале прослеживается своего рода культурное взаимовлияние соседних, почти постоянно враждующих народов в постепенной, подчас довольно длительной, эволюции некоторых форм вооружения.
References
Сведения об авторе
Анатолий А. Ковалев, кандидат исторических наук, доцент, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; Россия, 125993, Москва, Миусская пл., д. 6; Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия; Россия, 101000, Москва, Мясницкая ул., д. 20; qwerty795@yandex.ru
Information about the author
Anatolii A. Kovalev, PhD in History, associate professor, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; 6 bld., Miusskaya sq., Moscow, 125993, Russia; National Research University Higher School of Economics, Moscow, Russia; 20 bld., Myasnitskaya str., Moscow, 101000, Russia; qwerty795@yandex.ru