Историческая необходимость создания системы партийно-политической работы в РККА (1918 – 1922 гг.)

Главная Наука Общество Оборона Блог Научное издание ВАК Контакты Наши авторы Энциклопедия

НАУКА. ОБЩЕСТВО. ОБОРОНА

ОБЩЕСТВО ОБОРОНА noo-journdl

ПОЖЕРТВОВАТЬ

Популярное

Российская

государственность:

становление

Россия

в революциях ХХ века

Россия на пути

укрепления

государственности

Россия в развитии многополярного мира

Госуправление в России:

заблуждения

реформаторов

Япония: роль и место в развязывании Второй мировой войны и политика СССР

"Навигацкая школа" Набор - 2019 New

Наука. Общество. Оборона (noo-journal.ru). - 2019. - № 1 (18)

Воронов Виталий Николаевич,

доктор исторических наук, профессор, Военный университет Минобороны РФ, научный сотрудник, Россия, г. Москва. E-mail: voronovvitali@yandex.ru

Ипполитов Георгий Михайлович,

доктор исторических наук, профессор, Поволжский государственный университет телекоммуникации и информатики,

профессор кафедры философии

Россия, г. Самара

E-mail: gippolitov@rambler.ru

Половецкий Сергей Дмитриевич,

доктор исторических наук, профессор, Институт стратегии развития образования

Российской академии образования, ведущий научный сотрудник Россия, г. Москва E-mail: polovez53@mail.ru

Voronov Vitaly Nikolaevich,

Doctor of Historical Sciences, Professor Military University of the Ministry of Defense of the Russian Federation, Researcher, Russia, Moscow E-mail: voronovvitali@yandex.ru

Ippolitov Georgii Mikhailovich,

Doctor of Historical Sciences, Professor, Volga State University of Telecommunications and Informatics, Professor, Department of Philosophy, Russia, Samara E-mail: gippolitov@rambler.ru

Polovetsky Sergey Dmitrievich,

Doctor of Historical Sciences, Professor Institute for the Strategy of Education Development of the Russian Academy of Education, Leading Researcher, Russia, Moscow E-mail: polovez53@mail.ru

Историческая необходимость создания системы партийно-политической работы в РККА (1918 - 1922 гг.)

The historical need to create a system of party and political work in the red army (1918 - 1922)

DOI: 10.24411/2311-1763-2019-10176

Аннотация

В настоящей статье авторы предприняли попытку обосновать историческую необходимость возникновения феномена партийно-политической работы в Красной армии в период Гражданской войны (1918-1920 гг.). Работа выполнена с позиций новых подходов, которые утвердились в отечественной исторической науке в начале XXI в. Исследователи исходили из необходимости бережного и корректного использования достижений советской исторической науки в сфере изучения партийно-политической работы в Красной армии. Это, однако, не отрицает критического осмысления и переосмысления историографических наработок предшественников. В источниковую базу статьи включен, в том числе, и массив документов и материалов, отложившихся в архивах.

Гражданская война, Красная армия (РККА), партийно-политическая работа, В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, Советское государство, коммунистическая партия

In this article, the authors have attempted to justify the historical necessity of the phenomenon of party and political work in the red army during the Civil war (1918-1920). The work is done from the

Без знания прошлого нет будущего

Военно-историческая наука действительно Вупадке

Патриотические сводки от Владимира Кикнадзе

Рубрики

Противодействие фальсификациям отечественной истории

Кадры и наука ОПК России

Миграционные и демографические риски

Олимпиада по военной истории

Наши партнеры

perspective of new approaches that are established in the domestic historical science in the beginning of the XXI century, the Researchers proceeded from the necessity of careful and correct use of the achievements of Soviet historical science in the study of historical phenomenon-on party and political work in the red army. This, however, does not deny the critical understanding and rethinking of the historiographical developments of the predecessors. The source database of the article included, among other things, an array of office documents and materials deposited in the archives.

Civil war, the Red army, party and political work, V.I. Lenin, L.D. Trotsky, the Soviet state, the Communist party

"...там, где наиболее заботливо проводится политработа в войсках, там тверже их дух и крепче дисциплина".

В.И. Ленин [25, т. 39, с. 56].

Военно-исторический опыт, накопленный в Советском государстве, убедительно свидетельствует о том, что в его Вооруженных силах в годы Гражданской была создана и на протяжении более 70 лет функционировала система партийно-политической работы.

Она представляла собой идеологическую и организаторскую деятельность военных советов, командиров, политорганов, партийных организаций Советской армии и Военно-морского флота (СА и ВМФ), и являлась составной частью руководства Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) Вооруженными силами. Партийно-политическая работа рассматривалась также в качестве теории и практики воспитания военнослужащих, организовывалась и проводилась как система мероприятий по реализации политики КПСС в СА и ВМФ [5, с. 276-277].

Система партийно-политической работы в РККА зародилась, оформилась, начала полноценно функционировать в период российской Гражданской войны. Она и представляла собой, по оценке, данной в советской историографии 1920-х годов, «своеобразное сочетание внутрипартийной, политико-просветительной, административно-политической и организационно-политической работы» [10, с. 5].

Авторы статьи поставили цель - обосновать историческую необходимость и объективный характер создания системы партийно-политической работы в РККА (1918-1922 гг.).

Мы будем стремиться к ее достижению на основе историографических наработок предшественников, созданных, главным образом, в советский период развития исторической науки, так как в те годы тема партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства проходила в качестве приоритетной.

По далеко неполным авторским подсчетам, проведенным по каталогам Российской государственной библиотеки (РГБ), в советский период отечественной историографии было опубликовано более 4000 наименований работ (1), посвященных различным аспектам партийно-политической работы, в том числе и в период Гражданской войны в России (2). Разумеется, что все эти труды были выполнены в советской методологической системе координат, ядро которой составило марксистско-ленинское понимание исторического процесса (3). Безусловно, здесь есть поле для критических, но не критиканских суждений.

Проведенный нами историографический анализ показал, что в 1990-е гг. (постсоветская историография) тема, указанная выше, ушла на периферию исследовательских интересов ученых. Но в начале XXI в. сформировалась устойчивая тенденция к повышению внимания к истории организации партийно-политической работы в Армии и на Флоте (4).

Подчеркнем, что в молодой Республике Советов была создана армия нового типа (5), которой ранее, что убедительно доказано в отечественной историографии, не имелось аналогов в истории военного строительства (6). Именно в этой армии возник исторический феномен партийно-политической работы (7).

Анализ значительного массива исторических и историографических источников позволяет установить следующее: партийно-политическая работа как исторический феномен отнюдь не представляла собой имплантированную новой властью силовым путем, конструкцию, предназначенную для функционирования в войсковых структурах. В ее возникновении прослеживается историческая необходимость, детерминированная рядом существенных факторов.

ПВЕММИКА

ПМРИОГ

России

Во-первых, отметим большое значение морального фактора в Гражданской войне. Его проявления отличались специфическими особенностями, присущими именно гражданским войнам, когда вооруженную борьбу между собой ведут соотечественники (8). И в таких сложнейших условиях властным структурам Республики Советов предстояло обеспечить понимание бойцами и командирами РККА справедливого характера братоубийственной по своей сути Гражданской войны. Только тогда, считали они, появится сознательное отношение к войне.

Идейное воздействие на народ в теории и практике большевизма всегда считалось важнейшей задачей. Здесь хрестоматийной являлась позиция В.И. Ленина о том, что государство «сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы обо всем знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» [25, т. 35, с. 21]. Такая установка стала претворяться в жизнь, в том числе и в процессе становления партийно-политической работы в РККА.

В данной связи подчеркнем следующее. В.И. Ленин полагал, что трудящиеся классы, вынужденные вести войну против внутреннего и международного врага, должны иметь перед собой ясные, справедливые цели: защитить новый строй, победив - обеспечить благоприятные условия для строительства социализма и коммунизма. «...Мы можем вести войну потому, что массы знают, за что воюют...» [25, т. 38, с. 50]. Убеждение в справедливости войны, по мнению основателя Советского государства, невиданно поднимает моральный дух сражающихся масс [25, т. 41, с.121] (9).

B.И. Ленин исходил из данной им же четкой теоретической и практической посылки: «Во всякой войне победа, в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь» [25, т. 41, с.120-121]. Как видим, в ленинской мысли ключевое словосочетание - «дух масс». Но не просто каких-то обезличенных масс, а тех, масс, которые «на поле брани проливают свою кровь». Не случайно, В.И. Ленин, как явствует из воспоминаний

C.И. Аралова, выступая перед военными комиссарами, убывающими на фронт, сказал, что они должны поднять дух красноармейцев и на этой основе объединить их для достижения победы над врагом [1, с.15]. И все это можно было достигнуть, в первую очередь, проводя активную целенаправленную партийно-политическую работу в РККА.

Во-вторых, основания, на которых строилась воспитательная работа в старой армии, являлись чуждыми советской власти, так как они никоим образом не вписывались в доктринальные установки большевизма.

Уникальность феномена партийно-политической работы в Красной армии заключалась в невозможности для советской власти опереться на исторический опыт воспитательной работы, накопленный в армии Российской империи (10). Воспитательная работа в ней строилась на таких основаниях, как вера в Бога, верность воинскому долгу, трону и присяге (11). Все это позволило в Российской империи сформировать прочные духовно-нравственные основы военной службы, придать ей высокий моральный смысл, что находило благоприятный отклик в народной, крестьянской по составу армии [14; 28]. Кроме того, разработчики системы партийно-политической работы в РККА были прекрасно осведомлены о многих уродливых явлениях в армии царской России. Рукоприкладство, хамское отношение к подчиненным, особенно к солдатам, имели в ней довольно широкое распространение [2;15, с. 56-64] (12). Подобного нельзя было допустить в армии нового типа.

В-третьих, необходимо было учитывать низкую грамотность населения царской России, в том числе солдат, доставшуюся советской власти в наследство. Так, во второй половине XIX в. только 10% населения страны могли считаться грамотными (умели читать и писать) [24]. В 1886 г. из 195 тыс. новобранцев, призванных в армию, около 141 тыс. оказались неграмотными, что составляло 72,3% [22, с. 87] (13). Такое положение не улучшилось и в первые десятилетия XX в., когда в армии императорской России служило до 85% неграмотных [31].

В.И. Ленин исходил из того, что неграмотные люди не могут стать прочным фундаментом в построении светлого будущего. Он четко обозначил в данной связи свою позицию: «...в стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя» [25, т. 41. с. 315]. Известен такой исторический факт, когда В.И. Ленин вызвал на беседу А.В. Луначарского и сказал ему о предстоящем назначении народным комиссаром просвещения. «Это вам придется свалить неграмотность в России, - были его первые слова» - вспоминал А.В. Луначарский [27, с. 68]. Однако этот процесс шел весьма тяжело и в 1920 г. в стране имелось 54 млн неграмотных [7, с. 422]. Причем ранее, их огромная их масса (в первую очередь, крестьян) влилась в ряды РККА, поэтому в годы Гражданской войны в некоторых частях доля неграмотных составляла до 50% личного состава [8, с. 34]. Следовательно, к умам и сердцам неграмотных бойцов Красной армии надо было искать новые, особые подходы. Это по замыслу руководства партии большевиков была призвана обеспечить партийно-политическая работа в РККА.

В-четвертых, отметим резкий рост численности РККА, ее социальную и национальную неоднородность. Относительно устойчивой тенденции к резкому росту численного состава РККА заметим, что количественный рост ее рядов не может не впечатлять (см. рисунок 1).

Количественный состав РККА, начало сентября 1918 г. - осень 1920 г

Табл. 1. Количественный состав РККА, начало сентября 1918 г. - осень 1920 г. [19, с. 81; 13, с. 227; 18, с. 64].

Правда, эти цифры не относятся только к действующей армии. В начале 1919 г Главнокомандующий всеми Вооруженными силами Республики И.И. Вацетис доложил В.И. Ленину, что армия насчитывает 1,8 млн человек, но боевых единиц - лишь 383 тыс. [29, с. 68]. В зарубежной историографии имеются подсчеты, что на протяжении всей Гражданской войны соотношение «бойцов» к «едокам» (военнослужащих на фронте и в тылу) составляло 1:10 [29, с. 68].

К тому же личный состав Красной Армии не отличался социальной однородностью. Если исходить из названия «Рабоче-крестьянская Красная Армия», то социальные приоритеты должны сводиться к доминированию рабочих в социальной структуре РККА. Между тем, в годы Гражданской войны удельный вес рабочих в Красной армии составлял всего 14,8%, а крестьян - 77% [12, с. 30].

Если же проанализировать национальный состав, то здесь выявлена такая статистика: к концу Гражданской войны в армии служило 77,6% русских, 13,7 % украинцев, 4% белорусов, 4,7% приходилось на воинов других национальностей [9, с.130]. Вместе с тем, отмечая доминирование русских в национальном составе РККА, следует подчеркнуть, что в ней служили воины почти 50 национальностей России [32, ф. 4, оп. 2, д. 480, л. 3; ф. 9, оп. 21, д. 3, л. 24, 31]. Плюс к этому - около 250-300 тыс. иностранных граждан [33, с. 568]. Поэтому необходимы были дифференцированные усилия в деле сплочения разнородных в социальном плане, многонациональных воинских коллективов. Такую задачу также целесообразно было решать в рамках партийно-политической работы в РККА.

В-пятых, необходимо было учитывать непростые отношения советской власти со старой

интеллигенцией, которую В.И. Ленин характеризовал не как «мозги нации, а говно...» [25, т. 51, с. 48] и на которую, по мнению большевиков, нельзя было в полной мере рассчитывать при проведении воспитательной работы в массах красных бойцов и командиров (14). Подобное не должно нас удивлять: классовый подход к оценке событий и явлений - знаковый постулат концептуальных построений большевизма, которому его лидеры сохраняли приверженность при любых обстоятельствах (15).

В-шестых, необходимо было учитывать наличие в РККА как бывших офицеров царской армии, так и «красных офицеров» новой коммунистической генерации. К сожалению, советская власть свела положение бывших царских офицеров практически до уровня маргиналов (16). Однако здесь возникла неординарная историческая ситуация. Несмотря на то, что советская власть, упразднила офицерский корпус, в феврале 1918 г. в Красную армию добровольно вступили более 8 тыс. офицеров (из них - 28 генералов и полковников). Причем, они заняли должности не только инструкторов, но и строевых командиров [21, с. 84]. Таким был отклик бывших царских офицеров на воззвание Совнаркома «Социалистическое Отечество в опасности!» (17). Их мотивация была предельно ясна - искреннее желание дать отпор немецкому наступлению. Это был порыв патриотизма, неотъемлемого явления в Русской армии на протяжении всей истории ее существования.

Отметим далее, что в процессе создания новой армии возник острейший дефицит в военных кадрах, поэтому с середины 1918 г. советская власть переходит к массовым кадровым

мобилизациям [11, т. 3, с. 111-113; 131-133]. На вакантные должности в войсках выдвигается командный состав старой армии [23, с. 58]. Российский государственный военный архив (РГВА) располагает статистическими документами Управления делами РВСР, анализ которых свидетельствует о том, что, кроме командно-технического состава в РККА призывались и другие специалисты: в первую очередь медики и военно-административные работники [32, ф. 4, оп. 2, д. 4, л. 71] (18).

Необходимо подчеркнуть, что масштабы привлечения на службу военспецов из числа бывших офицеров имели постоянную тенденцию к увеличению, поскольку руководство партии большевиков и командование армии осознали значимость военного профессионализма, носителями которого являлись бывшие царские офицеры. И это, несмотря на то, что зачастую власть испытывала классовую неприязнь к военспецам в РККА.

Всего с 12 июля 1918 г. по 15 августа 1920 г. в Красную армию было призвано 48409 бывших офицеров, 103339 военных чиновников, 13949 врачей и 26766 чел. младшего медперсонала, то есть 72697 лиц в офицерских и классных чинах [6, с. 245]. В течение Гражданской войны в Красной Армии несли службу 75 тыс. бывших старших офицеров, из них - 775 генералов и 1726 офицеров бывшего императорского Генерального штаба. Офицеры старой школы составляли 85% командующих фронтами, 82% командующих армиями, 70% начальников дивизий [20, с.175-178]. Более того, профессионализм военспецов постоянно подтверждала боевая практика. Например, Н.И. Подвойский 8 июня 1918 г., успокаивая войсковых командиров, попавших в сложную оперативно-тактическую обстановку, писал, что им в помощь «будут высланы два офицера» [32, ф.10, оп. 1, д. 214, л. 90].

Однако органы государственного и военного управления априори исходили и из того, что военспецы, служившие в РККА, настроены враждебно к советской власти. На то были определенные основания, так как имелись случаи систематического перехода бывших офицеров из Красной Армии к белым. Например, из 70 офицеров Генштаба, служивших на Украине в Красной Армии, к 1 сентября 1919 г. в ней остались лишь пять [20, с. 49].

Поскольку без военспецов нельзя было обойтись, им устраивалась проверка на благонадежность. В данной связи В.И. Ленин писал следующее: «Совершенно незачем выкидывать полезных нам специалистов, но их надо поставить в определенные рамки, окружить системой организации и контроля» [25, т. 39, с. 6]. Далее он отмечал: «... благодаря существованию в Красной армии коммунистических ячеек, имеющих громадное пропагандистско-агитационное значение, небольшое число офицеров окружено такой обстановкой, таким громадным напором коммунистов, что большинство из них не в состоянии вырваться из той сети коммунистической организации и пропаганды, которой мы их окружаем» [25, т. 39, с. 539].

Бывшие офицеры проходили проверку сначала в городских или губернских приемных комиссиях, затем в окружной аттестационной. Вместе с тем, как свидетельствует анализ сводок по личному составу, имеющихся в делах Управления РВСР (РГВА), для удовлетворения экстренных потребностей на фронте в командных и штабных кадрах, принималось решение об отправке на фронт бывших царских офицеров незамедлительно, без прохождения комиссий. [32, ф. 4, оп. 2, д. 4, л. 71]. Такой порядок действий снижал качество отбора командных кадров, вызывал недовольство и протесты в войсках.

Например, комиссар 5-го Московского полка докладывал во Всероссийское бюро военных комиссаров о том, что красные бойцы недовольны тем, что к ним присылают царских офицеров, не готовых к службе в Красной Армии. Поэтому он предложил изгонять из войск военспецов, которые «чувствуют себя в РККА посторонними людьми, работают спустя рукава, систематически отлынивают от работы» [32, ф. 8, оп. 1, д. 51, л.170-171] (19).

Офицеров, как правило, не удаляли, а ставили в жесткие рамки. Повсеместный и строгий контроль политической благонадежности военспецов в РККА осуществлял институт политработников (военных комиссаров), что подтверждали и в Белой армии. Так, в политической сводке отдела пропаганды при председателе Особого совещания Добровольческой армии № 149 от 14 июня 1919 г. отмечалось, что один из офицеров 59-го Вяземского полка, перешедший на сторону Добровольческой армии, рассказывал, что все офицеры находятся под строжайшим контролем. Положение офицеров в полку очень неустойчивое, они «вечно находятся под подозрением». На них возлагалась вся ответственность за любые неудачи. Между офицерами и комиссарам постоянно идет «глухая борьба» [32, ф. 39540, оп. 1, д. 155, л. 19].

Кроме того, над бывшими офицерами всегда висела угроза репрессий в отношении их близких, взятых в качестве заложников. В приводимой выше сводке отмечалось, что офицеры остаются в

Красной армии в значительной степени потому, что «боятся за свои семьи, остающиеся в качестве заложников в руках большевиков» [32, ф. 39540, оп. 1, д. 155, л. 20]. Подобная практика была оформлена соответствующими нормативно-правовыми актами (20). Такое положение зачастую приводило к тому, что военспецы в Красной армии пытались «захватить, а в некоторых местах и захватывали не только командно-оперативную власть, но иной раз и политическое воздействие на части» [32, ф. 4, оп. 1, д. 759, л. 27]. С другой стороны, документы свидетельствуют о том, что, между командирами и комиссарами складывались деловые отношения, отмечались как конфликты и конфронтации, так и симпатии [32, ф. 33987, оп. 2, д. 32, л. 85].

Исходя из сложностей использования военспецов, советская власть взяла политический курс на подготовку «красных офицеров» из числа рабочих и крестьян. «Строя новую армию, - особо отмечал В.И. Ленин, - мы должны брать командиров только из народа. Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм» [25, т. 37, с. 200].

VIII съезд РКП (б) (1919 г.) предложил усилить формирование командного состава из пролетариев и полупролетариев, улучшить его подготовку в военном и политическом отношении, пересмотреть программы военных курсов [30. с. 436]. Эта политическая партийная линия была претворена в жизнь: к 1 июня 1920 г. в системе Главного управления военно-учебных заведений РККА имелось 128 различных курсов по подготовке командного состава всех родов войск, где обучалось 38192 курсанта [32, ф. 8, оп. 1, д. 57, л. 43].

В войсках выпускники этих курсов - «краскомы» - зарекомендовали себя, главным образом, с положительной стороны. Например, военный комиссар 10-й армии Южного фронта сообщал: «Красные офицеры производят хорошее впечатление, вид их бодрый, молодцеватый». По его оценке, они «энергично взялись за дело» [32, ф. 8, оп. 2, д. 253, л. 74]. В донесении политического отдела 14-й армии Южного фронта особое внимание акцентировано на том факте, что в Бахмутском полку «... весь командный состав из коммунистов на своем месте. Настроение бодрое, революционное, отношение красноармейцев к командирам хорошее» [32, ф.100, оп. 2, д. 190, л. 40]. Однако уровня военной подготовки, образования, общей культуры, новым «красным офицерам» зачастую недоставало. Эти пробелы предполагалось восполнять различными мероприятиями в системе политической работы в войсках.

И еще один аспект рассматриваемой проблемы следует упомянуть. Командно-начальствующий состав РККА пополнялся и за счет добровольных переходов отдельных офицеров из белой армии в красную, в основном тогда, когда белые терпели военные неудачи. Например, из группы перебежчиков (37 человек) осенью 1919 г. 22 назвали в качестве причины усталость и разочарование, а 11 - наличие родных на территории, подконтрольной советской власти [6, с. 259].

Пополнение бывшими белыми офицерами Красная армия получала и за счет пленных, которых с 1919 г. все чаще отправляли в тыл, а затем возвращали на фронт. В советской печати сообщалось, например, о состоявшемся в г. Самаре 19 октября 1919 г. собрании бывших офицеров и военных чиновников Сибирской белой армии, из которых около 200 чел. «решили служить (в Красной армии - В.В., Г.И., С.П.) и скоро получат назначения» [16].

В-седьмых, большое место в партийно-политической работе отводилось всемерному укреплению воинской дисциплины, как непременного условия для достижения победы

над противниками советской власти. Так, резолюция заседания Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 7 ноября 1917 г., текст которой написал В.И. Ленин, призывала рабочих и крестьян проявить непреклонную товарищескую дисциплину, создать строжайший революционный порядок, необходимый для победы социализма [25, т. 35, с. 4-5].

Однако проблема укрепления воинской дисциплины и правопорядка в РККА отличалась достаточно высоким уровнем сложности и противоречивости. И это понимали руководители партии большевиков и Советского государства. Так, В.И. Ленин, выступая на VIII съезде РКП (б) с речью по военному вопросу, говорил следующее: «Без дисциплины железа, без дисциплины, осуществляемой, между прочим, пролетариатом, над средним крестьянством, ничего сделать нельзя» [26, с.137].

Решение проблемы укрепления воинской дисциплины и правопорядка в Красной армии требовало комплексного подхода. Но при всем многообразии практикуемых средств, форм и методов, всегда имели место силовые аспекты с одной стороны, и различные меры воздействия на умы и сердца красноармейцев - с другой.

С целью укрепления воинской дисциплины и правопорядка в армии достаточно широко применялись репрессии. Они расценивались как эффективное средство достижения поставленных боевых и военно-политических задач в Гражданской войне. Так, Л.Д. Троцкий писал следующее: «Нельзя строить армию без репрессий. Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади» [34, с. 401] (21).

Такую же позицию занимал и В.И. Ленин. Он называл предателями и изменниками тех, кто «не поддерживает изо всех сил порядка и дисциплины». По ленинскому суждению, таких людей «надо истреблять беспощадно» [25, т. 39, с.152]. 20 августа 1919 г. В.И. Ленин направил телеграмму Реввоенсоветам 10-й и 4-й армий: «Уборка хлеба крестьянами крайне важна для Республики. Прикажите строжайше всячески охранять крестьян при уборке хлеба и беспощадно расстреливать за грабежи, насилия и беззаконные поборы со стороны войска. Донесите об исполнении. Предсовета обороны Ленин» [32, т. 39, с. 36].

В то же время, исходя из принципа объективности исторических исследований, необходимо отметить следующее: в годы Гражданской войны В.И. Ленин, руководство партии, командование Красной Армии, партийно-политические органы стремились проводить курс на убеждение военнослужащих, без массового применения силовых методов и приемов.

Например, 24 августа 1919 г. В.И. Ленин, анализируя итоги разгрома основных группировок войск Колчака, пришел к выводу, что необходимо «не за страх, а за совесть исполнять все законы о Красной Армии, все приказы, поддерживать дисциплину в ней всячески, помогать Красной Армии всем, чем только может помогать каждый, - таков первый, основной и главнейший долг всякого сознательного рабочего и крестьянина, не желающего колчаковщины» [25, т. 39, с.152]. В ряде его трудов также проходит мысль о необходимости разъяснения рабочим и крестьянам необходимости умножения сознательности и укрепления на этой почве воинской дисциплины [25, т. 37, с. 382; т. 38, с.156, 266-267; т. 42, с. 216].

Примечательным является и то, что даже Л.Д. Троцкий, апологет силовых методов укрепления воинской дисциплины и правопорядка в РККА, также не отрицал значимости методов убеждения.

Проведенный авторами контент-анализ газеты «В Пути», издаваемой в поезде Председателя РВСР, показал следующее. В 87,4% материалов, автором которых являлся Л.Д. Троцкий, в прямой постановке поднималась тема воинской дисциплины. В данном массиве газетного текста имеется 34,6% речевых конструкций, в которых прямо или косвенно, заложена идея необходимости достижения средствами идеологического воздействия сознательной воинской дисциплины в РККА (23).

Таким образом, в условиях братоубийственной Гражданской войны советская власть во главе с партией большевиков создали Красную армию, разгромившую многочисленных врагов молодого Советского государства. Складывавшаяся военно-политическая, оперативно-стратегическая обстановка в стране послужила стимулом для создания и дальнейшего развития феномена партийно-политической работы в РККА. В его возникновении и становлении прослеживается историческая необходимость, детерминированная рядом существенных факторов, выявленных выше.

Представляется возможным и целесообразным в самом общем виде сформулировать некоторые уроки, вытекающие из исторического опыта проведения партийно-политической работы в Красной Армии в годы гражданской войны. Особо подчеркнем в этой связи, что процесс создания структур, проводящих партийно-политическую работу, носил объективный характер, явился закономерностью военного строительства в годы войны, создания армии нового типа. Проводимая политическая работа в войсках явилась одним из источников боевой мощи Красной Армии, обусловившей ее победу в Гражданской войне. Опыт Гражданской войны вместе с опытом Первой мировой войны на многие годы определили основные тенденции военного строительства в Советском Союзе [4, с. 245]. Он был творчески применен в период Великой Отечественной войны, получил свое развитие в послевоенный период, его целесообразно учесть при реализации задач современного военного строительства.

Таким образом, предпринятая нами попытка рассмотрения партийно-политической работы в Красной Армии в годы Гражданской еще раз подтверждает точку зрения современных исследователей относительно того, что история строительства Красной Армии в эти годы требует развития имеющихся и разработки новых, современных подходов. Недостаток полностью выверенных оценок Гражданской войны, других, не менее важных исторических

событий, явственно прослеживается и в учебной военно-исторической литературе, в том числе предназначенной для курсантов и слушателей военно-учебных заведений [3]. Надеемся, что данная публикация привлечет внимание ученых и практиков к разработке актуальных проблем военной истории России, что позволит составить полную и достоверную картину истории нашего Отечества.

Примечания

- 344 с.; Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР (1918-1973 гг.) : исторический очерк. М., 1974. - 394 с.; Культурно-просветительная работа в Вооруженных Силах СССР, 1918-1973 гг. : исторический очерк. М., 1974. - 346 с.; Политорганы Советских Вооруженных Сил : историко-теоретический очерк / под ред. Г. Средина. М., 1984. - 432 с. и др.); во-вторых, специальные монографические исследования (Славин И. Общие основания политической работы в Красной Армии / И. Славин. М. ; Л., 1928. - 124 с. ; Клочков В.А. Красная Армия - школа коммунистического воспитания советских воинов. 1918-1941 гг. М., 1979. - 229 с.; Мальцев Н. А. Коммунистическая партия - организатор и руководитель военных советов Вооруженных Сил СССР 1918-1941 гг. М., 1980. - 251 с.; Петров Ю. П. Партийное строительство в Советской Армии и Флоте. Деятельность КПСС по созданию и укреплению политорганов, партийных и комсомольских организаций в Вооруженных Силах (1918-1961 гг.). М., 1964. - 511 с. и др.); в-третьих, различные научные статьи (Бочкарев В. Институт военных комиссаров Красной Армии // Военно-исторический журнал. 1978. № 4. С. 123-125; Епишев А. Политическим органам Советской Армии и Военно-Морского флота пятьдесят лет // Коммунист Вооруженных Сил.1969. № 7. С. 3-24; Уткин Б. П. М. В. Фрунзе о партийно-политической работе в армии и на флоте // Военно-исторический журнал. 1985. № 10. С. 52-57 и др.); в четвертых, защищенные диссертации (Золотарев О. В. Культурно-просветительная работа в Советских Вооруженных Силах: теория и практика (1918-1991 гг.) : дис. ... докт. ист. наук. М. : ВПА, 1991. - 512 с. и др.)

- 407 с. и др.); в-третьих, различные научные статьи (Спирин Г. Сталин и большевистские комиссары в годы гражданской войны // Пропагандист и агитатор РККА. 1939. № 23. С. 17-24; Элькина Д. Ю. Ликвидация неграмотности в Красной армии на фронтах Гражданской войны // Народное образование. 1957. № 12. С. 52-56. Савинский М. Зарождение библиотечного дела в Красной Армии (1918-1920 гг.) // Военно-исторический журнал. 1977. № 3. С. 94-96 и др.); в четвертых, защищенные диссертации (Доценко З. В. Первый агитационно-инструкторский пароход ЦК РКП (б) и ВЦИК «Красная звезда» (июль - октябрь 1919 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 1950. -362 с.; Владимирцев В. С. Партийно-политическая работа на Южном фронте в период разгрома Деникина (октябрь 1919 - январь 1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : М., 1952. -334 с.; Живилов В. М. Военные комиссары - руководители и организаторы партийно-политической работы в Красной Армии в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918-1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук : М., 1971. - 222 с. и др.)

Просветительная деятельность Советской власти в Красной армии в годы Гражданской войны в России (1918-1920 гг.): исторический опыт, уроки : монография / В. В. Рыбников, Н. Я. Елисеева. Самара, 2006. - 114 с.; Попова О. Н. Повышение культурного уровня красноармейцев в условиях Гражданской войны и перевода РККА на мирное положение (1918-1923 гг.) : историческое исследование. Самара, 2009. -250 с. и др.), а также и ряд защищенных диссертаций (Леонов А. И. Деятельность командования по правовому воспитанию военнослужащих Красной армии в Гражданской войне на юге России (ноябрь 1917 г. - ноябрь 1920 г.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 2005. - 227 с.; Калашникова Е. Б. Идеологическая деятельность органов советской власти в войсках действующей армии (1918-1920 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. - 247 с.; Романова Н. В. Деятельность Реввоенсовета Республики (СССР) по организационному укреплению Красной армии в 1918-1923 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 2009. - 24 с. и др.)

7. 1918 год характеризовался эскалацией братоубийственной Гражданской войны. Советская вла?