Спросить
Войти

НЕ ВОЗЬМУ НИКОГО, КРОМЕ РУССКИХ, УКРАИНЦЕВ И БЕЛОРУСОВ

Автор: указан в статье

ТимофЕй Дмитриев

«Не возьму никого,

КрОМЕ русских, укрАиНЦЕВ и белорусов»

Национальное военное строительство в СССР 1920-19 30-х гг. и его испытание «огнем и мечом» в годы Великой Отечественной войны

Вождь большевиков В.И. Ленин однажды высказался в том духе, что война представляет собой превосходную «проверку на прочность» учреждений, порядков и мероприятий, созданных и осуществленных в мирное время. В ходе войны, писал Ленин, «все политические и социальные учреждения подвергаются проверке и испытанию "огнем и мечом". Сила и слабость учреждений и порядков любого народа определяется исходом войны и последствиями ее»1. Это высказывание Ленина с полным правом может быть применено и к национальной политике большевистской партии в области военного строительства, одним из магистральных направлений которой стало создание национальных воинских частей на национальных окраинах бывшей Российской империи. ОгромСтатья подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований НИУ— ВШЭ — проект 2012 г. Лаборатории исследований культуры Центра фундаментальных исследований НИУ—ВШЭ «Фундаментальные социокультурные структуры и процессы современности: Культурная система модерна и основные стратегии культурной политики в

60 СССР».

_ 1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 245.

ный опыт дала в этом плане Великая Отечественная война, на первых этапах которой широкое участие в боевых действиях принимали как национальные воинские формирования, так и массовые призывные контин-генты из кавказских, закавказских и среднеазиатских регионов СССР. Уроки строительства национальных частей и соединений в Красной Армии в 1920-1930-е гг. с учетом особенностей советской национально-культурной политики крайне актуальны и для современной РФ, национальные проблемы в которой не только не сглаживаются, но и имеют ярко выраженную тенденцию к обострению.

Французская революция и порожденная ею эпоха революционных и наполеоновских войн (1789-1815) выявили превосходство национальных армий, комплектуемых на основе всеобщей воинской повинности, над армиями многонациональных империй. Войны XIX в. между европейскими державами только подтвердили эту истину.

Настоящим «больным человеком Европы» в этом плане была Австрийская

(с 1867 г. — Австро-Венгерская) империя. Уже современники понимали, что одной из главных причин поражения «королевской императорской армии» Австрийской империи в австро-итало-французской войне 1859 г. являлся ее многонациональный состав, создававший колоссальные дополнительные проблемы как при боевой подготовке воинских частей, так и для управлении ими в боевой обстановке. Личный состав императорской королевской армии набирался по городам и весям всей этой обширной центрально-европейской империи, в результате чего в армии говорили на десятке языков и множестве различных местных диалектов. К началу XX в. 29% личного состава армии Австро-Венгрии составляли немцы, 18 — венгры, 15 — чехи, 10 — южные славяне (сербы, хорваты, словенцы и боснийцы), 9 — поляки, 8 — русины, по 5 — словаки и румыны и 1% — итальянцы. В то же самое время офицерский корпус практически полностью состоял из немцев и венгров с небольшими вкраплениями хорватов, чехов и поляков2. Это вело к непониманию и розни между командным и рядовым составом, равно как и между отдельными группами солдат, набранных из разных национальных окраин империи.

Новобранцев обучали всего лишь нескольким словам по-немецки, вроде «Ruht!» («Вольно»), «Habacht!» («Смирно!»), «Abtreten» («Разойтись!»), и поэтому в случаях, не предусматривавших использования простых команд, приходилось прибегать к услугам переводчиков. Если в каком-то полку представители какой-то одной национальности составляли свыше 20% военнослужащих, их язык признавался полковым, и его знание на уровне, необходимом для нормального несения службы, требовалось от

2 Шарый А., Шимов Я. Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи. М.: КоЛибри, 2011. С. 237.

всех офицеров и унтер-офицеров части3. Помимо всего прочего, многочисленные конфликты и напряженность, рождавшиеся на почве межнациональных отношений, равно как напряженные отношения между различными народами и национальностями в самой империи не лучшим образом сказывались на боевом духе австрийской армии. Эти пороки многонациональной императорской королевской армии пышным цветом расцвели в годы Первой мировой войны, ярким свидетельством чему служат бессмертные «Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны» чешского писателя Ярослава Гашека.

Известный немецкий социолог Макс Вебер, выступая в июне 1918 г. в Вене с лекцией о социализме перед австрийскими офицерами, особо отметил те титанические усилия, которые приходилось прикладывать немецкоязычному офицерскому корпусу Австро-Венгерской империи для поддержания боеспособности вверенных им частей и подразделений. Говоря о взаимоотношениях между офицерским корпусом, унтер-офицерским корпусом и рядовым составом в современной армии, Вебер отметил, что эта проблема наиболее остро стоит в армиях многонациональных государств, комплектующихся по принципу всеобщей воинской повинности. Наиболее показательным примером такой армии и была императорская королевская армия Австро-Венгрии в период Первой мировой войны, что создавало серьезные проблемы для ее боеспособности, начиная с проблем координации действий личного состава частей и соединений и заканчивая массовым переходом на сторону противника, в данном случае — Российской империи, военнослужащих-славян — чехов, сербов, хорватов, украинцев, русинов и т.д. «Если я вообще имею какие-то представления о внутренних взаимо3 Там же.

отношениях в императорской королевской армии, — говорил Вебер, — то это представления о совершенно чудовищных объективных трудностях, которые вытекают для меня уже просто из языковых отношений. Офицеры запаса императорско-королевской армии многократно пытались объяснить мне, каким образом удается, не обладая реальным знанием языка рядового состава, все-таки поддерживать с ним такой контакт, который необходим как раз для того, чтобы оказывать какое-то влияние, выходящее за рамки служебных отношений»4.

В русской армии времен Первой мировой войны таких проблем практически не существовало. В то время она комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности в основном из представителей славянских народов Империи — русских, украинцев и белорусов, тогда как число национальных формирований, вроде знаменитого Кавказского Туземного конного корпуса, набранного из горцев Северного Кавказа, или же созданных непосредственно в годы войны латышских, польских и чехословацких стрелковых частей было сравнительно невелико. Более того, представителей около сорока национальностей, прежде всего Средней Азии, Кавказа, Степного края, Сибири и Крайнего Севера, вообще не брали в армию.

Такая система действовала со времен военной реформы 18601870 гг., проведенной военным министром Д.А. Милютиным. Закон о всеобщей воинской повинности, принятый в Российской империи в 1874 г., декларировал призыв в армию православных, протестантов, католиков и евреев. Призыву не подлежали мусульмане (с определенными исключениями), кочующие инородцы, буддисты, а также часть христиан-сектантов, в частности

молокане и штундисты. Кроме того, действовало правило, согласно которому в каждой воинской части должно было служить не менее 75% «русских» — великороссов, украинцев и белорусов5. Иными словами, несмотря на то что закон 1874 г. декларировал введение в стране всеобщей воинской повинности, отдельные категории населения Российской империи были от нее освобождены.

Когда в 1916-1917 гг. людские резервы русской армии оказались близки к исчерпанию, так что военному министерству пришлось даже засекретить данные о военнообязанных от своих союзников6, царским правительством 25 июня 1916 г. было принято решение о проведении мобилизации людских ресурсов из числа коренного населения в Средней Азии для использования их на трудовых работах в тылу. Однако первые же мероприятия в этом направлении натолкнулись на сопротивление местного населения и, в конечном счете, спровоцировали восстание туземцев. Оно вспыхнуло 4 июля 1916 г. на узбекских землях и в короткий срок охватило значительную часть Степного края и Туркестана. Избегая столкновения с крупными воинскими частями, восставшие нападали на представителей царской администрации и убивали русских колонистов. Несмотря на то что царское правительство бросило на подавление восстания значительные воинские формирования и не стесняясь применяло грубую силу и тактику «выжженной земли» против восставших, восстание с переменным успехом продолжалось вплоть до па_ 4 Вебер М. Социализм [1918] // Вебер М.

62 Политические работы (1893-1919) / Пер. _ с нем. М.: Праксис, 2003. С. 300-301.
5 ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 1933-1945 / Сост. Л.С. Гатагова, Л.П. Кошеле-ва, Л.А. Роговая, Дж. Кадио. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. С. 299.
6 Гаврилов ЛМ, Кутузов В.В. Истощение людских резервов русской армии в 1917 г. // Первая мировая война. 1914-1918 / Отв. ред. А.Л. Симонов. М.: Наука, 1968. С. 151.

дения самодержавия в феврале 1917 г. и лишь после этого постепенно сошло на нет после объявленной Временным правительством амнистии. Так бесславно закончилась попытка поставить азиатские народы Российской империи на службу «белому царю»7.

После победы большевиков в Гражданской войне ими был взят курс на создание национальных воинских формирований. Это стало одним из магистральных направлений советской национальной политики, выработанной на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. и на IV совещании ЦК РКП(б) в июне того же года. В принятой съездом резолюции «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве» было рекомендовано усилить «воспитательную работу в Красной Армии в духе насаждения идей братства и солидарности народов Союза» и осуществить «практические мероприятия по организации национальных воинских частей, с соблюдением всех мер, необходимых для полной обороноспособности республики»8.

Резолюция по национальному вопросу, принятая на IV совещании ЦК РКП(б), подтверждала неотложность мероприятий, принятых на XII съезде, и требовала взять курс на «создание военных школ в республиках и областях для выработки в известный срок командного состава из местных людей, могущих послужить потом ядром для организации национальных воинских частей»9. В резолюции ставилась за7 О среднеазиатском восстании 1916 г. см.: Каррер д&Анкос Э. Евразийская империя: Российская империя с 1552 г. до наших дней / Пер. с франц. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. С. 141-144.

8 XII съезд РКП(б). 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет. М.: Политиздат, 1968. С. 696.
9 Резолюция IV совещания ЦК РКП(б) по

второму пункту порядка дня («Практические

мероприятия по проведению в жизнь резолюции») // Тайны национальной политики

дача создания национальных милицейских частей в Татарии и Башкирии, констатировалось, что в Грузии, Армении и Азербайджане уже создано по национальной дивизии, и предлагалось создать по одной национальной милиционной дивизии в Белоруссии и на Украине. Как провозглашалось в резолюции, «вопрос о создании национальных войсковых частей имеет первостепенное значение, как в смысле обороны от возможных нападений со стороны Турции, Афганистана, Польши и т.п., так и в смысле возможного вынужденного выступления Союза Республик против соседних государств. Значение национальных войсковых частей с точки зрения внутреннего положения Союза республик не требует доказательства»10.

Выступая на совещании с обоснованием идеи создания национальных воинских частей, И.В. Сталин сказал: «Я думаю, мы значительно опоздали в деле выработки мероприятий в этом отношении. Мы обязаны создать национальные воинские части. Конечно, в один день их не создашь, но сейчас можно и нужно приступить к созданию военных школ в республиках и областях для выработки в известный срок командного состава из местных людей, могущего послужить ядром для организации национальных войсковых частей. Начать это дело и двигать его дальше абсолютно необходимо. Если бы мы имели надежные национальные войсковые части с надежным командным составом в таких республиках, как Туркестан, Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Азербайджан, то наша республика была бы много лучше обеспечена как в смысле обороны, так и в смысле вынужденных выступлений, чем это имеет место теперь»11.

ЦК РКП. Стенографический отчет секретного IV совещания ЦК РКП(б). М.: Инсан, 1992. С. 285.

10 Там же.
11 Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 323.
63

Курс на создание национальных воинских частей был составной частью политики «коренизации» в национальном вопросе, провозглашенной на X съезде РКП(б) (март 1921 г.) и перешедшей в плоскость конкретных мероприятий после XII съезда РКП(б) (апрель 1923 г.) и IV совещания ЦК РКП(б) (июнь 1923 г.)12. Согласно этой политике, ключевую роль в разработке которой сыграл Сталин, для завоевания симпатий к Советской власти на национальных окраинах предполагалось выдвигать на первый план национальные кадры из числа местного населения, создавать национальные системы высшего, среднего и начального образования на местах, поощрять развитие национальных языков, культур и наук в национальных республиках и областях13.

Говоря о целях политики «коренизации», Сталин на XII съезде отмечал, что ее главная цель заключалась в том, чтобы сделать советскую власть близкой инонациональному крестьянству на западных и восточных окраинах СССР. «Для того, чтобы Советская власть стала и для инонационально12 Четвертое совещание ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей состоялось 9-12 июня 1923 г. в Москве. С основным докладом «Практические мероприятия по проведению в жизнь резолюции XII съезда партии по национальному вопросу» на совещании выступил И.В. Сталин. Были заслушаны также сообщения представителей 20 организаций о положении на местах. На совещании были подведены промежуточные итоги проведения политики «коренизации», провозглашенной XII съездом РКП(б), и намечен целый комплекс практических мер по их реализации.

13 Основные направления политики «ко-ренизации» были сформулированы в постановлениях по национальному вопросу X и XII съездов РКП(б) и в резолюции IV совещания ЦК РКП(б) с ответственными работ64 никами национальных республик и областей _ (июнь 1923 г.).

го крестьянства родной, — необходимо, чтобы она была понятной для него, чтобы она функционировала на родном языке, чтобы школы и органы власти строились из людей местных, знающих язык, нравы, обычаи, быт нерусских национальностей»14. В действительности речь шла не только о приоритетном выдвижении местных кадров и развитии национального языка и школы, но о целом комплексе мероприятий, осуществление которых должно было подтянуть уровень социально-экономического и культурного развития нерусских народов на национальных окраинах Союза ССР до положения его великорусского ядра. Современные исследователи советской культурно-национальной политики 1920-1930-х гг. в связи с этим даже говорят о политике «положительной дискриминации» нерусских народов Союза ССР, а сам Советский Союз этого периода называют «империей положительной деятельности»15.

Формирование национальных воинских частей проходило в рамках военной реформы, осуществленной в СССР в 1924-1925 гг. После окончания Гражданской войны в условиях экономической разрухи страна не могла содержать большую армию, поэтому с декабря 1920 г. по 1923 г. численность Красной Армии сократилась с 5,5 млн. до 516 тыс. человек, то есть больше чем в 10 раз16. Одновременно происходил переход к территориально14 Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 240-241.

15 Мартин Т. Империя положительной деятельности: Советский Союз как высшая форма империализма // Государство наций: Империя и национальное строительство в эпоху Ленина и Сталина / Под ред. Р.Г. Суни, Т. Мартина / Пер. с англ. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. С. 88-116.
16 Советские Вооруженные Силы. Вопросы и ответы. Страницы истории / П.Н. Бобылев, В.П. Бокарев, С.В. Липицкий, М.Е. Монин. М.: Политиздат, 1987. С. 128.

милиционной системе комплектования армии, что должно было позволить сократить расходы на ее содержание, но в то же самое время обеспечить военную подготовку всего мужского населения Союза ССР и сохранение кадрового костяка РККА. В июне 1921 г. в Петрограде создается первая милиционная бригада, а в январе 1923 г. на территориально-милиционную основу переводится 10 кадровых дивизий17. Однако полным ходом переход на территориально-милиционный принцип организации и комплектования пошел после издания 8 августа 1923 г. декрета ЦИК и СНК СССР «Об организации территориальных частей и проведении военной подготовки трудящихся». В 1925 г. в Красной Армии было уже 46 стрелковых и 1 кавалерийская территориально-милиционные дивизии18.

В декабре 1923 г. по решению Реввоенсовета Союза ССР армия перешла на национально-территориальный принцип комплектования. Под руководством председателя Реввоенсовета Союза ССР Л.Д. Троцкого была принята первая программа национального войскового строительства в СССР. «Как известно, — пишет Елена Борисёнок, известный специалист-историк по "советской украинизации", — Троцкий был сторонником создания в республиках национальных армий, которые должны были составить общесоюзную Красную Армию. Это должно было продемонстрировать нерусским народам последовательность советской власти в решении национального вопроса. К тому же, по мысли Троцкого, такие армии могли бы пригодиться для мировой революции»19.

17 Отчет Народного комиссариата во военным и морским делам за 1923/1924 год. М., 1925. С. 52.
18 Берхин И.Б. Военная реформа в СССР (1924-1925 гг.). М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1958. С. 96.
19 Борисёнок Е. Феномен советской украинизации. М.: Европа, 2006. С. 112.

Тем не менее центральное руководство Союза ССР во главе с И.В. Сталиным относилось к этой идее довольно настороженно, резонно видя все те минусы в плане национал-сепаратизма, к которым могли привести создание национальных армий в союзных республиках. Опасаясь, что такие армии легко смогут стать легкой добычей в руках националистов, оно дало согласие на формирование лишь отдельных национальных воинских частей20.

Первоначальная программа 1924 года по национально-войсковому строительству выполнена не была. Уже в марте 1924 г. она была пересмотрена в сторону сокращения, а центр тяжести в формировании национальных частей был перенесен в восточные республики Союза ССР. При непосредственном участии М.В. Фрунзе и благодаря работе специальной комиссии под руководством Ф.Э. Дзержинского был разработан и в 1924-1925 гг. осуществлен компромиссный вариант военной реформы, отходивший от крайностей построения Красной Армии по милиционно-национальной модели, принятой в 1923 г. В конце 1924 г. Реввоенсовет Союза ССР принял новый 5-летний план (1924-1929) национального строительства РККА, одобренный впоследствии III съездом Советов. В его основу был положен принцип единства советских вооруженных сил. Более того, Фрунзе прямо указывал на опасность тенденции к «превращению национальных формирований в ядро национальных армий» и заявлял о несоответствии такой позиции «классовым интересам рабочих и крестьян»21.

201стор1я укра!ньского вшска (1917-1995). Льв1в, 1996. С. 231-232; Борисёнок Е. Ю. Феномен советской украинизации. С. 112.
21 «Укра1шзащя» 1920-30-х роив: пере-думови, здобутки, уроки. Кив, 2003. С. 153; Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. С. 112.

Уже к весне 1925 г. национальные воинские части составляли 10 процентов общей численности Красной Армии. Эти воинские формирования были территориально-милиционными по своему составу, поскольку они на 70 процентов состояли из населения коренных национальностей национальных окраин Союза ССР. К 1928 г. территориальные части составляли свыше 70 процентов стрелковых войск и 12 процентов кавалерии РККА22. Согласно официальным советским оценкам, «военно-национальное строительство не только расширило мобилизационные возможности страны, но и укрепило дружбу советских народов, способствовало развитию экономики и культуры национальных республик»23.

Эта политика получила законодательное оформление и подтверждение в постановлении III съезда Советов о Красной Армии (1925), одобрившего работу Реввоенсовета Союза ССР в области национального строительства и поручившего Советскому правительству «обеспечить выполнение намеченной программы национальных формирований, как отвечающей интересам всех народов Союза ССР, в деле защиты общего их социалистического отечества». В резолюции съезда было «с особым удовлетворением» отмечено «создание национальных формирований на Востоке, являющееся фактором национального и культурного роста угнетенных в прошлом народов и соответствующее установлением межнационального мира». Вместе с тем в постановлении выражалась озабоченность тем, что «строительство национальных войск может быть обеспечено лишь <...> путем создания необходимой для этого базы как в отношении образования прочных кадров командного и политического состава,

так и в смысле подготовки населения к отбыванию воинской повинности на общих началах»24.

Несмотря на сокращение программы национально-войскового строительства, реализация ее шла сложно. Характерный пример таких проблем представляет собой украинизация 1920-х гг. Красной Армии на Украине. В соответствии со скорректированной программой 1924 г. в Украинской ССР предполагалось в течение пяти лет «украинизировать» четыре территориальные дивизии. В рамках осуществления программы национально-войскового строительства предполагалось комплектовать эти дивизии рядовым и командно-политическим составом из числа украинцев, использовать украинский язык при несении воинской службы и в партийно-политической работе, а также украинизировать военные школы. Эта политика принесла свои плоды: к середине 1920-х гг. большинство красноармейцев Украинского военного округа по своему этническому происхождению были украинцами25.

Тем не менее «украинизация» в Красной Армии шла со скрипом. Мало кто из командно-политического состава владел украинским языком, а подготовка говорящих на украинском языке военных кадров не покрывала имеющихся потребностей. В 1925 г. в украинизированных дивизиях 40,9 процента командиров и 37,1 процента политработников не владели украинским языком. В 1926 г. выпуск командно-политических кадров из украинизированных военных школ смог покрыть только потребно66 22 Советские Вооруженные Силы. С. 130. _ 23 Там же. С. 135.

24 Постановление III съезда Советов о Красной Армии (20 мая 1925 г.) // Хрестоматия по истории СССР / Отв. ред. Д.А. Чугаев. М.: Изд-во соц.-эк. лит-ры, 1963. С. 637.
25 «Укра1шзащя» 1920-30-х роив: пере-думови, здобутки, уроки. С. 155; Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. С. 113.

сти двух территориальных дивизий в кадрах26.

В мае 1927 г. Реввоенсовет Союза ССР утвердил шестилетний план национально-войскового строительства на 1927-1933 гг., согласно которому национальными должны были стать еще две территориальные дивизии. Однако и здесь положение дел оказалось далеко не идеальным. Проведенная в 1929 г. проверка показала, что командный состав с трудом изъясняется на украинском языке, тогда как на низовом уровне политика «украинизации» в Красной Армии приводила к многочисленным трениям на национальной почве между красноармейцами — русскими и украинцами. Доходило до того, что русские красноармейцы демонстративно отказывались «розмовлять» на «петлюровской мове», которую они пренебрежительно звали «китайской грамотой», а красноармейцы-украинцы требовали «всё украинизировать»27. Правда, в начале 1930-х годов, после хлебозаготовительных трудностей и голода на Украине и в южных районах РСФСР, а также перехода к форсированной индустриализации, политика «украинизации» была постепенно свернута28.

Что же касается судьбы национальных воинских частей, то в конце 1930-х гг. в связи с переходом к комплектованию армии на основе всеобщей воинской повинности и отказу от организационного построе26 «Укра1шзащя» 1920-30-х роив... С. 155156; Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. С. 113.

27 «Укра1шзащя» 1920-30-х роюв: переду-мови, здобутки, уроки. С. 160, 162; Борисё-нок Е.Ю. Феномен советской украинизации. С. 113.
28 Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. С. 209-238; Мартин Т. Империя «положительной деятельности»: Нации

и национализм в СССР. 1923-1939 / Пер. с

англ. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. С. 291-423.

ния РККА по территориально-милицейскому принципу ЦК ВКП(б) и СНК СССР в марте 1938 г. приняли постановление «О национальных частях и формированиях РККА», согласно которому национальные воинские части и соединения, а также военные училища и школы РККА преобразовывались в общесоюзные, с экстерриториальным принципом комплектования, а граждане национальных республик и областей должны были призываться на воинскую службу на общих со всеми другими национальностями основаниях29. Как подчеркивалось в той части постановления, в которой излагалась мотивация соответствующих изменений, «Красная Армия и Военно-Морской флот полностью перешли от территориальной системы к экстерриториальным постоянным кадровым формированиям, вследствие чего самостоятельные национальные части находятся в противоречии с общегосударственным принципом строительства Красной Армии и Военно-Морского флота и не позволяют гражданам национальных республик и областей выполнять их почетные функции граждан СССР по защите государства»30.

Проведя преобразование национальных воинских частей постепенно (так, осенью 1937 г. национальные воинские части были передислоцированы в европейскую часть СССР), советское руководство не только избавилось от потенциальной «пятой колонны» в лице националов, но и создало условия для перехода к кадровой системе комплектования и боевой подготовки РККА. Вслед за этим было принято решение о призы29 Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О национальных частях и формированиях РККА» (7 марта 1938 г.) // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 997. Л. 95-96. Цит. по: ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 1933-1945. С. 382-383.

30 Там же. С. 383.
67

ве на действительную воинскую службу карел, финнов, литовцев, латышей, эстонцев, немцев, поляков, болгар и греков, прежде в армию и во флот не призывавшихся. Призыву не подлежали только юноши из числа этих национальностей, проживавшие на территориях Эстонской, Латвийской, Литовской ССР, Северной Буковины и Бессарабии, не так давно присоединенных к СССР31. Ликвидация национальных воинских частей вынудило советское партийное и военное руководство принять срочные меры по обучению призывников из национальных республик русскому языку, которым те владели очень плохо (или же не владели вовсе)32.

Таким образом, отказ от национальных воинских частей был обусловлен как переходом от смешанной системы военного строительства (территориально-милиционной и кадровой) к единой кадровой системе, так и политическими соображениями советского партийного руководства. Этот переход был вызван прежде всего резким обострением международной обстановки в 1930-е гг. и медленным, но верным сползанием мира к новой мировой войне. Существовавшая в Советском Союзе смешанная система строительства вооруженных сил, когда большинство дивизий были территориально-милиционными, не способствовала высокому уровню боевой подготовки войск, которые отличались низкой мобильностью и не могли в кратчайшие сроки осваивать

31 Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об очередном призыве в 1940 г. в Красную Армию, Военно-Морской флот и войска НКВД и увольнении в запас рядового и младшего начсостава, выслужившего срок действительной воинской службы» (31 августа 1940 г.) // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 29. Л. 2-3. Цит. по: ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 1933-1945. С. 560-561.
32 ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 1933-1945. С. 9.

новые виды техники и вооружений, поступавшие в войска.

В этих условиях Реввоенсовет СССР разработал ряд мероприятий, направленных на повышение обороноспособности страны. В мае 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило, а Совнарком СССР утвердил этот план, в центре которого лежала идея перехода к кадровой системе комплектования и боевой подготовки частей и соединений Красной Армии. Если до 1935 г. 74 процента дивизий РККА были территориально-милиционными и только 26 процентов дивизий — кадровыми, то к началу 1936 г. кадровыми стали 77 процентов дивизий33. В течение 1936-1938 гг. оставшиеся 23 процента дивизий также были переведены на кадровые принципы комплектования и боевой подготовки. Благодаря этим преобразованиям в период с 1933 г. по осень 1939 г. численность личного состава РККА и ВМФ возросла с 885 тыс. до более чем 2 млн. человек34.

В Конституции СССР 1936 г. были сняты все социально-классовые ограничения на службу в рядах вооруженных сил. В статье 132 Конституции провозглашалось, что «всеобщая воинская обязанность является законом. Воинская служба в Рабоче-Крестьянской Красной Армии представляет почетную обязанность граждан СССР»35. 1 сентября 1939 г., в день начала Второй мировой войны, Верховный Совет СССР принял Закон о всеобщей воинской повинности, который подытожил переход к единой кадровой системе. Закон провозглашал: «Все мужчины — граждане СССР, без различия расы, национальности, вероисповедания, образовательного ценза, со-

33 Советские Вооруженные Силы: История строительства. М.: Воениздат, 1978. С. 195.
34 Там же. С. 144.
35 Сталин И.В. Доклад о проекте конституции Союза ССР. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1936. С. 61.

циального происхождения и положения обязаны отбывать военную службу в составе Вооруженных Сил СССР». В отличие от закона о воинской службе 1925 г., предполагавшего ограничения в комплектовании Красной Армии социально-классового толка, и в полном соответствии с новой Конституцией 1936 г. закон предусматривал принцип всеобщей воинской повинности, согласно которому на действительную воинскую службу призывались все граждане СССР, достигшие 19 лет (а окончившие полную среднюю школу — с 18 лет). Все новобранцы теперь проходили действительную службу только в кадровых частях, которые формировались по экстерриториальному принципу36.

Накануне войны благодаря принятию закона о всеобщей воинской обязанности, увеличению срока службы и призыва в армию и на флот некоторых категорий военнообязанных из запаса численность Вооруженных Сил СССР увеличилась с 1513 тыс. человек в 1938 г. до 5,3 млн. человек к июню 1941 г.37. Проблема, однако, заключалась в том, что качество нового состава Вооруженных Сил СССР, причем призванного не в последнюю очередь из национальных республик, было крайне низким. В первую очередь это касалось владения русским языком. Процессы «национализации» школы и культуры на национальных окраинах, приоритетного развития языка и письменности туземных народов не прошли даром: многие призывники из республик Средней Азии и Кавказа просто-напросто не владели в достаточной степени русским языком.

Характер процессов воспитания и образования подрастающих поколений в Союзе ССР в 1920-1930-е гг. в значительной степени определялся

национально-территориальным характером построения СССР как «союза равных» национальных республик и национально-территориальных образований, что вело к тому, что приоритет в системе образования отдавался изучению местного языка и культуры прежде всего так называемых «титульных наций», тогда как изучение русского языка, литературы, истории и культуры России отходило на второй план38.

36 Советские Вооруженные Силы. С. 144145.
37 Перечнев Ю. Г. Уроки «блицкрига». М.:

Московский рабочий, 1985. С. 27.

38 Выступая на октябрьском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 г. по вопросу о преподавании русского языка в школах национальных республик и областей СССР, Сталин не без раздражения заметил: ничего ясного от Наркомата просвещения по поводу того, как преподают русский язык в национальных республиках и областях, мы не смогли добиться. «Где со второго класса начинают изучать русский язык как обязательный предмет, где с третьего, где с четвертого, а где и вообще не вводили» (Стенограмма выступления И.В. Сталина на пленуме ЦК ВКП(б) о преподавании русского языка в школах (12 октября 1937 г.) // ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 1933-1945. С. 299). В свою очередь, в докладной записке наркома просвещения РСФСР П.А. Тюркина секретарям ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву и А.А. Жданову (2 февраля 1938 г.) отмечалось, что «1. Русский язык в подавляющем большинстве национальных школ совершенно не преподается. Так, из 728 школ Туркменской ССР русский язык преподается всего лишь в 321 школе; из 667 начальных школ Киргизской ССР русский язык изучается только в 189 школах, по данным 255 неполных средних школ Казахской ССР русский язык преподается лишь в 39 школах и только в 7 средних школах (из 75 школ). Отнюдь не лучше обстоит дело с преподаванием русского языка в школах Таджикской, Узбекской и др. республик. 2. В большинстве школ, где в данное время проводится обучение детей русскому языку, уровень преподавания его остается крайне неудовлетворительным, и в результате этого успеваемость учащихся — крайне _

низкой» (Докладная записка наркома про- 69 свещения РСФСР П.А. Тюркина секретарям

Об этом совершенно недвусмысленно говорят официальные партийные документы второй половины 1930-х гг., когда процессы национализации и ко-ренизации из источника легитимности новой власти стали на глазах превращаться в источник новых проблем и вызовов для нее. Это привело к отказу в этот период от политики корениза-ции, на смену которой пришла политика русификации, продиктованная как новыми социально-экономическими императивами, лежавшими в плоскости форсированной индустриализации, так и потребностями укрепления обороноспособности страны.

Новый вектор политики партии и правительства в национальном вопросе задал не кто иной, как И.В. Сталин, выступивший в октябре 1937 г. на пленуме ЦК ВКП(б) с программной речью, посвященной проблемам изучения

ЦК ВКП(б) А.А. Андрееву и А.А. Жданову об итогах совещания по вопросам преподавания русского языка в национальных школах союзных республик (2 февраля 1938 г.) // ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Кн. 2. 19331945. С. 347-348). Не лучше обстояли дела и с преподаванием русского языка на Украине, где он исторически занимал особое место. Вот что говорил о положении русского языка на Украине первый секретарь ЦК КП(б)У Н.С. Хрущев в своем выступлении на XIV съезде КП(б)У, в котором он подвел итоги большевистской политики «украинизации» следующим образом: «Враги делали все для того, чтобы вытравлять русскую школу из Украины, чтобы вытравлять русский язык из украинских школ. <...> Во многих украинских школах изучали немецкий, французский, польский и другие языки, но только не русский. Враги всячески отрывали культуру украинского народа от русской культуры» (Из отчетного доклада первого секретаря ЦК КП(б)У Н.С. Хрущева XIV съезду ЦК КП(б)У (13 июня 1938 г.) // Политическое руководство Украины. 1938-1989 / Сост. В.Ю. Васильев, Р.Ю. Подкур, Х. Куромия, Ю.И. Шапо-70 вал, А. Вайнер. М.: Российская политическая _ энциклопедия (РОССПЭН), 2006. С. 42-43).

русского языка в национальных республиках и областях. Сталин не стал скрывать, что пристальный интерес руководства страны к этому вопросу был продиктован прежде всего задачами укрепления Вооруженных Сил СССР, повышением их боеготовности и мобильности, потребностями освоения новой боевой техники, а также переходом к кадровой армии, комплектующейся на основе принципа всеобщей воинской повинности. Результаты проведения политики «коренизации» в области военного строительства и образования Сталин на пленуме оценил резко негативно, сказав о частях, сформированных на национальных окраинах СССР: «Это не армия».

Говоря в выступлении на пленуме о реализации положения Конституции СССР 1936 г. о всеобщей воинской повинности, Сталин развил свою мысль: «Мы встали перед вопросом о том, что призываемые в армию, например в Узбекистане, Казахстане, в Армении, в Грузии, в Азербайджане, не владеют русским языком. При таком положении приходится их оставлять на месте, и тогда наши дивизии и бригады превращаются в территориальные. Это не армия. Мы не так смотрим на армию. Мы считаем,

Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты