Православные идеалы в московском Религиозно-философском обществе памяти Вл. Соловьева

Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия 2007. Вып. 2 (18). С. 57-68

Православные идеалы в московском Религиозно-философском обществе памяти Вл. Соловьева1

О. Т. Ермишин

(ПСТГУ)

Статья посвящена истории Религиозно-философского общества в Москве (1905—1918) и его идейной эволюции. В статье рассмотрены идеи наиболее активных участников общества — Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, В.Ф. Эрна, С.Н. Дурылина. Последовательно показаны как основные идеалы и идейные направления, так и разногласия между членами РФО, споры и дискуссии, которые не способствовали объединению идейно-родственных мыслителей и созданию единого религиозно-философского идеала.

В России начала ХХ в. сложилась ситуация, когда при внешнем могуществе государства в стране постепенно назрел духовный и общественный кризис. Политические идеалы интеллигенции были наиболее видимой частью процессов, происходивших в русском обществе. Вместе с тем, они были тесно связаны с духовной и религиозной ситуацией в среде интеллигенции. Ее духовные идеалы при всей индивидуальной сложности имели общие характерные черты: неприятие «господствующей» Церкви, внерелигиозный гуманизм, культ служения народу, преклонение перед наукой и позитивистское мировоззрение. Идеал общественного культурного и научного прогресса явился для интеллигенции заменой религиозного идеала. Идеалы консерваторов-охранителей были идеологически проще интеллигентских. Консерваторы имели ясные задачи и поддерживались различными государственными органами. Вся трагедия консервативных идеалов заключалась в том, что имперская идеология все более вступала в противоречие с эпохой конца XIX — начала ХХ в. и ставила своих защитников в очень сложное положение, заставляя отстаивать

во многом отжившие идеи. В связи с этим интересна еще одна, третья общественная группа, которая не принадлежала ни к революционно настроенной интеллигенции, ни к консерваторам, а искала выхода из кризиса на пути, который был бы основан религиозными, духовными идеалами. Речь идет о наиболее активных участниках московского Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева (1905—1918), с 1910 г. объединившихся вокруг книгоиздательства «Путь».

Первое свидетельство о проекте создания Религиозно-философского общества (РФО) в Москве встречаем в письме В.Ф. Эрна от 2 апреля 1905 г. Эрн писал А.В. Ельчанинову: «От Морозовой получили средства и будем получать. ... Совокупно с ней Рачинский, Духовная Академия и наша компания открывает Религиозно-Философское Общество памяти Соловьева — где выступит с целым рядом рефератов на общественные темы, прения, широкий доступ публики. Уже есть духовенство, рабочие-радикалы и профессора. Пока все на частных квартирах и параллельно с этим пойдут хлопоты об официальном разрешении»2. Под «нашей компанией» Эрн подразумевал «Христианское братство борьбы» (ХББ). Братство было создано в начале 1905 г. как нелегальная организация Валентином Свенцицким и Вл. Эрном, кроме которых в организации принимали участие А.В. Ельчанинов и священник Иона Брихничев (лишен сана в 1906 г.). Деятельность братства в основном была направлена на пропаганду своей идейной программы, братством были изданы многочисленные брошюры (под общим названием «Религиозно-общественная библиотека»).

Свенцицкий и Эрн пытались с христианской точки зрения осветить актуальные политические и социально-экономические проблемы. Они объявили государственную власть и самодержавие врагами христианства, призывая к непримиримой борьбе против них. По их мнению, Церковь должна не поддерживать государство, а противостоять ему. Христианские принципы надлежит практически утверждать в жизни, что, в первую очередь, должно привести к переходу от частной к общественно-трудовой собственности. «Христианский прогресс», считали Свенцицкий и Эрн, состоит в реализации полной правды на земле, но на пути к этому стоит светское государство. На смену государству должна придти христианская общественность, представляемая по аналогии с раннехристианскими общинами. Таким образом, христианский социализм и революционный радикализм

сыграли важную идейную роль на первом этапе создания и деятельности московского РФО.

Первые заседания РФО в Москве прошли в ноябре 1905 г., на них с докладами выступили В.Ф. Эрн и В.П. Свенцицкий. На первом неофициальном заседании В.Ф. Эрн прочитал реферат «Христианское отношение к собственности», на втором — В.П. Свенцицкий сделал доклад «’’Христианское Братство Борьбы” и его программа» (21 ноября 1905 г.). Тексты выступлений были опубликованы: статья Эрна увидела свет еще накануне в журнале «Вопросы жизни» (1905. № 8, 9), а доклад Свенцицкого был издан отдельной брошюрой в 1906 г. Третье заседание РФО с докладом Д.Д. Галанина «Миросозерцание русского народа до XVII в.» стало последним в 1905 г., поскольку до утверждения устава общества дальнейшие неофициальные собрания стали невозможны3.

Устав РФО был утвержден в августе 1906 г. На первом открытом заседании 5 ноября 1906 г. С.Н. Булгаков сделал доклад «Достоевский и современность». Булгаков был избран товарищем председателя общества (председатель — Г.А. Рачинский) и сыграл выдающуюся роль в РФО (по выражению А. Белого, был «душой Общества» 4). Как раз он и член Совета РФО Е.Н. Трубецкой во многом способствовали переходу РФО от пропаганды христианского социализма к религиозно-философским и православным идеалам. Однако в первое время Эрн и Свенцицкий, являвшиеся также членами Совета, продолжали идейную линию Христианского братства борьбы. Так, например, 5 декабря 1906 г. В.П. Свенцицкий выступил с докладом «Террор и бессмертие».

Одной из последних инициатив членов ХББ стало создание в марте 1907 г. при РФО Вольного богословского университета, в котором 15 марта В.П. Свенцицкий начал читать курс лекций «Лев Толстой и Вл. Соловьев», а В.Ф. Эрн — курс «Социализм, анархизм и христианство» (кроме них, читали лекции профессора МДА М.М. Та-реев и Н.Ф. Каптерев). В 1908 г. выходит роман Свенцицкого «Антихрист», вызвавший шок среди его ближайшего окружения. Герой романа, за которым угадывается сам автор, только внешне кажется христианским проповедником и аскетом, а на самом деле он живет

раздвоенным сознанием, охваченным страхом смерти, похотью, безразличием к духовным идеалам. 29 января 1908 г. В.П. Свенцицкий последний раз выступил в РФО с рефератом «Мировое значение аскетического христианства» и вскоре надолго исчез из Москвы (вернулся в сентябре 1909 г. и создал вместе с Брихничевым движение «Голгофские христиане»). После того как многие скандальные слухи о нем подтвердились, в ноябре 1908 г. Свенцицкий был исключен из РФО. Эрн, который к тому времени идейно разошелся со Свенциц-ким, писал в письме: «Духовный кризис Валентина — есть кризис и всех тех дел, с которыми Валентин связан кровно (а это значит почти всего нашего дела)»5. Таким образом, Эрн признал крах того революционного идейного радикализма, основным вдохновителем которого в 1905—1908 гг. являлся В. Свенцицкий 6.

С исключением Свенцицкого и угасанием общего интереса к христианскому социализму начинает складываться новое идейное направление РФО, которое окончательно оформилось с созданием в 1910 г. книгоиздательства «Путь». Организатором книгоиздательства выступила член Совета РФО М.К. Морозова, ранее уже финансировавшая издательство «Мусагет», периодические издания «Московский еженедельник» и «Вопросы философии и психологии». Однако Морозова была не просто «спонсором», но и главным идейным вдохновителем нового издательского предприятия. Она смогла провести переговоры и заручиться поддержкой всех наиболее активных членов РФО 7. В результате книгоиздательство «Путь» стало идейным центром, сплотившим членов РФО, чего удалось достигнуть, прежде всего, благодаря незаурядным дипломатическим способностям Морозовой.

В период, который предшествовал созданию книгоиздательства «Путь» (1908—1909), шел активный процесс формирования новых идей и идеалов, отмеченный, в частности, взаимообменом докладчиками между московским и петербургским Религиозно-философскими обществами. 3 февраля 1908 г. в петербургском РФО В.Ф. Эрн прочитал доклад «Идея христианского прогресса», который повторил в Москве 23 марта 1908 г. под названием «Идея катастрофического прогресса». В свою очередь, из Петербурга приезжали и выступали в Москве Вяч. Иванов с лекцией «Символизм и религиозное творчество»

(30 марта 1908 г.) и Д.С. Мережковский, прочитавший доклад о М.Ю. Лермонтове «Поэт сверхчеловечества» (28 ноября 1908 г.) и реферат «Борьба за догмат» (6 декабря 1908 г.). В конце 1908 г. С.Н. Булгаков писал А.С. Глинке после посещения Москвы четой Мережковских: «Я пришел к заключению, что диспутов с ними, в том числе и в СПб-ском Религиозно-философском обществе, положительно следует избегать за бесполезностью для них и вредностью для публики»8. Период активного диалога между двумя обществами вскоре заканчивается, т.к. РФО как в Москве, так и в Петербурге получили окончательное идейное оформление: Петербургское РФО под председательством Д.В. Философова (избран 29 ноября 1909 г.) работает преимущественно под знаменем «нового религиозного сознания» и «религиозной общественности», а деятельность московского РФО развивается в сторону идеалов Православия и «русской идеи».

Постараемся на конкретных примерах рассмотреть идеалы, которые отстаивали деятели РФО памяти Вл. Соловьева. В наибольшей степени они воплотились в выступлениях и печатных работах четырех активистов РФО, которые также составили редакционный комитет книгоиздательства «Путь», — Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева и В.Ф. Эрна.

К началу деятельности РФО Е.Н. Трубецкой был уже сформировавшейся личностью с определившимися философскими и политическими взглядами: он написал две диссертации о религиозно-обще -ственном идеале западного христианства, участвовал в организации конституционно-демократической партии. Кроме того, Трубецкой отличался широтой философских взглядов и подчеркнутым исследовательским профессионализмом, нередко критически относясь к публицистической легковесности некоторых своих соратников по обществу. В РФО он делал доклады в основном на темы, связанные с его текущими научными работами. Перечислим отдельные доклады Трубецкого: «Владимир Соловьев и его дело» (март 1910 г.), «Спор Толстого и Соловьева о государстве» (30 ноября 1910 г.), «Старый и новый национальный мессианизм» (19 февраля 1912 г.), «Мировая бессмыслица и мировой смысл» (27 января 1917 г.), «Россия в ее иконе» (14 января 1918 г.) «Откровение Божьего дня» (18 февраля 1918 г.) и др.

Первые два упомянутые доклада относятся к периоду активных занятий Трубецкого личностью и философией Вл. Соловьева, завершившихся написанием двухтомного труда «Миросозерцание Вл.С. Соловьева» (М., 1913). Религиозно-философские идеалы Вл. Соловьева,

в особенности идея теократии, были подвергнуты Трубецким критическому переосмыслению. Католические симпатии Соловьева также довольно болезненно переживались Трубецким, который понимал Православие как важную и значимую часть христианства. Споря с Соловьевым, он писал о Православии: «Не очевидно ли, наоборот, что этот церковный мистицизм заключает в себе чрезвычайно важную и ценную религиозную истину! Безусловный центр всей духовной, а следовательно, и всей церковной жизни действительно пребывает в мире запредельном, невидимом. Если восточное православие в своем протесте против папства напоминало, что центр этот — Хри-стос-Богочеловек — превыше всяких земных учреждений и властей, хотя бы и церковных, то в этом, без сомнения, заключалась крупная его заслуга» 9. Кроме того, при изучении творчества Соловьева Трубецкой ясно высказал свое критическое отношение к «неославянофильству» С.Н. Булгакова и Н.А. Бердяева. Так, при подготовке первого сборника «Пути» о Вл. Соловьеве весной 1911 г. программную редакционную статью написал С.Н. Булгаков. Текст, одобренный Бердяевым и Эрном, вызвал неприятие М.К. Морозовой и резко негативное отношение Трубецкого из-за выраженного в нем радикального национализма, окрашенного в славянофильские тона. В результате статья была сокращена и отредактирована Трубецким 10. При подготовке книги «Миросозерцание Вл.С. Соловьева» Трубецкой первоначально полемизировал с Булгаковым, но после совета М.К. Морозовой быть более объективным и вынести споры за пределы издания согласился и исключил из текста «всякие следы» нападок на Булгакова. Так в Московском РФО и книгоиздательстве «Путь» образовались две оппозиционные по отношению друг у другу группы: с одной стороны Е.Н. Трубецкой и М.К. Морозова, с другой — С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев и В.Ф. Эрн. При общих идейных истоках можно говорить о двух разных идеалах: Трубецкой был, условно говоря, сторонником идеала «вселенского христианства» и «просвещенного христианского либерализма», а его оппоненты, получившие прозвище «неославянофилов», защищали национально-церковный идеал, неразрывно связанный с Православием.

Конфликт двух идеалов нашел еще более резкое выражение в полемике между Трубецким и Бердяевым. 12 декабря 1910 г. в РФО Н.А. Бердяев сделал доклад «А.С. Хомяков и мы (Судьба славянофильства)», а в 1911 г. выпустил книгу «Алексей Степанович Хомяков».

Первоначально задуманная Трубецким рецензия на эту книгу вылилась в доклад «Старый и новый национальный мессианизм», затем опубликованный в виде статьи в журнале «Русская мысль» (1912. Кн. 3). По мнению Трубецкого, «поблекли старые национальные мелодии, и мы находимся в ожидании новых, которые должны явиться им на смену» 11. Национальный мессианизм, исповеданный А.С. Хомяковым, Ф.М. Достоевским и В.С. Соловьевым, не принимается Трубецким, как и философские и историософские идеи их продолжателей — С.Н. Булгакова и Н.А. Бердяева. Попытки найти компромисс между вселенским идеалом христианства и национальным мессианизмом, считал Трубецкой, обречены на провал, т. к. христианство вступает в противоречие с претензиями на национальную исключительность религиозного сознания. Трубецкой возражал Бердяеву: «Тем самым, вопреки Н.А. Бердяеву, оправдан не мессианизм, а миссионизм, по отношению к нациям. У каждого народа свое служение, свое призвание и своя миссия в Царстве Божием. Иного решения не может быть с точки зрения религии универсальной, которая стоит на том, что в доме Отца Небесного обителей много» 12. Идеи «народа-богоносца» и «русского Христа» Трубецкой критиковал за их ложную идеализацию нации и «узкий конфессионализм».

Отношение Бердяева и Булгакова к критике Трубецкого было различно. Бердяев в апреле 1912 г. вышел из редакционного комитета книгоиздательства «Путь» (в основном из-за конфликта с С.Н. Булгаковым и расхождения с идейной платформой «Пути»), что дало ему возможность открыто полемизировать с бывшими соратниками и, в частности, в 1913 г. опубликовать критическую статью о книге Трубецкого «Миросозерцание Вл.С. Соловьева» 13. Булгаков же, оставаясь одним из активных сотрудников «Пути», продолжал полемику с Трубецким, но предпочитал не печатные выступления, а частные, приватные споры. Так, Трубецкой, вскоре после чтения доклада «Старый и новый национальный мессианизм» в РФО, писал М.К. Морозовой: «Для меня православие — только часть христианства и не исчерпывает его полноты. В этом основной корень разномыслия с Булгаковым. На дому он говорил мне, что в православии — вся истина, и что протестантизм — профессорская религия, от чего я

вскочил как ошпаренный. С этой точки зрения я всегда буду «недостаточно глубок» и буду вменять это себе в заслугу» 14.

Следует сказать, что С.Н. Булгаков отнюдь не был таким уж ярым проповедником «неославянофильства», каким его изображали критики. В 1910-е гг. он переживал интенсивную религиозно-философскую эволюцию и осмысливал идеи, затем положенные в основу его софиологии. В РФО Булгаков прочитал такие доклады как «Смысл хозяйства (Религиозно-философское значение основных хозяйственных функций — производства и потребления)» (29 января 1912 г.), «Русская трагедия (о романе Ф.М. Достоевского «Бесы», по поводу его инсценировки в Московском Художественном театре)» (2 февраля 1914 г.), «Софийность мира» (17 января 1916 г.), «Победитель-побе-жденный (Судьба Леонтьева)» (13 ноября 1916 г.). Как можно видеть, выступления Булгакова в РФО в основном касались не проблем национального самосознания, а более общих вопросов. Его мысль активно развивалась в двух направлениях: осмысления софийной космологии и истории русской мысли и литературы. Первое направление нашло выражение в книгах «Философия хозяйства» (1912) и «Свет Невечерний» (1917), а второе — в цикле статей о Ф.М. Достоевском и других русских писателях.

В статье «Русская трагедия», которая впоследствии была включена в послереволюционный сборник «Тихие думы» (1918), Булгаков задает вопрос не о нации, а о русской душе, захваченной борьбой между верой и неверием. Булгаков видит в произведениях Достоевского возможность заглянуть в «божественный мир», а не предмет для публицистических споров о национальности. Он пишет: «Своими корнями душа человеческая уходит в мир иной, божественный, и реализм Достоевского простирается поэтому не на человеческий только, но и на божественный мир, т. е. является символизмом» 15. В героях Достоевского Булгаков также видит отражения метафизического мира (божественного и «темного», бесовского): Ставрогина отличает «медиумичность, женственная ре-цептивность, паралич мужского начала Логоса» 16, Хромоножка же есть «носительница Вечной женственности, всем существом своим врастает в Церковь, есть одна из Ее человеческих ипостасей, однако лишь в природном Ее аспекте, в качестве Души Мира, Матери-Земли» 17. Таким образом, в романах Достоевского Булгаков искал

подтверждения своих религиозно-метафизических идей, положенных в основу софиологии.

Доклад «Софийность мира» (17 января 1916 г.), согласно его тезисам в сохранившейся повестке18, совпадает по общей структуре с главой «Софийность твари» из книги «Свет Невечерний», которая представляет итог религиозно-философских исканий Булгакова к 1917 г. Вынесенный на обсуждение доклад Булгакова имел программный характер. Тема Софии была заявлена Булгаковым в самой острой, дискуссионной форме. С одной стороны, Булгаков связал воедино платонизм и христианство, с другой — София трактуется им очень противоречиво: она есть личность и лик, «четвертая ипостась», «Вечная Женственность», мировая душа, основа мира и идеальная энтелехия, красота как ощутимая софийность мира. Не вдаваясь в метафизические аспекты, следует только отметить, что идея Софии в той интерпретации, какую ей придал Булгаков, стала на долгие годы религиозно-философским идеалом, своего рода культурной философемой.

В.Ф. Эрн, как уже отмечалось, первоначально был одним из организаторов и активным участником РФО, но затем занял более скромное место. Разошедшись со Свенцицким, он примкнул к С.Н. Булгакову и выступал с ним единым фронтом, выдерживая критические атаки Е.Н. Трубецкого. Однако в 1911-1912 гг. Булгаков заметно изменил отношение к Эрну в критическую сторону. Он стал отвергать все инициативы Эрна, который практически перестал влиять на деятельность книгоиздательства «Путь». Из выступлений Эрна в РФО большой интерес представляет уже упомянутый доклад «Идея катастрофического прогресса», который ранее был прочитан в Петербурге и вызвал там бурную дискуссию 19. Эрн, отстаивая идею христианского прогресса, сделал акцент на ее религиозно-мировоззрен-че ских ас пек тах. В ре зуль та те на не го с кри ти кой об ру шил ся Б.Г. Столпнер, который оказался задет и как марксист, и как «не христианин». Он категорически возражал против утверждения, что христианская идея прогресса выше других теорий прогресса (позитивизм, марксизм), поскольку является их первоисточником. Столпнер напал с критикой не только на Эрна, но и на Вл. Соловьева и С.Н. Булгакова, на религиозную философию вообще, сравнивая ее с «гашишем» и обвиняя докладчика в недоказательности его основных

утверждений. Более умеренную позицию по отношению к Эрну в прениях заняли П.Б. Струве и С.А. Аскольдов, которые увидели в содержании доклада логически продуманную и обоснованную точку зрения, но указали на возможность других мировоззренческих предпосылок и исследовательских подходов к проблеме прогресса. В прениях по докладу об идее прогресса проявилась одна характерная черта Вл. Эрна — полемичность, которая стала доминирующей в его восприятии современниками. Эрн стал восприниматься преимущественно как публицист, полемист для борьбы с идейными противниками, тогда как его серьезные научные исследования по истории платонизма и итальянской религиозной философии отошли на второй план. В РФО Эрн также сделал такие доклады, как «Методы исторического исследования и «Сущность христианства» Гарнака» (19 ноября 1906 г.), «Размышления о прагматизме» (26 февраля 1910 г.), «Жизнь и личность первого русского философа Г.С. Сковороды» (9 марта 1911 г.), после возвращения из научной командировки в Италию (апрель 1911 — апрель 1913 г.) — «Размышления о природе естественных наук» (11 января 1914 г.). С начала Первой мировой войны Эрн оказался вновь востребован как полемист: он выступил со знаменитой лекцией «От Канта к Круппу» (6 октября 1914 г.) и со вступительной речью на заседании РФО, посвященном теме «О нашем отношении к германской культуре» (15 января 1915 г.).

Еще одним активным участником РФО после 1913 г. (после переезда в Москву) стал Вяч. Иванов, который часто выступал в прениях и сам читал доклады, такие как «О границах искусства» (14 ноября 1913 г.), «Человек. Размышления о существе и назначении, отпадении и божественном воссыновлении человека» (30 марта 1916 г.) с чтением отрывков из лирической трилогии «Человек», «Происхождение трагедии» (11 января 1918 г.). Как можно судить по этим докладам, Вяч. Иванов, идейно разошедшийся с кругом Мережковского и сблизившийся с московскими «неославянофилами» (был близким другом Вл. Эрна), в основном продолжал заниматься проблемами творчества, его религиозного смысла и предназначения.

Активное участие в РФО с 1912 г. принимал С.Н. Дурылин (последний секретарь РФО в 1912-1918 гг.), роль которого еще недостаточно оценена и отражена в научной литературе. Ему принадлежит целая серия докладов: «Религиозная судьба Лермонтова» (25 ноября 1912 г.), «Церковь Невидимого Града (Сказание о граде Китеже)» (26 марта 1913 г.), «Николай Семенович Лесков. Опыт характеристики личности и религиозного творчества» (1 декабря 1913 г.), «Град Софии. Св. София и Царьград в русском народном религиозном сознании»

(8 апреля 1915 г.), «Начальник тишины (Из летних впечатлений на Светлом озере и в Оптиной)» (29 ноября 1915 г.), «Исповедник Руси» (11 февраля 1918 г.), «Апокалипсис и Россия» (29 апреля 1918 г.). Дурылин пытался найти компромисс между церковным идеалом и национальной идеей. В докладе «Церковь Невидимого Града» он делал акцент на народный аспект православия, выявление религиозного самосознания народа, поиск простыми людьми «Невидимой Церкви». Дурылин писал: «Народная душа прошла через великий религиозный опыт, и возможное постижение ее в религиозном ее опыте дает нам великое знание о народе и еще более великое — о его вере, о православии» 20. Однако тут же он критиковал славянофилов за то, что они не знали учения о Софии, и заявлял: «Нет православия без учения о св. Софии, ибо оно есть учение о мире и природе, самый реализм веры требует этого космологического и божественного учения»21. В докладе «Град Софии» Дурылин обращается не к философско-богословским идеям, а строит историософскую концепцию Софии и опирается в этом на «церковную феноменологию», согласно которой Русь — это «феноменальный лик Софии». Вместе с тем, при всех отличиях церковная концепция Дурылина в восприятии современников скорей не противоречила, а примыкала к философскому и богословскому индивидуализму С.Н. Булгакова и других русских мыслителей, участников московского РФО.

Эпизодический характер носили выступления в РФО С.А. Аскольдова, С.Л. Франка, В.В. Зеньковского, Л. Шестова, П.А. Флоренского, А. Белого, С.М. Соловьева, Н.С. Арсеньева, П.П. Блонского, Б.А. Грифцова, Е.Г. Лундберга, А.А. Сидорова и др.

РФО памяти Вл. Соловьева стало значимым явлением в духовной жизни Москвы. Его деятельность привлекла пристальное внимание к актуальным религиозным и философским проблемам, лекции и доклады собирали массовые аудитории — от курсисток до священников и членов Государственной думы. Опубликованные в печати выступления членов РФО вызывали живой отклик среди читающей публики и либерально настроенной интеллигенции. Однако не следует забывать, что РФО претендовало на гораздо большую роль: на значимые результаты в масштабах всего российского общества. Недаром § 3 Устава РФО гласил: «Общество находится в г. Москве, но район его деятельности распространяется на всю Россию»22. Духовная работа,

предпринятая членами РФО, не создала стабильных идейных ориентиров и не остановила революционную волну, которая захлестнула всю страну в 1917 г. Организаторы и активные участники РФО не смогли выработать единый мировоззренческий православный идеал, несмотря на все усилия по его созданию. Как в басне «Лебедь, рак и щука», религиозно-философские идеи в РФО распались на три направления: «неославянофильство», защита вселенского идеала христианства, борьба за религиозный творческий индивидуализм. Споры и дискуссии, противоречивость мнений не способствовали объединению идейно родственных мыслителей, а отсутствие единого религиозно-философского идеала на фоне борьбы церковного консерватизма и модернизма свело к минимуму влияние православных идей на общественное сознание.

Orthodox ideals in Moscow’s Religion-Philosophical Society of Vl. Soloviev’s memory”

O. T. Ermishin

The article is devoted to the history of Moscow’s Religion-Philosophical Society (1905-1918) and it’s ideological evolution. In the article the author considered ideas of the most active members of society: E.N. Troubetskoy, S.N. Bulgakov, N.A. Berdiaev, V.F. Ern, S.N. Durilin. The author showed basic ideals and ideological directions, factions, discussions, which had not united ideologically related thinkers and made impossible creation of common religion-philosophical ideal.