Бурят-монгольская антропологическая экспедиция 1931 г

М.В. ХАРТАНОВИЧ

Бурят-Монгольская антропологическая экспедиция АН СССР 1931г.

- - ■ 17 в и > я н и К IT 71

IJ.H, I1IIK * ь 1 Z+ ^ t А t 1

. ,„. . . , ь л ) 10 и е i i * tl

Гдта "f"" ■ ■ Hi I 111 га m 1 1 1 II 1 b ii

G&., ii fa мН ■ -г 1 1 1 — — 1 1 — t 1 j

- «Щ rtiiJ »я H.JJ ЧТЯ if.lt 1»Л! 4JM и A

Vimttj» A+J- ЖЯ TTJ» ПЛ И.1Л чщ ЮЛ ЦЛ fl-B

«О . . юз ни я.т* ЩВ м-в Mm и» WAT JU.J1

tJJO yLTi (1Н «л Ш1 Ил нлв им 54« - •U1

ЖЦ lb.fl

Kl] ч.и:

пил П-ti

U.4 iiit

eui Я.М

ые снимки метисов ,сделанные в ходе Бурят-Монгольской антропологической экспедиции 1931 г. из коллекции стеклянных негативов Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. Слева направо: Бухальцев (32 г.), VI поколение метисов; Посакова (49 л.),\/ поколение

В коллекциях Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, одних из крупнейших в мире, находится задокументированная история антропологических исследований в России, начиная с конца XVII в. Здесь же хранится и уникальное собрание фотоматериалов Бурят-Монгольской антропологической экспедиции 1931 г., занимавшейся исследованием местного населения Забайкалья. Помимо чисто академических целей, экспедиция преследовала и политическую - опровергнуть положение «расовой теории» о неполноценности метисов

В 1920-х гг. антропологические исследования в СССР были тесно связаны с профилактической медициной и изучением человека как производительной силы страны. Под эгидой созданной в 1917 г. Комиссии по изучению племенного состава России и сопредельных стран Академии наук (КИПС) были проведены крупные экспедиции для исследования лопарей (саамов) и карелов, жителей Казахстана, Якутии, Чувашии, Средней Азии. Участники экспедиций изучали антропологические типы людей, их физическое развитие и медико-санитарные условия жизни. Полученные данные имели большое значение для ликвидации негативных последствий первой мировой и гражданской войн, недоедания, социальных болезней.

Руководитель Бурят-Монгольской антропологической экспедиции Г. И. Петров (слева) с коллегами в кабинете антропологии МАЭ РАН (Санкт-Петербург). Первая треть XX в.

ХАРТАНОВИЧ Мария Валерьевна -ведущий специалист отдела информационных технологий Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. Автор 12 научных работ

№НАи [Ш1ЦИ

Точные показания антропологических измерений метисов Забайкалья оживляли портретные снимки. Лица снимались крупным планом, снимки не подвергались ретушированию.

_Вверху в центре - ребенок

до трех лет, VII поколение метисов.

МАЭ РАН (Санкт-Петербург)

В начале 1930-х гг. в Академии наук были развернуты исследования по этнической антропологии СССР. В ходе экспедиций, направленных в Поволжье, Сибирь, Забайкалье, Центральную Азию, были собраны материалы, важные для понимания расогенеза и исторического развития народов страны, для анализа физического развития различных возрастных, профессиональных и этнических групп населения, проживающих в разных социальных средах и географических условиях. Активное участие в таких экспедициях принимали сотрудники Музея антропологии и этнографии АН СССР (Ленинград).

Против «расовой теории»

В 1931 г. под эгидой Совета по изучению производительных сил (СОПС) была предпринята Бурят-Мон-гольская антропологическая экспедиция для изучения метисов Забайкалья - потомков бурят и русских. Перед экспедицией ставились не только академические задачи - изучение наследственной передачи признаков, но и

политические - формирование аргументацонной базы для дискуссии, развернувшейся в западной антропологии по вопросу о «полноценности» метисов.

Защитники «расовой теории» утверждали, что в результате метисации происходит вырождение человека: ухудшение его физических характеристик, потеря культурных черт, снижение продолжительности жизни и плодовитости. Эти заявления являлись открытым намеком на деградацию населения СССР - государства, исторически имеющего разнообразный национальный состав. Советским ученым нужны были данные, которые бы помогли опровергнуть эти утверждения.

Бурят-Монгольская антропологическая экспедиция стартовала 1 июля 1931 г., и продлиться она должна была до августа того же года. Возглавлял ее научный сотрудник отдела антропологии Музея антропологии и этнографии АН СССР Г. И. Петров. Работы были согласованы с Бурятским ЦИКом, Обкомом ВКП(б), Институтом культуры и Госпланом.

Приехав на место, участники экспедиции узнали, что ее научные цели не вполне отвечают текущим запросам

И ылтглшщ ЕГГЧ^ЛПЧИЫЩ^ ^ггтимлнилх?. Л Н«НИ>

тиину

[ II—с—

Т I]— —« ■

) . 1Н»

I Ги ,, >11<п1>

Тк1(|*(| )

* , » I 11

Вверху - Игумновы (12 л.), VI и V поколения метисов; Посаков (18 л.), VI поколение. МАЭ РАН (Санкт-Петербург)

Бурят-Монгольской республики. Более насущным было исследование населения Троицкосавского аймака как потенциальных кадров для промышленности республики, а именно - Чикойского кожевенного завода, индустриального «гиганта Бурятии». Задачи экспедиции были скорректированы в соответствии со сложившейся ситуацией.

Двести дет метисации

Место проведения исследований было выбрано не случайно. Деревня Полканово Кударинского сельсовета Троицкосавского аймака - одно из наиболее крупных поселений метисов в аймаке, с более чем двухсотлетней историей метисации.

Начало этому было положено в конце XVII в., когда в Забайкалье развернулась деятельность одного из главных форпостов русификации - Троицкого Селенгин-ского монастыря. По традиции того времени, монастыри селили новокрещенных на своих землях, образуя из русских и туземно-ясачных крестьян целые приходы

православного населения. О том времени почти не осталось свидетельств, лишь некоторые старики вспомнили о селенгинском пограничном комиссаре Игумнове, чью фамилию получили многие крещеные им буряты.

К середине XIX в. процесс активной метисации в Забайкалье угас. Зажиточные буряты редко женились на русских женщинах, в основном это происходило в среде городской интеллигенции и среди бедняков, не имеющих возможности выплачивать калым или ушедших на отхожие промыслы. После 1917 г. смешанных браков стало больше, в основном среди новой бурятской интеллигенции и бурят, занятых в промышленном секторе.

Все метисы, проживающие в Полканово, были женаты на русских, однако ранее браки заключались и с бурятками. В результате опросов жителей деревни члены экспедиции выяснили, какие роды проживают в ней, какие родственные отношения связывают жителей. Генеалогические таблицы показали, что все семьи находятся между собой в родстве, порой даже не подозревая об этом.

ОТКРЫТИЕ СИБИРИ

НА БОРЬБУ С СИФИЛИСОМ

В 1928 г. в Бурят-Монгольской АССР проводила работу советско-германская медицинская экспедиция по изучению сифилиса.

К этому времени в республике сложилась критическая ситуация. Число больных составило почти половину населения, по отдельным аймакам достигая 62%. Причем наибольшее распространение получил сифилис не первичный или вторичный, а третичный, что свидетельствовало о давности заболевания и отсутствии лечения. Такое положение грозило вымиранием или суСреди участников советско-германской экспедиции 1928 г. в Бурятию находилась сотрудник Музея антропологии и этнографии АН СССР К. В. Вяткина {слева, в первом ряду). Этнограф и монголовед, она выросла в Монголии. Закончив в 1918 г. высшие Бестужевские курсы, в 1922 г. по приглашению академика С.Ф. Ольденбурга она пришла работать в КИПС. Вверху -участники экспедиции у дацана. МАЭ РАН (Санкт-Петербург)

щественным сокращением численности бурят-монголов, что не могло не беспокоить политическое руководство страны, провозгласившее «скачок от феодализма к социализму».

На борьбу с эндемическим сифилисом советское правительство направило лучших специалистов, в том числе антропологов из Комиссии по изучению племенного состава Академии наук (КИПС). Возглавил отряд директор Государственного венерологического института, ученый с мировым именем В.М. Броннер. К работе были привлечены и германские медики - ведущие специалисты в области научной и клинической венерологии. Имея огромный опыт, знания и новейшее оборудование, они не могли проводить масштабные клинические и полевые исследования из-за утраты Германией своих колоний в результате Версальского мира 1919 г. и продолжающейся геополитической изоляции. Особый интерес

Участники советско-германской экспедиции у субурганов. Крайняя справа - К. В. Вяткина. 1928 г. МАЭ РАН (Санкт-Петербург)

для немецких венерологов представляло получение практических результатов применения изобретенного в 1909 г. сальварсана (производного ртути), активно использовавшегося для лечения сифилиса. В ходе экспедиции немецкие специалисты занимались исключительно работой с пациентами и научными исследованиями, и в этом они добились значительных успехов. От вливаний сальварсана больные быстро шли на поправку.

Советских же врачей и антропологов интересовало прежде всего выявление социальных причин массового заражения сифилисом. Путем подробного опроса пациентов они установили, что основной причиной столь широкого распространения заболевания стали не столько бытовые условия и отсутствие личной гигиены, сколько особенности сексуального поведения и обычаев аборигенов.

По: (Башкуев В.Ю. Советско-германская экспедиция по изучению сифилиса в Бурят-Монголии...)

ЩЮШКСИБИРИ

Руководитель экспвдиции J

«»err?

•Ml iJUi un

il.» (тл

в.и ал тш я»

Крепче и красивее

В первые же дни работы экспедиции жители проявили к ней большой интерес. На сельских собраниях им рассказали о целях и задачах обследования, отдельно провели женское собрание. Но потом так называемая «кулацкая часть» стала распространять слухи, что населению ставят «антихристовы печати», которые выступают через три дня - так советская власть решила пометить всех ей сочувствующих. Кровь же берут для того, чтобы узнать, у кого она русская, а потом всех русских из Бурятии выселят. После таких слухов поток обследуемых прекратился.

Решить проблему помогло соцсоревнование. Местные колхозники вызвали на соревнование артельщиков и единоличников, взяв на себя обязательство о стопроцентном прохождении обследования. В результате экспедиция смогла обследовать 500 жителей деревни из 640 - почти 80 % населения.

Исследователи работали в школе, в утреннее время, до выхода людей на сельхозработы. При обследовании проводились антропологические измерения, а также определение ряда физических и физиологических характеристик: роста, веса, окружности груди, толщины кожно-жировой складки на плече, силу сжатия рук, частоту дыхания и пульса, температуру тела, кровяное давление и т. д. На основе этих данных определялась физическая крепость и общее состояние обследуемых.

Неблагополучные значения этих показателей были выявлены у представителей бедняцкой среды, особенно у женщин, однако в целом результаты обследования дали вполне благополучную картину. Не было никаких оснований считать метисов «вырождающимися» или «неполноценными» в физическом отношении. Более того: в отчете экспедиции Г. И. Петров процитировал своего предшественника доктора Поротова, исследовавшего население Сибири на рубеже XIX—XX вв.: «За Байкалом народились целые деревни так называемых «ясачных». Это население, происшедшее от скрещивания бурят с русскими. О внешнем виде их можно сказать, что это народ часто рослый, крепкий, чертами лица своего напоминающий то одну, то другую из скрестившихся народностей. Нередко среди них встречаются положительно красивые лица. В общем, как мне кажется, они и крепче и красивее своих производителей и отличаются значительной плодовитостью» (Петров, 1933, с. 70).

Участники экспедиции обследовали и рабочих Чи-койского кожевенного завода, среди которых насчитывалось русских 71 человек, а бурят - 18. Антропометрические измерения не выявили существенных различий между бурятами и русскими. У всех рабочих после окончания работы было зафиксировано уменьшение роста, веса и окружности груди, а также учащение дыхание, понижение пульса, увеличение мышечной силы. Систематический учет таких изменений, сопоставление их с разными видами работ могли бы существенно повысить производительность труда на промышленных предприятиях республики, чьи новые кадры пополнялись из местного населения.

Бурят-Монгольская антропологическая экспедиция 1931 г. сыграла значительную роль в опровержение теории «вырождения в результате метисации». Она стала заметной составляющей этапа развития российской антропологии первой трети XX в., когда человек представлял интерес в первую очередь как производительная сила.

Результаты экспедиции были опубликованы спустя два года (Петров, 1933). И хотя в подзаголовке этих материалов стояло «Часть 1», продолжения экспедиция не имела. Ее руководителя обвинили во «вредительстве», и он был вынужден сменить работу. Позже Петров вернулся в Музей антропологии и этнографии, где и работал уже до самой смерти в первую блокадную зиму.

В собрании фотодокументов музея сохранилась удивительная коллекция портретных снимков жителей деревни Полканово в виде стеклянных негативов, сделанных участниками экспедиции. Эти на редкость выразительные портреты, которых не коснулась ретушь, оживляют «сухие» показания антропологических таблиц, возвращая нас на восемьдесят лет назад.

Литература

Башку ев В.Ю. Советско-германская экспедиция по изучению сифилиса в Бурят-Монголии как элемент программы социальной модернизации азиатского фрон-тира СССР. Путь в Сибирь. Электронная библиотека. http://iibrary.ikz.nl/georg-steUer/aus-sibirien-2013-2009/ bashkuev-v.-yu.-sovetsko-gennanskaya-ekspediciya.

Гинзбург В. В. Антропология в Академии наук// Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии, 1968. (Тр. Института этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая. Вып. IV).

Гинзбург В. В. 50лет антропологии в Советском Союзе // Архив анатомии, гистологии и эмбриологии. 1967. № 2.

Петров Г.И. Материалы Бурят-Монгольской антропологической экспедиции 1931 года. Часть 1. Обзор работ экспедиции. Л., 1933.

Gross Solomon, Susan. The Soviet-Geiman Syphilis Expedition to Buriat-Mongolia, 1928: Scientific Research on National Minorities // На переломе: советская биология в 20—30-х годах/Под ред. Э.И. Колчинского. СПб., 1997. Вып. 1.