Неизвестные страницы археологических исследований в районе Гусиного озера (Западное Забайкалье)

ИСТОРИЯ И ТЕОРИЯ НАУКИ, НОВЫЕ МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

УДК 902.2 + 930.2

Ю. Е. Антонова \ Э. А. Батоцыренов 2

yulya_an@mail.ru

НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В РАЙОНЕ ГУСИНОГО ОЗЕРА (ЗАПАДНОЕ ЗАБАЙКАЛЬЕ) *

Представлены сведения об археологических памятниках, обнаруженных в ходе экспедиции 1927 г. Троицко-савского краеведческого музея под руководством П. С. Михно в район Гусиного озера (Западное Забайкалье). Материалы экспедиции не были опубликованы, и научный архив С. А. Успенского (участника экспедиции), хранящийся в Кяхтинском краеведческом музее им. акад. В. А. Обручева, дает ценную информацию об археологических объектах, расположенных вокруг Гусиного озера. Ландшафты прилегающей к озеру территории после экспедиции 1927 г. подверглись сильнейшим антропогенным изменениям, в результате чего многие памятники могли быть утрачены. На данный момент в этом районе зафиксированы лишь единицы археологических объектов из более чем полутора десятков местонахождений, отмеченных С. А. Успенским в дневнике и рукописях статей, что делает эти материалы уникальным источником.

Организация первых планомерных археологических экспедиций на территории Забайкалья связана с деятельностью Сибирского отдела Императорского Русского географического общества, а с 1894 г. -Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отдела Императорского русского географического общества (далее - ТКО-ПОИРГО). Насчитываются десятки экспедиций, организованных ТКОПОИРГО, отчеты и результаты деятельности которых публиковались в «Трудах ТКОПОИРГО» и других изданиях географического общества. Судя по карте Ю. Д. Талько-Грынцевича, география выявленных археологических объектов в Западном Забайкалье на начало ХХ в. охватывала значительные территории. Однако отдельные из них оставались «белым пятном» в археологическом отношении. К ним относился и район Гусиного озера. Именно сюда в 1927 г. была организована комплексная экспедиция Тро-ицкосавского краеведческого музея под руководством П. С. Михно. Материалы экспедиции, в рамках которой велась деятельность по разным направлениям (геология, палеонтология, ботаника, археология и этнография), так и не были опубликованы.

* Исследование проведено при поддержке РГНФ (проект № 12-01-00274) и РФФИ-РГО (проект № 13-05-41378 РГОа).

Антонова Ю. Е., Батоцыренов Э. А. Неизвестные страницы археологических исследований в районе Гусиного озера (Западное Забайкалье) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2015. Т. 14, вып. 5: Археология и этнография. С. 17-29.

ISSN 1818-7919

Вестник ИГУ. Серия: История, филология. 2015. Том 14, выпуск 5: Археология и этнография © Ю. Е. Антонова, Э. А. Батоцыренов, 2015

В Кяхтинском краеведческом музее хранится «Научный архив» С. А. Успенского -хранителя музея в 20-х гг. XX в. и участника экспедиции 1927 г. Основу архива составляют дневник С. А. Успенского и в его рукописи статей о географии, истории, археологии (рукописные и машинописные), подготовленные для публикации. Кроме того, сюда входят рисунки археологических объектов, сделанные Н. П. Михно, к сожалению, без подписей (рис. 1).

В предлагаемой статье речь пойдет о памятниках археологии, выявленных и обследованных в ходе этой экспедиции (рис. 2). Информация о них отражена в полевом дневнике С. А. Успенского и его рукописи статьи «Древности Гусиноозерского района» 1. По результатам изысканий С. А. Успенского (именно он отвечал за археологическую часть экспедиции П. С. Михно) район Гусиного озера оказался богат археологическими объектами 2. Но на настоящий момент ландшафты территории, прилегающей к Гусиному озеру, подверглись сильнейшим антропогенным изменениям. Мы видим нарушения рельефа практически по всему периметру береговой линии. По западному берегу в 30-е гг. ХХ в. была проложена железная дорога Улан-Удэ - Науш-ки [Третьяков, 2003]. Со второй половины 30-х гг. началось освоение месторождения бурого угля (разрез Холбольджинский на восточном берегу озера). В связи с этим в 1939 г. на северо-восточном побережье был построен шахтерский поселок, который в дальнейшем приобрел статус города [История Бурятии, 2011]. Территория к юго-западу от озера в советское время использовалась под военные склады. В 2001 г. на одном из них начался пожар, который привел к взрывам боеприпасов. Как результат, рельеф здесь нарушен не только строительными сооружениями, но и воронками от снарядов, разлетавшихся в радиусе до 30 км. Не удивительно, что в своде археологических объектов «Древности Бурятии» еще до трагедии 2001 г. авторы предполагали практически полное уничтожение здесь памятников, указанных на карте-схеме Н. П. Михно, отражающей расположение

объектов и маршрут экспедиции 1927 г. [Лбова, Хамзина, 1999]. Тем не менее некоторые из объектов, выявленных экспедицией 1927 г., сохранились после техногенных воздействий ХХ в. и стали известны научной общественности лишь спустя более пяти десятилетий.

Рукописи С. А. Успенского представляют бесценный материал по археологическим объектам этого региона и открывают новую страницу в истории исследований края. Следует отметить, что непосредственно эти дневниковые записи предваряются небольшим списком литературы об экспедициях, уже проводившихся в районе Гусиного озера 3. Обращает на себя внимание также факт использования С. А. Успенским при описании могильников типологии, разработанной Ю. Д. Талько-Грынцевичем на материалах Забайкалья [1905]. Все это говорит о предварительной подготовке к полевым археологическим работам и «заочном» знакомстве с районом будущих исследований.

Из пос. Тамча, где участники экспедиции обосновались в местной школе, было совершено три выезда, два из которых проходили вокруг озера, а один - к югу от него по рекам Селенге и Темнику. Находясь в поселке, участники экспедиции далеко не сразу отправились в длительный маршрут и практически ежедневно совершали разведки по близлежащим местам.

В первые дни были обследованы пади Челотуй и Ямбата (Ямата), лежащие к западу от Гусиного озера, а также окрестности аршана (ключа) Елотуй. На современных картах указано расположение пади Ямата, которая, по сведениям из дневника, является «соседней с падью Челотуй к северу» 4. Согласно современным картам, южнее Ямата расположена падь Шулута, с которой и можно сопоставить упоминаемую в дневнике Челотуй, тем более что еще южнее расположено несколько родников, в том числе и аршан. Уже первые разведки принесли интересные сведения, касающиеся археологических древностей. На выходе из пади Ямата в долину были обнаружены две группы могил, состоящих из керексуров (херек-суров) и плиточных могил. Могилы первой группы С. А. Успенский в дневнике называ1 ККМ. НА С. А. Успенского. № 19. Л. 1-12; № 22. Л. 1-11.

Рис. 1. Рисунок плиточной могилы, сделанный Н. П. Михно в ходе экспедиции 1927 г. (по: [ККМ. НА С. А. Успенского. № 19])

Рис. 2. Карта-схема распространения археологических объектов, выявленных в ходе экспедиции 1927 г. (составлена авторами на основе полевых материалов С. А. Успенского): 1 - маршрут экспедиции П. С. Михно; 2 - могильник и его номер согласно номерам в неопубликованной статье С. А. Успенского «Древности Гусиноозерского района»; 3 - каменные валы; 4 - каменные «аллеи»; 5 - каменная «дорога»; 6 - оросительные канавы; 7 - реки; 8 - дороги; 9 - населенные пункты

ет «нижними», указывая на их расположение относительно второй группы, которая была открыта на обратном пути к озеру по «верхней террасе». В составе могильника также обозначено «углубление, наполненное разными священными предметами -бурханами, книгами, задачками, картинками и проч.» 5. В очерке, посвященном древностям Гусиного озера, С. А. Успенский описывает могильник и по долине р. Челотуй, вытекающей из пади Челотуй, а также указывает на большое количество могил по левому берегу р. Ямата, там, где ее пересекает 6

тракт .

Недалеко от аршана Елотуй, у подножия гор, экспедицией был выявлен могильник «значительной величины», состоящий из керексура с квадратной оградкой и розетками по углам и примыкающими к нему «меньшими» могилами 7. Описание детализируется в рукописи статьи: указывается, что «меньшие» могилы - это плиточные 8. Рядом с могильником были выявлены два шлифованных вертикально стоящих камня, но без изображений. С. А. Успенский выдвинул предположение об их принадлежности к ритуально-культовому пространству носителей культуры плиточных могил .

Кроме того, С. А. Успенским рядом с могильником были отмечены две канавы, одна из которых «особенно сделана искусственно». На обратном пути от аршана на горе замечена «аллея» из поставленных в 3 ряда камней (средний, самый длинный, ряд насчитывает 32 камня, тянется на 116 шагов, высота - от 0,5 до 1 м). С восточной стороны от «аллеи» зафиксированы две почти квадратные могилы 10. В рукописи статьи содержатся более детальные сведения о местоположении могил. Согласно им, выше аршана, уже в пади Елотуй, был найден могильник из 5 плиточных могил 11, однако в дневнике информация о них отсутствует.

Таким образом, уже первые «вылазки» по близлежащим окрестностям показали исследователям богатство района археологическими памятниками разных типов. Не

менее интересные находки были сделаны и по результатам более длительных разведочных маршрутов.

В ходе первой поездки обследовались в основном прилегающие к озеру районы, предгорья и устья падей, дно большинства которых является руслами рек. Маршрут пролегал вдоль западного берега озера с юга на север и затем с севера на юг вдоль восточного. В дневнике есть сведения о наличии археологических объектов в долинах рек Нарин-Горхон, Сильвэ, Ацай (недалеко от Ацайского дацана), Ахур, в районе оз. Ехэ-Хонхор, на северо-восточном берегу Гусиного озера. Любопытно, что объекты по восточной стороне озера не указаны в дневниковых записях, однако фигурируют в общих описаниях в подготовленной С. А. Успенским статье.

Плиточные могильники были зафиксированы участниками экспедиции по правому и левому берегам р. Муртой, на восточных склонах гор. У группы плиточных могил по левому берегу Муртоя отмечена еще одна аллея из поставленных вертикально камней, аналогичная выявленной у аршана Елотуй. Сведения о местонахождениях в долине Муртоя детально представлены лишь в рукописи статьи 12. В районе р. Нарин-Горхон отмечено 3 группы древних могил. Описание их местонахождения дается от места стоянки экспедиции, определяемого участком выхода р. Сильвэ из ущелья пади на равнину. Исследователи спустились прямо на юг из долины Сильвэ в долину р. Нарин-Горхон, перевалив через увал, и здесь на левом берегу реки была обнаружена могила «из кучи камней» 13, вероятно, средневековая. На правом берегу у подножия горы зафиксирована плиточная могила 14. На отдельном увале по правому берегу р. Нарин-Горхон, ближе к озеру, были обнаружены могилы 5-го и 6-го типов, по Ю. Д. Талько-Грынцевичу, по восточному и северному склонам увала - плиточные могилы 15.

Район Ацайского дацана, как указывает С. А. Успенский, «изобилует могилами, обставленными плитами»; отмечается хорошая сохранность объектов, которые «заслуживают быть сохранены как памятники

старины» 1б. Кроме плиточных могил в составе могильника были выделены и керек-суры. В ходе разведок по окрестностям обследовались участки расположения могил на холмах к западу (20 могил) и северо-востоку (9 могил) от дацана 17.

Следующим центром сосредоточения археологических объектов является долина р. Ахур. На современных картах реки под таким названием нет, однако на картах Корпуса военных топографов 1894-1912 гг. р. Ахур обозначена на северо-западе от оз. Гусиное. На современных картах эта река названа «Ельник». На южном склоне отдельно стоящего увала к северо-востоку от места стоянки экспедиции на р. Ахур были зафиксированы плиточные и средневековые могилы, керексуры, а также оросительная канава, располагающаяся «в полугоре» 18. Единственный отдельно стоящий увал в этой местности - гора Толгой, именно с ней предположительно можно связать расположение указанных объектов. В рукописи статьи С. А. Успенский описывает еще одну оросительную канаву в районе р. Ахур, которая не зафиксирована в дневниковых записях. Канава прослежена по северному склону Хамбинского хребта, ее глубина

оценивается в 0,75 м, ширина по верху

В горах, на северо-запад вверх по р. Ахур, местными жителями участникам экспедиции был показан интересный объект, который они назвали «дорога». Объект следующим образом описан в дневнике: «Камни собраны по сторонам и образовалось пространство в 4 метра шириною, как бы полотно дороги. Оно поросло деревьями. Дорогу окружали и вообще лес наполняли могилы» 20. Направление «дороги» с севера на юг. Здесь было собрано 20 артефактов, в том числе 4 железных наконечника стрел, две серьги, пряжки и другие украшения, железный нож 21. В рукописи статьи подчеркивается использование гранитных глыб камня, а не плит для сооружения могил, но

могилы охарактеризованы как плиточные .

В местности Ехэ-Хонхор (на берегу одноименного озера в двух верстах от берега Гусиного озера) на разных холмах и увалах экспедицией были отмечены плиточные могилы и конструкция в виде длинных валов. Последние, по всей видимости, представляли собой грандиозное сооружение: параллельные валы до 1,5 м высотой разделялись перпендикулярными перегородками, «включая пространство саженей 10 длиною и около 5 шириною». Это составляет площадь около 200 кв. м из расчета, что 1 сажень равна примерно 2 м). Снаружи валы были «облицованы» камнем, пространство внутри них от камней было очищено. С. А. Успенский в дневнике высказывал предположение, что данные конструкции предназначены для стока воды и являются оросительными сооружениями 23. В рукописи статьи автор не отказывается от этого предположения, однако подчеркивает, что точное назначение валов остается неизвестным, использование их для подачи воды

ставится под сомнение .

На множество плиточных могил указывается и в окрестностях оз. Бага-Хонхор. В районе Загустайского улуса, а также южнее, недалеко от Загустайского субургана, экспедицией отмечены плиточные могилы. По восточному берегу Гусиного озера археологические объекты, представленные могильниками, были выявлены в урочище Цаган-Жалга, по южным предгориям Тоён-ского хребта 25. Указания на объекты в этих местностях есть только в рукописном очерке, причем сведения представлены в общем виде без привязок по месторасположению большинства могильников и без описаний их состава. Дневниковые записи характеризуют лишь маршрут по восточному побережью, создавая впечатление, что никаких археологических объектов здесь не зафиксировано.

Вторая поезка из Тамчи проходила через местность Тухум по направлению к улусу Енхор, по берегу Селенги, затем от Енхора в западном направлении через улусы Бага-Цаган, Йехэ-Цаган, деревни Марьино и Хо-лый, затем по урочищу Ацулы, падям Барун-Галтай и Дунда-Галтай, оттуда на

р. Удунга, вверх по ней до устья Тарбагатая, где участники экспедиции развернулись и направились в обратный путь 2б. В Тамчу вернулись через Сельбийский перевал. Согласно дневнику С. А. Успенского, во второй поездке археологические объекты были зафиксированы по дороге из местности Ту-хум в Енхор у гор по левому берегу Селенги, в местности Ацулы, а также в устье пади Барун-Галтай 27. В разных могильниках (точное положение не указывается) зафиксированы керексуры, средневековые и плиточные могилы 28. Кроме того, среди погребений, обнаруженных по предгорьям левобережья Селенги, С. А. Успенский выделяет отдельный тип могил, представляющих собой «круг, из вложенных в землю камней (кольцеобразно), средина могилы не заложена камнями и представляет такую же поверхность, как и почва» 29. Данные могилы по представленным в дневнике описаниям можно отнести к погребениям раннего железного века.

Третья поездка вокруг Гусиного озера проходила в обратном направлении: сначала по восточному побережью, а затем по западному с севера на юг. Маршрут был проложен севернее, чем во время первого выезда, и включал обследование побережья Щучьего озера 30. Разведки проводились по долинам рек Боротой (на современных картах - Барата), Улеабортай (сейчас река высохла, на картах отмечена падь Улябортай). В этой поездке С. А. Успенский уточнил сведения о выявленных экспедицией памятниках, произвел некоторые измерения надмогильных сооружений.

Делая заключение в рукописи статьи, С. А. Успенский говорит о многочисленности археологических объектов в районе Гусиного озера, об их типологическом разнообразии, а также о перспективности поиска здесь новых местонахождений. Анализируя совокупность гусиноозерских объектов, он делит их на два крупных комплекса. К первому он относит могильные сооружения курганного типа, считая их памятниками степной культуры. Второй комплекс, по мнению автора, состоит из разных типов

объектов: плиточных могил, каменной «дороги», «аллеи», оросительных канав и каменных валов. Любопытно, что автор предположил высокий уровень экономического развития у носителей культуры плиточных могил, знакомых с системой орошения и занимавшихся, по его мнению, земледелием 31. Ошибочность выводов С. А. Успенского показали дальнейшие исследования культуры курганов керексуров и плиточных могил, однако его выводы небезынтересны в плане исследования истории развития взглядов на древние культуры Забайкалья.

Хотя материалы, собранные С. А. Успенским, и не были опубликованы, тем не менее, в какой-то мере они были известны исследователям того времени. В книге «Древности Бурятии», среди прочих, опубликованы три карты-схемы распространения археологических объектов на территории Западного Забайкалья: П. С. Михно, Г. П. Со-сновского и Н. Н. Дикова [Лбова, Хамзина, 1999]. В этом своде памятников отмечено, что к карте П. С. Михно нет никаких пояснений. Однако сама карта удивительно точно отражает расположение объектов, которые были выявлены во время вышеуказанной экспедиции 1927 г. Кроме этого, пунктиром здесь отмечен маршрут, совпадающий с тем, как он описан в дневнике С. А. Успенского. Исходя из этого можно утверждать, что карта была составлена по результатам именно этой экспедиции. Расположение археологических древностей вокруг Гусиного озера на карте Г. П. Соснов-ского соответствует тому, что представлено на карте П. С. Михно. Известно, что в 19281929 гг. Г. П. Сосновский руководил археологическими работами Бурят-Монгольской экспедиции АН СССР. В 1928 г. он работал в Троицкосавском краеведческом музее, совершал археологические разведки вместе с сотрудниками музея - заведующим П. С. Михно и хранителем музея С. А. Успенским [Сосновский, 1928]. Тогда им могли быть получены и сведения об объектах в районе Гусиного озера. В кратком отчете о деятельности экспедиции Г. П. Соснов-ский указывал, что он и Л. М. Нурк, возвращаясь из Троицкосавска в Верхнеудинск, проехали по левому берегу Селенги через

Гусиное озеро, осматривая встретившиеся археологические объекты [Сосновский, 1928]. Однако в отчете 1928 г. и в дальнейших публикациях Г. П. Сосновского отсутствует описание исследованных объектов, их количество и местоположение. Поэтому сложно сказать, прошел ли Г. П. Соснов-ский полностью или частично по следам экспедиции 1927 г., возглавляемой П. С. Мих-но, были ли им сделаны новые открытия. Но его публикации не содержат описаний памятников, зафиксированных экспедицией 1927 г. Лишь в примечании к статье 1940 г. о ранних кочевниках Г. П. Сосновский отметил большое количество плиточных могил в горах по западному побережью Гусиного озера [1940].

В дальнейших публикациях, посвященных различным обзорам местонахождений археологических памятников на территории Западного Забайкалья, нет упоминаний о могильниках, канавах, других каменных конструкциях в районе Гусиного озера. Например, в монографии Н. Н. Дикова «Бронзовый век Забайкалья», посвященной плиточным могильникам, оленным камням и писаницам, нет указаний на нахождение плиточных могильников по берегам озера [1958]. На карте Н. Н. Дикова, составленной по результатам экспедиций А. П. Окладникова 1947-1949 гг. [Лбова, Хамзина, 1999], обозначены плиточные могилы по западному берегу Гусиного озера. Но публикации самого А. П. Окладникова этого времени, в которых отражены результаты экспедиций 1948-1949 гг., лишены сведений о данных объектах [1949; 1952]. Таким образом, несмотря на то, что на картах-схемах Г. П. Со-сновского и Н. Н. Дикова обозначены археологические объекты по западному берегу Гусиного озера, они не фигурируют в публикациях. Кроме того, на картах обозначены только плиточные могильники, тогда как экспедицией 1927 г. были выявлены и другие типы памятников. На карте П. С. Михно, отражающей расположение объектов и маршрут экспедиции 1927 г., тоже указаны только могильники. На этом основании можно сделать вывод о переносе информации с карты П. С. Михно на последующие. Однако карта не детализирована, отсюда лишь общие сведения в последующих публикациях о многочисленности плиточных могильников по западному побережью Гусиного озера [Сосновский, 1940]. В монографии Н. Н. Дикова [1958] уже нет и этой общей информации.

В настоящее время в районе Гусиного озера зафиксировано не так много археологических объектов, как можно было бы ожидать, основываясь на результатах экспедиции 1927 г. По карте археологических памятников, составленной в конце XX в. Л. В. Лбовой и Е. А. Хамзиной [1999], к западу от берега Гусиного озера были зафиксированы лишь 3 объекта. Два из них представляют собой петроглифы, расположенные по среднему течению рек Сильбэ и Сангинэ. Эти петроглифы не упоминаются в дневнике и рукописи статьи С. А. Успенского. Третий объект - могильник Ацай, сопоставим по своему местоположению с группами плиточных могил и керексуров, выявленных экспедицией 1927 г. в районе Ацайского дацана. Известным для научной общественности могильник Ацай становится благодаря П. Б. Коновалову, который зафиксировал его в 1975 г. во время паспортизации памятников истории и культуры. В дальнейшем могильник был частично раскопан совместным археологическим отрядом Бурятского института общественных наук БФ СО АН СССР и Иркутского государственного университета им. А. А. Жданова [Коновалов и др., 1983].

В своде объектов культурного наследия Республики Бурятия [Памятники археологии, 2011] указаны еще 2 местонахождения по берегу Гусиного озера - «Гусиное озеро» и Цайдам. Оба являются могильниками бронзового века. Два пункта (объекта) могильника 32 «Гусиное озеро» (плиточные могилы) были выявлены в ходе экспедиции по установлению границ территории объектов Селенгинского района группой археологов научно-производственного объединения «Байкал-Экспедиция» в 2009 г. 33 Находятся в 2 и 2,5 км севернее от с. Гусиное Озеро. Они связаны с южным и северо-восточным склонами холма, тянущегося с севера на юг по западному берегу Гусиного озера восточнее дороги, ведущей из с. Гусиное Озеро на север. С запада к холму выходит падь, по которой протекает р. Муртой, где экспеди32 Под пунктами могильника понимаются отдельно стоящие группы погребений, входящие в состав одного могильника.

цией 1927 г. были выявлены памятники археологии - точка, обозначающая могильник на карте П. С. Михно совпадает с могильником «Гусиное озеро», а описание в очерке привязывает его к долине Муртоя. Исходя из вышеизложенного можно утверждать, что могильник, зафиксированный С. А. Успенским у тракта в долине Муртоя, в настоящее время имеет название «Гусиное озеро».

Еще один могильник - Цайдам, также упоминаемый в рукописи статьи С. А. Успенского, был «открыт» повторно в 1985 г. к западу от перевала в пади Тоён севернее дороги из с. Новоселенгинск на запад [Памятники археологии, 2011]. Могильник включает несколько пунктов, состоящих из ке-рексуров, плиточных и средневековых могил. С. А. Успенским были отмечены плиточные могилы «вблизи тракта из Се-ленгинска к Гусиному озеру, при спуске его с Тоёнского хребта, в верхней части южного его склона». Здесь мы видим четкую привязку к перевалу по дороге на запад из Селенгинска. На основе описания расположения могильника, хотя и краткого, у С. А. Успенского, а также карты-схемы П. С. Михно можно с уверенностью ассоциировать могильник Цайдам с тем, что был открыт экспедицией 1927 г.

Повторное «открытие» могильников Ацай, «Гусиное озеро» и Цайдам наглядно демонстрирует возможность сохранения до настоящего момента и других археологических объектов, выявленных во время экспедиции 1927 г. Но сохранность объектов может быть очень плохой. Еще сам С. А. Успенский в дневниковых записях отмечал, что из «аллей» камни выбраны. Рядом с могильниками в районе Ацайского дацана были выявлены сложенные для перевозки к месту строительства плиты песчаника; исследователь предположил, что некоторые из них могли быть изъяты из могил 34.

Следует отметить, что выявленные С. А. Успенским археологические объекты представляли собой, прежде всего, конструкции, четко обозначенные на поверхности: надмогильные сооружения, каменные и земляные валы, канавы и т. д. Поселения остались за полем деятельности экспедиции 1927 г. В рукописи статьи исследователь

предпринял попытку преподнести имеющийся у него материал в комплексе, соотнести разные типы объектов между собой. Исходя из неверных посылов, а именно больших трудозатрат и необходимости обладания более развитыми орудиями для обработки камня при сооружении плиточных могил, С. А. Успенский пришел к выводу, что носители культуры плиточных могил находились на более высоком уровне экономического развития, чем носители культуры керексуров 35. Учтем, что конец 20-х гг. - время становления стадиализма и принципа рассмотрения древних обществ через призму социально-экономического развития, когда каждый хронологический этап связывался с более высоким экономическим уровнем (см., например: [Соснов-ский, 193б]). С этой точки зрения, вероятно, С. А. Успенский предполагал более ранние даты существования культуры керексуров, которую он рассматривал как пришлую из степных районов 3б. Тем не менее данный факт чрезвычайно интересен, поскольку долгое время керексуры Забайкалья большинством исследователей относились к Средневековью, тогда как плиточные могилы датировались бронзовым веком [Соснов-ский, 1936; Окладников 1976; Хамзина, 1982]. Лишь в 80-х гг. ХХ в. новое поколение исследователей подняло вопросы датирования керексуров и их хронологического соотношения с плиточными могилами [Данилов, Коновалов, 1988].

С. А. Успенский обращает внимание не только на могильные сооружения, но и, как указывалось выше, на другие конструктивно обозначенные на поверхности сооружения, причем ассоциирует их с населением культуры плиточных могил. Это оросительные канавы (плиточники, по мнению исследователя, занимались земледелием), каменная

дорога в виде валов и каменные «аллеи» . Древние оросительные системы в районе северной части Гусиного озера были известны еще до экспедиции 1927 г. Оросительные канавы в районе Селенгинского солеваренного завода (который находился рядом с оз. Соленое, севернее Гусиного озера) упоминаются П. А. Кельбергом. По его

сведениям, древние зигзагообразные канавы использовались местным населением для полива полей [1861]. Однако полного описания сооружений и точного их расположения не дается. Были ли это упоминаемые С. А. Успенским канавы в районе р. Ахур или валы с облицовкой из камня в районе оз. Ехэ-Хонхор - не известно.

В целом в Забайкалье оросительные системы зафиксированы в разных районах [Кельберг, 1861. С. 181; Добромыслов, 1911; Давыдова, Шилов, 1953]. А. Н. Добромы-слов описывает древние канавы, использовавшиеся местным населением [1911], как и в районе Гусиного озера, вторично, в местности Курумкан: это главный канал, который отведен от р. Курумкан, проходящий в полугоре и разветвляющийся затем на множество мелких канав. Автор указывает на наличие оросительных систем и в Баргузине, но не останавливается на их описании [Там же]; в дальнейшем их называют «бар-гутские канавы» [Хамзина, 1982; Дашиба-лов, 1995]. Оросительные системы, зафиксированные здесь, представляют собой канавы 0,5 м глубиной и до 1 м шириной; в их описаниях нет упоминаний об обкладке каналов камнем. Таким образом, сооружения в виде параллельных валов с каменными выкладками по внешней поверхности в районе Ехэ-Хонхор выбиваются из этого ряда. Их интерпретация в качестве ирригационных сооружений, как и писал С. А. Успенский, остается затруднительной. В то же время в примечаниях, сделанных редактором издания «Записки Императорского русского географического общества» А. Н. Бекетовым к статье П. А. Кельберга, есть любопытные сведения об ирригационных каналах на р. Коксу в Заилийском крае, сообщенные редактору Ч. Валихановым. Их устройство предполагает каменную облицовку канав в местах изгиба и наибольшего напора потока воды (там, где предполагается поворот русла): «МЪста, гдЪ вода ударяясь съ силою, должна поворачивать въ противоположную сторону, тщательно одЪты камнемъ въ древнихъ сооружешяхъ подоб-наго рода; самые бока зигзаговъ также од^ты камнемъ» [Кельберг, 1861. С. 183]. Здесь нужно подчеркнуть, что облицовка камнем валов в районе Ехэ-Хонхор была сделана по наружной поверхности; внутри, между валами, пространство было очищено от камней. Кроме того, наличие коротких

перегородок, делящих пространство между длинными валами на примерно одинаковые промежутки, также довольно сложно вписать в систему ирригационных сооружений. В любом случае, для адекватной оценки функционального назначения данного объекта, если он сохранился, необходимы современные исследования.

Если для валов С. А. Успенский предполагал утилитарное назначение (ограда полотна дороги), то ряды из вертикальных камней, с его точки зрения, относятся уже к

древним культовым сооружениям .

Святилищные комплексы, включающие длинные каменные валы, на настоящий момент уже выявлены [Ташак, Антонова, 2013]. Одним из крупнейших таких объектов (известен с конца 20-х гг. ХХ в.) является святилище Шара-Тэбсэг, или, как его иногда называют, Хайласын (по названию археологического комплекса, расположенного на восточном берегу р. Хилок, на восток и юго-восток от северного берега Гусиного озера). Комплекс состоит из оградки у подножия горы, плиточных могил и дорожки с двумя барьерами из камней от подножия к вершине [Отчет о деятельности..., 1928]. Имеются также несколько отрезков длинного вала, сооруженного из некрупных камней, тянущегося по гребню и соединяющего отдельные скальные выходы. Аналогичный каменный вал был зафиксирован В. И. Ташаком в ходе археологических разведок 2013 г. недалеко от Шара-Тэбсэг на восточном берегу р. Хилок, также по гребню одного из отрогов гор. По данным последних исследований, сооружения в местности Шара-Тэбсэг были возведены не позднее раннего железного века, и, скорее всего, относятся к эпохе бронзы [Ташак, Антонова, 2013]. Кроме того, недалеко расположен крупный могильник бронзового века. С нашей точки зрения, параллельные каменные валы в районе р. Ахур также могут относиться к культовым объектам и определяться временем, близким датам функционирования комплекса Шара-Тэбсэг.

Таким образом, дневник экспедиции и неопубликованные статьи С. А. Успенского, демонстрирующие археологическое богатство района как в количественном отношении, так и в типологическом разнообразии

памятников, при условии, что большинство объектов все же, вероятно, утрачено или частично разрушено, являются уникальным источником, представляющим ценные данные по местам расположения, составу, размерам и особенностям археологических памятников в районе Гусиного озера.

Список литературы

Давыдова А. В., Шилов В. П. К вопросу о земледелии у гуннов // ВДИ. 1953. № 2. С.193-201.

Данилов С. В., Коновалов П. Б. Новые материалы о курганах-керексурах Забайкалья и Монголии // Памятники эпохи палеоме-талла в Забайкалье. Улан-Удэ: Изд-во БФ СО АН СССР, 1988. С. 61-79.

Дашибалов Б. Б. Археологические памятники курыкан и хори. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. 191 с.

Диков Н. Н. Бронзовый век Забайкалья. Улан-Удэ: БКНИ СО АН СССР, 1958. 140 с.

Добромыслов А. Н. К вопросу об орошении полей в Забайкалье // Тр. ТКОПОИРГО. 1911. Т. 11, вып. 1-2. С. 30-34.

История Бурятии. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. Т. 3: ХХ-ХХ1 вв. 464 с.

Кельберг П. А. Поливные поля в Забайкальском крае // Записки ИРГО. 1861. Т. 1. С.180-183.

Коновалов П. Б., Свинин В. В., Зайцев М. А. Могильник Ацай II и некоторые вопросы изучения плиточных могил Прибайкалья // По следам древних культур Забайкалья. Новосибирск: Наука, 1983. С. 85-100.

Лбова Л. В., Хамзина Е. А. Древности Бурятии: Карта археологических памятников. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. 221 с.

Окладников А. П. Археологические исследования в Бурят-Монгольской АССР // КСИИМК. 1949. Вып. 26. С. 7-11.

Окладников А. П. Работы Бурят-Монгольской археологической экспедиции 19471950 гг. // КСИИМК. 1952. Вып. 45. С. 40-47.

Окладников А. П. Археологические исследования в Бурят-Монголии // История и культура Бурятии. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1976. С. 315-329.

Отчет о деятельности Бурят-Монгольского Научного общества имени Д. Банза-рова с 1 октября 1926 по 1 января 1928 г. // Бурятиеведение. 1928. Вып. 4 (8). С. 107161.

Памятники археологии. Улан-Удэ: Нова-Принт, 2011. 392 с.

Сосновский Г. П. Краткий отчет о летней работе археологического отряда Бурят-Монгольской экспедиции АН СССР в 1928 г. // Бурятиеведение. 1928. № 4 (8). С.162-166.

Сосновский Г. П. Итоги работ Бурят-Монгольского археологического отряда АН СССР в 1928-1929 гг. // Проблемы истории Бурят-Монгольской АССР. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. Т. 2. С. 318-321.

Сосновский Г. П. Ранние кочевники Забайкалья (Докл. на заседании сектора бронзы и раннего железа 27. VI. 1940) // КСИИМК. 1940. Вып. 8. С. 36-42

Талько-Грынцевич Ю. Д. Древние памятники Западного Забайкалья (с картою их распределения) // Тр. XII Археологического съезда в г. Харькове 1902 г. М., 1905. Т. 1. С.492-505.

Ташак В. И., Антонова Ю. Е. Древние святилища Западного Забайкалья: новый этап исследований // Вестн. БНЦ СО РАН. 2013. № 1 (9). С. 17-29.

Третьяков В. Г. История сотрудничества России и Монголии в сфере железнодорожного транспорта (1890-е - 1990-е гг.): Авто-реф. дис. ... д-ра ист. наук. Иркутск, 2003. 52 с.

Хамзина Е. А. Археологические памятники Бурятии. Новосибирск: Наука, 1982. 152 с.

Список источников

Архив Научно-производственного центра охраны памятников (АНПЦ ОП). № 179. «Установление границ территории объектов археологического наследия Селенгинского района Республики Бурятия». Улан-Удэ, 2009. Т. 1. 93 л.

Кяхтинский краеведческий музей им. акад. В. А. Обручева (ККМ). Научный архив С. А. Успенского. № 19. «Дневник экспедиции на Гусиное озеро в 1927 г.». 12 л.

Кяхтинский краеведческий музей им. акад. В. А. Обручева (ККМ). Научный архив С. А. Успенского. № 22. «Древности Гуси-ноозерского района». 11 л.

Материал поступил в редколлегию 08.09.2014

Yu. E. Antonova \ E. A. Batotsyrenov 2

yulya_an@mail.ru

UNKNOWN PAGES OF ARCHAEOLOGYCAL RESEARCH NEAR GUSINOE OZERO (WESTERN TRANSBAIKALIA)

Purpose. The paper presents the archaeological location, details of which were obtained during an expedition in 1927 under the leadership of P. S. Mikhno organized of Troitskosavsk local history museum in the area of lake Gusinoe Ozero (Western Transbaikalia). Proceedings of the expedition were not published, and scientific archive S. A. Uspensky (members of the expedition), stored in the local museum Kyakhta. Academician V. A. Obruchev provides valuable information about archaeological sites located around Gusinoe Ozero. During the expedition was found about two dozen archaeological localities, especially - different designs, clearly expressed on the surface of the earth. Among them quantitatively dominate the Bronze Age tom