Текстологические аспекты изучения Чуньцю Цзочжуань: к проблеме выделения и характеристики структурно-жанровых групп

и масштабностью историописание Срединного государства в большой мере обязано в ту пору достигнутому в оной сфере во многом к исходу I тысячелетия, особенно в период Тан. Но политическая ситуация, в коей оказалась Поднебесная в ту годину, давала импульсы соответствующим процессам в историописании, как уже не раз бывало в смутные времена в Китае в древности и в первые столетия Средневековья. Данный случай примечателен, помимо всего прочего, и тем, что приводившиеся выше примеры с Ван Пу, Чжан Чжао-юанем, Ван Жэнь-юем и Фань Чжи, и не только с ними, наглядно свидетельствовали: образовавшиеся у китайского историописания в период Пяти династий и Десяти царств «кадровые ресурсы», в свою очередь, определённо стимулировали его общий крутой подъём, каковой оно возымело на следующей стадии - в сунский период.

М.Ю. Ульянов ИСАА МГУ

Текстологические аспекты изучения Чуньцю Цзочжуань: к проблеме выделения и характеристики структурно-жанровых групп1

Изучение истории Восточной Азии второй половины I тыс. до н.э. в последние годы вышло на новый этап - в научный оборот постоянно вводятся новые эпиграфические памятники. И тем не менее нам представляется, что историками исчерпаны ещё не все возможности «классических» письменных источников. Многое здесь определяется задачами и используемыми методами, которые постепенно, по мере развития науки, усложняются.

Исследователь периода Чуньцю (771-453 гг. до н.э.) обязательно обращается к ряду памятников, среди которых важнейшее место занимает Чуньцю Цзочжуань («"Вёсны и осени" с комментарием Цзо»)2. Собственно Цзочжуань - это сложное по структуре произведение, которое совмещено с сообщениями конфуцианского канонического сочинения хроникального характера Чуньцю. Чуньцю охватывает период с 722 по 479 г. до н.э., а Цзочжуань на 12 лет больше - до 468 г. до н.э., на которые приходятся правления 12 государей царства Лу, расположенного к востоку от Великой Равнины в западной части п-ова Шаньдун.

Чуньцю - это канонический памятник, согласно преданию появившийся в результате приписываемой Конфуцию редактуры хроники царства Лу, осуществлённой им с целью создания сочинения для использования в своей школе (см. [4, с. 5-16; 23, с. 334; 24, с. 475]) 3. Этот памятник не утратил качеств хроники, жанр которой не предполагал интерпретаций и оценок, ограничиваясь только упоминанием фактов, но в традиции он рассматривался как нечто большее, чем обычная хроника, поскольку в результате отбора и редактирования в неё могли быть заложены некие оценки.

Время создания отдельных частей Цзочжуань относится к периодам Чуньцю и Чжаньго (453-221 гг. до н.э.), а форму, близкую к современной, Чуньцю Цзочжуань, очевидно, принял в конце Западной Хань (202 г. до н.э. - 8 г. н.э.), в разгар борьбы родственников по женской линии династии Лю из семьи Ван (Юань-тайхоу и её племянника Ван Мана) за высшую власть (см. [24, с. 420; 23])4.

© Ульянов М.Ю., 2011

В Чуньцю Цзочжуань упомянуты события, которые происходили не только в царстве Лу, но и во многих других государственных образованиях Восточной Азии. Наиболее полно представлены материалы о царствах Цзинь, Чжэн, Ци, Цинь, Сун, исключительно ценны сведения о царствах бассейна Янцзы - Чу, Ба, У и Юэ.

С точки зрения современных требований (и возможностей) исторической науки, использованию данных источника должна предшествовать «критика текста», которая предполагает выполнение ряда источниковедческих и текстологических операций. Существуют разные методики и подходы, в том числе нацеленные на выявление и количественный анализ элементов исторической информации. Важнейшим этапом на пути к этому является структурный анализ текста исторического источника.

Такой подход предполагает постановку двух взаимосвязанных задач:

В зависимости от жанра конкретной составляющей текста источника (в основном они сводимы к трём: «хроника», «описание»5, «философский трактат») будет варьироваться и вид мельчайшего «элемента исторической информации» - «действие», «признак», «идея»6. Таким образом, термины «жанр», «мельчайший элемент структуры» и «мельчайший элемент исторической информации» сводятся в единую систему понятий, благодаря которой становится возможным включить в рассмотрение практически все сообщения источника. Не случайно ранее всего предметом количественного анализа стала Чуньцю. Это памятник с простой и наглядной структурой, состоящий из хроникальных сообщений, которые и являются её мельчайшим элементом («простейшее событие») и мельчайшим «элементом исторической информации» («действие»). Структура Цзочужань значительно сложнее, поэтому первый шаг в исследовании этого памятника сопряжён с выявлением разнородных частей в тексте и их типологизацией7. Этому и посвящена данная статья.

На наш взгляд, Цзочжуань можно назвать «комплексом комментирующих текстов», в котором выделяются четыре большие структурно-жанровые группы, существенно отличающиеся друг от друга по содержанию и объёму: «исторические тексты», «историко-литературные тексты», «собственно комментарии», а также стоящий несколько обособленно «этический итог», вложенный в уста некоего «благородного мужа»8. Этим Цзочжуань отличается от двух других классических комментариев к Чуньцю - Гунъян чжуань и Гулян чжуань, в которых комментируются отдельные слова, понятия, даются объяснения поступкам и т.п., а дополнительной исторической информации практически нет9.

Исторические тексты

Особая значимость Цзочжуань как исторического источника заключается в том, что в нём, вполне вероятно, сохранилась значительная часть текста хроники Лу («первохроники»). К ней, на наш взгляд, могут быть отнесены многие фразы хроникального характера (содержащие дату и от одного до нескольких сообщений). Часть из них отличается от Чуньцю по словоупотреблению (см. ниже), а сравнительно большая часть в Чуньцю отсутствует (примеры «первохроники» Лу в Цзочжуань см. в Приложении 2).

Сообщений «первохроники» значительно больше, чем сообщений Чуньцю, поскольку на одну фразу Чуньцю в Цзочжуань может приходиться несколько сообщений «первохроники». Например, в Цзочжуань за первый год (722 г. до н.э.) их почти в два раза больше (см. Приложения 1 и 2). При этом датируется первое, а остальные могут не датироваться и быть отделёнными друг от друга разными структурно-жанровыми группами. Одно сообщение «первохроники» без сопровождающих текстов встречается редко (напр., [010103]), как правило, оно предполагает наличие «собственно комментария», реже - «краткого исторического сообщения», которые соотносятся чаще всего именно с ней, а не с фразой Чуньцю как таковой. Затем может следовать «развёрнутое повествование» или «нарратив»10.

В Цзочжуань, кроме текстов хроникальной направленности, есть сравнительно развёрнутые исторические повествования, дополняющие и детализирующие Чуньцю и «первохронику». Одно «развёрнутое повествование» включает от 3-4 и более последовательно изложенных сообщений (что и даёт возможность использовать слово «повествование»). Среди них может быть прямая речь одного персонажа, но не бывает диалога - в этом одно из отличий «повествования» от «нарратива».

Этот вид текста может вводиться в Цзочжуань по-разному. Например, следовать сразу за фразой Чуньцю или располагаться между двумя датированными сообщениями «первохроники Лу», связывая их воедино, - например, в Цзочжуань [011103] читаем: «*Осень. Седьмой месяц. Гун [царства Лу] вместе с хоу [царства] Ци, бо [царства] Чжэн напал на [царство] Сюй. День гэн-чэн. Достигли Сюй*. Ин Као-шу, взяв знамя бо [царства] Чжэн - маоху11, первым взобрался на [городскую стену]. Цзы Ду снизу выстрелил в него [из лука]. Тот упал. Ся Шу-ин вновь со знаменем маоху взобрался [на стену]. Просигналил и прокричал: Государь, идём на штурм!. [Солдаты] армии Чжэн все как один взобрались на стены [города]. *День жэнь-у. Ввели [войско] в Сюй. Сюйский [правитель] Чжуан-гун бежал в [царство]Вэй*» [4, с. 73]12.

Такие «развёрнутые исторические повествования» могут также входить в состав «нарратива» (см. ниже), связывая отдельные его части и образуя целостный историко-литературный текст.

В Цзочжуань есть краткие исторические сообщения нехроникального характера, которые, в отличие от «развёрнутого повествования», тоже содержат новую историческую информацию, но в очень сжатой или уже подытоженной (обобщённой) форме, и также дополняют сообщения Чуньцю или «первохроники», но в отличие от комментария как такового не содержат отсылки к ней (см. ниже).

Включают от 1 до 3 сообщений, в них могут упоминаться события, но не предполагается наличия повествования и не содержится прямой речи.

Их несколько видов, они связаны с историческими событиями и реалиями:

А. Итоговые сообщения

действия того или иного исторического деятеля. Например, [050602]: «*Лето. Наследственные правители совершили нападение на [царство] Чжэн*, за то, что [правитель Чжэн] отошёл от союза в Шоучжи» [4, с. 313].

Б. Информационные сообщения

Здесь три единицы информации, которые отсутствуют в Чуньцю: 1) Итоговое сообщение о факте возобновления взаимоотношений, а затем о том, что происходило на съезде; 2) просьба о союзе; 3) отклонение просьбы. Возникает закономерный вопрос, в каких источниках и в какой форме сохранялись эти виды информации до того, как они были включены в Цзочжуань. Очевидно, что такого рода сведения могли сохраняться только в исторических сочинениях, и выявить их - задача отдельного исследования.

Содержащиеся в «кратких сообщениях» сведения, которые объясняют и одновременно дополняют сообщения Чуньцю и «первохроники Лу», демонстрируют стремление автора («собирателя») Цзочжуань познакомить читателя с историческим контекстом упомянутых в Чуньцю событий, желание сохранить и донести до него важнейшие сведения о той эпохе.

Историко-литературные текстыг («нарративы», Н)

Мы называем «нарративом» одну из составляющих «комментирующего комплекса» Цзочжуань структурно-жанровую группу литературного характера. «Нарратив» двуедин, его содержательным ядром является литературная составляющая, предполагающая изложение речей - чаще всего в виде диалога исторических персонажей14. Эта часть всегда сопряжена только с «историческим повествованием» или «кратким сообщением», даёт необходимый исторический фон, на котором происходит действие, предполагающее диалог и произнесение в его рамках пространных порой речей15.

Задача «нарратива» - образными средствами раскрыть и проиллюстрировать те или иные конфуцианские морально-этические принципы (сыновнюю почтительность, преданность и т.п.). Соответственно историческую информацию несёт в себе «развёрнутое историческое повествование», а не сам диалог как таковой16.

«Нарративы» в Цзочжуань следуют за сообщениями собственно Чуньцю или за сообщениями «первохроники» Лу, поэтому они точно датированы (в этом их отличие от Гоюй). Но когда внутри них встречаются сообщения о прошлом, тогда и проявляется одна из литературных составляющих - они вводятся без указания даты с помошью слова чу Й (букв. «вначале...»; здесь: «всё началось с того, что...»).

Давно замечено, что нарративы, включённые в Цзочжуань, имеют много общего с нарративами Гоюй и раздела «Наследственные дома» (шицзя) сочинения Сыма Цяня17.

Нарративы встречаются в Цзочжуань далеко не за каждый год и не всегда соответствуют фразе Чуньцю [010308]. Одно повествование по мере его развёртывания во времени может быть разделено на части и размещено после нескольких разных сообщений Чуньцю (например, о попытке захвата власти Чжоу Юем в царстве Сун: 720 г. до н.э. [010306], 719 г. до н.э. [010404]; [010407]). Они относятся к истории разных царств, не только Лу. Это даёт основания для постановки вопроса о круге источников, бывших в распоряжении составителей Цзочжуань, среди которых могли быть исторические документы и сочинения историко-литературного жанра из разных царств.

Собственно комментарии (К)

Это разного рода объяснения, необходимые для понимания читателем идеи воспроизведённой в Цзочжуань фразы Чуньцю или причины отсутствия данной фразы «первохроники» Лу в Чуньцю. Для комментария характерно наличие слова шу Ш (букв. «[в Чуньцю] записано.») и различных выражений с ним. В первом случае используется выражение бу шу ^Ш («в [Чуньцю] не записано») с указанием того, что не записано, например, бу шу цзюэ ^Шй («титул [в Чуньцю] не записан», [010102]), во втором - только бу шу, далее следует объяснение, почему.

В отличие от «краткого сообщения» он не содержит исторической информации.

А. Объясняющий

Б. Оценивающий

(«не соответствует нормам ритуала»), фэй ван (или гун) мин е по указу вана (гуна)») и др.; и не содержит отсылки к Чуньцю. В Цзочжуань [010104] читаем: «Преподносить дары по случаю смерти и не успеть к [захоронению] трупа, высказывать соболезнование и не успеть к [церемонии] выражения сострадания, так же как преждевременное выполнение печальных обязанностей, -всё это не соответствует нормам ритуала» [4, с. 16-17].

Этический итог (Э)

В конце «комментирующего комплекса» Цзочжуань к одной фразе Чуньцю в отдельных случаях встречается монологический текст, который начинается со слов цзюньцзы юэ Ш^В («Благородный муж сказал»), реже - нэйши (астролог-историограф) [вана] Чжоу [020204] и др. По функции он близок к «оценивающему» комментарию.

«Благородный муж» - это некий наставник одной из школ каноноведения, который мог существовать как в У-1У вв. до н.э., так и позже. Поскольку высказывания такого рода встречаются не только в Цзочжуань, но и в Го юй, и в Шицзи, то столь ранняя дата вполне приемлема1 . Задача «этического итога» -его словами дать оценку соответствию сказанного ранее в нарративе или «пер-вохронике» конфуцианским нормам: поведения (ли), морали (дэ), сыновней почтительности (сяо) и др. «Этический итог» показывает, как и для чего использовался текст Чуньцю в той конфуцианской школе, к которой, видимо, принадлежал и автор (авторы?) Цзочжуань.

Чтобы подчеркнуть морализаторские выводы, такой итог мог содержать цитату из какого-либо канонического сочинения, чаще всего Шицзина («Канона песен»), реже Шуцзина («Канона истории»). Иными словами, толкование одного канона (Чуньцю) подкреплялось строками из другого. Например, [010103]: «Благородный муж сказал: «Ин Као-шу обладал искренней сыновней почтительностью. Любил свою мать. [Такое же] поведение передалось и Чжуан-гуну. В Ши[цзине] сказано: "Сыновняя почтительность не исчезает, Вечно передаётся потомками "19. Здесь говорится как раз об этом!» [4, с. 15-16].

Заметим, что «Этический итог» соотносится с «нарративом» или текстом

«первохроники», а не с Чуньцю.

Реконструкция первохроники требует сопоставления содержащихся в Цзочжуань текстов «первохроники» и Чуньцю. Это позволит с точки зрения изучения истории периода выявить особенности «первохроники» как исторического источника, а с точки зрения изучения раннего конфуцианства - глубже понять цели и задачи составителя Чуньцю.

Ниже приводятся некоторые результаты такого сопоставления.

Поскольку Чуньцю - это результат редактуры сообщений «первохроники», важно увидеть, как она осуществлялась.

Важнейшая особенность работы составителя Чуньцю как дидактического сочинения заключалась в отборе сообщений из «первохроники». Он должен был решать, какие её сообщения будут оставлены в исходном виде, какие подправлены, а какие не войдут в Чуньцю. Составитель Чуньцю сохранял без редактуры, вероятнее всего, те сообщения «первохроники» Лу, которые отвечали его задачам, например, соответствовали требованиям норм ритуала (восходящие к повелениям чжоуского вана, указам луского гуна и т.п.), соответственно не включал такие события, которые не отвечали конфуцианским представлениям о ритуальных и этических нормах в управлении царством, например, если они происходили без санкции луского правителя. В Цзочжуань читаем (722 г. до н.э.): «*Лето. Пятый месяц. [Луский]Ми Бо командовал армией, которая обнесла стеной [населённый пункт] Лан*. В [Чуньцю это] не записано, [поскольку] не было [на то] повеления гуна» [4, с. 9]. Сообщение об этом исторически значимом событии содержалось в «первохронике», поскольку сооружение городских стен, судя по сообщениям Шицзи и «древнего» текста Чжушу цзинянь, в периоды Чуньцю и Чжаньго являлось обязательным для записи в хронике.

Также исключались те сообщения, которые казались избыточными, не имевшими дидактической нагрузки ([010104] «*Появилась мошкара - вредитель риса*»).

Текст «первохроники» может состоять из двух и более сообщений (сведения о двух разных событиях), а Чуньцю, как правило, из одного. Соответственно остальные сообщения «первохроники» могли восприниматься редактором как избыточные и исключаться им из соображения достаточности текста Чуньцю, который от этого становился более лаконичным и сжатым.

Проведённый анализ первой главы Чуньцю Цзочжуань показал, что самыми распространёнными способами редактуры были следующие: добавление, удаление, замена. Кроме того, между сообщениями Чуньцю и «первохроники» на одну и ту же тему могут быть расхождения в указаниях компонентов датировки, написании топонимов и др.

A. Добавления

Например, в Чуньцю [060105] записано: «Небесный ван направил Мао-бо повеление прибыть, пожаловать гуну повеление [на правление]» [4, с. 508]. В «перво-хронике» слово «небесный» отсутствует. Такое добавление, возможно, было призвано пробудить в учениках утрачиваемое современниками почтительное отношение к чжоускому вану (в конфуцианских школах, как известно, чжоуская старина идеализировалась), но всё это не требовалось в хронике самостоятельного царства периода Чуньцю, чьи правители, как и все, стремились не допустить какого-либо вмешательства со стороны чжоуского двора.

Б. Удаления

B.Замены

В «первохронике» также порой встречается такое «обобщение», но значительно реже. Возможно, в Чуньцю как учебном тексте указания конкретных имён казались избыточными. Возможно, так редактор Чуньцю стремился поднять статус вана Чжоу и правителей царств в глазах читателей. Кроме того, с его точки зрения, само событие могло быть важнее, чем его участники.

ритуальных требований составления «первохроники», задавало свои нормы.

Это соответствовало задачам составителя Чуньцю, создававшего труд, предназначенный для использования в будущем большим числом людей (в основном не связанных с луским двором, а также выходцев из других царств), - храмовые титулы исторических деятелей, видимо, были более или менее узнаваемы современниками, но в силу повторяемости следующим поколениям были уже не столь очевидны. Кроме того, поскольку в других текстах «комментирующего комплекса» Цзочжуань к Чуньцю (кроме «первохроники») сановники упоминались под своими именами и прижизненными титулами, то таким образом между Чуньцю и сопровождающими текстами устанавливалась смысловая связь.

Г. Расхождения

Здесь изменено название месяца и опущен день.

Заключение

Чуньцю Цзочжуань - сложный по композиции и жанровому составу памятник, состоящий из функционально различных «структурно-жанровых групп» хроникального, историко-повествовательного, историко-информационного, историко-литературного и комментирующего характера. Их выявление и описание является важным этапом, предваряющим проведение количественного анализа, поскольку для этих групп характерны свои единицы исторической информации: для Чуньцю, «перво-хроники», «развёрнутого повествования», «краткого сообщения» - это «действие»; для «краткого сообщения» (о реалиях) - «признаки»; для комментария и этического итога - «идеи».

Выделение и описание структурно-жанровых групп неизбежно подвело нас к постановке проблемы определения их источников - с уточнением их жанров, форм написания, способов бытования, функционирования и сохранения к моменту составления Цзочжуань, т.е. на протяжении всего I тыс. до н.э. Это комплексная проблема, требующая специального исследования, пока лишь можно сказать, что у каждой структурно-жанровой группы могли быть свои источники. Так источники

первохроники формировались в рамках хроникальной традиции, которая, как говорилось выше, фиксируется как минимум с IX в. до н.э. (и это в периферийном владении Цинь!), а судя по хроникальным записям надписей на бронзовых изделиях, и ещё раньше. «Развёрнутые повествования» и «краткие сообщения» следует отнести к летописной традиции22 и, возможно, к «авторским историям» - более ранним аналогам Шицзи («Исторические записки») как сочинению нескольких поколений семьи историографов из рода Сыма - Сыма Таня и Сыма Цяня. «Нар-ративы» могли быть связаны с литературно-художественной традицией (например, «одиссея» цзиньского царевича Чун Эра и др.), а также вместе с замечаниями «благородного мужа» передаваться в школах и содержаться в памятниках общественной мысли («философских трактатах»). Кроме того, нельзя забывать и о длительной традиции бесписьменного бытования отдельных видов текстов.

Текст Цзочжуань возник на стыке двух традиций: конфуцианской и историографической. Важная задача составителя Цзочжуань заключалась в сопоставлении данных Чуньцю с сохранившимися данными хроникального характера, которые мы относим к «первохронике». Выявив расхождения, как каноновед, он должен был раскрыть скрытое содержание записи Чуньцю - показать, какое понимание ритуальных и морально-этических норм могло быть заложено в неё. Но он был и историком и, похоже, не был удовлетворен сделанными в ходе редактуры сокращениями.

Конфуцианская дидактика содержится в «комментарии» как таковом, она также заложена в «нарратив» в качестве иллюстрации воплощения морально-этических норм и идей конфуцианства, а словами «благородного мужа» подводился общий итог. В текстах же исторического характера («первохроники», «развёрнутого повествования» и «краткого сообщения») её нет.

Исследование позволило высказать предположение о возможности сохранения в «комментирующем комплексе» Цзочжуань «первохроники» Лу (а не, скажем, иной версии Чуньцю). В Цзочжуань она имела функциональный характер -её сообщения способствовали объединению отдельных текстов в «комментирующий комплекс». К тому же многочисленные сообщения «первохроники» как смыслового стержня Цзочжуань давали составителю возможность раскрывать не только дидактический смысл упомянутых в Чуньцю событий, но и их историческое значение. Таким образом, составитель Цзочжуань руководствовался не только каноноведческим стремлением объяснить идеи конфуцианского памятника, но и историческими задачами - сохранить максимальное число сведений об истории быстро уходящего в прошлое периода Чуньцю как переходной эпохи между идеализируемым временем Западного Чжоу и современным ему периодом Чжаньго. Если всё это так, то после её реконструкции как «хроники» царства Лу в распоряжении историков появится ещё один ценный источник23.

Примечания

Цзочжуань на русский язык переводились Е.П. Синицыным [17], С.Е. Яхонтовым [26; 37], первых четырёх лет (722-718 гг. до н.э.) - были опубликованы нами в 2007 г. [35], переводы некоторых сообщений содержатся в работах К.В. Васильева, В.А. Рубина, Л.С. Васильева и др.

Основы современного исследования памятника были заложены в трудах Б. Карлгрена и А. Масперо [42; 43; 46]. В российской науке исследованию исторических данных Чуньцю Цзочжуань была посвящена диссертация В.А. Рубина и целый ряд его отдельных статей [28; 29]. Описание и характеристика Цзочжуань как важнейшего памятника исторической прозы есть в трудах Л. Д. Позднеевой [27], историко-филологическое описание Цзочжуань как «синтеза достижений восточно-чжоуской историографии» дано К.В. Васильевым [7, с. 70-97; 8; 9]. Рубежом в анализе Чуньцю стала работа Г. Кеннеди [44]. Комплексный анализ всех сообщений Чуньцю как хроники методами количественного анализа был выполнен Д.В. Деопи-ком [14], им же даны образцы исторической интерпретации полученных в ходе такого анализа данных [13; 15]. Это направление было продолжено А.М. Карапетьян-цем, рассмотревшим место Чуньцю в системе канонов, и предложившим свой взгляд на природу памятника [19-23]. Общее количественное описание Чуньцю Цзочжуань дано С.В. Зининым [18]. В китайской научной традиции число трактатов, монографий, статей о памятнике очень велико. Современное научное издание принадлежит Ян Бо-цзюню, который во введении описал историю изучения памятника в Китае и подвёл его итоги [4]. Им же составлен словарь персоналий [3].

К нему относятся не только историко-географическое описание местностей, но и помещённые в летописи тексты преданий, указов, договоров и т.п.

В антиковедении литературные вставки в древних исторических трудах называются «новеллой», (см. [16, с. 68]). В Цзочжуань эта структурно-жанровая группа не столь разнообразна, как в античных сочинениях (у Геродота, Тита Ливия и др.), видимо, именно в силу привязки к Чуньцю. В синологии некоторые наблюдения над внутренней структурой «нарратива» есть в ряде работ, см. [7; 40].

17 «Нарративы» этих трёх памятников по содержанию зачастую близки (многие из них явно восходят к общему источнику), но, как правило, имеют значительные текстуальные расхождения. Как показывает наш опыт сопоставления одних и тех же «нарративов» Цзочжуань, Гоюй и Шицзи - все текстуальные расхождения присущи прежде всего диалогам, при этом сохраняется общая идея, но она в зависимости от задач составителя излага