МОДЕЛЬ КУЛЬТУРЫ НОВОГО СОВЕТСКОГО ГОРОДА 1930-1950 гг.

Автор: указан в статье

из Маньчжоу-Го японские милитаристы зверски расправились с казачьим отрядом Пешкова .

Таким образом, значительные силы казачьей эмиграции накануне и в годы Второй мировой войны отвергали идею новой интервенции против Советской России. Для них борьба против русского народа была отголоском прошлого и предательством национальных интересов. Сохранив любовь к Родине, они приветствовали победу русского оружия и героизм советских людей. Лишь противники советского государства поддержали агрессию фашистско-милита-ристских государств. Благодаря их предательству, война приняла затяжной характер и принесла горе не только нашим гражданам, но и многим соотечественникам за рубежом.

Библиографический список

1. Тимонин Е.И. Исторические судьбы русской эмиграции (1920-1945-е гг.).- Омск, 2000. - С.200.

2. Там же. -С.201.

3. Кислицын В.А. Пути русской молодежи. - Харбин, 1944,-С.26.

4. ГАХК.ф.849. оп. 1. Д.23.ЛЛ.23 -25,

5. Тимонин Е.И. Указ. соч.- С. 206.

6. Там же. - С. 208.

7. Дальневосточный казак. (Харбин). — 1938. - 30 марта.

8. Андреев В.А. Русское зарубежье и Вторая мировая война // Материалы к истории русского освободительного движения. М., 1998. - С. 135.

9. Дубинина Н .И., Ципкин Ю.Н. Об особенностях дальневосточной ветви российской эмиграции //Отечественная история. -1996. - №1. - С.82.

10. Луч Азии.-Харбин, 1939.-№51.

11. КосикВ.И. Русская Югославия: фрагменты истории.1919-1944// Славяноведение. - М„ 1992.-№4. - С.31.

12. Краснов П.Н. Где Россия? // На казачьем посту - Париж, 1941. - С.47.

13. РешинЛ. Казаки сосвастикой//Родина.-М., 1993,-№2. -С. 74.

14. Приамурские ведомости. (Хабаровск). - 1992. - 1 октября.

15. Харбинское время. - (Харбин). - 1941. - 5января. - С.1.

16. ТарлеГ.Я. Российская эмиграция в 1940- 1950-егоды// Россия и современный мир. — 1999. -№3 (24). - С.108.

17. Кайгородов АМ. Маньчжурия1, август 1945 (Воспоминания) //Станица. - 1992,-№7. - Декабрь, - С.5.

МАЛЫШЕНКО Геннадий Иванович, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук ветеринарного факультета.

УДК 342 9 (091) н. Ю. КОСТЮРИНА

Комсомольский-на- Амуре технический университет

МОДЕЛЬ КУЛЬТУРЫ НОВОГО СОВЕТСКОГО ГОРОДА 1930-1950 гг.

Статья представляет собой краткое изложение авторской концепции советской культуры, рассмотренной с позиции аксиологического подхода, центральным пунктом которой является специфика городской субкультуры. Новый город рассматривается как результат политических, социальных и экономических реформ советского времени, основывавшихся на рационалистическом отношении к миру, незаменимый источник знаний о специфике советской культуры (модель ее), фиксирующий все этапы градостроительных и социальных преобразований эпохи.

Политика советского государства в области градостроения, в основных чертах сформированная уже к началу 1930-х гг., складывается из целого ряда факторов: уровня научного и материально-технического эстетических идеалов, качества философского осмысления социальных проблем, и т.д.

Сама необходимость радикального решения градостроительных задач (в первую очередь расселения огромного числа мигрантов из сельской местности) осознавалась уже в первые постреволюционные годы и во многом была унаследована советским государством от имперской России. Большинство исследователей полагают, что именно форсированный переход общества из сельского в городское явился одной из важнейших характеристик российской истории XX века, а исключительный темп преобразований стал причиной такого качества социальной жизни, как длительная глобальная нестабильность и соответствующих методов ее преодоления. Значительное усиление государственной системы, "тоталита-ризация" и увеличение бюрократического аппарата, что, собственно, и было реализовано в России, является одной из наиболее распространенных моделей исторического развития, вариантом преодоления социальной нестабильности. Этническая неоднородность и территориальная протяженность, свойственные России, также оказываются факторами, усиливающими необходимость централизации власти, совершенствования методов контроля и регулирования всех сфер общественной жизни. Ценности существования, выживания государства осмысливаются как более значимые, чем интересы или ценности отдельных социальных групп или конкретного человека. В этом контексте многими исследователями возникновение тоталитаризма рассматривается как неизбежность, единственно обеспечивавшая решение "общецивилизационных проблем перехода к индустриальному и городскому обществу"1. Родовая специфика советской урбанизации опосредована рядом исторических, географических, природно-климатических, геополитических факторов и заключается: во-первых, в доминанте колонизационного характера освоения новых территорий, обусловившей определяющую роль государства в градообразова-нии. Идо, и после революции государственное регулирование жизни большинства городов империи через административные городские структуры определяющим образом влияло на городское развитие, формировало структуру городских поселений, их функции, облик и образ жизни горожан; во-вторых, в меньшей освоенности территории, "узловом" ее характере, неравномерности расселения, нивелировании национальных городских традиций, связанном с преобладанием и цивилизаторской ролью русского населения, интересами государства. В советской России власть явилась главным градообразующим фактором, силой, определявшей где, когда и что строить, детерминирующей дальнейшее развитие городов. Директивно-плановый характер советской экономики, распространение планового начала ца социальную, демографическую, культурно-бытовую сферы развития городов привели к тому, что советский город из саморегулирующегося, саморазвивающегося, самоорганизующегося организма, формы естественной концентрации многообразной деятельности трансформировался в "поселенческое приложение" к форсированной индустриализации..., что часто трактуют как потерю советским городом традиционных "городских" черт, особенно на рубеже 1920-1930-х гг. Тем не менее это один из периодов наиболее бурного роста новых городов.

1.Исторические и эстетические аспекты модели нового города. Концепция "нового города" в отечественном градостроении получилараспространение в начале XXвека, во многом благодаря популярности в России идей Э.Говарда о пользе строительства новых городов на девственной земле, без помех, создаваемых традициями и предубеждениями прошлого. Основной создания города-сада было изменение характера взаимоотношений между городом и деревней, передача земли в муниципальную собственность, осуществление роста города за счет создания городских аггломераций (образования группы городов) и преобладание общинной формы социальной организации. Говард подчеркивал нетождественность своих и социалистических идей и выступал как последовательный противник монополии (особенно государственной). Абсолютизация коллективных форм труда и жизни, по мнению Говарда, вступает в противоречие с человеческой природой2. Говардов-ские идеи были оценены Сталиным как буржуазные, хотя успешно развивались многими российскими архитекторами-новаторами, а понятие "новый город", в которое ранее вкладывался практический смысл, получило наполнение, весьма далекое от первоначального. Популярность идеи города-сада в широких массах обусловила основной пафос образа нового города как идеального, города будущего, а значит, хорошего, лучшего, совершенного. В контексте социальных преобразований понятие новый город стало озна-

чать: построенный на новом (пустом) месте, лишенный истории и традиции, в основу планировки которого положены новые градостроительные концепции, в котором принципиально иной организации всей жизненной среды соответствует (формируется) новый социалистический быт и новые социальные отношения, формирующий нового совершенного (советского) человека. Концепция нового города складывалась в контексте дискуссий о целях архитектуры, об особенностях восприятия пластических форм человеком, об отношении к наследию прошлого и поиска новых способов рациональной организации производственно-бытовых процессов и организации всей жизненной среды. Реализовать эту задачу представлялось возможным именно путем создания новых социалистического типа поселений,

2.Возникновение новых городов. В советский период процессы урбанизации шли очень активно — было построено более полуторатысяч новых городов, это около 70% всех городских поселений страны. Главным градообразующим фактором первых советских городов-новостроек становились, как правило, машиностроение или горнодобывающая промышленность. Позднее складывается концепция комплексного и планомерного освоения всей территории страны. Со временем процесс образования новых городов обретает небывалый размах: в период с 1939 по 1970 гг. строится в среднем по 24 новых города в год, в период с 1970 по середину 1980-х — по 15 новых городов в год.

3. Типы новых городов. Существует множество вариантов типологии городов в соответствии с его политическими, экономическими, социальными характеристиками. В СССР главными критериями типологии городов являлись градообразующий принцип и численность населения. Функциональная структура определяется народнохозяйственным профилем города. К концу 1960-х гг. наиболее многочисленная группа — это промышленные города, составляющие примерно 73% от числа новых городов, построенных Советской властью. Численность населения новых городов — около 35 миллионов человек, причем почти половина (примерно 13 миллионов) проживает в городах, построенных на свободном месте. Внутри типологии городов по функциональным характеристикам возможно более мелкое членение, в основе которого профиль производства.

4. Концепции советского градостроения. Поиск новых градостроительных форм, новых приемов планировки и архитектуры явился одновременно и поиском новых форм организации самой жизни. Город мыслился как гигантский механизм, в результате чего основой нового градостроительного мышления стал принцип функционального зонирования, город уподоблялся производственному конвейеру. Н.Милютин3 в своей работе "Соцгород" попытался соединить идею зонирования с идеей роста города, назвав ее функционально-поточным принципом. Но, прежде всего, советский город (особенно новый) должен был стать образом, насыщенным идеологическим содержанием, материалом для выражения сверхидеи. Именно в градостроительстве социальные мифы постепенно обрели адекватное выражение, а в понятие социалистического общества стали вкладывать, прежде всего, архитектурно-композиционный смысл. В соответствии с концепцией нового города сформировалось представление о необходимости создания целостного архитектурного ансамбля — социалистический город должен был отличаться единством замысла от здания до города в целом. Произведения

архитектуры и целые городские ансамбли должны были выражать представления о государственности, национальном своеобразии и достоинстве, об эстетических идеалах времени, воплощать в художественных образах большие "всенародные" идеи4. Но в силу подчинения процесса индустриализации техническим задачам, практика градостроительства в годы первых пятилеток оказалась далека от теории. Многочисленные города, построенные в этот период, в лучшем случае были рассчитаны на строго определенное число жителей, обслуживавших конкретное производство, ради которого, собственно, и создавался город, а чаще новые города в первые годы строительства даже не имели генпланов. Решение актуальных задач индустриализации исключило возможность серьезных научных исследований, лишило планирование дальних перспектив: не учитывалась возможность появления в городе новых производств и резкого увеличения числа жителей. Кроме того, приоритет утилитарных задач приводил к тому, что в первую очередь строились промышленные объекты, жилое строительство просто не велось.

5.Ценности нового города и их идеологическое бытие. Отсутствие прошлого, исторической памяти, воплощенной в различных формах городской культуры должно было способствовать более легкому и быстрому формированию нового человека. Главными ценностями нового города должны были стать коллективизм, духовное и физическое совершенство человека, рациональность жизнедеятельности и, как следствие перечисленного, материальное благополучие. Коллективизм как новая форма добровольного объединения людей, была призвана заменить принудительную близость людей, характерную для исторического, особенно крупного города. Абсолютизация же этого тезиса (обобществление предметов обихода) повлекла превращение ценности материального благополучия в качестве антиценности, что, в свою очередь, входило в противоречие с надеждой на улучшение благосостояния каждого. Высокая ценность благосостояния, материального благополучия во многом была обусловлена годами разрухи, нищеты и голода. С другой стороны, отказ от накопления материальных ценностей был освещен религиозной традицией. Все это вместе сформировало сложную и противоречивую ценностную иерархию. Ценность коллективизма, конкретизируемая в сфере воспитания и образования как воспитание детей в коллективе вне родительского влияния, имела материальный и психологический аспекты. Ценность коллективного воспитания была исключительно высока, ее осуществлению в новом городе придавалось огромное значение, поскольку рассматривалась как залог взращивания нового человека, совершенного и соответствующего совершенству строящегося мира и проясняла социальные задачи строительства нового города. Но ребенок, особенно мальчик, традиционно считался залогом материального благополучия и собственностью родителей. Отказ от ребенка, как в большинстве случаев понимался тезис коллективного воспитания, мог значить и материальный ущерб, и потерю опоры в будущем. Таким образом, ценность коллективного воспитания косвенно связана с ценностью будущего. Ценность будущего, значение которой в системе советских ценностей было беспрецедентным, в проектах нового города оказывается сниженной, подменяясь ценностью настоящего как воплощенного будущего, а главное, ценностью нового. Новое означало хорошее, получая в каждой конкретной сфере культуры конкретное наполнение.

Ценность нового в сфере быта (цель — высвобождение времени) это улучшение его, механизация и ми-нимализация, позднее трансформировалось в его отрицание; ценность бытового комфорта стала антиценностью. Ценность нового в сфере городского благоустройства — рационализация и механизация городской жизни, конвейерность общественного питания, усовершенствование транспортного сообщения и прочих форм обслуживания населения, вступила в противоречие с отрицанием "политики малых дел" и постепенно утратила свое значение. Утилитарность и экономичность, обусловленные экономическим положением страны, сохраняет свое значение и в аксиологической системе нового города, кроме того, эта ценность взаимосвязана с ценностью коллектива (через ценность обобществленного быта), в соотнесении с ними сохраняется и значение рационализации, как обязательного условия экономии в разных областях деятельности человека. С ценностью экономичности оказывается соотнесена необходимость для городского жителя сельскохозяйственного труда, изначально связанная с задачей самосовершенствования человека. Помощь селу, так же как субботники, номинировавшиеся в качестве формы свободного (и разнообразного) труда, становятся практической необходимостью, коренным образом изменяя свой смысл. Так же и изысканный ручной труд, должный способствовать развитию эстетических и художественных способностей человека, коллективистского начала, а потому являвшийся ценностью, постепенно меняет свой знак на противоположный ("кустарщина"), оказавшись средством дополнительного заработка. Ценность трудового воспитания также оказалась связана с решением практических задач, превратившись в полную противоположность своему первоначальному наполнению. Задача формирования нового человека, его самосовершенствования, по сути, свелась к ценности физической культуры ("в здоровом теле — здоровый дух"), вне которой осталось представление ценности сохранения здоровья и жизни. Пути создания нового совершенного, гармонично развитого человека, что постулировалось в качестве центральной ценности нового города, разнообразие форм досуга, разнообразие потребностей, самообразование, как практически неосуществимое, постепенно оказалось забыто средствами пропаганды и исчезло с высших ступеней ценностной иерархии. Тезис об освобождении женщины, как показателе здоровья и справедливости общества, изначально обладал высокой ценностью, будучи связан с ценностями свободы и равенства. Рационализация должна была способствовать именно облегчению женской доли, многие учреждения нового города задумывались с этой целью. Однако постепенно факт существования учреждений становится самоценным, разрушая тем самым систему ценностей нового города. Формальные, численные показатели, количественные отчеты постепенно получают статус ценности. В условиях характерного для нового города "историко-культурного вакуума", безусловно, увеличивались возможности тоталитарного государства внедрять новые эталоны и систему ценностей, манипулировать массовым сознанием и осуществлять социальный контроль. Таким образом, большинство ценностей нового города было сформировано целенаправленно и лишь некоторые видоизменились или возникли независимо или даже вопреки усилиям государства. Основными формами пропаганды должны были стать средства массовой информации нового города, массовые действа, идеологическое оформление городов: общественные здания и районы, сама организация коллективных форм быта, плакаты и памятники, топонимика, репрезентировавшие в сознание горожан главнейшие ценности советского времени, значительнейшая агитационная роль в новом городе принадлежит печати.

б.Человек и социум нового города. Новый социалистический город должен был стать примером такого социального образования, подобного которому человечество не знало на протяжении многовекового исторического процесса, т.е. обществом, где нет социального неравенства. Представление о совершенном обществе нового города связывалось с возможностью и даже необходимостью упразднения всех социальных различий, нивелирования не только имущественных, но и половых, возрастных, культурных, национальных, профессиональных. Идею равенства в половозрастном отношении должны были зафиксировать в сознании миллионов именования новостроек молодежными городами, городами комсомольской инициативы, молодежной славы, городами вечной юности. Идея равенства была реализована и в строительной практике нового города: отрицалась организация общежитий отдельно мужских и женских, критике подверглось "нелепое" предложение об отведении отдельных комнат лицам умственного труда, исходя из расчета на то, что "рабочийуже в ближайшие годы сможет в свободное время следить за иностранной литературой и по количеству своих знаний ничем не будет отличаться от лиц "умственного труда".5 Таким образом, население нового города могло быть представлено более однородным, чем было на самом деле. Все многообразие социальных и психофизиологических связей, формирующих реальные социальные группы, оказалось сведено к одному типу отношений - товарищескому. Социальные формы объединения в новом городе должны были осуществляться лишь на основе общей цели. Традиционную семью должна была заменить новая семья дома-коммуны, вместо профессиональных групп должна была сложиться единая общность трудящихся. Население нового города также мыслилось как форма социальной общности людей — единый городской коллектив. Но город по определению не может иметь однородной социальной среды. Родовая специфика города — в многообразии классов, социальных слоев, профессиональных, национальных и половозрастных групп, соответствующего многообразия моделей поведения и мировоззрения, обеспечивающих человеку возможность выбора и самоидентификации. Новый советский город лишь с течением времени сформировал это многообразие. Новый город представлялся идеальной площадкой и для создания нового человека. В период 1930-1950-х официальный идеал советского человека окончательно оформился, включив в себя в качестве достоинств высокообразованность, патриотизм, сознательность, высокие моральные требования и вкусы, стойкость, бодрость, смелость, отсутствие страха перед трудностями, способность к преодолению их, новое отношение к труду как к делу чести, славы, доблести и геройства, проявляющееся в соцсоревновании и его высшей форме — стахановском движении6. Но власти для решения практических задач индустриализации, необходимости "компенсировать нехватку материальных средств за счет эксплуатации собственного народа, обрекая его на огромные материальные, социально-экономические трудности"7, требовалось воспитать в человеке качества, облегчающие управление и использование человеческих ресурсов, позволяющие

снять проблему сохранности и контроля над государственной собственностью, такие,как: прозрачность (доступность для контроля сверху), примитивность по запросам (уровень выживания), массовидность, деиндивидуализированность, противопоставленность всему элитарному и своеобразному, неизменность. Достижение этого облегчалось высокой степенью маргинальное™, социальной дезадаптации населения России, связанных с урбанизационными процессами в стране. Актуализация коллективистских ценностей обусловлена влиянием культурной ситуации нового города: приматом задач выживания, обилием "пограничных" ситуаций. Человек нового города сталинского времени — это, с одной стороны, придаток производства, средство материально-технического прогресса, но в силу пафоса времени, ориентируясь на декларируемые властью идеалы и осуществляя отбор приемлемых качеств и представлений о мире в соответствии с особенностями своего восприятия и жизненной ситуации, он изменяется, становится личностью, усваивая новые формы жизнедеятельности, осуществляя свободу выбора культурных образцов. В новом городе этот процесс был более органичным и постепенным. Способствовало этому постепенно формирующееся разнообразие форм городской культуры.

7. Структура культуры нового города. Для анализа культуры города, значение имеют памятники науки и техники, идеологии и искусства, журналистики и медицины, военного дела и религиозной обрядности, формы общественной деятельности и частной жизни — все, в чем "опредметился" духовный мир горожан, их психология и миросозерцание, их вкусы и идеалы, равно как их умение, способы практических действий, уровень и характер мастерства. Архитектура советского города должна была не только удовлетворять практическую потребность в жилье, но и способствовать формированию и удовлетворению духовных потребностей его жителей, оказывать влияние на их сознание,а кроме того, отвечать требованиям целесообразности и экономичности. Советский новый город должен быть "честен и прост в своих формах, как честен и прост рабочий класс, разнообразен, как разнообразна жизнь, стандартны должны быть лишь части, из которых создаются здания, экономен в затраченном материале и обслуживании, а не в пространстве и объеме, радостен, как радостна природа. Наконец, он должен быть удобен, светел, гигиеничен"8. Многие предприятия, связанные с индивидуальным и изолированным бытом и учебой, должны были упраздняться за ненадобностью: дома матери и ребенка, молочные кухни, детские консультации, ряд учебных мастерских и т.д., зато появлялись новые типы строений — столовые с комнатами для библиотеки, бильярда, шахмат, дошкольные детские учреждения, общежития для школьников, клубы, спортплощадки, беседки-кафе в парках, площадки для игр и физкультуры (теннис, волейбол), пристаней для парусного, гребного и моторного видов спорта. В соответствии с ленинской идеей монументальной пропаганды, архитектура тоталитарного советского государства должна выполнять, в первую очередь, социально-политические задачи. Идейно-художественная выразительность должна достигаться путем взаимодействия архитектуры и изобразительных искусств, при помощи активного включения монументальной скульптуры и живописи в городской архитектурный ансамбль9. Казалось бы, новый город в отличие от исторического — это исключительная возможность выбора средств, однако, целостного архитектурного ансамбля нового города в сталинское время так и не было создано; в первые годы существования новых городов — из-за приоритета утилитарных задач, позднее (и в целом) — из-за отсутствия четких долговременных социально-экономических перспектив развития города или ошибок в планировании и, конечно, из-за катастрофической последовательной материальной необеспеченности строительства. Различение архитектурно-эстетических и архитектурно-утилитарных задач потребовало радикальных решений, это привело к доминанте экономичности в ущерб выразительности и рациональности архитектуры нового города. Характеризуя искусство нового советского города, следует отметить, что сам новый город можно рассматривать как и тоталитарное государство в целом, как произведение искусства, а с другой стороны, система и функционирование искусства нового города обусловлены наиболее полным и последовательно осуществляемым контролем государства за формированием структуры культуры в новом городе, особенно в ее институциональном аспекте. Условия жизни в новом городе, ее "физиологичность", ограниченность интересов и деятельности человека практическими задачами выживания, структура населения, специфика труда, и особенно досуга, в первые годы существования города не способствовали возникновению (или осознанию) необходимости в произведении искусства как источнике эстетического наслаждения и даже в наиболее примитивной роли — украшать быт. Строитель и житель нового города, в большинстве своем, не обладал ни опытом восприятия произведения искусства, ни тем более профессиональным образованием для его создания. Таким образом, развитие искусства в новом городе долгое время инициировалось исключительно государством, не предполагавшим иной ценности искусства, кроме пропагандистской. Особо значимой в новом городе оказалась и способность искусства (в первую очередь изобразительного) выполнять еще одну специфическую функцию: придавать советскому мифу о новом городе "историко-до-стоверный характер, наподобие фото- и кинохроники"10. Минимальные возможности культурного потребления, ограниченность выбора в условиях нового города унифицируют потребности: предпочтительность видов искусства практически одинакова во всех социальных группах населения. Наибольшая популярность среди видов искусства принадлежит кино и театру, являвшихся в новом городе проводниками социально-политических идей государства, унифицируя восприятие зрителей, объединяя зрителей общими переживаниями и демонстрацией привлекательного поведенческого образца. Отдельно следует сказать о развитии литературы. По времени возникновения это первый вид искусства, возникающий в новом городе, усилиями журналистов и рабкоров городских многотиражек, создававших при редакциях литературные объединения, способствующие росту профессионализма молодежи, публикуя лучшее в городских альманахах. Литература — это самый ангажированный вид художественного творчества в новом городе, функции которого были почти исключительно сведены к пропаганде и агитации. Поэзия (а в новом городе развивается преимущественно поэзия, позднее — очерк, рассказ) почти исключительно посвящена героике строительства, покорению природы, воплощению мечты о новом прекрасном городе, сосредоточена не столько вокруг "заводской трубы", сколько вокруг поваленного дерева, изобилует образами-клише покоренных просторов (рек, гор), красоты рукотворного (первые здания на месте тайги (степи), человека-победителя), использует нехитрые сравнения и олицетворения. Литература нового города ценна, скорее, как памятник времени, нежели художественными достоинствами. При неразвитости сфер искусства, несформирован-ности эстетических предпочтений у зрителя искусство в новом городе выполняло наряду с другими средствами пропаганды компенсаторную, ценност-но-ориентационную функции, помогало самоидентификации жителя нового города в ситуации культурного вакуума, расширяло горизонты человеческого восприятия, разнообразя, следовательно, усложняя, жизненный мир человека нового города, обеспечивало новый город псевдоисторическим мифологическим контекстом, способствуя функционированию как социо-культурного организма. Науке в проектах нового города отводилась значительнейшая роль: она должна была стать основой организации и функционирования города, т.к. все идеи переустройства мира на разумных началах предполагали именно научную рациональность. Следствием таких представлений стало и восприятие города как гигантского механизма, и сведение сложных социальных взаимосвязей к механическому взаимодействию, надежды на улучшение экономической ситуации также связывались в сознании людей с техническим и научным прогрессом. В сфере практической деятельности в новых городах оставались недоступными достижения современной науки и техники, в силу отсутствия информации, недостатка квалифицированных кадров для ее интерпретации, материальных средств для реализации сложных технических проектов, т.е. для нового города практическая и научная деятельность были двумя независимыми сферами, никак не пересекающимися и не влияющими друг на друга. В целом не была распространена практика использования результатов научно-исследовательской деятельности, даже редкие, фрагментарные исследования не находили себе практического применения. Недостатком квалифицированных кадров была обусловлена необходимость создания системы учреждений специального и высшего образования, в первую очередь технического и сельскохозяйственного, и обеспечение их контингентом учащихся. Задачи культурного строительства обусловили необходимость создания учительских институтов. Вопрос организации досуга и быта оказался ключевым для концепции новых городов в целом, собственно, социалистическая реконструкция быта, реформирование его в соответствии с представлением о новом объединении людей и было основным идеологическим содержанием этой концепции. Понятия быт и культура практически отождествлялись. Проблема реконструкции быта предполагала механизацию и коллективизацию всех его форм: уничтожение квартирно-семейного расселения, искоренение домашнего хозяйства, организацию общественного питания, обобществленное воспитание детей и коллективные формы досуга. Основой этой реконструкции мыслилась основная жизненная ячейка города в форме дома-коммуны.

В целом социалистическая реконструкция быта, как любой лозунг революции, реализовывалась и может быть рассмотрена на нескольких уровнях: практическом (как рационализации всех сторон быта); идеологическом (как реализация мечты о всеобщем равенстве и братстве) экономическом (как способ экономии средств и мобилизации граждан на жертвенный труд путем ограничения сферы потребления и придания этому ограничению политического характера).

Новый город должен был явить собой воплощение мечты человека о совершенном социальном устройстве и рациональной организации жизни, и, как явление, возникающее вне целостного исторического культурного контекста, он действительно реализовал с большой последовательностью многие элементы структуры советской культуры.

Новые города советского времени явились результатом политических, социальных и экономических реформ, основывавшихся на рационалистическом отношении к миру. В силу этого новые города советского времени уникальны, но типичность черт и судеб делает их незаменимым источником знаний о специфике советской культуры (моделью ее), фиксирующим все этапы градостроительных и социальных преобразований эпохи.

Библиографический список

1. История России: XXвек. - М.,2001. - С. 399.

2. ГопардЭ. Города будущего. - М„ 1992,- С. 208

3. Милютин Н. Социалистический город. — Л.- М„ 1930.

4. Основы советского градостроительства - М.: Стройиздат, 1969. Т. 4 - 158с.

5. Там же, с. 130.

6. Жирнов В. Развитие советской социалистической куль-туры..-М., 1952.- 160 с, и др.

7. Стецура Ю.А. Молодежь в постревлюционнон модернизации России в 20-30-е гг. XX века,- Екатеринбург, 1996.- 36с.

8. Милютин H.A. Проблема строительства социалистических городов. — М.-Л., 1930.- С.66.

9. История советской архитектуры 1917 — 1954 гг. - М.: Стройиздат, 1985.

10. Там же, с 133.

КОСТЮРИНА Надежда Юрьевна, кандидат культурологии, доцент кафедры культурологии.

УДК 974(571.1) Ж. Е. ЛЕВИНА

Омский государственный педагогический университет

РОЛЬ

ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В ФОРМИРОВАНИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ВОСПОМИНАНИЙ СОВЕТСКОГО НАРОДА

(ПО МАТЕРИАЛАМ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

20-30-Х ГГ. XX ВЕКА)_

Статья посвящена проблеме формирования исторической памяти, являющейся одной из наиболее актуальных задач и имеющей практический смысл в условиях глобализации. На обширном фактическом материале раскрываются механизм и способы создания, сохранения, распространения, внедрения исторических воспоминаний в массовое сознание, созданные в советской культуре 20-30-х гг. XX века.

Память той или иной социальной общности (народа) о важнейших событиях своего прошлого является одной из ?1аиболее специфических традиций-воспоминаний, формирующих стереотипы воспитания. Стереотипы воспитания как основной компонент куль-турных традиций играют первостепенную роль в историческом процессе. Они фиксируют программы человеческой деятельности, концентрированно выражают исторический опыт и ориентированы на выживание в определенных исторических и социокультурных условиях.

Создание традиций-воспоминаний включает как бы три пласта: момент первичного взрыва, момент его редактирования в механизмах сознания и момент нового удвоения их уже в структуре памяти. Последний пласт представляет собой основу механизма искусства.!

Советский период в истории России особенно интересен в рамках заявленной проблематики тем, что формирование исторической памяти характеризуется некоторыми новыми чертами.

Образование исторической памяти происходило в нескольких уровнях. На государственном уровне сознательно отбирались и рекомендовались к внедрению определенные элементы, которые должны были стать основой исторической памяти советского народа.

На первый план выходила не столько этническая самоидентификация, выполняющая этноконсолиди-рующую и этнодифференцирующую функции и свойственная каждой культуре, сколько разделение на «своих» и «чужих» по признаку классовому.

Создание, сохранение,распространение, внедрение исторических воспоминаний в массовое сознание

Другие работы в данной теме:

И. В. СТАЛИН В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. 1941-1945 гг.

О некоторых организационных аспектах становления органов морской контрразведки Российской империи на Балтийском театре военных действий (1914-1918 гг. )

Русская интеллигенция и офицерство: к истории взаимоотношений (конец XIX - первая четверть XX вв. )

Либеральный диктатор М. Т. Лорис-Меликов и его проект конституционализации монархии

Издательское дело в Омске в годы Великой Отечественной войны

Деформация исторической памяти

ИНСТИТУТ ВЕТЕРИНАРНОЙ МЕДИЦИНЫ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1941-1945 гг.). ВКЛАД В ПОБЕДУ

ОРГАНИЗАЦИЯ ГЕРМАНСКОЙ АГЕНТУРНОЙ РАЗВЕДКИ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ И КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ БОРЬБА С НЕЙ (1910-1914 гг.): ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОБЗОР

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОВЕТСКИХ СПЕЦСЛУЖБ В ЖИЗНИ КАЗАКОВ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ЗАРУБЕЖЬЯ НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1931-1945 гг.)

ФОРМИРОВАНИЕ ТЕАТРАЛЬНОЙ СЕТИ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (20-30-е гг. XX в.)

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ РАБОТА И ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ В ПОДРАЗДЕЛЕНИЯХ И ЧАСТЯХ СИБИРСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА (1865-1905 гг.)

Институт усыновления у башкир в прошлом (по фольклорным и письменным источникам)

История Холокоста в Невеле

Восприятие Востока и задачи дальневосточной политики России во взглядах В. Н. Коковцова и П. А. Столыпина

История сибирского областничества второй половины XIX века в оценке Н. М. Ядринцева