Собственность и корпоративный контроль в российских компаниях в условиях активизации интеграционных процессов

Российский журнал менеджмента № 2, 2004. С. 3-26

НОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

СОБСТВЕННОСТЬ И КОРПОРАТИВНЫЙ КОНТРОЛЬ В РОССИЙСКИХ КОМПАНИЯХ В УСЛОВИЯХ АКТИВИЗАЦИИ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

Т. Г. ДОЛГОПЯТОВА

Институт анализа предприятий и рынков ГУ-ВШЭ

В настоящей статье предпринята попытка дать качественную характеристику трансформации корпоративного контроля в российских компаниях в начале XXI в. Анализ базируется на материалах углубленных интервью, фокусированных на проблематике корпоративного управления. В статье дано краткое описание исследований, изучающих отношения собственности и интеграционные процессы в российской экономике. На основе результатов интервью рассмотрены особенности структур акционерной собственности и корпоративного контроля в условиях интенсивных интеграционных процессов, выявлены доминирующие модели контроля в российских акционерных обществах и их влияние на использование базовых механизмов корпоративного управления. При этом особое внимание уделено вопросам разделения/совмещения собственности и управления. Показано, что интеграция способствует постепенному отделению оперативного управления от собственности и становлению спроса на легитимные институты контроля акционеров над исполнительным менеджментом.

Проблематика корпоративного управления в России начала обсуждаться с середины 1990-х гг. после завершения ваучерной приватизации, которая стала результатом политического компромисса между государством и трудовыми коллективами и заложила основу для дальнейшего перераспределения собственности. Основным предметом дискуссии было доминирование ационерной собственности работников при фактическом контроле менеджеров, дискриминирующем внешних собственников (в том числе иностранных инвесторов, которые были шокированы

Статья подготовлена на основе результатов исследования, проведенного в 2003-2004 гг. в рамках проекта «Insiders, Outsiders, and Good Corporate Governance in Transitional Economies: Cases of Russia and Bulgaria». Проект реализован благодаря гранту Программы поддержки независимых аналитических центров (Think Tanks Partnership Program), финансируемой Агентством по международному развитию США. Автор выражает признательность В. В. Голиковой, Ю. В. Симачеву, А. А. Яковлеву, а также Т. Фраю и В. Минчеву за участие в разработке сценария интервью, за плодотворные дискуссии и комментарии. Однако названные организации и лица не несут ответственности за содержание данной статьи.

© Т. Г. Долгопятова, 2004

российской практикой корпоративных отношений).

Поскольку корпоративное управление является инструментом защиты прав собственности, на его качество существенно повлияли многие институциональные недостатки российских реформ. В то же время корпоративное управление — это важная характеристика российского бизнеса, которая влияет на его финансирование и реструктуризацию, а также инвестиционные возможности. Риски корпоративного управления определяют инвестиционный климат.

Исторически акционерная (корпоративная) собственность возникает на основе сложившегося института индивидуальной, частной собственности, в том числе и крупной. В России была предпринята беспрецедентная попытка быстрого создания корпораций на основе массовой безвозмездной (ваучерной) приватизации в обществе, которое более 70 лет не знало частной собственности и не допускало ее легитимного существования даже в сфере мелкого производства. В итоге возникла «другая» частная собственность, которая характеризуется не только состоянием перманентного передела, но и неравенством экономических агентов, внеэкономическим принуждением, правовой незащищенностью [Устюжанина, 2001]. Для формальных структур собственности характерна непрозрачность и искусственная запутанность, многозвенные схемы владения бизнесом [Паппэ, 2002б].

В конце 1980-х гг. контроль над государственными предприятиями фактически осуществлялся коалициями трудовых коллективов и администраций. Ваучерная приватизация привела к легализации контроля в первичной структуре акционерного капитала [Долгопятова, 1995]. К моменту завершения массовой приватизации акционерная собственность российских предприятий справедливо рассматривалась как распыленная и инсайдерская практически всеми без исключения исследователями (напр.: [Blasi, Kroumova, Kruse, 1997]). Ограничения в реализации прав собственности (неликвидность акций, отсутствие дивидендов, вывод активов в интересах менеджеров) на фоне сильного трансформационного спада и высокой инфляции стимулировали акционеров к концентрации собственности для получения легитимного контроля над акционерными обществами. Российский корпоративный сектор в условиях несовершенства правовых институтов пошел по ожидаемому пути формирования крупного акционера с пакетом акций, позволяющим ему контролировать управляющих [Стиглиц, 2001, с. 116-117]. Поэтому в 1990-е гг. на фоне процессов концентрации собственности основные направления постприватизационного перераспределения акционерного капитала состояли в его переходе от рядовых работников к менеджерам, от трудовых коллективов в целом — к внешним собственникам.

Проблема корпоративного управления возникает при трактовке акционерной собственности как собственности, отделенной от управления. Эта проблема была поставлена в 1930-е гг. в классической работе [Berle, Means, 1932]. Теоретически проблема корпоративного управления как проблема расхождения интересов менеджеров и собственников отражена в модели отношений «агент — принципал» [Jensen, Mec-kling, 1976]. Агентскую проблему связывают с принципиальной неполнотой контрактов, не позволяющей зафиксировать все возможные ситуации и действия [Grossman, Hart, 1986]; с асимметрией информации, затрудняющей мониторинг деятельности менеджмента [Aghion, Tirole, 1997]; с трудностями контроля менеджеров со стороны множества мелких акционеров, которые могут рассматривать хорошее управление компанией как общественное благо [Стиглиц, 2001]. В контексте взаимоотношений менеджеров с акционерами корпоративное управление рассматривается как совокупность правил и норм (механизмов), которые защищают владельцев акций от оппортунистического поведения менеджеров.

Другой, более широкий подход к корпоративному управлению основан на концепции заинтересованных лиц [Aoki, 1994; Стиглиц, 2001], которая расширяет состав участников корпорации и включает в него так называемых «стейкхолдеров» (финансовых и нефинансовых агентов, так или иначе заинтересованных в деятельности корпорации и обладающих возможностями повлиять на ее работу). Корпоративное управление в этом контексте — это механизм установления баланса интересов между заинтересованными участниками бизнеса, иными словами, совокупность институтов, стимулирующих менеджмент заботиться об интересах всех участников [Tirole, 2001]. Агентская теория опирается на понимание фирмы как «сети контрактов» [Alchian, Demsetz, 1972]. Согласно концепции заинтересованных лиц фирма воспринимается как коалиция всех необходимых участников ее деятельности, тем самым проблема корпоративного управления выходит за рамки решения вопроса о достижении экономической эффективности, приобретая социологический и политологический аспекты [Dallago, 2002].

В экономической литературе в последние годы активно обсуждается проблематика собственности и корпоративного управления. Межгосударственные сопоставления продемонстрировали разнообразие структур собственности и форм контроля акционерного капитала, причем распыленная собственность среди них встречается редко [La Porta et al., 1998; La Porta, Lopez-de-Silanes, Shleifer, 1999]. В среде специалистов сложилось мнение о необходимости расширения трактовки понятия корпоративного управления для достижения адекватности институциональным реалиям переходных экономик [Berglof, von Tadden, 1999; Стиглиц, 2001]. Уже несколько лет обсуждается вопрос о степени соответствия российской корпоративной практики основным моделям корпоративного управления [Радыгин, Энтов, 1999], причем выявлены связи особенностей российского корпоративного управления с процедурами и методами приватизации [Black, Kraakman, Tarassova, 2000; Fox, Heller, 1999; Woodroff, 2003].

Начиная с середины 1990-х гг. Бюро экономического анализа (БЭА), ГУ-ВШЭ, Российский экономический барометр (РЭБ) и другие организации в своих эмпирических исследованиях специально фокусировали внимание на изучении корпоративной собственности и контроля в российских компаниях. Проводился и количественный анализ взаимосвязи между результатами деятельности предприятий и структурами собственности в переходных экономиках (см.: [Bevan, Estrin, Schaffer, 1999; Ау-куционек, Батяева, 2000; Кузнецов, Муравьев, 2001] и др.). Однако однозначных выводов о влиянии того или иного собственника на эффективность деятельности компаний пока не сделано.

Методы и информационная основа анализа

Начало экономического подъема после кризиса 1998 г. способствовало новому переделу собственности и выявило проблемы, связанные с очевидными пробелами в корпоративном законодательстве и правоприменении. В то же время в условиях интенсивных интеграционных процессов в российском бизнесе происходили существенные изменения в составе доминирующих акционеров, а также в формах и способах реализации корпоративного контроля в компаниях. Соответственно трансформировались взаимоотношения между различными группами акционеров, акционерами и менеджерами, другими участниками корпоративного управления.

Интеграция расширяет границы предприятия, опираясь на перераспределение акционерной собственности и модифицируя представление о корпоративном контроле. В связи с этим ключевым для понимания изменений становится разграничение между экономическим и юридическим представлениями о фирме, т. е. между пониманием предприятия как юридического

лица и как бизнеса, который существует в виде отдельного предприятия или группы компаний, контролируемых одним владельцем либо группой собственников.

Институциональная природа корпоративных отношений проявляется в двух взаимосвязанных аспектах:

• «макроэкономическом», где речь идет

о сложившихся институтах регулирования корпоративных отношений, включая право и правоприменение, которые в основном сформированы государством;

• «микроэкономическом», где реальную структуру корпоративного контроля и характер использования существующих легитимных норм, а тем самым и спрос на институты корпоративного управления, определяет поведение экономических агентов — участников внутрикорпоративных отношений. Продолжая традицию эмпирических исследований поведения предприятий [Долгопятова, 1995], мы прежде всего обращаемся ко второму аспекту, где происходит, условно говоря, «корпоративное управление на микроуровне», естественно, с той оговоркой, что оно формируется и под воздействием макроинститутов. Информационной основой анализа наряду с ранее выполненными эмпирическими исследованиями проблем собственности и корпоративного управления стали проведенные во второй половине 2003 г. 20 углубленных интервью с руководителями открытых акционерных обществ (ОАО) (см. их краткую характеристику ниже), дополненные информацией о деятельности этих ОАО, полученной из разнообразных источников (региональных СМИ, интернет-сайтов и др.). Респонденты — это высшие менеджеры компаний, зачастую являющиеся крупными акционерами. Поэтому их мнения и оценки отражают прежде всего позицию основных внутрикорпоративных агентов — крупных акционеров и исполнительного менеджмента.

Материалы интервью позволяют проанализировать качественные изменения последних лет, включая:

• усиление концентрации собственности, влияние этого процесса на текущее состояние и перспективы развития бизнеса;

• трансформацию моделей корпоративного контроля на микроуровне, ее влияние на внутрикорпоративные механизмы управления;

• видоизменение взаимосвязей интеграционных процессов, структур собственности и контроля.

Интервью не дают возможности для проведения репрезентативного анализа, но позволяют увидеть те процессы, которые формализованное обследование не всегда может уловить. Результаты интервью имеют самостоятельное значение, хотя и могут послужить основой количественного анализа.1

Интеграция как предпосылка формирования корпоративного контроля

Интеграционные процессы — характерная черта современной российской экономики, их предпосылки, стимулы и последствия уже получили отражение в ряде исследований. Так, детальная история становления и развития крупнейших «олигархических» бизнес-групп представлена в [Пап-пэ, 2000], а количественный анализ их роли в инвестиционном процессе и привлечении квалифицированных кадров сделан в [Дынкин, Соколов, 2002].

Интеграционные процессы влияют на структуру товарных рынков, способствуя

Краткая характеристика серии интервью

Интервью проведены с руководителями 20 ОАО, из которых 17 — промышленные, 2 — транспортные и 1 относится к сфере услуг. Выбор в качестве объекта исследования открытого акционерного общества обусловлен тем, что именно для этой организационно-правовой формы корпорации характерно более жесткое государственное регулирование и, учитывая особенности правового статуса, здесь можно ожидать и более яркого проявления проблем во взаимоотношениях акционеров между собой и с менеджментом.

Интервью проводились в разных областях России: Красноярской (2), Новгородской (6), Новосибирской (2), Свердловской (4), а также в Москве и Московской области (6). При этом некоторые московские объекты представляли собой управляющие компании холдингов, чьи предприятия расположены в других регионах России.

В выборке представлены группы разнообразных по своим размерам предприятий:

В выборку были специально включены 5 объектов, чьи ценные бумаги торгуются на биржах, а также не менее 5 предприятий, которые имеют иностранных инвесторов или экспортируют не менее 15-20% продукции.

С точки зрения истории создания бизнеса в числе анализируемых объектов 17 приватизированных и 3 вновь созданных. Однако интенсивные реорганизации (слияния, присоединения, разделения) и смена собственника уже сделали это подразделение условным: в одной бизнес-группе могут быть объединены как новые, так и приватизированные предприятия, причем различных организационно-правовых форм.

Респондентами в 7 случаях были генеральные директора ОАО, в 11 — высшие менеджеры компаний (заместители директора по экономике или финансам либо — в самых крупных компаниях — руководители подразделений, ответственных за корпоративные отношения), в 1 случае — ключевой собственник (который в то же время являлся генеральным директором вышестоящей структуры) и еще в 1 случае — председатель совета директоров. 11 руководителей были не только представителями исполнительного менеджмента, но и членами совета директоров ОАО.

их переделу [Авдашева и др., 2000; Дерябина, 2001]. Основные стимулы к интеграции связаны со снижением производственных затрат и экономией на трансакционных издержках, усилением рыночной власти, с защитой от оппортунистического поведения рыночных контрагентов [Авда-шева, 2002]. Интеграция сопровождается активными реорганизациями предприятий, связанными как с реструктуризацией активов, так и с выстраиванием системы управления бизнесом. В эмпирическом исследовании формальных реорганизаций

[Лазарева, 2004] по данным 1994-1999 гг., в частности, показано, что мотивами интеграции были усиление рыночной власти и обеспечение сбыта продукции. Разнообразные интеграционные процессы могут рассматриваться также как путь реструктуризации, способствующий адаптации бывших советских предприятий к новым условиям [Авдашева, 2002]; как восстановление аналогов советских главков и объединений [Радыгин, 2001]; как фактор структурной перестройки российской экономики [Дерябина, 2001].

Основным механизмом интеграции стали изменения отношений собственности [Паппэ, 2002а], Россия оказалась лидером по слияниям и поглощениям в странах Центральной и Восточной Европы [Central and East European..., 2002]. Эти явления находят косвенное подтверждение в эмпирических исследованиях структур акционерной собственности. Так, опросы ГУ-ВШЭ и БЭА [Долгопятова, 2001; Симачев, 2001; Dolgopyatova, 2003], Российского экономического барометра [Капелюшни-ков, 2001; Aukutsionek, Dyomina, Kape-lyushnikov, 2003], ряда других организаций [Витебский и др., 2002; Гуриев и др., 2003; Радыгин, Энтов, 2001] показывают, что год от года все большая доля акционерного капитала промышленных компаний переходит к другим нефинансовым предприятиям и организациям. В разных обследованиях присутствие этой группы акционеров отмечается в 40-50% выборки, причем их доля оценивается в среднем на уровне 40-50% акционерного капитала. В наиболее репрезентативном структурном обследовании Госкомстата России выявлено, что нефинансовым предприятиям и организациям принадлежит до 65% уставного капитала.2

Сегодня российские корпорации работают в условиях экономического роста и формирования конкурентных рынков. В связи с этим интеграционные процессы в бизнесе, направленные на увеличение его масштабов и доли на рынке, становятся важным фактором повышения его конкурентоспособности. Объединение связанных производств или работающих на одном рынке компаний позволяет уменьшать издержки производства и трансакций. Вхождение предприятия в бизнес-группу

закрепляется приобретением его акций. Участие в капитале предприятия является страховкой хозяйственных связей и вложенных в его развитие инвестиций, а также — при включении в мощную группу — позволяет защитить его от недружественного поглощения.

Наши данные показывают, что после кризиса 1998 г. предприятия активно проводили реорганизации. Отдельное независимое предприятие перестало быть доминирующей формой бизнеса, широко распространились разнообразные интегрированные бизнес-структуры. Бизнес как предпринимательская деятельность его владельца теперь существует, как правило, в форме группы компаний, причем это характерно и для среднего, и для крупного бизнеса.3 Создание группы компаний, связанных отношениями собственности, способствует включению бизнеса в новые виды деятельности или его реструктуризации, в то же время является способом организации корпоративного управления в условиях навязанной при приватизации формы открытого АО.

Бизнес-группы формируются путем разнообразных реорганизаций (слияний, поглощений, разделений), которые часто сопровождаются созданием специальных управляющих холдинговых компаний. При этом передел собственности и интеграционные процессы сегодня стерли различия между приватизированными и новыми предприятиями, поскольку они часто объединены в единой бизнес-группе. Группа компаний включает предприя3 Любопытно, что и в малом предпринимательстве широко распространены группы компаний, но объединены они не столько формальной управляющей структурой, сколько непосредственным участием их собственника в управлении [Dolgopyatova, 2000; OECD Economic Surveys..., 2002]. Подобный способ предпринимательской деятельности влияет на повышение ее устойчивости (диверсификацию рынков сбыта) и в то же время является своеобразным средством преодоления барьера между малым и средним бизнесом.

тия различных организационно-правовых форм, причем фирмы, выполняющие роль управляющей компании, зачастую регистрируются как закрытые АО или общества с ограниченной ответственностью. Акционерные связи, построенные в основном по вертикальному принципу (хотя есть и примеры перекрестного владения), позволяют фактически обходить нормативно-правовые требования к открытому обществу.

Как показало наше обследование 20 объектов (юридических лиц), часть из них еще были самостоятельными предприятиями (в нашей выборке их осталось 9, причем одно из них на момент опроса уже поглощалось некоей бизнес-группой). Еще 6 объектов являлись дочерними компаниями крупных бизнес-групп. Остальные 5 объектов представляли группы компаний (вертикальные холдинги), за которыми стоит консолидированный собственник. При этом группы компаний значительно различались по масштабам бизнеса. В 2 случаях речь идет о крупном интегрированном бизнесе, управляемом специально созданными холдинговыми компаниями. Еще 3 объекта являются примерами реструктуризации приватизированного предприятия в группу компаний, где функции управления могут выполняться холдинговой компанией либо быть рассредоточены между производящими единицами.

После 1995 г. на 12 из исследованных нами объектов прошли различные реорганизации и реструктуризация бизнеса, особенно интенсивными они были после 1999 г. (затронули 10 объектов из 12). В основном речь идет: о поглощениях, в результате которых предприятия становились членами группы или приобретались внешним собственником (3 примера); о выстраивании вертикальной организации управления холдингом (5 случаев); о разнообразных внутригрупповых слияниях и реорганизациях; о формировании групп на основе реструктуризации предприятий (3 примера). Если все бизнес-группы или члены групп прошли в той или иной степени через реструктуризацию бизнеса, то из числа независимых предприятий ни одно не было реструктурировано. Собственно говоря, пул независимых предприятий в основном состоит из объектов, находящихся в сложном экономическом положении (исключением является лишь одно предприятие пищевой промышленности).

Интеграционные процессы, особенно в рамках вертикальной интеграции, стимулировали переход собственности к внешним владельцам. Наше обследование позволяет проиллюстрировать связь между структурами собственности и корпоративного контроля и формами интеграции. Дополнительным фактором, влияющим на выбор той или иной организации корпоративного управления на предприятии, выступают масштабы бизнеса в целом.

Концентрация собственности: состояние и последствия для бизнеса

Практически все известные эмпирические исследования [Долгопятова, 2003; Капе-люшников, 2001; Кузнецов, Долгопятова, Симачев, 2002] показывают, что высокая концентрация собственности характерна для многих российских компаний и степень ее год от года возрастает. Например, такой показатель, как доля крупнейшего акционера в капитале промышленного предприятия, составил в конце 1990-х — начале 2000-х гг., по данным ряда обследований, примерно 30-40%. Доля компаний, у которых заведомо есть собственник с контрольным пакетом акций, оценивается в 20-40% выборки. При этом косвенные свидетельства респондентов [Голикова и др., 2003] подтверждают тот факт, что доминирующий собственник существует у не менее чем 2/3 открытых АО.

Вместе с тем немногочисленные попытки эконометрического анализа влияния концентрации собственности на эффективность работы компаний (обычно для ее измерения брались те или иные текущие показатели эффективности) не дали однозначных результатов. В одних случаях отмечено позитивное влияние концентрации собственности на различные показатели

эффективности работы предприятий [Рады-гин, Энтов, 2001], в других — негативное [Кузнецов, Муравьев, 2000], а где-то такой связи не обнаружено [Долгопятова, Кузнецов, 2004]. В некоторых исследованиях выявлена нелинейная связь. Так, согласно обследованию РЭБ, проведенному для преимущественно средних промышленных предприятий [Капелюшников, 2001], наиболее эффективными оказываются предприятия со средним уровнем концентрации (владение 10-50% акций), а по данным крупнейших российских компаний [Кузнецов, Муравьев, 2000], связь концентрации и рентабельности, напротив, имеет и-об-разную форму, достигая минимума при 52%-м владении крупнейшего акционера.

На наш взгляд, по целому ряду причин показатели текущей эффективности предприятия трудно считать адекватным отражением состояния бизнеса. Представляется, что высокая концентрация собственности должна поддерживать позитивные перспективы развития бизнеса, его инвестиционную активность.

Интервью также подтверждают, что для российских открытых АО характерен высокий уровень концентрации собственности.

Так, среди 20 изученных предприятий и групп компаний более чем в половине случаев присутствует собственник как минимум с 50%-м пакетом акций (включая и 2 ОАО с паритетным владением 50 : 50). На

Разделим выборку на три кластера, различающихся по уровню концентрации акционерного капитала. Их сопоставление показывает различия в экономическом состоянии и других характеристиках бизнеса (табл. 1).

Таблица 1

Сопоставление уровня концентрации акционерного капитала и состояния бизнеса

Показатели состояния

и деятельности компании Высокая Средняя Низкая

концентрация концентрация концентрация

(11) (6) (3)

Тип Независимое предприятие 3 3 3

бизнеса Член группы, 5 1

дочерняя фирма

Группа компаний 3 2

Размеры Средний 3

бизнеса Средний и относительно 6 1

крупный

Крупный и сверхкрупный 5 5

Потребность Есть 4 2 1

в концентрации капитала Нет 7 1 2

Нет данных 3

Кластеры компаний, разделенных по уровню концентрации собственности, и число предприятий

Окончание табл. 1

Динамика Сильный рост 7 4 0

выпуска Умеренный рост 2 2 1

продукции Стабильная или умеренное 2 0 2

падение

Отношение динамики Позитивное 7 5 1

выпуска к динамике числа Нулевое или негативное 4 1 2

занятых*

Экспорт Есть 7 6 1

Нет 4 0 2

Возможен 2

Состояние Плохое 0 0 2

оборудования Среднее 6 4 1

и технологий Хорошее 5 2 0

Стратегическое Краткосрочное 0 2 3

планирование Среднесрочное 5 1 0

Долгосрочное 6 3 0

Инвестиции Регулярные 11 4 0

за последние 3 года Нерегулярные, не было 0 2 3

Источники Собственные средства 10 5 3

инвестиций Кредиты 8 2

Государство 1 2

Управленческая команда Новая 3 2 0

Смешанная 6 1 0

Старая 2 3 3

Факт смены высших Есть 5 1 0

менеджеров

Угроза захвата бизнеса Есть 3 0 2

Расхождение интересов Есть 3 3 0

между крупными Не применимо 2 1

и мелкими акционерами Нет данных 1

Расхождение интересов Есть 2 0 0

между крупными Не применимо 4 3 2

собственниками

и менеджерами

Регулярные выплаты Есть 2 0 2

дивидендов

Доминирующая позиция Менеджеры 4 4 2

в совете директоров Группы, собственники 7 2

Нет данных 1

Роль совета директоров Номинальная 4 4 3

в компании Экспертная 3 1

Мониторинг, принятие 4 1

решений

Корпоративные Есть 2 2 1

конфликты или шантаж

Предпочтительные спосо- Переговоры 5 4 3

бы урегулирования корпо- Суд 5 3 1

ративных конфликтов Бизнес-ассоциации 1 1

Нет данных 1

* Это отношение — индикатор реструктуризации персонала. Оно может быть «позитивное», если динамика выпуска лучше динамики изменения числа занятых, негативное или нулевое, если динамика выпуска хуже динамики изменения числа занятых или совпадает с ней.

Надо отметить, что консолидации собственности сопутствуют интеграционные процессы. В кластере с наименьшим уровнем концентрации собственности все предприятия являются независимыми. С повышением уровня концентрации растет и присутствие интегрированного бизнеса. Таким образом, кластер с наиболее высоким уровнем концентрации капитала включает почти все компании — члены бизнес-групп.

Предприятия с низкой концентрацией собственности характеризуются не только недостаточно интенсивной динамикой выпуска продукции и реструктуризации персонала, плохим состоянием оборудования и низким уровнем технологий, но и отсутствием или нерегулярностью инвестиций, ориентацией исключительно на собственные источники финансирования, краткосрочным горизонтом планирования. На этих предприятиях сохранился старый менеджмент, сложившийся еще до приватизации. Два предприятия со среднеконцентрированной собственностью (и со старым менеджментом) при неплохих текущих результатах также демонстрируют отсутствие инвестиций и стратегического планирования.

Предприятия и группы компаний с сильной концентрацией корпоративной собственности отличает от объектов со средним уровнем концентрации прежде всего лучшее состояние оборудования и технологий, более широкое использование кредитов для инвестиций. Вместе с тем текущие показатели динамики выпуска продукции, реструктуризации персонала, напротив, лучше в бизнесе со средним уровнем концентрации. Одно из возможных объяснений: вследствие интеграции деятельность компаний — участников бизнес-групп подчинена интересам этого бизнеса в целом, поэтому их эффективность некорректно оценивать по их индивидуальным результатам. Другое объяснение: высокий уровень концентрации капитала позволил собственнику раньше завершить реструктуризацию и преодолеть последствия перехода к рынку. Предприятия с сильной концентрацией капитала характеризуются активной сменой высших менеджеров, а также созданием новых управленческих команд с привлечением новых специалистов и одновременным сохранением части прежних квалифицированных кадров.

Вместе с тем, по мнению респондентов, часть предприятий и групп компаний с высокой или средней консолидацией собственности нуждается в дальнейшей ее концентрации. Это необходимо для упрочения контроля над бизнесом или для его реорганизации в интересах доминирующего собственника (продажи, слияния или поглощения), для лучшей защиты от захвата. Надо заметить, что угроза захвата ощущается не только среди компаний с низкоконцентрированной собственностью, но и среди предприятий с сильной концентрацией капитала. В последнем случае наиболее привлекательные компании (независимое небольшое предприятие пищевой промышленности, а также принадлежащие новым предпринимателям металлургические производства) чувствуют себя недостаточно защищенными от посягательств более крупного бизнеса или государства. Однако для большинства других компаний — участников бизнес-групп угроза захвата уже не воспринимается реальной (как сказал один из респондентов, «это маловероятно, все уже поделено»).

Инсайдеры и аутсайдеры: кому принадлежит бизнес

Эмпирические исследования [Aukutsionek, Dyomina, Kapelyushnikov, 2003; Долгопятова, 2003; Кузнецов, Долгопятова, Симачев, 2002; Радыгин, Энтов, 2001] свидетельствуют о незначительной роли финансовых инвесторов и иностранных акционеров в капитале предприятий. Основные собственники — это работники предприятий и внешние акционеры — юридические лица. Обычно на долю работников в среднем приходится 30-45%

капитала, при этом на менеджеров — якобы 10-20% (исключение — это данные РЭБ, где говорится уже о 28% капитала), но, как правило, оценки доли администрации предприятия всегда занижены. На внешних собственников приходится 5060%, причем в основном на нефинансовые организации и физических лиц.

Первые годы после приватизации работники предприятия занимали обычно не менее 60-70% мест в составе совета директоров [Басаргин, Перевалов, 2000]. Количественный анализ структуры советов директоров, по опросам ГУ-ВШЭ и БЭА ро^оруа&Ьоуа, 2004], свидетельствует о сохранении доминирующих позиций работников. Ведущая роль в советах принадлежит представителям администрации (от трети до 40% мест), на втором месте (15-25%) — представители трудового коллектива (часто те же менеджеры) или сторонние крупные собственники.

Рассмотрим основные типы акционеров и выявим их принадлежность к миноритарным или крупным собственникам в рамках анализируемой нами выборки. Наши данные ярко свидетельствуют о господствующих позициях менеджеров или частных внешних собственников (в основном бизнес-групп, а не отдельных акционеров). В открытых АО наследие массовой приватизации в основном преодолено.4

Трудовые коллективы. Одно предприятие находится в собственности трудового коллектива при реальном менеджерском контроле, а еще два характеризуются весомой долей собственности работников при наличии крупных пакетов акций у

менеджеров. Все эти предприятия небольшие по размерам, относятся к «выживающим». Вместе с тем трудовым коллективам на многих предприятиях принадлежат мелкие пакеты акций, обычно распыленные. На трех предприятиях суммарная доля трудового коллектива доходит до 20%, но там уже сложились крупные внешние собственники с контрольным пакетом акций или контроль принадлежит их коалиции с менеджерами.

Государство. По условиям обследования в выборке не были представлены предприятия, где в роли крупных собственников выступали органы власти. Мы имеем единственный пример предприятия, где государство имеет 25% акций с перспективой приватизации. Два других случая формально выходят за рамки прямого участия государства, но довольно типичны: АО в легкой промышленности, сохранившее 5% акций в руках регионально-отраслевого объединения (наследника советского главка); АО в оборонной промышленности с контрольным пакетом голосующих акций в руках холдинга со 100%-й федеральной собственностью.

Менеджеры. Во многих компаниях директор и другие высшие менеджеры являются крупными акционерами. Директор единолично или коалиция менеджеров становится доминирующим собственником. В нашем обследовании это характерно как минимум для половины объектов, тогда как еще на некоторых менеджеры также являются крупными, хотя формально и не контролирующими собственниками. Такая ситуация характерна как для приватизированных предприятий, так и для нового частного бизнеса, где собственник прямо участвует в управлении.

Редкий случай — менеджеры как миноритарные акционеры (два примера). В приватизированных компаниях, купленных новыми собственниками, директора уже не являются акционерами. При этом мелкая собственность других менеджеров

сохранилась как наследие массовой приватизации, но постепенно уменьшается. В то же время в перспективе не исключено наделение новых наемных менеджеров пакетами акций, о чем говорили некоторые респонденты (например, собственник бизнеса).

Вместе с тем налицо примеры, когда директор и другие менеджеры не являются акционерами приватизированных или вновь созданных компаний.

Внешние российские негосударственные собственники. Эта группа акционеров отличается большим разнообразием: юридические и физиче