Спросить
Войти
УДК 94(47).084.3 ББК 63.3(2)612 Г 19
DOI: 10.24411/2409-1413-2018-10044
Андрей Ганин
«РАБОТА ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ЦЕНТРА ОСОБЕННО ВЫДЕЛИЛАСЬ СВОЕЙ УСПЕШНОСТЬЮ». ИСТОРИЯ ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО ЦЕНТРА
____W 4,
ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ 1918-1919 гг.*
АННОТАЦИЯ
В статье показана работа сторонников Белого движения по организации полулегального Екатеринославского центра (и предшествовавшего ему бюро) Добровольческой армии. Автор раскрывает взаимоотношения и столкновения Центра с противоборствовавшими военно-политическими силами на Украине (представители гетманской власти, австро-германское оккупационное командование, большевики, петлюровцы, махновцы). Эффективная работа Центра при поддержке местных властей и офицерства позволила создать добровольческую дружину и способствовала переходу на сторону белых кадрированного украинского корпуса. Эти значимые для белых силы в результате Екатеринославского похода удалось вывести в Крым на соединение с Добровольческой армией.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Гражданская война в России; Добровольческая армия; Украина; Екатеринославский центр; Екатеринославский поход; генерал-лейтенант Н.М. Баташев; полковник Р.К. Островский; полковник Д.С. Перфильев; подполковник Г.И. Коновалов; капитан Г.Л. Чунихин.
ПРОБЛЕМА ПУТИ РАЗВИТИЯ УКРАИНЫ и российского влияния в этом регионе не теряет своей актуальности. Этот же вопрос столетие назад волновал сторонников Белого движения, оказавшихся на территории самостийной Украины. Тогда командование Добровольческой армии ини* Выражаю благодарность к.и.н. В.Б. Каширину, А.С. Кручинину (Москва) и к.и.н. М.А. Коваль-чуку (Киев) за высказанные замечания.
циировало создание сети так называемых центров армии вне контролируемых ею районов. Центры решали несколько задач: вербовали людей в армию и собирали добровольцев для активных действий на местах, вели разведывательную и пропагандистскую работу и, наконец, пытались осуществлять сбор средств и имущества для Добровольческой армии.
На Украине тогда существовал зависевший от австро-германских оккупационных сил режим гетмана П.П. Скоропадского. В связи с оккупацией украинская территория оставалась почти не затронутой Гражданской войной. Подобное положение привлекло на территорию Украины множество беженцев (в том числе офицеров русской армии), стремившихся уклониться от братоубийственной войны и переждать конфликт в мирной обстановке. Собственной полноценной украинской армии Скоропадскому создать не удалось. В целом гетманский режим не без оснований казался современникам временным и карикатурным. Тем более что политический курс Скоропадского отличался непоследовательностью. При очевидном антибольшевизме гетман заигрывал в разные периоды то с украинскими, то с русскими националистами.
Смена германского караула у здания Киевской городской думы. Август 1918 г.
При попустительстве украинских властей к осени 1918 г. на территории Украины возникли Киевский,Харьковский,Одесский и Екатеринославский центры1. Сеть центров существовала и в других регионах (Могилев, Таганрог, Тирасполь, Тифлис, Саратов, Севастополь, Симферополь, Феодосия). Но именно «украинские» центры оказались наиболее результативными. Все они, кроме наименее известного Екатеринославского2, считались главными. Обнаружение в фондах Российского государственного военного архива комплекса документов центра и выявление в коллекции генерала А.А. фон Лампе в Бахметевском архиве Колумбийского университета (Нью-Йорк) большой подборки свидетельств участников Екатеринославского похода, собиравшихся ветераном похода штабс-капитаном Б.П. Войнарским, позволили реконструировать историю самого центра и тех событий, которые вокруг него происходили.
Генерал Б.А. Штейфон, руководивший в Гражданскую войну Харьковским центром Добровольческой армии, вспоминал в эмиграции, что «работа центров чрезвычайно ярко отражала психологическое и формальное содержание бурного 1918 года. В добровольческих центрах того периода собиралась, как в фокусе, вся пестрота политических и социальных взаимоотношений, создавшихся на Юге России. Как в причудливом калейдоскопе быстро менявшихся настроений и событий проходили добровольцы и большевики, гетманцы и петлюровцы, германские войска и банды грабителей, цинизм анархии и жертвенное служение Родине.
Работа центров была конспиративной. Этим условием и объясняется то обстоятельство, что о деятельности центров ныне мало осведомлены даже те лица, кои специально изучали историю русской смуты. Больше того: даже лица, принимавшие близкое участие в работах центра, бывали обычно знакомы лишь с тою областью, в какой они непосредственно действовали»3. Думается, эти слова с поправкой на то, что серьезной конспирации все же не было, можно отнести и к истории Екатеринославского центра Добровольческой армии.
В июне 1918 г. (по старому стилю) верховный руководитель Добровольческой армии генерал М.В. Алексеев поручил капитану 1-го офицерского генерала Маркова полка Георгию Львовичу Чунихину (1893-1920) приступить к набору добровольцев для Добровольческой армии в Екатеринославе. О самом Чунихине сведений немного. Известно, что он был связан с Ека-теринославом. Происходил из дворян, окончил Екатеринославское коммерческое училище, в 1915 г. выдержал экзамен при Ораниенбаумской школе прапорщиков. В 1917 г. он, будучи штабс-капитаном и командиром роты 25-го запасного пехотного полка, состоял членом главного комитета Союза офицеров армии и флота. Участвовал в выступлении генерала Л.Г. Корнилова, был арестован и содержался вместе с другими арестованными в Быхове. После освобождения в октябре 1917 г. дважды ездил в Петроград, где получил бумаги на освобождение из-под ареста четырех генералов из числа быхов-ских узников4. Поступил в Добровольческую армию, в рядах которой участвовал в 1-м Кубанском (Ледяном) походе. Командовал взводом во 2-й роте Офицерского полка, а позднее во 2-й роте 1-го офицерского генерала Маркова полка. Получил чин капитана. Погиб в 1920 г. в бою на Северном Кавказе.
Алексеев писал Чунихину: «Я поручаю Вам приступить в гор. Екатерино-славе к организации дела по набору добровольцев в Добровольческую армию. Вам
надлежит войти в сношения с общественными деятелями, могущими быть для нас полезными, а также и с военными и содействовать их сплочению и образовать комитет, который мог бы принять на себя дальнейшую организацию дела набора, а также изыскание для этого средств на месте же»5. На первоначальные расходы Чунихин получил 3000 руб. Ввиду нехватки средств предлагалось пользоваться в том числе и частной благотворительностью. Также разрешалось приобретать партии предметов снаряжения и обмундирования. Алексеев обращал внимание Чунихина на то, что армии необходимы не только офицеры, но и солдаты. Письмо Алексеева завершалось лестной оценкой личности Чунихина: «Я поручаю Вам все это, будучи уверенным, что Ваша боевая служба в рядах сначала Российской армии, а ныне, столь же доблестная, — в рядах Добровольческой армии — служит полной гарантией, что поручение будет исполнено Вами с полным тщанием и энергией»6.
А П I Т А II Ъ
I oinuMpoKarq f»H.
МАРКОВА
Его Ъископрввооходжтвлъсву Лнвралу от» Нн&Дштври &АЛККОЪВВУ.
Прибыв» для неполной1я вовлояаннаго на пеня поручен1я вт. г. Екатериноелав», я вастал» таи» Функц1онврующве "Бюро Запаси" добровольцев», сформированное Гвард!» Полковников! ПКРЭИЛЬКВЦИЬ.
Полковник» Перфильев» - человек» энергичный, не счмтающ1йся с» условностями, но, к» соашг4н1ю, как» npltaaiü, |м4ющ1:;. очень ограничении!! круг» внакомых» среди обцеотьениых» деятелей и, иногда, иалиине откровенен». Занимает» он» пост» Ю&.секто-ра Губернской "Ьарты".
Подбор» его помощников» довольно удачен». Bei эти ли;:а цветные уроиенцы, имЬюцхе нужния анаком-ства. отдавш!еся искренне работ!, но малоопытны в дЬлЬ оргариаацхи и с» недостаточной инициативой. Бюро придерживается вполнЪ правильно/, системы набора добровольцев», но в» виду скудности имевшихся в» "Бюро" средств», оно не могло поставить дЪло пропоранди в отправки добровольцев» на должную высоту, Ь» настоящее время, благодаря энерг!и начальника, удалось добыть нвбольп1я средства /около 20.000 руб./ и дЬло расширяется.
До сих» пор* "Бюро" нмЪло воамочность отправлять ва недостатком» средств», добровольцев» только по ливрам», который доставались с» больеши» трудои» ■ посылало еиенедЬльно от» 20 до 40 человЪк», но теперь пропускная способность "Бюро", если не поддует* внешних» ослокнен1й, иокет» быть доведена до 100-150 человЬк» в» неделю.
II. ВОЕННЫЙ СРГАНИоЩИ. Б* Кка*вринослав4 кмЪятся
Рапорт капитана Г.Л. Чунихина генералу М.В. Алексееву о работе в Екатеринославе. 1918 г. РГВА. Публикуется впервые
Чунихин выехал в Екатеринослав, откуда уже в июле прислал Алексееву отчет. Как выяснилось, в городе действовало бюро записи добровольцев, сформированное 20 июня (3 июля) полковником гвардейской конной артиллерии, кавалером Георгиевского оружия Дмитрием Сергеевичем Перфильевым, помощниками которого были штабс-ротмистр Крыжанов-ский, мичман Вавилов (адъютант) и хорунжий Федотов. Бюро было открыто инициативным порядком и на их личные средства. По оценке Чунихина, Перфильев — «человек энергичный, не считающийся с условностями, но, к сожалению, как приезжий, имеющий очень ограниченный круг знакомых среди общественных деятелей, и иногда излишне откровенен. Занимает он пост инспектора губернской "варты"»»7.
Именно это двойственное положение Перфильева способствовало успеху дела. Сам Перфильев позднее сообщал начальнику политического отдела Добровольческой армии, что создал бюро, «дабы особенно широко использовали города и улицы — в смысле отправки здоровых надежных людей в армию»»8.
Помощники Перфильева были местными уроженцами, искренне отдавались делу, но не имели опыта и инициативы. В целях вербовки добровольцев бюро сумело добыть денежные средства в объеме около 20 000 руб. Еженедельно в Добровольческую армию отправляли 20-40 человек, Чунихин рассчитывал увеличить отправку до 100-150 человек в неделю. Отправка осуществлялась при помощи сотрудников железнодорожной администрации, состоявших в бюро.
В Екатеринославе имелись три военные организации экономического характера: Союз офицеров (председатель — генерал-майор Л.И. Федулаев), Союз георгиевских кавалеров и Союз раненых и увечных воинов. Но сторонники белых, по оценке Чунихина, могли рассчитывать только на взаимодействие с Союзом офицеров, а в остальных союзах можно было положиться только на отдельных лиц. Имелись и общественно-политические организации, включая Союз русских людей на Украине во главе с уполномоченным юго-западных железных дорог инженером А.А. Спасским. Кроме того, в городе был создан кружок общественных деятелей, содействовавший бюро путем агитации.
Генерал Федулаев в старой армии командовал дивизионом 13-й артиллерийской бригады. В августе 1918 г. прибыл из Екатеринослава в Новочеркасск с группой офицеров и настаивал на разрешении сформировать полк имени М.В. Родзянко (уроженца Екатеринославской губернии, в прошлом — монархиста и лидера партии октябристов, председателя Временного комитета Государственной думы и одного из видных деятелей Февральской революции). В Добровольческой армии Федулаев получил закономерный отказ, поскольку такое формирование вносило раскол, обиделся и стал обвинять белое командование в непонимании текущего момента, из-за чего происходит сокращение притока добровольцев. В Новочеркасске он представлялся служащим Добровольческой армии, в которой не состоял. Позднее, записавшись в Добровольческую армию в бюро записи у полков— 12 ника Н.В. Муфеля, Федулаев тем не менее на фронт не поехал, а остался ь в Новочеркасске, где встречался с офицерами Астраханской армии9, а затем 5; и с адъютантом главы украинской военной миссии на Дону генерального хорунжего К.Х. Середина. После этого за Федулаевым было установле- £ но негласное наблюдение белой контрразведки. Слежка установила, что | генерал записался в Астраханскую армию и неодобрительно отзывался о го* Добровольческой. Осенью 1918 г. он был командирован штабом этой армии
в Киев, где его арестовали немцы за содействие Добровольческой армии £
(пытался вывезти вооружение и военную технику якобы для нужд Астра- §
ханской армии)10. 19 ноября (2 декабря) 1918 г. Федулаев вновь объявился
в Добровольческой армии11. £
Екатеринослав. Дореволюционная открытка
Масштабная работа сторонников белых в Екатеринославе была бы невозможна без поддержки местных властей. Екатеринославский губернский староста генерал-майор И.И. Черников сочувствовал белым, в его доме собирались члены Союза русских людей на Украине, а чиновник для особых поручений при губернском старосте непосредственно даже входил в состав бюро Перфильева. Сам Черников в эмиграции вспоминал: «Узнав, что в Екатеринославе существует секретная организация Добровольческой армии, я с первых же дней познакомился с правлением этой организации, в котором работали: полковники Островский, Перфильев и Крыжановский; обер-офицеры: Ильяшевич, Шидловский и др[угие], всех не помню...
Полковник Перфильев был назначен мною начальником варты (полиции) Ека-теринославской губ, а Крыжановский, Ильяшевич, Шидловский и поруч[ик] князь Козловский состояли при мне адъютантами.
За все время нахождения помянутой организации Добр[овольческой] армии в Екатеринославе я старался материально поддерживать всех членов организации. Даже во время оккупации Малороссии австро-германскими войсками в Английском саду мною было устроено народное гуляние для поддержания борьбы с бандитами12. Собранная с этого гулянья сумма более 30 000 руб. была передана потом в Добровольческую армию. При докладе полковником Перфильевым генералу Лукомскому о переданных Добровольческой армии 30 000 руб. генерал Лукомский вместо благодарности сказал: "Добровольческая армия не нуждается в деньгах"»13.
Комендант Екатеринославской губернии полковник Волошинов не препятствовал работе белых, полиция смотрела на все сквозь пальцы, поскольку инспектор Державной варты руководил бюро. Удалось привлечь к сотрудничеству двух помощников комендантов станций и помощника начальника станций, что оказалось крайне полезным для переброски добровольцев и грузов. Два офицера железнодорожной милиции также состояли в организации14. Австрийское командование, дислоцированное в Екатеринославе, белым не препятствовало. Чунихин рассчитывал, что Екатеринославская губерния даст белым не менее 2000 добровольцев. Кроме того, в Екатеринославе ликвидировались склады Красного креста, Союза городов и Земского союза, чем белые собирались воспользоваться для закупки необходимых предметов.
Следующий рапорт Чунихин отправил начальнику военно-политического отдела 23 августа (5 сентября) 1918 г. К этому времени почти ничего не изменилось. К прежним помощникам Перфильева прибавилось упоминание казначея поручика гвардии Илляшевича. Чунихин считал, что руководители бюро достаточно инертны (исключая мичмана Вавилова) и неопытны, в связи с чем из Добровольческой армии необходимо назначить помощника начальника бюро или официального представителя, который бы мог «подталкивать работу и негласно руководить ею, не задевая самолюбия инициатора»»15. Чунихин подчеркнул резко антинемецкие настроения населения. В общей сложности бюро отправило в Добровольческую армию 350 добровольцев, включая 160 офицеров16. Подотделы бюро открылись в уездных городах: Александровске, Павлограде, Верхнеднепровске и Новомосковске.
Для получения средств был организован вечер в общественном саду «в пользу актив[ных] борцов с большевиками — русских добровольцев, отправляющихся в армию», что дало 23 000 руб.17 Опираясь на административный ресурс начальника Державной варты (полицмейстера) полковника М.А. Ле-витеса, сотрудники центра обложили данью антрепренерные клубы города с азартной игрой, что позволило заработать до 40 000 руб.18 По свидетельству Чунихина, «операция эта заключалась в следующем. В гор[оде] Екатеринославе существуют три так называемых антрепренерских клуба с широко развитой азартной игрой, приносящие ежемесячно доход своим владельцам от 150 000 до 300 000. По моей инициативе решено было их нелегально обложить в пользу армии ежемесячными взносами при посредстве полицмейстера полковника Левитес, под угрозой, в случае отказа, их закрытия. Общая сумма обложения 70 000руб. ежемесячно. Ко дню моего отъезда было получено 37 000. Официально содержатели клуба
вносят деньги в депозит местного Союза офицеров, который их передает нам под видом денег на покупку белья для нуждающихся офицеров и под видом ссуд нуждающимся офицерам»19. Кроме того, Чунихин сумел закупить медикаменты для армии (по 30 000 аршин марли и бинтов и несколько пудов ваты)20. Чунихин задержался в Екатеринославе из-за инертности руководства бюро.
Осенью 1918 г. по мере ухудшения положения австро-германцев на Украине стали меняться условия работы белых вербовщиков. Союз офицеров постановил в случае ухода австро-германцев защищать город, но при условии прихода в кратчайший срок Добровольческой армии. Начальник бюро полковник Перфильев считал положение Украины безнадежным и был убежден, что после ухода немцев придут красные и что для препятствия этому нужна помощь21. При этом «низы» ждали красных.
Я уполномочиваю Вас на изыскание денежных средств на месте, потребных для организации дела набора и для отправки добровольцев в армию, и доверяю Вам по этому вопросу от моего имени обращаться к лицам, сочувствующим идеям Добровольч[еской] армии.
Прошу Вас вести работу совместно с капитаном Чунихиным, на которого возложено исполнение особых задач»23.
О работе в Екатеринославе отчитывался и прибывший в Добровольческую армию помощник Перфильева мичман Вавилов, что вызвало недоуменную резолюцию генерала А.С. Лукомского: «Кто же в Екатер[инославе] предст[авитель] Добр[овольческой] армии: Перфильев или Вавилов»24. В рапорте Вавилова на имя помощника верховного руководителя Добровольческой армии от 25 сентября (8 октября) 1918 г. отмечалось, что «работа бюро в городе заметно уменьшилась, благодаря вмешательству австрийцев.
Начальнику бюро австрийцы устраивают всякого сорта гадости, следят за каждым шагом не только офицеров бюро, но даже к их знакомым домами назначают отдельных агентов для наблюдения»25. В итоге начальник бюро запросил от Добровольческой армии замену прежнего состава новым.
В отношении Перфильева белому командованию поступала разноречивая информация. В частности, представитель Добровольческой армии для связи с донским атаманом и правительством генерал Е.Ф. Эльснер сообщал дежурному генералу штаба армии 9 (22) сентября 1918 г., что Перфильева обвиняют в финансовой нечистоплотности и в предложении своих услуг Астраханской армии26. Некоторые представители белых мимикрировали постоянно. Например, представитель в Александровске подпоручик (в других документах — поручик) Младов, бывший офицер Лейб-гвардии Литовского полка, служил в украинских войсках и вел широкий образ жизни, собирая деньги с окрестных помещиков на помощь Добровольческой армии. По мере необходимости он именовал себя представителем то Добровольческой, то Астраханской армий27. Позднее в Александровске запись в Добровольческую армию запретили и зачисляли только в Астраханскую армию.
Следующий рапорт Чунихина датирован октябрем 1918 г., когда он ездил в командировку в Екатеринослав и Киев. Самого себя он именовал представителем Добровольческой армии при Екатеринославском бюро. Как отметил офицер, условия работы на Украине изменились коренным образом. Перфильева в связи с его работой у белых отстранили от должности на украинской службе, что привело к приостановке деятельности бюро. Помещение бюро реквизировали австрийцы, а за всеми сотрудниками велась слежка. По настоянию оккупантов был отстранен от должности начальника Державной варты и полковник М.А. Левитес, которого даже на сутки арестовали и провели обыск на квартире. По свидетельству Чунихина, преследования начались из-за доносов двух офицеров: бывшего полицмейстера Белоконя и начальника сыскного отделения Погорелова.
Новым руководителем бюро стал прапорщик артиллерии Р.Г. Кригер, провинциальным отделом заведовал студент горного института Г.Р. Брю-ховский, назначенный Перфильевым, работал здесь и брат «отличившегося» в Александровске офицера капитан (по другим документам, штабс-капитан) Младов. Было решено усилить контрразведывательную работу. Всего бюро направило в Добровольческую армию за июль, август и октябрь (в сентябре отправки не было) 482 офицера и 330 солдат, а с учетом отправки из уездов — 553 офицера и 417 солдат и добровольцев28. Средства не поступали. Работа бюро почти приостановилась, но стал создаваться штаб самообороны для объединения офицерства и интеллигенции для защиты города от красных в случае ухода немцев. Причем штаб считал себя ячейкой Добровольческой армии. Чунихин предполагал, что это даст возможность воспользоваться имевшимся в городе военным имуществом (шесть орудий украинских частей, два бронеавтомобиля, включая один пушечный, и три аэроплана).
Кроме того, в городе открылись конкурирующие бюро других антибольшевистских армий, но монархических и прогерманских: Астраханской во главе с полковником Селивачевым и Южной во главе с гвардии капитаном Якимовичем. С последним как со сторонником Добровольческой армии поддерживал контакт и Чунихин29.
Связь представителей в Екатеринославе с Добровольческой армией была регулярной и осенью 1918 г. Следующая по времени докладная записка была направлена уже на имя Чунихина чиновником особых поручений при екатеринославском губернском собрании бывшим поручиком гвардейской конной артиллерии Шидловским 30 октября (12 ноября) 1918 г. Автор записки сообщал, что около трех недель назад из уездов стали посту— 16 пать сведения о появлении банд грабителей. Наиболее тревожные сообщения поступали из Александровского уезда (как известно, ставшего базой махновского движения). Банды автор записки считал большевистскими. Именно к этому периоду относится активизация махновского движения как массового явления. Махновцы захватили село Гуляй-Поле, ставшее их столицей. Украинские органы правопорядка (Державная варта) были бессильны с ними бороться из-за нехватки личного состава, слабого вооружения и разбросанности вартовых по селам отдельными постами (на село в 1000-1500 жителей приходилось три-четыре вартовых)30. К тому же в Державную варту попали бывшие красногвардейцы, что усугубляло ситуацию. Банды нередко убивали вартовых, в связи с чем последние бежали со службы, опасаясь за свою жизнь.
В регионе располагался XII австро-венгерский корпус. Австрийское командование препятствовало организации самоохраны и даже пыталось изъять два бронеавтомобиля, имевшиеся в 8-м броневом дивизионе. По мере роста махновского движения стало ясно, что австрийцы ничего сделать не могут. В ноябре австрийцев сменили германские войска. Своей основной задачей оккупационное командование считало охрану железных дорог и основных центров до эвакуации из губернии31.
Карта Екатеринославской губернии
С 10 (23) октября 1918 г. (согласно приказу Екатеринославскому центру Добровольческой армии — с 16 (29) октября32) Екатеринославский центр возглавил бывший офицер 133-го пехотного Симферопольского полка полковник Роман Карлович Островский33. По всей видимости, с этого времени можно говорить о существовании Екатеринославского центра. Островский считался очень энергичным человеком. 16 (29) октября 1918 г. он принял дела от начальника бюро Добровольческой армии полковника Перфильева, о чем донес в рапорте под № 1 24 октября (6 ноября) 1918 г.34 Начальником штаба являлся полковник Иван Афанасьевич Лукшин, заведующим разведкой — капитан Михаил Дмитриевич Скобликов, а позднее — полковник Филипп Саввич Богданов, секретарем-казначеем — полковник Всеволод Тимофеевич Ласс, обер-офицером для поручений — капитан Краснокутский.
Приходилось подумать и об элементарной конспирации. Начальник центра в переписке с Добровольческой армией стал именоваться полковником Романовым, а начальник штаба — полковником Ивановым35.
Островский руководствовался приказами, поступавшими из Добровольческой армии. На усиление центра был направлен полковник М.А. Леви-тес. Среди документов центра в двух экземплярах сохранился ноябрьский приказ начальника военного и морского отдела Добровольческой армии без подписи и даты начальнику центра:
«...немедленно объединить в своих руках все офицерство и благомыслящие элементы, устранить от власти в городе "самостийников", взяв временно в свои руки всю полноту власти в городе. Ваши частные задачи:
Мариуполь занят добровольческим отрядом каперанга36 Дмитриева37 и двумя
сотнями казаков.
В Бердянске офицеры (до 200-300) объявили себя в распоряжении Добровольческой армии и пока поддерживают порядок.
В случае полной невозможности удерживаться в городе отходите организованно и забирая возможно больше военного имущества на Таганрог или Мариуполь, в последнем тыл (Азовское море) обеспечен. В случае отхода необходимо предупредить соответствующего начальника (полковника барона Штемпеля38 или каперанга Дмитриева) и меня по телеграфу»39.
Таким образом, центру прямо ставилась задача взять власть в Екатери-нославе. По всей видимости, эти указания послужили руководством для последующих действий.
Во исполнение приказа главнокомандующего (по центрам армии) Островский занимался налаживанием контактов с местными общественными организациями в целях изыскания средств в интересах Добровольческой армии, для чего организовал особый комитет40. Первый взнос сделал А.А. Спасский, выделив ввиду срочности вопроса заимообразно 30 000 руб.41 Г.Л. Чунихин продолжал курировать центр. В частности, он вернулся из очередной командировки в Екатеринослав 28 октября (10 ноября) 1918 г.42
В ноябре 1918 г. центр перешел к работе в новых масштабах. Еще 4 (17) октября 1918 г.вышло правительственное постановление об организации в целях поддержания законности и порядка добровольческих дружин, которое наряду с гетманским уставом об организации во всех городах Украины добровольческих дружин составило правовую базу нового начинания. Подобные формирования получили широкую известность благодаря роману М.А. Булгакова «Белая гвардия», в котором описаны события в Киеве в декабре 1918 г.43
Екатеринославской городской управой в октябре 1918 г. рассматривался вопрос об организации охраны города, для чего требовалось собрать граждан, соблюдающих дисциплину и умеющих владеть оружием, причем на заседания по этим вопросам приглашался начальник штаба городской охраны (он же — начальник Екатеринославского центра) полковник Р.К. Островский44. В результате переговоров командира VIII армейского корпуса (украинского) генерального хорунжего Игнатия Михайловича Васильченко (30.01.1872-1920), губернского старосты и представителей австрийского штаба формирование самоохраны было санкционировано и поддержано. Как отмечал чиновник Шидловский, «таким образом, было разрешено открыто организоваться самоохране из офицеров в том количестве и таким способом, каким власти найдут нужным, все русское оружие и огнестрельные припасы были выданы укр[аинскими] военными властями без всяких затруднений, броневики были оставлены, а также было отдано распоряжение австр[ийским] войскам оказывать содействие самоохране»45.
Генерал Н.М. Баташев
Так был сформирован отряд обороны города, или Екатеринославская добровольческая дружина, ставшая ударной силой центра. Руководство центра надеялось сосредоточить в рядах дружины тех офицеров и добровольцев, которых не удалось переправить в Добровольческую армию. Возглавлял это формирование генерал-лейтенант Никита Михайлович Бата-шев (08.09.1854-1927) при помощнике полковнике Линкевиче и начальнике штаба полковнике А.М. Карамышеве. Баташев занимал должность офицера для поручений при Екатеринославском центре. Позднее участвовал в Ека-теринославском походе.
Разведывательным отделением руководил лично полковник Р.К. Островский. Начальниками районов (районных отделов) были полковники Адамский (предположительно, будущий польский генерал Э.Ф. Адам-ский), С.А. Ананьев, В.Д. Войцеховский46 и В.Т. Ласс47. Согласно инструкции от 4 (17) ноября 1918 г., дружина делилась на десять отделов: отдел Генерального штаба (ведал операциями, разведкой, связью, бюро печати и связью с общественными организациями); инспекторский отдел (организация, служба, обучение и личный состав); артиллерийский; инженерный; интендантский; пулеметный и четыре районных отдела, ведавшие выбором и обучением добровольцев, охраной и поддержанием порядка в городе48. Каждый отдел состоял из четырех рот и резерва. Начальник дружины наделялся правами начальника дивизии. Начальником снабжения предполагался полковник И.А. Лукшин, заведующим артиллерийским снабжением — полковник С.П. Рахмин, заведующим инженерным снабжением — полковник Давыдов, начальником пулеметного отдела — полковник Ф.С. Богданов49.
А.М. Карамышев (впоследствии — генерал-майор) вспоминал, что «за короткое время численность дружины достигла до 200 человек. Спаянная старыми боевыми офицерами, дружина представляла из себя крепкую духом воинскую часть, ненавидящую большевиков и сознательно стремившуюся служить порядку и справедливости. Впоследствии дружина на деле показала свою силу и стойкость хорошей воинской части... Должен сказать, что главным деятелем в дружине был полк[овник] Островский, который вел все переговоры с городскими властями и улаживал всякие недоразумения, и дружину по справедливости можно назвать его детищем»50.
От городской управы за период до оставления дружиной Екатерино-слава были получены свыше 480 000 руб. на нужды охраны51. Губернский староста генерал И.И. Черников вспоминал: «Полковника Островского я так больше и не встречал: ни в дни отъезда моих адъютантов и членов правления Добр[овольческой] армии, ни в дни подготовки отряда екатеринославцев к походу. И, таким образом, я потерял общение с представителями Добров[ольческой] армии. Только в исключительном случае мне пришлось иметь дело с казначеем Екатеринославского отряда — полковником (фамилию не помню), всегда производившим52 на всех благоприятное впечатление и вполне внушающим53 доверие. Обычно все просьбы казначея о выдаче денег удовлетворялись мною полностью»54.
Тот же Черников, вспоминая о событиях осени 1918 г., свидетельствовал, что «гетман вообще стремился завести свою, русскую, армию, и всякого рода ассигнования на полицию и пр[очее] понимались как замаскированное восстановление собственной, а не немецкой, армии, в руках которой находился глава Малороссии»55. Но к началу петлюровского движения формирование добровольческих дружин завершено не было56. Кроме того, не всегда офицеры, находившиеся на Украине, желали участвовать в борьбе с петлюровцами — некоторые стремились только к борьбе с красными57.
В ночь на 1 (14) ноября 1918 г. украинские социалисты сформировали Директорию и объявили о воссоздании Украинской народной республики, а днем — о восстании против гетмана П.П. Скоропадского. В тот же день гетман обнародовал «федеративную грамоту», в которой говорилось о будущей Украине как автономии в составе федеративной России, освобожденной от большевиков, несколько десятков сторонников украинского национального движения покинули корпус и перешли в состав формировавшегося Екатеринославского коша. Затем над казармами частей корпуса были подняты российские флаги58.
В секретном рапорте начальнику военного и морского отдела Добровольческой армии генерал-лейтенанту А.С. Лукомскому от 3 (16) ноября 1918 г. начальник центра полковник Островский сообщил, что «в настоящее время обстановка в Екатеринославе складывается таким образом, что является полная возможность приступить к формированию частей Добровольческой армии. Наибольший успех сулит формирование 34[-й] пех[отной] дивизии, которая до войны была расположена в г. Екатеринославе, так как налицо почти весь командный и личный офицерский состав этой дивизии, пользующийся заслуженным авторитетом, во главе с бывшим начальником этой дивизии, позднее командиром VIII арм[ейского] корпуса генерал-лейтенантом Баташевым (имеет Георгия 4[-й] и 3[-й] ст. и Георгиевское оружие), который изъявил согласие быть назначенным начальником 34[-й] п[ехотной] дивизии, если ему это будет предложено и о назначении которого на эту должность, если такое формирование будет признано желательным, Екатеринославский центр по психологическим мотивам усердно ходатайствует»»59. От армии требовались штаты дивизии и кредиты. Идея возрождения частей Русской императорской армии, в которых ранее служили многие местные офицеры, должна была привлечь ветеранов в возрожденные полки. По оценке Островского, имелась возможность сформировать три полка дивизии: 133-й пехотный Симферопольский, 134-й пехотный Феодосийский и 135-й пехотный Керчь-Еникальский. Еще один полк дивизии, 136-й пехотный Таганрогский, по частным сведениям, формировался на Дону. Для рассмотрения этого предложения и получения штатов в Добровольческую армию командировался штабс-капитан Младов.
организации и украинских штатов и временно на украинские же деньги»60. Причем «необходимо тщательно следить за тем, чтобы весь командный состав сверху донизу был бы предан русской идее»61. В дальнейшем этот замысел был реализован. Разрешалось принимать в Добровольческую армию из австрийских офицеров только славян, причем по рекомендации. Прием немецких офицеров запрещался. Ввиду завершения Первой мировой войны изменились и задачи сбора данных разведкой центра. В частности, предписывалось снять с учета австрийские войска, а в перспективе и германские, собирать информацию о разложении в последних, а также об их отношении к красным. Центральное значение в сборе данных приобретали сведения о большевиках как местных, так и внешних. Требовалось опрашивать на этот счет прибывающих из Советской России.
VIII украинский корпус генерального хорунжего И.М. Васильченко состоял практически из одних штабов, был пополнен по мобилизации офицерами, не желавшими там служить, и реальной силы не представлял. Как свидетельствовал штабс-капитан В.М. Шапошниченко, «в командный состав 8[-го] украинского корпуса, расквартированного в гор[оде] Екатеринославе, в бывш[их] казармах 133[-го] пех[отного] Симферопольского и 134[-го] пех[отно-го] Феодосийского полков вошли почти все офицеры старой императорской армии — коренные жители Екатеринослава или же офицеры, в силу сложившихся обстоятельств не могущие выехать к своим родным местам и случайно застрявшие в Екатеринославе.
Таким образом, командный состав этого корпуса получился далеко не чисто украинским, а тем более самостийным, а состоящим из старых и молодых офицеров бывш[ей] императорской армии»62.
Начальник пулеметной команды 44-го сечевого полка корпуса вспоминал о составе офицеров полка: «Сос?
