Спросить
Войти
СПЕЦИФИКА ОРГАНИзАЦИИ И УПРАВЛЕНИЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫМИ ПЕДАГОГИЧЕСКИМИ УЧРЕЖДЕНИЯМИ ВЕДОМСТВА ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ
SPECIFICITY OF THE ORGANIZATION AND MANAGEMENT OF CHARITABLE TEACHING INSTITUTIONS OF EMPRESS MARIA
М. А. Гончаров
В статье описана внутренняя структура управления Ведомством учреждений императрицы Марии. Раскрыта специфика организации благотворительных педагогических учреждений императрицы Марии. Рассмотрена роль Опекунского совета как одной из первых форм государственно-общественного управления образованием. Раскрыта роль ведомства императрицы Марии в становлении и развитии женского педагогического образования.
Ведомства учреждений императрицы Марии являлось составной частью Собственной его императорского величества канцелярии, которая приобрела в первой половине XIX в. «характер общегосударственного высшего учреждения» [1, с. 149], где каждое из отделений составляло самостоятельное высшее государственное учреждение с особым начальником, ответственным только перед императором.
История первого по времени создания и самого крупного среди благотворительных ведомств и комитетов -Ведомство учреждений императрицы Марии - связана с именем супруги Павла I Марии Федоровны. После кончины императрицы Екатерины II наследовавший ей Павел I своим Указом (1796) отдал Воспитательное общество благородных девиц под управление Марии Федоровны. Статус Марии Федоровны как покровительницы Смольного института окончательно был оформлен Указом Павла I от 1797 г. Именно эту дату принято было считать началом истории Ведомства учреждений императрицы Марии. В Указе Николая II по случаю празднования столетнего юбилея Ведомства императрицы Марии 1897 г. говорится: «С этого достопамятного дня в России возникло, под непосредственным покровительством их Величеств, новое учебно-благотворительное ведомство» [2, с. 610].
Объединив под своим управлением екатерининские благотворительные учреждения и создав ряд новых, Мария Федоровна управляла ими лично, без посредства бюрократического аппарата. Кончина императрицы в 1828 г. потребовала реорганизации управления этими учреждениями. Для того чтобы они продолжали «действовать как доселе на пользу Государства и человечества», император
M. A. Goncharov
This article describes the internal structure of the Office of Institutions Management of Empress Maria. The specifics of the organization of philanthropic educational institutions of Empress Maria are disclosed. The role of the Board of Trustees as one of the first forms of state public education administration is examined. The role of departments of Empress Maria in the development of female teacher education is revealed.
Николай I Указом 1828 г. принял их под свое «непосредственное и особое покровительство» [3]. Упоминание государства в Указе было не случайным. Деятельности этих учреждений власть придавала государственное значение. Сами учреждения преобразовывались в IV отделение Собственной его императорского величества канцелярии. Одновременно, в память о покровительнице они получили название «Учреждения Императрицы Марии». С 1854 г. в официальной документации появляется наименование «Ведомство учреждений Императрицы Марии» [4, с. 166].
Собственная его императорского величества канцелярия, в состав которой вошли учреждения императрицы Марии, подчинялась непосредственно монарху. Ее прообразом была личная канцелярия императоров и императриц, возникшая в XVIII в. Роль и место Собственной его императорского величества канцелярии в системе управленческих органов Российской империи рассматриваются историками по-разному. Существует точка зрения, согласно которой Собственную канцелярию можно лишь условно причислять к высшим государственным учреждениям, поскольку «она подчинялась только императору и действовала по его поручению и от его имени» [5, с. 78]. Сторонники иной точки зрения характеризуют Собственную канцелярию как высшее государственное учреждение [1, с. 149]. В Полном собрании законов и в Своде законов отсутствует положение о Собственной канцелярии. В 1818 г. было составлено так называемое «Образование Собственное его императорского величества канцелярии», определяющее ее компетенцию как учреждения «для производства дел, стекающихся к непосредственному самого государя императора усмотрению и разрешению» [4, с. 147]. С учетом того, что император был главой государства и функции монарха закреплялись законом, Собственную его императорского величества канцелярию можно характеризовать как одно из высших государственных учреждений Российской империи. Учреждения императрицы Марии Федоровны, преобразованные в IV отделение Собственной канцелярии, формально стали государственными. При этом в управлении благотворительными обществами и учебными заведениями на местах участвовала общественность.
Внутренняя структура Ведомства учреждений императрицы Марии была достаточно сложной и неоднократно менялась. Непосредственные управленческие функции осуществлял статс-секретарь, подчинявшийся императору и его супруге. Кроме того, управление осуществляли Опекунские советы. Они были созданы Екатериной II при Воспитательных домах. В 1797 г. Санкт-Петербургский и Московский Опекунские советы вместе с Воспитательными домами перешли под управление Марии Федоровны. Постепенно Опекунские советы начали управлять не только Воспитательными домами, но и другими благотворительными учреждениями. В 1828 г. Опекунские советы вошли в состав IV Отделения Собственной его императорского величества канцелярии. Опекунские советы рассматривали практически все вопросы, связанные с деятельностью Ведомства императрицы Марии: утверждали положения, уставы и штаты отдельных заведений, обществ и структурных подразделений, инструкции должностным лицам, учебные планы и программы, счета и сметы. Опекунские советы состояли из председателей и неограниченного числа почетных опекунов. В 1873 г. был образован один Опекунский совет, состоявший из Санкт-Петербургского и Московского присутствий. В число почетных опекунов входили только представители аристократии и высшие государственные сановники, имевшие чины первых трех классов. Например, по «Списку почетных опекунов Опекунского совета учреждений императрицы Марии», составленному по 15 ноября 1896 г., из 49 почетных опекунов 13 имели различные генеральские чины второго и третьего классов, 8 - придворные чины этих же классов и 27 почетных опекунов - чины тайного советника и действительного тайного советника, то есть третьего и второго классов соответственно [6, с. 2-14]. Товарищ (помощник. - М. Г.) главноуправляющего Ведомством императрицы Марии П. М. фон Кауфман имел чин действительного статского советника, то есть четвертого класса, но одновременно состоял «в должности гофмейстера», которая относилась к третьему классу. Некоторые почетные опекуны управляли отдельными заведениями. Например, председатель Опекунского совета, главноуправляющий Ведомством императрицы Марии, граф Н. А. Протасов-Бахметев управлял учебной частью Смольного института, Александровского института и являлся попечителем Александровского лицея. Порядок взаимоотношений почетных опекунов и руководителя Ведомства императрицы Марии не был четко установлен законодательством. Но «мнения» Опекунских советов поступали на высочайшее утверждение через руководителя Ведомства. По Положению о Собственной его императорского величества канцелярии по учреждениям императрицы Марии, принятому в 1873 г, ее глава занимал должность председателя Опекунского совета.
Почетные опекуны исполняли свои обязанности на «общественных началах». В большинстве случаев они не принимали реального участия в управлении вверенными им заведениями. Служба в армии, государственных учреждениях и при дворе не оставляла им на это времени. В лучшем случае почетные опекуны ограничивались рассмотрением проектов различных законоположений. Реальные управленческие функции выполняли чиновники центрального аппарата, к которым фактически относились и статс-секретари по делам учреждений императрицы Марии (с 1860 г. главноуправляющие Ведомством императрицы Марии). Управленческие функции на местах осуществляли служащие благотворительных обществ и заведений. Во второй половине XIX в. Опекунский совет окончательно превратился в архаизм. Его существование было лишь данью традиции. Ликвидирован он был вскоре после свержения монархии в России. Опекунский совет всегда считался государственным органом. Принятый в 1873 г. устав Опекунского совета учреждений императрицы Марии гласил: «Опекунский совет есть высшее государственное учреждение» [7, с. 3]. Тем самым подчеркивался государственный характер самого Ведомства учреждений императрицы Марии.
Ведомство состояло из нескольких структурных подразделений. Заведения Санкт-Петербургского приказа общественного призрения, переданные в 1828 г. в подчинение Марии Федоровне, вошли в IV Отделение Собственной канцелярии как особый Попечительный совет заведений общественного призрения. Попечительный совет действовал в 1829-1885 гг. Он управлял рядом богаделенных и медицинских учреждений в Петербурге.
Расширение категорий призреваемых вело к созданию новых подразделений. В 1838 г. был создан Комитет Главного попечительства детских приютов. В 1869 г. его ликвидировали, и управление детскими приютами Ведомства императрицы Марии перешло к созданной вместо него Канцелярии по управлению детскими приютами при главноуправляющем. К концу XIX в. приютское ведомство значительно расширило свою деятельность. В 1896 г. Комитет Главного попечительства детских приютов был воссоздан.
Для управления женскими учебно-воспитательными заведениями в 1845 г. был учрежден Главный совет женских учебных заведений. Созданный первоначально «в виде опыта» на срок в два года Главный совет просуществовал до 1873 г. Все это время его возглавлял принц П. Г. Ольденбургский.
Большее время просуществовал Учебный комитет, созданный в 1844 г. Он рассматривал все вопросы, связанные с учебно-воспитательной частью учреждений призрения для детей и юношества. К их числу относились разработка учебно-воспитательных планов и программ, табелей, рассмотрение и утверждение учебников и пособий, совершенствование воспитательной работы и так далее. Учебный комитет фактически прекратил свою деятельность в конце 1917 г., когда Ведомство императрицы Марии как единая организационная структура было разрушено.
Ведомство учреждений императрицы Марии, как «на особых основаниях управляемое», было изъято из общего порядка государственного управления. Поэтому за финансовой деятельностью учреждений императрицы Марии наблюдала собственная Контрольная экспедиция. Первоначально Контрольная экспедиция имела два отделения -Санкт-Петербургское и Московское. В 1861 г. Московское отделение было упразднено, а Санкт-Петербургское преобразовано в Контрольную экспедицию при IV Отделении Собственной его императорского величества канцелярии. Ссудные и сохранные казны при Петербургском и Московском Воспитательных домах в 1860 г. были переданы в Министерство финансов. В 1888 г. Контрольная экспедиция была преобразована в Контроль Ведомства учреждений императрицы Марии. В июле 1917 г. Временное правительство передало его в Государственный контроль.
При образовании IV Отделения не все учреждения Марии Федоровны вошли в его состав. По ее завещанию Павловский институт, Мариинский институт и родильные госпитали в Петербурге и Москве были переданы под покровительство великой княгини Елены Павловны. В соответствии с завещанием их также решено было «почитать государственными учреждениями» [8]. Елена Павловна управляла ими до своей кончины в 1873 г. После этого они были преобразованы в отдельное Ведомство учреждений великой княгини Елены Павловны и поступили в ведение ее дочери, великой княгини Екатерины Михайловны. В 1894 г., после ее кончины, эти заведения вошли в состав Ведомства императрицы Марии. Еще несколько заведений по завещанию Марии Федоровны перешли под покровительство супруги Николая I Александры Федоровны. Этими заведениями управлял статс-секретарь М. Н. Лонгинов. В 1854 г., после его смерти, заведения Александры Федоровны вошли в состав IV Отделения Собственной канцелярии.
Деятельность Ведомства и всех его учреждений была направлена на развитие и правильную организацию дела призрения, воспитания, школьного и профессионального обучения нуждающихся детей и сирот во всей Российской империи и приготовления их к самостоятельной трудовой жизни. Особое место отводилось в этом процессе педагогическому образованию, подготовке профессиональных педагогических кадров разного уровня квалификации. Педагогическое образование давало возможность воспитанникам учреждений занимать достойное место в жизни.
На протяжении почти 150 лет в Ведомстве учреждении Императрицы Марии открываются женские институты - закрытые средние учебно-воспитательные заведения. В 1764 г. основан Смольный институт (мещанское отделение - 1765 г.); 1842 г. - Александровское училище; с 1865 г. Александровское училище становится самостоятельным заведением; в 1891 г. преобразовано в Александровский институт. Затем были учреждены институты:
По «Уставу 1855 г.» женские институты были разделены на три разряда: в 1-2-й принимались главным образом дочери дворян (многие за казенный счет); в 3-й - всех прочих свободных сословий. С 1860-х гг. ограничения сохранились лишь для четырех привилегированных женских институтов: Смольного, Св. Екатерины, Патриотического и Николаевского. В другие институты могли поступать дети любых сословий как «своекоштные воспитанницы». Первоначальный учебный курс в институтах составлял 6 лет, а с 1863 г. увеличен до 7 лет. Учебный план включал в себя: Закон Божий, русский, французский, немецкий языки, историю, географию, естествоведение, математику, рисование, основы педагогики. Большое внимание уделялось художественному воспитанию и рукоделию [9].
Необходимо отметить, что до 50-х гг. XIX в. в России вопрос о высшем женском образовании как таковой не стоял. И лишь в 50-60-е годы, когда начала существенно меняться социальная обстановка в стране, когда возможность получить высшее образование перестала быть привилегией дворянства, женщины начали борьбу за право доступа в университеты. Женщины и молодые девушки мечтали о самостоятельном заработке, о независимости от супружеской и родительской власти - шли в учительницы, сестры милосердия, акушерки, швеи. Они добивались равноправия и в образовании. Чтением расширяли умственный кругозор, приобщались к общественным делам, не желая быть только нянькой детей, экономкой мужа или «светской львицей». Но разрушить традиционный подход в образовании было делом нелегким, тому подтверждение - новый «Университетский устав 1863 г.», не дающий женщинам права поступления в высшие учебные заведения.
Жажда к знаниям среди русских девушек была так велика, что в 1859-1861 гг., даже не имея на то законных прав, они проникали в стены Университета и Медицинской академии. Когда же с 1863 г. женщины были удалены из этих учебных заведений, наиболее обеспеченные из них уехали учиться за границу. Однако правительство, обеспокоенное знакомством учащихся в Швейцарии девушек с идеями революционной эмиграции, решилось допустить высшее женское образование в России, взяв его под свой контроль.
В Петербурге в 1878 г. при поддержке общественности и отчасти Ведомства учреждении Императрицы Марии были организованы высшие общеобразовательные женские курсы. Помещение для курсов было предоставлено бесплатно. Лекции многими профессорами читались бесплатно. В них начали принимать окончивших женские гимназии и другие женские средние учебные заведения, дающие право на звание домашней учительницы. Девушки могли выбрать словесно-историческое или физико-математическое отделение. Первые два года велось преимущественно теоретическое обучение. В программу третьего курса включались педагогические практические за-
нятия, преобладавшие на четвертом. Преподавание педагогики и сопутствующих дисциплин должно было проходить теоретически по 2 часа в неделю. Практические занятия играли важную роль в процессе обучения. Без получения зачетов по практическим занятиям переход на следующий семестр, согласно правилам предметной системы, был невозможен. Девятый семестр был посвящен педагогической практике. Поступавшие не позже чем через год после окончания женских гимназий и имевшие награды за отличную учебу принимались без экзаменов. Для остальных существовали приемные экзамены по русскому языку, арифметике и иностранному языку. На курсах проводился профессиональный отбор - успешно окончившие педагогический класс любого женского среднего учебного заведения принимались так же, как и получившие награду, - без вступительных экзаменов. Окончание курсов не давало особо никаких прав. Окончившим курсы женщинам было разрешено преподавать лишь в младших классах средней школы. И все же педагогическое образование открывало женщинам огромные перспективы, давало возможность реализовать свои потребности и определенную независимость.
В конце XIX - начале XX в. в России остро стояла проблема высшего педагогического образования. После закрытия в 1859 г. Главного педагогического института центрами высшего образования должны были стать историко-филологические институты. Опыт их работы не дал желаемых результатов. К началу XX в. в ходе длительной дискуссии, разгоревшейся между учеными и специалистами, наметилось два конструктивных подхода к решению проблемы. Создание на университетской основе педагогических факультетов и организация самостоятельных педагогических институтов университетского типа.
К решению проблем педагогического образования решили подойти и в Ведомстве учреждении Императрицы Марии. Опыт в этом деле у Ведомства уже был. В 1803 г. на базе Сиротского Дома были организованы педагогические курсы, которые состояли из двух отделений. Высшее отделение обучало общим наукам 4 года и затем еще 2 года в специальных педагогических классах, выпускницы получали звание наставниц детей. На низшем отделении обучали 3 года общим предметам и 1 год педагогическим дисциплинам, после чего выпускницы получали звание домашних учительниц. После окончания Института воспитанницы пользовались покровительством администрации учреждения еще 6 лет. В Петербургском и Московском Александровских Училищах (1842) были созданы специальные двухгодичные педагогические классы, в которых также готовили наставниц для малолетних детей.
На базе Женских педагогических курсов в С.Петербурге в 1903 г. Ведомство учреждений Императрицы Марии учредило особое педагогическое учебное заведение - Женский педагогический институт. Он давал высшее педагогическое образование женщинам и занимался подготовкой преподавателей для всех классов женских учебных заведений, классных и домашних наставниц. В институт зачисляли по гимназическим аттестатам. Первым директором Женского педагогического института был профессор русской истории Петербургского университета и Бестужевских курсов С. Ф. Платонов. Он отвечал за учебную работу. Управление институтом по воспитательной части было поручено начальнице - О. А. Папковой.
С первого курса все студентки изучали цикл педагогических дисциплин. Общими курсами для обоих отделений являлись также богословие, психология, логика, история философии, русский язык и методика его преподавания, математика и методика ее преподавания, естествоведение, физиология и гигиена, иностранный язык. На каждом отделении основательно изучались свои «базовые» курсы. На физико-математическом отделении специализация начиналась со второго курса. Можно было выбрать математику и физику, естественные науки и географию. Слушательницы словесно-исторического отделения с третьего курса специализировались по истории, русскому языку и литературе, иностранному языку. Соответственно студенткам добавлялись специальные курсы.
Институт готовил энциклопедически образованных учительниц. Универсальность педагогической и теоретической подготовки выпускниц составляла предмет его заслуженной гордости. Большое внимание уделялось самостоятельной работе и практической подготовке. Почетный попечитель педагогического института так сформулировал цель занятий: возбудить умственную самостоятельность студентов путем разработки научных тем в рефератах и устных докладах, в чтении первоисточников, в решении задач и т. п. Директор С. Ф. Платонов определил основной педагогический принцип работы института следующими словами: «Учить не рассказом, а показом» [10, с. 548].
Практические занятия были обязательными для слушательниц и зачитывались им на основании отзыва преподавателя и репетиций. Без удовлетворительного отзыва о занятиях со стороны руководителей и репетиции слушательница по правилам института не могла быть переведена на следующий курс. Такое же значение имела и педагогическая практика. Этим важнейшим элементам подготовки профессионального учителя, признававшимся в то время далеко не везде, в институте придавали особое значение. Переводных экзаменов с курса на курс не было. Вопрос о переводе решала конференция на основании результатов представленных на обсуждение самостоятельных теоретических работ слушательниц. Рефераты играли столь значительную роль в жизни студенток, что они помнили о связанных с ними удачах и провалах и полвека спустя [11, с. 64-65].
Педагогическую практику студентки проходили в показательной Константиновской женской гимназии с детским садом, детским приютом, приготовительным и педагогическим классами. Словесники и историки получали углубленную подготовку по педагогике и психологии. Им предстояло преподавать эти предметы в педагогических классах гимназий. В институте была разработана методика постепенного вхождения практикантки в жизнь школы. Сначала она посещала «образцовые» уроки учителей гимназии и уроки коллег-практиканток и составляла о них
письменные отчеты. Отчеты считались важным условием, предшествовавшим проведению собственных уроков. Затем следовало самостоятельное проведение уроков. К проведению самостоятельных уроков в Институте относились довольно строго. К «пробным урокам» не допускали без положительно оцененного отчета о посещении «образцовых уроков». Студентки, имевшие по специальным предметам отметки меньше «4», не допускались до проведения уроков, но имели право в начале осени «передержать» экзамен. За две недели или за десять дней до начала уроков слушательница представляла учителю подробную программу всего цикла занятий, который ей предстояло провести. После переработки планов с учетом замечаний преподавателя она обращалась к институтскому методисту. Он окончательно рассматривал программу. Каждый проведенный урок обсуждался на конференции. Руководитель практики и гимназические преподаватели входили в состав комиссии, дававшей общую оценку педагогической практике.
Оценки по специальным дисциплинам и за педагогическую практику влияли на дальнейшую судьбу выпускниц. Слушательницы, получившие по какому-либо предмету удовлетворительно на «окончательном испытании», не могли преподавать его в старших классах гимназии. Они не получали в дипломах отметки по преподаванию в старших классах и в том случае, если во время практики дали уроки в этих классах «мало удовлетворительно».
Женский педагогический институт при Ведомстве учреждении Императрицы Марии был официально признан высшим педагогическим учебным заведением, и оканчивающие его на основании «Правил» года получали звание учительницы средних учебных заведений [11, с. 44]. В 1912 г. Женский педагогический институт получил статус Императорского. В педагогическом образовании предполагалось сочетать дидактическую, методическую и воспитательную подготовку, что возвышало цикл педагогических дисциплин, способствующих профессиональному становлению учителя. Устанавливался контингент слушательниц в 500 человек, очень солидный по тому времени. Общее число учащихся во всех подразделениях достигало 1000 человек, а количество студенток-выпускниц доходило до 100 в год.
Петербургский Женский педагогический институт разработал комплекс теоретической и практической подготовки педагогов. Здесь успешно решалась проблема сочетания теоретического, специального и профессионального обучения учителей. Формирование профессиональных качеств педагогов в Институте считалось образцовым в тот период развития высшего женского педагогического образования, так как большинство женских институтов не преследовали практических целей. Созданный в Институте учебно-практический комплекс: педагогический институт - гимназия - детский сад - детский приют - внес ценный вклад в историю отечественного высшего педагогического образования. П. Ф. Каптерев полагал, что Женский педагогический институт по своему значению можно сравнить с Главным педагогическим институтом: «Главная разница
между ними та, что один был закрытым учебным заведением, а другой представлял собой открытую школу. Мы не говорим о том, что один был мужским заведением, а другой являлся женской школой. Но по подготовке слушателей и слушательниц, по своим двум отделениям, по широкой постановке практических занятий оба института сходны» [12, с. 36]. Специальный педагогический институт университетского типа, образцом которого в дореволюционной России являлся Женский педагогический институт, послужил основой организации высшего педагогического образования послеоктябрьского периода.
Ведомство учреждений императрицы Марии действительно занимало особое место в государственном аппарате Российской империи, объединяя учебные и воспитательные заведения, а также благотворительные и лечебные учреждения, бывшие объектом филантропической деятельности членов царской семьи, титулованной знати и крупных чиновников. Часть учебных заведений ведомства (институты благородных девиц, Александровский лицей) носила привилегированный характер и обслуживала дворянство и верхушку чиновничества. Со времени своего возникновения Ведомство учреждений императрицы Марии как бы распадалось на две самостоятельные части: одна преследовала цели благотворительные, другая - воспитательные и образовательные; для первой цели служили основным учреждением воспитательные дома, а для второй - женские институты. По мере того, как эти главные части ведомства развивались и расширялись, управление ими подвергалось таким же изменениям, эволюционируя в сторону унификации с отраслевыми министерствами, что и завершилось после Февральской революции включением его в состав Министерства государственного призрения (1917).
Наиболее точная характеристика Ведомству была дана в начале XX в.: «Ни одно ведомство не обнимает столь разнообразных учреждений, из которых многие не имеют между собой никакой связи и отношений, как по цели, так и по своему управлению, как Ведомство императрицы Марии. Эта пестрота состава учреждений императрицы Марии, образовавшаяся историческим путем, объясняется смыслом его существования. Целью его являлось всегда не удовлетворение собственно известного, резко очерченного круга государственных и общественных потребностей, что составляет задачу других государственных установлений, а возможно полное выражение единения высоких покровителей Ведомства с русским народом на поприще просвещения и благотворительности, вне обычных рамок государственной жизни» [13].
Ведомство учреждений императрицы Марии имело признаки как государственного учреждения, так и общественной организации. Принадлежность к Собственной его императорского величества канцелярии, право предоставлять чины, мундиры и награды, государственный статус служащих и благотворителей, строго централизованное управление, подчинение верховной власти монарха, являвшегося главой государства, - все это признаки государственного учреждения. Порядок финансирования учреждений призрения, участие благотворителей и других представителей общественности в управлении благотворительными обществами и заведения на местах дают основание считать Ведомство императрицы Марии также и общественной организацией. Таким образом, Ведомство учреждений императрицы Марии можно охарактеризовать как специфическое, уникальное в своем роде государственное учреждение, действовавшее как благотворительная общественная организация.
список источников и ЛИТЕРАТУРЫ
ДИНАМИКА РОССИЙСКО-КИТАЙСКОЙ ТОРГОВЛИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
DYNAMICS OF THE RUSSIAN-CHINESE TRADE IN THE SECOND HALF OF THE XIX CENTURY
М. В. Коваль
В статье рассматривается структура и динамика русско-китайских торговых отношений, процесс оформления, а затем ликвидации Кяхтинской монополии и падение роли торговли через Сибирь. Лишь в последние годы XIX в. вывоз товаров русской фабрично-заводской промышленности в Китай стал оживляться в связи с введением в эксплуатацию участков Великой Сибирской магистрали. С ее окончательной постройкой российско-китайские торговые связи вступили в новый период своего развития.
История российско-китайских торговых связей с давних пор привлекала внимание исследователей. Обращение исследователей к названной проблеме было вызвано конкретными политическими и экономическими мероприятиями, что определило узкий круг исследуемых объектов. Особое место отводилось процессу складывания и развития Кяхтинской торговой
M. V. Koval
The article considers the structure and dynamics of the Russian-Chinese trade relations, the emergence and subsequent liquidation of the Kjahtinsky monopoly and the diminishing role of trade through Siberia. Only at the close of the XIX century the export of goods of Russian factory industry to China began to step up as a result of the introduction of the Great Siberian highway. With its definitive construction the Russian-Chinese commercial relations entered the new period of their development.
монополии. С ее ликвидацией торговые отношения двух стран вступили в новый этап своего развития. Их динамика не получила разработки в научной литературе. Потенциал имеющегося в распоряжении исследователей корпуса статистических материалов не был реализован полностью. Слабая изученность проблемы в научной литературе обусловила появление данной статьи.
