Спросить
Войти

Погребение с двумя лошадьми эпохи Тюркских каганатов из некрополя Горный-10 (Северный Алтай)

Автор: указан в статье

УДК 902(571.150)

Н.Н. Серегин1, М.Т. Абдулганеев, Н.Ф. Степанова1& 2

1 Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия;
2Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск, Россия

ПОГРЕБЕНИЕ С ДВУМЯ ЛОШАДЬМИ ЭПОХИ ТЮРКСКИХ КАГАНАТОВ ИЗ НЕКРОПОЛЯ ГОРНЫЙ-10

(Северный Алтай)*

Статья посвящена введению в научный оборот материалов раскопок могилы-10 некрополя Гор-ный-10, расположенного в Красногорском районе Алтайского края. Представлена подробная характеристика результатов исследований, включающая описание зафиксированного погребального обряда и обнаруженного сопроводительного инвентаря. Установлено, что анализируемый комплекс демонстрирует как общие характеристики, традиционные для населения Лесостепного Алтая в эпоху Тюркских каганатов, так и ряд редких показателей. К числу последних относится такой элемент обряда, как захоронение двух лошадей - единственный на сегодняшний день случай, отмеченный в памятниках региона начала раннего Средневековья. Более «стандартными» признаками ритуала являются ориентировка умершего человека в северо-западный сектор горизонта и помещение рядом собаки. Можно предположить довольно высокое прижизненное положение умершего человека в социуме, о чем свидетельствуют не только обозначенные показатели обряда, но и представительный предметный комплекс. Анализ инвентаря позволяет определить датировку могилы-10 в рамках конца VI - VII в. н.э. Уточнение хронологии данного объекта связано с дальнейшей обработкой и интерпретацией материалов раскопок некрополя Горный-10.

Введение

История исследования археологических комплексов Лесостепного Алтая начала раннего Средневековья насчитывает уже более 100 лет [Казаков, 2014, с. 65-77]. Тем не менее до сих пор многие вопросы, связанные с изучением сложных этнокультурных и социально-экономических процессов на периферии кочевых империй Центральной Азии, остаются дискуссионными. Одной из причин этого остается ограниченный объем сведений о раскопанных погребальных комплексах рассматриваемого региона эпохи Тюркских каганатов. Вместе с тем именно данная группа объектов, с учетом полного отсутствия письменных источников и известной специфики поселенческих памятников, представляет собой основу для исторических реконструкций. Традиционно особое значение для изучения процессов взаимодействия населения Лесостепного Алтая с более южными территориями, непосредственно включенными в состав империй тюрок, имеют единичные погребения с конем.

К настоящему времени известно лишь несколько некрополей, на которых изучена серия грунтовых захоронений 2-й половины VI - 1-й половины VIII в. [Абдулганеев, Горбунов, Казаков, 1995, с. 245-246; Савинов, 2000; Горбунов, Рудометов, 2003, с. 52-55, рис. 1.-1-50; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, с. 30-32; Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017; Фрибус и др., 2018, с. 44-47, рис. 1]. Особое место среди этих комплексов занимает

* Работа выполнена при финансовой поддержке Российского научного фонда (проект №18-78-00083 «Социальные системы номадов Алтая раннего железного века и средневековья: статистический и контекстуальный анализ археологических материалов»), а также в рамках реализации государственного задания Алтайского государственного университета (проект №33.867.2017/ПЧ «Реконструкции технологических приемов и методов производств древних обществ Северной Азии»).

могильник Горный-10, который, с учетом объема полученных материалов и их показательного характера, представляется возможным рассматривать как опорный памятник эпохи Тюркских каганатов на юге Западной Сибири [Абдулганеев, 2007, с. 295-296].

В 2000-2003 гг. на площади некрополя Горный-10 экспедициями Алтайского государственного университета и НПЦ «Наследие» под руководством М.Т. Абдулганеева и Н.Ф. Степановой раскопаны 75 захоронений. Важно отметить, что по различным причинам результаты исследований могильника Горный-10 до сих пор не опубликованы, за исключением описаний общего плана и рисунков небольшой серии вещей [Абдулганеев, 2001, 2007; Абдулганеев, Степанова, 2001, 2002; Степанова, Абдулганеев, 2003; и др.]. В настоящей статье в научный оборот вводятся материалы раскопок одного из наиболее ярких объектов этого памятника, где зафиксировано погребение человека в сопровождении двух лошадей и собаки. Данное захоронение демонстрирует не только частные уникальные характеристики погребального обряда и сопроводительного инвентаря, но также предоставляет основания для решения целого ряда общих вопросов изучения истории населения региона.

Характеристика результатов раскопок

Могильник Горный-10 расположен на мысу правого берега р. Иша, в 1,3 км к западу-северо-западу от устья р. Карагуж, в 0,6 км к северо-западу от пос. Горный Красногорского района Алтайского края (рис. 1). Одним из показательных объектов, изученных на памятнике в 2000 г. экспедицией под руководством М.Т. Абдулганеева, является могила-10, подробная характеристика которой представлена далее.

Рис. 1. Карта расположения некрополя Горный-10

Могила-10 находится в западной части раскопа №1, объекты которого демонстрируют северо-западную периферию некрополя Горный-10. Объект прослежен с глубины 0,4 м и был «впущен» в жилище №2, относящееся к раннему железному веку. Могила-10 характеризуется неправильной формой: длина по линии ЮВ-СЗ - 2,95 м, ширина по линии ЮЮЗ-ССВ - 2,72 м. Дно могилы находилось на глубине от 0,47 до 0,53 см в разных ее частях (рис. 2).

В юго-восточной части могилы у северо-восточной стенки располагался скелет взрослого человека, уложенного вытянуто на спине, головой на северо-запад. По определению С.С. Тур, скелет принадлежал мужчине 30-35 лет. Справа от погребенного, у юго-западной стенки могилы, находился скелет собаки, размещенной на животе и ориентированной в одном направлении с человеком. Кроме того, умершего сопровождали две лошади. Первое животное находилось к северо-западу от головы человека. Лошадь была уложена на правый бок с подогнутыми ногами и ориентирована головой в юго-западный сектор горизонта. Вторая лошадь находилась к юго-западу от первой и образовывала с ней одну линию. Животное было уложено на левый бок с подогнутыми ногами, головой ориентировано на юго-запад. Задняя часть скелета второй лошади и ее конечности находились в беспорядке. Животные лежали на одном уровне с захоронением человека.

] - железная пластина

2 - накладки на лук
3 - удила и неалии
4 - костяная пряжка
5 - железный нож
6 - костяной наконечник стрелы
7 - железный наконечник стрелы
8 - бронзовые бляшки
9 - бронзовые пронижи
10 - железная пряжка
11 - бронзовый перстень
12 - железный крюк
13 - бронзовая серьга
14 - органический тлен

Рис. 2. Горный-10. План могилы-10

На костяке погребенного и в непосредственной близости от него зафиксировано значительное количество предметов сопроводительного инвентаря. Судя по всему, на тело умершего человека был положен лук, о чем свидетельствует расположение костяных накладок. Парные концевые накладки находились на верхней части черепа и на середине правого бедра; срединные боковые и тыльная - на левой половине грудной клетки. Кроме того, обломки накладок лежали и на правой стороне груди. У левого бедра зафиксированы пять костяных и два железных наконечника стрел. Вероятно, они находились в колчане, который не сохранился. Железный крюк (колчанный?) обнаружен ниже, рядом с левой голенью умершего. Еще один костяной наконечник стрелы зафиксирован под железным ножом, найденным между правой половиной таза и локтевыми костями.

На позвоночнике в районе груди человека лежали обломки железной пряжки. Второе такое изделие находилось на правой половине таза. Среди ребер погребенного обнаружены девять бронзовых блях со шпеньком и бронзовый перстень. Еще одна бляха найдена в районе левой кисти руки. Выше левого плеча, у черепа зафиксированы две бронзовые пронизки. Слева от черепа обнаружена бронзовая серьга.

Все предметы конского снаряжения, зафиксированные в могиле-10, находились не на костях лошадей, а были положены рядом с человеком. На правой голени умершего обнаружены железные удила со вставленными в них костяными псалиями. Рядом с ними найдена костяная подпружная пряжка; второе такое изделие зафиксировано на шейных позвонках погребенного. Единственное изделие, обнаруженное у первой лошади, - железная бабочковидная пластина, которая лежала с внешней стороны позвоночника, в районе холки. На костяке второго животного зафиксирован тлен, который мог быть связан с останками деревянной основы седла.

Возможности определения датировки и культурной принадлежности представленного комплекса связаны с детальным анализом зафиксированного погребального обряда и обнаруженного сопроводительного инвентаря.

Погребальный обряд

Погребальный обряд, зафиксированный в ходе раскопок могилы-10 некрополя Горный-10, аналогичен серии захоронений Лесостепного Алтая, традиционно относимых к одинцовской культуре [Тишкин, Горбунов, 2002, с. 84; Тишкин, Горбунов, Горбунова, 2011, с. 47]. Ориентировка умершего человека в северо-западный сектор горизонта известна на ряде памятников региона [Уманский, 1985, с. 57; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, табл. IV, У-1, Х1-2, ХП.-4; Фрибус и др., 2018; и др.]. Отметим, что в целом северное направление является характерным для населения одинцовской культуры, а фиксируемые отклонения от него, очевидно, связаны с различными сезонами совершения захоронения.

Уникальной характеристикой обрядовой практики, выявленной в ходе раскопок могилы-10 и не отмеченной ранее при исследовании некрополей Лесостепного Алтая начала раннего средневековья, является погребение человека в сопровождении двух лошадей (рис. 2). Редкие захоронения с одним животным в рассматриваемом регионе обнаружены на ряде памятников ^^ вв. н.э. - грунтовых могильниках Ближние Елбаны-ХЩ Ераска, Татарские могилки, Усть-Пустынка [Грязнов, 1956, с. 103, 105, табл. XXXVIII; Уманский, 1974, с. 136-140; Алехин, Гельмель, 1991, с. 94; Егоров, 1993, с. 77-80], а также на разновременном комплексе Чумыш-Перекат, включающем серию объектов эпохи Тюркских каганатов [Фрибус и др., 2018, с. 44-47, рис. 1]. Еще

два таких погребения изучены на некрополе Горный-10 (могилы 6, 8)*. Важно отметить, что они расположены в непосредственной близости от рассматриваемой моги-лы-10, в одной с ней группе.

Распространение погребений, совершенных по обряду ингумации в сопровождении лошади, на территории Лесостепного Алтая в эпоху Великого переселения народов, обычно связывается с влиянием традиций булан-кобинской культуры Горного Алтая [Горбунов, 2003, с. 38-39; 2004, с. 94-95]. Более поздние захоронения с конем в данном регионе (конец VI - 1-я половина VIII в.), по мнению некоторых исследователей, «.. .указывают на ранние этапы знакомства самодийского населения с канонами тюркской погребальной обрядности» [Фрибус и др., 2018, с. 45]. Рассматривая погребения с лошадьми некрополя Горный-10, М.Т. Абдулганеев [2001, с. 130] справедливо указал на то, что данные объекты по многим характеристикам находят соответствие с комплексами Горного Алтая кудыргинского этапа, и прежде всего с эпонимным памятником. Согласно точке зрения В.В. Горбунова [2003, с. 40], обозначенные могилы свидетельствуют о переосмыслении обряда захоронения с лошадью, и принадлежность их тюркам маловероятна.

Анализ материалов раскопок могилы-10 позволяет вернуться к рассмотрению обозначенного вопроса. Прежде всего, следует подчеркнуть, что расположение лошадей за головой человека и практически перпендикулярно ему совершенно не характерно для похоронной практики раннесредневековых тюрок Центральной Азии. Известная вариабельность в реализации традиции захоронении лошадей, фиксирующаяся у кочевников данной общности и обусловленная наличием локальных традиций и сложным составом объединения номадов, тем не менее предполагала соблюдение основы обряда - помещения лошади сбоку (чаще слева) от умершего человека [Серегин, 2010; Серегин, Мат-ренин, 2016, с. 115-124]. Учитывая единичность известных погребений с конем эпохи Тюркских каганатов в Лесостепном Алтае, представляется возможным предварительно предложить два варианта объяснения существования данной традиции. Согласно первому варианту, в разной форме представленному в обозначенных выше работах исследователей, сопроводительные захоронения лошадей в похоронной практике населения региона конца VI - 1-й половины VIII в. связаны с влиянием тюрок. Основным слабым местом данной позиции являются серьезные отличия в реализации данной традиции по сравнению с канонами обряда кочевников Центральной Азии.

Второй вариант интерпретации, который для обозначенного хронологического периода ранее не рассматривался, заключается в том, что раннесредневековые погребения с конем в Лесостепном Алтае демонстрируют сохранение обычая помещения животного рядом с человеком, появившегося еще в ГУ-V вв. и обусловленного, вероятно, контактами с носителями булан-кобинской культуры или миграцией группы населения из горной части региона. Доводом в пользу этого предположения можно считать фиксацию случаев частичного расположения лошади под человеком, которые известны в Лесостепном Алтае, как в эпоху Великого переселения народов, так и в период Тюркских каганатов [Грязнов, 1956, с. 103; Абдулганеев, 2001, с. 128]. Кроме того, в рамках данного подхода может быть объяснена и вариабельность в реализации обряда захоронения с конем населением одинцовской культуры в конце VI - 1-й половине VIII в., которая в целом характерна для традиций кочевников булан-кобинской культуры [Серегин, Матренин, 2016,

* Материалы раскопок этих погребений пока не опубликованы.

с. 52-70]. Так или иначе, решение данного вопроса связано с продолжением полевых исследований комплексов начала раннего средневековья в Лесостепном Алтае и расширением пока еще весьма ограниченной источниковой базы.

Еще одним показательным элементом обрядовой практики, отмеченным в ходе раскопок могилы-10, является захоронение собаки. Животное помещено рядом с умершим человеком и ориентировано в одну сторону с ним. Редкие захоронения собак известны в материалах некрополей Лесостепного Алтая эпохи Тюркских каганатов [Савинов, Новиков, Росляков, 2008, с. 14-15, табл. Х.-3; Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017, с. 107, рис. 1.-2]. Такие объекты зафиксированы и в двух других объектах комплекса Горный-10 (могилы 6, 8). Различные аспекты интерпретации распространения данной традиции в культурах раннесредневекового населения Северной и Центральной Азии представлены в ряде работ [Кызласов, 1975, с. 207; Кузнецов, 1997; Кондрашов, 2004; и др.]. Имеющиеся материалы позволяют присоединиться к точке зрения исследователей о том, что собака могла выступать своего рода социальным маркером, демонстрируя определенное положение умершего человека при жизни. Данная закономерность подтверждается результатами раскопок могильника Горный-10, где останки собак были найдены только в погребениях с лошадьми, отличавшихся довольно представительным инвентарем.

Анализ сопроводительного инвентаря

Предметный комплекс, зафиксированный в ходе раскопок могилы-10, включает несколько категорий изделий: конское снаряжение, вооружение, орудия труда, украшения. Рассмотрим эти находки более подробно.

В могиле-10 были захоронены две лошади, однако количество предметов конского снаряжения в погребении довольно незначительно и все они зафиксированы рядом с человеком. Наиболее показательны с точки зрения определения хронологии объекта роговые двудырчатые псалии, которые были вставлены в удила и находились на правой ноге умершего. Отметим плохую сохранность роговых изделий, особенно в местах соприкосновения с железом. Несмотря на некоторые индивидуальные детали оформления, данные предметы являются вполне характерными.

Железные удила имеют гладкие стержни звеньев, крюковое соединение и одно-кольчатые окончания (рис. 3.-7; 4.-1). По мнению С.В. Неверова [1992, с. 150-151], осуществившего детальный анализ значительного объема материалов, крюковые удила бытовали на территории Южной Сибири на протяжении всего I тыс. н.э., и подобные находки из раннесредневековых комплексов региона продолжают развитие местных форм изделий хуннуско-сяньбийского времени. В целом такие изделия получили широкое распространение и не являются датирующими.

Роговые псалии (длина первого изделия - 17,4 см, второго - 16,9 см; средняя толщина - 1,45 см) имеют вертикальную систему крепления (рис. 3.-2—3; 4.-2—3). Для соединения с ремнями суголовья в предметах проделаны два отверстия овально-вытянутой формы длиной до 1,75 см и шириной до 0,55 см.

Роговые (костяные) двухдырчатые псалии появляются и бытуют на Алтае и сопредельных территориях в скифо-сакское и хуннуско-сяньбийско-жужанское время [Кляшторный, Савинов, 2005, рис. 2.-7; 3.-11]. Несколько таких находок происходит из памятников региона 2-й четверти I тыс. н.э. [Соенов, 1998, рис. 1.-9; Матренин, 2018, рис. 1.-18-24; и др.]. Подобные изделия традиционно рассматриваются как наиболее архаичные формы предметов данной группы из раннесредневековых комплексов СеРис. 3. Горный-10, могила-10. Предметы конского снаряжения (1, 6 - железо; 2-5 - кость). Рисунки выполнены О.И. Чекрыжовой

верной и Центральной Азии [Гаврилова, 1965, рис. 16.-2; Овчинникова, 1990, с. 97]. Небольшая серия роговых двудырчатых псалиев происходит из объектов кызыл-таш-ского этапа культуры тюрок горной части Алтая 2-й половины V - 1-й половины VI в. [Могильников, 1994, рис. 19, 25; Савинов, 1982, рис. 3.-2]. В эпоху Первого каганата такие изделия продолжают использоваться в рассматриваемом регионе, а также получают распространение на сопредельных территориях [Киселев, 1929, табл. У-13; Гаврилова, 1965, табл. "^1-1; Суразаков, 1982, рис. 2.-7; Кирюшин и др., 1998, рис. 4.-23; Поселянин, Киргинеков, Тараканов, 1999, рис. 17.-9; Худяков, 1999, рис. 2.-2; Трифонов, 2013, табл. Х^-Ю-И; и др.]. Роговые двудырчатые псалии с шарообразным окончанием, подобные находкам из могилы-10 некрополя Горный-10, встречены в памятниках тюркской, одинцовской и ломоватовской культур, относящихся, главным образом, ко 2-й половине VI - VII в. [Гаврилова, 1965, табл. ХХ.-36; Голдина, 1985, табл. ХХХ1-30; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, табл. У-2; и др.]. Верхнюю хроноРис. 4. Горный-10, могила-10. Удила и псалии (1 - железо; 2-3 - кость).

Фотоснимок Н.Н. Серегина логическую границу распространения рассматриваемой группы изделий из памятников Лесостепного Алтая представляется возможным ограничить 1-й половиной VIII в.

К предметам конского снаряжения из могилы-10 относятся также две костяные подпружные пряжки (рис. 3.-4-5). Первое из изделий находилось рядом с удилами и псалиями, а второе зафиксировано на шейных позвонках умершего человека. Обе пряжки имеют схожие морфологические характеристики - выделенную рамку, округлую дужку (окончание), костяной язычок, а также небольшое сужение нижней части щитка. Отличие наблюдается в оформлении выреза для крепления язычка и продевания ремня: первое изделие имеет Т-образный верхний и горизонтальный нижний вырез, а второе - сплошной вырез. Костяные (роговые) подпружные пряжки в целом не являются узко датирующими находками. Вместе с тем можно отметить отсутствие у рассматриваемых экземпляров поздних типологических признаков [Неверов, 1985, с. 200-203], а также круг наиболее близких аналогий предметам из могильника Горный-10 в памятниках 2-й половины VI - VII в. [Гаврилова, 1965, табл. XX.-37; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, табл. V.-14; Кубарев, 2005, табл. 111.-2; и др.].

Предметы вооружения и воинского снаряжения из анализируемого комплекса представлены луком и стрелами, а также колчанным крюком.

Погребенному в могилу был положен сложносоставной лук, от которого сохранился комплект из семи накладок - две пары концевых и три срединные: две боковые и одна тыльная (рис. 5-6). Все накладки изготовлены из кости или жесткого рога.

Концевые накладки сделаны из плавно изогнутых пластин. Один конец каждой из пластин заужен, а другой оформлен в виде головки с вырезом для тетивы. Значительная часть поверхности накладок покрыта легкими насечками для улучшения скрепления с кибитью и обмоткой. Первая пара рассматриваемых изделий, обнаруженная у головы умершего человека, характеризуется головкой округлой формы, в центре которой проделано сквозное отверстие диаметром 4 мм для крепления к кибити лука (рис. 5.-1—2; 6.-1-2). Длина накладок - 24 см, средняя ширина - 1,85 см. Вторая пара предметов, зафиксированная на ноге погребенного, отличается по оформлению головки - она срезана и имеет форму прямоугольника (рис. 5.-6-7; 6.-6-7). Своеобразной характеристикой изделий является наличие трех вырезов для тетивы, нижний из которых расположен в 6 см от края головки. Длина накладок составляет 26 см, средняя ширина - 1,65 см.

Срединные боковые накладки представляют собой пластины трапециевидной формы с заостренными окончаниями (рис. 5.-3, 5; 6.-3, 5). Часть их внутренней поверхности (в основном по краям) покрыта насечками. Длина изделий составляет до 18,5 см, ширина - 2,45 см. Срединная тыльная накладка изготовлена из слегка профилированной пластины прямоугольной формы (рис. 5.-4; 6.-4). Длина изделия составляет 12,1 см, ширина - 1,2 см.

Концевые накладки на лук из могилы-10 некрополя Горный-10 характеризуются средними размерами - уменьшенной длиной и увеличенной шириной по сравнению с изделиями из памятников Алтая последней четверти I тыс. до н.э. - 1-й половины I тыс. н.э. Согласно заключению В.В. Горбунова [2006, с. 15], сложение такой формы накладок связано с появлением луков тюркской традиции, а период наибольшего расРис. 5. Горный-10, могила-10. Костяные накладки на лук. Рисунки выполнены О.И. Чекрыжовой

пространения относится ко 2-й половине V - 1-й половине VIII в. н.э. Среди редких признаков изделий из могильника Горный-10 отметим наличие трех вырезов для тетивы - характеристика, аналогии которой нам не известны в материалах синхронных комплексов Северной и Центральной Азии. Отметим также отличия в оформлении двух пар концевых накладок, которые при этом в целом соответствуют друг другу по размерам.

Срединные боковые накладки из рассматриваемого комплекса относятся к типу трапециевидных, средних, широких, с заостренным окончанием. Согласно наблюдениям В.В. Горбунова [2006, с. 17], такие изделия фиксируются в памятниках горной части Алтая начиная с середины V в. н.э., и продолжали использоваться в данном регионе, а также на обширных сопредельных территориях вплоть до конца тысячелетия. Особенностью тыльной срединной накладки из могилы-10 является практически полное отсутствие расширения окончаний. Подобные формы встречены на ряде памятников, относящихся к ранним этапам развития культуры тюрок Алтая [Мамадаков, Горбунов, 1997, рис. 1Х-15; Тишкин, Горбунов, 2003, рис. 1.-3; Кубарев, 2005, табл. 112.-16; и др.], в более позднее время они получают распространение на значительных территориях.

Железные наконечники стрел, обнаруженные в ходе раскопок могилы-10, сохранились не полностью (рис. 7.-1—2). При этом фиксируемые детали оформления, а также изучение других находок из некрополя Горный-10 позволяют представить

их общую характеристику. Оба наконечника относятся к черешковым трехлопастным изделиям. Отсутствие нижней части пера у рассматриваемых экземпляров может быть связано с наличием специальных отверстий, известных на других изделиях из объектов могильника [Абдулганеев, 2001, рис. 1.-1]. На одном из наконечников фиксируется упор, под которым сохранились остатки костяной свистунки (рис. 7.-7). Форма пера не восстанавливается точно, но можно предположить, что изделия подобны экземплярам, зафиксированным в ходе раскопок ряда раннесред-невековых комплексов, изученных в разных частях Алтая [Гаврилова, 1965,

Рис. 6. Горный-10, могила-10. Костяные накладки на лук. табл. 17 -9; Кирюшин и др., ФотоснимокН.Ф. Степановой 1998, рис. 8 -2, 7; Тишкин,

Горбунов, 2003, рис. 2.-2; и др.] и относящихся преимущественно к УГ-УП вв. н.э. Отметим, что такие наконечники стрел использовались населением рассматриваемого региона и сопредельных территорий и в более позднее время [Горбунов, 2006, с. 38-39].

Можно предположить, что железный крюк (рис. 7.-3), обнаруженный в могиле-10, был связан с креплением колчана, о чем косвенно свидетельствует его расположение по одной линии с наконечниками стрел. Схожие по оформлению изделия, отличающиеся некоторыми деталями конструкции, зафиксированы в памятниках Алтая V -1-й половины VIII в. [Грязнов, 1956, табл. XLI.-22; Уманский, 1974, рис. 3.-4; МамаРис. 7. Горный-10, могила-10. Предметы вооружения и бытовые изделия

(1 - железо, кость; 2-6- железо; 7-12 - кость). Рисунки выполнены О.И. Чекрыжовой

Рис. 8. Горный-10, могила 10. Элементы костюма и украшения (1-15 - бронза).

Рисунки выполнены О.И. Чекрыжовой

даков, Горбунов, 1997, рис. Ш.-15; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, табл. Ш.-12]. В целом подобные предметы не имеют хронологического значения в силу, с одной стороны, простоты оформления, а с другой - наличия индивидуальных характеристик.

Железный нож, обнаруженный рядом с одним из костяных наконечников стрел, имеет вполне стандартные характеристики для такого рода предметов (рис. 7.-4). Длина изделия составляет 13,2 см, ширина - 1,5 см. Нож черешковый, однолезвийный, с прямой спинкой и небольшим выступом со стороны спинки при переходе к черешку. Схожие изделия получили распространение в раннем средневековье и фиксируются значительных территориях [Овчинникова, 1990, рис. 28.-1; Кубарев, 2005, рис. 19.-7], в том числе в комплексах одинцовской культуры Лесостепного Алтая [Грязнов, 1956, табл. ХХХ11.-1; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, табл. УИ.-4].

В одном колчанном наборе с обозначенными выше железными наконечниками стрел находились пять костяных наконечников (рис. 7.-8-12)*. Еще один такой экземпляр, самый крупный по размеру, был зафиксирован с другой стороны пояса (рис. 7.-7). Все костяные наконечники стрел из могилы-10 черешковые, отличаются сечением (линзовидное, ромбовидное, трапециевидное). Подобные изделия получили широкое распространение в комплексах одинцовской культуры Лесостепного Алтая [Грязнов, 1956, табл. ХХ1.-3-4; Уманский, 1974, рис. 5.-13-20; Савинов, Новиков, Росляков, 2008, рис. 2; Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017, рис. 2.-1; и др.], а также в синхронных памятниках на сопредельных территориях [Голдина, Водолаго, 1990, табл. XLVI; Чин-дина, 1991, рис. 26; Троицкая, Новиков, 1998, рис. 22; и др.].

Судя по расположению на левой части таза умершего человека, железная пряжка с округлой рамкой использовалась для закрепления пояса (рис. 7.-5). Фрагменты второго такого изделия зафиксированы в районе ребер погребенного (рис. 7.-6). Подобные предметы часто встречаются в памятниках одинцовской культуры Лесостепного

* Костяные наконечники стрел следует рассматривать прежде всего как предметы, связанные с охотничьим инвентарем, что, однако, не исключает возможности их боевого применения против слабо защищенного противника [Тур, Матренин, Соенов, 2018, с. 135-136].

Алтая [Грязнов, 1956, табл. ХХХП.-10, 16, XLI.-26; Уманский, 1974, рис. 3.-5; Егоров, 1993, рис. 1.-7, 10; Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017, рис. 2.-9; и др.], а также на сопредельных территориях.

Отдельную группу находок из могилы-10 составляют бронзовые предметы, относящиеся к элементам костюма и украшениям. Показательными с точки зрения хронологии являются круглые бляхи-накладки со шпеньком, представленные восемью мелкими изделиями (диаметр до 1,35 см) и двумя более крупными (диаметр до 2,2 см) (рис. 8.-1-10). Судя по расположению изделий в рассматриваемой могиле, они были связаны с оформлением поясного ремня, хотя в целом могли использоваться и для украшения ремней узды. Серия аналогичных предметов происходят из комплексов Лесостепного Алтая [Горбунов, Рудометов, 2003, рис. 1.-20; Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017, рис. 2.-13, 18, 22], а также других территорий [Голдина, Водолаго, 1990, табл. ХХХ1-18-22; Чиндина, 1991, рис. 29.-5; Троицкая, Новиков, 1998, рис. 26.-17, 30; Илюшин, 1999, рис. 61.-6-7; 63.-37-39; Голдина, Пастушенко, Черных, 2011, табл. 70.5-7; и др.], большая часть которых датируется в рамках 2-й половины VI - VII в.

Более редкой находкой является бронзовый перстень с массивным гладким щитком овальной формы (рис. 8.-11). Такие изделия весьма редко находят в памятниках одинцовской культуры (нам известны только предметы из неопубликованных материалов некрополей Горный-10 и Чумыш-Перекат), однако получили достаточно широкое распространение в раннесредневековых объектах Прикамья [Голдина, 1985, табл. П.-25; Голдина, Водолаго, 1990, табл. XXIII; Голдина, Пастушенко, Черных, 2011, табл. 1.-5].

Достаточно узкую хронологию в рамках 2-й половины VI - VII в. имеет бронзовая серьга с несомкнутым кольцом и цельной округлой подвеской (рис. 8.-12), аналогии которой выявлены в памятниках Алтая и Томского Приобья [Гаврилова, 1965, табл. ГХ.-2, XVIII.-1; Чиндина, 1977, рис. 10.-2; 1991, рис. 32.-6], а также зафиксированы на более отдаленных территориях [Распопова, 1980, рис. 75.-13; Левина, 1996, рис. 144.-52-53, 57]. Менее показательны в этом отношении бронзовые пронизки в виде коротких полых трубочек (рис. 8.-13-14), известные как в комплексах одинцовской культуры [Горбунов, Тишкин, Фролов, 2017, рис. 4-7], так и на сопредельных территориях [Беликова, Плетнева, 1983, рис. 68.-12-14, 74.-12].

Вероятно, к украшениям пояса относится бронзовая каплевидная накладка с отверстием в центре (рис. 8.-15), близкие аналогии которой имеются в памятниках ломо-ватовской культуры [Голдина, 1985, табл. ХП.-19].

Заключение

Анализ материалов раскопок могилы-10 некрополя Горный-10 позволил выявить как общие характеристики, традиционные для населения Лесостепного Алтая в эпоху Тюркских каганатов, так и ряд редких показателей. К числу последних относится такой элемент обряда, как захоронение двух лошадей - единственный на сегодняшний день случай, отмеченный в памятниках начала раннего средневековья на рассматриваемой территории. Более «стандартными» признаками ритуала являются ориентировка умершего человека в северо-западный сектор горизонта и помещение рядом собаки. Можно предположить довольно высокое прижизненное положение умершего человека в социуме, о чем свидетельствуют не только обозначенные показатели обряда, но и представительный предметный комплекс.

Сопроводительный инвентарь могилы-10, включающий конское снаряжение, вооружение, украшения, элементы костюма и бытовые изделия, имеет аналогии в материалах раскопок некрополей одинцовской культуры Лесостепного Алтая, отдельных памятников тюрок в горной части данного региона, а также комплексов, расположенных на более отдаленных территориях - главным образом, в Томском и Новосибирском Приобье и Прикамье. Датировка обозначенных объектов определяется широкими рамками 2-й половины V - 1-й половины VIII в. С учетом всех зафиксированных показателей время сооружения могилы-10 представляется возможным определить в границах конца VI - VII в.

Менее однозначной представляется культурная принадлежность как могилы-10, так и всего некрополя Горный-10. В научной литературе представлены различные точки зрения. Согласно первой позиции данный могильник следует рассматривать в кругу памятников одинцовской культуры [Тишкин, Горбунов, 2002; Горбунов, 2003, с. 40; Тиш-кин, Горбунов, Горбунова, 2011, с. 45, 47; и др.]. По мнению А.А. Казакова, могильник Горный-10 относится либо к заключительному этапу одинцовской культуры, либо к начальному периоду становления басандайской культуры [Казаков, Казакова, 2016, с. 241]. Особая точка зрения озвучена Г.В. Кубаревым, который рассматривает данный некрополь в числе памятников «кудыргинской» культуры [Зубова, Кубарев, 2015, с. 86].

На наш взгляд, объем имеющихся сведений о комплексах начала раннего Средневековья, полученных в ходе раскопок на территории Лесостепного Алтая, пока еще недостаточен для однозначных заключений. Важными шагами к решению обозначенных дискуссионных вопросов культурной принадлежности могильника Горный-10, а также детализации хронологии отдельных объектов некрополя являются дальнейшая обработка и детальный анализ материалов данного яркого памятника. Изучение и введение в научный оборот имеющихся сведений будет иметь большое значение для понимания сложных историко-культурных и этносоциальных процессов, происходивших на периферии кочевых империй в эпоху Тюркских каганатов.

Библиографический список

Абдулганеев М.Т. Могильник Горный 10 - памятник древнетюркской эпохи в северных предгорьях Алтая // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные территории. Томск : ТГУ, 2001. С. 128-131.

Абдулганеев М.Т. Красногорский район в древности // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2007. Вып. XVI. С. 237-304.

Абдулганеев М.Т., Горбунов В.В., Казаков А.А. Новые могильники второй половины I тысячелетия н.э. в урочище Ближние Елбаны // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово : КемГУ, 1995. С. 243-252.

Абдулганеев М.Т., Степанова Н.Ф. Исследования на могильнике Горный 10 (Северный Алтай) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск : Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2001. Т. VII. С. 216-219.

Абдулганеев М.Т., Степанова Н.Ф. Раскопки у пос. Горный на Северном Алтае // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск : Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2002. Т. VIII. С. 220-223.

Алехин Ю.П., Гельмель Ю.И. Курган гунно-сарматского времени у с. Усть-Пустынка Красно-щековского района // Охрана и исследования археологических памятников Алтая. Барнаул : БГПИ, 1991. С. 94-96.

Беликова О.Б., Плетнева Л.М. Памятники Томского Приобья в V-VШ вв. н.э. Томск : ТГУ, 1983. 244 с.

Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М. ; Л. : Наука, 1965. 146 с.

Голдина Р. Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1985. 280 с.

Голдина Р. Д., Водолаго Н.В. Могильники неволинской культуры в Приуралье. Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1990. 176 с.

Голдина Р. Д., Пастушенко И.Ю., Черных Е.М. Бартымский комплекс памятников эпохи средневековья в Сылвенском поречье. Ижевск ; Пермь : УдГУ, 2011. 340 с.

Горбунов В.В. Процессы тюркизации на юге Западной Сибири в раннем средневековье // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2003. Кн. I. С. 37-42.

Горбунов В.В. Этнокультурная ситуация на территории Лесостепного Алтая в эпоху «великого переселения народов» // Комплексные исследования древних и традиционных обществ Евразии. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2004. С. 92-95.

Горбунов В.В. Военное дело населения Алтая в III-XIV вв. Ч. II: Наступательное вооружение (оружие). Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 2006. 232 с.

Горбунов В.В., Рудометов П.Л. Средневековые памятники в окрестностях с. Киприно // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул : БГПУ, 2003. Вып. XIII. С. 52-57.

Горбунов В.В., Тишкин А.А., Фролов Я.В. Редкое погребение одинцовской культуры на памятнике Страшный Яр-1 в Барнаульском Приобье // Культуры и народы Северной Евразии: взгляд сквозь время. Томск : Д&Принт, 2017. С. 106-110.

Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1956. 162 с. (МИА №48).

Егоров Я.В. Новое исследование погребения воина эпохи великого переселения народов на Алтае // Культура древних народов Южной Сибири. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1993. С. 77-80.

Зубова А.В., Кубарев Г.В. Краниологическая характеристика раннесредневекового населения Горного Алтая по материалам могильника Кудыргэ // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2015. №4 (31). С. 80-87.

Илюшин А.М. Могильник Саратовка: публикация материалов и опыт этноархеологического исследования. Кемерово : Изд-во КузГТУ, 1999. 160 с.

Казаков А.А. Одинцовская культура Барнаульско-Бийского Приобья. Барнаул : БЮИ МВД России, 2014. 152 с.

Казаков А.А., Казакова О.М. О центрах культурогенеза на юге Западной Сибири в первом тысячелетии нашей эры // Известия Алтайского государственного университета. 2016. №4. С. 238-242.

Кирюшин Ю.Ф., Горбунов В.В., Степанова Н.Ф., Тишкин А.А. Древнетюркские курганы могильника Тыткескень-VI // Древности Алтая. 1998. №3. С. 165-175.

Киселев С.В. Материалы археологической экспедиции в Минусинский край в 1928 г. // Ежегодник гос. музея им. Н.М. Мартьянова в г. Минусинске. 1929. Т. IV. Вып. 2. С. 1-162.

Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи древней Евразии. СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2005. 346 с.

Кондрашов А.В. Традиция захоронения собак в сросткинской культуре // Традиционные культуры и общества Центральной Азии (с древнейших времен до современности). Кемерово : КемГУ, 2004. С. 264-265.

Ку

РАННЕЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ НЕКРОПОЛЬ ЛЕСОСТЕПНОЙ АЛТАЙ ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД ХРОНОЛОГИЯ ТЮРКСКИЕ КАГАНАТЫ early middle ages necropolis forest-steppe altai burial rite
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты