Спросить
Войти
УДК 140.8; 82
ФРАГМЕНТ ИСТОРИИ ОСЕТИНСКОЙ ФИЛОСОФСКО-ГУМАНИТАРНОЙ ПАРАДИГМЫ (об «Очерках» профессора С.Ш. Габараева) И.С.Хугаев*
Аннотация. В статье рассматриваются общие методологические принципы «Очерков истории философской и общественно-политической мысли в Осетии второй половины XIX и начала XX веков» С.Ш. Габараева. «Очерки» непосредственно характеризуют эпоху осетинского просвещения, а опосредованно - средне- и позднесоветский этапы осетинского академического гуманитарного мышления, овладевшего диалектикой и историзмом, но обремененного идеологическим фактором.
В 2016 году Владикавказский научный центр РАН издал монографию профессора Сослана Шалвовича Габараева (1925-1982) «Очерки истории философской и общественно-политической мысли в Осетии второй половины XIX и начала XX веков», - и мы считаем небесполезным дать здесь общую характеристику этого исследования.
Работа профессора С.Ш. Габараева была подготовлена к печати в 70-х годах прошлого века. Вероятно, публикация этого труда, представляющего собой позднейшую авторскую переработку докторской диссертации1, не станет большим событием осетинской культурной и научной жизни: работа выполнена в советское время, в условиях социально-политической стагнации, при господстве самодовлеющих мыслительных стандартов и идеологических клише (когда даже сам марксизм «подвергся упрощению и догматизации» [1]), - и в значительной мере соответствует духу своего времени. Однако по всестороннем изучении данной монографии мы пришли к окончательному заключению о том, что исследование С.Ш. Габараева и сегодня заслуживает того, чтобы увидеть свет.
Данное решение мы мотивировали следующими очевидными и неочевидными обстоятельствами и соображениями.
На рукописи, которую незадолго до своей кончины в 1999 году2 вдова профессора Русу-дан Георгиевна передала в ГНЦ РСО-А, лично его председателю, профессору А.Г. Кусраеву, уже стоял гриф «Академия наук Грузинской ССР
Юго-Осетинский научно-исследовательский институт» с указанием места и времени намечавшегося ранее издания монографии - «Тбилиси, "Мецниероба", 1989»; рукопись редактировалась, как это и указано на титульном листе, доктором философских наук, членом-корреспондентом АН ГССР О.И. Джиоевым и доктором филологических наук, членом-корреспондентом АН ГССР Н.Г. Джусойты, а рецензентами ее выступили доктор философских наук М.И. Новиков и доктор филологических наук В.И. Абаев.
Уже одни эти имена обязывали нас отнестись к рукописи с полной серьезностью и взвешенностью оценок, с той широтой взгляда на предмет, который всегда подобает благодарным научным потомкам, штудирующим тексты предшественников. Кроме того, этически это вменялось нам и тем обстоятельством, что своевременному изданию данной монографии помешали только развал Советского Союза и его ближайшее для нас, осетин, следствие - осетино-грузинская война 90-х годов ХХ века.
Мы, безусловно, учли и то, что С.Ш. Габара-ев был известным в Осетии общественным деятелем, философом-марксистом, первым осетинским доктором философских наук (1965) и первым профессором (1967) в Южной Осетии, творчество которого, как было отмечено участниками конференции ЮОГУ им. А.А. Тибило-ва и ЮОНИИ им. З.Н. Ванеева, посвященной 90-летию со дня рождения ученого, дало значительный импульс развитию профессиональной осетинской философии3. С.Ш. Габараев был из&Хугаев Ирлан Сергеевич - доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник ВНЦ РАН (shmiksel@rambler.ru).
ТОМ 18
ХУГАЕВ И.С. ФРАГМЕНТ ИСТОРИИ ОСЕТИНСКОМ ФИЛОСОФСКО-...
вестен такими работами, как «Материализм Фейербаха» (Тбилиси: Изд-во АН ГССР, 1955), «Философские взгляды А.И. Герцена» (Сталинир: Госиздат Юго-Осетии, 1955), «Основные черты материализма Н.Г. Чернышевского» (Сталинир: Известия ЮОНИИ, вып. 9. 1958. С. 226-283), «Мировоззрение Коста Хетагурова» (М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1959), «Инал Кануков: очерк творчества» (Сталинир: Госиздат Юго-Осетии, 1960), «Домарксовская социология о роли личности в истории (ХУ!!!-Х!Х вв.)» (Тбилиси: Изд-во АН ГССР, 1962), «Георгий Цаголов: творчество и мировоззрение» (Цхин-вали: Госиздат Юго-Осетии, 1962), «Общественно-политические и этические взгляды Афанасия Гассиева» (Цхинвали: Известия ЮО НИИ, 1964, вып. 13), «Философские взгляды Афанасия Гас-сиева» (Вопросы философии, 1964, № 8) (в соавторстве с Х.К. Цаллаевым), «Созирико Кулаев» (Цхинвали, 1966), «Атеизм Афанасия Гассиева» (Цхинвали: Известия ЮОНИИ, вып. 15. 1968. С. 41-57), «Социально-экономическое положение югоосетинских крестьян в первой половине XIX в.» (Тбилиси: Известия ЮОНИИ, вып. 18. 1974. С. 91-122), «Мировоззрение Афанасия Гассиева» (Цхинвали: Ирыстон, 1977) и др.4 Предлагаемые же здесь вниманию читателя «Очерки» являются, что видно из названий данных исследований, работой во многом обобщающего характера (именно в части осетиноведческой проблематики), - и этот факт мы тоже не могли и не хотели игнорировать.
С 80-х годов прошлого столетия написано немало работ (в том числе кандидатских и докторских диссертаций и монографий) о литературном наследии рассматриваемых С.Ш. Габараевым деятелей осетинского просвещения (А.А. Гассиева, И.Д. Канукова, К.Л. Хетагурова и Г.М. Цаголова)5; очевидно, что эти четыре десятка лет стали для осетинской гуманитарной науки целой эпохой. Ввиду обширной и более современной литературы актуальность «Очерков» Габараева может показаться сомнительной, но ценность их заключается и в том, что они характеризуют не только предмет исследования, но и способ познания, - соответствующую моменту познания современность во всей парадигме ее идей, приоритетов и методологий. Со временем всякое гуманитарное разыскание само по себе становится документом истории, - и это в полной мере относится к труду С.Ш. Габараева, в котором исследуются философские и общественно-политические взгляды выдающихся деятелей Осетии второй половины XIX и начала XX веков.6
Осетинское (и, шире, горское) просвещение - тема, актуальность которой безусловна и по сей день; творчество этих ярчайших представителей общественной мысли Осетии служило насущным интересам осетинского и других народов Северного Кавказа, вступавшим в то время в качественно новую эпоху своего исторического бытия, - это бесспорно. Но уже не такими бесспорными и корректными выглядят сегодня некоторые формулировки рукописи, в которой говорится, в частности, о вкладе наших выдающихся соплеменников в «освободительную борьбу» [5, с. 263] осетинского народа, об их «теории», всегда противостоявшей «господствующей идеологии и морали», «царскому самодержавию» и «существующему строю» [5, с. 259] и т. д.
Перед нами, в сущности, фрагмент гносеологической истории - истории нашего, осетинского философского мышления [3, с. 354], и, естественно, он уже не во всем льстит современному философскому и национальному вкусу. Постулаты и догмы марксизма-ленинизма
ТОМ 18
здесь обнаруживают себя со слишком наивным снобизмом, который отличает учение, мнящее себя «полностью и окончательно» победившим и «единственно верным»7, последней и высшей ступенью в мыслительной эволюции человека. И только она, эта философия, будучи всегда обращена, за неимением эволюционной перспективы, назад, в прошлое, может с такой легкостью и высокомерием (редко - с изяществом) вешать ярлыки на героев истории и познания.8
Именно в этом пункте марксистской философии (и филологии тоже) всегда не хватало такта: для нее и Гассиев, и Кануков, и Хетагуров, и Цаголов - все обладали «ограниченным» мировоззрением [5, с. 73] и характеризовались «недостатками во взглядах на важнейшие вопросы общественной жизни» [5, с. 110], - просто потому, что они не успели стать марксистами. Все они в большей или меньшей мере9 были тем, чем Вергилий был в системе образов Дантовой «Божественной комедии»: язычниками, навсегда лишенными Царства небесного и обреченными на вечное чистилище, каковым (чистилищем) для первых национальных просветителей и была наша коммунистическая критика.
С точки зрения этой критики осетинские просветители в силу объективных обстоятельств (этническое и сословное происхождение, культурные архетипы мышления, данности эпохи, в том числе уровень естественнонаучного, философского и гуманитарного знания) «не понимали» [5, с. 20] насущных вопросов бытия, таких как «значение классовой борьбы в общественной истории», «роль пролетариата как главной движущей силы революции», «необходимость насилия в отношении господствующих классов»10 и т. д.
Между тем сегодня мы ощущаем некий внутренний этический запрет на такие умозаключения. Чтобы верно понимать наших предшественников и учителей, надо исходить из того, что все явления жизни понимали не хуже нас, хотя и не имели научных степеней (кроме Гассиева); и вопрос заключается только в том, почему они находили больше аргументов в пользу того или иного убеждения. Ибо, во всяком случае, мы не в состоянии даже вообразить себе такой степени «ограниченности», при которой альтернативные допущения или выводы оставались бы вне поля их зрения.
Итак, «Очерки» С.Ш. Габараева дают возможность освежить в памяти не только литературное наследие пионеров осетинского просвещения, но и советскую эпоху, из которой мы вышли, ее и идеологию и исторический пафос. Они фиксируют один из ключевых моментов истории осетинского гуманитарного мышления, с одной стороны, достигшего высокой академической дисциплины, с другой - скованного идеологическим схематизмом (диалектически абсолютно естественная коллизия), - и, таким образом, позволяют еще раз оценить и осознать путь, проделанный нами за постсоветский период.
Пусть профессор Габараев определяет, с санкции современной ему ортодоксальной идеологии, мировоззрение Гассиева и других деятелей осетинского просвещения как «ограниченное»; мы не должны и не имеем права, помня уроки нравственной истории, считать «ограниченной» философию самого Габараева (тоже нашего предшественника и учителя), - и только в таком сознательном и свободном самоограничении мы можем обрести подлинное преимущество перед гуманитариями советской школы.
ТОМ 18
ХУГАЕВ И.С. ФРАГМЕНТ ИСТОРИИ ОСЕТИНСКОМ ФИЛОСОФСКО-...
Последнее будет нелегко, ибо следует иметь в виду, что при всех издержках философского и гуманитарного догматизма, имевшего место в последние десятилетия советской власти, «Очерки» Габараева так или иначе представляют то самое мировоззрение, которое обеспечило крупнейшие прорывы в области государственного строительства, науки и искусства.
Во всяком случае для того, кто умеет или хотя бы только учится (речь идет о студентах и аспирантах) отделять семена от плевел, не существует «бесполезной» или «устаревшей» литературы, если она отвечает минимальному требованию - нравственному, гуманистическому взгляду на предмет11. А это в «Очерках» Габараева не вызывает никаких сомнений.
Возможно, взыскательный читатель не найдет здесь подлинно глубокого, скрупулезного исследования проблемы: но автор, очевидно, и не ставил такой задачи: книга изначально была рассчитана на широкий круг читателей (как сказано в авторской аннотации к рукописи). Да и не случайно Габараев озаглавил свою работу «Очерки...». Здесь превалирует именно очерковый модус изложения; это своего рода развернутые конспекты или лекции по мировоззрению первых осетинских литераторов и просветителей. Но, что не менее важно в гуманитарном исследовании, источники проработаны и осмыслены основательно, а материал вполне убедительно систематизирован идейно и тематически.
Рукопись, судя по обилию вклеек и корректорской правке, а также по грамматическому качеству текста, в целом отредактирована; мы позволили себе лишь слегка коснуться отдельных фрагментов и построений, которые показались нам недостаточно сбалансированными с точки зрения синтаксиса и стилистики.
В свете последних достижений наших гуманитарных наук и новейших исторических контекстов (крушение сначала би-, а затем и монополярного мира, глобализация, транскультурация и то сопротивление, которое она встречает со стороны этнокультурного сознания) некоторые положения Габараева провоцировали к рассуждению и, естественно, требовали критической проверки; так сама собой возникла идея комментариев, в которых осуществлена попытка привязать тексты Габараева (и цитируемых им авторов) к новейшим исследованиям, к этическим и общественным реалиям нашего времени. В комментариях мы не претендуем на строгую академичность; мы хотели только филологически и этически отрефлексировать текст С.Ш. Габараева, полагая, что если это выявит его слабые стороны, то тем самым оттенятся и достоинства. Комментарии составлены не философом, не социологом и не политологом, но строго филологическая критика, как говорил К. Ясперс, применима даже к Евангелию [10, с. 22].
Подготовка к изданию исследования С.Ш. Га-бараева осуществлялась на базе и в рамках научно-исследовательской работы сначала ОКА-ЮО (отдела культурной антропологии южных осетин), затем КНИО (комплексного научно-исследовательского отдела) ВНЦ РАН, деятельность которого направлена, помимо остального, на всестороннюю интеллектуально-культурную интеграцию осетинских Севера и Юга и, в конечном счете, на воссоединение Осетии, необходимость и неизбежность которого четко обосновывается и политологически, и философски. Издание «Очерков» профессора Габараева -тоже лепта в нашу общую работу по достижению этого идеала.
ТОМ 18
A HISTORY FRAGMENT OF THE OSSETIAN PHILOSOPHICAL AND HUMANITARIAN PARADIGM (About Professor S.Sh. Gabaraev&s Essays) I.S. Khugaev
Doktor of Litt., Vladikavkaz Science Center of Russian Academy of Sciences (shmiksel@rambler.ru).
Abstract. The paper dwells on S.Sh. Gabaraev&s general methodological principles of «The essays on the history of philosophical and socio-political thinking in Ossetia in the second half of the XIX -early XX centuries». The "Essays" directly characterize the Age of Ossetian Enlightenment, but rather indirectly they refer to the Middle- and Late Soviet stages of the Ossetian academic humanitarian thinking having acquired dialectics and historicism, but burdened with a ideological factor. Keywords: S.Sh. Gabaraev, the Ossetic educators, limited world view, Marxism, ideology, dogma, class.
REFERENCES
ТОМ 18
