Спросить
Войти

Первооснова оборонной достаточности: возможные и реальные параметры

Автор: указан в статье

ПЕРВООСНОВА ОБОРОННОЙ ДОСТАТОЧНОСТИ: ВОЗМОЖНЫЕ И РЕАЛЬНЫЕ ПАРАМЕТРЫ*

В. Н. РАССАДИН, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Тел.: 8 (499) 129-18-33 Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН

Современной армии численностью около 1—1,1 млн чел. согласно расчетам специалистов требуются бюджетные ассигнования в размере 8—10 % ВВП. Будучи выделены, эти средства в связи с ростом цен могут существенно уменьшиться. Однако есть и другая угроза: демографические ресурсы России крайне ограничены, население страны сокращается. Согласно прогнозам Института демографии Высшей школы экономики Россию ожидает сокращение призывныхконтингентов, значительно более ускоренное по сравнению с убылью всего населения.

В обозримой перспективе реальную опасность для России есть смысл искать не столько в чисто военной области, оперируя понятиями стратегии и тактики, сколько во внутриполитических, экономических, социальных, духовных сферах и, прежде всего, в демографической области. Ведь все основные факторы национальной безопасности, так или иначе связаны с численностью населения, его здоровьем, образованием и профессиональной ориентацией. Поэтому Указ Президента РФ «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» и предписывает ко всему прочему добиваться в среднесрочной перспективе стабилизации численности населения, а в долгосрочной перспективе — коренного улучшения демографической ситуации [4].

Реальные параметры военной организации не могут быть даже номинально определены без раци* Статья подготовлена при поддержке РФФИ (проект № 08-06-12007 офи)

онального учета сложившихся процессов воспроизводства населения — главного компонента любого человеческого сообщества. К сожалению, для России проблема демографической состоятельности стоит очень остро, если учесть факторы социальной патологии (наркомания, алкоголизм, коррупция, психологические инверсии), которые усугубляются низким иммунным статусом значительной части населения, отсутствием действенной системы здравоохранения и санэпиднадзора, зависимостью от импорта продовольствия, развала отечественной фармацевтической промышленности. Отметим, что по некоторым показателям превышены отрицательные пороговые значения — доля пенсионеров, соотношение полов и т. д. Отсюда и высокий уровень зависимости от импорта медикаментов, бесконечных плохо контролируемых миграционных потоков, наличия значительного маргинального слоя [2].

К вышеизложенному следует добавить, что США до последнего времени, чувствуя себя абсолютными победителями в холодной войне, не считают нужным заключать всяческие юридически обязывающие соглашения с нами. Так, 43-й президент США Джордж Буш вышел из Договора по ПРО 1972 г., являвшегося основой двусторонней безопасности, сославшись на то, что Россия и США уже не враги и им не нужны никакие договоры. Конечно, нет подобных договоров и между Вашингтоном и Лондоном, Вашингтоном и Берлином, что резонно для соратников по НАТО, но не для нас.

В свое время Д. Бушу Россия предложила помощь после терактов 11 сентября, но США ответили своеобразно — созданием баз в Болгарии и Румынии. Теперь Барак Обама склоняет нас к сокращению наших ядерных арсеналов на треть.

Сделав это, мы, скорее всего, в обмен получим симметричный ответ по Бушу — в Польше и Чехии.

А ведь для США вопрос об обороне национальной территории от неспровоцированной внешней агрессии не стоит. Ни Куба, ни Венесуэла не стали нашими форпостами в западном полушарии. Но перед Россией оборонные проблемы, связанные с защитой национальной территории и национальных интересов на национальной же территории не только стоят, но и увеличиваются не без участия наших заокеанских «доброжелателей».

Вернемся к сказанному ранее: современной вооруженной армии численностью около 1—1,1 млн чел. согласно расчетам специалистов требуются бюджетные ассигнования в размере 8—10 % ВВП. [5]. Эти средства в связи с ростом цен могут существенно уменьшаться. Однако есть и другая угроза: демографические ресурсы России крайне ограничены, население страны сокращается.

Согласно прогнозам Института демографии Высшей школы экономики Россию ожидает сокращение призывных контингентов, значительно более ускоренное по сравнению с убылью всего населения. Это эхо быстрого падения рождаемости в 1990-е гг. Численность юношей призывного возраста за два прошедших года уже уменьшилась на 13,5 %, с 1 219,4 тыс. в начале 2007 г. до 1 055 тыс. в начале 2009 г. Стремительное падение продолжится и впредь, до 2012 г., когда численность призывников составит всего 735 тыс. чел. — на 40 % меньше, чем в 2007 г. и на 30 % меньше, чем в 2009 г. В дальнейшем на этой очень низкой отметке численность призывников стабилизируется с небольшими отклонениями по годам.

Аналогичный тренд характерен для всех возрастных групп призывников. Но в зависимости от возраста начало спада их численности сдвинуто во времени на один год. Переходный период, в течение которого на величине призывных когорт будет сказываться влияние падения рождаемости в 1990-е гг., должен продлиться до 2021 г., после чего численность всех групп вновь сравняется, но на 50 %-м уровне. Для переходного же периода будут характерны значительные различия в численности отдельных групп. Максимальных значений они могут достигнуть в период 2012—2015 гг., когда 27-летних мужчин будет в 1,8 раза больше по сравнению с 18-летними, и они в какой-то мере могут компенсировать недобор. Так, в 2015 г. на возрастные группы 18—21 года придется лишь 30 % призывного контингента, тогда как половина контингента будет находиться в возрасте 24—27 лет. Разновременность перехода несколько сглаживает

траекторию падения общего количества призывного контингента (включая возрастные группы от 18 до 27 лет) в период до 2015 г., но в последующем и эта резервная «подушка» исчезнет.

Таким образом, получается, что у страны есть не более десяти лет, чтобы привести армию в соответствие с ее демографической состоятельностью. Прогноз показывает, что и за пределами рассмотренной перспективы не приходится ожидать увеличения людских ресурсов для армии. Максимальная численность 18-летних юношей придется на начало 2030-х гг. и составит около 860 тыс. чел. Затем их численность постепенно сократится до 580 тыс. чел. в 2050 г. Похожая амплитуда характерна и для группы 27-летних с той разницей, что их максимум сдвинут на начало 2040-х. В 2050 г. эта группа будет насчитывать 665 тыс. чел, если негативные социальные процессы не будут активно подавлены уже сейчас.

Приведенные данные отражают естественное воспроизводство призывного контингента без учета миграции. В перспективе до 2050 г., начиная примерно с 2030-х гг., влияние миграции при соответствующей миграционной политике может стать ощутимым, но в любом случае не таким большим, чтобы компенсировать дефицит собственных призывных ресурсов. Дело в том, что в 2007 г. в России стартовал процесс сокращения трудоресурсного потенциала, который будет продолжаться до середины века. Как показывает прогноз Росстата (средний вариант), численность населения в трудоспособных возрастах к 2026 г. сократится на 14 млн чел. (или на 16 % против 2009 г.) при том, что примерно четверть убыли трудоспособного населения предполагается компенсировать за счет миграции. Если бы не было миграционного притока, убыль превысила бы 18 млн чел. (!).

За молодое население наряду с армией будут конкурировать рынок труда и сфера образования, тоже испытывающее острый недостаток соответствующих контингентов. Причем в наибольшем дефиците во всех сферах будут молодые мужчины. Таким образом, демографический фактор ставит армию в жесткие условия, она уже больше не может, как раньше, претендовать на приоритет в формировании своего контингента без того, чтобы не нанести существенного ущерба экономике и обществу.

К этим рассуждениям следует добавить следующее. Для воспроизводства населения на одну женщину должно приходиться 2,15 ребенка. У нас имеется в наличии всего лишь 1,4 ребенка. Объясняется этот факт российской проблемой: по

данным Росстата в стране 22 млн мужчин в возрасте от 20 до 40 лет, вроде бы потенциальных мужей, но из них около 700 тыс. находятся в тюрьмах, 2,1 млн являются только учтенными алкоголиками. Состоят на учете как наркоманы 503 тыс. чел., однако по оценке ООН наркотики постоянно употребляют 2,5 млн россиян, из которых большинство — мужчины до 40 лет. В итоге примерно 5,3 млн мужчин выпадают из активной группы [6]. Отметим, что в 2008 г. средняя продолжительность жизни мужчин составила 58 лет, женщин — 72 года. Мужская смертность в трудоспособных возрастах почти в 5 раз выше, чем у женщин [7].

Помимо неуправляемых факторов, таких как старение, наследственность и пол (адаптивные возможности мужского организма значительно ниже, чем женского) для мужской части населения очень существенным фактором продолжительности жизни является образ жизни и состояние духа. А дух будущих воинских пополнений формируется не только в школьных классах и на стадионах. Годовой объем потребляемой в России водки составляет 1,8—2 млрд л в год. А с учетом «паленой» водки, по мнению аналитиков, каждый россиянин ежегодно принимает почти два ведра чистого спирта (17 л), в то время как, по данным экспертов Всемирной организации здравоохранения, потребление на уровне свыше 9 л уже считается опасным для здоровья нации [6]. Для сравнения отметим, что в СССР и Польше в 1970-х гг. на душу населения приходилось менее 8 л потребляемых алкогольных напитков в пересчете на спирт (в то время лидеры рейтинга). Сравнение явно не в пользу нынешних времен.

Но внешняя оценка ситуации в стране в целом еще печальнее. Доклад об экономике РФ, представленный Всемирным банком в 2009 г., стал своего рода сенсацией, ставящей под сомнение социальную направленность государственного регулирования экономики. На этом фоне недавнее заявление Евросоюза на парламентской ассамблеи ОБСЕ о том, что сталинизм и нацизм являются одинаковыми режимами, уже перестает быть мировой сенсацией. Ведь нынешняя Россия в подобной интерпретации становится вовсе не прямой наследницей полученной с Запада ельцинской демократии, а преемницей империи зла. И это, очевидно, не является оговоркой или случайностью. Это прямое продолжение попыток ослабить или уничтожить Россию, которые предпринимались на протяжении всего прошлого века.

Вспомним одну из главных вдохновительниц неолиберального «Глобального проекта» Маргарет Тэтчер: она считала, что для организации добычи

12 и транспортировки на Запад российских полезных ископаемых в стране (России) потребуется не более 15 млн человек (!). Остальное же избыточное население должно быть обречено на вымирание [1]. Вот такой четкий демографический прогноз «железной леди» и соответствующее продолжение в практических действиях.

Вспомним и такой факт: как известно, одобренный Навилом Чемберленом мюнхенский сговор не сработал. Отсюда суть дела: вопрос не в том, руководят ли Россией Советы и КПСС, Дума и Единая Россия. Холодная война выросла из результатов реальной Великой Отечественной войны. И уже по одной этой причине она не могла быть противостоянием «свободного мира» и «тоталитарного коммунизма» (либеральная версия) или классовой борьбой мирового империализма и «оплота мира и социализма» (зеркальная советская версия). Эти трактовки не объясняют до конца глубины международного противостояния. Ведь либеральная и коммунистическая идеология — не антиподы, а лишь две ветви западной рационалистической философии. Если бы после окончания войны Большая Россия смогла бы сбросить с себя коммунистическую лжерелигию и возродиться в качестве Российской империи, холодная война все равно состоялась бы. Ибо Великую Отечественную войну СССР выиграл именно в своей ипостаси Великой России, а не Красной империи. В результате войны была воссоединена ранее разорванная, казалось бы, навеки преемственность русской истории, а Советский Союз стал восприниматься Западом как геополитический продолжатель Российской империи (по Рейгану — «империи зла»).

Фактически именно преемственность СССР по отношению к Российской империи стала главным аспектом холодной войны, а не «борьба с коммунизмом». Это была борьба с «русским империализмом», причем с начала перестройки и гласности борьба шла на самой территории России.

Исключение России из Лиги наций, Мюнхенский сговор готовили реализацию аналога упомянутого «Глобального проекта» М. Тэтчер, что тогда не получилось [3].

Секретный меморандум Имперского министерства Германии по делам оккупированных восточных областей № Р77ф/44 д от апреля 1944 г. неслучайно гласил: «Борьба против большевизма — это только борьба против чуждой нам идеологии, но за ней стоит носитель этого образа мысли — великорусская, а в своем логическом развитии вели-кославянская государственная власть. У Европы нет других возможностей устранить грозящую ей

столетиями опасность, кроме раздела России. В этом конфликте форма государственной власти нашего восточного соседа не имеет практически никакого значения. Если не удастся раздел, то останется лишь вопросом времени, пока все славяне Европы объединятся под руководством Москвы и задушат остальную Европу. Поэтому мало отделить от России кавказские народы и Туркестан, необходимо также, чтобы и славянские народности развивались отдельно, как различные государства, и эта установка Министерства восточных оккупированных территорий должна быть доведена до всех причастных инстанций как руководство к действию на будущее. Строгое отделение собственно русских от белорусов и казаков провести непросто. На практике возникает много ситуаций, когда будет нелегко определить, к какому роду и племени относятся люди. Как будут разрешаться подобные ситуации, значение не имеет, важно, чтобы выдерживалась общая линия. Мы должны пойти по этому пути настолько далеко, чтобы о самобытности украинца и казака говорили со всей определенностью, как говорят о датчанине или о болгарине» [7]. Но зададимся вопросом: не знакомая ли ситуация складывается в результате нынешних демократических преобразований на территории бывшего СССР?

За всеми приведенными реляциями стоит жесткий бюргерский прагматизм средневековой инквизиции, в одном случае принявший форму жесткой англосаксонской парадигмы всевластия, а в другом — вид гуманной благотворительности, нацеленной на превращение «империи зла» в сырьевую провинцию для элитарной части золотого миллиарда планеты.

Таким образом, решение современных непростых проблем, как показывают послевоенные десятилетия, это только наша забота. И не в последнюю очередь — проблема выживания россиян, а следовательно, и армии. Объективная реальность в том, что армию придется сокращать, о чем еще десять лет назад предупреждали экономисты и демографы. Игнорирование Генштабом демографических прогнозов уже сейчас сказалось на комплектовании воинских рядов. Началось сокращение численности офицеров и прапорщиков. Процесс неизбежный, но он должен быть увязан с сокращением общей численности военнослужащих, с доведением и их до 500—600 тыс. человек.

Современные реалии не только отрицательны сами по себе, но и влекут плохо прогнозируемые последствия социально-политического характера. Так, в «Комсомольской правде» за 16.07.2009 военный обозреватель Виктор Баранец отмечает: «Вчера в России закончился весенний призыв на военную службу. Он побил сразу несколько рекордов. Впервые после распада СССР под ружье поставили сразу 305 тыс. юношей. Впервые вместе с законопослушными пацанами в казармы попадут около 100 тыс. молодых людей со снятой судимостью. Впервые за время призывной компании (с 1 апреля по 15 июля) выявлено более 14 тыс. нарушений прав рекрутов — забривали не годных по здоровью. Даже калек, имевших гарантированные отсрочки».

Итак, одна треть нового призыва — бывшие уголовники, около 13 % — только выявленные негодные к службе юноши (сколько их будет дополнительно выявлено уже на службе?). Нет ответа... А какие последствия проявятся к 2012 г., если ситуация с составом призывников не изменится?

Удивляет другое. Почему Министерство обороны, с разумной целесообразностью решая, скажем, проблему численности танков в нашей армии, столь безнадежно плохо относится к самому главному ресурсу в Вооруженных Силах — к солдату? Из 20 тыс. танков, которые сегодня стоят на вооружении Российской армии, в строю будет оставлено только 2 тыс. [6]. И это правильно, ведь этого количества с лихвой хватит для выполнения любых внутренних (подготовка танкистов) и внешних (по мере надобности) задач. И чтобы не вещали генералы, есть смысл напомнить, что 60 тыс. танков — это быть может та недостающая часть груза, который утопил Советский Союз в море бескрайнего дефицита. И не надо пугать угрозой нашествия китайской танковой армады. Достаточно вспомнить события на Даманском полуострове и наш своевременный героический отпор.

Ближе к реалиям стоят размышления профессора Академии военных наук С. Бредкуна. Суть его позиции в том, что опасность ядерной войны впервые за многие десятилетия вновь возрастает, и есть ли смысл отказываться от идеи массированных стратегических вооружений как материальной базы обеспечения необходимого стратегического психологического эффекта? Очевидно, нет. Но почему-то российское руководство заявляет о готовности идти на новые договоренности по сокращению ядерного оружия. Причем с его уничтожением, а не складированием — по американскому образцу. Ведь не только мы сами, но и многие страны третьего мира заинтересованы в укреплении России как гаранта равновесного многополярного мира. Вряд ли сейчас возможен иракский вариант в американском исполнении для Ирана. И даже для Северной Кореи.

Но долго ли продлится эта ситуация взаимного сдерживания? Совсем не так давно руководство России чуть не лишило ее ядерного щита, согласившись на сокращающий договор СНВ-2. По этому, так и не ратифицированному США договору Россия и только Россия должна была к 2007 г. уничтожить все свои межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) с разделяющимися головными частями. В итоге мы бы потеряли самое главное, что поддерживает нашу реальную оборону — ядерное оружие.

В США давно понимают психологический смысл понятия «ядерное сдерживание». Словарь Министерства обороны США определяет сдерживание этого термина так: «Недопущение принятия действий ввиду угрожающих последствий. Сдерживание — это состояние ума, вызванное существованием обоснованной угрозы неприемлемых контрдействий».

Бывший министр обороны США Роберт Макнамара в свое время совершенно справедливо полагал: «Взаимное гарантированное уничтожение не является, как утверждают многие, аморальной политикой. Взаимное гарантированное уничтожение — уязвимость каждой сверхдержавы в отношении внушающей страх разрушительной мощи ядерного оружия — это беспощадный факт нашей жизни. Ядерные боеголовки не являются оружием — они не приносят никакой военной пользы, за исключением сдерживания противника от их применения».

И хотелось бы, чтобы это целеполагающее указание нашего ярого оппонента стало бы перстом указующим для Министерства обороны РФ и нашего Генштаба. И чтобы военная, а по сути, оборонная доктрина России перестала насаждать дутую логику в обеспечение создания танковых и самолетных армад, а сбора армии по принципу — «с паршивой овцы хоть шерсти клок».

Свобода предполагает осознанную необходимость выбора. Для военной безопасности — это либо максимально прочный и экономный ядерный щит, достойная жизнь нашего народа, либо непомерные необоснованные затраты реформаторов начала 1990-х гг. с очень четко рассчитанным личным паблисити.

Великие цели требуют неординарных решений. Силы ядерного сдерживания по своей величине, конфигурации, расположению и применению мало чего имеют общего с привычной прошлой военной стратегией и тактикой ведения боевых действий. Но эти факторы должны быть учтены в расчетах людского и технического потенциала обычных войсковых соединений. И хотя глобальные замыслы проводимой военной реформы остаются в некотором забвении и проявляют себя иногда

14 только с парадоксальной стороны, все-таки попробуем на основе анализа этого процесса сделать определенные выводы:
1) значительное сокращение армии в течение ближайших трех лет в соответствии с ухудшающейся демографической ситуацией потребует укрепления ядерного щита. Причем количество боеголовок и их носителей необходимо соотносить не с их количеством в США, а исходя из создания собственного потенциала абсолютного сдерживания агрессии, причем как со стороны США, так и их союзников по НАТО. Для этого помимо использования собственных ресурсов необходимо усилить нашу внешнеполитическую активность по созданию многополярного мира. Мира, в котором найдут место три глобальных направляющих: рационализм Китая, прагматизм США, многоконфессионность и интеллектуальная самобытность России.
2) численность армии до конца 2012 г. следует довести до 500тыс. человек, исходя из соображений целесообразности. Очевидно, было бы разумным сократить количество округов до 5 (южный, северный, западный, восточный, центральный), оставив примерно по 100 тыс. военнослужащих в каждом. Причем командный состав должен уйти в запас: перемещение его в другие округа обойдется дороже;
3) следует учредить повсеместную гарнизонную службу во всех пригодных для этого населенных пунктах, как было в СССР до 1960-х гг. Эти гарнизоны должны взять на себя заботу о военном воспитании населения и обеспечить необходимое медицинское обслуживание лицам, которые будут призываться вне зависимости от возраста в ближайшее время.

Список литературы

1. АйвазовА. Вертикальный взлет // Литературная газета, 2008. № 2—13.
2. Кокошин А. А. Путь России в глобальную экономику. М.: МГУ, 1999. С. 56.
3. Кортунов С. В. Имперские амбиции и национальные интересы. Новые измерения внешней политики России. М.: МОНФ, 1998. С. 139—169.
4. О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Указ Президента РФ от 12.05.2009 № 537.
5. Рассадин В. Н, Ткачев В. Н, Хрусталев Е. Ю. Оборонная достаточность и боеспособность армии // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2009. № 15 (48) . С. 70-78.
6. Рассадин В. Н. Оборонная недостаточность // Мужская работа. 2009. № 29.
7. Рассадин В. Н. Лимит, исчерпанный временем // Мужская работа. 2007. № 19.
ОБОРОНА ЭКОНОМИКА ДЕМОГРАФИЯ БЮДЖЕТ АРМИЯ СОКРАЩЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ПРИЗЫВНОЙ КОНТИНГЕНТ СОЦИАЛЬНАЯ ПАТОЛОГИЯ
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты